Рассказы

Гости

— С днем рождения, сынок, — сказала мама Альке, когда он проснулся. — Вот тебе подарки. Это от меня, это от папы, а это от бабушки.

Обцелованный, ошалелый от радости, Алька торопливо раскрывал коробку за коробкой и каждый раз восхищенно выкрикивал:

— Ух ты!.. Ух ты!!

Ему очень понравились подарки бабушки и мамы — большая сверкающая юла и дудка. Но больше всего — ракетная установка, которую подарил папа. Это была сила! На зеленом военном автомобиле лежали две желтые с черными носами ракеты, на кабине, выставив вперед рога, стоял радиолокатор, позади, на узенькой панельке, находились разноцветные кнопки. Нажал Алька синюю — завертелся локатор, нажал зеленую — ракеты с глухим рокотом стали медленно подниматься, нацеливаясь в потолок, нажал на красную — и они, одна за другой, вдруг с шумом ринулись вверх. Первая прошла мимо, а вторая угодила прямо в стеклянную люстру. Та жалобно дзинькнула и закачалась. Алька прямо-таки обалдел от восторга, закричал:

— Есть! Гроб фашисту!

Мама сначала перепугалась, а потом рассердилась на папу.

— Ну вот! Я же просила: не покупай эту, как ее, пушку. Сейчас начнется! Сейчас все стекла в доме — вдребезги… Или кому-нибудь глаз вышибет.

Папа усмехнулся.

— Этой-то игрушкой?! Ерунда. Не покупать же ему куклы. Ведь он — мужчина. Будущий солдат. Верно, Алька?

Алька гордо сказал:

— Верно. Я буду пиратом.

Мама засмеялась, сразу почему-то успокоилась и поцеловала Альку.

— Ладно, пират, иди одевайся. Да поживее. Скоро гости придут.

Алька ловко натянул штанишки и рубаху, еще ловчее всунул ноги в сандалии, схватил ракетную установку и бросился к двери.

— Ты куда? — крикнула мама.

— Я сейчас… Тут вот… К Коське я…

Коська — лучший Алькин друг. У него большие уши и конопатое лицо. Он серьезен, рассудителен и смел. Мало кто из ребят решится, например, вечером спуститься в захламленный и заросший высокой крапивой овраг, что тянется вдоль пустыря за домами. А Коська лазил, и не раз. Он и подраться может, особенно когда обижают его друзей. Вот почему у него всюду синяки и вечные царапины.

Алька увидел Коську у ручейка, вытекавшего из водоразборной колонки. Он был весь заляпан грязью. Комки ее чернели даже на голове и на ушах.

— Перегораживаю вот, — сказал Коська, увидев Альку. — Наберется много воды, лодки будем пускать.

Рядом с ним стояла такая же грязная Катька — верный Коськин товарищ. Она была очень тоненькой. И все у нее было тоненьким: и руки, и пальцы, и шея, и желтые косички, и даже голосок. Только одни глаза были большие и какие-то удивленные.

— Поглядите-ка, что у меня, — выкрикнул Алька и показал ракетную установку, которую держал за спиной.

Коська не спеша подошел к Альке, вытер руки о штаны.

— А ну, покажь.

Катька тоже шагнула к Альке, также отерла ладошки о платье и повторила, как эхо:

— Покажь…

Коська долго осматривал игрушку, щупал, вертел и даже зачем-то понюхал, потом прищелкнул языком:

— Знатная штучка.

Катька осторожно тронула пальчиком машину, сказала тихо:

— Знатная штучка…

— Папа купил. Сегодня мне — пять лет. И дудку купили, и юлу. Скоро придут гости и, наверно, еще что-нибудь принесут.

Коська заявил солидно:

— Гости — это хорошо. Они такие — несут. Мне нравится, когда гости.

Катька подтвердила:

— Они такие… И конфеты несут.

Алька показал Коське и Катьке, на какие кнопки надо нажимать, чтобы заработал локатор, чтобы полетели ракеты. Потом они все по очереди стали стрелять в цель — в Катькин бумажный кораблик, который плавал в лужице.

В самый разгар игры мама позвала Альку домой. Она стояла возле калитки и махала ему рукой.

— Живей, живей, мы тебя ждем.

Алька обрадовался.

— Наверно, гости пришли. Побегу.

Коська с сожалением отдал Альке ракетную установку, вздохнул:

— Эх… Поиграли бы еще.

— Поиграли бы… — вздохнула и Катька.

— Потом, — сказал Алька. — Ты, Коська, приходи ко мне в гости.

Коська насупил редкие белесые брови, ответил с достоинством:

— Я уж конечно… И Катьку с собой возьму. Она — молодец.

Катька на этот раз ничего не сказала, только шмыгнула носом да переступила тонкими грязными ножками.

Алька побежал домой.

— Мам, зачем звала?

Мама, словно она играла с кем-то в пятнашки, металась по кухне от стола к холодильнику, от холодильника к плите, от плиты снова к столу, выкрикнула на ходу:

— Вы меня с отцом загоните в гроб: один, видите ли, важным делом занялся — газету читает, другой исчез, не знаю куда. А я разрывайся, а я готовь, а я еще и разыскивай тебя!.. Иди переодевайся. Немедленно. И из дома — ни шагу. Сейчас придут гости.

Они стали появляться через полчаса — разодетые, надушенные, раскрашенные. И все ради него, Альки. Первыми пришли огромный усатый Иван Петрович и тощая носатая тетя Нюша.

— Где он, виновник торжества?! — загремел еще с порога Иван Петрович. — Ах, вот он! Здорово, Альберт. Смотрите-ка, каков крепыш, каков силач! Сколько лет? Пять? Ого, совсем большой. Нюша, а ну, что ты там принесла нашему дорогому имениннику?

Тетя Нюша вручила Альке большую плоскую коробку, перевязанную голубой лентой, и долго мяла Альку жесткими острыми пальцами.

Потом пришла пухлая и мягкая тетя Рая. Она осторожно обняла Альку и вдруг прослезилась:

— Ах, только глядя на наших детей, я могу представить, насколько мы постарели…

А гости все шли и шли. И все они бросались к Альке, будто никогда не видели, вручали игрушки, кульки с конфетами, плитки шоколада, а потом хватали его, гладили, поднимали, подбрасывали к потолку и целовали, целовали…

Алька совсем разволновался от ласк и подарков. Он льнул к каждому, полный самой горячей любви. Все эти люди, которые собрались сегодня к нему на праздник, были, конечно, самыми добрыми, самыми лучшими. Он рассказывал им про то, как нашел в саду под кустом маленькое гнездышко с голубенькими яичками, как охранял его, чтобы никто не разорил, про то, как они с Коськой лазили на чердак и увидели там черную ушастую летучую мышь и нисколько не испугались, потому что Коська вообще никого и ничего не боится.

Гости слушали Альку, улыбались и ахали удивленно. А он, воодушевленный вниманием, собрался уже показать свою ракетную установку и рассказать, как они с Коськой метко били ракетами Катькин кораблик, да вдруг, словно выстрел, хлопнула вылетевшая из бутылки пробка.

И всё мгновенно переменилось. Люди сразу встали, заходили, задвигали стульями, оживленно заговорили о чем-то своем.

Алька остался один на диване. Он растерянно смотрел на поднявшуюся суматоху, не понимая, что случилось. Он соскочил с дивана, забегал от одного к другому, просительно повторяя:

— А еще что я скажу…

Но его уже никто не слушал. Выстрел бутылки словно убил у всех интерес и к его рассказам, и к нему самому.

Пухлая и мягкая тетя Рая, когда Алька пробрался к ней, протиснувшись между стульями, тихо и решительно сказала:

— Не балуй, Алик. Нехорошо. Да и платье мне изомнешь.

Алька перешел к тете Нюше. Но тетя Нюша подтолкнула его твердым и острым пальцем в спину.

— Иди, иди, крошка. Не мешай нам.

Даже Иван Петрович не обратил никакого внимания на Альку: он с тяжелым сопением грыз куриную ногу.

Алька расстроился и, едва сдерживая слезы, пошел на кухню. Он, может быть, и расплакался бы от обиды, да дверь открылась, и на пороге появились Коська и Катька. Они теперь были немного почище: наверное, умылись из колонки, однако у Коськи по-прежнему чернели комочки грязи на ушах и волосах.

— Пришли вот, — сказал Коська очень важно. — В гости.

— Пришли, — повторила Катька, осматриваясь вокруг удивленными глазами.

— Мы тебе вот что подарим, — и Коська разжал кулак.

На ладошке лежал видавший виды складешок в форме туфли. Алька затрепетал весь: ничего на свете он так не желал иметь, как этот Коськин ножик. Сколько раз Алька выпрашивал его у Коськи, сколько раз пытался выменять на что угодно, но тот и слушать не хотел. А сейчас вот взял и подарил…

— Эх, спасибо, Коська! Вот уж спасибо!.. Идемте в комнату, там уже едят.

Они вошли. Мама обернулась и замерла в изумлении, забыв откусить хлеб, который она поднесла ко рту.

— Эт-то еще что такое?

Алька сказал гордо и радостно:

— В гости ко мне пришли. Коська и Катька. Я их тоже пригласил. Они мне вот что подарили, — и он показал ножик.

Гости засмеялись, а мама покачала головой.

— Идемте-ка на кухню, гости дорогие.

Она достала из буфета несколько конфет, дала Коське и Катьке.

— А теперь ступайте.

— Куда? — не понял Коська.

— На улицу. Домой. Куда хотите.

— А ваш Алик позвал нас.

Катька тихонько подтвердила:

— Позвал…

Мама нахмурилась.

— Идите, идите, дети. Нам некогда. Нас ждут гости.

Алька умоляюще сложил руки.

— Пусть они с нами… Пусть, а?.. Мам?..

Мама прикрикнула:

— Иди займись своими игрушками и не выдумывай глупостей. Ступайте, ступайте, ребятки. Вы нам мешаете.

У Альки мелко затряслись губы.

— Пусть они с нами… Пусть…

Мама сердито дернула Альку за руку.

— Перестань. Сейчас же!

Коська тяжело вздохнул и пошагал к двери. За ним, оглядываясь, пошла и Катька. А Алька продолжал упрашивать маму:

— Мам, пусть… Хоть немножко, а?..

Он упрашивал, а по щекам катились частые и крупные слезы.

В гостиной играла музыка, кто-то пел, кто-то хохотал, кто-то тяжело топал по полу. Дверь оттуда вдруг отворилась, и вышел папа, держа раздавленную ракетную установку.

— Вот беда, — сказал он виновато, — Иван Петрович наступил нечаянно… Плясал и наступил…

А Алька плакал и смотрел в окно: там по дорожке, держась за руки, медленно уходили Коська и Катька…

1971 г.