Раскрась мой мир (СИ)

Глава 9

Сгущались сумерки. Я стояла на пирсе, прижимаясь спиной к груди Семена. С озера подул прохладный ветерок, шевельнул пряди моих волос, заставил поежиться.

— Замерзла?

— Немного…

Рука Семёна плотнее прижала меня к груди парня.

— Дарин?

— Да…

— Можно я задам тебе вопрос?

— Спрашивай…

— Ночью в номере, ты говорила про аборт, что ты имела ввиду?

Черт!

Я очень надеялась, что парень не придаст этой вылетевшей на эмоциях фразе значения, забудет, но он запомнил.

Я шагнула в сторону, освобождаясь из его объятий, нервно сжала металлические перила.

— Если не хочешь, можешь не отвечать…

Не хочу, но сказать наверное стоит.

Я нервно облизал губы, пару секунд смотрела на водную рябь, думая, как озвучить проблему и не потревожить психологический барьер.

Семён терпеливо ждал, стоял чуть повернувшись в мою сторону.

Я опустила веки, сглотнула, сделала глубокий вдох, чтобы озвучить признание:

— Год назад у меня мог появиться ребенок, но Антон настоял на том, чтобы его не было. Я согласилась… Больше детей у меня не будет…

Я до боли закусила нижнюю губу, зажмурилась.

Один, два, три…

Не надеясь, что поможет, но все же…

— Тебе это в твоём Мухосранске сказали? — бросил Семён.

— Что сказали?

Выдох, вдох, стена на месте, истерики не будет.

— Про детей?

— Да…

— Тогда не вижу проблемы. В России много хороших клиник и не в России, кстати, тоже.

Я усмехнулась:

— Это недешево Семён…

— Иди ко мне.

Парень протянул руку, приглашая меня вернуться в его объятия. Отказываться я не стала, шагнула к нему, обвила руками талию, прижалась к груди.

— Дарин, я далек от образа принца на белом коне, — произнес парень, — но обещаю, что попробую тебе помочь…

— Спасибо…

Поверила. Потому что мне этого безумно хотелось.

Губы парня ласково коснулись моего виска, а потом я услышала его шепот над ухом.

— Пообещай, что уедешь со мной…

Сердце волнительно подпрыгнуло в груди.

Так не бывает, со мной точно не бывает.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть нас обоих. Семён отстранился, достал "трубку" развернул экраном ко мне.

— Отец, — произнесла я увидев на дисплее фотографию мужчины с соответствующей подписью.

— Да, пап, слушаю…

Ответил парень, притянул меня обратно, заставляя прислониться щекой к его груди, пальцы Семёна опустились на мой затылок, утонули между черными прядями, совершая ласковые движения.

— Гуляю… Толика отпустил… Что? Уже завтра?

Он уедет.

Эта мысль обожгла сознание, свернулась в груди неприятным комком.

— Да, хорошо, конечно…

В голосе Семена звучали волнение и радость.

Его отец решил вопрос с операцией.

— Да, пап, я понял… До встречи.

— Дарин… — он спрятал телефон в карман, обнял меня, крепче прижав к груди.

— Ты уезжаешь.

Я должна радоваться за него. Должна, но получается плохо.

— Завтра утром.

— Это здорово…

— Неожиданно и страшно…

— Ничего не бойся.

Опустила веки, чувствуя, как губы Семёна касаются моих волос, вдохнула поглубже, возможно, последний раз ощущая его приятный запах. Сказка подходила к концу.

Его номер встретил нас вечерними сумерками. Семён безошибочно нашел кровать, опустился на край матраса. Я стояла в паре шагов, стояла и молчала, нервно кусая губы. В душе мешалась куча эмоций от радости до отчаяния.

— Дарин?

— Да.

С губ Семена сорвался вздох облегчения, словно он боялся, что ответа не услышит. Парень нервным движением стянул куртку, бросил вправо, видимо, желая попасть в кресло, но промахнулся.

— На пирсе ты не ответила, — Семён отбросил со лба челку, повернулся в мою сторону, — ты поедешь со мной завтра?

Зубы стиснули нижнюю губу до неприятной боли, сердце участило ритм.

Решение… Сейчас. Потом поздно…

— Не молчи!

Семён хотел подняться, но я шагнула к нему, опустила ладони на плечи парня, заставляя сесть обратно:

— Пообещай мне, что после операции будешь видеть…

Я сняла с его лица темные очки, стиснула дорогой пластик в кулаке. Ладони парня обхватили мою талию, притянули к себе, заставляя упереться коленями в матрас. Его красивые глаза не могли сфокусироваться на моем лице.

— Обещаю…

Ладони парня скользнули выше. Я первая нашла его губы, тут же получила страстный ответ, оказалась на его коленях. Поцелуи Семёна опускались ниже: подбородок, шея, ключица. Его пальцы сжали края кофты, стянули с моих плеч, следующей была футболка и спортивный топик. Я отправила следом его майку. Здравый смысл кричал, что-то, но я не слышала, тонула в прикосновениях и поцелуях Семена умелых, жарких, крышесносных.

— Люблю тебя…

Шепот больше похожий на судорожный вздох между поцелуями и тут же его ответ слово в слово.

Завтра сказка закончится, но я не пожалею ни об одном своем поступке. Об этом точно.

Мои губы касались его гладкой кожи, ладони скользили по красивым изгибам мышц, в голове давно бушевало пламя безудержного желания, которого я не испытывала ещё ни разу. Семён откинулся на матрас увлекая меня следом перекатился в сторону, оказываясь сверху. Будь кровать не такой широкой, мы бы наверно свалились на пол. Джинсы отправились следом за уже сброшенной одеждой. Руки Семёна уверенно скользили по моему обнажённому телу, за ними следовали губы, оставляли страстные поцелуи на шее, плечах, груди. Его первое движение сорвало с губ стон, больше похожий на восторженный крик. Стон Семена, подсказал, что парню понравилось не меньше. За первым движение последовало второе, а потом ещё и ещё. Пламя устремилось в низ живота, разгорелось пожаром. Здравый смыс заткнулся, понимая, что уже бесполезен, в голове вспыхивал феерферк эмоций с трудом складываясь в связные мысли.

Это будет лучшая ночь в моей жизни, даже если навсегда останется единственной.

В номере слышался мягкий гул кондиционера и спокойное дыхание Семена. Мой взгляд скользил по его лицу, во многом угадывая в сумерках красивые черты. Я запомню эти глаза, что не могли видеть, эти губы, с кривой усмешкой, запомню его запах. Безумно хотелось прикоснуться к нему, скользнуть пальцами по гладкой слегка загорелой коже, ощутить мягкость его волос…

Хватит.

Я осторожно сняла ладонь парня со своей талии, поднялась с кровати, нашла джинсы, надела быстрым движением, натянула футболку. Семён спал, его дыхание по-прежнему было спокойным.

Если не закончить эту историю сейчас, потом будет больнее.

Я осторожно подняла его куртку, что по-прежнему валялась у кресла, достала из кармана смартфон парня, разблокировала экран, коснулась зелёного значка, удалила из списка вызовов контакт "Мать Тереза", потом стёрла его из памяти телефона, шагнула обратно к кровати. Пальцы разжались осторожно опуская смартфон на тумбочку, рядом с солнцещащитными очками, взгляд снова скользнул по спящему Семёну. Он лежал на боку, вытянув руку, словно до сих пор обнимал меня. Утром парень проснется один. Я отвернулась, опустила в кресло его кожаную куртку, что пока удаляла свой номер, крепко прижимала к груди, подхватила с пола свою кофту и кроссовки.

Была ли я уверена, что поступаю правильно? Да, наверное… Хотела ли я так поступать? Нет… Но сказка должна закончиться сейчас, ведь дальше — реальность, моя реальность, в которой такого как Семён просто не может быть…

Дверь его номера закрылась с лёгким щелчком. Свет лампы на стене, вспыхнувший при моем появлении, неприятно резанула привыкшие к сумраку глаза, заставил зажмуриться, пару секунд постоять прислонившись затылком к прохладной поверхности двери.

В полуночной тишине коридора я слышала свое дыхание и нервный стук сердца.

Завтра Семён уедет и мы больше никогда не встретимся…

Я опустила кроссовки на мягкий ворс ковровой дорожки, поспешно обулась, отстранилась от двери и, прижимая к груди вязаную кофту, поспешила к лестничной клетке.

Номер встретил меня приятным запахом хризантем. Бросив кофту на тумбу под вешалкой и скинув кроссовки, я юркнула в ванную, тут же включила воду, заставив ее с шумом политься в небольшую раковину. Брызги небрежно полетели через край, оставаясь темными пятнами на футболке. Взгляд в зеркало зацепился за пылающие щеки и волнительный блеск карих глаз. Пальцы стиснули края раковины. Я сделала пару глубоких вдохов, но сердце по-прежнему колотилось как бешеное.

Нужно успокоиться…

Семён не станет меня искать, он поймет, какой выбор я сделала, не обнаружив в памяти телефона моего номера. После восстановления зрения он вернётся к прежней жизни и продолжит менять красоток в своей постели.

Судорожный вздох вырвался сквозь плотно сжатые зубы первым всхлипом, я опустилась на корточки, а потом и вовсе села на прохладную плитку пола, откинула голову, прислоняясь затылком к шкафчику под раковиной. Бегущая из крана вода продолжала шуметь, разбрызгивая холодные капли во все стороны.

Вдох, выдох, вдох, выдох…

Из-под плотно сжатых век, побежали слезы, им было плевать, что я всеми силами старалась успокоиться.

Семён завтра уедет. Мы больше никогда не встретимся. И это мой выбор… Мой выбор!

Собранная сумка стояла у ног, а я сидела на кровати на прощание оглядывая номер. Последние хризантемы из букета завяли вчера, горничная проветрила комнату и сейчас от подарка Семёна не осталось даже запаха. В тот день парень не стал отправлять Толика на мои поиски, я видела в окно, как рано утром сопровождающий относил в машину чемоданы.

При воспоминаниях о Семене в груди сжимался неприятный, ноющий комок. Но это скоро пройдет. Наверное. Встав с кровати, я подхватила сумку, вышла из номера, по мягкой ковровой дорожке преодолела длинный коридор. Несколько дней назад Семён, скользя ладонями по стене проделывал этот же путь.

Удалось ли мне раскрасить мир слепого парня?

Возможно.

Мой он раскрасил точно. Влюбиться в такого как Семён было безумием. Но кто сказал, что я на это безумие не имела права.

На ресепшене сотрудница санатория в ответ на протянутую ключ-карту попросила подождать пару минут, покинула рабочее место, скрывшись за дверью администратора.

У входа уже стоял автобус, что отвозил бывших отдыхающих на автовокзал.

Вот и все.

Из груди вырвался непроизвольный вздох, пальцы сильнее стиснули лямку спортивной сумки.

Девушка вернулась, протянула мне бумажный конверт:

— Вам просили передать.

— Кто? — спросила, хотя знала каким будет ответ.

— Симеон Загорнов, — произнесла работница санатория, терпеливо дождалась, когда я приму плотный белый прямоугольник из ее рук, улыбнулась, — всего доброго.

Я кивнула ей, поспешила на улицу. Тяжёлый конверт неприятно оттягивал ладонь.

Там точно не письмо. Но что?

Устроившись в конце автобуса я поспешила его распечатать. Сердце ухнуло вниз, а дыхание перехватило волнительным спазмом: в конверте оказалась внушительная пачка пятитысячных купюр, а ещё там была записка. Мужская рука черной гелиевой пастой вывела на неаккуратно вырванном из ежедневника листе три слова: "За эскорт услуги…"