Раскрась мой мир (СИ)

Глава 6

Наручные часы показывали начало первого. Спать не хотелось. Совсем…

Бессовестно отодвинув шторы, я сидела на подоконнике, обнимая притянутые к груди колени. С этого места, стоявший на столе букет был виден лучше всего: алые барханные розы красиво смотрелись в россыпи белых хризантем. Я ничего не понимала во флористике, но специалиста, составившего эту красоту, бесспорно, можно было назвать профессионалом. Такой букетик стоил, наверное, столько, сколько Толик обещал мне заплатить за день сопровождения Семена.

Черт!

Издав вымученный стон, я уперлась лбом в колени. Хотелось позвонить Олесе, все рассказать, спросить совета. Но подруга находилась «в роуминге» и вряд ли бы мне ответила, а обсуждать подобную тему через сообщения было бы сложно.

Из четырнадцати дней отдыха осталось девять, а Семен и вовсе может уехать уже завтра, вернее сегодня. Сиди и думай теперь, хорошо это или плохо…

В номер постучали.

Семен…

Я спрыгнула с подоконника, повернула защелку, распахнула дверь.

— Анатолий? — разочарование в голосе скрыть не удалось.

— Хотела увидеть Семена, понимаю, но наш подопечный сейчас, наверное, погружен в фазу глубокого сна, — улыбнулся сопровождающий.

Он бесцеремонно отодвинул меня в сторону, прошел в номер, уселся на кровать:

— Выпьем?

Я только сейчас заметила, в руках Толика две бутылки пива.

— Я не пью, — буркнула я, закрывая дверь.

Выпроводить этого товарища мне вряд ли удастся.

— Догадался, поэтому взял тебе безалкогольное, — Толик извлек и внутреннего кармана, жестяную банку и два пакетика чипсов, положил все это на кровать, потом похлопал по матрасу рядом с собой, — садись, давай.

Парень снял ветровку, бросил ее на тумбу под вешалкой. Я села на кровать, взяла в руки серебристую банку с большим нулем на лицевой стороне.

Действительно, безалкогольное.

— Букет-то понравился? — Анатолий кивнул в сторону цветов.

— Да… Дорогой, наверное?

— А тебе какая разница, радуйся, — Толик открыл одну бутылку.

— Это была ваша идея?

— Нет, Семена, я только номер доставки нашел. И про ужин на пирсе не спрашивай, это тоже Семен подсуетился. Ты, кстати, почему проспала, не заболела часом?

— Нет, — я все еще держала банку в руках, — устроила себе слишком много водных процедур. Зачем вы пришли? Отчитывать будете?

Толик усмехнулся.

— Вы с Семеном взрослые люди, делайте что хотите, мне по барабану, — он отпил пива прямо из горлышка, продолжил, — а вот Михаилу Сергеевичу нет. Так что, сейчас ты в милой беседе, под баночку безалкогольного пивка, выложишь мне про себя всю поднаготную.

— А если я не хочу…

Толик снова отхлебнул пива, посмотрел на меня:

— Поверь, лучше информацию о твоей жизни узнаю я и передам то, что посчитаю нужным, чем служба безопасности банка накопает по своим каналам.

— И почему моя жизнь стала интересна вашему шефу? — я открыла банку, сделал глоток, поморщилась.

Ненавижу пиво, даже безалкогольное.

— Михаил Сергеевич очень любит своего сына и хочет знать, кого тот выбирает.

Выбирает? Что за намеки?

— Петрова Дарина Викторовна, двадцать три года, не пью, не курю, не ширяюсь, СПИДом не болею, сижу дома затворницей, учу детей…

— Не, так не пойдет, — остановил меня сопровождающий, — давай с подробностями.

Он протянул мне пачку чипсов, другую открыл сам:

— Я внимательно слушаю…

Не смотря на ироничный тон и эти нелепые посиделки под пиво, я понимала, что Толик был настроен очень серьезно. Отец Семена хотел узнать обо мне, и он узнает, даже если сейчас я укажу Анатолию на дверь. Плечи свело неприятной судорогой напряжения. В моей биографии не было ничего предосудительного типа, судимости или проституции, просто, моменты, о которых не хотелось упоминать.

— Вы спрашивайте, что конкретно хочет знать Михаил Сергеевич, — прошептала я.

Возможно, мои скелеты в шкафу тревожить и не будут.

— Хорошо, только, давай на «ты», меня это твое «вы» очень напрягает, — Толик отпил пива, задумался на пару мгновений, — начни с семьи, кто мама, кто папа?

И сразу первый скелет.

— Отца не было, а мать имела много профессий: швея, продавец, санитарка …

— А сейчас?

— Не знаю, мы не общаемся.

— Совсем?

— Совсем.

— Поссорились?

— Нет…

Толик внимательно смотрел на меня, ждал ответа.

Мне очень хотелось попросить парня, обойти этот момент. Я отпила еще пива, стараясь правильно подобрать слова:

— Она уехала в другой город.

— Почему?

Черт!

— Я мешала ей устраивать личную жизнь, поэтому, когда после девятого класса поступила в педагогический коллеж и съехала в общежитие, она, через своих знакомых, выписала меня из квартиры, продала ее и умотала с поклонником.

— Вот сука… — бросил Толик. — Извини, не удержался. И как ты без прописки?

Второй скелет.

— Мне попалась хорошая хозяйка, что не только сдала квартиру, но и оформила временную регистрацию. О чем еще рассказать?

— Ты учитель, да?

На этом вопросе можно было немного расслабиться.

— Учитель, — кивнула я, — а вернее коррекционный педагог. Занимаюсь с детьми-инвалидами: даунята, аутисты, ДЦП и другие тяжелые диагнозы.

— И чему ты их учишь?

— Самообслуживание, социализация, упрощенные сведения об окружающем мире.

— Ясно. Отношения с мужчиной есть?

Я даже поперхнулась, не ожидая подобного вопроса.

— Я же сказала, СПИДом не болею.

— Так есть или нет?

— Нет.

— А чего так?

— Толик!

— Ладно, не хочешь, не говори. Образование какое, вышку уже получила?

— Да, заочно, в прошлом году.

— Неплохо, — Толик бросил взгляд на наручные часы, — в принципе, этого хватит, не буду тебя больше мучить, ложись спать.

Я мысленно выдохнула, другие мои скелеты останутся в шкафах.

Сопровождающий одним глотком осушил остатки пива, встал.

— Подождите…

— Вспомнила что-то? Судимость? — пошутил парень.

— Нет, — мотнула я головой, — расскажите о семье Семена, вы ведь не давали на эту информацию подписку?

— Мы, кажется, договорились, на «ты», — Толик послал мне строгий взгляд.

— Извините… извини, — поправила я себя, — расскажешь?

— Расскажу, — парень сел обратно, — хочешь узнать о родителях жениха?

Не люблю эти его шуточки…

— Я сегодня спросила про маму Семена… Получилось неловко.

— Ясно… Да, мать у него умерла от рака, когда пацану было десять. Михаил Сергеевич тогда главой банка еще не был. Повторно он не женился, ушел в работу в итоге добился того, чего добился, сына воспитал достойно. — Толик отрыл вторую бутылку, отпил. — Когда я к ним три года назад устроился водителем, Семен еще не был таким пижоном-мажором, а вполне нормальным парнем. Михаил Сергеевич говорил, что сын обиделся из-за какого-то тупого повышения. Думаю, он бы нашел способ вернуть парня к нормальной жизни, но потом…

Сопровождающий замолчал, сделал еще глоток, захрустел чипсами.

— Потом он ослеп, — пробормотала я.

Толик кивнул.

— Семену двадцать пять? — решила я уточнить на всякий случай.

— Да, вроде, — кивнул Толик.

— А где он учился?

— Михаил Сергеевич упоминал, что сын окончил какой-то факультет связанный с банковским делом, в общем, очень хотел пацан по стопам отца пойти, — сопровождающий снова отпил пива, зачем-то добавил, — у Семена, кстати, трешка в элитном районе Питера и лексус.

Я сделала большой глоток своего безалкогольного напитка. От последней фразы стало как-то паршиво на душе. Усмехнулась:

— А у меня съемная малогабаритка и электровеник.

— Нормально, — ободряюще улыбнулся Анатолий, — я тоже раньше в коммуналке с женой ютился и ничего. Еще хочешь что-то узнать?

— Нет, спасибо большое.

Толик поднялся, подхватил пустую бутылку, взял с тумбы свою ветровку, повернулся ко мне:

— Уговори Семена с тобой за компанию в бассейн сходить, он раньше плаванием очень активно занимался, уверен, ему понравится.

— Почему сам не уговоришь?

— Он меня не слушает, я же обслуга, а ты… с тобой по-другому, вон, в тренажерку его затащила.

— Хорошо, я попробую.

— Спокойной ночи тогда. Мы зайдем завтра.

Толик, махнув мне на прощание бутылкой с остатками пива, скрылся за дверью. Я встала с кровати, повернула защелку замка, залпом осушила безалкогольный напиток.

Лексус, трешка…

Прошла в ванную, отправила пустую банку в урну, непроизвольно бросила взгляд в зеркало. В голове, как назло, тут же всплыла фотка девушки Семена, которую мне довелось увидеть, отменяя звонок. Сравнивать нас, означало навесить на себя парочку другую новых комплексов. Я задумчиво оттянула черную, как смоль, прядь волос, потом повторила линию лба, носа, щек, провела по губам, так же как это делал Семен на пирсе, потрогала выпирающие ключицы. Что он отмечал, когда «исследовал» меня?

Хрупкость.

Да, я действительно обладала астеническим, тощим, телосложением, по мне можно было изучать анатомию женского тела без рентгена.

Нет маникюра.

Учителям не рекомендуют отращивать ногти, тем более с моими непростыми детками, неаккуратно перехватишь руку убегающего сорванца и все, оцарапала, и доказывай потом, что случайно.

Нет помады.

Я не крашу губы в повседневной жизни, а розовый блеск в косметичке лежит для особых случаев, праздников.

Миленький носик.

Он маленький, остренький, Антон из-за этого иногда называл меня воробышком.

Антон.

Что он говорил мне, когда за дверью скрылась его новая пассия, с которой я застукала их на нашем диване? «Ты никакая… Я думал, что в тихом омуте черти водятся, но они спрятаны слишком глубоко и я уже за*бался их искать!»

Он был одним и моих скелетов, хорошо, что сопровождающий не настоял на ответе.

Утром меня разбудил настырный звонок телефона, нащупав его на тумбочке, я подняла трубку, даже не посмотрев на номер, пробормотала в полудреме:

— Да, я слушаю…

— Привет, — мужской голос, знакомая усмешка, — спишь что ли?

— Да, — глаза никак не хотели открываться, — а сколько времени?

— Половина девятого…

— Бл-и-ин, — я, наконец, разлепила веки, посмотрела на часы.

— Могу захватить тебе булочку в столовой, — предложил Семен.

Я снова закрыла глаза, представила, что он сидит в кресле своего номера, в излюбленой расслабленой позе, прижимает трубку смартфона к уху, улыбнулась:

— Нет не надо, я успею в столовую.

— Тогда, встретимся там.

Семен «отключился». Я сладко потянулась. Услышать его голос утром было так приятно, и плевать на то, что я просто Дарина Петрова, а он Симеон Загорнов — сын главы коммерческого банка.

Семена в столовой я увидела сразу, одного, расслабленно потягивающего кофе. Толика рядом не было, я не нашла сопровождающего даже когда обвела взглядом зал.

Странно.

Быстро пройдя к кофе-машине, я налила себе эспрессо, подхватила на раздаче пару булочек и поспешила к столу слепого:

— Здравствуй, можно?

— Ты быстро, молодец, — слепой улыбнулся.

— А где Толик?

— Отошел, скоро вернется.

Он наклонил голову, прислушиваясь к тому, как я отодвигаю стул и занимаю место напротив, потом осторожно скользнул рукой по скатерти, развернул ладонью вверх.

Я не сразу поняла, чего он хочет, а когда поняла, замешкалась.

— Смелее, — улыбнулся слепой, словно чувствуя мою нерешительность, — не хочу, чтобы ты была, как и другие, просто голосом из темноты.

Немного волнуясь, я осторожно вложила руку в его ладонь. Семен, как мне показалось, нежно сжал ее, большой палец слепого заскользил по выпирающим косточкам, даря коже приятные ощущения.

— Как спалось? — в отличие от меня, этот жест парня вовсе не напрягал.

— Н-нормально, — я почему-то запнулась, взяла чашку с кофе, хотя левой рукой это было не очень удобно, сделала глоток.

— Давай на процедуры вместе, как тогда, ты ждешь меня, я тебя…

Эта фраза прозвучала бы по детски-невинно, если бы не моя рука в его ладони и эти приятные поглаживания.

— Давай…

И как это понимать? Пару дней назад этот самовлюбленный парень сыпал издевки, а теперь мягкий тон и ласковая улыбка… Я даже поверила, расслабилась.

Клубная мелодия из кармана его дутой жилетки заставила вздрогнуть нас обоих. Семен отпустил мои пальцы, поморщился, как от зубной боли, достал телефон, повернул экраном ко мне:

— Маргарита, — произнес, скорее утверждая, чем спрашивая.

Фотография улыбающейся девушки на экране вливала в душу что-то липкое и непритное:

— Да…

Я непроизвольно ссутулила плечи, спрятала под стол руку, которую, мгновение назад, поглаживали пальцы Семена.

— Сбрось.

— Поговори, я пересяду.

Я даже схватилась за край стола, готовая встать и покинуть его.

— Сбрось, — повторил Семена, в его голосе появились нотки раздражения.

— Хорошо, — я потянула вверх красную иконку.

Парень терпеливо ждал, когда мелодия оборвется.

— А теперь, напиши ей, что я занят, и звонить мне не надо, — он положил телефон на стол, пододвинул рукой в мою сторону.

Я не стала спорить, нашла на экране иконку сообщений, ввела: «Я занят. Не звони мне», потом выбрала в контактах Марго, отправила, невольно зацепилась взглядом за последнее смс: «Саймон, что происходит? Ответь», поспешила закрыть переписку. Дрожащей от волнения рукой пододвинула телефон обратно:

— Все.

Семен нащупал «трубку», убрал в карман, из которого донесся звук полученного смс. От кого, не сложно было догадаться. Мне хотелось спросить, что происходит, почему он не отвечает на звонки своей девушки и так мил со мной, но вовремя подошедший Толик уберег меня от глупости.

— Ну что, попили, поели? На процедуры идете? — ни «здрасте», ни «до свидания», в своем репертуаре.

Я посмотрела на остатки кофе и булочки, к которым не притронулась, завтракать, почему-то расхотелось:

— Да, я готова.

— Отдай ей карточку от моего номера и до обеда можешь быть свободен, — бросил Семен.

Мне стало неуютно от его приказного тона. Но Толика это не напрягало вовсе, он пожал плечами, достал карточку, положил на стол передо мной, уточнил:

— Как объяснить это Михаилу Сергеевичу?

— Никак, — бросил Семен, — он в курсе, день тебе будет оплачен целиком.

— Ладно. Не обижай ее.

Слепой фыркнул, я нервным движением отбросила упавшие на лоб пряди, сделала глоток остывшего кофе. Подобное общение я видела в мелодрамах, когда богатый мужчина на свидании с очередной Золушкой, как бы между делом, отдавал приказы обслуживающему персоналу. На экране это казалось пипец как круто, а сейчас, в реальности очень неуютно. И самое поганое, что парень общался со мной точно так же каких-то четыре дня назад…

— Ну, так что, идем? — голос Семена отвлек меня от этих неоднозначных мыслей.

Толик уже успел нас покинуть.

— Да, конечно, — я отставила чашку, встала из-за стола, правой рукой взяла слепого под локоть, помогла подняться, левую положила на спину.

Семен повел плечом, мягко стряхивая мою руку со своей спины, из второй тоже высвободил локоть, усмехнулся:

— Ты сегодня не поводырь, давай по-другому.

Он протянул мне раскрытую ладонь.

— А ты так сможешь идти?

— Попробую… Давай, сама же говорила: «Вести себя, как до слепоты»

Я вложила пальцы в его ладонь, почувствовала приятное тепло, бессовестно улыбнулась. Антон не любил держаться за руки, считая подобное поведение детским садом.

Не знаю, почему я вспомнила об этом именно сейчас.

Семен шагал неуверенно, я видела это, поэтому, когда закончились столы, переместилась немного в сторону, чтобы парень другой рукой мог вести по стене. Он благодарно улыбнулся. У лестницы я замедлила шаг, предупредила:

— Перила, слева, чуть ниже.

— Помню, — отозвался Семен, переместил руку на нужную высоту, начал спускаться, увлекая меня за собой.

Похоже, парень, наконец, перестал себя жалеть, решил доказать себе и миру, что слепота его не сломила. Такой Семен мне нравился больше, чем обозленный на всех мажор.

Помнится, он говорил, что я раскрашиваю его темный мир, что ж возьму краски поярче…

До здания, где отдыхающие проходили процедуры, мы шли молча: Семен был сосредоточен на каждом шаге, а я старалась не прозевать выступ на асфальте или задумавшегося старичка. Все-таки прошлый вариант передвижения был гораздо удобнее. Поэтому относительно расслабиться удалось только, когда парень сел на скамью у первого кабинета, а я, поздоровалась с присутствующими и поинтересовалась «кто крайний».

— Ну вот, а ты боялась, — Семен весьма правдоподобно выдавил улыбку.

— Ты молодец! — говорить о том, что с меня по пути сюда в буквальном смысле «семь потов сошло» и левый глаз дергается, я не стала.

— Людей много?

— Не очень. Можно вопрос?

— Валяй, — Семен откинулся на спинку скамейки, занимая привычную расслабленную позу.

— Зачем ты отпустил Толика?

— Согласись, я бы выглядел неоднозначно в глазах старичков, если бы вышагивал с ним за ручку, — пошутил слепой.

— А если серьезно?

— Парень устал, захотел дать ему отдохнуть…

Я усмехнулась:

— Честного ответа я не услышу…

— Чем тебя предыдущий не устроил?

— Интонация была фальшивой.

— Захотел побыть с тобой наедине, без обслуги, — на лбу Семена появилась складочка, сейчас парень говорил серьезно.

— Ну вот, не сложно же было…

Слепой усмехнулся:

— Как сказать… А теперь вопрос будет у меня.

— Я слушаю.

— Тебе, действительно, двадцать три?

— Есть сомнения?

— Твои действия и рассуждения… — парень замялся, подбирая фразу, — в двадцать три девушки ведут себя по-другому.

— Как?

— Легкомысленно.

— Я — учитель, мне нельзя быть легкомысленной.

— Ладно, будем считать, что ответила. Твоя очередь…

— Мы играем в вопрос-ответ?

— Типа.

— Твоя любимая книга, — секунду подумав, спросила я.

— Моя любимая книга, ты серьезно? — удивился слепой.

— А что тебя смущает?

— Когда я знакомился с Марго, она спросила, сколько квадратных метров в моей квартире.

Марго…

Я очень старалась придать голосу беспечность, но все равно получилось как-то напряженно:

— И ты ответил?

— Показал…

Сердце неприятно кольнуло. Даже милый Семен оставался Семеном — богатеньким мальчиком со всеми вытекающими последствиями.

Из кабинета вышли двое, женщина, занявшая очередь перед нами поднялась, я поспешила взять Семена под локоть:

— Ты пойдешь первым, я — за тобой.

— Как скажешь, — кивнул парень, добавил, — моя любимая книга «Замок» Франца Кафки.

Я отвела Семена в кабинет, вернулась на место, нервно убрала прядь волос за ухо. Слова про любимую книгу немного смягчили его последнюю фразу, но реальность, что исказилась во время завтрака, вернулась в свой изначальный вид.

Черт! Зачем он сказал об этом…

Из кабинета вышли. Я пропустила мужчину, что занял очередь за нами, ведь мне нужно было дождаться слепого. Мысли снова вернулись к последней неудачной шутке.

Показал… Уверена, Марго в тот вечер увидела не только квартиру и в спальне задержалась.

Я нервно прикусила нижнюю губу.

Какое мне дело до этой Марго, я для Семена — обслуга, как и Толик, возможно, немного с другим статусом…

Все. Стоп!

Нужно было отвлечься. Я залезла в рюкзак, извлекла смартфон и гарнитуру, вставила наушник в одно ухо, выбрала в прей-листе одну из песен группы Слот — мощно и громко, мысли отрубит точно.

«Послушай, остановись, пока не поздно, я падаю вниз за тобой…» — бомбило в наушниках, когда слепой вышел из кабинета. Я поспешила подняться, помогла дойти до скамейки.

— Музыку слушала? — поинтересовался парень.

Все-таки я громковато включила.

— Да…

— Оставишь?

— Держи, — я вложила ему в руку свой телефон, поднесла палец к значку паузы, — не понравится, нажмешь вот сюда.

Семен кивнул, принимая наушник, а я поспешила в кабинет, чтобы не задерживать очередь.

Когда я прошла процедуру и вышла в коридор, парень сидел в моих наушниках, постукивал ладонью по колену, отбивая ритм какой-то песни, и даже покачивал головой.

Не думала, что любителя клубных тусовок заинтересует рокерская тема.

Я села рядом, потянула проводок наушника, парень повернул голову, вытащил второй, улыбнулся:

— Никогда бы не подумал, что ты такое случаешь, — он вернул мне телефон.

— Почему? — я отключила музыку, убрала смартфон в рюкзак.

— Я готов был услышать в наушниках Билана или Лазарева, но никак не Слот.

— Знаешь их? — я взяла его по старинке, повела к следующему кабинету.

— Был на последнем концерте. Нуки-чума, — на губах Семена заиграла знакомая мальчишеская улыбка.

— На концерте? Класс! Мне о таком только мечтать.

— В следующий раз возьму тебя с собой… — парень осекся, — если буду в состоянии.

— Не думала, что ты увлекаешься роком, — я поспешила отвлечь его, — у тебя даже на телефоне клубняк стоит.

— Это понты, — поморщился Семен, — сказать в компании мажоров, что слушаешь рок, не очень престижно. А хочешь тайну?

— Тайну? — я подвела парня к следующему кабинету, остановилась.

Семен, наклонился, загадочно улыбаясь, нашел ладонью мое плечо, скользнул на затылок, подтянул к себе, так, чтобы мое ухо оказалось на уровне его губ, прошептал:

— Я мечтал стать рок-музыкантом, но папочка на корню зарубил эту идею, даже гитару купить не позволил.

— Ты хотел научиться играть на гитаре? — я отстранилась от него.

Ладонь Семена скользнула к моему уху, пальцы обрисовали линию скулы.

— Хотел, но это все детские мечты, — он провел большим пальцем по моей щеке, добавил задумчиво. — Почему мне с тобой так легко?

— Очереди нет, — я заставила себя взять его ладонь, отстранить от своего лица, — ты — первый.

Отправив слепого на процедуру, я опустилась на скамью в коридоре, прикоснулась к горящей щеке, где мгновение назад были его пальцы, в голове появилась немного безумная идея.