Рассказы о календаре

Китайская девятнадцатилетка

И и Хо, царские астрономы, отличались примерным усердием. Но однажды, в 2137 году до нашей эры, случилась непоправимая беда: средь бела дня вдруг потемнело небо и весь народ был охвачен тревогой.

То ли ошиблись Хи и Хо в своих расчетах, то ли выпили лишнего, но прозевали они солнечное затмение. А в те времена это событие считалось роковым предзнаменованием грядущих бедствий.

Древняя летопись сурово осудила поведение злополучных астрономов: «Они забыли всякую добродетель, предались непомерному пьянству, запустили свои обязанности. Они впервые нарушили счет времени по светилам. Солнце и Луна сошлись в созвездии Фан (Скорпион). Слепых об этом известил барабан, бережливые люди были охвачены смятением; простой народ бежал. А господа Хи и Хо находились при своей должности, ничего не слышали и не знали».

Царь жестоко покарал нерадивых ученых: за этот «недосмотр» им отрубили головы.

Так ли было дело, как рассказывает древняя летопись, неизвестно. Бесспорно лишь, что летопись не ошиблась: 22 октября 2137 года до нашей эры действительно произошло солнечное затмение, и оно было видно в Китае. Но астрономия там служила не для того только, чтобы предвидеть затмения.

Вот что писал знаменитый китайский историк Сыма Цян: в третьем тысячелетии до нашей эры страшный голод постиг страну и была низвергнута царская династия Ся, а случился голод будто бы оттого, что по вине астрономов земледельцы упустили сроки полевых работ. И новая династия первым делом поручила двум знатокам небесных светил неусыпно наблюдать за их поведением.

Больше четырех тысяч лет назад народ, называвший себя китаи, стал заниматься земледелием в низменной долине Желтой реки, Хуанхэ, и многочисленных ее притоков. Это самая мутная река на свете: размывая на своем длинном пути (больше четырех тысяч километров) лессовую породу, она за год уносит в море свыше миллиарда тонн ила и песка, окрашивающих воду в желтый цвет. Есть у Желтой реки и другое название — Горе Китая. В половодье, после проливных дождей, грозная река, вырвавшись из берегов, буйствует, как разъяренный зверь. Во время таких потопов-наводнений Хуанхэ смывала целые селения и похищала тысячи человеческих жизней.

Снова заселяли трудолюбивые китаи опустошенные стихией районы, снова начинали непосильную войну с «желтой бедой». Упорно возводили они земляные укрепления — дамбы на берегах, чтобы обуздать неукротимую реку и защититься от ее разрушительных набегов. Но этого недостаточно: надо было подчинить воле человека плодородные земли.

Северо-западные ветры муссоны в течение долгих веков приносят в бассейн Хуанхэ из монгольских степей тонкую, как порошок, пыль. Из нее-то и образовалась плодородная лессовая почва. Но капризен этот дар природы: лесс, словно вата, жадно впитывает влагу. И если долго нет дождей, суховей сдувает верхний слой земли, распыляя труд человека: оголенные семена обречены на бесплодие.

Чтобы взрастить обильный урожай, китайцы стали создавать каналы для искусственного орошения. Высокие дамбы на берегах рек и глубокие каналы в Поднебесной сооружали рабы и нищие крестьяне, а земля принадлежала богачам и божественному царю — ««сыну неба». Горько сетует «Книга песен», Шицзин, написанная три тысячи лет назад:

В восьмом веке до нашей эры китайцы научились плавить железо — начался железный век. Землю стали обрабатывать плугами с железными лемехами, появились острые серпы и косы — только бы не запоздать с севом и вовремя снять богатый урожай. В Китае, как и везде, небесные светила предвещали сроки полевых работ.

Рано зародилась у китайцев небесная наука: больше четырех тысяч лет назад стали они наблюдать Солнце, Луну и звезды. По звездам узнавали, когда наступит очередной из четырех сезонов — цзеци. Но по этим приметам трудно вести правильный счет дней. И еще в глубокой древности астрономы разработали календарь по «лунному расписанию».

Об этом рассказывают самые старинные из сохранившихся надписей, запечатленные на панцирях черепах и костях животных. В этих «рукописях» (XV–XII веков до нашей эры) упоминается о календаре, состоявшем из двенадцати лунных месяцев. И то был уже не первый, а четвертый по счету календарь.

Год начинался в пору зимнего солнцестояния. В большом месяце было тридцать, в маленьком — двадцать девять дней, а всего — 354. Но вот закончился год, а зимнее солнцестояние еще не наступило. Надо непременно подогнать к этому времени новогодие, иначе нарушится правильный счет дней и нельзя будет заранее подготовиться к опасному наводнению бурных рек, узнать заблаговременно, когда приступать к севу. Проще говоря, возникла знакомая вам задача: как согласовать несоизмеримые солнечный год и лунный месяц.

Этому трудному делу помог, как и в Вавилонии, «тугуй» — гномон, изобретенный китайцами в VII веке до нашей эры, а может быть, и раньше. По изменяющейся тени тугуя китайские астрономы рассчитали, что за год — от одного зимнего солнцестояния до следующего — проходит больше 365 суток. Это позволило удачно согласовать лунные месяцы с солнечным годом.

Вспомните о халдейской восьмилетке: там новолуние прыгало вокруг да около весеннего равноденствия, то отставая от него, то забегая вперед. Вавилонские жрецы считали, что через каждые восемь солнечных лет, или девяносто девять лунных месяцев, новолуние вновь совпадает с весенним равноденствием.

Иначе решили сложную задачу китайские астрономы. Они вычислили, что новолуние совпадает с новогоднем, днем зимнего солнцестояния, не через восемь, а через девятнадцать солнечных лет, или двести тридцать пять лунных месяцев. Это очень важное открытие было сделано за шесть веков до нашей эры, и тогда в Китае ввели девятнадцатилетний цикл — чжан.

По календарю, за девятнадцать лет проходит всего лишь 228 (12 × 19) лунных месяцев. Если за это время добавить к календарю еще семь месяцев, то счет по Луне и по Солнцу как раз сойдется. Значит, в каждом чжане-девятнадцатилетке семь календарных годов должны иметь не по двенадцати, а по тринадцати месяцев. Какие же годы лучше всего удлинять?

Китайские астрономы, точнее определив продолжительность года, считали, что он состоит из 12⁷/₁₉ лунных месяцев. Прошел календарный год, а до зимнего солнцестояния остается еще ⁷/₁₉ месяца. После второго календарного года остаток удвоится и достигнет ¹⁴/₁₉, а к концу третьего года утроится и составит уже ²¹/₁₉, то есть целый месяц плюс еще ²/₁₉. Поэтому ко второму году и следует добавить дополнительный месяц, чтобы подравнять счет.

Такие же вычисления для всего чжана показали, что тринадцатый месяц следует добавлять к годам: 2, 5, 7, 10, 13, 15 и 18. Дополнительный месяц был не тринадцатым по счету, а вставлялся в начале или в середине года.

Китайский календарь был более точным, чем халдейский, но все же новогодие отступало от зимнего солнцестояния на несколько дней — тут уж ничего не поделаешь: точно подогнать лунный календарь к солнечному году нельзя никак. Зато через девятнадцать лет начало года вновь совпадало с первым новолунием.

Впрочем, этот календарь не удовлетворил строгих и требовательных к точности китайских астрономов.

О пяти стихиях и двадцати четырех сезонах

Могучей державой стал Китай больше двух тысяч лет назад. По бескрайним степям и пустыням Центральной Азии тянулись на запад караваны, нагруженные отличным шелком, чудесными фарфоровыми вазами и другими изделиями искусных мастеров.

Страна покрылась густой сетью каналов и сухопутных дорог, на берегах морей и рек выросли крупные порты, города украсились небывалой красоты дворцами и храмами.

По древнекитайским верованиям, вся природа была заселена множеством добрых и злых духов — друзей и врагов человека. Главным начальником их и командиром числился Шан-ди, всемогущий владыка неба. Поэтому царь величался сыном неба, помощником верховного божества и его заместителем в управлении Поднебесной. Бесчисленную ораву духов во главе с Шан-ди обслуживал, как полагается, огромный штат жрецов.

Но в Китае не все жрецы были учеными и не все ученые жрецами. Наука, не так уж крепко опутанная религиозными предрассудками, развивалась свободнее, чем во многих других странах, и достигла больших успехов.

Почему днем ярко блестит Солнце, а ночью мрак торжествует победу над светом? Почему пестрый весенний наряд природы и радостный ее летний расцвет должны уступить свое место блеклым краскам осеннего увядания, а жизнь неотвратимо завершается смертью? Но ведь и смерть не всесильна — разве не побеждает ее новое возрождение?

Всегда и везде в мире, учили древние мыслители, царит борьба двух сил, это не боги, нет, а вездесущие, на земле и в небе, космические начала: светлое, активное, мужественное Янь и слабое, покорное, женственное Инь. Борьба между ними сменяется примирением, гармонией, творит весь видимый мир, живой и неживой, непрерывно развивает его и совершенствует.

Из чего же создаются все вещества и существа? Конечно, не из бесплотных духов, а из материальных элементов. Таких первоэлементов, или стихий, древние философы насчитывали пять: земля — вода — огонь — металл — дерево. Тесно связаны они и зависят один от другого: земля рождает воду, вода гасит огонь, огонь плавит металл, металл рубит дерево, а дерево растет из земли — так замыкается и вновь возникает вечный круговорот без начала и конца.

Пяти стихиям соответствуют пять стран света (север, юг, запад, восток и центр), пять планет, пять цветов (белый, черный, красный, синий, желтый), пять вкусовых ощущений (горький, сладкий, кислый, соленый, острый-едкий).

Пусть еще по-детски наивна эта всеобъемлющая пятерка, но она совсем не похожа на сокровенную семерку вавилонян. Там была слепая вера в чудесные, всемогущие силы незримых и грозных богов, сотворивших мир из ничего, управляющих им по своим капризам и произволу. Здесь — реальные, всем известные первоэлементы, они не господствуют над миром, а в различных сочетаниях образуют видимые, ощутимые вещи.

Познавая эти стихии, человек умножает свою власть над ними. И древнее учение (оно возникло еще во втором тысячелетии до нашей эры) будило стремление познать законы, равно обязательные и для земли и для неба.

В Китае были созданы древнейшие астрономические обсерватории, составлен первый в мире звездный каталог, построен вращающийся небесный глобус. Задолго до нашей эры китайские астрономы сделали выдающиеся открытия, обогатившие мировую науку.

И все-таки даже в Китае свила свое гнездо зловредная астрология. Придворные астрономы должны были предсказывать грядущее по расположению звезд и планет, удачные дни для дальних путешествий, военных походов и других государственных дел. Такие благодатные или несчастливые дни с древних времен указывались и в календарях.

Наученные горьким опытом Хи и Хо, астрономы бдительно наблюдали солнечные затмения и небесные метлы — кометы, которые нагоняли страх на суеверных людей, как предвестники междоусобных войн и других народных бедствий. Но недаром ведь говорится: нет худа без добра.

Безупречной точностью отличаются китайские описания солнечных затмений и их даты. Подтвержденные позднейшими научными вычислениями, они помогли разработать теорию этого явления. Велико значение для астрономии и китайских записей о «звездах-гостьях», так называемых «новых», внезапно вспыхивающих звездах.

Лишь в 1610 году великий ученый Галилео Галилей при помощи изобретенного им телескопа наблюдал пятна на Солнце. Это открытие впервые, еще в 43 году до начала нашей эры, совершили китайские астрономы. Им помогли те же муссоны, что приносили в бассейн Хуанхэ плодородный песок: пыльная дымка, окутывая прозрачным покровом небо, позволяла даже невооруженным глазом наблюдать багровый диск Солнца.

Благодаря тщательному изучению видимого движения Солнца, а также Луны и планет сотни китайских ученых в течение многих веков улучшали и уточняли счет времени. Ни в одной стране так часто не совершенствовался календарь: его после открытия девятнадцатилетнего цикла обновляли больше пятидесяти раз.

Однако даже самый простой календарь был доступен и понятен лишь богатым и знатным, образованным людям. Миллионы же крестьян, которым календарь насущно необходим, разве могли они овладеть невообразимо сложной китайской грамотой?

Но пожалуй, Китай был единственной страной, где еще в древности ученые старались сделать календарные премудрости доступными для простого народа, прежде всего для многомиллионного сельского населения. В III веке до нашей эры астрономы добавили к четырем цзеци (весна, лето, осень, зима) еще двадцать сезонов. Это помогало земледельцам точнее рассчитывать сроки пахоты, сева, жатвы и других сельскохозяйственных работ.

Каждый сезон продолжался по пятнадцать-шестнадцать дней. Первый — чуньфэнь, или весеннее равноденствие, — начинался 22 марта (по нашему календарю) и заканчивался 4–5 апреля, а последний сезон — цзин-чжэ, или пробуждение насекомых, — продолжался от 5–6 до 21 марта.

В обычном календаре начало каждого месяца было приурочено к новолунию. Смена сезонов не зависела от лунных фаз. Светит ли на небе круглый лик полной Луны или едва заметен узкий серп, 23 декабря начинается сезон дунчжи (зимнее солнцестояние). И всем крестьянам было известно, что через восемьдесят один день наступит весна — пора приступать к полевым работам.

Но как вести долгий счет дням? Для этого во многих деревнях рисовали девять цветков по девяти лепестков в каждом и, начиная с первого дня дунчжи, ежедневно раскрашивали по одному лепестку такого самодельного календаря.

Еще и теперь китайские крестьяне пользуются очень удобным делением года на двадцать четыре цзеци, но начало каждого сезона указывается в календарях по астрономическим данным. И в долгие зимние вечера в деревнях можно услышать старинную веселую песенку «О девяти девятках» — восьмидесяти одном дне, отделяющем начало зимы от весеннего пробуждения природы.

До наших дней сохранилась в Китае и другая древняя мера времени.

Загадочный ответ

В недавнем прошлом, если спрашивали китайца: «Сколько вам лет?», то получали совсем неожиданный ответ, например: «Я родился в год обезьяны». Не сразу разберешься, что это значит, — придется начать издалека.

В Древнем Китае месяц состоял из трех сюнь — десятидневок[14] а позже — из четырех частей. Эти четвертушки не были искусственной мерой времени, как вавилонская (и нынешняя) неделя, рожденная суеверным почитанием священной семерки. Китайские «недели» были согласованы с лунными фазами. Но и такая неудобная мера времени — то семь суток, то восемь — была вновь заменена прежними десятидневками.

Каждый из десяти дней обозначался своим иероглифом в десятеричном цикле. Все эти циклические знаки назывались «Небесными пнями» и следовали один за другим в таком порядке:

И месяцы также имели свои иероглифы, но уже из другого, двенадцатеричного цикла — «Земных ветвей».

К каждой из них было прикреплено название животного. И вот что получилось:

Особенно интересно, что «Небесные пни» в сочетании с «Земными ветвями» служили для своеобразного летосчисления. Оба цикла были объединены в «Таблице циклических знаков», охватывающей шестьдесят лет. Как видите, каждому году отведена своя клетка.

Первый год помещается на скрещении первого вертикального столбца с горизонтальной строкой и называется «годом цзя-цзы», или годом мыши. Сорок седьмой год ищите в седьмом вертикальном столбце. Это — «год гэн-сюй» — собаки. Последний, шестидесятый, «год гуй-хай», или свиньи, завершает один круг, а следующий вновь начинается «годом мыши».

Теперь вы сами найдете ключ к странному ответу китайца: «Я родился в год обезьяны». Взгляните на таблицу и увидите, что годом обезьяны может быть девятый, двадцать первый, тридцать третий, сорок пятый или пятьдесят седьмой год цикла. А в каком именно году родился человек, нетрудно догадаться по его облику.[15]

«Загадочный» ответ нам кажется слишком сложным — не справляться же каждый раз по «Таблице циклических знаков». Но для китайцев эти знаки привычны, как таблица умножения: ими пользуются ежедневно, когда говорят о времени суток.

В Древнем Китае сутки состояли из двенадцати двойных часов. И до сих пор знак цзы обозначает время от 23 до 1 часа, чоу — от 1 до 3 часов, хай — от 21 до 23 часов. Чтобы точнее указать, который час, к этим знакам добавляют «чу» для первой половины и «чжэн» для второй половины двойного часа.

Любопытно, что теми же знаками «Земных ветвей» отмечались различные направления по компасу. Далекие предшественники этого прибора, «указатели юга», были впервые в мире изобретены китайцами еще до начала нашей эры. Север на старинных компасах обозначался знаком цзы, юг — у, восток — мао, запад — ю.

Много сказок и легенд сложено о «Земных ветвях» и «Небесных пнях». Шестидесятилетний счет годов будто бы введен больше пяти с половиной тысяч лет назад. Однако началом китайской эры летосчисления обычно считают год 2397-й до нашей эры. Вот уж действительно седая древность!

Полвека назад, в октябре 1911 года — то был год синь-хай, — началось народное восстание в Китае. Синьхайская революция низвергла последнюю из многочисленных царских династий и провозгласила республику.

Пришел конец богдыханам, как называли монголы китайских императоров, и их подобострастно льстивым слугам — мандаринам. Страна вступила на путь освобождения от феодальных пережитков и унизительных обычаев: мужчины остригли длинные косы, которые должны были носить в знак рабской верности царям, маленьким китаянкам перестали с детства уродовать ступни.

Революция разрушила стену, отгородившую великую страну на многие века от мировой культуры. В Китае был принят общеевропейский календарь и новое летосчисление — со дня основания республики: 1912 год был первым, 1913 — вторым, 1948 — тридцать седьмым годом республики.

Но действительное приобщение к мировой культуре началось в Китае в 1949 году, когда была создана Китайская Народная Республика и наступила эпоха социалистических преобразований.

С 1949 года в Китае введено летосчисление от начала нашей эры. Однако и до сих пор некоторые газеты кроме общепринятой даты указывают годы по древнему шестидесятилетнему кругу: нынешний год, 1962-й — это «год жэнь-инь» — тигра.

Шестидесятилетний круг у китайцев заимствовали монголы, японцы и другие народы Азии. Это летосчисление позволяет ученым уточнять даты многих исторических событий и астрономических дат. Большую помощь науке оказывает и китайская девятнадцатилетка.

Такой же девятнадцатилетний цикл был принят и в древнегреческом календаре.

Боги как люди

Кто не слыхал о горе Олимп, штаб-квартире многочисленных богов Древней Греции? Они заведовали всеми силами природы: грозами, бурями, плодородием земли, землетрясениями. Были свои боги и в подводных глубинах и на небесных светилах, чуть ли не в каждом деревце и ручейке обитал дух.

Боги радовались своим успехам и скорбели о неудачах, любили и страдали, спорили и враждовали друг с другом, в раздорах не гнушались вероломства, в склоках не брезгали мелкими плутнями и надувательством. Иной раз, бездумно предаваясь страстям своим и настроениям, они были злы и коварны или добры и самоотверженны. Словом, ничто человеческое не было им чуждо, ибо люди создавали богов по своему образу и подобию.

Одной только добродетели не хватало богам — бескорыстия. Их можно было задобрить, подкупить, и добрее всего они относились к тем, кто угождал им ценными дарами и жертвоприношениями. К этому богов издревле приучили жрецы: чем больше даров в храме, тем лучше живется священнослужителям.

Самым важным, всеведущим и всемогущим владыкой богов и людей был громовержец Зевс. Главное святилище его находилось в городе Олимпии. На центральной площади Альтис возвышался беломраморный многоколонный храм, где на троне восседал сам громовержец. Гигантская, высотой с пятиэтажный дом, статуя бога, покрытая пластинками из чеканного золота и полированной слоновой кости, была изваяна в V веке до нашей эры величайшим греческим скульптором Фидием и считалась прекраснейшим из семи чудес древнего мира. Недаром говорили тогда: «Самое большое несчастье — умереть, не увидев статуи Зевса Олимпийского».[16]

По преданию, сын Зевса от смертной женщины, герой-полубог Геркулес учредил во славу отца своего Олимпийские игры. Празднества начинались торжественным шествием в священную рощу Альтис к знаменитому храму и продолжались пять дней. На эти дни, где бы ни были в Греции военные действия, обязательно заключалось перемирие.

Со всех концов страны съезжались в Олимпию лучшие спортсмены-юноши. Как ни преклонялись греки перед прекрасными своими богинями, женщины — о, вековая несправедливость! — не смели участвовать в состязаниях и даже под страхом смерти смотреть на них.

Молодые греки соревновались в беге, борьбе, прыжках с гирями, метании диска, бросании копья, гонках на колесницах, запряженных четверкой лошадей. На олимпиадах писатели, поэты, философы читали свои произведения, художники и скульпторы выставляли картины и статуи, ораторы блистали красноречием.

Победителей олимпиоников, отмеченных высшей наградой — венком из ветвей священной маслины, с триумфом встречали в родном городе, а их статуи устанавливали в роще Альтис вдоль пути следования процессии к храму Зевса.

По преданию, впервые Олимпийские игры были проведены в 776 году до нашей эры и с тех пор олимпиады повторялись регулярно раз в четыре года. Заранее мчались гонцы из столицы, Афин, во все города, чтобы оповестить всех, всех, всех о предстоящем празднестве. Казалось бы, зачем было сообщать об этом, если и без того все знали, что олимпиады начинаются в день нового года — первое новолуние после летнего солнцестояния (около 1 июля по нашему календарю).

Но в том-то и дело, что в Древней Греции чуть ли не каждый город вел счет дней по-своему. В небольшой стране было около сотни сходных, но неодинаковых календарей, путаных и нескладных. Год состоял из двенадцати лунных месяцев по 29 или 30 дней, а когда вставлять тринадцатый — решали правители города по своему усмотрению. Можете представить себе, какая получалась неразбериха.

Правда, афинский правитель Солон, один из «семи греческих мудрецов», в 593 году до нашей эры ввел по примеру халдеев восьмилетку, но она не была принята повсеместно. Календарному разнобою положил конец Метон в 432 году до нашей эры.

Метонов цикл

В солнечный летний день началась очередная, восемьдесят седьмая по счету, олимпиада. Внимание десятков тысяч гостей, прибывших на праздник, привлекала любопытная новинка на главной площади Олимпии — каменная колонна. На ней были высечены двенадцать таблиц с названиями звезд и созвездий, а слева или между названиями находились отверстия.

Толпами собирался народ вокруг колонны, шумными возгласами выражая свое восхищение. И было чему удивляться: шутка сказать, вечный календарь для всех. Наконец-то не будет больше путаницы в счете дней, не придется передвигать праздники с одной даты на другую. А ведь праздники должны быть в те дни, когда боги ждут жертвоприношения, чтобы не прогневить их.

Новый календарь был разработан афинским астрономом Метоном. Он знал, как изменчив вид ночного неба: одни звезды исчезают на несколько месяцев, другие вновь всплывают над горизонтом после долгого перерыва.

Двенадцать таблиц Метонова календаря и давали «звездное расписание» — последовательный порядок восходов и заходов наиболее известных звезд и созвездий. В сущности, это был своеобразный солнечный календарь, который указывал, какие знаки (созвездия) зодиака последовательно проходит Солнце в течение года. Но греки жили не по солнечному, а по лунному календарю. Для согласования этого календаря с движением Солнца в каждой таблице и было просверлено тридцать отверстий — по числу дней в месяце.

Нужно только определить, какое созвездие восходит или заходит в самом начале года по лунному календарю. Затем в соответствующее отверстие вставляется табличка с датой «первое число первого месяца», в следующее по порядку отверстие — «второе число» и так до конца месяца. Каждый месяц поочередно имел 29 и 30 дней. Украшенная такими табличками колонна служила календарем на текущий год, наглядным и точным: сами звезды безошибочно и одинаково для всей страны указывали даты праздников и сроки полевых работ.

Конечно, менять таблички раз в год — дело несложное. Для этого надо было только заранее рассчитать, как связаны лунные месяцы с «звездным расписанием», или, что то же самое, с движением солнца.

Выступая на олимпиаде, Метон рассказал о своем открытии: любое новолуние и вообще каждая лунная фаза раз в девятнадцать лет приходится на одни и те же даты звездного календаря, то есть солнечного года. Такие совпадения повторяются ровно через 235 лунных месяцев. Если составить расписание всех новолуний и полнолуний на девятнадцать лет, получится вечный календарь.

Всеобщим ликованием встретили благодарные слушатели сообщение Метона: ни одному победителю Олимпийских игр еще не доставалась такая слава. Девятнадцатилетний «круг Луны» был назван Метоновым циклом. Не знали греки, что это открытие уже более полутора веков до того сделано китайскими астрономами.

Каменная колонна служила наглядным свидетельством преимуществ нового календаря. Позже такие же колонны появились во многих городах, и порядковые номера каждого года в девятнадцатилетке были отмечены позолоченными цифрами. Кто мог бы предвидеть тогда, что эти «золотые числа», или Метонов цикл, через тысячу лет приобретут особо важное значение для христианской церкви?

Метон уже знал, что солнечный год продолжается 365,25 суток. Следовательно, за девятнадцать солнечных лет проходит 6939,75 суток, примерно столько же, сколько за 235 лунных месяцев, считая их в среднем по 29,53 дня.

Но по греческому календарю девятнадцать лет состояли из 228 (12 × 19) месяцев. Надо было добавить еще семь месяцев, и греки стали вставлять по «золотым числам» тринадцатый месяц во 2, 5, 7, 10, 13, 15 и 18-й годы Метонова цикла. Этот цикл оказался более точным, чем китайское девятнадцатилетие.[17]

Однако девятнадцать солнечных лет не равны в точности 235 лунным месяцам, а примерно на два часа короче. Расхождение не так уж велико, но и оно не ускользнуло от внимания ученых, тем более что астрономия нужна была не только для календаря.

Греческие мореходы проложили пути по Средиземному морю и вдоль берегов Атлантики до Британских островов, проникли в Черное море, основали колонии на юге нашей Родины и в Малой Азии. В Эфесе, Милете и других малоазиатских городах возникла древнегреческая наука — наследница и продолжательница обширных знаний, накопленных за тысячи лет народами Вавилонии.

Особенно успешно развивались в Древней Греции математика и астрономия: они помогали находить по небесным светилам-маякам верный путь в морских странствиях.

Еще халдейские жрецы предполагали, что Земля не плоская равнина, а похожа на шар. Но это противоречило религиозным верованиям, и даже сами жрецы опасались разглашать свои догадки. Греческие ученые не испытывали священного трепета перед своими богами и смело утверждали, что Земля подобна шару: в этом убеждали наблюдения в морских путешествиях и круглые очертания земной тени на Луне при ее затмении.

Греческие астрономы, как и халдейские, считали Землю центром Вселенной, но уже догадывались о том, что наша планета вращается вокруг своей оси. Они понимали также, что Луна не сама светится, а лишь отражает лучи Солнца, и правильно объяснили смену лунных фаз.

Величайший астроном Древнего мира грек Гиппарх, живший во II веке до нашей эры, построил обсерваторию, изобрел более совершенные инструменты, проводил очень важные наблюдения. Эти наблюдения помогли более точно определить продолжительность лунного месяца и года, усовершенствовать календарь, но он оказался слишком сложным. Удобнее было сохранить простой и понятный Метонов цикл, пусть менее точный — все равно полной точности не добьешься.

Недаром современник Метона писатель Аристофан в своей комедии «Облака» подшучивал над тщетными попытками упорядочить счет дней по Луне:

По правде говоря, боги зря упрекали Луну. У греков, так же как у халдеев и китайцев, был не чисто лунный календарь, а лунно-солнечный: счет дней они вели и по Луне и по Солнцу, а это вызывало неизбежные осложнения. В конце концов пришлось отказаться от неудобного двойного счета дней.

Однако и до сих пор у некоторых народов сохранился еще более неудачный календарь.

Только по Луне

У древних арабов-язычников был лунно-солнечный календарь. Год начинался ранней весной у одних племен постом в честь Луны, у других — во славу главного бога ал-илаха, или аллаха.

В VII веке среди арабов стала распространяться новая религия — ислам (мусульманство). Основатель ее Мухаммед (Магомет) провозгласил аллаха единственным богом, а себя — посланцем его и пророком.

Суров и строг всемогущий аллах: как и все боги, он на стороне богачей. Священная для верующих мусульман книга Коран поучает: сам аллах предназначил одним нищету, а других одарил богатством. И те бедняки, что покорно подчинятся власть имущим, будут награждены после смерти вечным блаженством. Главная добродетель бедняков — ислам, то есть покорность.

Не сразу была принята эта религия, очень выгодная для купцов-торгашей и ростовщиков. Аллахову пророку Мухаммеду даже пришлось спасаться от своих врагов. Он бежал из «торговой столицы» Мекки в Медину 16 июля 622 года. День бегства, хиджры, стал для мусульман началом эры — от этой даты они ведут счет лет. А незадолго до своей смерти Мухаммед установил новый календарь.

В этом календаре двенадцать лунных месяцев: первый и все нечетные — по тридцати дней, а все четные — по двадцать девять. Добавлять тринадцатый месяц строго-настрого запрещено, и в календаре ежегодно не хватает больше одиннадцати суток. Легко представить себе, что при этом должно получиться.

Если нынешний год по мусульманскому календарю начинается, например, 22 мая, то начало следующего года будет 12 мая, потом 30 апреля, а еще через шесть лет — в феврале.

Начало года всегда пятится и переходит с весны на зиму, затем на осень и лето, пока наконец снова не вернется к весне. В этом странном календаре вообще нет, как у нас, летних и зимних месяцев: любой из них скитается по всем временам года.

Ну и пусть скитаются — нисколько это не смущало последователей Мухаммеда, священнослужителей, которые по воле аллаха ведали календарем. Беспокоила их другая неувязка, которую не сразу удалось устранить.

В VIII веке арабское государство, возглавленное халифами — так называли себя преемники Мухаммеда, стало величайшей державой мира. От Средней Азии и берегов Индийского океана до Атлантического простирались огромные владения халифата в Азии, Африке и Европе. Торговые караваны арабских купцов странствовали по суше, корабли с товарами бороздили Средиземное море, а для таких дальних путешествий необходимы серьезные астрономические знания.

И халифы не жалели средств на развитие этой науки; при их дворе вновь расцвела пустоцветом астрология, с помощью которой они надеялись разгадать грядущие свои судьбы.

Как в древности Вавилон, так в VIII–X веках Багдад, столица халифата, славился на весь мир роскошью своих дворцов и храмов. Халифы приглашали к себе крупнейших ученых Запада и Востока, они переводили на арабский язык греческие рукописи и этим сберегли их от гибели.

В Багдаде была создана отлично оборудованная обсерватория. Здесь астрономы еженощно проводили наблюдения и многое сделали для дальнейшего развития науки. До наших дней сохранились арабские названия звезд — Альдебаран, Альтаир, Бетельгейзе, Ригель и др. Астрономические наблюдения помогли исправить мусульманский календарь.

Хорошо, если бы в лунном календаре было ровно 354 дня — тогда они аккуратно уложились бы в двенадцать месяцев по 30 и 29 дней. Но арабские астрономы точнее рассчитали, сколько продолжается в среднем один лунный месяц: оказывается — 29,5306 суток.

Выходит, что двенадцать лунных месяцев не ровно 354, а 354 плюс еще 0,367 суток. Вот из-за этой неприятной дроби и начались календарные невзгоды.

По воле аллаха каждый месяц должен непременно начинаться с того момента, когда в сумерках, вскоре после захода Солнца, ненадолго появляется серп новорожденной Луны, и началом суток считается не полдень или полночь, а заход Солнца. Если же ненастная погода, туманная дымка на горизонте или облака скроют рождение новой Луны, то очередной месяц начинается ровно через тридцать дней после предыдущего новолуния.

Как будто все предусмотрено, но Луна упрямо не желает подчиняться предписаниям аллаха: из дроби 0,367 за три года нарастает больше суток — и что же происходит?

Наступил новый год, а новолуния все еще нет: оно запаздывает на целые сутки, и все следующие месяцы будут начинаться уже не в день новолуния, а накануне. Еще через три года разница составит уже больше двух суток — вот какая неприятность!

К чести арабских астрономов-математиков надо сказать, что они нашли довольно удачный выход из затруднительного положения и отделались от злополучной дроби.

За тридцать лет из этой дроби накопляется около одиннадцати суток, недостающих в календаре (0,367 × 30 = 11,01). Он слишком торопится, но ясно, как можно задержать его: нужно одиннадцать раз в течение каждого тридцатилетия добавлять по одному дню.

Решено было вставлять этот день в последний месяц, который обычно имеет 29, а с добавкой — 30 суток. Таким образом, и овцы остались целы и волки сыты: в календаре сохранилось двенадцать месяцев, и каждый из них начинается в новолуние, вернее, в тот вечер, когда впервые будет замечен серебристый серп новой луны.[18]

Правда, при этом, как видно из расчетов, за тридцать лет все же остается неприкаянной одна сотая часть суток. Но это не такая уж большая проруха: из этой «сотки» целые сутки вырастут только за сто тридцатилетий, а три тысячи лет — срок более чем достаточный, чтобы внести необходимое исправление.

Хуже этого календаря не придумаешь. Он всегда спешит: за 33 наших года у мусульман проходит 34. Но главная беда не в этом: очень трудно без особых таблиц перевести какую-нибудь дату этого несуразного календаря на обычный. Так, например, в нашем 1943 году у мусульман было два новогодия: 8 января и 28 декабря. Нынешний, 1962 год считается 1382-м от хиджры только до 3 июня, а с четвертого числа начинается уже 1383-й.

Но ничего зря не делается. Для чего же понадобился этот путаный календарь? Мухаммед стремился объединить только «правоверных» — тех, кто верует в аллаха и его пророка. А со всеми остальными Коран предписывает вести «священную» борьбу, по-арабски — «газават», или «джихад». Как всякая религия, ислам сеет рознь, неприязнь и вражду между народами, используя для этого даже календарь.

Лунный календарь связан с религиозными верованиями не только у мусульман, но и у евреев. Однако это уже не чисто лунный, а лунно-солнечный календарь. Он был заимствован у халдеев, даже месяцы сохранили древневавилонские названия. Только суббота, «роковой» день вавилонян, стала у евреев праздничным днем, а вместо халдейской восьмилетки была принята Метонова девятнадцатилетка: за этот период к семи календарным годам добавляется еще один, тринадцатый месяц.

Очень сложен еврейский календарь. Каждый месяц непременно начинается в новолуние, и для этого приходится к некоторым годам добавлять еще один или два дня. Перевести даты этого календаря на обычные тем более сложно, что летосчисление ведется от сотворения мира — 3761 года до нашей эры. До сих пор сохранилось в Израиле это библейское летосчисление: в сентябре 1961 года там начался 5722 год.

Новогодие и пасха — главные религиозные праздники. Оба они тесно связаны с лунными фазами и поэтому ежегодно передвигаются на другие даты по солнечному календарю. Год начинается в первое новолуние после осеннего равноденствия — по нашему календарю в сентябре или октябре. А начало пасхи приурочено к 15 или 16 числу месяца нисана — первому полнолунию после весеннего равноденствия.

Лунным календарем приходится пользоваться и христианской церкви для вычисления подвижных религиозных праздников. Это мешает ввести более удобный календарь, который был создан около двух тысячелетий назад.