Раскрась мой мир (СИ)

Глава 5

Сон в кресле не пошел на пользу моему искривленному позвоночнику, шея при любом повороте головы вызывала неприятные ощущения, поэтому массажа я ждала, как спасения. И сейчас ловила настоящий кайф от мягких манипуляций девушки-массажистки. Мысли время от времени возвращались к слепому. Как он там, спит или уже проснулся? Увижу ли я его на обеде?

В отделенный ширмой закуток заглянула темненькая девушка в халате, кажется, она всегда делала массаж Семену.

— «Твоя» пришла, — посмотрев на меня, сказала девушка. — А «моего» опять нет, уже второй день пропускает.

— Может, уехал? — не отрываясь от массажа, предположила собеседница.

— В графике стоит.

— Опаздывает?

— Я в коридор уже дважды выглядывала — пусто. Если завтра не появится, придется к начальству идти, — девушка вздохнула, — жалко…

— А чего жалко? — усмехнулась «моя» массажистка.

— Мальчик красивый, тело спортивное, не то, что старичков мять…

Я затаила дыхание.

— Понравился? — поинтересовалась хозяйка «кабинета».

— Понравился. Жалко, незрячий, а то бы попытала счастья.

Девушка хихикнула и скрылась за ширмой. Я мысленно выдохнула.

И чего я так напряглась? «Понравился» вполне нормальная реакция молодой девушки на такого парня как Семен. Ревную что ли?

Кабинет массажа я покинула с ощущением неподдельного блаженства. Время приближалось к обеду, полуденное солнце дарило телу приятное тепло.

Надо сегодня обязательно дойти до пляжа, а то, я тут уже четыре дня, а в озере еще ни разу не купалась.

Приятный цветочный аромат я почувствовала, как только зашла в номер, а обнаружив источник, пару секунд стояла с отрытым ртом. Подобного я не встречала даже в цветочных отделах моего города, разве что видела в романтических телесериалах.

На столе в небольшом пластиковом ведерке красовался букет, цветов было столько, что они, буквально закрывали добрую половину столешницы.

Офигеть!

Я подошла ближе, неуверенно коснулась нежного бутона бархатной розочки ярко алого цвета, наклонилась, вдохнула удивительный аромат. Мой взгляд упал на небольшую прямоугольную открытку, вложенную в бумажную упаковку. Я тут же отстранилась, с губ сорвался нервный смешок.

И как я сразу не поняла? Букет не мне. Работники, скорее всего, перепутали номера.

Я осторожно достала прямоугольную картонку, перевернула.

«Спасибо, Мать Тереза,» — было напечатано на обороте.

Мажор!

Сотрудники санатория ничего не перепутали, эта красота, действительно, была адресована мне. Положив открытку на стол, я наклонилась к букету, «зарывая» нос в обилие цветочных бутонов. В душе разливалось приятное волнение.

В столовой я время от времени обводила взглядом зал, желая увидеть слепого и его сопровождающего, но они нашли меня сами.

— Даринка, привет, — Толик, как обычно был на позитиве, — к тебе можно?

— Нужно, — улыбнулась я.

Сопровождающий опустил поднос на стол, усадил Семена напротив меня.

Я внимательно проследила за тем, как Анатолий размещает посуду и приборы: тарелку с супом парень поставил перед слепым, справа на салфетке расположил ложку и вилку, чуть дальше — второе, слева — хлеб.

Вот, оказывается какая у них схема.

Позавчера, я оставляла все блюда на подносе и подавала слепому то, что он просил.

— Чай, кофе? — поинтересовался Толик.

— Чай черный с кусочком сахара, — сказал Семен.

Как официанту.

Я поморщилась, но потом одернула себя. По сути, Анатолий являлся обслугой слепого и получал за это хорошие деньги, поэтому подобный тон парня был вполне уместен.

— А тебе? — отвлек меня от размышлений Толик.

— Мне, — я немного растерялась, — мне не надо, я сама схожу…

— Да, ладно, не парься так, дай за тобой поухаживать, — усмехнулся парень.

— Хорошо… Мне тоже тогда чай, только два кусочка сахара.

— Сладкоежка? — улыбнулся сопровождающий.

— Ну, да…

Анатолий ушел за чаем, а я повернулась к Семену, чтобы поинтересоваться, как он себя чувствует.

— Толик, кстати, женат, — буркнул слепой.

— Что? — я не сразу поняла, к чему он клонит.

— Женат он, двое детей, — уточнил парень.

Причем тут это? Он… ревнует. Пф-ф, да не может быть.

— Дети это хорошо, — улыбнулась я. Сменила тему, — как ты себя чувствуешь?

— Ничего, — фыркнул Семен, — дрых почти до обеда. Ты как?

— Нормально.

— Букет получила?

В памяти тут же всплыла офигительная красота, что сейчас благоухала на столе в моем номере. Я улыбнулась:

— Да, спасибо, он очень красивый… Только, это лишнее, правда.

— Это уже мне решать, — отрезал слепой. — Какие планы?

Планы? Кажется, до букета я куда-то собиралась…

— Погода хорошая, — ответила я, — хочу до пляжа дойти.

— До пляжа? — Подошедший к нам Толик поставил передо мной чашку. — Его с собой возьмешь? А то мне надо в город смотаться.

— Как я понимаю, мнение инвалида не учитывается, — буркнул Семен.

Совсем недавно я хотела держаться подальше от этого симпатичного наглого парня, но сегодняшний случай с таблетками, когда Семен был таким настоящим, без мажорской мишуры и колючей проволоки психологической защиты, кажется, все изменил… Я даже готова была пожертвовать планами…

— Почему? — посмотрела я на слепого. — Могу потом сходить…

— И в каком институте готовят таких самоотверженных педагогов? — беззлобно съязвил парень.

— А в каком — таких самовлюбленных специалистов по кредитованию? — не осталась я в долгу.

— «Один — один», — улыбнулся Семен, — так и быть, пойдем на пляж.

Сердце по-детски радостно подпрыгнуло в груди. Здравый смысл попытался погрозить пальцем, воззвать к разуму, но сейчас его совсем не хотелось слушать.

Толик достал из кармана карточку, протянул мне:

— Вот и хорошо, буду через час, найду вас на территории.

— Значит, чай был банальным подкупом? — поинтересовалась я.

— Расколола, чертовка, — вздохнул сопровождающий. — Приятного вам аппетита. Я пошел.

Толик подмигнул мне, убрал руки в карманы и, что-то напевая себе под нос, направился к выходу.

Вот это отношение к жизни! Завидую.

— Выходит, мы снова остались вдвоем, — подытожил Семен, возвращаясь к обеду.

— Выходит, что так…

Я тоже подцепила вилкой немного риса, в мысли закрался червячок сомнения: «А рад ли он тому, что остался наедине со мной?»

— Если я тебе надоела…

— Дарина, — остановил меня парень, — не говори ерунды. Ты прекрасная альтернатива… Хотя, нет, я снова выбираю не те выражения.

Слепой задумался на пару секунд. Я замерла, даже боясь предположить, что сейчас услышу.

— Ты хорошая компания, приятный собеседник, — Семен усмехнулся, — что удивительно для девушки.

Нужно было что-то ответить.

— Здорово! Я дождалась от тебя комплимента.

— Я могу, — он снова усмехнулся, — иногда.

Пляж встретил нас большим количеством гостей санатория. Мне даже с трудом удалось найти свободные шезлонги.

— Судя по шуму, здесь многолюдно, — сказал Семен.

— Да, — кивнула я, доставая из пакета полотенце и расстилая его на шезлонге парня, — садись.

Я взяла Семена по локоть, помогла осторожно усесться на приготовленное для отдыха место. Слепой улыбнулся:

— Ты сейчас, как моя мама, она тоже…

Он замялся, а я затаила дыхание. Возможно, сейчас я услышу от Семена что-то очень личное.

— Она всегда проявляла обо мне заботу, — продолжил слепой, — как ты сейчас.

— Она осталась в городе? — поинтересовалась я.

— Нет…

Я заметила, как напряглось его лицо, поняла, что зря спросила, но было поздно.

— Она умерла, когда мне было десять. Рак…

— Я не знала, прости…

— Ничего, — парень тряхнул головой, сменил тему, — надеюсь, ты в воду меня не заставишь лезть?

— Нет, — ответила я, присаживаясь на соседний шезлонг и наблюдая, как какой-то дедушка спускается с пирса и погружается в воду по шею, — здесь глубоко, а я не очень хорошо плаваю.

— Значит, представим, что мы на заграничном курорте, — Семен красивым движением снял футболку и растянулся на шезлонге, — коктейльчик принесешь?

Блин… Этого я не учла.

Кажется, я снова зависла, правда, не так безнадежно, как в тот раз, когда впервые увидела этот эталон мужской безупречности. Взгляд непроизвольно заскользил по красивым бугоркам натренированных мышц. В мысли закралось бессовестное желание прикоснуться, почувствовать под пальцами гладкость его кожи и эту «брутальную сталь». Я сглотнула, тряхнула головой, стараясь отогнать навязчивые образы, буркнула:

— На жаре пить вредно.

— Ответила так, словно тут есть коктейли, — усмехнулся слепой.

— Палатка с напитками есть, но максимум, что я тебе принесу это минеральную воду.

— Мать Тереза.

— Мажор.

Я тоже сняла футболку с шортами, осталась в раздельном купальнике, старательно отводя взгляд в сторону, заметила, как расположившиеся рядом женщины «за тридцать» пялятся на слепого, весьма откровенно.

— Пойду, наверное, искупнусь…

Они и на меня смотрели оценивающими взглядами.

— Только не утони, — пошутил Семен, — а то я один отсюда не уйду.

Интересно, он вел бы себя так же раскованно, если бы видел этих теток?

— Постараюсь.

Вода в озере оказалась прохладной и соленой, словно я принимала минеральную ванну. Мой небольшой рост даже у пирса не позволил достать дна, поэтому отплыть от него я не решилась, провела в воде пару минут и вылезла. Берег наградил меня толпой мурашек и легкой дрожью, поэтому, вернувшись к Семену, я поспешила закутаться в полотенце.

— Даже отсюда слышу, как у тебя зубы стучат, — усмехнулся парень, — смотри не заболей.

— Проявляешь заботу?

— Беспокоюсь о своем досуге, кто еще раскрасит мой мрачный мир?

А он еще и поэт…

— Тебе, кстати, когда уезжать? — поинтересовался слепой

— Десять дней осталось, — ответила я, снимая с плеч промокшее полотенце.

— Забей в мой телефон свой номер. — Парень достал из кармана смартфон, протянул мне, — разблокируй кнопкой, там кода нет.

Неожиданный поворот, значит, Семен настроен продолжить общение.

Сердце подпрыгнула в груди, а в голове замелькали несерьезные, но радостные мысли. Я взяла из его рук телефон, разблокировала, открыла контакты, поспешно ввела свой номер, словно парень мог передумать, поинтересовалась:

— Как записать?

— «Мать Тереза», — усмехнулся Семен, — и себе «прозвон» оставь, вдруг, пообщаться захочешь.

— Обзову тебя мажором, буркнула я, — печатая «Мать Тереза».

Потом, как и просил парень, набрала себя, дождалась вибрации в рюкзаке, сбросила, сообщила слепому:

— Готово.

Он протянул раскрытую ладонь, чтобы я вложила в нее телефон.

— А ты, сколько еще здесь пробудешь? — поинтересовалась я.

— Без понятия, — слепой вернул смартфон в карман, — пока отец не узнает точную дату операции.

— То есть, ты можешь уехать в любой момент?

Семен кивнул.

— Ясно.

Возможно, это прозвучало из моих уст как-то слишком печально, потому что слепой сел, подался немного вперед:

— Тебя это расстраивает?

Я не ожидала подобного вопроса. Его лицо было напротив моего, словно, парень смотрел в упор, ожидая ответа.

Черт! Одна часть меня настойчиво повторяла, что Семен — случайный пассажир в поезде, который выйдет на следующей станции и больше никогда не появится в моей жизни, а другая же нашептывала, что нифига он не случайный и, не смотря на здравый смысл, была гораздо убедительнее. Я не любила врать.

— Наверное… я…

Признаться в том, что мне совсем не хочется, чтобы он уезжал, оказалось непросто. Меня спас Толик, неожиданно нарисовавшийся перед нами.

— Привет загорающим!

— Справился уже? — буркнул слепой.

Он отстранился, повернул голову на голос сопровождающего, избавив меня от ощущения пристального взгляда.

— Ага, — Толик блаженно потянулся, подставляя улыбающееся лицо солнечным лучам, — предлагаю вам перестать смущать окружающих тетенек и дяденек своими стройными молодыми телами и вернуться в номера.

Говоря это, парень сначала бросил взгляд на женщин «за тридцать», потом куда-то мне за спину.

Я тоже обернулась. Трое мужчин возраста Карлсона одновременно сделали вид, что любуются переливами света на водной глади озера.

Блин. Оказывается, пялились не только на Семена. Хотя, не удивительно, мы единственные молодые люди в этом заезде.

— Пойду, переоденусь, — я поднялась с шезлонга, обмоталась влажным полотенцем, подхватила рюкзак с вещами, поежилась.

Не скрою, мне льстило мужское внимание, но сейчас это вызвало еще большее смятение.

— Мы тебя подождем, — пообещал Семен, натягивая футболку.

— Не обязательно… — хотела возразить я.

По правде говоря, мне бы сейчас не мешало побыть одной, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок.

— Мы никуда не торопимся, — поддержал подопечного Толик. — Давай, быстрее переодевайся, а то синяя вся. Встретимся у выхода.

Для переодевания на пляже были отведены отдельные деревянные домики. За дверью с табличкой «Женская раздевалка» обнаружилось небольшое помещение с крючками скамейками, зеркалом и даже душевой. Душ я решила принять в номере, чтобы не заставлять Семена и Толика ждать, поэтому еще раз обтерлась полотенцем, стянула влажный купальник, принялась одеваться. Дверь скрипнула, впуская в раздевалку тех самых тетенек «за тридцать». Две пары любопытных глаз тут же остановились на мне.

Черт.

— Это ведь ты была со слепым мажорчиком? — спросила одна из них, немного полноватая с шапкой белых кудрей.

Я даже опешила, не ожидая подобной бестактности.

— Откуда вы знаете, что он слепой?

— Все знают… Он же сынок питерского банкира, верно? — вступила в разговор вторая.

— Не знаю…

Я поспешно натягивала шорты, чтобы поскорее избавиться от их общества.

— Ты новая сиделка? — спросила кудрявая.

— Нет, я здесь отдыхаю.

— А чего тогда с ним возишься?

— Мы общаемся.

Еще один кроссовок и я сбегу.

— Зря тратишь время…

Черт возьми! И чего они ко мне пристали!

Кроссовки я даже не стала зашнуровывать, накинула лямку рюкзака на плечо и выскочила из раздевалки. Получилось не очень вежливо, но сейчас это меня мало волновало.

Зря трачу время! Придумают же? Блин. Или моя симпатия к Семену так заметна? Нет, скорее всего, у них стереотип: если мальчик красивый, то девочка рядом не может быть просто знакомой.

С этими странными мыслями я поспешила к выходу с территории пляжа. Толик с Семеном, как и обещали, стояли у калитки.

— Ты чего такая? — сопровождающий окинул меня внимательным взглядом.

— Какая?

Неужели так заметно?

— Взволнованная, — пояснил парень.

— Торопилась, — придумала я объяснения, — не хотела, чтобы вы долго ждали.

— У тебя еще процедуры? — поинтересовался Семен.

— Да, ЛФК и бассейн.

Надо же запомнил.

— Кстати, бассейн, — оживился Толик.

— Нет, — отрезал слепой.

— Почему?

— Она плохо плавает.

— Жаль, — Анатолий наигранно вздохнул, посмотрел на меня, кивнул в сторону Семена.

Хочет, чтобы я уговорила, но увы…

Я помотала головой.

Толик вздохнул еще раз, посмотрел на слепого:

— В номер?

— Да

В корпус после ЛФК и бассейна я вернулась уставшей и разбитой, словно занималась не расслаблением, а как минимум парты таскала с первого этажа на третий. Организм требовал сна. Пришлось подчиниться, завести будильник, чтобы не пропустить ужин и рухнуть на мягкую подушку.

Мне снился пляж, удобный шезлонг в тени раскидистой пальмы и Семен, угощающий меня коктейлем…

Приятный образ прервала песня группы «Слот», что стояла на звонке моего смартфона. Я дотянулась до тумбочки, взяла телефон, на экране высвечивался незнакомый номер.

— Да, — я «подняла трубку».

— Ты чего, спишь что ли? — раздался из динамика мужской голос.

— А вы… — я не узнала говорившего.

— Семен, — усмехнулись на другом конце, — ты мой номер что ли не записала?

— Нет, забыла, — пробормотала я, бросив взгляд на часы, — черт!

— Ты проспала ужин, — сообщил слепой из трубки.

— Да, я уже поняла.

— Жду тебя на пирсе через полчаса. Толика отпущу, поэтом не опаздывай.

Семен отключился.

— Мое мнение не учитывается… — пробормотала я.

Странно, почему я будильник не услышала? Или, может, я его, вовсе, не завела…

Я снова посмотрела на часы, половина девятого. По большому счету, нужно было переодеться в пижаму и продолжить прерванный сон, но увы… Я сохранила в памяти телефона номер Семена, как и обещала слепому подписала «Мажор», потом заставила себя встать с кровати.

Сборы заняли пятнадцать минут, путь до Верхнего озера еще пять. Я надеялась прийти раньше, но Семен уже был там, стоял, облокотившись на перила. Его легко было представить где-нибудь за границей, позирующим для обложки глянцевого журнала, но никак не в санатории для пожилых людей: синие джинсы, белая футболка, расстегнутая кожаная куртка, очки, ветер играет волосами, выбивая пряди из стильной мужской стрижки. Я даже замедлила шаг, такой должен был ждать длинноногую блондинку, а никак не меня — замухрышку из Мухосранска.

Займемся самоуничижением? Вот еще!

Я тряхнула головой, поднялась на пирс. Семен услышал мои шаги, повернулся.

— Давно ждешь? — я остановилась рядом.

— Нет. Держи, — парень протянул мне бумажный пакет, который находился в его руках.

— Что это?

— Твой ужин, соня.

Пакет был теплым и пах чем-то вкусным, внутри оказались: картофель фри, какой-то бургер, стаканчик с трубочкой.

И когда он успел?

— Не стоило…

Забота, по отношению ко мне, редко была бескорыстной и скрывала под собой прописанные мелким шрифтом пункты непростых обязательств.

— Лопай, давай.

Тон и улыбка слепого ни к чему не обязывали, позволяли сбросить настороженность и просто принять небольшой бонус в виде еды из общепита.

— Ты будешь?

— Нет, Толик очень плотно меня накормил.

Сначала цветы, теперь ужин.

— Спасибо, — я опустилась прямо на пирс, села, по-турецки скрестив ноги, достала из пакета бургер и напиток, холодный лимонад, — наверное, сто лет не ела подобного.

— Не ходишь в «Макдоналдс»? — Семен тоже уселся на пирс, видимо, догадался по звуку.

Сегодня, парень вел себя здесь гораздо увереннее, видимо освоился с трудностью, что скрывалась за его выражением: «Слишком много пустоты».

— У нас в городе его нет.

— Здесь тоже нет, — Семен откинул голову, упираясь затылком в металлический столбик, — Толик достал где-то.

Я развернула бургер, нос тут же почувствовал аппетитный запах поджаренной булочки и свежих огурцов, откусила, запила лимонадом, который оказался Колой.

М-м-м, вкусно!

Семен молчал несколько минут, видимо, давая мне время на перекус, потом спросил:

— А как ты в своем Мухосранске развлекаешься? В клубы ходишь?

— Нет, если родители учеников запалят, проблем потом не оберешься.

— Интересно, а как родители учеников тебя там увидят?

— Ну, им-то можно отдыхать, — усмехнулась я.

Хотелось поддержать разговор, поинтересоваться, как отдыхает Семен в Северной столице, хотя об этом не сложно было догадаться и самой.

— Наверное, тебе интересно, как я отдыхал? — спросил парень, словно, прочитав мои мысли.

— Вероятно, ты был читателем месяца в городской библиотеке, — пошутила я, — почетным слушателем местной филармонии и еще у тебя имелся абонемент в исторический музей.

— В точку! — Семен рассмеялся. — Если честно до определенного времени так и было.

— До определенного времени? — удивилась я. — Почему?

— Я старался быть примерным сыном, — объяснил парень, — хотел, чтобы отец мной гордился, институт закончил достойно, на службе не филонил, а потом в отделе наметилось повышения, все были уверены, что начальником стану я, но отец повысил другого парня.

Забыв, про свой ужин из общепита, я ловила каждое его слово.

— Я тогда обиделся жутко, — продолжал слепой, — мне, словно, крышу сорвало, пристроился к компании местных мажоров, стал кутить не по-детски: клубы, девчонки, выпивка… Замечания отца стали побоку, все наши разговоры и внушения заканчивались скандалом. А потом…

Семен сдернул с лица очки, потер глаза:

— Потом случилось то, что случилось.

Парень нервным движением вернул очки на место, стиснул руку в кулак, ударил по колену.

— Ненавижу себя за это, ненавижу…

Я подалась вперед, перехватила его запястье, останавливая новый замах, и только потом испугалась.

Сейчас оттолкнет.

Не оттолкнул.

— Эй, тихо… — мой голос немного дрожал. — Да, сейчас все паршиво, но это пройдет…

— Нужно верить в лучшее, — губы парня исказила уже знакомая кривая усмешка.

— Не надо сдаваться, ты же сильный, Семен, я вижу…

Черт! Что я несу? Мысли категорически отказывались выдавать что-то умное. Мне хотелось обнять его, но я не решалась, этого парень бы точно не стерпел. Его теплая ладонь накрыла мои замерзшие пальцы. Я вздрогнула.

Сейчас скинет и скажет что-нибудь обидное.

— Сильный, говоришь… — пробормотал парень, потом усмехнулся. — Вчера ты утверждала, что я — нытик.

— Я была не права…

— Правда?

Его указательный палец обрисовал выпирающую косточку на моем запястье.

Я хотела убрать, но Семён не дал:

— Погоди.

Мягко удерживая руку, он принялся осторожно прощупывать каждую косточку на тыльной стороне моей ладони, повторил линию пальцев, даже каждый ноготь потрогал.

Я молча следила за его движениями, не останавливая и не мешая.

— Ты такая… хрупкая, — улыбнулся слепой, — пальцы длинные, ровные, колец нет, маникюра… Дай вторую.

Я послушно вложила в его раскрытую ладонь другую руку. Парень также внимательно "обследовал" ее.

— Встань, — он нащупал перила, поднялся, увлекая меня за собой, — Толик говорил, как ты выглядишь, но у меня в голове образ не складывается, а сейчас… Подойди, пожалуйста…

Я не понимала, что он делает, шагнула ближе. Семен скользнул пальцами вверх по мое руке, пуская по телу толпу мурашек, остановился у плеча, отпустил перила и прикоснулся ко мне второй рукой. Мягкое движение вверх и вот его пальцы уже на моей макушке. Парень оторвал одну руку, провел в воздухе невидимую черту до своей груди.

Рост измерил…

— Низкая, — подтвердил мою догадку слепой.

Он вернул руку обратно, взял прядь моих волос, скользнул вниз до кончика, спросил:

— Каре?

— Да.

— Черные?

— Да.

— Крашеные?

— Нет.

— А глаза какого цвета?

— Карие… темно карие.

Я, наконец, поняла что происходит. Он хотел увидеть меня, как мог, прикосновениями.

— Закрой глаза.

Я опустила веки, чувствуя, как его пальцы осторожно обрисовали высоту лба, линию бровей, щек, нос, скользнули по губам.

— Помады нет, — пробормотал Семен, — и носик у тебя, действительно, миленький.

Он нащупал уши, усмехнулся, найдя в левой мочке два дополнительных гвоздика. Я распахнула глаза и непроизвольно вздрогнула, когда его теплые пальцы коснулись шеи, осторожно прощупали выпирающие позвонки и опустились на косточки ключиц.

— Не бойся, запретные места трогать не буду, — успокоил меня слепой.

Он вернулся на плечи, скользнул ладонями вниз, остановился на уровне локтей, подтянул меня ближе, наклонился, так, что кончик его носа коснулся моих волос, шепнул:

— Ты пахнешь приятно… травами.

— Шампунь, наверное, — выдавила я.

Руки слепого переместились мне на талию, он осторожно отодвинул края вязаной кофты…

Черт! Обещал ведь…

Вот сейчас надо остановить это исследование, отстранить парня, отшутиться.

Мои ладони скользнули на плечи Семена, но отталкивать его не хотелось, совсем не хотелось. Потому что, наваждение, не так давно накрывшее меня у кабинета массажа, вернулось: его теплые руки крепко обхватывают мою талию, потом пальцы поднимаются вверх, мягко прощупывая выпирающие позвонки, брутальный запах натуральной кожи смешивается с одеколоном, все это дает ощущение мужской силы, защищенности где-то на подкорке…

Я даже не заметила, как оказалась притянутой ближе, а может и сама прижалась щекой к его груди…

— Кха-кха… — раздалось за моей спиной.

Толик!

— Толик, — проворчал Семен.

Он отпустил меня, шагнул назад, нащупал перила. Я же стояла, как вкопанная, боясь обернуться, столкнуться с внимательным и серьезным взглядом сопровождающего.

— Уже час прошел? — поинтересовался слепой.

— Час десять, — уточнил Толик.

Я непроизвольно бросила взгляд на часы. Действительно, десять вечера.

— Время позднее, может, отпустишь девушку в номер? — предложил Толик.

— Тебя забыл спросить, — огрызнулся парень.

— Михаил Сергеевич звонил, интересовался, почему не отвечаешь.

Семен запустил руку в карман куртки, чертыхнулся.

— Я пойду, наверное, — пробормотала я, отвернулась от слепого.

— Ужин, — Толик перехватил мой локоть, всучил оставленный на пирсе бумажный пакет, наклонился к уху, шепнул, — да не дергайся ты так, все нормально…

Нормально… Ему легко говорить.

— Михаила Сергеевича набрать? — поинтересовался сопровождающий у Семена.

— Не надо, — ответил слепой, я в номере позвоню.

— Пойдем тогда?

— Да, пойдем. Дарина?

— Здесь она, не успела убежать, — сопровождающий отпустил меня, перехватил протянутую руку Семена, — стоит красная, как рак.

Мог бы и не говорить об этом.

— И ты сейчас смутил ее окончательно, — хмыкнул слепой, словно, прочитав мои мысли.

— Куда уж еще-то?

Заткнитесь, ребята, пожалуйста!

— До завтра, — бросила я и, не дожидаясь ответа, поспешила прочь.

Совсем не вежливо, но сейчас по-другому никак.