Рай: правила выживания

- Как ты это сделал? - я усилила интонацию.

- А, в это раз - через кожу, я же помню, что у тебя повреждено горло, - отмахнулся он. - Ну, давай, задавай свои вопросы! Самому любопытно!

То есть были и другие "разы"?!

- А как - через кожу?

- Да на входную панель нанёс каплю, что тебя всякая ерунда заботит? Хотя, знаешь, даже это после твоих постоянных слёз и "не надо" уже разнообразие.

Сказать, что я удивилась, значило не сказать ничего. Ну... Маша! Да я сама её прибью, когда вернусь!

- И ты не побоялся прийти сюда, зная, что весь корабль под контролем ИИ?

- Ох, какая проблема! Машка, я думал, тебя занимает что-то посерьёзнее.

Не может быть! Неужели он сумел отключить каюту от ИИ? Ей-ё, а коммуникатор у меня включён?!

- И всё-таки?

- Вот останься ты в нашем классе, не задавала бы глупых вопросов. Я ещё в школе сделал глушилку, а недавно внёс ряд усовершенствований. Маш, ну спрашивай! Спрашивай!

А ты отвечай на вопросы чётко и по существу, мразь учёная!

- Аркаше ты тоже давал астрезию с мелколепестником?

- Да я что, похож на идиота? Вас не так много, чтобы дважды тестировать один препарат.

Вот... Цензура. Цензура. Цензура.

- То есть ты регулярно ставишь опыты на одноклассниках? Без их ведома?

- Маш, ну а что делать? С тех пор, как у Катьки Одинцовой пошла сыпь на Acrimonius ruber Magnus, все отказывают даже брать что-либо у меня из рук. Друзья, называются!

- Акри... Что? - переспросила я, теряя контроль над всей нижней половиной тела.

- Машка, это такое растение с Хризы, плод напоминает яблоко, вот я дал его Катьке, а она, дура, решила попробовать. Ты уже с нами не училась, вот и не знаешь. Они мне бойкот объявили. Танька даже Ленку подбила со мной не разговаривать.

- И ты до сих пор мстишь ей за это?

- Кому? Таньке? Машка, насмешила. Ты вообще такая забавная, я даже не представляю, как теперь классифицировать вытяжку из муквилетиса. По ряду признаков - вроде афродизиак... Но ты так быстро рассорилась с Дегри...

Сейчас не поняла. Он что, прямо перед поездкой тестировал на Машке этот... муквилетис?! Вот теперь всё ясно, она была под препаратом. И эта странная реакция на Двинятина... Вот откуда ноги растут!

- Зачем ты это делаешь? Лабораторных крыс не хватает?

- Скажешь тоже... С крысами скучно.

- А с нами, значит, весело?

- Конечно, - он оживился, - знаешь, как смешно давать человеку вещество с неизвестными свойствами? Элемент неожиданности! Маш, я же никому не хочу навредить. Я правда не предполагал, что Аркашка будет таким агрессивным. Или что Климов пойдёт и донесёт на свою ненаглядную Максимову.

То есть всё, на чём я строила свои догадки, на самом деле неверно, а гений просто развлекается?!

- Значит, ты всё это... от скуки?!

- Скука, Маш... Это такая прилипчивая дрянь... Мне же тут и поговорить, по сути, не с кем, - Комаровски опечалился. - Удел гения - одиночество...

- А как же Лена? Солнце? Твои друзья?

- Солнце... Ты не понимаешь, Маш, он музыку пишет. А мне - не дано.

Зависть? Нет, пожалуй, что-то сродни уважению...

- Лена тебя любит. Или это тоже препараты?

- Леночка у меня лучшая. Она всегда сама предлагает попробовать что-то новое. Но и с ней иногда... так ску-учно...

Скучающий гений. Оказывается, бывает и такое. И это страшно. Но для меня самое страшное было впереди. Я уже не могу управлять руками. Что дальше? Речь или дыхание? И я заторопилась:

- Как ты узнал про свойства растений с Кридона?

- Случайно, Маш, чисто случайно. Сделал экстракт из лисведии, а мама перепутала с компотом. Вот тогда я и понял, что единственное средство от моей скуки...

Эксперименты на людях. Нет, меня не удивили бы оправдания высокими научными целями, но это... было за пределами даже моих представлений о добре и зле.

- Где ты хранишь свои записи о результатах... тестов?

- Машка, ты задаёшь такие нетривиальные вопросы! Совсем на тебя не похоже. Пожалуй, кроме любопытства надо будет отметить и изменение некоторых свойств личности...

Это был мой последний вопрос. Язык тоже онемел, а потом я начала задыхаться. Сколько у меня в запасе? Мозг может жить без кислорода всего четыре минуты, потом... Вот интересно, что будет потом? Сколько продержится в мёртвом теле моя психоматрица? Или распадётся сразу вместе со смертью носителя? Мыслила я совершенно чётко, страха не было. Было только сожаление, что теперь я не смогу отомстить гадскому Крону и его заказчику, да ещё... никогда больше не загляну в бездонные колодцы вишнёвых глаз.

Зрачки ещё реагировали на свет, звуки тоже долетали, правда, искажённые хриплыми судорожными вздохами. Я ещё видела, как Комаровски с испугом тряс меня за плечи, я ещё слышала звук удара и хруст сломанной челюсти. И крик мужа:

- Где Юджин!!!

Потом была темнота. Странно, но в этой темноте мне было комфортно и уютно... Наверное, правы люди, говорящие, что умирать не страшно. Хотя вряд ли кто-то из них умирал как я, в чужом теле. Ещё удивляло отсутствие тишины. Мне постоянно слышался чей-то шёпот, голос, который, казалось, я вот-вот узнаю. Он то удалялся, то приближался, и, наконец, я даже разобрала слова:

- ...всё хорошо. Антидот готов. Вводим.

- Идиотка, ещё чуть-чуть, и не спасти!

- Сами хороши. Зачем ждали, надо было брать его сразу.

- Но она вела себя так естественно, нужные вопросы задавала...

- Хватит. Машка, хватит притворяться, открывай глаза.

Голос был таким уверенным, что я послушалась. И даже тело послушалось! Я смогла ощутить лицо, шею, руки... Чувствительность и контроль возвращались в обратном порядке.

- Дура, - припечатал Кейст. - Надеюсь, хоть это тебя чему-то научит.

- Спасибо, - смогла сказать я.

- Спасибо скажешь, когда обратно полетим. И не вздумай сдохнуть в этом мьенговском раю. Ты ещё с нами должна расплатиться, - заявил каперанг.

Умеет мотивировать. Почти как Светличный.

- Всё, она стабильна, - заявил Юджин. - Можем заняться юным экспериментатором. Очень хочется сломать ему что-нибудь ещё, всё равно на планету его выпускать нельзя.

- Погодите. У него есть носитель, где он хранит описания свойств каждого препарата.

- Уже изъяли, - ответил Кейст.

- Дайте посмотреть! - взмолилась я.

- Зачем тебе?

- Хочу кое-что попробовать...

- Совсем сдурела, девка? Тебя и так едва откачали!

Действительно, что это я.

- Для экспедиции этот... дебил очень важен. Если в его списках найдётся препарат, подавляющий волю или повышающий внушаемость, я смогу его контролировать вплоть до сдачи на психокоррекцию.

- Скучная ты, Маша, - обиженно отвернулся Юджин. - А я так надеялся...

- Подожди, может, ещё и не найдём ничего, - успокоил его Бен.

И только Кейст посмотрел... с пониманием. Я обвела взглядом знакомый уже медотсек - как они все тут поместились? Не было только мужа. Спустя некоторое время, когда Юджин объявил, что я уже вполне в состоянии сесть, капитан лично принёс обычную карту памяти.

- Смотреть будешь при мне.

- Может, Двинятина позовём? - я боялась пропустить что-то важное, или недопонять или не понять совсем...

- Ты и я, - отрезал Кейст.

- А вы знаете латынь? - спустя пару долгих секунд спросила я.

Записи наш гениальный ксеноботаник вёл на незнакомом мне языке, хотя некоторые слова я почему-то понимала. Вот ruber - точно красный. Кейст посмотрел на меня, как на умственно отсталую. Ей-ё, да ведь так оно и есть! А универсальный переводчик мне зачем?! Стоп. Откуда он взялся? Или это подарок секретчиков? Ладно, раз есть, надо пользоваться.

И мы с Кейстом резво взялись за дело. Он смотрел свою часть файлов, подключившись к монитору диагностика, и, почти одновременно со мной хмыкнул.

- А ты соображаешь. Смотри, как раз ламенциния вызывает эффект повышенной внушаемости.

- А киякурру - подавляет волю, - внесла свою лепту я. - Теперь главное, чтобы эти образцы у него были при себе.

- А если их смешать... - мечтательно произнёс Кейст.

То можно получить такой же эффект, как от смеси, что тестировалась на мне. Нет уж, я обещала, что сдам учёного дебила на психокоррекцию, и никто не сможет лишить меня этого удовольствия.

Каперанг тщательно снёс все следы просмотренных файлов с внешних устройств и решительно встал:

- Пошли к твоему... гению.

Комаровски держали на нижней палубе, куда вчера едва не попал Аркаша. Увидев меня, он просиял:

- Машка! Как ты меня напугала!

Я его н а п у г а л а! Захотелось добавить к сломанной челюсти что-нибудь от себя... Ладно, и так говорит с трудом.

- Сынок, ты бы поаккуратней в следующий раз... - ласково сказал Кейст. - Девчонку едва откачали. Где у тебя остальные скляночки? Будем изымать.

- А вам зачем? - удивился Владис.

- Ну как, зачем... На тебе будем проверять, - так же ласково пояснил Кейст. - Что нам ещё делать весь стандартный месяц на орбите?

- Вы... Вы... не можете! - потрясённо воскликнул Комаровски. - Эта экспедиция... Моя экспедиция! Вы не имеете права!

- На своём корабле я, сынок, имею право на всё. И на планету тебя не пущу. Здесь одну чуть не угробил, а там скольких?

- Но с ней же всё в порядке, Маш, ну скажи ты ему! - он едва на плакал.

Дебильный учёный маньяк. Я повернулась к каперангу и просительно проговорила:

- Товарищ капитан, может быть... Мы как-то решим этот вопрос?

- Мы решим, - угрожающе протянул Кейст. - Мы так реши-им... Парни просто мечтают расширить твою коллекцию переломов, сынок. А я больше не дам Юджину колоть тебе обезболивающе...

Смешно, но Влад повёлся.

- Товарищ капитан...

- Да, сынок?

- Я... больше не буду... Клянусь! Отпустите меня на АстразетаРай!

Задержка эмоционального развития? Застрял в десятилетнем возрасте? Нет, одной психокоррекции мало. Вернусь, заставлю всех его учителей переквалификацию пройти! А родители, спрашивается, куда смотрели?!

Мы с каперангом переглянулись и по молчаливому согласию не стали затягивать представление.

- Хочешь побывать в Раю? Все препараты - мне, - приказал Кейст. - Если с девчонки упадёт хоть один волосок, найду и убью. Понятно? Ну!

Конечно, Комаровски выдал все свои "зелья". Некоторые были в шприц-капельницах, некоторые - в аэрозольных флаконах. Дозы подбирал уже Юджин, тестируя эффект на самом изобретателе. А я ушла в каюту. Спать.

Всё-таки отдыхать иногда надо, а до Мьенга всего сутки. Я даже Юльке записку на визоре оставила, чтоб не будила. Не тут-то было. Поспать удалось каких-то четыре часа. Сначала пришёл Двинятин, мол, его ко мне отправил Кейст. Юлька - и та объявилась позже! Рассказала ему вкратце, что к чему. Потом прибежала Лена с вопросом, где её ненаглядный Владис. Почему ко мне? Интуиция? А может, она просто знала, что Комаровски будет ставить опыты на мне? И в лоб не спросишь...

Отговорилась тем, что не знаю, и всю ночь провела с Солнцем. Теперь отловить бы Солнце и предупредить... Хотя это тебе, Маша, не Дегри, готовый подхватить игру с полуслова. Надоело. Как мне всё надоело! И ведь ещё целый месяц пасти этот детсад на лоне девственно чистой природы Мьенга.

Выпроводила Лену, пришёл вызов в капитанский отсек. Проскурин хотел меня видеть. Или, скорее, Бьорг желал, чтобы я отчиталась лично ему. Отчиталась. Выслушала порцию похвалы и строгое внушение, чтобы впредь была осторожней. Поинтересовалась, как дела у тела. Оказалось, что Маша дала показания, и теперь у секретчиков есть превосходный повод не выпустить Комаровски из своих загребущих рук. Но я всё равно не отступлюсь. Я обещала, и на психокоррекцию его доставлю.

Ну... а потом я шла обратно через отсек экипажа. И случайно столкнулась с мужем. Точнее, с закрывающейся дверью его каюты. И что меня дёрнуло скользнуть в исчезающую щель? Уж точно, не благоразумие.

- Мелкая? Что тебе? - с какой-то неприязнью спросил Андерсен.

Он стоял в полумраке каюты, и я подумала, что если подойду, то точно увижу... Как радужка сливается со зрачком.

- Я хотела сказать... Спасибо, Андрей.

- Сказала? А теперь иди.

Да... Я понимаю, он устал. Я тоже устала. И, в конце концов, чуть не умерла! Могу я сделать то, о чём так сожалела на пороге небытия? И я шагнула вперед.

- У тебя такие необычные глаза... Можно мне... Просто, когда я думала, что умру, я вспомнила... О твоих глазах.

Он удивился. Нет, правда, я помнила это выражение его лица и чуть не ляпнула: "О, как тогда, в Тристре!". Вместо этого у меня вырвалось:

- Ненавижу секретчиков...

- Я тоже, - сказал он, отводя взгляд. - Ладно, садись. Ела?

- Не хочется...

Он не ответил, просто вытащил из личного холодильника тарелку и поставил передо мной. Посмотрел так требовательно, что я... Взяла ложку и стала есть.

- В чём душа держится... - вполголоса проворчал Андерсен, - как тебя только на службу взяли...

- У меня... отец на Мьенге... пропал. Сама вызвалась, - ответила я.

В отношении Маши это же правда.

- Эх, и дура... малолетняя... - протянул муж. - Как же ты... Ты ж не умеешь ничего! Машка, ведь...

- Умею, - возразила я. - Теоретически...

- Да у меня жена была... Знаешь, какая? Умная, с опытом, шестнадцать лет службы в УВБЗ, и ту... Отравили. Ты ж цыплёнок против неё, а всё туда же... - сказал он с горечью.

Так хотелось признаться ему, что жива... Что это я... Так ведь не поверит.

- Я... сочувствую. Очень. Ты из-за этого сам не свой?

- Мы... с ней... полгода не виделись. А потом мне сообщили, что погибла. На посту. И героически. И похороны уже завтра. Я не хочу, чтоб с тобой случилось так же! - рявкнул он мне прямо в лицо.

Хорошо, что уже убрала тарелку в утилизатор...

- Ты... любил её? - спросила я с нехорошим любопытством.

- Любил? Не знаю... - честно ответил он. - Просто без неё мне... Не знаю.

И замолчал. Может, зря я тогда выбрала работу? Или надо было пройти через всё это, чтобы понять... И я обещала себе, что обязательно... Обязательно - выживу или нет - он узнает, как мне дорог.

- Я... Думаю, ей было бы приятно.

- Ей уже никогда не будет приятно! Вообще никак не будет!!!

Андерсен вскочил и стал расхаживать туда - сюда. Теперь я видела, что он не просто зол, он - в бешенстве. И что сказать, как успокоить - не знала. А его словно прорвало:

- Убийцу даже не ищут! С начальничком её говорил, так он на секретчиков ссылается. Не велено, мол, дело под контролем секретной службы! Прихожу после похорон домой, а там встречают. И ласково так - вали отсюда, твой отпуск закончен!

Гады. Ну, чего-то такого и следовало ожидать, но чтоб так...

- Угрожали?

- Что ты. Предупреждали, чтоб в дела покойной супруги не лез, а её... и хоронили в закрытом гробу... - он сел рядом со мной, откинулся к стенке и прикрыл глаза.

- Андрей...

Если б я знала, что будет так тяжело.

- Ты понимаешь, что и с тобой может быть так же? - спросил он устало.

Ещё как понимаю... Здесь, на корабле, у меня, оказывается, был тот, кто прикрывал мне спину, пока я с удивлявшей меня теперь беспечностью устраивала ловлю на живца. Там, в Раю... Я останусь одна. С противником, не в пример серьёзней задержавшегося в детстве гения... С неизвестностью.

И, возможно, я никогда больше... Ей-ё, да что со мной такое?! Хватит рассуждать, он нужен мне, это ясно. А раз так...

- Андрей, посмотри на меня.

- Даже не думай, - ответил он, не открывая глаз.

- Не думать - о чём? - спросила я с ехидцей.

- Мелкая... - начал он угрожающе.

А я повернулась и положила руку ему на грудь. Сердце билось размеренно и гулко. Это даже хорошо, что Машка не привлекает его так... как я. Здесь и сейчас. Второй рукой провела по небритой щеке. Он поймал ладонь возле самого уголка губ.

- Зачем?

- На тот случай, если не вернусь, - честно ответила я.

- Только попробуй! - рявкнул он, резким движением подминая под себя.

Его глаза оказались так близко, что я смогла рассмотреть и зрачок, и черешневую радужку... И поняла, что опять теряю связь с реальностью. Мне было всё равно, что щетина колется и царапает нежную Машину кожу. Всё равно, что Андерсен не был нежен. Мне не были нужны его ласки. Нужен был он, весь, целиком и без остатка.

Комбез полетел на пол, бельё следом, и прижавшись к нему всем не своим телом, я даже застонала... Всё было... правдой, всё - по настоящему, я жива, а он... Он - мой мужчина. И когда я, наконец, получила его, не успев даже толком насытиться вкусом последнего поцелуя, не удержалась. Вцепилась руками в плечи, обхватила ногами и кричала. Громко и от каждого движения. Подаваясь навстречу изо всех сил. Ускоряясь вместе с ним, сбивая дыхание вместе с ним, снова чувствуя невероятно-сладкое напряжение, прошивающее каждый нерв. Когда взрыв сверхновой потряс мою вселенную, показалось, что Андерсен остановился. Я открыла глаза, перед которыми ещё плавали цветные круги, и хрипло прошептала:

- Не тормози.

Его мышцы напряглись, и он снова задвигался, догоняя меня. Я ловила малейшие отголоски наслаждения, но на самом деле... Хотелось, чтоб ему было так же хорошо, как мне. Но... Зная, что гарантированно сводит его с ума, сознательно не сделала. Нельзя... Подумает ещё, что одна Маша мистическим образом передала свой опыт другой. Последний рывок, короткий вдох и тихий стон сквозь сжатые губы... Мой... Меня накрыло второй раз лишь от осознания, что он... Он тоже...

Тяжёлое тело перекатилось на бок, я еле успела выдернуть из-под него ногу. Потянулась поцеловать... и замерла, услышав размеренное дыхание. Андерсен спал.

Я всё сделала правильно. Не только для себя, для него. Ему была нужна эта разрядка, не меньше, чем мне желание снова быть с ним. С моих похорон прошла неделя. Сколько он спал за эти дни, если упал... вот так?

На Земле я удивлялась его выносливости. А он смеялся и твердил, что только старики засыпают сразу после секса. Какой ерунде я тогда придавала значение...

Меня тоже клонило в сон. Хотя бы просто поваляться вот так, рядом с ним пару часов. Но у меня было дело, и я строго напомнила себе о нём. Встала, собрала с полу одежду и скользнула в душ. Приведя себя в порядок, и, в последний раз взглянув на спящего мужа, я вышла и сразу завернула в капитанский отсек.

Кейст, набычившись, заблокировал вход и поднялся навстречу:

- Я говорил тебе, чтоб не лезла к Афонасьеву?!

- Да, а что? - ответила я со всей доступной легкомысленностью. - Когда начинается его вахта?

- Не важно, - неожиданно спокойно ответил каперанг. - Пусть спит, я подменю.

- Спасибо, вы... очень хороший человек, капитан Кейст.

И мне было плевать, что он секретчик.

- Ты тоже... неплохая, хоть и бываешь бестолкова без меры. Чего хотела-то?

- Уже ничего, - ответила я.

- Ну... тогда не держу.

Он разблокировал для меня дверь, и, выходя, я услышала ворчливое: "Жена бы о нём так заботилась... Девка посторонняя, а вот же...". Не слишком приятно, но... в чём-то каперанг был прав.

Я и при Андрее частенько думала о работе, а уж без него... Вообще обо всём забывала. Буду исправляться. И прежде всего... Расскажу ему о том, что поняла не так давно.

Вот только... В наше время сделать информацию действительно конфиденциальной не так-то и просто. Тотальный контроль ИИ, внешние и внутренние камеры, запись разговоров по визорам, глобальная сеть... Вот тут я и оценила ретро-способ секретчиков - бумагу и... ручку. Уничтожить такой документ проще простого, а отследить - почти невозможно. Если не знать, то невозможно вообще.

Но где на корабле я найду столь невостребованные в современности вещи? Почему-то сразу подумалось о Юджине - возможно, что бумага используется для каких-то целей в медотсеке? В медотсеке обретался теперь Комаровски. Хмурый Плеве следил, как верная Леночка кормит своего ненаглядного через поильник.

- Ой, Маша! Оказывается, Влад упал и сломал себе челюсть, это так ужасно...

Да-да, падение с высоты собственного роста с ударом о локальную поверхность тяжёлого тупого предмета.

- Ужасно, - вынужденно согласилась я, - но ведь Юджин что-то придумает, верно, Юджин? Влад сможет участвовать в экспедиции?

- А как же, - проворчал тот, - выдам тебе все лекарства, и - сможет как миленький!

- Почему ей? - насупилась Лена.

- Потому что, - отрезал Юджин.

- Я же отучилась на курсах первой помощи, - похлопала ресницами я. - А ты? Нет? Ну, вот видишь... Но ты ведь будешь мне помогать?

Лена с энтузиазмом закивала, а Юджин быстро подхватил меня под локоть и вывел в коннектор.

- Правда, что ли, отучилась? - спросил он.

А то! Конечно, давно это было... Но было же!

- Хорошо. Примерную схему я разработал, до высадки ещё понаблюдаю, если что - откорректируешь сама.

- Юджин, у тебя нет бумаги?

- Чего? Слушай, иди отсюда, не морочь мне голову, я и так от этой парочки ненормальных скоро сам свихнусь!

Он от парочки. За неполные сутки. А у меня их - четырнадцать голов, ну, если уж окончательно переходить на аграрные термины. И стандартный месяц на чужой планете. Ладно, где наша не пропадала...

А пока... Мне нужна бумага! Я вернулась в пассажирский отсек и начала методичные расспросы. Юлька постучала пальцем по моему... Машиному лбу и с сомнением обещала спросить у Двинятина. Таня посмотрела с удивлением и стала выяснять, правда ли Комаровски упал и сломал челюсть. Впрочем, все остальные задавали мне тот же вопрос, едва я открывала дверь. Правда, ребят-музыкантов больше волновало, что на какое-то время их гитарист выпадает из творческого процесса. Солнце, Ю и Тхао сразу забыли о моём присутствии, у них решался вопрос... о каком-то там проигрыше... Надеюсь, не в орлянку.

Дегри распирало любопытство иного рода. Он сразу сообразил, что сломать челюсть можно только с чьей-то посильной помощью, а так как в центре всех последних событий была я, то... И Владис выбыл из строя из-за меня.

- Это твой парень, Мари?

- Надеюсь, ты ни с кем не успел поделиться своими выводами? А то смотри, присоединишься в медотсеке к Комаровски, - предупредила я.

Но на самом деле с гордостью ответила бы "да", вот только он не парень. Он мой муж. И я должна ему, по меньшей мере... Одно признание.

Но мои поиски были тщетными... Климов презрительно процедил:

- Бу-ма-га? Маш, ты какая-то... странная.

Анастази и Лайза, мне кажется, вообще не поняли, о чём речь.

И я пошла приставать к Двинятину.

- Мария... Я даже не знаю, чем помочь, - развёл руками он. - В экспедицию мы точно ничего похожего не брали...

Оставалось только одно - опять идти на поклон к Кейсту. И не факт, что у него эта самая бумага найдётся... Я слегка приуныла. К тому же хотелось есть и спать... Словом, отвлеклась на нужды тела, ничем иным я не могу объяснить то, что едва не налетела в пустом коннекторе на Сетмауэра.

- Маша, я слышал, тебе нужна бумага? Вот, возьми... Я записываю на ней... Неважно, возьми.

Я с недоверием уставилась на парня, протягивающего мне белый лист формата стандартного визора:

- Может, у тебя и ручка есть?

- Есть. Ты же её вернёшь?

- Сразу же!

Я схватила у него ручку, чистый белый лист и заорала на весь отсек:

- Кир! Ты лучший, я тебя обожаю!

Получилось немного хрипло... Всё же вчера меня душили, сегодня я... А впрочем, кому какое дело? На радостях я ещё и чмокнула его в щёку, развернулась и на крейсерской скорости ворвалась в каюту. Куда только делись голод и усталость?

И что, казалось бы, сложного в том, чтобы написать собственному мужу пару тёплых строк? Так нет же... Я вся извелась, помня о том, что стереть надпись на бумаге невозможно. Это вам не стандартный носитель... А лист у меня был только один... Я даже посочувствовала всем подследственным, дающим признательные показания... Ну, почти всем. Некоторые говорили просто: "Ты опер, ты и пиши".

Можно начать... с каких-то общих воспоминаний, например: "Андерсен, помнишь, когда мы познакомились, ты был...". Нет, не то! Испортила лист, пришлось отрезать верхнюю часть. Может быть, просто: "Андрей, я тебя люблю"? И что он подумает, получив такую записку из рук Маши Петровой? Что девчонка в него влюбилась, это ясно. Подписаться Мария Афонасьева? Не поверит.

Надо как-то... Ей-ё, я же не могу сказать мужу, как Киру - "Ты лучший", в свете утренних событий поймёт совершенно однозначно.

Никак не предполагала, насколько это трудно... Тут ещё ИИ объявил о начале обеда, пришлось всё прятать - о тотальном контроле я не забыла - и идти. Наскоро похватав из окна раздачи всё, что сегодня давали, я бы с удовольствием вернулась в каюту... Но такими привилегиями обладали только члены экипажа. Так что пришлось лицезреть нескольких студентов - к счастью, не одноклассников - и Юльку с Двинятиным. Они пока ещё старательно шифровались, садясь в разных концах стола.

- Маш, что случилось? - сразу спросила Юлька, устраиваясь с тарелками рядом.

- Что? - неужели я опять прокололась?

- Ты второй день подряд ходишь в комбезе! Это же ненормально, - обличающее ткнула пальцем она. - Рассказывай, что произошло.

Пришлось наскоро врать, что, мол, тренирую волю, потому как на Мьенге для всех форма одежды одна - ассей.

- Ты права, - ненадолго погрустнела Юлька. - Но это же, наоборот, повод почаще менять наряды! Чтобы к ужину надела самое красивое платье!

Пришлось обещать, иначе не отвяжется. А меня ждало недописанное письмо, и, чуть не столкнувшись с Таней и Климовым, я выскочила из столовой.

На сытый желудок думалось плохо. Совсем не думалось, зато так спалось... Юлька едва растолкала меня перед ужином. Вот гадство! Переодеваться я отказалась наотрез, лучше поскорей поесть и вернуться к письму, ведь это последняя ночь перед высадкой!

Ни Кейста, ни мужа на ужине не было, с напутственной речью к нам обратился Бен.

- В час двадцать по бортовому времени корабль встаёт на орбиту АстразетаРай. В четыре сорок всем пассажирам собраться у переходного шлюза. Обо всём остальном наш ИИ оповестит вас дополнительно. Приятного окончания полёта.

- Спасибо, - задорно ответил Солнце, - а мы, в благодарность, приглашаем всех членов экипажа послушать наш концерт - сегодня сразу после ужина! Ребята, всех вас приглашаем!

Я улыбнулась. Корабль готовится к переходу на орбиту - ну какие могут быть концерты? Но Беня вежливо поблагодарил, пообещав, что не занятые в этот вечер обязательно придут.

- Маша, Юля, мы ждём и вас тоже, - сказал Кирилл. - И вас, Илья.

- Ну... Я не знаю, - замялась Юлька.

Очевидно, у них с Двинятиным были очень конкретные планы.

- Маш, ну ты-то будешь? - бесцеремонно встрял Солнце.

- Может быть... - обтекаемо ответила я. - Хотелось бы выспаться перед высадкой...

- Да мы не долго, - обрадовал он. - Пришлось многое выкинуть из-за травмы Влада.

Вам скоро придётся и самого Влада выкинуть, и я бы посоветовала начинать поиски замены прямо сейчас.

Но для меня важнее совсем, совсем другое... Торопливо доев последний ужин на "СЗ-32/7", я едва ли не бегом вернулась в каюту. Достала заветный лист бумаги и вывела на нём слова, казавшиеся в тот момент правильными.

"Андерсен, твоя жена тебя любит".

Свернула лист, плотно и несколько раз подогнув края, ещё раз подумала и надписала сверху: "Вскрой, если я не вернусь". Вот теперь всё.

На концерт я всё-таки пошла. Надо же отдать Киру его ручку. Леночка с Владом не пришли, а в остальном... Было почти так, как на репетиции. От команды присутствовал Йожи, Дегри с интересом рассматривал музыкантов и их инструменты, Анастази и Сунибхо вели себя вполне непринуждённо, Лайза была в восторге и пыталась подпевать.

Я тоже с удовольствием повторяла уже знакомые незамысловатые слова старинной песенки: "Где же наш последний дом?". И вдруг мне показалось, что человек, давным-давно их написавший, думал о том же, что и я сейчас. Где он, мой дом? Там ли, куда я привыкла приходить с работы, чтобы поспать и надеть свежее бельё? А вот о том, куда лежит мой путь, размышлять уже поздно. До Мьенга оставалось каких-то несколько часов.

Целовать музыкантов не пришлось, Лайза сделала всё за меня с неподдельным энтузиазмом. Я подошла только к Киру и с благодарностью вернула его пишущее средство.

- Ты очень выручил. Правда.

- Маша, мы же друзья, - легко ответил он.

Ей-ё, если выживу, то выясню, какие вы друзья. И, клянусь, просто друзьями вы не останетесь. Если выживу... И найду распрекрасного Машиного папу, биолога Петрова.

В каюту меня провожал Йожи, скорее по привычке, чем по необходимости. А может, приказ охранять меня на борту каперанг и не отменял?

- Чья сейчас вахта? - спросила я между прочим.

- Вообще - Афонасьева, но Кейст его отстранил. Сам стоит.

Отстранил? Почему? Или... Андерсен до сих пор спит? Может, навестить его каюту ещё раз и подбросить ретро-письмо втихаря? Нет, пожалуй, мой муж заслуживает большего. Хотя бы того, чтобы отдать записку ему лично.

О том, что это будет ещё и прощанием, я думать себе запретила. А то у Машиного тела и так постоянно глаза на мокром месте. Не хватало ещё мне расплакаться при Андрюхе...

Спать не хотелось. Я собрала обе Машины сумки - в багаж-то их уже не положишь... Или пойти поприставать к капитану? Нет, Кейст в навигаторской, выводит сэзэ на орбиту... Ничего не выйдет. И как же хочется... Ещё разок взглянуть на спящего мужа.

На Земле мне было как-то некогда: вечная спешка. На работу - к нему - на работу... Работа занимала в моей жизни слишком много места. Никогда не жалела, а вот сейчас... Почему всё так сложно? Гады-секретчики! Ненавижу!

Я промучилась ещё час, а потом пошла в отсек экипажа. Почему-то сделать вызов по визору мне и в голову не пришло. По дороге завернула в медотсек. Комаровски безмятежно спал, Юджина и Лены рядом не было. Вот и повод - мне нужен Юджин, препараты и инструкции к ним.

Команда не спала, все торчали возле навигаторской, периодически заглядывая внутрь. Кейст и Афонасьев вдвоём стояли у главной приборной панели, а сбоку на мониторе большим шаром светилась зелёная планета. Она действительно была зелёной, а не голубой, как наша Земля. Луны-спутника у Рая не было, а звезда-Солнце, которую мьенги называют Ассын, сияла в оранжевом спектре.

С орбиты на поверхность нас доставит радиоуправляемый астрокар, потому что мьенги очень заботятся о своей планете и не разрешают садиться на неё тяжёлым звездолётам. И лишним звездолётчикам.

- Юджин, где препараты и инструкции?

- Машка, что беспокоишься, всё отдам перед высадкой.

- Отдай сейчас и объясни хоть в двух словах.

Юджин мученически вздохнул. Было видно, что он не хочет уходить. Какое совпадение, я тоже. Согласившись подождать, когда корабль "встанет" на орбиту, заработала себе лишнее очко в его глазах. И возможность посмотреть, как чётко и слаженно работает муж в паре с каперангом. Есть повод гордиться...

Словом, когда ИИ поздравил команду с успешным выходом на орбиту, и Кейст передал вахту Гордону, я стояла в первых рядах, и вместе с парнями присоединилась к поздравлениям. Кейст остался невозмутимым, а вот Андерсен... отвёл взгляд.

- Машка, ну вот теперь пойдём, - заорал мне в ухо Плеве.

Он отдал мне препараты и инструкции - зачем я только согласилась быть нянькой для ненормального гения? - и ушёл назад, к товарищам. А я, решительно развернувшись, обнаружила за своей спиной Андрея.

- Мелкая...

В глаза он так и не смотрел, и я умилилась - ему стыдно!

- Андрей... Всё хорошо?

- Ты мне скажи.

- Я в порядке, - похлопала ресницами я.

- И ты...?

- Мне было очень хорошо, это если ты сам не догадался.

- Я... Не о том, Маша... Просто...

- Да не влюбилась я, не влюбилась, - выдохнула я.

Только сейчас осознав смысл любимой присказки Герасименко "врёт, как дышит".

- И геройствовать не будешь? - грозно переспросил он.

- Разве я похожа на героическую героиню?

- Совсем не похожа, - покачал он головой. - Но иногда...

Вот теперь пришла моя очередь мяться. Я достала из кармана комбеза своё бумажное письмо и протянула ему.

- Что это?

Андрей с недоумением завертел его в руках.

- Андрей, если я... не вернусь... Словом, есть вещь, о которой я должна тебе сказать. Прочитай, если... - я замолчала.

- Вернёшься, - отрезал он. - Скажешь сама. Если сочтёшь нужным.

И медленно порвал моё письмо на мелкие клочки.

Я вернусь. Я должна, потому что... Ты не оставил мне выбора, и... спасибо тебе за это.

*****

В четыре сорок по бортовому времени студенческая экспедиция Аграрной Академии перешла в астрокар, в четыре пятьдесят он отшвартовался от сэзэ, а в шесть пятнадцать благополучно прираился на планете мьенгов.

Часть третья. Миссия: АстразетаРай

С момента высадки на Мьенг прошла почти неделя, произошло знакомство с планетой и её обитателями, а я так и не сдвинулась с мёртвой точки. Надежда обнаружить Петрова живым таяла с каждым днём, ведь с момента его исчезновения уже прошло от трёх до четырёх недель. Ни улик, ни зацепок не было! Он просто исчез.

Впрочем, посол Земли на Мьенге Хон Ван Чи был настроен оптимистично:

- Машенька, я уверен... Уверен, что он скоро вернётся. Хотя я бы на месте твоего папы не торопился назад. Всё-таки, второй континент - это совершенно уникальная экосистема.

- Ну что ты говоришь, Хон? - добрейшая Ираида Степановна всегда тормозила своего не в меру увлечённого мужа. - Он непременно поторопится, Машенька. Будешь паэлью?

Супруги Чи представляли собой единство противоположностей: он невысокий худощавый китаец с чёрными глазами-бусинками, она - дородная русоволосая красавица родом из-под Архангельска, он - перемкнувший на Мьенге рисовод, она - историк по образованию и образцовая жена. И только в отношении единственной дочери оба были удручающе единодушны.

Лерочка - красавица и умница, образец порядочности, скопище неимоверных достоинств, и как можно думать иначе?

Лерочка, конечно, взяла от родителей лучшее, и в её красоте никто не сомневался. Вот в остальном... Контакта с этой долговязой девицей пятнадцати лет я не могла найти никак, и даже казалось, она невзлюбила меня с первого взгляда.

Кстати, как мне удалось выяснить, именно от неё было известно, что Петров отправился на второй континент. Теперь понимаю, брякнул первое, что в голову пришло, лишь бы отвязаться. Манера общения Леры была вязко-приторной, один раз я видела, как она по какому-то поводу насела на Дегри. Бедняга с таким облегчением стал махать мне, чтоб я подошла... Пришлось выручать. И конечно, мои отношения с девчонкой от этого не улучшились.

Капитан Сергиенко держал сторону семьи Чи, не подвергая сомнению слова Леры. Он оказался добродушным мужчиной чуть за шестьдесят, крепким, румяным, только-только начавшим полнеть. И, разумеется, тоже увлечённым священной наукой биологией.

- Марруся, - рокотал он басом, - всё хорошо. Ещё пару деньков - и вернётся папка!

Я уже с трудом выдерживала эти увещевания. Ну как вы не видите, люди! Его давно надо было искать! А теперь, боюсь... поздно.

Впрочем, был на Мьенге ещё один человек, который всё-таки искал Петрова. Советник по культуре - он же лейтенант секретной службы - Клаус Барбоза. С ним я виделась только один раз, в день нашего прилёта.

Астрокар высадил нас на огромном зелёном лугу, покрытом цветами самых разных форм и расцветок. Где-то вдалеке темнел лес, оранжевое солнце Ассын висело невысоко над горизонтом, а небо было чистого бирюзового оттенка. Со всех сторон звучало "ух ты" и "вот это красота", и, по-моему, только меня заботило отсутствие встречающих.

Я отошла от группы и крутила головой во все стороны, надеясь, что всё-таки кто-то сейчас появится. Я даже заметила, как от стены леса отделилась какая-то смутная круглая тень. И буквально миг спустя эта тень превратилась в шар диаметром с два Машиных роста, передвигаясь по воздуху со скоростью хорошего кара. Теперь все "ух ты" были адресованы ей.

А ещё пару мгновений спустя трех с половиной метровый шар завис рядом - почти над моей головой - и оттуда ловко спрыгнул приземистый, дочерна загорелый блондин, одетый как... пастух со старинных картин. Узкие полотняные штаны на широком ремне, жилетка на голое тело, перетянутая патронташем, мягкие кожаные ботинки. Его светлые глаза сощурились, обводя всё наше - нетривиальное, прямо скажем - сборище, и он сказал:

- Ну, чижики, добро припожаловать на Мьенг. Не скажу, что рад, но...

Тут висевшая на его поясе допотопная рация противно зашуршала, и он, поднеся её к уху и недовольно ругнувшись, исправился:

- От лица посла-представителя и Загоденна Мьенгов приветствую вас на планете. Грузимся в кейест, всё остальное сообщу по дороге.

Безошибочно выделив Двинятина, блондин протянул ему руку со словами:

- Барбоза, советник по культуре.

А потом цепкий взгляд нашёл меня. Хорошо, что в этот момент всплыла информация про Загоденн Мьенгов - что-то типа высшего органа власти планеты, аналог Земного Правительства, только без Президента. Я отвлеклась, и мой безмятежный вид был полностью естественным.

- Как же мы туда попадём? - спросила Юлька, глядя на кейест, висящий где-то в полуметре над зем... раем.

Барбоза снисходительно взглянул на неё и свистнул. Шар опустился ниже и завис, едва касаясь дном высоких головок каких-то лиловых цветов.

- Такая высота устроит? Да? Так что стоим? Где багаж?

Автоматически выгруженный багаж аккуратной кучей лежал возле астрокара, а вот грузить его в кейест пришлось вручную. И я в который раз порадовалась предусмотрительности Маши, не набивавшей в сумки синтекамни. Потому что Юлька со своими не справлялась. Двинятин был занят на погрузке оборудования, все ребята - тоже, и я подошла к Клаусу.

- Вы не поможете девушке?

- Не помогу, - ответил он, разглядывая меня в упор. - Девушка должна была понимать, что никто не станет таскать за ней баулы с бесполезным барахлом.

Юлька вспыхнула и зашипела:

- У меня там книги! А не бесполезное барахло!

- Здесь твои книги как раз и есть... - ответил он и вдруг протянул с улыбочкой: - Юля-я-а? Какая встреча-а! Ну, так и быть... Помогу исключительно по знакомству.

И вот ни за что не поверю, что он сразу её не узнал. Правда, сама Юлька никак не могла его вспомнить.

- Ты кто? - спросила она без стеснения.

Даже не подумала, что он только что представлялся.

- Это Клаус Барбоза, - прошептала я громко, - советник по...

- Да помню я, - сказала она. - Откуда он меня знает?

- А кто тебе документы на мьенге пересылал - помнишь? - язвительно хмыкнул местный секретчик, одной рукой закидывая в кейест неподъёмные сумки переводчицы.

- Птица Зун? Это, правда, ты?!

Юлька смотрела на Клауса круглыми глазами, и во мне возникло нормальное женское любопытство.

- Я, - скромно сказал секретчик. - Можешь даже сделать то, что тогда обещала.

Юлька похлопала глазами и опять стала неудержимо краснеть. С ума сойти!

- Это было давно, - ответила она, - и нельзя требовать от почти замужней женщины...

Почти замужней?!

- Да успокойся, - хохотнул секретчик, - сдалась мне твоя благодарность. Думаешь, я не знаю, что все вы только обещаете?

- Посторонись! - крикнул Климов, тащивший что-то длинное на пару с Милёшиным.

Нас отодвинули в сторону, и первая партия груза наконец-то попала в кейест. Юлька как-то мигом исчезла, оставив меня наедине с секретчиком.

- А ты, стал быть, Маша. Ну, что скажешь, краса наша?

Что ненавижу секретчиков.

- А... вы, наверное, знакомы с папой? Я думала, что он нас встретит...

- Деточка, по официальной версии твой папа застрял на втором континенте. Знаешь, где это?

- Далеко? - спросила я с Машиным фирменным наивом.

- Даже слишком, - ответил Клаус. - И...

- Найдите его, умоляю, - я вспомнила - по-моему, к месту - как Машка упрашивала о том же меня. - Я так беспокоюсь... Давно он... там?

- Да уж давненько, - протянул Клаус. - Делаю всё возможное. Вот, надеялся, кто-то из ваших подсобит...

- Кто? - я похлопала ресницами.

Клаус окинул меня оценивающим взглядом и покачал головой. В его глазах читалось "явно не ты".

Больше я с ним не разговаривала. Видеть - тоже не видела, хотя его комнаты в гьере (местном доме шаровидной формы) были прямо напротив комнат Петрова, которые сейчас занимала я. И хотя я сама появлялась там лишь ближе к ночи, он там и не ночевал.

От Чи я знала, что секретчик постоянно находится в лесу, окружавшем Ри-ен, местность, где находилось посольство-представительство Земли и те самые бескрайние рисовые поля. То есть, он точно знал, что Петров не покидал первый континент, а возможно, и пределы посёлка.

Поэтому я, полностью согласная с ним в оценке Машиного тела, решила, что поиски буду вести тут. Ведь в лесу толку от меня - ноль.

Сам по себе посёлок представлял собой несколько довольно далеко разбросанных друг от друга гьер. Насколько я понимаю, это выращенные мьенгами гигантские плоды местных растений. Тут любили всё круглое, а также белое. Дома, как и одежда, были с одинаковой шелковистой поверхностью и ослепительно-белые. Они очень ярко выделялись на фоне окружающей зелени. Где-то на задворках, ближе к лесу, стояли большие приземистые сараи, сплетенные из каких-то веток - кажется, лиан, как говорил Комаровски. Впрочем, возможно и они были специально выращенными, утверждать не берусь.

За сараями, в которых, вроде, хранилось зерно, было хорошо видно начало канала. Кстати, даже пресная вода на Мьенге была насыщенного зелёного цвета. Так что бирюзовый оттенок неба уже не удивлял. Так вот канал, возникавший буквально на ровном месте, питал водой окрестные рисовые поля. Точнее, рукотворные болота, в которых росло то, что потом, как уверил меня наш посол-представитель, станет рисом.

А поскольку мы прибыли на планету в сезон, соответствующий земному лету, всех наших аграрных гениев тут же загнали на прополку в эти болота. Даже Двинятин участвовал. Даже болезный Комаровски.

- Рис - очень хрупкое растение, - объяснял нам ведущий рисовод, - без прополки пропадёт!

Видела я это хрупкое растение. Мощные пучки травы выше Машиного пояса. Да он сам забьёт любой сорняк! Зато гении были при деле, им же после прополки надо было вести свои исследования, так что ребятам иной раз было некогда даже помыться.

Не могу сказать, что это особенно облегчало мне задачу. Но, с другой стороны, время для поисков освобождалось - и в приличном объёме. Ещё, разумеется, я нацепила на каждого - и каждую - свой собственный, контрабандно провезённый источник радиосигнала. Раз уж биолокация тут запрещена, а я должна обеспечивать охрану этого детсада, все средства хороши.

Тем более это, примитивное. Детская игрушка, если на то пошло. Абсолютно безвредная для окружающей среды. Так называемый, радиорадар. Представляет собой набор из двадцати фишек, экрана с магнитом и, собственно, радара, позволяющего определять местонахождение каждой фишки. Детям глазомер и логику развивает, мы с Андерсеном дарили такую штуку первенцу Бени...

Ну а я, чуть-чуть поковырявшись в настройках, могла теперь определить, где находятся фишки с первой (Двинятин) по шестнадцатую (Юлька). И пока шла прополка, мне даже радиуса действия хватало.

Слегка поколебавшись, я решила затолкать фишки в странные штуки, которые выдали каждому из нас. Обязав носить на шее, не снимая ни днём, ни ночью. Больше всего это напоминало идентификационный номер солдат наших спец. войск, только выглядел мьенговский аналог как мягкий мешочек с какими-то символами и на верёвочке.

Юлька сказала, что эти символы - буквы, то есть на каждом мешочке стояли инициалы какого-то человека.

- Разумная мера, - объяснял Сергиенко, - а вдруг потеряется кто? Люди-то для них все на одно лицо.

Честно говоря, в его компетентности я не просто сомневалась, а... уже поставила крест. Даже если кто-то потеряется, всё равно его доставят в Ри-ен, а уж люди всегда узнают своего. Нас тут слишком мало.

Что же касается самих хозяев планеты, могу сказать только одно - контактировать с нами они не стремились. Издалека я видела двух или трёх мьенгов, вблизи - только Е-ло, так сказать, куратора академической практики от принимающей стороны. Какова на самом деле была её должность или статус в местной иерархии, определить затрудняюсь.

Она была высокой, как все мьенги - что-то около метр девяносто - с неразличимой под ассеем фигурой. Так что о том, что она - это она, нам сообщил Чи. У них вообще, насколько я поняла, не было ярко выраженных внешних отличий между полами. Кожа Е-ло была тёмно-коричневой, что при оранжевом светиле неудивительно. И за что их только прозвали "зелёными человечками"? Череп красивой, слегка вытянутой формы с коротким серым пушком там, где у нас были волосы (иногда я замечала, как отдельные "пушинки" шевелятся при полном отсутствии потоков воздуха). С почти чёрными глазами без ресниц и мягкими, будто специально сглаженными чертами лица. Невыразительного, полностью лишённого эмоций лица.

Разговаривала она монотонно, каким-то скрипучим голосом, и только благодаря Машиным способностям аудиалки я, спустя несколько дней, начала различать в нём нотки одобрения или недовольства. Кстати, проблем с переводом не возникало, так как Е-ло вполне сносно говорила по-нашему.

Юлька, поначалу вцепившаяся в неё, как клещ, очень скоро поняла, что с данного конкретного носителя языка где сядешь, там и слезешь. Теперь она совершенствовала свой мьенг в одиночестве, переводя нуднейшие официальные документы для Ираиды Степановны.

Добиться от неё внятных объяснений по поводу знакомства с "птицей Зун" так и не удалось. Она мямлила, что это был простой сетевой контакт, что, подумаешь, обещала ему поцелуй много лет назад, что нормальный человек и вспоминать бы о таком не стал... Но очень просила ничего не говорить Двинятину. Пришлось обещать, в конце концов, я ей должна - и даже дважды. Тем более, что Двинятину было совсем не до меня, мы и виделись лишь вечерами, когда он давал очередное задание на заполнение академических дневников.

А вот к Е-ло я старалась быть как можно ближе. Не знаю, что было причиной - ботинки на гравиконтроле или гены Петрова в Машином теле - но она даже иногда благосклонно отвечала на мои вопросы. В частности, я узнала, что гьеры - всё же не специально выращенные плоды, а специально выращенные дома. Биотехнология, ей-ё!

Кроме того, Е-ло милостиво пояснила мне, почему все здесь ходят в ассеях.

- Ассын. - Она указала рукой вверх и тут же сделала обратный жест вниз: - Мьенг. Энергия связи. Дашло?

- Ассей передает энергию Ассына Мьенгу? - перефразировала я.

- Дашло, - согласилась куратор от принимающей стороны.

Это "дашло" не давало мне покоя до тех пор, пока я не сопоставила с ним манеру общения лейтенанта Барбозы. А потом вспомнилось, что именно он договорился с мьенгами о визите Петрова. Это значило только одно - секретчик пользовался у них авторитетом. И налаживать с ним контакт просто необходимо.

Ну а пока я обходила все строения, то есть... растения... словом, все жилые и нежилые гьеры в посёлке и расспрашивала Е-ло. Обо всём, о чём она отвечала, составляла короткие заметки.

Почему канал начинается на ровном месте? "Кройс - Мьенг - вода для ри".

То есть, риса. Фантазировать про "Кройс" я могла бы долго, но оказалось, что это - один из членов Загоденна Мьенгов. Каким образом Кройс взаимодействовал с Мьенгом, чтобы получить "воду для ри", Е-ло объяснять не стала.

Кто живёт в плетёных сараях? "Коетэ для ри".

Гьеры покрыты той же тканью, из которых сделаны ассеи? "Дашло".

Постепенно я стала интересоваться самими мьенгами. Где они живут? Ведь Ри-ен строился специально для людей, Е-ло появлялась тут только днём, а ночевать возвращалась к себе. Оказалось, что Е-ло живёт в Е-ло. И вот тут я от новых расспросов решила воздержаться. География Мьенга была заложена вместе с другими сведениями в те памятные четыре терабайта секретчиков, и посёлка Е-ло на карте не значилось.

Есть ли у мьенгов средства связи между собой - ну, вроде тех допотопных раций, которыми пользовались в посольстве-представительстве - или... Оказалось, что "или". Е-ло дотронулась длинным тонким пальцем до своего лба, потом указала им на поверхность планеты. И я пометила: "Связь через Мьенг".

Что любят мьенги? Е-ло не ответила, и я наскоро исправилась - что они любят есть? Чем питаются?

Разумеется, меня интересовало, не питаются ли мьенги - так, время от времени - пропавшими биологами, но об этом нюансе я благоразумно умолчала. Оказалось, что разные мьенги, как и разные люди, любят разную пищу. Е-ло, например, любила "ри". Я даже не удивилась, ведь судя по всему, именно поэтому она и возилась тут с людьми.

Знакома ли Е-ло с моим... Машиным отцом?

- Са-шас. Дьерг. Добро, - ответила она.

Дьергами у них называли собственных учёных, или, дословно - познающих глубину, как я потом узнала у Юльки.

А потом Е-ло впервые спросила сама - ну, то есть я подумала, что это всё-таки вопрос: "Нет?".

Я покачала головой:

- Нет. Я с ним ещё не встречалась. Где он может сейчас быть?

- Здесь, - ответила она.

После моих настойчивых просьб Е-ло согласилась уточнить у других мьенгов, не видел ли кто Петрова в последнее время. И это был главный мой прорыв среди сумятицы последних дней.

В остальном... я понимала, что топчусь на месте. Вскоре я знала каждый гьер, пройти по посёлку смогла бы и с закрытыми глазами, но... Петрова тут, увы, не было. Обследовала я и "коетэ для ри" - они были довольно глубоко врыты в райский грунт и соединялись между собой длинными полуподзем... полуподрайскими переходами. Полу - потому что крыши этих переходов были как раз вровень с поверхностью планеты, и сделаны из тех же лиан, сплетенных между собой. Что могу сказать - пусто и сумрачно, а ещё местами из грунтовых стен рядом с полом торчали пучки совершенно белых корней. Или травы? Не знаю, но выглядели они неприятно.

Я зацепилась за один такой пучок краем ассея и еле оторвала подол - такой крепкой оказалась трава. Кстати, ассей оказался вполне удобной одеждой - не знаю, как ходят в нём в холодный сезон, а сейчас, в жару, было вполне комфортно. Под него я надевала шорты с майкой, и всё тепло от света Ассына доставалось Мьенгу, а не мне. Вот на голову приходилось накручивать варварски порванный Машин сарафан, потому что взять шляпу никто из нас не догадался. А палило здешнее светило нещадно.

Лучше всего тут было вечерами или совсем рано утром. Если абстрагироваться от зеленой воды и бирюзового неба, можно было представить пляжи Ксиона и нас с Андерсеном - вместе. Вот только представлять было некогда, да и сил к вечеру не оставалось. Слабое Машино тело выматывалось даже от незначительной нагрузки. Чи говорил, что это акклиматизация, но почему-то у других ребят я такой усталости не замечала.

Юлька - та вообще прыгала, как санбол (вот бы мне сейчас похожее устройство, Машиному телу все равно нужны тренировки). Вечерами она кормила своего Двинятина, делала ему массаж, ну и, надо полагать, всё остальное. Про всё остальное я, конечно, домыслила, но вот на сеансе массажа присутствовать довелось. Меня парочка уже совершенно не стеснялась, и, с трудом улавливая сквозь стоны боли распоряжения главы экспедиции, я сочувственно поинтересовалась:

- Как же рис на Мьенге растёт в условиях отсутствия студентов и научных сотрудников с Земли? Без прополки случается неурожай?

Ответ Ильи потряс не только меня, но и Юльку. Оказывается, у мьенгов на этот счёт есть особо запрограммированные насекомые, которые питаются сорняками, но не трогают "ри". А по случаю прилёта землян этих насекомых специально не стали выпускать. Нормально? Ещё больше я возмутилась, узнав, что всё это происходит по инициативе посла-представителя, считающего традиционный уход - читай каторжный труд - более полезным для риса, чем использование здешних насекомых!

Перебивая наши с Юлькой возмущённые голоса, мученик священной науки биологии сообщил, что прополоть осталось не так уж много - ещё двенадцать или тринадцать полей.

- Работы на пару дней, - оптимистично заявил он, - а потом начнём исследования. По-настоящему.

Нет, все они фанатики. Даже разумный с виду Двинятин. И я от души посочувствовала Юльке, которая всерьёз собралась связать с ним жизнь и погрязала в своих чувствах всё глубже. И тут меня кольнула предательская мысль - а чем я лучше? Пусть моя специальность - не биология, но преступников я ловила с таким же упорством, наплевав на собственную семью. Так есть ли у меня право осуждать учёных? Двинятина и... даже Комаровски?

Нет. Хотя в случае с детсадовским гением я поступила верно. Он в самом деле зарвался.

Кстати, дозу для него Юджин подобрал идеально. И на планете милый Владис не доставлял мне особых хлопот, кроме ежедневных осмотров его челюсти, введения обезболивающих и контроля общего состояния. Жевать он, конечно, ещё не мог, и добрейшая Ираида Степановна готовила для него супы-пюре, кисели и жидкие каши - из местных продуктов это было не сложно. Жил он вместе с Леной в одном гьере с Сергиенко, и я, заходя к ним, всякий раз встречалась с капитаном. Толку от него, конечно, ноль, но всё равно - так было спокойнее.

Остальных моих подопечных разместили в двух ранее пустовавших домах, где у каждого было по собственной комнате. С Таней, Лайзой и Анастази в один гьер как-то естественно заселились Паша, Миша и Аркаша, а все остальные ребята оказались в другом.

Навещать их мне не требовалось, благодаря фишкам я знала, где находится каждый, но, тем не менее, вечерами мы иногда пересекались. Солнце имел обычный жизнерадостный вид, Тхао и Сунибхо будто попали в родную среду обитания, Дегри и Кир, кажется, подружились, и только Ю выглядел хуже других и уставал. Впрочем, у него тоже могла быть, как говорил Чи, акклиматизация.

Таня вполне натурально радовалась сумасшедшим нагрузкам, которые не оставляли музыкантам никакой возможности для репетиций. Солнце на это посмеивался и обещал устроить концерт сразу по окончании полевых работ.

Я случайно упомянула это в разговоре с Юлькой. Та очень вдохновилась:

- Нормальный вечер! Хоть один! Машка, это же здорово!

- Юль, мальчишки так устают, - сказала я, помня про тусклый взгляд Ингвара, - возможно, Таня и права...

- Машка, ты была среди них единственным вменяемым человеком, - вскинулась переводчица. - Неужели теперь будешь уверять меня, что музыка мешает науке?

- Нет, конечно, нет, - я даже удивилась - что это с ней?

Оказалось, что Таня и Юльке успела проесть плешь. Антимузыкальная пропаганда - иначе и не назовёшь. Массированная и широкомасштабная, рассчитанная явно не на Юльку, а на Двинятина.

И я поняла, что как бы ни поступила в этом случае Маша, буду стоять за мальчишек. Им, как сказала Лена едва ли не в первый день нашего знакомства, музыка - как глоток свежей воды, и никто не вправе отказать жаждущим. Пусть это не входит в мои планы, пусть - неразумно и нерационально, но я им сочувствовала.

Мы с Юлькой решили, что всю подготовку возьмём на себя, и я зашла сказать об этом ребятам. Они обсуждали очередной проигрыш в комнате Ингвара, и мне даже показалось, что всю его усталость я придумала - он был очень оживлён и опять обнимался со своим... длинным и тощим инструментом.

Окончание полевых работ планировалось утром следующего дня. А после обеда Ю пропал. Причём вместе с фишкой. Сигнал от неё прекратился. Вот только что был - и нет. Я засекла этот момент совсем случайно, ковырялась в настройках своей магнитной доски, надеясь добиться большего радиуса действия. Ведь с завтрашнего дня начинались "полноценные исследования", и куда кого-то из гениев могло занести, я даже предположить не могла.

Сначала я решила, что повредила игрушку, и фишек стало не шестнадцать, а пятнадцать. Расстроилась, конечно, сбросила все установки, вернула первоначальные параметры... Но фишек всё равно оставалось лишь пятнадцать. Торопливо набросив ассей, я выбежала из гьера.

Логинов, Кир, Тхао и Комаровски были на месте. Ю отсутствовал.

- Где Ингвар? - рявкнула я, перекрывая какофонию репетиционных звуков.

Парни переглянулись, Комаровски пожал плечами, Солнце сказал, что Ю только что был здесь, а Тхао спросил, что случилось.

- Потом, - бросила я, разворачиваясь к выходу.

Последний раз сигнал от его фишки шёл откуда-то из района начала оросительного канала с "водой для ри". Ей-ё, мне бы собаку... Хотя бы маленькую! Хотя бы комнатную, но чтоб могла идти по следу... Ведь я - не криминалист, чтобы разбираться в следах!

Тут я некстати вспомнила, что ни разу на этой планете не встретила ни одного животного. У нас, конечно, животные тоже были в дефиците, держать кошку или собаку могли себе позволить лишь очень обеспеченные люди. Но здесь-то - РАЙ... Странно, что без зверей...

Добежав до канала, я остановилась и осмотрелась. Ни-че-го. Ни примятой травы, ни следов борьбы... Если Ю здесь был, то ушёл он сам, своими ногами. Куда? В лес? Тогда надо поднимать весь посёлок. И, хочешь - не хочешь, а ставить в известность мьенгов. Где сейчас Е-ло?

Должна быть ещё тут, обычно она уходила часа за два до наступления темноты. Но вот где её искать? Среди её любимого "ри"? На этих бесконечных полях? Вот же гадство! Почему я не спросила, как с ней связаться в экстренном случае?!

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я рванула обратно в посёлок - у Чи есть рация. А Сергиенко пусть поработает по специальности и найдёт хотя бы Е-ло. На его помощь в поисках Ингвара я и не рассчитывала... Пробегая мимо "коетэ для ри", я увидела, как навстречу из-за последнего гьера целеустремлённо выходят Солнце, Кир и Дегри.

- Машка, что происходит? - строго спросил Логинов, когда я попыталась обогнуть их по дуге.

Ей-ё! До меня вдруг "дашло", что ни посол, ни Сергиенко словам не поверят. И будут правы - кто такая Маша Петрова и отчего так беспокоится о безопасности студентов? С чего она вообще взяла, что мальчишка пропал? Ю просто гуляет в лесу! Вот когда он не вернётся к ночи, тогда, возможно, следующим утром они и подумают - а не сообщить ли об этом мьенгам?

Мысль промелькнула со скоростью несущегося в пропасть кара. И, остановившись, я сказала:

- Ребята, Ю пропал. Я точно знаю, мы с ним должны были встретиться, а он не пришёл.

Этот аргумент был понятен каждому - не прийти на встречу с Машей для них означало... видимо, особую форму тяжёлой болезни. Или что-то подобное, потому как поверили мне все и сразу.

- Что делать? - Дегри смотрел на меня с безграничной верой, я бы даже погордилась, если б не обстоятельства...

- Найдите Е-ло, пожалуйста, - я добавила в голос убеждения и слегка - истерики.

- Машка, голова! - сказал Солнце. - Она же может послушать Мьенг и сказать, куда ушёл Ю!

Я, в общем, и не удивилась. Как они там взаимодействуют со своей планетой - дело, в данном случае, десятое. А откуда об этом знает Солнце - вообще сто двадцать пятое.

- Я видел её перед обедом, - задумчиво сказал Кир, - она шла в сторону поля номер семь.

- На всякий случай посмотрите и по окрестностям, - попросила я.

Всё-таки, перед обедом - понятие довольно растяжимое, а передвигалась Е-ло довольно быстро.

Ребята развернулись к каналу - впрочем, им лучше знать, они это поле номер семь прошли от начала до конца, и как-нибудь доберутся. Вскоре они перешли на бег, и я перестала смотреть им вслед.

Значит, если Ю в лесу, Е-ло его найдёт обязательно. Какое облегчение... Тут мой взгляд метнулся к плетёным сараям. Стояла-то я совсем рядом, и, кстати, от канала - тоже недалеко. Если парень где-то тут, я и сама в состоянии его поискать.

Вход загородили высокие кусты. Не помню, чтобы они торчали тут при моём прошлом визите. Я раздвинула ветви и спустилась в тишину и полумрак. Вроде бы ничего не изменилось. Следов на сухом грунте нет. Но это ещё ни о чём не говорит, ведь следопыт из меня никакой... Соответственно, надо обшарить все коетэ, каждый переход и закуток.

Тишина... Не такая уж она и тишина, откуда-то слышался тихий шелест, словно ветер шевелил траву. Снаружи? Но когда я спускалась, никакого ветра не было - только послеполуденный зной. Я непроизвольно поёжилась - под ассеем вдруг стало прохладно. И пошла на звук.

Шевелилась мерзкая белая трава - сама по себе, так её и разэтак! Меня захлестнула волна нехороших предчувствий. Ингвар где-то тут! Я ускорила шаг, и вскоре действительно наткнулась на худую долговязую фигуру, лежащую вдоль стены следующего коетэ. А клятая трава на глазах вытягивалась и заползала в прореху на его ассее.

Я упала на колени с ним рядом и проверила пульс. К счастью, пульс был, парень жив. Только без сознания - сколько я ни тормошила, сколько ни звала, всё без толку. Дрянная трава шевелилась, росла, ну и... Я понимала, что именно она причиной всему, а вот прикасаться к ней, чтобы оторвать... отвратительно. Но делать нечего, я ухватилась за пук и тут же отдёрнула руки. Она была колючей! Обмотав ладонь полой ассея, я снова приступила к делу.

Ей-ё, ассей и белая гадость так плотно сцепились друг с другом, что теперь я не знала, как оторвать траву от полотна! Но это уже было не столь существенно, потому что шелест прекратился, а белые пучки больше не тянулись к лежащему студенту. Когда же он придёт в себя! Пора отсюда выбираться! Я уже всерьёз раздумывала, что сниму и оставлю здесь ассей, намертво прилипший к белой пакости, когда услышала встревоженное:

- Маша! Маша, ты здесь?!

- Кир! Мы здесь! - закричала я.

Послышались быстрые шаги, и вскоре Кир уже был с нами.

- Машка, - только и сказал он, увидев мою странную позу и прилипшую белую траву.

Впрочем, в его голосе слышалось такое облегчения, что я не смогла не улыбнуться.

- Кир, всё более-менее. Вы нашли Е-ло?

- Я... решил вернуться, и, мне кажется, не зря, - просто ответил он.

- Ты прав. Мне нужно что-то острое - я зацепилась за эту гадость, и она держит намертво.

- Подожди, я и руками её порву, - сказал Сетмауэр.

- Нет! - заорала я. - Она колючая! А к ассею...

Но Кир не стал слушать, а ухватился за пучок и выдрал его из грунта. Странно, но после этого от ассея трава отвалилась сама. Лежала на полу и вяло колыхалась. Мерзость какая!

- А ты говоришь, - он смешно подул на ладони, - ерунда, что колючая. Мне после прополки риса уже ничего не страшно. Что с Ингваром?

Он подал мне руку, помогая подняться.

- Ингвар без сознания, - ответила я. - Я нашла его тут, трава...

Ей-ё, тут я услышала, что шелест стал громче, намного громче! И увидела, как из прохода в коетэ вползает новый пук этой дряни!

- Ты это видишь? - спросила я на всякий случай.

Ну, вдруг, тут испарения какие, и я ими надышалась...

- Маш, ну что ты, обыкновенный фитотаксис, - успокаивающе сказал Кир.

Но встал так, чтобы загородить нас с Ингваром.

И что же так привлекает это фито, развивающее столь скоростной таксис? Ей-ё, трава обогнула нас с Киром и направлялась прямиком к Ингвару. И снова ползла в прореху на ассее! Разгадка была проста. Нужно всего лишь починить одежду, и трава успокоится. По крайней мере, я очень на то рассчитывала.

- Кир, принеси мне ножницы! И... забыла, как называется... Штопальный прибор?

- Маш, давай сама? У меня всё равно нет.

И так равнодушно это прозвучало, что было понятно - врёт. Не хочет оставлять тут одну.

- Иди скорей, - он даже не повернул головы, прицеливаясь опять рвать белую дрянь голыми руками.

Ладно, у меня тоже не было этого... штопального прибора, но я точно знала, у кого его взять! Жаль, что нельзя стартануть отсюда сразу на поверхность...

- Кир, поосторожнее с этим фито, - сказала я, перепрыгивая шевелящийся пук. - Я мигом!

Вылетев на свет Ассына, на миг даже зажмурилась. Ей-ё, тут накатила такая слабость... Да что с этим телом! И я заставила ноги передвигаться быстрей, быстрей, ещё быстрей... К Ираиде Степановне я не влетела - вползла, еле-еле, потому что кроме ног были еще нетренированные дыхалка и сердце. Голова тоже радовала - кружилась.

Но, к счастью, супруга посла считала своего мужа специалистом и верила в его сказку про акклиматизацию. Поэтому штопальная машинка была выдана мне сразу и без вопросов. Добрая душа сочла, что я хочу что-то подогнать из своих (или Юлькиных) нарядов к предстоящему концерту.

Обратный путь я проделала уже намного бодрее. Возможно, потому, что увидела, как к посёлку подходит Е-ло. Она двигалась своей широкой размашистой походкой (иногда мне представлялось, что вместо ног у неё две прямые ходулины) прямо к коетэ, а где-то в отдалении за ней бежали Дегри и Солнце. Я тоже побежала с криком:

- Е-ло! Подожди меня!

Она быстро взглянула в мою сторону и чуть задержала шаг.

- Е-ло, Ингвара схватила белая трава!

- Миессссс, - прошипела она. - Вред. Нельзя.

И нырнула внутрь. Я вбежала следом. Странным образом приближение Е-ло успокаивало траву, и она прекращала шевелиться. Когда мы вошли в то коетэ, где я оставляла мальчишек, её взгляд сразу упал на небольшую копну, образовавшуюся вокруг Кира.

- Ассссссс, - опять зашипела принимающая сторона. - Вред!

Она не просто была недовольна, она негодовала! Кир смотрел на неё молча, но было ясно, что ему плевать на инопланетную жизнь, если та угрожает жизни людей.

- Кир боялся, что трава причинит вред Ингвару, а Ингвар и так без сознания, - вступилась я за парня.

Тут Е-ло увидела первый вырванный с корнем пучок - он всё ещё шевелился - бережно подхватила его, опустившись рядом на грунт, и каким-то длинным слитным движением вернула его на место. Белая пакость перестала колыхаться и начала расти обратно - то есть, погружаться внутрь планеты.

Е-ло проследила за тем, как последний белый... не знаю, что - исчез, и повернулась к лежащему Ингвару. Её длинный палец обличающе ткнул в дыру на ассее:

- Вред. Связи - нет, энергии - нет.

- Я сейчас зашью! - воскликнула я. - Ассей будет как новенький!

- За-шью? - спросила Е-ло.

Я была уверена, что это вопрос, просто слышала - и всё. А Кир смотрел на неё, прищурившись, как на свет, и я тоже взглянула. Пушинки на голове шевелились. Почти как эта белая гадость! Ассоциация мне не понравилась, и я схватилась за штопальную машинку.

- Зашью, починю, восстановлю связь! Вот этой специальной машинкой!

Е-ло заинтересовалась. Подумала и сказала, пододвигая в мою сторону белое сено из копны Кира:

- Асссс.

Что мне делать с этим асссом? Эх, была б я ксенолингвистом, догадалась сразу же. Но "дашло" до меня лишь спустя пару мгновений. Ассын - ассей - асс. Да и прилипчивость этой дряни к ассею была явно неспроста. Их делают из этой травы? Вот же... мьенги!

Я вынула из машинки уже заправленную нить и попыталась затолкать туда одну... ассову травинку. Не вышло. Гадость, хотя уже и не кололась, но была намного толще, чем нужно. Кир посмотрел внимательно и сказал:

- Надо расщепить её на волокна.

Вбежали запыхавшиеся Солнце и Дегри. Оценили обстановку. И, за что я ценю этих гениев - без единого вопроса стали помогать! Вскоре у меня уже было несколько достаточно тонких волокон, чтобы вставить их в машинку. Правда, не длинных, но учитывая сродство ткани ассея и белой травы, думаю, что всё получится.

Я нажала кнопку и приложила штопальный механизм к дырке на ассее Ингвара. Тот зажужжал и... остановился. Но небольшая часть прорехи исчезла! Я вставила новое волокно. И ещё одно. Всего - девятнадцать раз, но после этого никто бы не смог найти место, где совсем недавно зияла дыра. Парни следили за моими действиями с напряжённым вниманием, а в итоге у всех нас вырвался невольный вздох. Уффф... Всё.

Я посмотрела на Е-ло. Та была довольна.

- Когда он придёт в себя? - спросил Кир.

- Свет. Быстро.

- Его нужно вынести на поверхность, - перевела я, - и он быстро придёт в норму.

Мальчишки дружно подцепили Ингвара - Солнце за плечи, Киру и Сержу досталось по ноге - и потащили его на выход. А я осталась с Е-ло. Назрели вопросы.

- Если ассей повреждён, то энергия поступает в Мьенг не от Ассына, а от того, кто в нём ходит?

- Дашло, - согласилась принимающая сторона. - Вред. Скажи - новый ассей.

То есть, если бы Ю сразу сообщил, что порвал местную тряпку, ему бы выдали новую, и с ним гарантированно ничего не случилось? А заранее предупредить - никак нельзя?

- Правило, - продолжала Е-ло. - Человек - вред. Белок - вред.

Белковые тела чужды Мьенгу энергетически? У них тут принципиально иная форма жизни??!

- Ассс вытягивает энергию из человека?

- Мьессс, - ответила она, указывая на притихшие кусты.

Ага... Мьесс - это живая пакость, а ассс - готовый продукт для получения ассеев. Ну, и всей энергопроводящей ткани в целом.

- А для вас мьесс безвреден?

Е-ло промолчала. Ладно, не суть. Вот лежит Петров сейчас где-то - тоже без сознания, а мьесс... Картинка-то безрадостная!

- Мой отец... Са-шас тоже мог порвать ассей - случайно, - начала я убеждённо. - Можно ли его спасти? Сколько времени человек может служить энергетическим донором для мьессс?

- Вред! - проскрипела Е-ло. - Не-до-пустимо!

Пушок на её голове пришёл в движение весь.

- Другие мьенги... что-то сказали? Его кто-нибудь видел? - наседала я.

- Никто. Искать. Клойс.

- Клойс его ищет?

- Клойс - скажи.

Сказать Клойсу? Ах, Клаусу! Где б его взять...

- Искать. Скажи, - повторила Е-ло, разворачиваясь к выходу. - Завтра.

- До завтра, - на автопилоте попрощалась я.

Ей-ё, опять забыла спросить, как с ней связаться при срочной необходимости! Выскочив из коетэ, увидела высокий силуэт уже на той стороне канала. Она уходила - так рано? Хочу верить, что это действительно сможет помочь в поисках Петрова... Раз уж белковые тела для мьенгов - столь сильный вред.

Мальчишки непринуждённо сидели возле канала прямо на райском грунте. Ингвар выглядел бледным, но в себя пришёл, при виде меня даже вскочил - довольно резво, надо сказать.

- Маша, ты... необыкновенная! Нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность...

- Спасительница, героиня, чудо наше, - начал перечислять Солнце.

- Красавица, умница... - подхватил Кир.

- Сокровище! - подытожил Дегри.

Гм... Что-то я вышла из образа... Спасибо, что напомнили. Надо дать им указания насчёт ассеев.

- Мальчики, - пришлось похлопать ресницами - это у меня получалось лучше всего, - спасибо. Е-ло сказала, что ассей обязательно должен быть целым. Ингвар, когда ты его порвал?

- Даже не заметил, - заверил меня блондин.

- Ребят, будьте внимательнее. Иначе... - я красноречиво замолчала и уставилась на Ингвара. - Если что-то порвалось, сразу скажите, и вам дадут новый ассей. В рваном ходить опасно.

- Почему? - спросил непосредственный Дегри.

- Ассей аккумулирует энергию Ассына и передаёт - не спрашивай, как - Мьенгу. Если ассей порван, энергию начинает тянуть из человека.

- Потрясающе, - восхитился Солнце. - Уникальный мир!

- Но не настолько безопасный, как мы думали, - здраво заметил Кир.

И как-то так посмотрел на меня... Не то сочувственно, не то - с пониманием... Ей-ё, надо брать его в оборот. Иначе догадается. Если уже не догадался. Всё время забываю про его наблюдательность.

- Кир, а ты как? - спросила я в лучших Машиных традициях - с наивным взглядом широко распахнутых глаз. - Ты же рвал эту дрянь голыми руками! Дай взгляну, всё ли в порядке?

Я наклонилась к нему и взяла за руку. Он спокойно позволил осмотреть сначала одну ладонь, потом вторую. Внешне всё было в порядке. И я бы восхитилась твоей выдержкой, мальчик, если б не расширенные зрачки. Рядом телесных реакций управлять очень тяжело. Кому же об этом знать, если не мне?

Я вспомнила, как с трудом удерживала на ногах Машино тело - всего лишь услышавшее голос Двинятина - и из гуманных соображений оставила Кира в покое.

- Ингвар, Киру ты должен не меньше, чем мне, - продолжила как ни в чём не бывало. - Он не позволил страшной белой траве тебя съессссссть!

- Маша, я всем очень благодарен, - повторил Ю. - И Солнцу, и Сержу, и Киру - но, в первую очередь, тебе. Спасибо!

- Да не за что. Я могу надеяться, что никто больше не повторит твоей ошибки?

- Мари, ну как ты могла подумать! - вступил Серж. - Конечно, мы всех предупредим.

- Вот и хорошо. Мальчики, а концерт состоится?

Музыканты переглянулись между собой, и я услышала слитное "да". Отлично.

- Тогда пойдём?

Мне ещё надо каким-то образом связаться с неуловимым секретчиком Барбозой... И вернуть штопальный аппарат владелице. Да и Ассын палит так, что скоро Машина кожа станет шоколадной... А время уходит, уходит...

Мы вернулись в посёлок, мальчишки пошли в своей гьер репетировать, а я, соответственно, отправилась к семейству Чи. Ираида Степановна подивилась, как я смогла управиться так скоро, и предложила мне освежающий напиток из каких-то местных плодов. Согласилась с удовольствием, голова хоть и не кружилась, но во рту было сухо.

На кухне супруги посла - ей-ё, у меня вся квартира такого размера! - уже готовился ужин для всей экспедиции. Ираида Степановна любила готовить и сама вызвалась кормить всех нас три раза в день - как положено. Как-то мельком подумалось, что мне не помешает взять у неё несколько уроков, ведь мои кулинарные таланты не простирались дальше приготовления бутербродов и питательной смеси номер два.

Но сейчас главная цель - рация для связи с "Клойсом". Я уже перебрала несколько предлогов, но в итоге решила сказать правду - найти Барбозу попросила Е-ло. И, напившись, я спросила:

- Ираида Степановна, а как бы мне связаться с советником по культуре? Е-ло просила его срочно найти.

- Машенька, я скажу Хону, он обязательно всё передаст.

- А где товарищ посол сейчас?

- Да в полях, где ж ему ещё быть? - удивилась добрая душа.

Действительно, где? Торможу.

- Ираидочка Степановна, Е-ло просила - срочно. А когда ваш муж вернётся, будет уже... поздновато.

- Маша, деточка... Сходи к Сергиенко, видишь, у меня ужин?

- Ираидочка Степановна, а скажите мне, где рация, я и сама свяжусь, чтобы вас не отвлекать.

- Ты не сумеешь, - вздохнула супруга посла. - Ладно, присмотри за кастрюлями, я сейчас.

Не сумею? Это я за кастрюлями - не сумею... Как за ними смотреть-то? Ох... Кипит, бурлит... плюётся?! Ну, я ж тебя!

- Маша, иди поговори с Клаусом!

Какое облегчение... Ираида Степановна отобрала у меня большую-большую ложку, вручив взамен старенькую хрипящую рацию.

- Да, товарищ советник по культуре. Е-ло просила вас срочно...

Я быстро выскользнула из кухни под бурчанье кастрюль и шипенье секретчика:

- Сссказала? Всё, некогда мне.

- Лейтенант Барбоза, - прошипела я в ответ, - потрудитесь прибыть в Ри-ен, сегодня мы узнали о милой особенности Мьенга, едва не потеряв одного студента. Возможно, что с Петровым случилось то же самое!

- Что? - деловито переспросил он.

- Подробности при встрече. Либо, если вам совсем неинтересно, узнайте завтра у Е-ло.

- К вечеру буду. Жди.

Он бы ещё сказал "конец связи". Жди! Делать мне больше нечего. У нас сегодня концерт, между прочим.

- Ираида Степановна, приходите вечером на концерт наших ребят. И товарища посла приводите. Мы приглашаем.

Она поблагодарила и обещала, что придут всем семейством. Ну да, как же без Леры? Я вернула рацию и ещё с минуту смотрела, как ловко жена посла орудует своей огромной ложкой.

Сейчас мне нужно зайти к себе, проверить, отображается ли на магнитной доске фишка Ингвара. Или мне нужно будет вводить в игру новую? А потом... Но, как часто бывает, даже самые простые планы способен разрушить слепой случай. В этот раз в его роли выступила Брунгильда Максимова.

- Маша, это правда? - ледяным тоном спросила она, встав у меня на пути.

- Да, - брякнула я, не подумав.

Почему-то мне казалось, что она говорит про Ингвара и порванный ассей. Но...

- Маша, я же просила тебя ещё на корабле! Ты твёрдо обещала поговорить с Андреем! Где твоя сознательность, Маша?

- Моя... что? - переспросила я, не до конца понимая, о чём речь.

- Маша, у нас тут не детсадовские игры, а серьёзнейшая научная экспедиция. Мы начинаем самостоятельные исследования, и что я узнаю?

Спрашивать "что?" показалось мне излишним, и я предоставила Тане возможность выговориться.

- Концерт! - это слово она произнесла с таким отвращением, с каким я обычно вспоминала майора Крона.

- Да, Таня, сегодня будет концерт. Не вижу ничего страшного в том, что мальчики увлекаются музыкой. Их работе это не мешает, а в свободное время...

-Да как ты не понимаешь, - перебила она, - что у нас не бывает свободного времени! Наука требует от нас вкладывать всё своё время, без остатка!

- Да? - я удивилась. - Но, Таня, прости, это же... в некотором роде, ограниченность. Вот, например...

- Настоящий учёный сознательно должен ограничивать себя, посвящая науке...

- Нет, дослушай, пожалуйста, - жестко сказала я. - Смог бы Проскурин найти эту планету, если бы не полетел в экспедицию свободного поиска? А ему пришлось приостановить свои земные исследования, верно?

- Но Проскурин всё равно остался биологом, иначе мьенги...

- Мьенги - отдельный вопрос, - не согласилась я. - Договориться с ними было сложно, но не будь Проскурин дипломатом - и у него бы это не получилось.

- У Проскурина была великая цель, ради которой он пожертвовал несколько лет своей жизни. И он её достиг.

Я слушала и не понимала, как лёд в её голосе сочетался с пафосным смыслом?

- Какую цель ставит перед собой Солнце? Петь песенки? Играть на гитарке? Такова цель для его блестящего, не побоюсь этого слова, интеллекта? Он зря тратит своё время, и подбивает на это всех остальных! И ты, Маша, вместо того, чтобы потакать ему, должна...

Всё. Довольно жить иллюзиями. Ни я, ни моя тёзка тебе ничего не должны. Пришлось повысить голос, так как она продолжала вещать про наш с Машей долг.

- Согласно Земной Конституции, каждый человек имеет право на свободу - свободу слова, свободу голоса, свободу волеизъявления и самовыражения. Никто не вправе мешать личности самовыражаться, если это не препятствует самовыражению других личностей. Твоему самовыражению, Таня, препятствует самовыражение Дрюни, Кира, Ингвара и Тхао?

Эта тирада заставила её замолчать. Не знаю, задумалась ли Максимова о смысле моих слов, или её в большей степени зацепила их форма - цитировала по памяти, статья вторая, параграф первый - но возражать она не стала. Просто развернулась и ушла.

Подумать только, молодая девчонка, должна бы думать о мальчиках, ходить на свидания, заниматься сексом - в её возрасте самое время набираться опыта. Нет же! Помнится, на истории права нам рассказывали про один из непростых периодов в жизни нашей планеты, когда ещё существовало множество отдельных государств - больших и маленьких. Так вот наш историк посвятил целых два часа стране, занимавшей колоссальную территорию - шестую часть суши, давшей миру очень много. И плохого, и хорошего. Та страна жила по плану, и больше всего меня потряс такой призыв к народу: "Даёшь пятилетку за три года!".

Про него и напомнила мне Таня. Уплотняй своё время до предела, и ты выполнишь план. В два и даже в три раза быстрее. Но что ты при этом потеряешь? Мы до сих пор не научились управлять временным измерением, возможно, и к лучшему? Молодость даётся нам один раз в жизни, так пусть потом будет приятно о ней вспомнить. Забыть про развлечения - ради своей великой научной цели - ладно, не спорю. Но забыть про мужчин?! Забыть, что ты - женщина?! Не понимаю.

Фишка Ингвара, к счастью, снова возникла на доске, я посмотрела и на всех остальных - на месте. До ужина оставалось время, и я провела его с пользой - выбрала площадку для концерта между двумя пустующими гьерами, принесла туда несколько местных осветительных приборов - прозрачных шаров, заполненных не пойми чем, которые в темноте начинали светиться сами собой. По поводу сидячих мест - решила, пусть каждый позаботится сам. Лично я сидеть буду на удобном кресле-груше, который заприметила в том пустом гьере.

Сочтя свою деятельность по оборудованию площадки для концерта завершённой, я решила отчитаться Юльке. Да и Двинятина заодно предупредить - пусть внимательнее следит за студентами и их ассеями, мне теперь будет явно некогда...

- Но... как же так? - удивилась Юлька. - Разве всех не предупреждали? Я сама переводила инструкцию!

- Юля, поверь мне, гении не читают инструкций, - вздохнула я. - Спроси вот хоть Илью.

Тот никак не мог прийти в себя после моего сообщения.

- Мария, я ваш должник, - заявил он чуть позже. - Но это - невероятно! Как вы говорите - мьесс?

- Мьессс, - поправила я. - Такая белая пакость с выраженным... этим... фитотаксисом, вот!

- Феноменально! А как...

- Вы спросите лучше у Кирилла, он это "феноменально" голыми руками рвал. Кстати, последить бы за его самочувствием... У меня слабость была и голова кружилась, а ведь я только разок эту колючку потрогала... - перебила я восторги руководителя экспедиции.

Нормально? Ещё неизвестно, что с Ингваром будет... А тут одно восхищение перед открывающимися перспективами.

- Конечно, Мария, конечно, - заверил меня Двинятин.

Но это дежурное "конечно" меня не убедило. Я вытащила Юльку в другую комнату и сделала ей строгое внушение - пусть следит за своим Двинятиным. И за выполнением инструкции заодно. Переводчица прониклась.

Ещё больше она прониклась, когда перед концертом Ингвар поблагодарил меня при всех, а первую песню мальчишки посвятили "героине, чуду и красавице, от чьего дивного и проницательного взгляда не укрыться никакой проблеме". Гении умеют сказать приятное.

- Машенька, прости, пожалуйста, я, кажется, не совсем поняла, про что говорили мальчики, - обратилась ко мне Ираида Степановна в тихом промежутке перед следующей песней. - Что ты сделала с Ингваром?

- В самом деле, Маша, - поддержал супругу товарищ посол.

- Дело в том, что Ингвар порвал ассей, - ответила я. - А планета за это наказывает. Ну, вы-то хоть читали инструкцию?

- Инструкцию? А, да, читал, - отмахнулся Чи. - Порвал ассей? Наказывает? Мьенг? Маша, какая ты фантазёрка.

- Да? - я опять прибегла к Машиному фирменному наиву. - А Е-ло очень рассердилась. Говорила, что это вред. И вред недопустимый.

- Маша брала мою штопальную машинку, - Ираида Степановна была за справедливость. - И по просьбе Е-ло связывалась с Клаусом.

- И что же? - посол не верил.

- Ингвар потерял сознание, а мьессс полз в дырку на ассее, - похлопала ресницами я. - Сама видела. А Е-ло сказала...

Тут ребята заиграли вступление к следующей песне, и разговор прервался сам собой.

А потом мне и вовсе стало не до разговоров. Всё-таки у Солнца на самом деле уникальный голос. И подпевали ему в этот раз не только мы с Лайзой. Бирюзовое небо постепенно темнело, вот уже зажглись мьенговские осветительные шары, а мы всё слушали... Слушали...

В очередной краткий перерыв Ингвар отложил свой длинный блестящий инструмент, Комаровски снял гитару и отошёл в сторону. На своих местах остались Солнце, Кир и Тхао. Первым начал Кир - на своих клавишах. Такой красивой медленной мелодии я ещё не слышала. Хотя, допускаю, что свою роль сыграли и тихий вечер после напряжённого дня, и мой лирический настрой... Солнце вступил чуть позже, и я замерла от восторга. Слова, сказанные... или пропетые им, показались мне тоже необыкновенными... Так что я даже не сразу сообразила, что Ингвар делает рядом.

- Маша, окажи мне честь, приняв приглашение на этот танец, - сказал он.

Я похлопала ресницами, но возражения не придумывались. Встала с его помощью и оказалась в бережных объятиях. Не знаю, что вообразил себе этот гений, но... мне было с ним удивительно спокойно. Как если бы я танцевала с... любимым младшим братом, которого у меня никогда не было.

- Маша, запомни, - прошептал он мне в макушку, - тебе нужно лишь сказать. Я сделаю для тебя всё возможное. И невозможное - тоже.

- Ингвар, ты мне ничего не должен, - ответила я, ощущая, как безвозвратно уходит очарование момента.

Вместе с моим спокойствием и романтичной атмосферой этого мирного вечера.

- Дай-ка и мне потанцевать с красоткой, парень.

Сссекретчик!

- А если она возражает? - с намёком на угрозу спросил Ингвар, почувствовавший напряжение Машиного тела.

- Разве? - искренне удивился Барбоза.

- Всё в порядке, я не возражаю, - улыбнулась я Ингвару. - Мы с тобой ещё потанцуем.

Он нехотя разомкнул объятия, и я оказалась лицом к лицу с советником по культуре.

Успела заметить, что нашему примеру последовали Юлька с Двинятиным, Лена со своим Комаровски и даже посол с супругой. Благодаря невысокому росту Барбозы у меня оказался хороший обзор.

- Рассказывай, - коротко приказал он, прижимая к себе.

Руки его вольготно расположились намного ниже талии. Пришлось возмутиться.

- Соблюдай приличия, я вообще-то замужем!

- Серьёзно? А они, - Барбоза повёл глазами в сторону мальчишек, - об этом знают?

- Они - моё задание, а ты - нет, - жестко ответила я.

Он хмыкнул, но руки убрал.

- Ты рассказывай, рассказывай, и про задание тоже.

- Слышал про мьессс? - спросила я и по трудноуловимой тени в его глазах поняла - слышал. - Так вот сегодня Ингвар порвал ассей. Я нашла его в коетэ, и этот мьессс...

- Я понял, - прервал меня Барбоза. - Мальчишке выговор с занесением, инструкция чётко...

- Да ладно, я сегодня с послом разговаривала, он не поверил. Хоть и читал вашу инструкцию. А мне, например, про неё вообще никто ничего не сказал. Твоя обязанность?

- Сергиенко, - скривился секретчик. - Должен был довести до каждого... Совсем распустились товарищи биологи.

- А до Петрова эту инструкцию тоже он доводил?

- Про Петрова поговорим позже, - ответил Барбоза. - Жрать хочется... Пошли, должна ж быть от тебя хоть какая-то польза?

Музыка всё не кончалась, если выживу, обязательно попрошу сыграть эту композицию ещё раз... Гад-секретчик вызывал такое напряжение, что мелодия не воспринималась даже фоном...

- Я несъедобная, - предупредила его на всякий случай.

- Да? Возможно, - он с сомнением оглядел меня, держа на расстоянии вытянутых рук. - Приготовишь мне что-нибудь, идиотка.

- Бутерброды или питательная смесь номер два, - обозначила я меню.

- Тю, а говоришь, замужем, - скривился Барбоза. - Ладно, зайду к жене посла. Встречаемся через полчаса.

Нет, это не биологи распустились. Это вы все здесь распустились! Хотя, конечно, я понимала, что в нашей ситуации полчаса - и даже час - ничего не изменят. Ночью мы искать Петрова не сможем...

Секретчик вполне в своём духе бросил меня одну между танцующих пар, и быстро покинул площадку. С учётом того, что Ираида Степановна была здесь, на её кухне он, видимо, ориентировался превосходно. Я ещё раздумывала, уйти следом или остаться, когда рядом возник Дегри.

- Мари, потанцуем?

- Песня, наверное, сейчас закончится, - неуверенно возразила я.

- Но ведь ещё не закончилась? Давай! - он озорно улыбнулся.

Смешной парнишка... Я положила руки ему на плечи, чувствуя себя переходящим вымпелом раскрываемости, который, надо отметить, последние несколько лет хранился в нашем отделе.

- Он тебя... запугивал? - спросил Серж, явно имея в виду Барбозу.

- Нет, с чего ты взял?

- Ты держалась неестественно, - пояснил он.

Дожили. Мальчишка, студент с лёту вычисляет, как я держусь. А что же, интересно, видят при этом другие наблюдательные личности из числа Машиных одноклассников? Тут я поймала себя на крамольной мысли: да плевать мне, что они видят.

Плевать на требование соблюдать секретность и тайну личности. Главное - это найти Петрова, причём живым, потому что такой смерти я бы не пожелала и самому отпетому биологу. А Машины ровесники вольны думать, что хотят. Ответственность за этот детсад с меня, конечно, никто не снимет, но я верю в разум. Верю, что даже гении способны хотя бы иногда думать о своей безопасности, и в рваных ассеях ходить не будут. По крайней мере, этот пункт правил выживания в Раю мы сегодня отработали.

Вернулся Барбоза мрачный - не успел поесть, что ли? Схватил меня за руку и без слов потащил за собой. Хорошо, что я успела предупредить всех своих гениальных рыцарей о скором уходе. Мол, советник по культуре хочет поговорить со мной про отца. И то, пришлось сделать дёрнувшемуся Киру успокаивающий жест.

- Что случилось? - прошипела я, наконец-то вырвав руку из его цепких пальцев.

- Идиотка малолетняя на мою голову случилась, - ответил он ядовито.

Сам... идиот! И, кстати, младше меня по званию.

- Лейтенант Барбоза, - начала я ласково. - Извольте объясниться...

- Двигай, двигай, - подбодрил меня секретчик, - я с ней разговаривать не могу, таких дурёх надо держать в спец. интернатах, а не... на нормальных чужих планетах!

- Ты про кого?

- Шевелись, говорю. Сейчас сама всё увидишь.

Ну и... Увидела. На уже знакомой мне кухне семейства Чи самозабвенно рыдала Лера.

- По какому поводу слезоразлив? - поинтересовалась я по возможности вежливо.

Лера подняла голову и, увидев меня, заорала ещё громче. Сквозь всхлипы и подвывания я с трудом разобрала "не хотела".

- Что ты не хотела, Лера?

- Да, объясни дочери товарища Петрова, что ты так не хотела делать, но сделала, - подключился язвительный Барбоза.

- Я не знала-а-а, - провыла девчонка.

- Лера, успокойся, и давай поговорим, хорошо? - я поискала воду, налила в стакан и подала ей.

- Тут разговорами не обойдёшься, - зло сказал секретчик. - Тут пороть надо, причём за всё сразу. И на Землю, в интернат.

Лера оттолкнула стакан и зарыдала с новой силой.

- Да что случилось-то?! - не выдержала я. - Или рассказывай сам, или не мешай мне. Лера, не бойся, физические наказания запрещены Конституцией.

- Хочу, чтоб она сказала это тебе лично, - заявил секретчик. - Всё надеюсь - а вдруг ослышался. Ну, давай, Валерия, обещаю, твои родители ничего не узнают.

Родители! Девчонка несовершеннолетняя, мы не имеем права допрашивать её в отсутствие супругов Чи! Я отвела Барбозу в сторону и сообщила ему:

- Это незаконно. Мы не должны говорить с ней без родителей.

- Тю... а ты, вообще, из наших?

Ну, понятно, секретчики и закон - понятия несовместимые.

- Я из УВБЗ. И всем советую относиться к Конституции с уважением.

- Ну, понятно... - протянул Барбоза, - своих-то сюда не пошлют. Взяли на горячем?

- Не твоё дело. Давай звать посла.

- Слышь, безопасница, при после девчонка отопрётся от всего, а он потом запретит нам разговаривать с ней вообще. Этого хочешь?

- Да с чего ты взял? Посол и его жена - оба вменяемые люди...

- Если дело не касается их драгоценной дочурки. Мы теряем время.

Вот тут я была вынуждена согласиться. Время утекало, как песок сквозь пальцы. Ладно, ситуация экстренная. К тому же сама Лера, перестав рыдать, внятно сказала:

- Не надо звать... папу. Я порезала Сашин ассей. Я не хотела, чтобы он уходил, я думала, он останется, а он... ушё-ооол, - она всхлипнула.

- Ты это слышала? - спросил Барбоза. - Да как ей такое в башку-то пришло!

- Ты сам сказал, - насупившись, ответила ему Лера. - Я ваш разговор подслушала. И что без ассея - никуда. Я думала, он останется... А он...

- Ушёл, - подытожила я. - А когда это было? Вспомни точно, это важно.

Лера назвала дату - в местных днях - и Барбоза перевел для меня:

- Семнадцать стандартных дней назад. Но меня больше интересует другое - зачем ей было нужно, чтобы Петров остался?

Я с жалостью посмотрела на секретчика. Какая разница - зачем? Главное, что Петров действительно покинул Ри-ен в поврежденной одежде семнадцать дней назад.

- А куда он собирался, ты не знаешь? Только не надо повторять сказку про второй континент, - задала я более актуальный вопрос.

Лера помотала головой.

- Ну ладно. Иди, умойся. И ляг в постель, чтобы родители ничего не заметили, - сказала я.

- Вы же найдёте его? - с надеждой спросила она.

- Конечно, - по-прежнему зло сказал секретчик. - Вот только в каком виде?

- Тихо-тихо, - я попыталась предотвратить повторное слёзоизвержение. - Клаус говорит это в воспитательных целях, чтобы ты поняла, как плохо поступила, и больше так не делала. Мы обязательно найдём Петрова. Всё будет хорошо.

- Правда? И ты... не сердишься на меня?

Нет, если мои гении были родом из детсада, эта по развитию не тянула даже на ясельную группу.

- Не сержусь. Жаль только, что ты раньше не рассказала о том, как всё было, и мы потратили много времени на всякую ерунду. Иди, Лера, концерт скоро закончится.

Она послушно встала. Теперь была моя очередь хватать секретчика за руку и тащить на выход, чтобы он ещё чего не брякнул.

- Молчи, - прошипела я, пока мы шли по улице до нашего общего гьера. - Скажешь всё мне и потом. Или есть желание объясняться с семейством Чи?

- Это они... - начал Барбоза, но потом благоразумие возобладало, и он умолк.

Правда, в гьере - на нашей с Петровым половине - бурчанье с рычаньем возобновилось.

- Не понимаю! Как?! Как она могла? Что она себе вообразила?!

- Что влюблена в Петрова, - пояснила я.

- Чего-о? Лерка влюблена? Все вы, бабы, одну любовь кругом видите. Не может она влюбиться, - убежденно возразил секретчик.

За нас всех стало обидно, и я сказала:

- Но влюбилась же!

- Чушь. Кроме себя эта деваха не любит никого. Просто придумала очередную игру, а ты и повелась.

- Ну, тебе-то, конечно, лучше знать, - смиренно согласилась я. - Раз такой умный, что же не пресек-то вовремя?!

- А... дьявол его знает, - устало ответил он. - Предположить не мог, что эта... что всё зайдёт настолько далеко. И ведь под самым же носом! - он с досадой запустил пятерню в свою блондинистую шевелюру.

- Ладно, теперь давай конструктивно. Далеко смог бы уйти Петров в рваном ассее? Есть какие-то данные на сей счёт?

- Тут всё сложно, - секретчик быстро прекратил самобичеваться и переключился в нужное мне русло. - Экспериментов, сама понимаешь, никто не ставил.

- Да, и этот момент меня тоже интересует. Ведь инструкция есть, значит, откуда-то известно, что людям нельзя быть донорами для Мьенга? А между тем я не знаю о случаях гибели наших на этой гостеприимной планете.

- Соображаешь, безопасница. Никто не погиб. Потому что догадался снять рваньё раньше, чем мьессс из всех щелей полез.

- И этот никто сидит сейчас передо мной? - спросила я.

- Ну да, - без стеснения ответил он. - Потом сам и инструкцию составил. Е-ло помогла, конечно, проверила там что-то по-своему, ну, и выяснилось, что процесс вреден обоюдно - как для нас, так и для них.

- Она говорила, что белок - вред. Но тогда... прости, конечно, я не биолог...

- Я тоже, - перебил он меня.

- Так вот, я хочу сказать, получается - мьенги отличаются от нас принципиально?

- Получается, - согласился Барбоза. - Я в той биологии вообще ж не секу. Вроде, у них там что-то на фотосинтезе работает, короче, они к растениям ближе, чем к нам.

- Ну... допустим, - с сомнением протянула я. - Но на вид - типичные гуманоиды.

- Ты тоже с виду - типичная безмозглая курица, - не остался в долгу он.

Это я расценила, как комплимент, и вернулась к первоначальной теме:

- Так всё же, далеко ли мог уйти Петров?

- Вокруг посёлка я всё обшарил, да и мьессс тут не растёт.

- Кстати, что вообще известно про эту белую пакость?

- Да не ботаник я! - вспылил Барбоза.

- Я знаю. Но ты единственный, кто сталкивался с ней - заметь, без последствий для себя! Сосредоточься, вспомни, как это было. Вот ты порвал ассей. Обо что-то зацепился? Что почувствовал?

- Сначала даже не понял. Гладко так порвалось. Будто порезал кто. Потом... Ну... Устал я, присел там у дерева, к стволу спиной прислонился. Сижу. А отдыхать не получается, наоборот. Устаю ещё сильней.

Слабость, Барбоза. Это называется слабость, вот только в твоём лексиконе это слово явно отсутствует.

- Ну и решил на рваньё своё взглянуть. Снял тряпку - а тут кругом мьессс ползёт.

- Окружает, значит?

- Да! Со всех сторон. И усики так противно шевелятся, словно собака принюхивается. Ну я, не будь дурак, тряпку в них бросил, а сам - на то дерево.

- А они?

- Не поверишь, как собаки в тряпку вцепились, я пока на вершину заполз, смотрю - внизу уж маленький клочок остался, да и тот на моих глазах дожрали, - он тоскливо вздохнул и продолжил совсем другим тоном: - А у тебя никакой еды нет?

Я покачала головой. Ну, если только посмотреть запасы Петрова... На счастье секретчика, у биолога оказалась таки питательная смесь номер два. Спустя пару минут я вручила ему контейнер и трубочку, и на некоторое время наше общение прервалось.

Потом, когда Барбоза встряхнул контейнер и выдул последние капли, я спросила:

- Тебя тут что - не кормят?

- Не поверишь, этот рис у меня вот уже где, - он рубанул воздух в районе кадыка. - Такая тоска иногда... Как вспомню наше ранчо, где мясо на своих ногах бегало...

- Серьёзно? - удивилась я. - У вас было натуральное мясо? Не соевый концентрат?

- Было, - ностальгически вздохнул он. - Ладно. Вечер воспоминаний отложим на потом. Давай карту, отмечу места, где твоего папаши точно нет.

Карты у меня не было. Точнее, была, но только в голове. Ещё точнее, в памяти моей психоматрицы. Клаус сбегал на свою половину и принёс разрисованную цветными линиями бумажную карту окрестностей Ри-ена. Секретчики - везде секретчики. Откуда только что берут!

- Вот, смотри. Здесь, здесь и здесь я был, тут у меня съемка со спутника - в инфракрасном свете - живых объектов нет.

- Хорошо. А где на тебя напал мьессс?

- Почти на границе Ри-ена и Саитанса.

Саитанс... Я порылась в памяти - это не посёлок, просто название местности рядом с Ри-еном.

- Мог там оказаться Петров? Ты ему рассказывал про мьессс?

- Теоретически - мог. Ему ж закон не писан. Это мы в Саитанс не ходим, а он...

- Почему? Что это - запретная зона?

- Не запретная. Скажем, не рекомендованная к посещению. Кстати, Герасименко проводил инструктаж на эту тему?

- Не знаю, мне сегодня было слегка не до него.

- Если опять сфилонил, буду ставить вопрос о соответствии занимаемой должности, - заметил Барбоза вполголоса.

- На Земле мне сказали, что альтернативы ему нет, - заверила я секретчика.

- Уже должны были подготовить. Не всё же мне одному тут впахивать!

- Вернёмся к не рекомендованной зоне. Что там такого особого? Важного? Ни строений, ни водных источников... Какие-то уникальные растения?

- Мьессс, - с отвращением пояснил секретчик. - Тут ведь обычно как?

- Как? - переспросила я.

- Обычно мьессс можно встретить в тени, свет он не любит.

- Как в коетэ? - догадалась я.

- Во-во, - согласился он. - А там лес густой, высокий, но без подлеска. Так у каждого дерева в корнях какой-нибудь отросток прячется.

- Петров об этом знал?

- Конечно, знал. Я его зря, что ли, к себе под бок поселил? Каждый вечер ему трындел - что можно, что нельзя, как мьенгам понравиться, с кем говорить, как говорить... Он, так-то, понятливый мужик... И готов был учиться. Дьявол, надо было всё же на него маячок навесить...

Любопытство поскреблось где-то внутри и затихло. Если найдём Петрова, я ещё успею выспросить у секретчика, как он сам узнал, что можно, что нельзя, и с кем говорить на этой планете. Уж если у него учился биолог, которого сами мьенги называли дьергом - познающим глубину - значит, не так он прост, этот Клаус-Клойс...

- Хорошо. Значит, завтра - первым делом - договариваемся с Е-ло и идём прочёсывать этот Саинтанс. Может, взять кого-то из студентов?

- Ума лишилась? У них своя программа, у нас - своя. Я пять лет положил на эту экспедицию, может, она вообще будет первой и последней - ай, чую, так и будет. Словом, ты да я, да мы с тобой. А чижики пусть делом займутся, и так с этим рисом столько времени потеряли.

Я согласилась с его доводами, и, велев мне ложиться спать, Барбоза помчался "крутить хвост" Сергиенко, дабы тот хотя бы в наше отсутствие бдил за студентами как положено. Но едва он вышел, как в мою дверь тихо постучали.

Открыла и увидела Солнце, Кира, Ингвара и Дегри. Да, ведь концерт уже кончился! Им что, поцелуев недодали?

- Маша, что тебе сказал советник? - в лоб спросил Солнце, непринужденно усаживаясь посреди комнаты.

- А... Ты о чём? - я вовремя сообразила похлопать ресницами.

- Маша, мы тут уже неделю, а твой отец так и не объявлялся, - мягко сказал Кир. - У него всё в порядке?

- А-а... Да, всё, - подтвердила я. - Вот Клаус как раз мне весточку от него передал... Загоденн Мьенгов что-то с ним обсуждает, поэтому... Папа задерживается.

Дегри подозрительно склонил голову на плечо:

- Мари, а ты не врёшь?

- Маша, - одновременно с ним начал Ингвар, - ты можешь нам доверять.

- Мальчики, спасибо, что вы так беспокоитесь о моём отце, но, поверьте, с ним всё хорошо, - максимально убедительно сказала я.

Ещё бы убедить в этом себя саму...

- Кстати, сегодня был инструктаж касательно зон планеты, не рекомендованных к посещению? Нет? Ребята, обратите особое внимание - в Саитанс ходить не нужно. Пожалуйста, а то я буду очень сильно за вас переживать.

- Там растёт мьессс? - тут же сделали вывод мои гении. - Это Барбоза тебе сказал?

- Да и да. На оба вопроса, - улыбнулась я. - А теперь, ребята, я бы хотела лечь спать. Завтра... Я желаю вам удачи в ваших исследованиях, но не забывайте про безопасность.

- Скучная ты, Маша, - с наигранной обидой надул губы Солнце. - А про концерт ничего не хочешь сказать?

- Концерт был замечательный.

Я вспомнила про ту мелодию - ту песню, под которую танцевала с половиной присутствующих. Эх, услышу ли я ещё что-то столь же прекрасное? Если выживу... Тут я оборвала себя - обязана выжить, на орбите меня ждёт Андерсен, который так и не узнал, что я его люблю. Так что крутись, Мария, как хочешь, но сдохнуть тебе нельзя.

- Мальчики, а можно мне потом записать композицию, под которую мы танцевали?

- Понравилось? - спросил Ингвар.

- Я вообще танцевать люблю, - скромно ответила я, надеюсь, в Машином духе. - А музыка очень красивая. И слова тоже.

- Это хорошо, - Солнце довольно улыбнулся. - Музыка моя, слова Кирюхины.

- О-о... - я не нашла, что сказать.

Они на самом деле талантливые ребята.

- Ладно, парни, пойдём к себе, Маша хотела лечь спать, - Кир встал, подхватил под локоть и поднял на ноги Солнце.

Все пожелали мне доброй ночи и ушли - даже не затребовав по поцелую на каждого. В том, что композицию они запишут, я не сомневалась. Ещё бы такую же уверенность в том, что завтра мы найдём Петрова...

Саитанс оставался моей последней надеждой. Ещё я очень хотела верить, что Петров внимательно слушал Барбозу, и догадался снять порванный ассей. Но в этом случае он бы нашёл способ вернуться в Ри-ен...

Утром, едва рассвело, мы с секретчиком вышли поджидать Е-ло. Я не особо рассчитывала на помощь мьенгов в поисках, но поставить принимающую сторону в известность необходимо. В конце концов, если и мы не вернёмся, пусть запрещают землянам даже приближаться к этой местности.

- Не дрожи, безопасница, - подбодрил Барбоза, - со мной не пропадёшь.

- Да ты оптимист. Петров-то пропал.

- Главное - был бы жив, а остальное... Мелкой гребенкой прочешем, но найдём, - объявил он уверенно.

Да... Боюсь, я вряд ли подойду на роль гребенки...

- Как мы будем... чесать? На своих двоих?

- До границы, думаю, Е-ло нас подбросит, - раздумчиво сказал секретчик. - А вот там... Карту изучила? В лесу сориентируешься?

- Изучила. А вот ориентирование... Если только по спутнику.

- Нормально, рацию я для тебя взял, там координаты на отдельной кнопке, - он показал мне эту кнопку. - А это - связь с Сергиенко.

- Ты с ним вчера договорился?

- Договорился, - со зловещими интонациями ответил Барбоза. - Пообещал ему, что вернётся на Землю вместе с экспедицией. Так что сегодня боевой дух должен быть на высоте. О! Е-ло летит.

Летел, конечно же, кейест, но то, что в нём была Е-ло, я сомнению не подвергала. Странно... Я всегда думала, что она приходит пешком.

- Клойс! Са-шас! Искать!

Сегодня она была явно возбуждена, потому что интонации тревоги были слышны, можно сказать, невооружённым ухом. Или я так хорошо научилась её понимать?

- Ищу-у, - сердито протянул Барбоза. - На очереди Саитанс.

- Саитанссс? Вред!

Ещё какой... Они перешли на мьенг, и я перестала вслушиваться. Как оказалось, не зря. Сработал универсальный переводчик. Секретчики даже не удосужились пояснить, что для активизации заложенных знаний мне нужно всего лишь отвлечься и рассеять внимание!

-... Долина спящих.

- Я понял. Координаты дать можешь?

- Нет. Постоянно мигрирует.

- Как обнаружить?

- Увидишь. Круглый дом из белого дерева, внизу много открытых дверей, длинный коридор, внутри - колодец.

- Почему ты раньше не сказала?

- А ты почему не сказал, что Александр пропал?

- Я говорил!

- Мы не знали про порванную накидку.

- Я тоже - до вчерашнего вечера.

- Вы, люди, удивительно беспечные создания.

- А вы, мьенги, слишком скрытные. Так подбросишь нас к границам Долины спящих?

- Садитесь. Придётся вызывать подмогу, сами вы не справитесь.

- Что нам сделается? У нас, хвала Иисусу, накидки целые. Безопасница, тебя подсадить?

Последнюю фразу он произнёс по-нашему, я кивнула, и вмиг оказалась в кейесте.

Перелёт занял совсем мало времени, Саитанс и вправду был совсем рядом с Ри-еном. Я всё ломала голову - спросить у Е-ло про Долину спящих или дождаться, пока она улетит, и выпытать всё у Клауса? В итоге решила, что второй вариант подходит мне больше. Вдруг эта Долина - страшная мьенговская тайна, о которой должны знать лишь посвящённые вроде секретчика?

Или вдруг переводчик вообще сбоит, и Долина - вовсе не долина, ведь речь шла о каком-то мигрирующем доме? Переводил же он "ассей" как "накидку", хотя какая он накидка? Опять же, Иисус? Нет, я знала, что это за персонаж. Благодаря совету Бьорга я в период адаптации припомнила самый скучный курс лекций нашей Академии про историю религии - вот зачем нам в УВБЗ этот ненужный груз? Ан нет, пригодилось же! Просто в наше сугубо рациональное время людей, хвалящих Иисуса, днём с огнём не сыскать... Видимо, переводчик устарел или обладает весьма ограниченным функционалом...

Когда кейест вместе с Е-ло отправился назад, а мы с Барбозой остались стоять у стены леса, он сам заговорил про Долину.

- Е-ло дала наводку - есть тут у них такое место, где мьенги... Ну, вроде как, своих хоронят.

- Кладбище?

- Нет. Не знаю, как объяснить. Они, вроде как, живы. Просто спят и с планетой энергией обмениваются.

- Да? И чем нам это поможет?

- Так эта дьяволова трава там гуще всего растёт. Е-ло предположила, что Петрова надо искать среди тех спящих.

- Почему?

- Откуда мне знать? Она тут хозяйка, не мы.

- Ты ей доверяешь?

- Да, - твёрдо ответил секретчик. - К тому же - помнишь, да? - Мьенгу наши белковые тела вредят, так что найти и вытащить Петрова и в её интересах. Дошло?

Я согласилась, Е-ло тоже казалась мне достойной доверия. Но где искать это кладбище спящих?

- Я понимаю так, что точных координат у тебя нет?

- Верно.

- А запросить спутник?

- Запросил. Картинка со спутника даёт только девственный лес. Так что мы с тобой сейчас разделимся, и начнём искать. При любом намёке на опасность вызывай меня.

- Искать-то что?

- Деревянное строение из белых брёвен, по всему периметру - полуарки, через которые можно попасть в подвалы, кольцом окружающие крепость. Внутри крепости - двор-колодец, предупреждаю, чтобы туда - ни ногой. Знаю я вас, баб, любопытны не в меру. Лучше, конечно, чтоб ты внутрь без меня не совалась, но тут, я знаю, не сдержишься. По подвалам пошарить - разрешаю, во двор - нет.

Да ладно, не больно-то и хотелось. Мне вообще всё равно, что там у них за колодцы во дворах, лишь бы Петров нашёлся. Желательно, не пожёванным.

- Хорошо. Но если эта крепость меняет координаты, как я могу быть уверена, что мы встретимся - если кто-то из нас её найдёт?

- Соображаешь, безопасница. Сейчас мы отметим наши теперешние координаты, а потом будем считать погрешность. И тогда обязательно встретимся. Дошло?

- А не проще попросить наших... экипаж сэзе, чтобы добавили свою сетку поверх спутника?

- И где я тебе возьму связь с сэзе? Раньше надо было думать, сейчас надо просто искать. Координаты взяла?

Взяла. И, честно говоря, я понимала, что просто тяну время. Мне страшно остаться одной в этом лесу. Страшно - в этом теле. Будь я сама собой, уже бы мчалась вперед, не замечая препятствий. Сейчас приходилось думать над каждым своим шагом - не подвернуть ногу, не упасть, не порвать ассей...

- Ну, что стоим? До темноты должны успеть, - бодро сказал секретчик. - Вперед.

Пришлось идти. Сквозь стену подлеска первым прорвался Барбоза, а уж за ним, в образовавшуюся брешь, пролезла я. Внутри было довольно светло, но... кажется, это называется... сумрачно. Деревья стояли часто, и как между ними петлять?

- Я, конечно, не спец по лесам, но... Может быть, здесь есть тропы или дорожки?

- Дыханье береги, безопасница. Я хожу быстро, - сообщил секретчик, жестом предлагая следовать за ним.

Он ловко огибал толстенные сероватые стволы - то справа, то слева, и мне приходилось в точности повторять его движения, потому что - ясно же! - для него это родная стихия. Постепенно я стала отставать и уставать, деревья сливались в сплошную стену, и, когда Барбоза нырнул в очередные кусты, решила остановиться.

- Не спи, безопасница, - рявкнул он, - здесь поляна, шевелись!

Я оторвалась от широченного ствола - руками не обхватишь - и заставила себя пойти на его голос. За кустами, действительно, была поляна - свободное пространство, наполненное светом Ассына, зеленью разнотравья, прозрачным воздухом и... радугой?! Из центра поляны вверх устремлялся водяной фонтан из мельчайших брызг, и там, где капли встречались с лучами местного светила, возникала... оранжево-лиловая радуга. Нет, там были и другие цвета спектра, но оранжевый с лиловым почему-то преобладали. Я смотрела на неё, забыв про усталость.

-Эй, эй, - перед моим носом помахала смуглая ладонь. - Радугу-дождь не видела?

- Что? - переспросила я, не отрываясь от чудесного природного явления.

- Это - радуга-дождь, - пояснил мне Барбоза, - местный вид оросительной системы. Ах да, ты же всё это время сидела в Ри-ене...

Оросительной системы? Так это - не настоящая радуга? Всё равно, красота удивительная!

- Давай перекусим, - вновь напомнил о себе Барбоза, - а потом пойдём. Каждый - в свою сторону.

Он стряхнул с плеча свой рюкзак и вынул пару позаимствованных у Петрова контейнеров с питательной смесью. Я продолжала любоваться радугой, видимо, это самое сильное моё впечатление от Мьенга. Даже не заметила, как выпила всё до капли. Барбоза подошёл вплотную, взял меня за плечи и развернул на сто восемьдесят градусов, бурча, как сильно действует на неокрепшую женскую психику обычный сеанс орошения.

- От поляны, судя по данным спутника, расходятся в обе стороны твои любимые тропинки, - сказал он, убедившись, что я его действительно слушаю. - Ты - направо, я - налево. Связь каждый стандартный час. До темноты мы должны выйти из Саитанса. Лучше - вместе.