Рассвет новой эры

Призыв

Усыпальница располагалась в поле неподалеку от Утехи. Ее построили несколько десятилетий назад жители Ансалона. Обычное сооружение, простое по замыслу и в то же время величавое и изящное, из черного обсидиана и полированного белого мрамора, привезенного гномами из горного королевства Торбардин.

Внутри покоились тела Соламнийских Рыцарей и Рыцарей Такхизис, павших во время сражения в Бездне. Их имена были высечены на камнях, составлявших внешние стены Усыпальницы, а кроме того, там значились имена рыцарей, чьи тела так и не удалось похоронить. Среди прочих здесь покоился Танис Полуэльф.

Внутрь склепа вели две двери изумительно тонкой работы. На одной из них, сделанной из чистого золота, была выгравирована роза, на другой, серебряной, – лилия. Над запертым входом было искусно вырезано имя Тассельхофа Непоседы. Но тела кендера внутри не было: оно исчезло в Бездне, после того как Тас ранил Хаос и получил каплю крови, необходимую для спасения Крина. Любимое оружие кендера – хупак – вырезали рядом с его именем.

Вокруг Усыпальницы росли деревья, пересаженные сюда эльфами из лесов Сильванести и Квалинести. Когда началось строительство Усыпальницы, деревья были еще саженцами, а теперь они выросли и могли выстоять в любую погоду, укрыв в своей тени многочисленных паломников, посещавших это святое место.

На нижних ступенях Усыпальницы лежали букеты цветов, начавшие увядать в этот теплый, безветренный день. Цветы здесь никогда не переводились, потому что их всегда приносили паломники. Сюда стекались эльфы, кендеры, гномы, люди и даже кентавры. И хотя все держались почтительно, редко кто предавался глубокой скорби. Это место, куда приходили не горевать или печалиться, а вспоминать и размышлять. Это место прославляло жизнь. Здесь собирались целые семьи – особенно семьи кендеров.

Сейчас перед Усыпальницей стояли два кендера. Они не были родственниками. Вообще-то они только что познакомились, но сразу подружились, как обычно и бывает у кендеров.

– Видишь эту ложку? – хвастливо спросил тот, что был поменьше. – Точно такая же была у Тассельхофа. Ею он отгонял призраков. Это магическая ложка.

– Очень хорошая ложка, и, наверное, дорогая, отвечала женщина. Она читала имена на камнях, одновременно стараясь уделить своему новому другу хотя бы толику внимания. – Жаль, у меня такой нет.

– Теперь есть! – воскликнул он и сунул ей ложку. – Считай это подарком на день рождения. Преждевременным или запоздалым. С днем рождения тебя, Блистер.

– Спасибо. – Блистер усмехнулась и, протянув руку в перчатке, чтобы взять ложку, поморщилась от боли: руки плохо действовали после одного несчастного случая, который произошел с ней в юности. Впрочем, она предпочитала о нем не вспоминать. Бросив ложку в один из многочисленных кошелечков, она продолжила читать имена.

– Кстати, а сколько тебе лет? – спросил коротышка, с преувеличенной тщательностью укладывая букет ромашек.

– Много.

– Больше, чем мне?

– Гораздо больше.

– Я так и думал. У тебя почти столько же седых волос, сколько светлых.

– Спасибо.

– Не за что.

Его собственная рыжая шевелюра представляла собой спутанный клубок, мало напоминавший узел на макушке. Блистер решила, что из-за этой копны волос кендера и прозвали Рафом Лохмачом. Зато ее волосы были уложены в аккуратный узел, волосок к волоску. Она всегда подолгу возилась со своей прической, прибегая к новомодным штучкам. Незачем попусту напрягать пальцы, если можно использовать изобретения гномов. Одета Блистер была тоже совершенно иначе, нежели ее новый знакомый. Коротышка вырядился в оранжевую рубаху, которая совершенно не гармонировала с ярко-зелеными штанами с синими заплатами на коленях. А еще на нем был темно-фиолетовый жилет с множеством светло-фиолетовых карманчиков, пришитых желтыми нитками. Блистер же надела бежевые рейтузы и розовую тунику, не доходившую нескольких дюймов до узловатых лодыжек. Обувь из коричневой кожи выгодно сочеталась с кошелечками, которые были чуть темнее копья, оставленного ею на ступенях Усыпальницы рядом с цветами Рафа.

– Бьюсь об заклад, у Таса было точно такое же копье, – произнес Раф, осмотрев с восхищением ее подношение.

– Нет. У него все-таки оно не было сломано.

Блистер кивком указала на трещину в рукояти.

– А зачем ты его оставляешь? Прости, что спрашиваю.

– Это моя любимая вещь, – печально ответила она. – А кроме того, те, кто там внутри, в оружии не нуждаются – ни в целом, ни в ломаном. Это просто дань уважения.

– Понятно. – Раф переключил свое внимание на высокого мужчину, стоявшего в нескольких ярдах от них, под ветвями орешника. – Интересно, а какую дань оставит этот парень? – принялся рассуждать он вслух. – Наверное, мешочек семян. Мне кажется, он похож на фермера.

Блистер на миг обернулась:

– Если он что и оставит, нас это не касается. Раф заулыбался.

– Я просто так, из любопытства, – сказал он.

– Давай не будем забывать о вежливост. Блистер потянула за собой коротышку кендера, отходя от Усыпальницы. Неподалеку рос большой вяз, в тени которого они уселись.

– Ты дуешься, – заметила Блистер.

– Я никогда не дуюсь, – возразил кендер, заметно оттопырив нижнюю губу.

Незнакомец бросил взгляд в их сторону, затем не спеша направился к Усыпальнице. Остановившись в нескольких футах от входа, он опустился на колени. С виду это был фермер или обычный рабочий. Его серая рубаха протерлась на локтях и была подвязана куском обычной веревки, черные кожаные бриджи также были не новые, каблуки башмаков стоптаны. Передернув плечами, он освободился от холщовой котомки, которая упала на землю за его спиной.

– Интересно, кто он такой? – прошептал Раф. – И что у него в котомке?

У незнакомца было загорелое, слегка обветренное лицо, длинные светлые волосы он аккуратно завязал на затылке черным кожаным ремешком. Это был широкоплечий человек – Блистер сразу разглядела, как под тонкой тканью его рубахи играют мускулы. Он вынул из подержанного вида ножен длинный меч и положил на землю перед собой. Потом незнакомец склонил голову и принялся что-то нашептывать.

– Как ты думаешь, он оставит здесь меч? Такой старый и, наверное, ценн…хм… острый. Нельзя такой оставлять, ребятишки могут пораниться.

– Ш-ш-ш!

– Если он задумал оставить меч, то я его заберу себе. Ради детей, конечно.

– Меч слишком велик для тебя, – с укором произнесла Блистер.

– Я его не понесу, а буду волочить по земле.

До незнакомца доносилась болтовня кендеров но он не обращал на них внимания, уставившись на мемориал. Он пришел сюда пешком из северного порта, именовавшегося Перепутье. Шел он почти неделю, и последний отрезок пути дался ему с трудом, особенно подъем на гору возле Утехи. Он выбился из сил и хотел отдохнуть в какой-нибудь таверне, после того как отдаст дань уважения Героям.

Он рассчитывал вернуться сюда снова на следующий день.

– Простите меня, – тихо произнес он, разглядывая лилию на серебряной двери, – за то, что сражался, за то, что кровь на руках, за то, что убивал… – Он замолчал. В это мгновение подул прохладный ветерок, приятно освежив его лицо.

Он почувствовал покалывание на коже, сначала легкое, затем более сильное. Волосы встали дыбом у него на затылке, и по спине пробежала дрожь.

– Ты упомянул о сражениях, – прошептал, как ему показалось, ветер. – Ты воин?

Незнакомец огляделся, увидев лишь парочку кендеров, болтавших друг с другом. Голос принадлежал явно не им. ОН посмотрел через плечо. Наверное, к Усыпальнице приблизился еще какой-нибудь паломник, который и подслушал его слова. Но за спиной никого не оказалось.

– Ты воин? – не унимался ветер.

– Бывший, – тихо ответил незнакомец.

Наверное, кто-то спрятался за мемориалом. Он хотел было подняться, но ноги его словно приросли к земле. Внезапно двери засветились, став на миг прозрачными, и из склепа появилась призрачная женщина с золотистыми волосами. Ее эфирную фигуру укутывал развевавшийся плащ из голубого тумана. Золотистые локоны мягко обрамляли светившееся лицо. А когда она пошевелилась, незнакомец ощутил мягкое дуновение ветра.

– Возможно, ты снова станешь воином, – произнесла женщина, словно пропела, а потом, закрыв глаза, протянула к нему бесплотную руку.

Мужчине показалось, будто тысячи иголок впились ему в кожу, тело его содрогнулось от холода.

Он поежился, но это ощущение быстро прошло. С трудом сглотнув, он уставился на видение.

– Я заглянула в твое сердце, – произнесла призрачная женщина.

– Ты дух? Душа погибшего в Бездне? Зачем ты явилась передо мной?

– Нет, я не дух. Я предстаю перед воинами, сильными мужчинами и женщинами, готовыми и способными изменить мир.

– Кто ты?

– Имена оставим для нашей следующей встречи, которая произойдет на острове Шэлси. – Она посмотрела ему прямо глаза своими прозрачными синими очами. – Я чувствую, что ты ищешь себе дело, которое смогло бы залечить твою раненую душу. Я могу дать тебе великое дело.

– Откуда тебе знать, чего я ищу?

– Я читаю в твоем сердце и знаю тебя, быть может, лучше, чем ты сам себя знаешь, – ответила призрачная женщина. – Следуй к Серебряной Лестнице, что на острове Шэлси.

– Туда, где находится Цитадель Света?

– Туда, где твоя судьба.

– Моя судьба?

– И судьба всего Крина.

Тут видение задрожало и растворилось в воздухе.

– Прошу прощения, – выпалил Раф. – Ты не заболел?

Мужчина покачал головой, стараясь прийти в себя. Дверь в Усыпальницу была на месте. Призрак исчез.

– Ты слышал, что сказала та женщина? – спросил незнакомец, поднимаясь и подбирая с земли меч.

Раф ухмыльнулся, глядя, как мужчина прячет старый меч в ножны.

– Какая женщина?

– Та, что вышла из Усыпальницы.

– Оттуда никто не выходил, – вмешалась Блистер.

– Я говорю о женщине, которая прошла сквозь двери.

– Пожалуй, тебе стоит отдохнуть, – предложила Блистер. – Мне кажется, у тебя горячка.

– А вот и ложечка доброго здоровья! – воскликнул Раф, вынув из мешка тусклую серебряную суповую ложку.

– Да сколько же у тебя ложек? – удивилась Блистер.

– Дюжины две наберется. Но они все разные.

– Не нужен мне никакой отдых, – запинаясь, произнес незнакомец. – Я отлично себя чувствую. Я просто должен немедленно отправиться на остров Шэлси.

– Никогда там не была, – сказала Блистер. Но мне всегда очень хотелось туда попасть. Насколько я знаю, между Новым Портом и островом курсирует торговый корабль.

– Спасибо. – Незнакомец кивнул Блистер, отказался от ложки Рафа и пошел прочь.

– Я тоже никогда не бывал на Шэлси, – заявил Раф. – Интересно, каково там?

– Мне сейчас как раз нечем заняться, – задумчиво произнесла Блистер.

– Тогда вперед!

Блистер заторопилась, чтобы не отстать от Рафа, который старался догнать высокого незнакомца.