Распутанный

Глава 17

Два голоса звали Эйдена. Оба женские. Оба встревоженные.

— Попробуй еще что-нибудь.

— Например? Я уже все перепробовала! Кричала на него, трясла его, била.

— Он внутри этого тела. Вытащи. Его. Оттуда!

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Заглянула ему в грудь?

— Да!

— Ты такое наказание! И как тебя Эйден выносит? Но ладно, я это сделаю. Попытаюсь.

В одно мгновение Эйден был в теле Шеннона, дрейфуя в мыслях и памяти его друга, переживая болезненное и одинокое прошлое, как свое собственное, а в следующее стоял рядом с Мэри Энн с рукой в ее руке.

Она задыхалась, ее кожа блестела от пота, а взгляд потускнел от шока и усталости.

— Ты видела это? — выдохнула она. — Видела? Не могу поверить, что я это сделала. Скажи, что ты видела!

— Что произошло? — прохрипел он. Боже, у него все болело. Каждый сантиметр его тела болел, будто его побили и переехали — побили бейсбольной битой и переехали грузовиком.

Виктория подошла к нему с другой стороны, с отвисшей от шока челюстью.

— С тобой все хорошо. Теперь с тобой будет все хорошо.

Она пыталась убедить его? Или себя?

— Что произошло? — спросил он снова.

— Она… она потянулась внутрь и выдернула наружу. Сначала ты был как призрак, ей-богу, бесплотный, а потом оказался здесь. Я… Я никогда не видела ничего подобного.

Какие-нибудь побочные эффекты? Эйден внутренне проанализировал себя. Его колено болело больше всего, его трясло, но больше не тошнило, и он не был парализован. Яд вышел из него. Слава Богу. Он чуть не упал в обморок от облегчения.

Элайджа, Калеб и Джулиан больше не стонали и сбивчиво не бормотали. Было тихо. Эйден мог сказать, что они были там, но вели себя тихо, будто были изнурены тяжелым испытанием и нуждались в отдыхе.

Несмотря на то, что Мэри Энн была рядом, мистер Томас тоже присутствовал. Просто очертания, но Эйден все равно его видел. Он сидел за столом с упрямым выражением лица, сложив руки на животе. Впрочем, он не скрывал интерес в своих глазах. Он наблюдал и подмечал каждую деталь.

Странно. Райли не было. Мэри Энн должна была заглушить полностью все способности Эйдена. Почему же этого не произошло?

— Эм, Э-эйден. — Шеннон медленно сел, осмотрел спальню и потер лицо трясущимися пальцами. — Ч-что сейчас было? Я стоял н-напротив тебя. Ведь так? Как я оказался на кровати?

Значит, он не знал, что Эйден был внутри него. Спасибо, Господи, за это тоже.

— Ты потерял сознание. — Это единственное, что пришло в его затуманенную голову так спонтанно.

— П-потерял сознание? Почему? — Шеннон взглянул на часы, потряс головой, потер глаза. — Девять пятнадцать. Как это девять пятнадцать? Я пытался разбудить тебя в шесть тридцать. Я должен быть в школе. Д-дерьмо! Я опоздал. Д-дэн взбесится. Он…

— Он думает, что ты заболел. — Эйден припомнил, что Дэн заходил, и то, что он говорил. — И так и было. На какое-то время.

Шеннон успокоился, сосредоточился на девочках и нахмурился.

— Что вы, ребята, тут д-делаете? И когда вы пришли сюда? Боже, это с-странно. Я никогда раньше не терял сознание. Никогда не терял чувство времени, как сейчас.

— Шеннон, — произнесла Виктория, ее голос неожиданно отяжелел, расслоился… обрел силу.

Голос. Эйден протянул руку и схватил ее запястье. Когда она перевела на него взгляд, он покачал головой.

— Не делай этого. — Всю свою жизнь Шеннон чувствовал себя беззащитным и беспомощным, и Эйден не станет прибавлять к этому… неважно, понял его друг, что произошло, или нет.

Явно смущенная, Виктория кивнула.

— Шеннон, ты в состоянии идти в школу? — спросил Эйден.

— Да. Я… Я хорошо себя чувствую. Кроме этого провала во времени.

— Ты еще можешь пойти, если хочешь.

Темная бровь приподнялась.

— А ты собираешься?

Эйден покачал головой.

— Да, но не сейчас. — Такими темпами он вряд ли получит хоть какое-то образование в ближайшее время. — Я все еще не чувствую себя на сто процентов.

— О-окей. Я усек. — Его друг склонил голову набок. — Но, возможно, о-однажды ты начнешь доверять мне свои секреты. Увидимся, — добавил он, прежде чем Эйден смог ответить. Шеннон медленно встал, наклонился и схватил свой рюкзак, затем вышел из комнаты, покинув общагу, дверь захлопнулась за ним.

Значит, Шеннон подозревал, что что-то происходит.

Подумаю об этом позже. Эйден посмотрел на себя. Он был в боксерах и в поту, и на этом все. На разодранной коленке запеклась кровь. Кожа была бледной с сероватым оттенком. Прекрасно.

— Ребята, вы не подождете, пока я приму душ?

— Конечно, — сказала Виктория.

— Угу, — согласилась Мэри Энн. Она разглядывала свои руки, поворачивая их на свету. — Но не поделишься хотя бы немного о случившемся для начала? Одна маленькая деталь, чтобы занять нас, прежде чем мы начнем тебя пытать.

— Я… совершил путешествие во времени в прошлое Шеннона.

Эйден собрал пару вещей — простая серая футболка и джинсы.

— Это была способность Евы, — сказала Виктория. — Не твоя.

— Понимаю. Может быть, я не знаю, может быть, когда она ушла, ее способность каким-то образом осталась со мной. Или, возможно даже, она передала ее мне. Прощальный подарок, на случай, если мне когда-либо потребуется исправить несправедливость.

— Или, может быть, ты так много путешествовал во времени, что твое тело научилось делать это без нее, — произнесла Мэри Энн. — Ты слышал о мышечной памяти, верно? Когда одно и то же действие повторяется снова и снова, долговременная мышечная память воспроизводит процесс, и вскоре человек может выполнить его без сознательных усилий.

В этом было столько же смысла… как и во всем остальном в его жизни в эти дни.

— Мэри Энн, ты — гений.

Она усмехнулась.

— Я знаю.

Он устремился в ванную, быстренько помылся и оделся. К тому времени, когда он вернулся обратно в комнату, на краешке жесткой и явно неудобной кровати сидел Райли. Мэри Энн стояла от него как можно дальше, прислонившись к двери стенного шкафа, и смотрела куда угодно, только не на него. Очевидно, то, что терзало их вчера, все еще не было решено.

Единственное, из-за чего они могли ссориться, был тот урок самозащиты. Райли все еще злился? Дитя малое.

Снова сдержанная Виктория сидела за столом. Томас переместился к окну, больше не очерченный, а ясный и блестящий, как всегда.

— О, здорово. Ты вернулся. Я нашла это. — Виктория передала ему листок бумаги. — Это тебе от Дэна. Не переживай. Он не знал, что мы были здесь. Я позаботилась об этом.

Он посмотрел вниз и прочитал.

Великолепно. Снова доктор Хеннесси. И новый учитель? Эйден бросил на Томаса взгляд. Следующий учитель тоже будет феей? Или даже предвестником смерти, которую обещал Томас? Узнаю сегодня вечером, предположил парень. Эйден смял бумагу и кинул комок в мусорное ведро.

— Так что с тобой случилось? — спросила Мэри Энн, и он знал, что она имела в виду. — На этот раз, во всех деталях.

— Давным-давно гоблин укусил меня за ногу… — Он рассказал им все, кроме того, что узнал о прошлом Шеннона. Это была тайна Шеннона, он не мог ей поделиться. Он больше не беспокоился о том, что Томас слышит кучу всяких новостей. Похоже, этот парень не мог ничего сделать с тем, что узнал.

— Мне жаль, что я не защитил вас, мой король, — сказал Райли, вставая и склоняя голову. — Я беру всю ответственность за ваше тяжелое испытание.

— Я не твой король. — Протест вырвался автоматически. — И ответственность лежит на мне.

— Спасибо за освобождение от ответственности, мой король. — Такой чопорный, формальный, раздражающий тон. — Могу обещать вам, что ничего подобного больше не произойдет.

Эйден закатил глаза.

— Ты такой придурок, Райли.

Виктория обхватила его руками и положила голову на его плечо, ее тело было горячим как огонь.

— В последнее время тебе причиняют слишком много вреда. Неудивительно, что Элайджа думает, что ты скоро умрешь.

— Что? — вырвалось единственное слово изо рта Райли.

— Ой, — с гримасой произнесла Виктория. — Прости.

— Похоже, мне придется сплести другую не-сказку, — вздохнув, Эйден объяснил предсказание Элайджи, что он умрет на темной улице от удара ножом в сердце. И хоть он и пытался, не смог спрятать в голосе страх.

— Ох, Эйден, — произнесла Мэри Энн со слезами на глазах. — Я уже знала, но все равно. Это…

— Ты знала? Знала и не рассказала мне? Спасибо, что держишь меня в курсе, милая. — Райли практически дрожал от язвительного гнева.

— Во-первых, я узнала только на днях. А во-вторых, у нас было о чем подумать, — огрызнулась она. — Я собиралась рассказать после этой адской недели.

Волк принял объяснение с твердым кивком.

— Вас не ранят под моим присмотром, в этом я клянусь.

— Спасибо. — Эйден объяснит ему потом, что ничего нельзя сделать. Да, когда-то он и сам планировал кое-что попробовать, и на самом деле, до сих пор планировал, но не хотел давать волку ложных надежд. Но это потом. Всегда потом. Как сказала Мэри Энн, у них достаточно причин для беспокойства на этой адской неделе. — Так какие планы на сегодня? — спросил он, меняя тему разговора. Он отвел Викторию к кровати, сел и усадил ее на свои колени. После всего, через что он прошел, он не был готов отпустить ее. К счастью, она прижалась ближе, безразличная к их зрителям.

— Идем в школу, — сказал Райли, все еще борясь со своими эмоциями. — Мои братья на данный момент дают всем существам в городе знать, что ведьма у нас на попечении. А значит, сегодня вечером начнется фейерверк. Используйте сегодняшний день, чтобы подтянуть свои предметы. Завтрашний день может оказаться слишком… болезненным.

Другими словами, будет битва. Великолепно. И что хуже всего, прямо сейчас они не могли ничего поделать. Только ждать. Надеяться. Верить.

***

Весь день Эйден ждал, что из какой-нибудь тени выпрыгнет ведьма и устроит ему засаду. Или не ведьма. Что-нибудь или кто-нибудь. Может, бешеный гном или недовольный вампир. Или даже фея, устраивающий спектакль ради его головы.

Вместо этого он явился в школу как раз к ланчу, поел, сходил на следующие три урока, и бум, вот оно. Свободен от уроков, и время идти домой. Ничего не произошло.

Эйден был почти разочарован отсутствием боя. Осталось чуть больше двух дней до смертельного проклятия, затронувшего его друзей. Два дня — это слишком мало. Даже год мало. Он должен что-то предпринять.

Виктория проводила его домой и оставила на ранчо таким же молчаливым и растерянным. В своей комнате он нашел другую записку от Дэна с просьбой не забыть о домашних делах и его терапии. Как будто он мог. Эйден направился в конюшню, чтобы убрать навоз и накормить лошадей. Он любил лошадей, и ему не нравилось, что на этой неделе он проводил с ними мало времени. Иногда Дэн разрешал ему и другим ребятам кататься на них в виде особого поощрения за хорошее поведение.

Души тоже любили лошадей и ворковали над красивыми животными, пока Эйден работал. И да, было странно делать что-то обычное. Он вел себя нормально, и остальные ребята работали рядом с ним. Рыжеволосый ЭрДжей, припанкованный Сет, Шеннон, Райдер, Терри и Брайан. ЭрДжею должно было исполниться восемнадцать на следующей неделе, а вскоре после этого и Терри. Эйден слышал, как они говорили о том, чтобы перебраться в свое собственное жилище. Дэн попросил их обоих остаться, продолжить обучение, но эти двое были полны решимости получить аттестат об общем образовании и стать «свободными».

Что есть свобода, в самом деле? Как-то Эйден думал, что знает ответ: быть одному, без душ, делать что захочет и к черту последствия. А теперь у него были друзья, девушка, и все, что он делал, касалось и их. Последствия имели значение.

Никто по-настоящему не мог быть свободным покуда любит, и жизнь не стоила того, чтобы жить без любви. Итак, свобода переоценена. Он предпочел бы Викторию, Мэри Энн и Райли, и даже души.

«Так как ты собираешься спасти их от ведьм?» Мысль была его собственной, души все еще лопотали над лошадьми — и возможно, лошади их слышали, поскольку были спокойнее, чем обычно, несмотря на всю активность в конюшне. И он хотел бы очистить свой разум, но не мог.

Эйден вздохнул. Однажды произнесенные, проклятия жили свой жизнью, это было ему известно. Так что он не мог остановить магию, которую уже высвободили, даже угрожая ведьме, которую они держали взаперти.

Черт, может, освободить ее, как жест доброй воли. Райли придет в бешенство, конечно, но будет делать то, что скажет ему Эйден. В конце концов, Эйден был королем вампиров.

Да. Король. Титул был его и… Эйден потряс головой, прерывая мысль. Он не был королем, и не хотел им быть. И точка.

Когда конюшня была вычищена, остальные ребята устало потащились в общагу, чтобы вымыться, переодеться и приготовиться к ужину с новым учителем. Сет отстал, позвав через плечо:

— Эй, Эйд. Ты идешь или как?

Эйден не переставал поражаться, насколько все теперь стало иначе. Всего несколько недель назад этот парень обращался с ним, как с прокаженным.

— Через минуту, — отозвался он. Душевая была всего одна, так что придется ждать. Он лучше проведет это время здесь. К тому же, ему отчасти нравилась мысль пойти на терапию в лошадином дерьме.

Сет задержался. Он уперся руками по обе стороны в дверной косяк конюшни, стоя спиной к Эйдену.

— Можно тебя спросить?

— Конечно, — ответил он, страх закрался в его голос. Он поставил грабли на землю и оперся в длинную тонкую рукоять. — Спрашивай.

— Я слышал, как Шеннон говорил Райдеру, что ты приводишь девчонок к себе в комнату в любое время ночью.

Ладно. Не слишком ужасная тема.

— Только двух девчонок, да.

Сет развернулся, один уголок его губ поднялся вверх.

— Ты встречаешься с обеими?

— Только с одной, но другая тоже занята. — И Райли выпотрошит тебя, если ты подойдешь к ней близко.

— О. — Плечи Сета осели. — Может быть, ты сможешь пригласить других и, не знаю, познакомить нас?

Эйден почти ухмыльнулся.

— На следующей неделе, может быть.

— Да?

— Да. Я знаю девушку. Стефани. Очень милая. И у нее есть четыре подруги, которые, я уверен, тоже хорошенькие. — Нет лучшего способа избавиться от нежелательных встреч, чем навязать их другим парням. — Я еще не знаком с ними, но знаю, тебе они понравятся.

— Было бы здорово. — Сет ухмыльнулся на прощание и ушел размашистым шагом.

— Наконец-то, мы одни, — произнес женский голос за ним.

Эйден резко повернулся, и одна из лошадей заржала. Незнакомая девчонка стояла в конце конюшни. На ней был красный топ и черные облегающие джинсы. Девочки из старшей школы Кроссроудз носили точно такие же каждый день, но на ней это выглядело странно, неуместно и неловко.

Он продолжил изучать ее. У нее были каштановые волосы до плеч, темные глаза со скошенными кверху уголками и бледная кожа. И она улыбалась. Но эта улыбка не была счастливой. Два острых клыка упирались в нижнюю губу, выдавая в ней хищницу.

«Пожалуйста, скажи, что это твое следующее свидание», — произнес Калеб, наконец, соизволив заговорить с Эйденом.

Его следующее свидание? Эйден постарался не застонать.

Она выглядела старше Виктории, как минимум, лет на десять, но он предположил, что она молода по вампирским стандартам. Вампиры старели гораздо, гораздо медленнее, чем люди, и чем старше они становились, тем меньше их кожа могла терпеть яркие лучи солнца, прежде чем начинали возникать волдыри. Виктории было «всего» восемьдесят с чем-то — это сильно веселило его с тех пор, как он однажды поддразнил ее, назвав бабулей Вики — и она все еще могла свободно бродить.

— Вижу, ты смотришь на мою одежду. Стефани сказала нам, что теперь цвета приемлемы, и что ты, собственно говоря, их предпочитаешь. Что скажешь? — Эта новая вампирша покружилась, темный взгляд не отрывался от него, насколько возможно.

— Выглядишь прекрасно, — сказал он, и это была правда. Она была прекрасна. Просто не в его вкусе.

— Как тебя зовут?

— Дрейвен.

Необычное и милое имя.

— Я — Эйден Стоун.

— Я знаю. — Она подошла к нему плывущей походкой. В самом деле, настолько грациозными были ее движения. Когда она проходила, лошади взбрыкивали, но она не обращала на них никакого внимания. — Мы встречались. Ты не помнишь? — Ее ярко-красные губки надулись. — Я была там в ту ночь, когда ты знакомился с моими… твоими людьми. Ты сказал, что рад знакомству со мной.

Ой.

— Эм, теперь припоминаю, — солгал он. Слишком много лиц и имен. Ни одно не выделилось. И на самом деле он говорил всем одно и то же.

«Скажи ей, что она сексапильная, и ты не смог бы забыть кого-то вроде нее», — проинструктировал Калеб.

«Мы не рыщем в поисках малышек», — заметил Джулиан. — «У нас есть девушка».

«Вообще-то, у меня есть девушка», — подумал Эйден, но они не могли его услышать.

— Я здесь, потому что каждому королю требуется королева, и тебе нужна. Буду честной. Сначала я была против того, чтобы связаться с человеком, но сейчас я думаю, мы прекрасно подошли бы друг другу. — Ее голос опустился до хрипоты, взгляд задержался на пульсирующей жилке у основания шеи. — Я все еще чувствую твое притяжение и считаю его… восхитительным.

Ему нравилось, когда Виктория говорила ему это. Но слышать это от Дрейвен было не так приятно.

«Счастливчик», — произнес Калеб. — «Она сексуальная, и она тебя хочет».

— Вообще-то…

Дрейвен протянула руку и провела раскаленным добела пальцем вдоль линии его челюсти.

— Ты поймешь, что я гораздо больше подхожу тебе, чем Виктория. Я, — добавила она, наклонившись прямо к нему и потянув носом, — сделаю все, что ты попросишь. Все.

Он не был тупым. Он знал, на что она намекала, и души тоже.

«Я возьму ее!» — сказал Калеб.

«И поможешь зарезать нас скорее раньше, чем позже», — проворчал Элайджа. — «Она властолюбива. И ест человечинку».

«Еще лучше».

«Чувак». — Джулиан хмыкнул. — «Ты был извращенцем в прошлой жизни? Я говорил уже, у нас есть Виктория. Нам не нужна эта обломщица. Помните те деревья, которые разнесла Виктория? Мы пофлиртуем с этой девчонкой, и вместо них будет наша голова».

«Мы?» У Эйдена была Виктория, и нужно напомнить им об этом.

— Милое предложение с твоей стороны, — сказал он Дрейвен, потом снова кашлянул. Так неудобно. — Сделать все, я хочу сказать, но, эм, ничего подобного не потребуется.

«Думаю, возненавижу тебя прямо сейчас», — пожаловался Калеб.

«Тебе стоило бы поблагодарить его», — произнес Элайджа со вздохом.

Глаза Дрейвен сузились, соединяя ресницы.

— Что ж, если ты передумаешь… у предложения нет временного лимита. Чем займемся теперь на нашем свидании, мм? — Горячее дыхание коснулось его лица, и он отступил. — Я знаю, что люди любят вместе обедать. Мы могли бы поесть. — Ее внимание вернулось к его пульсирующей жилке, и она улыбнулась. — Ну, или я.

— Не хотелось бы стать основным блюдом, спасибо. Или десертом, — добавил он, прежде чем она смогла ответить.

Она пожала изящным плечиком.

— Тогда давай узнаем друг друга получше, — сказано было мягким тоном. — В конце концов, я здесь именно для этого.

Выразиться еще очевиднее она не смогла бы. Отвращение Элайджи было явным.

«Она хочет быть королевой, и не более. Если женишься на ней, тебя разделают на кусочки к тому времени, как она покончит с тобой».

— Да, я как бы и сам догадался об этом, — пробормотал он. Во-первых, Эйден ни на ком не женился. Даже на Виктории. Еще нет. Ему было только шестнадцать. Ну, почти семнадцать. Во-вторых… он понял, что второго пункта у него нет.

— Догадался о чем? — спросила Дрейвен, нахмурив брови в смущении.

Он на всех производил такое впечатление.

— О, эм. Ничего. Слушай. — Он отступил еще на несколько шагов назад, в зону недосягаемости. — Насчет нашего свидания, мы можем посидеть здесь, на сене, — он указал на одно из пустых стойл, — и поговорить о любых законах, которые ты хотела бы изменить. — Просто и невинно.

Скрежет ее зубов эхом отразился от деревянных стен.

— Сидеть на сене и говорить о законах — неромантично.

— Я и не обещал романтику. — Боже, он хотел с этим покончить. Виктория знала, что Дрейвен здесь? Если да, сковывала ли она в настоящий момент свои чувства? Часть его, конечно, надеялась на это. Раскрывать их было забавно.

— Вы со Стефани изучали звезды. — Дрейвен источала раздражение. — Встретившись с советником, она расхваливала достоинства такого времяпрепровождения. Теперь и мне хочется посмотреть на звезды.

Кандидатки в самом деле докладывали о своих «свиданиях» с ним. Поговорим о неловком!

— Сейчас небо ясное. Если хочешь посмотреть на звезды, тебе придется вернуться ночью, — сказал он, полностью осознавая, что его не будет. Сначала терапия. Потом ужин. После этого он будет в городе охотиться со своими друзьями. — При этом пить из людей здесь запрещено, и это… приказ. Твоего короля.

«Проникаешься ролью правителя?» — спросил Элайджа.

Нет. Да. Дерьмо. Отчаянные времена и все такое. Он сказал только то, что необходимо.

Дрейвен захлопнула свой рот, склонив голову в согласии с его приказом.

— Я не наврежу вашим друзьям, Ваше Величество. Даю слово.

— Спасибо.

— Но я не смогу прийти ночью. Вы можете этого не знать, но вокруг нашего дома все время стоит стража. Мы по очереди защищаем то, что принадлежит нам. Сегодня ночью, с полуночи до шести, я должна охранять территорию. Если только вы не освобождаете меня от обязанностей… — Она протянула руку и провела пальцем по его ключице. Она была достаточно близко, чтобы еще раз дотронуться до него, и все же больше он не увидел ее движений.

Ему пришлось изогнуться, чтобы избежать большего контакта.

— Боюсь, не могу этого сделать. Это будет несправедливо по отношению к другим. — Беспристрастность, да, именно то, что ему нужно.

Ее рука медленно легла на бок.

— Хорошо, — сказала она натянуто. — Тогда мы отложим наше свидание.

Нет, если б это было в его силах.

— Отлично. Не могу дождаться. — Правда, могу. Хоть всю жизнь.

— До скорого. — Дрейвен повернулась и выплыла из конюшни, оставляя его в одиночестве с неожиданным чувством обреченности.