Рай: правила выживания

- А если не успеем?

- Успеем, - с оптимизмом сытого мужчины заверил он. - Как ходить по лесу - поняла?

Да толку-то? Если есть тропинка - это хорошо, вот только не факт, что она приведёт к крепости спящих...

- Улики искать умеешь? - спросил Барбоза, словно угадав мои сомнения. - То же самое. Считай, что здесь - место преступления. Ну, удачи нам!

И, подтолкнув меня к правому краю поляны, развернулся в другую сторону. Я бросила последний взгляд на радугу, и зашагала вперёд. Да, улики искать я умею, вот только место преступления великовато по размерам. На Земле мы привлекали патрульную службу, весь личный состав, чтобы прочесать не столь большие территории, и то...

Хорошо. В конце концов, я - Мария Афонасьева, так что буду рассуждать логически. Тропа - только ориентир. Не главный. Главный - мьессс, о котором известно, что возле крепости-усыпальницы он растёт очень густо. Я сошла с тропы вправо и методично осмотрела корни десяти ближайших деревьев. Ростки белопакостной заразы обнаружились в семи случаях. Слева - в восьми. Я вернулась к дорожке и прошла вперед ещё триста шагов. И повторила свои подсчёты. Без изменений.

Спустя ещё девятьсот шагов я признала, что справа семь, а слева восемь - цифры не случайные. И теперь надо определять направление по левой стороне. Как ни прискорбно мне сворачивать с тропы, но деваться некуда. На всякий случай я отметила это место на картинке со спутника и пошла проверять свой статистический метод по бездорожью.

Здесь мне потребовались не только шаги и деревья, но и... способ отмечать точку отсчёта. Бурелома тут не было, делать пометки на стволах - нечем, пришлось ломать ветки. Возможно, это было не самое правильное решение, но другого я не нашла.

Так я и двигалась - триста шагов вперед - сломанная ветка. Десять стволов вправо, десять влево, возвращение назад. Барбоза при очередной связи даже похвалил за то, что действую так методично. Вот только радости мне это не принесло: под стволами каждых десяти деревьев было по-прежнему по восемь ростков мьессса.

Связь пропала неожиданно. Вот только что была - и нет. Словно спутник исчез, сошёл с орбиты, провалился в чёрную дыру... Нет, рация продолжала показывать время, полный заряд батареи, но на этом - всё.

Собственно, можно было догадаться об этом заранее: Е-ло предупреждала, что сами мы не справимся, а Барбоза говорил, что спутник над Саитансом сбоит. Ну, вот, собственно, итог. Теперь надо быть вдвойне осторожной, потому как при опасности и на помощь не позвать.

Двигалась я и без того медленно - с постоянными возвратами назад и метаниями влево - вправо. А тут ещё Ассын вошёл в зенит и стал насквозь просвечивать даже здешнюю густую листву. У меня уже стала проскальзывать бредовая мысль - а не порвать ли ассей. Где-то на уровне подсознания я была убеждена, что порванная тряпка из белопакостной травы сама выведет куда надо. Вот только какую цену придётся за это заплатить?

Я попыталась ускориться, но тут же стала сказываться усталость неподготовленного к таким нагрузкам тела. Я подумала-подумала, и перестала возвращаться назад через каждые триста шагов. Отсутствие сигнала показалось мне признаком приближения к крепости спящих. Так что я просто пошла вперед, лишь визуально отмечая количество ростков мьессса.

Не знаю почему, но их не становилось больше. До определенного момента - я словно пересекла невидимую границу, за которой мьессс уже не прятался в корнях деревьев. Теперь он образовывал кусты и даже целые заросли. В одном месте мне пришлось наступить на него. Непередаваемо мерзкое чувство, и я снова порадовалась ботинкам на гравиконтроле, не позволившим раздавить белую дрянь - её же потом не отдерёшь!

Крепость возникла передо мной из ниоткуда. Я опустила глаза, высматривая место, куда поставить ногу, а когда подняла - поняла, что ещё два шага, и я бы в неё просто врезалась. Чистый белый цвет, длинные брёвна, уложенные в некоторых метах параллельно, а в других перпендикулярно поверхности, и те самые полуарочные входы, о которых говорил Барбоза. В них свет Ассына словно растворялся, и они на фоне белых стен казались абсолютно черными провалами.

Размер крепости из моей позиции оценить было невозможно. В две стороны отходили бесконечные стены. И я нырнула в ближайший вход-провал. Проморгалась. Темноты здесь было не более, чем в приснопамятном коетэ. Так, лёгкий сумрак, хотя откуда проникал свет - не понятно. Если только от самих стен - белых и гладких, как поверхность ассея. Ход вёл в широкий и высокий коридор, который, видимо, повторял внешний контур крепости. Подумав, по привычке свернула влево.

Какое-то время ничего особенного мне не встречалось. Потом коридор начал слегка понижаться - уклон был почти незаметным. Но стало слегка темнее. А потом на внутренней стене я заметила нишу. Она была небольшой, около двух с половиной метров в длину, полтора - в ширину, и чуть больше двух - в высоту. Я постояла у входа, раздумывая - лезть внутрь или нет. Не больше нескольких секунд, как вдруг заметила, что в нише из стен и пола массово прорастают белые травинки. Отшатнулась и поспешила дальше.

Следующая ниша находилась на расстоянии трех-четырех метров от предыдущей. И тоже была пустой. Дальше ниши стали встречаться как с внутренней, так и с наружной стороны коридора и располагались в хаотичном порядке. Или, может быть, это я не могла уловить логики неизвестных мьенговских архитекторов?

Потом попалась ниша, в которой я увидела первого "спящего" - его тело было заплетено коконом из белой пакости, мьессс устилал всю поверхность - стены, пол и потолок ниши - оставляя открытым лишь лицо мьенга и его череп, покрытый серым пушком. Я даже не пыталась приблизиться, а мерзостная трава сразу заколыхалась. Пришлось резко сдать к противоположной стене. Так я дальше и шла - зигзагами от одной ниши к другой. В то, что в одной из них находится Петров, я не верила. Но это не значит, что не проверяла.

Вскоре уклон пола стал слегка повышаться и показался следующий выход наружу. Яркое пятно света на фоне полумрака. Я едва не хлопнула себя по лбу - надо отметить место, с которого я начала осмотр! Теперь придётся метить здесь - не возвращаться же назад. Но вот чем? Даже ветку не сломаешь... Хорошо, что вспомнила про пустой контейнер от питательной смеси. Оставила его рядом с входом, но чуть в стороне.

Дальше всё повторилось - пол начал понижаться, затем в стенах открылись ниши - как пустые, так и заполненные мьессом и мьенгами. После пятого входа я задумалась о размерах сооружения и количестве заполненных ниш. После восьмого поняла, что тело свалится через несколько шагов. Я вышла на свет и неэстетично уселась прямо на райский грунт, опираясь спиной о стену крепости. Достала свой продуктовый запас - полный контейнер - и подзаправилась питательной смесью.

Ассын светил со всей своей мощью, хотя было видно, что день давно перевалил за половину. Сколько времени пройдёт, прежде чем я обойду всю крепость? Понятия не имею. Где носит Барбозу? Ответ тот же. А выйти из Саитанса надо до темноты. Ведь ещё по лесу тащиться несколько часов...

Как же мне не хотелось использовать "экстренную кнопку" сейчас... Вот если бы я была уверена, что Петров действительно тут. К сожалению, гарантий не существовало. Мнение Е-ло я, конечно, учитывала, но... И где обещанная ей подмога? Нет. Рассчитывать я могу только на себя. Значит, так тому и быть.

Прежде, чем активировать имплант, я выпила вторую дозу питательной смеси. Особо не поможет, но хоть не сразу начнут расходоваться неприкосновенные резервы Машиного организма. Может быть.

Поднялась, отряхнула ассей и... особым образом нажала на точку у основания левого большого пальца. Через секунду ощутила прилив сил, нырнула внутрь и перешла на бег. Зрение стало чётким, слух - обострился, усталости как не бывало. Теперь мне хватало одного взгляда, чтобы определить, кто в нише, расстояние от одного входа до другого я почти не замечала, шелест мьессса улавливала за десятки метров. И гнала, гнала вперед, помня о краткосрочном действии "кнопки".

Знакомый голос я расслышала совсем издалека. Не успев вздохнуть с облегчением - хоть Барбоза нашёлся - я разобрала смысл его слов. Точнее, ругани. Что-то про "гадов-научников", не способных уяснить самых простых вещей. Я понеслась ещё быстрее, и вскоре увидела неописуемую картину: поперек коридора - от стены до стены, от пола до потолка - дорогу перегораживали заросли мьессса. Они были очень плотными, я не могла разглядеть, что там, по другую сторону, и слышала только злобные вопли секретчика.

- Барбоза! Что у тебя?! - заорала я со всей мощью Машиных лёгких.

- Пройти не могу! - рявкнул он в ответ. - Ты одна?

- Одна. Петрова с моей стороны нет.

- С моей тоже. Ты много прошла?

- Двести четырнадцать входов, - автоматически отчиталась я.

- И я - сто восемьдесят три. Так, всё нормально, главное, мы вместе и не потерялись. Сейчас расходимся к ближайшим входам и встречаемся снаружи. Времени мало!

Ещё как мало! Я развернулась и припустила к выходу. Выскочила наружу и увидела, как вдоль стены навстречу бежит Барбоза. Видно, он был намного ближе к своему входу, чем я.

- Ну, безопасница, как впечатления? - спросил он, вталкивая меня назад.

- Давай об этом позже. У тебя есть план крепости? Сколько тут этих входов-выходов всего, знаешь?

- Плана - нет, общие представления - есть, - ответил он. - Придётся нам с тобой идти во внутренний круг.

Он уверенно вошёл в первую же пустую нишу неподалёку от входа, надавил на заднюю стенку, и она бесшумно провалилась вниз, открывая проход к свету Ассына. Я рванула за ним и оказалась внутри идеально круглого кольца, заросшего обыкновенной зеленой травой, в диаметре не больше стандартного футбольного поля. Его окружали всё те же стены из белых и гладких бревен, без каких-либо отверстий на уровне нашего роста. То, через которое мы прошли, быстро и так же бесшумно исчезло.

Элементом декора были какие-то спиральные линии из выступов на стене, а где-то на высоте трех - трех с половиной метров были видны такие же полуарочные проёмы - видимо, окна - ведущие... Наверное, на второй этаж?

- Видишь башню? - прервал мои размышления секретчик. - Оттуда можно осмотреться, я определюсь, откуда пришёл, и мы рассчитаем, сколько входов ещё остались неохваченными.

- Как туда попасть?

- Я залезу первым и скину тебе веревку, - ответил Барбоза.

Возражать не стала, зачем? Просто присмотрелась, и, как секретчик, побежала следом по тем спирально расположенным выступам. У башни, торчавшей над крепостью, словно палец из сжатого кулака, было несколько этажей - несколько рядов окон, но мы вскарабкались лишь к первому.

- Сильна ты, безопасница, а с виду и не скажешь, - похвалил меня Клаус.

- Это имплант, - пояснила я. - Одноразового действия, поэтому надо торопиться.

- Понял, - кратко ответил он. - Шевелись, раз так.

И мы рванули наверх. Лестниц предусмотрено не было, всё те же спиральные выступы на стенах, только теперь внутри, а не снаружи. На уровне окон из стен выступали более широкие и крепкие брёвна, и в целом конструкция напоминала нечто вроде наших галерей. Мы миновали уже несколько таких ярусов-этажей, когда секретчик, наконец, решил посмотреть вниз.

- Плохо видно, - пожаловался он. - Я пометил ближайшее к входу дерево, а сейчас... А ты что метила?

Я рассказала.

- Да. Это нам поможет слабо.

Я тоже по пояс высунулась из проёма рядом с ним. Был виден двор - весь целиком, внутренние стены - отсюда они действительно напоминали круглые полибетонные кольца наших колодцев и канализационных коллекторов - круглые белые крыши и стену леса с внешней стороны.

Наши возгласы раздались одновременно, слились в один:

- Эй, а это что такое?!

В воздухе прямо напротив нас возник небольшой белый шарик - около четырех-пяти сантиметров в диаметре - за ним ещё один, а потом в центре двора как от взрыва вспучился грунт вместе с травой и оттуда полезли всё новые и новые шары. Эти тоже поднялись в воздух и всей стаей сгрудились на уровне наших лиц. Знаток Мьенга был удивлён не меньше меня.

Мы переглянулись, не зная, чего теперь ждать, и тут началась атака. Очередное белое порождение Мьенга летело на нас, больно врезаясь в разные части тела, и ассей от них не спасал. Больше всего этой дряни летело сверху, поэтому тактическое отступление вниз показалось нам вполне оправданным. У того проёма, где мы проникли в башню, тоже висело несколько шаров, но эти не нападали. Зато по спине стали стучать прилетевшие вслед за нами.

Мне кажется, или нас хотят срочно спровадить отсюда? Барбоза сноровисто закрепил на поясе веревку и выбросил её конец во внутренний двор.

- Давай, - рявкнул он, жестом показывая мне, как я должна спуститься.

Я ухватилась за широкое кольцо - как раз под неширокую ладонь - и перекинула не своё тело наружу, запретив себе не то что бояться, даже думать о возможной неудаче. Рывок, миг свиста в ушах, и я призем... прираилась на ноги. Секретчик спрыгнул следом, перекувыркнувшись в воздухе. Следом пристроилась армия белых шариков. Я-то думала, нас просто хотят выставить из башни... Нет, всё было масштабнее.

Нас стали теснить к внутренней стене.

- Они хотят, чтоб мы ушли.

- Но мы не хотим! - разозлилась я. - Мы пришли не из-за прихоти. Нам нужен Петров, и это наш единственный шанс!

Шарики, до того висевшие в воздухе совершенно бесшумно, вдруг стали издавать шуршание, очень похожее на шуршание шевелящегося мьессса.

- Да знаем мы про мьессс, - прошипела я не хуже них. - Покажите место, и мы уберемся отсюда навсегда!

Барбоза смотрел на меня, как на умственно отсталую. Да, согласна, и я в нормальном состоянии не стала бы разговаривать с травой. Или с этими производными травы. Шуршание усилилось, от стаи отделился один шарик и полетел в мою сторону. Мой лоб явно был его целью, но я даже не пошевелилась. Отскочит, а что помнётся - не мои проблемы. Но он резко изменил траекторию, обогнул меня и врезался в стену - опять же беззвучно. Отскочил, снова ударил, снова отскочил. И так до тех пор, пока кусок стены не поехал вниз, открывая проход.

Мы с Барбозой не раздумывали. Нырнули в него и снова попали в сумрак полуподвального коридора. Шары ринулись за нами, периодически стуча в наши спины, будто подгоняя. А тот, что открыл проход, летел вперёд. Как дорогу показывал. Похоже, что меня всё-таки поняли.

Когда впереди выросла стена из мьессса, я едва не застонала. Мы же тут были, пройти невозможно! Но шар-первопроходец, если его можно так называть, и не собирался куда-то дальше. Он застыл перед моими глазами, и я спросила:

- Приехали?

- Слышь, безопасница, сдаётся мне, они тебя понимают. Спроси четко и внятно, где Петров.

Шар отлетел от меня и завис перед лицом Барбозы. Замер на секунду и метнулся к стене мьессса. Ударил в неё и... исчез.

Понимают не одну меня, вот только... Неужели Петров здесь?

- Дьявол! Петров тут! - пришёл к тем же выводам Барбоза. - Как так? Сколько мы времени потеряли...

Он деловито порылся в своём рюкзаке и достал здоровенные ножницы с закругленными концами. Шары опять зашуршали, только теперь мне послышалось явственное негодование.

- Погоди! Может быть, они смогут убрать эту стену. Открыли же они как-то проход?

Барбоза посмотрел скептически, а я обратилась к белым шарикам:

- Мы не тронем ваш мьессс, но тогда помогите достать оттуда нашего... человека.

В их рядах случилось какое-то замешательство. Одни стали подпрыгивать в воздухе, другие по-прежнему негодующе шуршали, третьи висели тихо и неподвижно. Секретчик опять было поднял ножницы, но я схватила его за руку.

- Подожди. Они, похоже, решают, как быть.

Я внимательно всматривалась и вслушивалась, но понять, к чему они пришли, так и не смогла. Время опять утекало, как песок сквозь пальцы, теперь и моё тоже.

- Вам же вреден белок! - закричала я, не выдержав ожидания. - Помогите, и ваш Мьенг не будет отравлен!

После этого они задвигались вверх - вниз. Все. Я почему-то решила, что надо отойти. Вот только куда? Отвела взгляд и пропустила момент, когда первый шар начал разгон. Он врезался в мьессс между мной и секретчиком и тоже исчез.

- Пригнись! - шикнул Барбоза, прикрывая руками голову.

Бомбардировка стены продолжалась до последнего шара. Он медленно истаял, словно впитался в неё. Она же и не шелохнулась. Вот и всё. Я поднялась во весь рост и сказала:

- Теперь давай свои ножницы.

- Не, погоди, - ответил оптимист, он же скептик. - Критической массы не хватило.

Барбоза приложил свою ладонь к белопакостной заразе. Меня передёрнуло, но я повторила его движение. Готовилась к удару, но почувствовала лишь, как трава скользит по руке. Вниз! Стена мьессса уходила вниз, в точности как тот вырванный с корнем отросток под ладонью Е-ло!

От облегчения я сама едва не сползла на грунт. Но услышала присвист секретчика и тоже заглянула туда. В открывающуюся перспективу. Человек лежал на спине, глаза закрыты, челюсть отвисла, как у трупа. Нет, только не это! Нет! Не хочу думать, что всё напрасно. Из грунта торчало несколько слабых ростков мьессса, которые не торопились втягиваться обратно, но и не проявляли какой-либо ненормальной активности.

- Дьявол, да что с ним?! - воскликнул Барбоза, резко падая на колени.

Мне же стало... как-то не по себе. То ли действие импланта уже заканчивалось, то ли я просто не хотела верить в смерть Петрова. В любом случае надо скорее выбраться отсюда.

- Давай его на свет, там разберемся, - твердо ответила я, хватая биолога за лодыжки.

Барбоза взялся за плечи, и мы потащили Петрова к выходу. Да, на нём были всё те же, памятные мне ещё с Земли, ботинки на гравиконтроле зеленого цвета, и носки были тоже. Ассей съехал, открывая тощие ноги и грязно-серого цвета шорты. Я заставила себя не думать о том, сколько ещё придётся нести его так.

- Ускорились, - пропыхтел Барбоза. - Вижу выход.

Поскольку я шла спиной вперед, выхода не видела. Но заторопилась. Мы вынырнули наружу и, не сговариваясь, оттащили биолога до ближайшего дерева.

- Аккуратно, не роняй, - к секретчику вернулось хорошее настроение. - Надо снять с него рваньё и переодеть в целое.

- А ты что, взял с собой ассей? - спросила я, чувствуя непрошенные слезы.

- А ты думала, что самая умная? Да жив он, жив, не куксись, - успокоил оптимист. - Посмотрим, что тут можно сделать...

Общими усилиями мы усадили Петрова спиной к Барбозе, и действуя вместе, торопливо стащили с него порванный ассей, а затем натянули целый. Ни один белопакостный росток и не шелохнулся в нашу сторону. Я бегло осмотрела одежду и сунула её секретчику:

- Смотри, он всё-таки оказался хорошим учеником - обнаружил и зашил порез, который сделала Лера.

- Если бы это помогло ему вернуться, то... но мы нашли его в дьявольском подвале, - возразил Клаус.

- Зато он жив - спустя целых семнадцать дней. Знаешь, думаю, что если бы он вместо обычных ниток взял, как я, волокна асса, вернулся бы как миленький.

- Да, - оживился Барбоза, - потом расскажешь, как это у тебя получилось. А пока, безопасница, надо дело делать.

Он порылся в рюкзаке и вытащил два инъектора. Ей-ё, к этому походу секретчик подготовился значительно лучше меня. Вколов препараты, он одёрнул ассей на учёном и спросил:

- Ну что, отдохнула?

Я пожала плечами. Какой отдых, скоро закончится действие импланта. А мы даже попросить о подмоге не можем...

- Правильно, на том свете отдохнём, - согласился Клаус. - Потащили. Только теперь я пойду первым. Эх, нам бы хоть какие-то носилки!

Я видела, насколько неудобно Барбозе. Тащить человека за плечи, стоя при этом к нему спиной - да я и в своём родном теле не стала бы так рисковать.

- Давай поменяемся, я пойду первой.

- Не, только покойников вперёд ногами носят, - серьёзно заявил он. - Ты, главное, не отставай.

- Клаус, - спросила я, приноровившись шагать с ним в ногу. - Я иногда плохо тебя понимаю. Вот это твоё вечное - дьявол, дьявольское... Опять же - на каком "том свете"? Почему ногами вперед носят только покойников? И я даже слышала, как ты говоришь "Иисус".

- Гм... Безопасница, это, вообще, секретные сведения, - ответил он, повернув в мою сторону голову. - Не отвлекайся и меня не отвлекай.

- Хорошо, - согласилась я. - Просто тогда будь внимательнее со своими секретами. Они могут заинтересовать не только меня.

- Да, видно я тут и впрямь расслабился, - признал секретчик. - К тому же, прости, ты со своей кукольной внешностью производишь впечатление типичной блондинки.

- И что? - удивилась я.

Блондин, брюнет, рыжий... При чём тут цвет волос? Нет, я его совсем не понимаю.

- Ну, курицы безмозглой, - поправился он.

В лесу было тихо, Ассын пока висел достаточно высоко над горизонтом, мьессс не беспокоил, а шуршали только ботинки Барбозы - мои позволяли передвигаться совершенно бесшумно даже с тяжелой ношей. Дышали мы пока что ровно, и я решила, что не буду возмущаться уравнением "блондинка - курица безмозглая". Надо экономить силы. Но вот потом... Пусть я и не настоящая блондинка, такого не спущу.

- Ты сам блондин.

- Нет, ну я-то... - начал, было, он, но потом, видимо, смутился. - Ладно, ты всё равно не поймёшь. Дыхалку береги.

К высказыванию я осталась спокойно-безразличной. В конце концов, мы вместе тащим полуживого биолога по чужой планете, а это, как ни крути, объединяет. Да и привыкла уже к его манере общения... Не будь Барбоза секретчиком, даже согласилась бы прикрывать ему спину.

Какое-то время тишину нарушали только "шурх - шурх" шагов Клауса. Я старалась не думать о том, что будет после окончания действия импланта, но получалось плохо. Конечно, в приоритете жизнь Петрова. Я, скорее всего, останусь в лесу, и хорошо, если Барбоза вернётся за мной завтра. И вот интересно, почему он с утра твердит, что надо выйти из Саитанса до темноты? Какие ужасы творятся здесь по ночам? Хотя после крепости мне уже ничего не страшно, лучше бы узнать о месте предполагаемой ночёвки с подробностями.

- Клаус, а ты ночевал в лесу? - спросила я нейтрально.

- Конечно. Люблю спать на свежем воздухе, жаль только, костра тут не разведешь...

Это он в прямом смысле или метафорически? Ах да, тут же нетронутая природа, и выражение "развести костёр" нужно понимать буквально. А сначала я даже подумала, что опять неверно сработал переводчик... Ведь на Земле за разведение костров можно не только схлопотать по шее от ребят из патрульной службы. Видимо, и мьенги не любят, когда горит их лес...

- А ты к чему спрашиваешь? - пропыхтел он, не оборачиваясь.

- Да я скоро упаду, ты же двоих не потащишь.

- Ах, в этом смысле... не боись, не брошу.

Тут он вдруг дернулся и встал, а я сделала ещё шаг по инерции, отчего биолог соприкоснулся с райским грунтом в районе пятой точки.

- Ты что, уже? Почему молчишь?!

- Нет, пока держусь, - успокоила я. - Это на будущее, раньше мне на свежем воздухе ночевать не доводилось.

- Зарекаться не буду, но сделаю всё, чтоб и не пришлось, - отрезал секретчик. - Скажешь мне сразу же, поняла? Эх, нам бы до поляны дойти...

Он продолжил размеренно шагать, с видимым напряжением удерживая плечи биолога. Голова Петрова безвольно моталась, и я подумала, что, возможно, так нести человека без сознания не совсем правильно... Но тут, как говорится, из двух зол выбирай меньшее.

Как Барбоза ориентировался в лесу, оставалось для меня загадкой. Мы шли по бездорожью, но он каким-то образом выбирал такой путь, что казалось, будто идём по ровной дороге. Ассын светил теперь строго слева. Я опять задумалась и, почему-то, поверила Клаусу. Может, и глупо, но... Он не похож на тех... знакомых мне секретчиков.

Крик мы услышали одновременно.

- ...аша! Маша-аа!!!

- Дьявол и преисподняя! Никак, тебя, безопасница, - затормозил Барбоза.

Ей-ё, да что ж такое! Я же просила, я же пять раз повторила, чтобы в Саинтанс ни-ни! Крик раздавался оттуда, откуда мы уносили ноги и Петрова. Со стороны крепости спящих.

- Если выживут, я сама их убью, - пообещала я секретчику и самой себе.

- Твой детский сад? - спросил он. - Не-ет. Их просто не порол никто. Я сам, лично, каждого. Здесь есть отличные розги, поверь, мозги прочищают отлично.

Согласна. Я даже закрою глаза на нарушение Конституции. Хоть и не знаю, что такое розги, звучит устрашающе.

- Договорились. Погоди, я сейчас за ними сбегаю, всё проще будет биолога нести.

- А по дороге не свалишься?

Хороший вопрос. Вот потому-то мне и некогда рассуждать.

- ...аша!

Мы аккуратно уложили Петрова на райский грунт под ближайшим деревом, и Клаус предложил мне остаться:

- Сам сгоняю за твоими детками.

- А вдруг они тебе не поверят? Это же... самые упрямые гениальные идиоты, ведь...

- Ослы-научники. Ладно, беги ты, - нехотя разрешил он. - Время дорого.

Мы оба понимали, что времени остаётся всё меньше и меньше, и тратить его на препирательства со студентами не очень-то рационально. Я развернулась и припустила назад со всей доступной скоростью.

- Маша!

Теперь я слышала, что кричит Дегри, кричит отчаянно и... откуда-то сверху. На дереве сидит, что ли?

Я ускорилась, хотя и так была уже на пределе. В ушах стучала кровь, прямо в такт моим мыслям: "у-бью, у-бью". Ну, где он? Вот слышу же, чётко слышу, но - не вижу! Ей-ё, крепость! Она вновь возникла неожиданно, буквально в двух шагах, и я с трудом затормозила, выставив вперед руки.

- Маша!

- Кир?!

- Маша! - в его голосе слышалось такое облегчение, что на мгновение я даже решила повременить со своими кровожадными планами.

- Где ты, Кир, и где Дегри?

Вместо ответа он заорал:

- Серж, спускайся, Маша нашлась!

- Да где вы?! - я тоже заорала, сил говорить нормально не осталось.

- На крыше, - ответил Кир, свешивая ко мне голову. - Как ты?

- Как вы здесь оказались? Я же просила!

- Мари! Ты в порядке? Тут так интересно! И эта башня в точности повторяет... ай!

- Маш... Прости, Сержу нужна помощь, ты только стой там на месте, ладно?

- Сам стой на месте! Я поднимаюсь! - рявкнула я.

То ли имплант был каким-то особенным, то ли злость придала сил, но по гладкой стене я взобралась за несколько ударов сердца. Кир даже не успел возразить или подать руку. Огляделась, и чуть не застыла в ступоре. Идиот Дегри пытался перебраться с башни на крышу, а вокруг него, сердито жужжа, сгрудились давешние белые шарики.

Они ведь могут бить очень больно, особенно если незваные гости приходят в крепость во второй раз за день...

- Кир, сейчас мы медленно, без резких движений подходим и помогаем Сержу, на выпады шариков не реагируем. Серж, не маши руками, они не причинят тебе вреда!

- Они кусаются, - пожаловался Дегри.

- Потерпишь, - отрезала я. - Мы уже на подходе.

До башни и Сержа оставалось каких-то несколько шагов, когда белые порождения Мьенга "заметили" нас. Жужжание усилилось... Нехороший знак!

- Кир, осторожно. Мы уходим, никто не причинит вам вред, - я опять решила, что меня поймут.

Не тут-то было. Они действительно били больно, особенно, если попадали в лицо. Дегри охнул, кажется, ему подбили глаз, и вдруг я заметила, что его колени подгибаются, а нога скользит по покатому краю крыши.

- Держись!

Мы с Киром одновременно сделали пару шагов, а Серж, отмахиваясь от очередной атаки шариков, повис на одной руке. Кир ухватил его за запястье, но втащить назад не смог - белые мстители долбили и долбили по лицу, плечам, рукам... Пришлось мне хватать Дегри за шиворот и... Ей-ё, ассей на нём лопнул! Но на крыше гений стоял уже на обеих ногах.

- Скорей, - поторопил его Кир, - доставай целый!

Я не успела перевести дух от облегчения, как шарики стали пикировать на наши головы сверху.

- Уходим, - приказала я. - Всё остальное - потом.

К счастью, они не стали спорить, а дружно побежали вместе со мной к тому месту, где осталась сумка Кира.

- Быстрей! Дегри, не отставай!

Но он, вопреки всему, вдруг остановился и повернул обратно.

- Серж!

Никакой реакции. Я развернулась, догнала его и повисла на плечах мальчишки - прямо поверх рюкзака. Шарики негодовали, жужжали и всё больнее били по голове. Кир подскочил и скомандовал мне:

- Маша, вынь из рюкзака ассей.

Я вытаскивала белую тряпку, пока Кир одной рукой держал Дегри, а второй рвал на нём уже поврежденную одежду. Верно, снимать, одевать - слишком много возни. Так быстрее. И едва рвань опала к ногам студента, он перестал сопротивляться, сам протянул руки и надел целое.

- Процедура отработана, Мари, - слегка кривясь, сказал он. - Мы уже много...

- Уходим! - опять рявкнула я. - Быстро!

Потом разберусь, что вы там "много". Место, где я поднялась на крышу, устраивало меня и в качестве спуска, ведь оттуда по прямой можно было добраться до Барбозы и Петрова. Поэтому я терпела удары шариков и подгоняла своих балбесов.

- Бегом! Да шевелитесь вы!

Возле сумки Кира я просто спрыгнула с крыши и, не останавливаясь, рванула в лес. Хорошо слышала их тяжёлое дыхание, поэтому можно было и не оглядываться. К счастью, шарики за пределами крепости преследование прекратили. Хотя мне ещё долго казалось, что я слышу сердитое жужжанье где-то над головой.

- Маша, - длинноногий Кир таки нагнал меня, - может, уже можно просто идти?

- Нет. Там ждёт Барбоза, - взмахом руки я указала направление. - Надо торопиться.

- Маша, а...

- И ещё. Если я отключусь, найдите советника, он выведет вас из леса.

- Маша!

- Скорее! И смотри за Дегри. Он совсем... маль... чишка...

Последние слова я выдохнула, чувствуя, как тело перестает подчиняться командам. И снова по глазам ударила темнота.

Первый раз я выплыла на поверхность под сердитое ворчанье Барбозы:

- Да это я с тобой ласково, вот завтра всем устрою... мало не покажется. Да клади её уже, вот тут, рядышком...

Значит, дошли, с Клаусом не пропадут. С этой мыслью я опять провалилась в забытьё.

Второй раз я даже смогла открыть глаза и увидеть возле своего лица серый пушок на голове Е-ло. Помощь всё-таки пришла!

- ...Нет. Беспокоюсь. Страшно, - сказала она, отдаляясь, в своей привычной уже манере.

- С девчонкой мы сами разберемся, ты скажи, что с нашим дьергом-самоучкой? - спросил невидимый мне секретчик.

- Маша? - прошептал Кир, склоняясь так, что в поле зрения попало его нахмуренное лицо.

Я попыталась разжать губы, но это усилие ни к чему не привело. Глаза закрылись, и тишина опять сомкнулась вокруг сознания.

В третий раз я очнулась, открыла глаза и смогла более-менее полноценно осмотреться. Это определенно был кейест. Справа от меня лежал Петров, слева, сгорбившись и обхватив колени руками, сидел Кир.

Я хотела окликнуть его, но язык не слушался, губы - тоже.

- Маша! Тихо-тихо, лежи, молчи, сейчас дам тебе попить.

Внимательный... Пить и впрямь хотелось, вот только я и рта открыть не смогу...

Но тут откуда-то вынырнул Барбоза с квадратной емкостью и белой палочкой в руках. Кир попросил:

- Потерпи немножко, - и вставил палочку - видимо, это всё же трубочка - между Машиных губ и, чуть повозившись, разжал ей зубы.

- Тебе так удобно?

Я прикрыла глаза и попыталась уложить трубочку во рту так, чтобы не испытывать дискомфорт.

- Умница, теперь глотай.

Прохладная жидкость потекла тонкой струйкой, и я, навострившись контролировать Машино тело, даже не закашлялась. Сделала несколько глотков и замерла от усталости.

- Ладно, Ромео, или кто ты там - Дон Кишот? - ворчливо прошептал Барбоза. - Вали спать. Утром до завтрака должен прибыть в Ри-ен, не вызывая никаких подозрений. Ясно?

- Договорились же, товарищ советник, - тихо ответил ему Кир.

- С вами, чижиками, лишний раз никогда повторить не мешает. Шагом марш на боковую.

Кир осторожно вынул трубочку из контейнера и передал его секретчику, тот пропустил парня и занял его место рядом со мной.

- Так, Мария, не филонь. Пришла в себя - значит, будешь кушать, -безапелляционно заявил Клаус.

Эффект от этой интонации несколько смазался от того, что ему пришлось шептать, но в целом я... даже прониклась. К тому же прекрасно понимала, он прав, надо скорее восстанавливать резервы организма. Вот только столько мыслей и столько слов... меня опять потянуло отключиться.

- Тогда не узнаешь, что твои гаврики вытворяли. И вообще - ничего не расскажу, - пригрозил Барбоза, словно предвидя мою реакцию.

Он споро переставил трубочку в другой контейнер и приказал глотать. На один глоток сил хватило.

- Хорошая Маша, - с издёвкой (мне так показалось) сказал Клаус. - Вовремя тебя накрыло, пропустила всё самое интересное.

Я, борясь со слабостью, вновь открыла глаза. Что там ещё пропустила?

- Мальчишки твои ничего оказались, - продолжил секретчик. - Глотай, давай, глотай. Вот так. Ты, поди, и не почуяла, что всю дорогу на ручках у того высокого была? Ни на минуточку не выпускал. Ты хоть поулыбайся ему с утра.

Я едва не поперхнулась. Поулыбайся! Кир... Это вам не пустоголовый мальчик-зайчик. Он заслуживает большего, чем ничего не значащие улыбки. Вот только понимает ли это Маша? Нет, сейчас я слишком слаба, но потом...

- Молодец какая, - похвалил Барбоза. - Отдохнёшь или дать попить?

Я что, всё это время глотала? Да, секретчик избрал верную тактику... Пить, наверное, легче?

- Значит, пить, - понял он. - Пять секунд.

Ещё один аналитик? А не многовато ли их вокруг меня развелось? Но тогда становится понятным, как именно Барбоза смог договориться с мьенгами. Никто из людей их не понимал, а он просчитывал реакции - как Стефания - и делал выводы.

Пока я размышляла, Клаус опять сменил контейнеры, и в горло потекла прохладная влага. Хорошо-о... Глаза закрылись сами собой, а секретчик тут же продолжил:

- Второй мальчишка помог мне нести биолога, знаешь, мы с тобой ведь отошли от крепости совсем недалеко...

Ещё бы, иначе как бы мы услышали вопли детсадовских гениев?

- Так вот он хоть с виду и хлюпик, но не ныл и мамочку не звал. Я даже подумываю заменить порку на две недели исправительных работ.

Я опять открыла глаза. Он это серьезно? И я поверила?!

- Ну-ну, не возмущайся, тебе вредно, - попытался успокоить Клаус. - Драить биотуалеты - очень полезное дело для улучшения дисциплины.

Только сейчас до меня "дашло", что секретчик очень умело отвлекает внимание, переводя его от моей телесной слабости на вещи, вызывающие эмоциональную реакцию. В горле запершило, я закашлялась, а Клаус резко выдернул трубочку и повернул меня на бок, лицом к себе. Ещё и по спине похлопал, как опытная сиделка.

- Не балуй, пацаньё разбудишь, - сказал он. - Поперхнулась?

- Нет, - прохрипела я, не узнавая Машин голос.

- Тихо, не шуми, успеется, - явно обрадовался Клаус. - Всё? Давай назад, - и он аккуратно вернул меня на прежнее место.

Слабость накатила вновь, как волна на пляже Ксилона. Там было... хоро...

- А знаешь, как твои чижики нашли крепость?

Я опять открыла глаза. Секретчик продолжает играть на моём любопытстве.

- Они взяли с собой запас ассеев, и рвали их друг на друге по очереди. Их, видите ли, тянуло - так и вышли на наши следы.

Я приоткрыла рот, собираясь спросить - как они до этого додумались - и Клаус тут же ловко вернул трубочку на место.

- Наговоришься ещё, - заявил он, - сейчас есть надо.

Я сжала зубы и едва-едва повела головой - пусть рассказывает всё, или не буду ничего глотать!

- Ладно-ладно, не доросла ещё - ультиматумы мне ставить, - усмехнулся он. - Ты ешь, я говорю, иначе - никак.

Я послушно начала глотать. Смесь номер два, её ни с чем не перепутаешь...

- Я ещё удивился, отчего они в подвал не полезли, - продолжил секретчик, - так твой высокий говорит, что мьессс изучал, и де междоузлия травы по форме один в один соответствуют форме крепости.

Согласна, и от ботаники иногда бывает польза. Я не знаю, как у травы может быть междоузлие, всегда думала, что трава - это просто трава. Но сомневаться в Кире не приходится - его результат говорит сам за себя. Но вот зачем им понадобилась башня?

- Они искали тебя, решили залезть на крышу, чтобы осмотреться - следов-то читать не умеют, иначе бы поняли, что мы уже ушли. Погоди, сейчас попить дам, - и Клаус переставил трубочку в другой контейнер.

Я почувствовала силы даже на то, чтоб поднять руку и поправить её во рту.

- Как считаешь, молчать будут? - спросил секретчик.

Я слегка наклонила голову. Дегри уже доказал, что при должной мотивации не болтлив, а Кир... Кир обычно наблюдает - и молчит.

- Я напустил туману, - продолжил секретчик, - но боюсь, они догадались, что Петров не вчера попал в Саитанс.

Эти - запросто. Они ещё накануне заявились ко мне с вопросом, что происходит, и где биолог Петров. А если учесть, что было их четверо... вопросов избежать будет трудно. Не мне, Киру и Дегри. А мне надо доложить о том, что свою часть сделки я всё же выполнила! Правда, не без помощи Барбозы, но Петров - вот он, рядом!

А кстати, что с ним? И что сказала Е-ло? И почему секретчик замолчал? Я сжала зубы - получилось вполне уверенно.

- Напилась? Теперь немного отдохни, - тут же среагировал он.

- Что с Петровым? - слабо, но внятно прохрипела я.

- Да вроде порядок, Е-ло сказала, что всем нам очень повезло, не зашей он даже так, грубо, свой ассей, уже был бы удобрением. Теперь полежит пару-тройку дней на свету и будет как новенький.

- Надо доложить, - проскрипела я.

- Сначала надо решить, посвящать ли в эту историю посла. Связь-то будет из его кабинета.

Посла, супругу, дочь... А также Сергиенко и всю экспедицию.

- Остальным знать ничего не надо, пусть работают спокойно, - продолжил Клаус. - Мы теперь за ними вдвоём приглядим, твои гаврики просто слов не понимают.

Это точно. И кому в следующий раз втемяшится в гениальную голову, что нужно сделать не так, как все, а иначе - поглядеть, что из этого выйдет... Ей-ё, у меня же ещё Комаровски микстуру не получил! Я должна срочно вернуться в Ри-ен!

- Что? - спросил внимательный секретчик.

Я закашлялась. Не специально, но очень своевременно. Не то, чтобы я ему не доверяла. Просто выговаривать такие длинные фамилии мне пока ещё явно не под силу. Ко-ма-ров-ски - целых четыре слога и десять букв! А ведь надо будет ещё и объяснять...

Клаус опять перевернул меня на бок и похлопал по спине.

- Ле-ра, - прошептала я одними губами.

- Леру - в интернат, - бескопромиссно ответил Клаус.

Ладно, тут я с ним согласна. А вот говорить ли супругам Чи о том, что совершила их ненаглядная дочка? Они же... Я представила добрейшую Ираиду Степановну и её увлеченного рисовода - растерянных, недоумевающих. Их мир рухнет в одночасье.

- Вот только, - продолжил секретчик, - посол работать, как прежде, уже не сможет.

Да. И тут согласна. Мы с Барбозой на удивление одинаково видим перспективу.

- Послу - не скажем, - прошептала я.

- Значит, руководству доложишь сама по возвращении, а пока придерживаемся версии, что Петров порвал ассей случайно. А теперь ешь дальше.

Мне заботливо подали трубочку, вставив её в контейнер, и со второй попытки я даже ухватилась за неё губами. Хотя... Есть ещё один вариант - выйти на связь с орбиты. Но для этого надо... А надо ли?

Увидеть Андерсена хотелось, даже очень, но не в этом же теле, так его и разэтак!

- Надо будет внушить ту же мысль и Петрову, - раздумчиво продолжал секретчик, наблюдая, как я равномерно глотаю смесь номер два. - А то неизвестно, что в его башку втемяшится...

Неизвестно и другое - как он среагирует на появление собственной дочери?

- Хорошо, если бы ты с ним пообщалась до того, как он вернётся в Ри-ен, - Барбоза словно ловил мои мысли! - Конечно, в беспамятстве я его туда не потащу... Слушай, а может, отправить его на корабль? Нет, нельзя... Ему нужен свет Ассына... Вот что нам, разорваться?

Именно. Четырнадцать гениев, из которых условно доверять в плане дисциплины можно только Тане. И беспомощный Петров, которого тоже нельзя бросать в одиночестве. Действительно, отправить бы его Юджину...

- Но вообще мы с тобой молодцы, - заявил самодовольно Клаус. - Такое дело провернули.

Да... Мы... провер... ну...

- Эй, эй, ты чего удумала? Спать потом будешь!

Он говорил тихо, но прямо в ухо, а ведь Маша у нас стопроцентная аудиалка. Взбодрилась сразу. Хотя слабость никуда не делась, мы с телом засыпали, а не проваливались в беспамятство. Что само по себе радует. Я заставила руку подняться и вытащить изо рта трубочку. А ещё невыносимо хотелось зевнуть - полной грудью - вот только вышло слабо и совсем не глубоко.

Секретчик с минуту посмотрел на мои потуги, а потом вынул откуда-то инъектор. После укола в плечо я ещё пару раз зевнула безо всякого удовольствия, а потом задышала размеренно и спокойно. И даже почувствовала силы на целое предложение:

- Твоя вторая специализация - медик?

- Не, нахватался того - сего по верхам, - ответил он. - Когда долго живёшь на базе, где каждый второй дохнет от чёрной плесени, поневоле начинаешь интересоваться...

- Ты был в экспедиции к системе гамма Лиры?! - едва не задохнулась я.

- Послали, - небрежно пожал плечами Клаус.

Это было, когда я только начала работать в Управлении. Ещё до эпохи Великих Астрономических открытий в созвездии Лиры обнаружили планету, по внешним характеристикам очень схожую с Землей. Но в те времена исследовать её было невозможно. И вот, когда перед всеми нами замаячила угроза полного истощения ресурсов, в отдельных светлых головах расцвела идея переселить часть землян на планету, высокопарно названную Новой Христофорией. Правительство снарядило экспедицию под руководством Генри Нильсона, и все мы с трепетом следили за каждым выпуском новостей, где сообщали о реализации этой смелой идеи.

Сначала всё шло хорошо. Первопроходцы обследовали Христофорию, признав её годной для жизни. Правда, было не до конца понятно, как там возобновляются запасы кислорода, ведь никакой растительности на планете не было. Но Нильсон уже привез туда семена трав, злаков и саженцы земных деревьев, так что все - включая Правительство - проявляли неумеренный оптимизм.

На третий год члены экспедиции засеяли семь экспериментальных площадок злаками и ждали урожай. Параллельно строился город для первопоселенцев, люди уже записывались в очередь, и число желающих только в первые сутки перевалило за миллиард. И вот тут-то и пришло известие о первой смерти - погибла Анна Кёрк, ксенобиолог. Почему-то причиной сочли острую анафилактическую реакцию на внеземной аллерген.

Но когда стали умирать один за другим остальные члены экспедиции... Вся Земля не отходила от визоров во время трансляций из Координационного центра. А причина оказалась до смешного банальной, с саженцами и почвой Земли на Новую Христофорию попали споры черной плесени. Условия для них там оказались ещё более идеальные, чем для людей. Плюс отсутствие естественных сдерживающих факторов - других грибов.

Но пока удалось в этом разобраться, от экспедиции осталось едва ли пара десятков человек - а летели-то девяносто восемь! Особая Комиссия закрыла планету на карантин, потому что к моменту отлета выживших черная плесень стала доминирующим видом растительности Новой Христофории. Теперь раз в два года её целиком обрабатывают фунгицидами, но плесень каждый раз демонстрирует свою живучесть. Правительство в полном составе ушло в отставку, Нильсон спустя пару лет по возвращении разбился на каре, а про остальных членов столь бесславно закончившейся экспедиции больше никто ничего не слышал.

Трудно поверить, но рядом со мной человек, вернувшийся с Новой Христофории живым!

- Клаус, как же так? - я опять едва не задохнулась. - Почему никто не понял, что люди умирали от банального аспергиллёза? Столько надежд, столько жизней - и всё зря?!

- Искали местную угрозу, у врача даже не было... этого... лабораторного... диагноста, чтобы определить причину, - философски вздохнул он. - Волноваться вредно, давай-ка поешь.

- Но, Клаус, как же так вышло?!

- Доверили подготовку энтузиастам, вот так и вышло, - сердито прошептал секретчик. - Толком не продумали, решили, что всё так просто - "и на Марсе будут яблони цвести". Ешь.

Эмоции выпили немало сил, и я утомленно прикрыла глаза. Все равно не понимаю. Какой Марс, какие яблони? Почувствовав у губ трубочку, открыла рот и стала медленно глотать.

- Энтузиасты, безопасница, это такие обаятельные сволочи, - задумчиво продолжил Клаус. - Ты смотришь на него и веришь, потому что он сам искренне верит себе. Но стоит ему допустить в своих планах малейшую промашку, как всё вокруг рушится, словно карточный домик. Запомни мои слова и держись подальше от энтузиастов. Уж лучше зануды-научники навроде папы Чи...

А он не путает энтузиазм с преступной халатностью? И говорит с такой горечью... Интонация-то понятна, но вот смысл опять ускользал. Я вынула трубочку и прошептала:

- Клаус, я тебя не понимаю... Какой домик? Из карты?

- Мария, я сказал тебе - ешь, - строго ответил секретчик.

- У нас договор - я ем, ты рассказываешь, - напомнила я ему. - А ты не рассказываешь, ты как с другой планеты... И переводчик сломался...

- Не выкручивай мне руки, - недовольно пробурчал Клаус. - Слишком ты любопытная.

Но мне показалось, что тема энтузиастов как-то по-особому зацепила секретчика. Ему хочется выговориться, но... Видимо, мешала пресловутая секретность. Я бы могла его спровоцировать, вот только... Внезапно я стала ему доверять - как парням из своего отдела. А от человека, которому доверяешь, ждешь ответного доверия. И если Клаус не считает меня способной промолчать о его секретах - так тому и быть.

Я опять затолкала в рот трубочку и стала медленно глотать. С одной стороны - обидно. С другой стороны - кто я ему? Временный напарник. Только и всего. Нам ещё предстоит какое-то время работать бок о бок, но потом... Мы расстанемся навсегда.

- Эй, безопасница, ты чего? Обиделась? - спросил Клаус.

Мне показалось, напряженно. Я повертела головой - вправо и влево. Получилось вполне выразительно.

- Вот все вы, бабы, одинаковы.

Я опять повертела головой.

- И язык у вас, как помело.

Как... что? Как помЕло? Причём тут фрукт, доступный ныне только избранным? Я опять вытаращилась на Клауса, а он... вздохнул и спросил:

- Что, про помелО не слышала? Опять я прокололся... Знаешь, безопасница... Как-то чересчур я тебе доверяю. Совсем за базаром не слежу.

Тут уж я захлопала ресницами - не по роли, а от удивления. Он, оказывается, тоже доверяет мне. Но большую часть его слов я всё равно не понимаю!

- Да и хочется иногда поговорить. А тут и не с кем. Идеальное место для такого анахрона, как я.

Ана... хрон? Я побоялась поперхнуться и вынула трубочку, не сводя с секретчика изумленного взгляда.

- Ну... Ты можешь мне не верить. Даже лучше будет, если ты мне не поверишь. Считай, это просто страшилка... сказка для того, чтоб ты не заснула.

Я кивнула. Конечно, сначала послушаю, а потом решу - сказка или нет.

- Я... помнишь, я говорил про наше ранчо? Да? Ну вот, ранчо было в Аргентине.

Аргентина? Серебряная?

- Где это?

- Это в Южной Америке, но моя семья была из Германии. Дед воевал за Третий Рейх, а когда поражение стало неизбежным, успел вывезти жену и сына на другой континент.

Война, третий рейх... Что-то припоминается, но вот откуда? Ей-ё, да всё тот же курс истории! Это было в двадцатом веке! Я уставилась на Клауса ошалевшим взглядом. Нет, это не может быть правдой, просто сказка. Чтобы я не заснула.

- У нас вся деревня была из немцев. Хорошо жили... А потом...

Клаус замолчал. Задумался. Я ждала, затаив дыхание.

- Потом приехал дедов друг - фон Шульце. Заморочил всем головы - великая миссия, Великий Рейх, великая арийская нация... Второе возрождение, дьявол и преисподняя! Даже мать благословила. Рыдала, но благословила, эх... Все наши парни - мои друзья - поехали в эту трижды проклятую Новую Швабию...

Из его рассказа я понимала ровно половину, но и этого было достаточно, чтобы поверить. Как жили на военной базе, как учились работать со сверхсекретным оружием возмездия, наравне с простым ножом, стволом и взрывчаткой. Как участвовали в малопонятных опытах с экспериментальными препаратами, повышающими силу и выносливость. И как однажды фон Шульце вызвал перспективного Клауса к себе и предложил протестировать совсем уж невероятное - суперзаморозку.

- Ты, говорит, Клаус, настоящий ариец. Ты сможешь возродить нашу расу, даже если с безупречными планами возмездия что-то пойдёт не так.

Ей-ё... И он согласился!

- Со мной в криокамере засыпали мои друзья - два Фрица, Петер и Свон. Проснулся - я один.

Я медленно передвинула свою ладонь к его руке, лежащей рядом, и слабо сжала пальцы. Он даже не заметил. Его взгляд остановился. Он смотрел туда... Где остались два Фрица, Свон и Петер.

- Базу нашли ваши секретчики, - буднично продолжил Клаус. - Они же и разбудили. Рассказали, что уже давно никто не воюет, не делит человечество на высшие и низшие расы, нет стран, нет границ. Вот только люди с моими навыками сейчас просто на вес палладия. И отпустить меня они не могут.

Как это на них похоже...

- Сколько тебе было лет?

- Двадцать три, как раз перед заморозкой отметили. Смешно, да? Прошло столько времени... А я остался всё тем же... Наивным доверчивым юнцом...

- Почему? Не похож, - прошептала я.

- Ты опять не ешь? - встрепенулся он и резко выдернул свою руку из-под моих пальцев. - А, смесь закончилась... Сейчас принесу новую.

Отошёл он недалеко, кейест не маленький, но и разгуляться особенно негде. И за огромным рюкзаком тоже трудно спрятаться, однако же спящего Дегри я сначала не заметила. Значит, вся спасательная экспедиция в полном составе. Ей-ё, надо придумать, что мы все будем завтра, точнее, уже сегодня, врать...

Клаус вернулся с новым контейнером, поставил его рядом со мной, и я, вполне самостоятельно, вставила в него трубочку и принялась глотать.

- Сначала меня учили всей вашей современной... технике, - продолжил он. - Оказалось, что всё это не просто, а очень просто. Совсем вы, потомки, обленились.

Я возмущенно фыркнула - тихо, конечно, но эмоционально.

- Можешь мне поверить, - со смешком прошептал "предок". - Мои учителя боялись, что "человек из позапрошлого века" устроен так примитивно, что не сможет освоиться в современных реалиях. Ничего, когда пришла моя очередь учить их, оказалось, что это им недоступны многие вещи, которые я выполнял на автомате - даже не задумываясь.

- Ты учил секретчиков?

- Они-то думали, что выпотрошат мою голову на раз - два, а там отмороженного можно и в утиль. А не вышло. Хотя и мнемограммы с меня снимали, и даже клонировать пытались.

Гады! Секретчики - га-ды.

- В общем, когда они это поняли, сделал я у них хорошую карьеру. В тридцатник майора получил. Почти женился... Да вовремя одумался.

Ух ты... Я в тридцать пять всего лишь капитан, а он... Но постойте, почему в досье он значится лейтенантом?

- А потом... Задыхаюсь я в ваших городах, безопасница. А тут как раз экспедиция Нильсона. Штефи себе все локти искусала - ни одного секретчика он к себе не подпускал. Вычислял на раз. И Правительство на дыбы - мол, не мешайте спасителю человечества, много о себе возомнили... Получи по носу, секретная служба!

С одной стороны я была целиком на стороне Правительства, а с другой - зная, чем закончилась история с Новой Христофорией - как-то иначе стала воспринимать стремление секретной службы держать всё под контролем. И это раздвоение мне не нравилось.

- И вот провернули всё так, будто я со скандалом ухожу от Шектеля и с поклонами и целованием рук прошусь к Нильсону.

- Тебя поэтому разжаловали в лейтенанты? В рамках легенды? - спросила я, намного уверенней отложив трубочку.

- Нет. По результатам экспедиции. Потребовалось полгода и семьдесят четыре смерти, чтобы они меня услышали и эвакуировали с планеты людей... Оставшихся людей...

Ей-ё... А ведь погибших было семьдесят пять...

- И... Тебя посчитали виновным? Дисциплинарная коллегия?

- Нет. Шектель прикрыл. Ведь он мои рапорты читал. Разделил вину на двоих, так сказать.

Ну да. А заодно показал Президенту, как в секретной службе умеют нести ответственность. Особенно в свете отставки Правительства... Которое полным составом этой ответственности избежало.

- И тебя отправили на Рай?

- Не сразу... Пока там, наверху, пережили эту плюху от Создателя, пока до них дошло, что человек сумел загадить не только матушку-Землю, но и Христофорию, что люди способны лишь жрать и хапать, а возвращать долги планете - не способны... Ты снова не ешь?

- Попить бы...

- Держи.

Я напилась и спросила:

- Неужели мы действительно... Только... потребляем?

- Будто ты сама не видишь. Хотя... где тебе, молодая ещё для наблюдений.

- Знаешь... Я на тебя не обиделась. Ты просто ворчишь по-стариковски, а на самом деле...

- Ну всё, безопасница, ты нарвалась. Мне нет и пятидесяти, и ты за это страшное оскорбление...

- Биологически, может, и нет, а вообще ты лет на двести пятьдесят старше, так что имею право, - хихикнула я. - А мы на старость не обижаемся, мы старость уважаем.

Клаус возмущенно вздернул подбородок, и я быстро продолжила:

- Тяжело тебе с нами пришлось? Не отвечай, и так понятно.

Клаус вздохнул:

- Тяжело - это в учебке, когда сто сороковой гранатой промахиваешься. А с вами - всего лишь паршиво.

- А как может быть иначе среди секретчиков? Я знаю, что такое - попасть в разработку. Поверь, есть и другая жизнь. Нормальная. И работа - другая.

- Да. Знаю. Только мне моя работа нравится. Я знаю, что тут - на своём месте. Мьенги - нормальные ребята, и, может быть - может быть - люди научатся у них, как правильно относиться к своей родной планете. Раз уж я выжил, раз попал сюда из своего времени, то должен помочь матушке-Земле.

Пришла моя очередь возмущаться.

- Это мьенги - нормальные? Да Петров сдох бы у них в крепости, а они даже не заметили!

- Они не умеют нарушать правил, понимаешь? - ответил Клаус. - Потому и от нас ждут того же. А мы... то есть, вы...

- Вот только не надо отделять себя от остального человечества, - перебила я. - Тоже мне, героический предок. Ну не повезло тебе с потомками - так с кем не бывает? Моя бабушка, например, до самой смерти расстраивалась, что я не пошла в медицину - по её стопам. Она так мне и говорила: "Ты - моё любимое разочарование".

Клаус усмехнулся, и я воодушевилась:

- Да если хочешь знать, я тебе доверяю так, что готова прикрывать спину. И знаю, что ты прикроешь мою. О каком мьенге ты сможешь сказать то же самое?

- Спасибо, безопасница. Приятно, правда. Но мьенги - это другое. Они приняли меня - просто меня, Клауса Барбозу, без званий, должностей, просто потому, что я такой, какой есть. Им не надо ничего доказывать, они не умеют лгать и предавать, да и... Я сам изменился. Надеюсь, поумнел, хотя... Возможно, ты права, и это уже старческое слабоумие.

Я сжала ладонь и стукнула кулаком по его руке.

- Да ты драчунья, - довольно сказал он. - Ещё чуток поешь - и даже встать сама сможешь.

- На самом деле я... люблю подраться, - заявила я, пока он ходил за следующим контейнером. - Нам бы с тобой надо как-нибудь устроить спарринг.

- Тю... Какой там спарринг, ты себя в зеркало давно видела? - пренебрежительно ответил "предок". - Ешь.

Я сделала пару глотков и поняла - больше не могу. Сейчас лопну. Сил заметно прибавилось, а вот спать - не хотелось.

- Сколько времени до утра?

- Часа три ещё есть.

- Надо договориться с ребятами, что будем врать Двинятину и остальным.

- Ничего не будем. Они вернутся в Ри-ен до свету, никто и не поймёт, что не ночевали. А ты... Тебя я отвез на встречу с папашей, и вернёшься ты... Ну, посмотрим, как восстановишься.

- Да у меня ж Комаровски без дозы!

- Чего?

Пришлось рассказывать. Клаус выслушал с непроницаемым видом, а потом сказал:

- Люди не меняются, безопасница. У него нет шансов.

- Ты не прав, психокоррекция если и не сделает из него полноценного человека, то хоть безопасного для общества - точно.

- Да не про то я... У нас на базе такой же был химик-экспериментатор. Фон Шульце на него только что не молился. Правда, препараты нам давали официально, ну, так у твоего гения пока покровителей нет. Вот увидишь, парнишку быстро приберут к рукам. Не наша организация, так конкуренты.

А... Понятно. Только я своё слово сдержу, и на психокоррекцию Комаровски попадёт, или я - не Мария Афонасьева. А что будет потом - и так ясно. Секретчики его не упустят, тем более Маша уже дала показания.

- Мне обязательно надо дать ему утреннюю дозу, вечернюю он уже и так пропустил. Понимаешь, он лучший ксеноботаник экспедиции. Сам Проскурин за него просил...

Клаус хмыкнул:

- Может, он и лучший, вот только строение мьессса к практике поисков блондинистой красули применил твой...

- Кирилл. И он не мой.

- Во-во, Кирилл. И заметь, ни разу не ботаник. Ладно, я понял, что утром надо навестить герра Комаровски. Где у тебя препараты?

Я объяснила. Но отпускать Клауса одного? Что подумает Лена?

- Какое мне дело, что она подумает? - удивился Клаус. - Приду, введу, уйду.

- Скажи, хотя бы, что Маша тебя об этом попросила, как единственного медика на планете.

- Да ладно, что ты так хлопочешь?

- Просто... Маша с Леной дружили... И вообще, половина экспедиции - её бывшие одноклассники. Мне бы не хотелось, чтобы потом у них совсем испортились отношения...

- О как... Совестливая ты, стал быть...

- Нет... Это Маша совестливая и хорошая девочка. А я - оперативник УВБЗ. Мы телами обменялись, только это - самый секретный секрет секретчиков.

- Да уж догадался. Не забывай, я на той кухне много лет варился, не сразу, но сообразил, что девчулька-фитюлька - явно не ты.

- Ну, всё. Я обиделась. Догадался, а от спарринга отказываешься?!

- Эх, безопасница... Всё ж ты дитё малое. Нельзя нам с тобой потом встречаться. По крайней мере, пока живы Шектель и твой куратор. Кто у тебя, кстати?

- Бьорг Рейвенсон.

- Ну... Не самый плохой вариант. Значит, они тебя сразу под Рай готовили...

Только тут до меня "дашло", что куратором Клауса является сам Шектель... Я прикусила язык, заталкивая назад рвущиеся вопросы. Хоть мы и так уже нарушили все возможные правила, тут - тот самый случай, когда меньше знаешь - крепче спишь.

- Да, меня убили за неделю до отлёта экспедиции Аграрной Академии.

- Даже так... Значит, экспромт.

- А мне так не показалось. Напротив, миляга Бьорг очень хорошо подготовился. Я проснулась и едва успела принять душ, как начались двенадцатичасовые новости с прямой трансляцией моих похорон.

Клаус усмехнулся:

- Ты же не думаешь, что он готовился в одиночку? Ему, как минимум, выделили пол отдела аналитиков. Да и Штефи, наверняка, впряглась.

- Штефи - это товарищ Олдридж? Она действительно ваш лучший аналитик?

- Ну, а как ты думаешь? В сорок подпола всем подряд не дают, - ответил Клаус. - И по итогам могу сказать, что экспромт Штефи удался. Петрова мы нашли по твоей наводке, да ещё бонусом пойдёт Комаровски. Ты просто находка для секретной службы.

- Клаус, ты же не хочешь сказать, что и меня, как тебя, они не отпустят?

- Будь готова и к этому варианту. Тебе же пообещали что-то большое и светлое, да? Не верь.

- Ваша Штефи обещала мне только одно - восстановить меня на прежнем месте службы. Только это была сделка. Я лечу сюда, нахожу Петрова, прикрываю студентов, а потом...

- Эх, безопасница... Ну какие могут быть сделки с секретной службой? Видно, здорово ты им понадобилась...

Ей-ё, а ведь если подумать... Да не может такого быть, чтоб Стефания была там одной-единственной женщиной. Вот гадина! Ненавижу секретчиков! Ну, кроме Клауса... И, пожалуй, каперанга Кейста.

- Она сказала, что у меня есть гарантия возврата. Мой шеф, генерал Светличный.

- А теперь сама подумай. Ты для всех умерла, так? Допускаю, что твоему шефу они сообщили о разработке. Но как он сможет тебя восстановить на службе, если официально тебя нет в живых?

Хорроший вопрос... Как объяснить Герасименко, парням из отдела, прочим сотрудникам, что геройски погибшая на посту Мария Афонасьева вдруг чудесным образом воскресла, став Марией Петровой? Какая же я идиотка... Кому поверила? Поверила, что секретная служба решит мои проблемы. Да, решит и обезопасит, засылая меня с очередными миссиями на разные планеты, а чтобы уж наверняка - в очередных чужих телах...

Неужели нет никакого выхода?!

- Я попала. Как же я попала...

- Так, вот только давай без нервов. Конкретно - каковы были условия сделки?

Я в деталях пересказала Клаусу свой разговор с Олдридж и Рейвенсоном.

- Ага... И кто там тебя так сильно хочет укокошить?

Уко... что? А, это он, видимо, про заказчика с квакающим голосом...

- Не знаю. Думала всё время после обмена телами. Бьорг сказал, что это связано с делом Батрышкина, но я, хоть убей, не пойму, где допустила ошибку.

- Хорошо, время у нас есть, подумаем вместе. Твой единственный шанс - самой вычислить и взять заказчика.

- Боюсь, секретчики уже знают, кто заказчик. Он переводил деньги на счёт Крона, его должны были сразу же отследить.

- Вот это и надо выяснить. Бьорг обязательно будет на сеансе связи...

- Да, он так и сказал.

- Продумай разговор и выбей из него эту информацию. Если они продолжают наблюдать за заказчиком, значит, взять его не так-то просто. И твои шансы пусть немного, но подрастают. Дошло?

- Дошло.

- Тогда ещё один контейнер, и можешь спать.

- А ты?

- А кто будет следить за Петровым и твоим детсадом?

- С детсадом проще.

Я рассказала про свою магнитную игрушку. Клаус пришёл в восторг.

- Ну, сама посуди, кто б ещё мог додуматься использовать тут фишки с магнитами? Не, дорогуша, я бы на месте Штефи тебя вообще чем-то жёстким привязал.

Я снова чуть не поперхнулась. Андерсен! Ну, если только они что-то сделают мужу, мало не покажется всей секретной службе! Ей-ё, неужели они просчитали, что я... Что он... Ненавижу секретчиков!

- Что? Уже привязали? - сочувственно спросил Клаус.

- Да. Нет. Не знаю. Ненавижу!

- Спокойно, спокойно. Из любой ситуации есть выход.

Да. А в моей, похоже, был только вход, и тот я проморгала... Так, Мария, поистеришь ты потом. Думай. Ты могла выдать себя только запиской, но Андерсен порвал её на твоих глазах. Наш одноразовый секс можно списать на чувство жалости - с обеих сторон. Никаких слов сказано не было, это на тот случай, если Кейст всё же предоставит запись бортового ИИ. Значит, надежда ещё есть. Вопрос только в том, как уберечь Андрюху от возможных впоследствии глупостей. Лишь бы он не дал секретчикам повода...

- Главное тут, - продолжил Клаус, - ни в коем случае не показать, что тебя зацепило. Так, чтобы даже Штефи поверила. А для этого...

Для этого надо поверить самой. Что Андерсен мне на самом деле безразличен... Как оно и было, собственно, до встречи на сэзе. Я сжала кулаки. Гады. Какие же они гады, решили одним махом решить все свои - то есть, мои - проблемы...

- Проще всего действовать через ребенка или женщину. То есть, в твоем случае, мужчину, - вовремя поправился Клаус. - У тебя есть ребенок?

Я, старательно глотая, повертела головой.

- Уже легче, у баб дети - это главное слабое место. Про мужа помню. Он на Земле?

Я вздохнула.

- Нет? Значит, рычагов давления на него существенно меньше. Конечно, если только он не военный.

Я слабо помахала правой кистью. И да, и нет. Официально Космофлот - гражданская организация. Но все летчики имеют офицерские звания и соответствующую им подготовку. Их в любой момент могут призвать на действительную военную службу. Муж рассказывал, что в своё время это было оправдано необходимостью защиты Земли - когда-то давно все земляне боялись инопланетной угрозы. А потом Правительство решило не менять космофлотовских устоев.

- Что, флотский?

Пришлось кивнуть.

- И это неплохо. У них друг друга подставлять не принято. Правда, твоего могут подцепить иначе. Он же считает, что ты умерла, верно? Как думаешь, если сообщить ему, что ты жива - выдержит?

Я медленно вынула и отложила трубочку.

- Не знаю. После похорон он не спал неделю. Я никогда его таким не видела...

- Тю-у, безопасница, только не говори, что он сейчас над нами в этой космической перевозке!

Клаус уставился мне в лицо со странным выражением - смесью недоверия и торжества.

- Да, он там.

- Ну, Штефи... Ну...

Гадина, других слов и не подобрать!

- Какой подарок... Выше нос, безопасница, здесь, на моём поле, у них нет шансов. Ешь. Если кроме него тебя зацепить нечем, всё будет хорошо, я обещаю.

Конечно, я не поверила. Клаус один, он не выстоит против всей организации, даже зная её изнутри. Но где-то в глубине моей психоматрицы поселилась робкая надежда. С ней я и уснула.

Проснулась я к обеду, ну, или чуть позже. Проморгалась и обнаружила себя всё в том же кейесте, в том же ассее, с тем же сгорбленным силуэтом Кира, сидящего слева, и только Петрова не было рядом. Самочувствие было вполне терпимым, и я, не подумав, села. Резко закружилась голова и замутило.

- Маша, ты в порядке?

У него был встревоженный голос, одна рука поддерживала меня под спину, а вторая подносила ко рту питьё.

Я переждала дурноту, напилась и сказала:

- Да, теперь намного лучше. А почему ты здесь, у тебя же...

- Меня попросил советник, - уже более спокойно ответил Кир. - У него какие-то срочные дела с послом, а я всё равно не смогу работать, зная, что тебе плохо. Прости, Маша.

Я подумала, что он просит прощения за свою вчерашнюю выходку, и спросила:

- Как вам с Дегри только пришло в головы, что нужно идти за мной в Саитанс? Я же специально вас просила!

- Ну мы же не знали, что ты суперженщина, а советник...

- Просто советник, - с жёсткой интонацией перебила я. - Он же предупредил вас, что обо всём случившемся надо молчать?

- Разумеется, и когда просил присмотреть за тобой и Александром Павловичем - предупредил повторно.

- Хорошо, значит, можно выдохнуть, - улыбнулась я. - Я должна поблагодарить тебя, Кир. Советник сказал, что ты нёс меня на руках. Я...

- Не надо, Маша, - он отстранился. - Тут твой обед, и...

- Кир, я просто хотела сказать спасибо, - внесла ясность я. - Да, и по поводу суперженщины - это был одноразовый имплант. Я не хочу, чтобы между нами оставались недоговоренности, поэтому... Я знала, что отец пропал. Я ехала сюда специально для того, чтобы найти его. Понимаешь?

- Это правда?

- Кир, я бы могла промолчать. Или придумать более красивую историю. Но это правда - одноразовый имплант и поиск отца. Который был санкционирован высоко наверху. Большего сказать не могу, и, надеюсь, ты оценишь моё доверие.

- Маша, а почему ты рассказала об этом мне?

- А кому, Кир? Или не ты полез в Саитанс спасать меня, а потом тащил на себе из леса?

- Но... Маша, это не логично... Есть только одно объяснение, которое не противоречит...

- А вот и я, - от входа раздался веселый голос Клауса. - Ну что, воркуете, голубки? Ах, молодость, молодость... Мальчик, ты не забыл, что девочку надо кормить?

- Нет, он не забыл, это я его отвлекала.

- А ты, девочка, я смотрю, отживела? Хорошо. Вечером будет связь с Проскуриным. Давай, ешь.

- Я могу ещё чем-то помочь, товарищ советник? - спросил Кир.

- Можешь, можешь, - покивал ему Клаус. - Побудь пока тут, а мне бы пару часов подремать...

И, не дожидаясь ни ответа, ни любой другой реакции на свои слова, он опустился на пол, подтянул под голову рюкзак и закрыл глаза.

Я посмотрела на Кира. Он без слов помог мне подняться и вывел на свет Ассына, успев прихватить мой обед. Кейест располагался прямо на грунте в легкой полутени лесной опушки. Петров лежал тут же, у входа. Лицо его было прикрыто кепкой Сержа, и я еле заметно дернулась, на миг подумав о плохом.

- Маша, он в норме. Всё обязательно будет хорошо, Е-ло обещала, что свет Ассына...

- Да, Кир, я знаю. Но всё равно спасибо. Пойдём в тень.

С комфортом устроив меня у ствола местного дерева, Кир подал мне два больших контейнера - с рисовым супом и рисом с местными овощами, очень, надо сказать, гармонично дополняющими нейтральный вкус основного продукта.

- А ты? Обедал? - спросила я, принимаясь за суп.

- Конечно. Если я мешаю...

- Нет-нет, лучше расскажи, как у вас Сержем всё прошло. Никто расспросами не донимал?

- Вроде бы... никто, но Солнце, мне кажется, не поверил.

- Да? Допускаю... А как себя чувствовал Комаровски?

- Да как обычно... В последнее время.

- Это радует, - пробормотала я.

- Ты так заботишься о нём, - сказал Кир с неопределенной интонацией.

- Не могу сказать, что мне это доставляет удовольствие. Но он... болен, а я закончила курсы первой помощи.

- Правда? Я не знал.

Ей-ё, теперь Машке придётся срочно повышать квалификацию... Ничего, пусть Бьорг ей сделает документы задним числом. А вот знания... Знания придётся получать самостоятельно.

Кстати, этот разговор надо заканчивать. Иначе Кир меня расколет на раз-два. С одной стороны, парень явно заслуживает доверия, и мне очень трудно следить за языком в его присутствии. С другой - более серьёзной подлости я и придумать не могу. В самом лучшем случае секретчики сотрут Киру память... В самом худшем... Нет, он свой, так поступить с ним... не смогу.

- Кир, а ты над чем тут работаешь? Советник говорил что-то про мьессс?

- Не бойся, Комаровски дорогу не перехожу, - усмехнулся Кир. - Ксеноботаника - его приоритет.

- Ну и напрасно, - убежденно заявила я. - На самом деле это настоящее открытие.

- Уж если на то пошло, настоящее открытие сделала ты, когда зашила ассей волокнами асса, - возразил Кир. - Я даже представить подобного не мог!

Какое открытие? Я человека спасала.

- Ты открыла, что у мьенгов симбиоз с мьесссом, а через него - со всей планетой!

- Кир, не говори глупостей, какое это открытие? Все люди, кто тут давно живут, наверняка в курсе.

- Почему тогда мы об этом не знали? Нам давали все известные сведения о Мьенге.

- Думаю, что... Наши хозяева позаботились, чтобы эти знания не покидали планету. И ты должен забыть про это тоже.

- Тоже?

- Да. Как и про мои секреты, и про... Саитанс. Нас там не было. Никого из нас, понимаешь?

- Кажется... Понимаю, - задумчиво проговорил Кир.

Умница! Я в тебе не сомневалась!

- А Александр Павлович...

- Как и говорилось ранее, находится в гостях у Загоденна Мьенгов. А я ездила... летала его навестить.

Я доела рис с овощами и почувствовала себя сытой и сонной. А спать-то мне нельзя...

- Кир, мы с советником сегодня должны будем оба выйти на связь с Землей. Сможешь покараулить тут... отца?

- Конечно, Маш. Ты наелась?

- Да, и теперь со страшной силой хочу спать. Расскажи мне что-нибудь...

Метод Клауса оказался действенным, может, и у Кира получится?

- Что рассказать, Маш? - спросил Кир, усаживаясь рядом.

- Например... - я покопалась в эмоциональной памяти тела, - почему ты никогда не пел мне песен?

Он помолчал, а потом ответил:

- Я знаю, как ты реагируешь на музыку.

То есть Солнце ему рассказал?!

- Не могу видеть твоих слёз, а такой песни, от которой бы ты рассмеялась, я не знаю.

- А ты... напиши такую песню, - предложила я, пообещав себе свернуть одну гениальную кучерявую голову.

- Маш, я умею писать только стихи, - улыбнулся он.

- Напиши стихи, - не сдавалась я. - Понимаю, это не сразу, время нужно и вдохновение... А сейчас... Спой мне ту песню, которую... пел на концерте. С твоими стихами. Обещаю, я не буду плакать.

- Маш, там хотя бы гитара нужна... Давай я спою тебе другую песню.

Ох, Кир... Ну почему, почему ты уступил Машку Солнцу? Она ведь, дурочка, не в состоянии отличить гормональную подростковую страсть от твоего глубокого чувства. Или, что ещё хуже, боится обязательств, которые у неё появятся из-за ваших отношений. Но я знаю, это можно исправить. Она хорошая девочка, а ты - отличный парень. У вас всё получится, если только... Если только ты будешь порешительней.

******

Вечером в кабинете главы семейства Чи мы с Клаусом ожидали начала сеанса связи с Землёй. Посол-представитель явно нервничал, постоянно подбегал ко мне и спрашивал, действительно ли Петров в хорошем состоянии, и почему его нельзя перенести в Ри-ен, где для пострадавшего биолога создадут самые идеальные условия.

Клаус посмеивался в своей манере, а я терпеливо отвечала, что единственным условием скорейшего восстановления Александра Павловича является свет Ассына. Врала, конечно, потому что Барбоза постоянно вводил ему глюкозу и ещё что-то укрепляющее для мозга. Свет светом, но Петров человек, а у нас, извините, совсем другая физиология.

- Но почему нужно держать происшествие в секрете? - возмущался прямодушный рисовод.

- В целях сохранения хороших межпланетных отношений, - серьёзно отвечали мы с Барбозой. - Ведь мьенги и так не слишком рады нашему присутствию, а тут такое откровенное нарушение их правил.

Рисовод всё не мог взять в толк, что ассей на самом деле является проводником энергии Ассына, и что носить его нужно не только для удобства и демонстрации уважения к чужим традициям. Клаус обещал устроить ему персональную проработку инструкции и техники безопасности поведения на планете в целом.

- В этом раю, товарищ посол, как и в любом другом, есть свои правила, - сказала я, когда мне надоело слушать их препирательства. - Правила выживания, если хотите.

- Папа Чи за своим "ри" не видит леса, - не смог промолчать Клаус.

- Так вот, товарищ Хон. Я не могу заставить вас уважать эти правила - и никто не сможет. Но выполнять их и следить за безукоснительным исполнением со стороны всех землян - ваша прямая обязанность.

- Машенька... - посол явно растерялся.

Я с трудом удержалась от слов "преступная халатность" и решила обосновать своё выступление тяжёлыми душевными переживаниями дочери, едва не потерявшей отца. Но, к счастью, от объяснений меня избавил Проскурин, очень своевременно возникший на экране визора.

Клаус тут же исчез из поля зрения, и Михаила Андреевича приветствовали только я и посол.

- Ну, что есть новости? - усталым тоном спросил он.

- Есть, есть, - поторопился обрадовать его Чи. - Сашенька нашёлся, то есть, точнее, Машенька...

- Маша, ты его нашла? - добавив строгости, перебил его Проскурин.

Я четко и лаконично обрисовала ситуацию, пояснив, почему в данный момент не могу предъявить тело биолога для опоз... ей-ё, живого Петрова предъявить не могу! Проскурин обрадовался, тень усталости куда-то исчезла с лица, и он крикнул в сторону:

- Нашла! Она его нашла!

Там, в стороне, скорее всего в приёмной, с громким стуком рухнуло что-то тяжелое. Надеюсь, не моё тело. А то у меня есть пара вопросов к личности, занимающей его в данный момент .

- Машенька, молодец, поздравляю! А как Комаровски? - тут же переключил наше внимание Проскурин.

Чи удивился - а я пояснила, что Михаил Александрович знает всех своих студентов в лицо и по фамилии. А уж бедолагу, сломавшего себе челюсть - по совместительству гениального ксеноботаника - опекает как родного. При этом смотрела на Клауса - сама-то Комаровски не видела вторые сутки. Секретчик кивнул, и я доложила:

- Комаровски работает.

Проскурин поинтересовался, когда он сможет поговорить с Двинятиным. Безмолвно переадресовала вопрос Клаусу - тот пожал плечами, и я перевела:

- Когда вам будет удобно, Михаил Андреевич, - и начала собственную атаку. - А как продвигается моё дело?

Настал черед Проскурина смотреть в сторону. Кажется, Бьорг не ожидал от меня такой прыти, потому что академику пришлось переспросить - а что я, собственно, имею в виду. Я пояснила:

- Инцидент с товарищем Джоном. Точнее, устранение его причины.

- Мы делаем всё возможное, - быстро ответил Проскурин. - Машенька, все обещания в силе, не волнуйся.

Это он, надо полагать, от себя добавил. Хорошо.

- Михаил Андреевич, времени до конца экспедиции остаётся не так уж и много. Я вам верю, но хотелось бы... чтобы ситуация поскорее разрешилась.

- Да, Мария, конечно, ваше дело будет рассмотрено в первоочередном порядке, - подтвердил Проскурин.

Ну, Бьорг, ты меня услышал, я тебя тоже.

- А как вам работается с моей тезкой? Я так беспокоюсь за вас, Михаил Андреевич... И за неё, она перенесла такой стресс, и так часто плачет...

Этого от меня не ожидал никто - ни Проскурин, ни Бьорг, ни, видимо, Маша. Ничего, как говорит один мой анахронный знакомый: "Вы меня ещё не знаете, но вы меня ещё узнаете".

- Да вроде бы... Все как всегда, - попытался сориентироваться академик.

- Мне от стресса очень помогает музыка. Даже слезы текут от красивых звуков. Вы посоветуйте моей тёзке записи наших мальчиков под аутентичные инструменты конца двадцатого века. Это бесподобно, правда, товарищ посол? Ребята провели для нас настоящий концерт, и посол тоже был, им с супругой так понравилось!

Посол закивал, явно не понимая, к чему всё это.

- Так вот Логинов и Сетмауэр написали песню... - я в деланном экстазе закатила глаза. - Это было что-то фантастическое. Я очень хочу, чтобы её услышала моя тезка. Передайте ей, Михаил Андреевич, что мне очень интересен её выбор.

- Хорошо, Мария. Передам, - рассердился дезориентированный Проскурин.

- Спасибо, Михаил Андреевич! Я думаю, что через пару дней папа придёт в себя, и вы сможете его увидеть лично.

- Очень надеюсь на это, - так же сердито ответил академик.

А вот интересно, знал ли он что-то о запутанной личной жизни своей секретарши? Может, поэтому и сердится? Ладно, свой план-минимум я выполнила, всё, что хотела, сказала, пора закругляться.

- Я вам больше не нужна? Тогда пойду к папе.

Клаус показал мне отведенный над сжатым кулаком большой палец, жест одобрения, и я, выйдя из зоны видимости, встала рядом с ним слушать совсем не интересный разговор академика и посла о рисе, организации экспедиционных работ и каких-то сметах.

Когда два ответственных биолога закончили общаться, и визор погас, посол перевел взгляд на нас и попросил разрешения сообщить о найденном Петрове хотя бы своей семье.

- Ирочка и Лерочка так переживают... А больше я - никому!

- Лерочке я сам скажу, - индифферентно произнёс Клаус. - А Ираида Степановна вполне способна держать язык за зубами. Особенно, если ей об этом напомнить. Напомнить, товарищ Хон, или сам?

- Сам, конечно, сам, - закивал Чи. - Лера! Иди сюда!

Тут я очень порадовалась тому, что тайком заловила девчонку перед сеансом связи. К настоящему моменту она уже должна прийти в себя. И если в отношении интерната я полностью поддерживала Клауса, то в отношении нежных чувств пятнадцатилетних девчонок экспертом он явно не был. Я, разумеется, тоже. Но когда-то прошла тот же путь, более или менее достойно прожила и пятнадцатый, и шестнадцатый годы своей жизни. Кое-что вспоминалось, поэтому... Леру предупредила.

Лера радовалась абсолютно искренне, и переживала о Петрове тоже искренне, поэтому папе Чи пришлось даже пригрозить своим отцовским авторитетом, запрещая дочери становиться добровольной сиделкой при Александре Павловиче.

Клаус смотрел на всё это с непонятным выражением. А потом сказал:

- Лера, всё это замечательно, но почему всё-таки ты сказала, что Петров отправился на второй континент?

- В самом деле, Лера?

Только что счастливая Лера залилась слезами.

- Папа, прости... Я не хотела...

- Лера!

Вбежала Ираида Степановна, а меня Клаус подхватил под локоть и выволок из кабинета. Вообще, правильно. Пусть поговорят в кругу семьи, может быть, до чего-то и договорятся.

У нас же... и своих дел хватало. Секретчик должен был сменить Кира возле бессознательного Петрова, а мне надо было возвращаться в свой гьер и демонстрировать всем студентам свою радость от встречи с папой-биологом. Ну, и хорошее самочувствие, конечно. С этим было сложнее, потому что я физически ощущала, как сильно похудело Машино тело. Клаус велел на ночь съесть ещё пару контейнеров смеси номер два. Съем, куда деваться...

Первой, кого я встретила на дороге в свой гьер, была Юлька. Специально поджидала, что ли? Я порадовалась, что уже сумерки, и она не сразу заметит мой бледный вид. Но волноваться надо было о другом.

- Ты была в Ариденне?! Ну почему, почему Клаус взял туда тебя, а не меня?!

- Ах, он уже и Клаус? - подруженьку надо было отвлекать, потому как в Ариденне я не была, и, соответственно, рассказать о месте заседания Загоденна Мьенгов ничего не могла. - А раньше ты от него шарахалась со словами "я почти замужняя женщина"!

- И что? - сейчас смутить Юльку было сложно. - Ведь это моя мечта!

- А ничего, что я ездила навестить отца?

- Конечно, ничего. И меня можно было бы прихватить заодно. А то, видишь ли, она в Ариденне развлекалась, а я вместо неё дневники практики заполняла!

- И как?

- Как-как... Хорошо. Илья даже предложил работать его персональным секретарем.

- И...?

- И поругались. Я ему не девочка на побегушках, у меня своя работа - очень важная, заметь!

Пришлось приглашать расстроенную подругу к себе. И это было моей стратегической ошибкой. Потому что, увидев меня без ассея, Юлька совсем расстроилась.

- Как?! Вот как тебе удалось похудеть за неполные двое суток?! Маш, ведь на целый размер!

Ох, Юля... Тебе этот способ лучше никогда на себе не испытывать...

- Юль, так получилось. Просто у них там совсем не было человеческой еды. Представляешь, как похудел мой папа?!

На Юльку было жалко смотреть. Она опять заныла, что поездка в Ариденн - это смысл её жизни, по крайней мере тут, на Мьенге. И пусть её лучшая подруга уговорит Клауса. Аргументы типа "в Ариденн мы больше не собираемся" не действовали.

От катастрофы меня спасли мальчишки - Дегри, Солнце, Ингвар и Тхао. Они зашли просто поболтать, как выразился Тхао, но Дегри тут же всех сдал, заявив:

- Я же говорил, что его тут нет.

Его - это, надо понимать, Кира. Юлька тоже заинтересовалась, а я, уже не задумываясь, похлопала ресницами и спросила:

- А... ты о ком, Серж?

- Да вот, Кира потеряли, - прямо сказал Солнце, в упор глядя на меня. - Маш, похудела что ли?

- Солнце, вот только ты не начинай, - едва не простонала я. - Юлька мне уже и так...

- Ладно, - заявила Юлька. - Я, пожалуй, пойду. Никто меня не любит.

Мальчишки хором принялись убеждать её в обратном, и наша нелогичная переводчица тут же решила остаться - в обмен на пару песен в исполнении всей группы. А я под шумок подмигнула Дегри и вышла из гьера. Мне надо было навестить Владиса с его Леной, а идти в одиночку, не восстановившись полностью, мягко говоря, не хотелось.

Спустя пару минут ожидания Серж выскочил следом.

- Ты зачем их ко мне привел? - зашептала я ему. - Ты же знаешь, я...

- Мари, я просто хотел убедиться, что ты в порядке, - тихо ответил он. - Я переживал, Мари. А парни сами следом увязались.

- Ладно. Пойдём со мной к Комаровски - ему надо дать лекарство. А потом уводи всех назад, я же человек, а не суперженщина, чтобы вы там себе не вообразили.

- Мари... Ты...

- Пойдём, Серж, и так уже поздно.

Проблем с Комаровски и Леночкой не возникло, Серж проводил меня до гьера, откуда разносился уникальный голос Солнца, и мы ещё какое-то время послушали, как он поёт. А потом Дегри решительно выпроводил всех - включая Юльку - с жёсткой установкой: "Маше нужен отдых".

А ещё Маше нужно поесть... Я провела пальцами по ребрам под грудью... Ребра - хоть сейчас в анатомичку, а вот грудь... Юлька верно сказала, на размер. Я опять полезла в запасы Петрова. Достала две упаковки смеси номер два, трубочку и... обнаружила рядом Кира. Ей-ё, реакция у тела и так была никудышная, а уж сейчас...

- Маша, давай помогу, - сказал он, отбирая у меня контейнер. - Ты бы прилегла, а то...

Знаю, едва хожу.

- Кир, возьми себе ещё один контейнер, ты же не ужинал.

Он не стал ломаться, отдал мне готовую смесь, себе взял новую упаковку, и мы оба уселись рядом, на моём спальном месте, сосредоточившись на пище. Перед тем, как присосаться ко второму контейнеру, я спросила:

- Как там... папа?

- В себя не пришёл, - лаконично ответил Кир. - Мы с советником занесли его в кейест, завтра утром опять вынесем на свет.

- Спасибо, Кир, - искренне поблагодарила я. - Завтра ты можешь заниматься своими исследованиями, а я буду с отцом.

- Маш, ты ведь знаешь, что во всём можешь рассчитывать на меня.

- Знаю, Кир. Завтра... проводишь меня к кейесту?

Он кивнул. И я решила, что парень сам виноват. Нельзя быть таким хорошим. Иначе всякие беспринципные особы, вроде меня, будут пользоваться. А я - точно буду. Не Солнце же мне звать?

- Кир, у меня ещё одна просьба. Останься сегодня здесь. Я боюсь. Нет, просто, побудь рядом, я всё понимаю, я не должна...

- Маша, я останусь, - спокойно ответил он. - Только...

- Я постелю тебе тут, мне...

Мне действительно было страшно. Это был иррациональный страх. Страх не проснуться. Вернусь - обязательно проконсультируюсь со специалистом. А пока... Пусть рядом побудет хороший мальчик Кир, а я... я потом сделаю кое-что для него.

- Я сам, - он не позволил мне встать. - А ты ешь и ложись.

Засыпая под его размеренное дыхание, я чувствовала свою вину. Но и уверенность в том, что проснусь утром - тоже. Уверенность перевешивала.

Но проснулась я раньше, Ассын едва начал подкрашивать горизонт в оранжевые тона. Есть хотелось зверски, и я опять пошла потрошить чужие запасы. Не раздумывая, взяла сразу несколько упаковок - Киру тоже не повредит белок. Парень ещё крепко спал, и я потихоньку вышла на улицу. Съела две дозы, и лишь после этого почувствовала насыщение. Опять захотелось спать...

Но спать мне нельзя. Скоро проснётся весь посёлок, а мне надо к этому моменту решить, идти на завтрак - или сразу к Клаусу. Нет, его-то я голодным не оставлю, прихвачу все, что дадут, с кухни Ираиды Степановны. Но вот обязательно ли мне демонстрировать всем гениям Машину исхудавшую мордашку? Чувствовала я себя, конечно, намного лучше, но...

Решил мои сомнения Кир, сообщивший, что товарищ советник велел без завтрака к нему не возвращаться. Сначала я выдала ему смесь номер два, потом мы вместе сходили к Комаровски, а перед завтраком я отловила Юльку, попросив ещё денёк поработать секретарем Двинятина.

А на кухне семейства Чи меня поймала Лера. Выскочила из-за стола и стала умолять, чтобы я взяла её повидаться с... Сашей.

- Он без сознания, понимаешь?

- Я просто посижу с ним рядом.

- Лера, когда ему будет получше, я обязательно...

- Лера!

Папа Чи был необычайно строг. Отправляя дочь на домашнюю половину, он сказал мне сердито:

- Машенька, как освободишься, зайди ко мне переговорить. И, конечно, как только Саша придёт в себя...

- Немедленно сообщу, - утвердительно кивнула я.

Затем я была буквально зажата в угол следующей представительницей семьи посла. Ираида Степановна бестрепетно потребовала сказать ей правду - знаю ли я о том, что её дочь влюблена в моего отца. Правду я сказать не могла, но сообщила, что кое-какие догадки имеются.

- Маша, мы должны что-то с этим делать, - сказала Ираида Степановна. - Лера слишком молода для роли твоей мачехи.

- Ираидочка Степановна, - я округлила глаза, - вы же это не всерьёз? Папа не испытывает никаких чувств, да и жениться опять не собирается, а Лере надо получать образование. Да и вообще, это первая любовь, которая по определению свадьбой не заканчивается.

- Маша, как хорошо, что мы с тобой - две разумные женщины, - вздохнула Ираида Степановна. - У Хона истерика, у Леры - истерика, а у меня - рисовая каша чуть не подгорела!

- Сочувствую, Ираидочка Степановна. На вашем месте я бы подумала о том, чтобы отправить Леру в хорошую школу на Землю.

- Маша, одна мысль о том, что моя девочка будет жить в интернате... - её глаза наполнились слезами. - Но мы с Хоном должны обдумать все варианты...

Она наложила мне щедрую порцию рисовой каши для Клауса и отправилась кормить студентов. А я - искать Кира. Он в это время на улице отбивался от своих друзей-музыкантов, не желая пояснять, где провёл ночь. Ну, что поделать... Подошла и, похлопав ресницами на всех по очереди, сказала:

- Проблемы, мальчики? Нет? Не надо волноваться за Кира, он был со мной.

Взяла его под локоть и, спросив, успел ли он позавтракать, под редкие аплодисменты Солнца повела в сторону канала.

- Браво, Мари! - выкрикнул нам в спины эмоциональный Серж.

- Маша, зачем?

- Кирюш, а в чем дело? Я испортила твой имидж бескорыстного рыцаря? Или ещё как-то навредила твоей репутации?

- Нет. Маша, ты же...

Я же, я же. Ничего, Кир, привыкай. Не все женщины вокруг такие пассивно-дружелюбные, как Маша. Встречаются и хитрые интриганки вроде меня. И чтобы одна из них тебя как-нибудь не застолбила, лучше это сделаю я - исключительно для своей тёзки.

- Кир, ты же обещал проводить меня до кейеста. Там советник голодный, да и отец...

- Маша, а ты на обед придёшь? Тебя встретить?

Ей-ё, ну вот как с ним... Ну нельзя быть настолько идеальным! Может быть, Машка именно поэтому и не обращала на него внимание?

Я объяснила парню, что днём за меня можно не переживать, а вот вечером... Посмотрим. Если всё будет хорошо, на вечер я кое-что запланировала.

Клаус встретил нас привычным ворчанием - что-то про смерть, которая придёт раньше, чем его завтрак. Я выдала ему кашу и питьё из каких-то местных плодов - оранжевое, как апельсиновый концентрат. Он сразу занялся делом, а Кир... Кир стоял и ждал, чтобы помочь вынести Петрова.

Я тихо спросила:

- Прости, я как-то... Ты нормально спал? Выспался?

- Да.

- Если тебе неприятно, я пойму, ты только скажи... Но я... очень хочу, чтобы ты и сегодня пришёл ночевать... Пока отец вот так лежит, мне страшно... быть одной.

- Я приду, - просто ответил он.

- Всё воркуете? - Клаус наелся и повеселел. - А парню работать не пора?

- Товарищ советник, - возмутилась я, - вы сами вчера на весь день отрывали Кира от исследований.

Но Кир, как настоящий ученый согласился, что работать ему пора. И ушёл, как только они с секретчиком вынесли тело Петрова из кейеста. Клаус велел рассказывать, и я рассказала. Про Чи, которые и без нашей подсказки обдумывают вопрос с интернатом, про Комаровски, с которым, вроде бы, всё в порядке, ну, и про свой страх не проснуться - тоже.

- А ты у нас, стал быть, бесстрашная... - задумчиво протянул Клаус.

- Во всяком случае, раньше спать не боялась.

- Ага... Ладно, это мы тоже обмозгуем. А сейчас давай-ка подобьём бабки по вчерашнему разговору. Проскурина минусуем, остаются Куратор и Тезка. Куратор был доволен, но...

- Но заказчика моего убийства они ещё не взяли, он был явно удивлен, - подхватила я.

- И это хорошо, так как дает нам дополнительный козырь. А теперь - что за загадочная Тезка?

- Я же говорила, что мы обменялись телами с дочкой Петрова. Она работает секретарем Проскурина - в настоящее время в моём теле.

- А я-то всё думал, какой шифр! Логинов - это кудрявый! Ну, безопасница... Ты что, решила сводней подработать?

- Нет, - твердо возразила я. - Я просто помогаю Маше сделать выбор.

- Разумеется, правильный, - поддел меня Клаус.

- Хотелось бы, - вздохнула я. - Но тут уж - как повезет.

- Ладно, давай-ка к нашим баранам. Расскажи про дело, из-за которого попала в разработку секретной службы.

- Тебе по порядку или по существу?

- Мне всё - и с чего началось, и как ты его получила, и твои мысли и подозрения, и чем, в итоге, сердце успокоилось.

Часть четвёртая. Уйти нельзя вернуться

Для меня всё началось со знакомства с Софьей Квински...

Софья - успешный дизайнер женского белья, но в то время, когда я пришла в Управление, она была первым ассистентом Армана Дюбуа из Дома Одежды Солетти (да-да, сейчас этот Дом носит имя Солетти - Дюбуа). Там шили форму всем нашим сотрудникам, я исключением не стала. Причем от мужчин требовались лишь сканы с антропометрией, а девушки должны были приходить и общаться с Мастером лично. Я возмутилась, потому как сразу же получила интересное дело, и тратить время на поездки в Дом Солетти не желала. Вот тогда ко мне и прислали Софью.

Софья умеет разговаривать с незнакомыми людьми так, будто дружит с ними едва ли не с рождения. Она профессионально быстро сняла с меня мерки, с улыбкой выслушала моё бурчанье и предложила прийти на примерку в нерабочее время. Это время было нерабочим и для неё, так что я оценила. Форму мне пошили без отрыва меня от расследования, а милую девушку с экстремально короткой стрижкой я запомнила.

И когда Софья открыла свой первый Дом Белья, я стала периодически туда заглядывать, тем более, что располагался он почти напротив нашей тренировочной базы. Оказалось, что Софья тоже запомнила меня, и каждый раз после очередной покупки угощала большой чашкой латте. Подругами мы не стали, но вот хорошими приятельницами - вполне. Периодически то я, то она - если у нас совпадало расписание - приглашали друг друга пообедать. Даже когда Софья поднялась практически на вершину модного Олимпа, получив приглашение работать в самом именитом Доме Белья у Сэсиль Кампа.

Примерно полгода назад Софья вызвала меня рано утром и напросилась на встречу. Я удивилась. Нет, не раннему звонку и не просьбе. Просто накануне все СМИ целый день только и делали, что вещали о свадьбе Анабель Кампа - дочери Сэсиль - и Паоло Батре, и на самом деле Софья сейчас должна была находиться на Ксилоне, где, собственно, и происходило празднование.

Я предупредила ребят из отдела, что задержусь, и пошла на встречу.

- Маша, как хорошо, что ты согласилась придти прямо сейчас! До обеда я бы извелась, - выдала мне Софья вместо приветствия.

- Что случилось? Почему ты не на свадьбе Анабель? - пренебрегла формальностями и я.

- Маша, это ужасно, - тихо сказала она. - Пашку похитили прямо из номера для новобрачных и теперь требуют выкуп.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить информацию. Потом я стала задавать вопросы и выяснила, что на самом деле Паоло Батре - это Павел Батрышкин, обнаружила похищение Сэсиль, и ей же прислали требование о выкупе. В Управление Безопасности на Ксилоне она не обратилась, чтобы сохранить всё в тайне. Это не только одно из требований похитителей, но и в интересах корпорации Кампа - из свадьбы Сэсиль устроила настоящее рекламное шоу, и теперь оказалась заложницей собственной идеи.

- Так ты здесь по собственной инициативе или по просьбе Сэсиль? - уточнила я.

- Она не хочет официального расследования, Маша. А я когда-то обмолвилась, что общаюсь с тобой.

Ну, ясно. Парни говорили, что все через это проходят - внезапно к тебе обращается знакомый, знакомый знакомого или родственник - непонятно какая вода на киселе - и просит провести для него ма-аленькое неофициальное расследование.

- Я всё понимаю, но неофициальное расследование невозможно, - ответила я без эмоций. - Либо ты пишешь заявление, и мы возбуждаем дело по факту похищения, либо я больше ничего не хочу знать.

- Я так и сказала Сэсиль, но ты же понимаешь, такие люди просто не умеют слышать слово "нет". И тут ещё, Маш, есть и мой личный интерес... Я недавно рассталась с Пашиным братом, Олегом...

Про Олега, старшего брата похищенного, я ничего не знала, и Софья рассказала о своём бурном трехмесячном романе, закончившимся как раз за пару недель перед свадьбой младшего Батрышкина и Анабель. Олег работал в художественном отделе рекламного агентства, с которым у Кампа был постоянный контракт. Как оказалось, там же трудился и Павел - демонстрировал бельё из мужских коллекций.

И познакомила мальчика с восхитительным телом и наследницу корпорации Кампа именно Софья. А если точнее, то Олег зашёл к Софье с младшим братишкой как раз в тот момент, когда в соседнем кабинете главы корпорации находилась Анабель.

Они столкнулись на выходе, и Анабель, конечно же, не устояла.

- Анабель не столь умна, как мать, но и не такая идиотка, какой её выставляют журналисты. Но тут она просто поплыла. Глаза горят, грудь трепещет, голос охрип, - рассказывала Софья. - А Пашка её на обед пригласил, вежливо руку предложил и к лифту повёл.

Ну, в целом, ситуация ясна. После личного знакомства с Батрышкиным я где-то даже могла понять Анабель, хотя дала себе зарок - никогда больше не покупать бельё с маркой "Кампа". Любое.

Когда наследница заявила, что хочет выйти замуж, Сэсиль была в отчаянии. Но дочь упёрлась, и тогда был изобретен Паоло Батре. Поскольку в рекламе Павел светил отнюдь не физиономию, фокус удался. Паоло вёл себя образцово, и, отсмотрев потом множество записей, могу утверждать - профессионально.

Олег, что характерно, на записях не фигурировал, ускользая от наших акул клавиатуры и стервятников внешних камер как фантом. Софья замечала в его отношении некоторое охлаждение, но, как и я, была слишком увлечена своей работой. А потом Сэсиль свалила на неё всю подготовку к свадьбе, и разрыв с Олегом прошёл почти безболезненно. Не до того было.

Когда Софья в своём рассказе дошла до собственно свадьбы, на её коммуникаторе замигал вызов. Звонила Сэсиль. Она сообщила, что в помощи УВБЗ не нуждается, и велела Софье немедленно готовить деньги для выкупа.

Софья уходила подавленной, а я... Я в глубине души радовалась, что это дело - даже если будет возбуждено - в наш отдел не попадёт. Как показало время, я ошиблась.

Заявление к нам поступило от капитана Грибальди из отдела внешних связей, и написала его Анабель. Правда, случилось это спустя два месяца после моего разговора с Софьей. Герасименко без размышлений отдал его мне...

Анабель действительно не была полной идиоткой. Всего лишь процентов на восемьдесят. Деньги от Сэсиль похитители получили, Павла вернули через неделю, но за эту неделю приоритеты Анабель поменялись. Она захотела Олега. Чему, конечно, в немалой степени поспособствовал сам Олег, всячески утешая несчастную девушку и ненавязчиво демонстрируя свои положительные качества взрослого опытного мужчины. До чего он дошёл в своих утешениях, я не интересовалась.

Но когда вернулся Павел, Анабель потребовала развод. Сэсиль была в бешенстве, Павел разводиться не хотел, Олег его поддерживал. Эта катавасия продолжалась почти полтора месяца, после чего братья тихо и незаметно покинули резиденцию Кампа. И вот тогда, не стерпев такого унижения, Анабель и написала заявление о похищении своего мужа Павла... его братом Олегом.

Бывают дни, когда работа совсем не приносит удовлетворения... Первым из них стал тот, когда я повторно встретилась с Софьей, допрашивая её, как свидетеля. А потом Анабель пообщалась с моим любимчиком - свободным журналистом Фредом Айзеком. И дело Батрышкина сразу перешло в статус громких.

- Всё это лирика, - впервые перебил меня Клаус. - Ближе к телу, безопасница.

Ближе, так ближе. Я заподозрила Батрышкина после первой же встречи. Не знаю, почему.И стала копать. Накопала. Такое...

Никакого брата Олега в природе не существовало. Никакого похищения по факту не было. Паоло обещал наконец-то заполучившей его Анабель сказочную ночь, для чего предложил ей сначала угоститься сенсетиком. Молодая жена приняла препарат и отключилась, а Павел быстро превратился в Олега и превосходно сыграл его роль.

- Погоди, ты же говорила, что Олег и Павел... Или Софья тебя обманула?

- Не-ет, слушай дальше. Дело в том, что отец Павла в своё время сделал дубликат записи о рождении ребенка.

- Зачем?

Хороший вопрос. Но, к сожалению, предполагает весьма развернутый ответ. А мне опять погружаться в эту историю ох как не хотелось...

Паша Батрышкин потерял мать, когда ему было два с половиной года. Она погибла от внезапной остановки сердца во сне, не дожив до своего сорок пятого дня рождения три месяца. Ребенка забрала к себе безутешная бабушка, разругавшись при этом с отцом мальчика. Да и то сказать - ну какой уход смог бы обеспечить маленькому сыну двадцатилетний студент?

- Погоди, так на момент рождения парня папаше было меньше восемнадцати? А мамаше - сорок два? Под статью о педофилии не попадает, но вот совращение малолетних... - опять перебил меня Клаус.

Тут уж я уставилась на него во все глаза - оказывается, в секретной службе даже знают о Ювенальном кодексе! Хотя, Клаус ведь не полноценный секретчик, ему просто не оставили выбора...

- Дело решили полюбовно, зарегистрировав брак, который, правда, был расторгнут спустя два года. Мальчика воспитывала бабушка, но отец периодически появлялся, хотя и находился с ней в постоянном конфликте. И вот однажды, когда та в очередной раз пригрозила лишением родительских прав, он и отправился в Регистрационную службу. Дубликат ему сделали без проблем - он же являлся единственным живым родителем ребенка, хотя бабушка была официальным опекуном.

- Ну, сделал он дубликат, и дальше?

- Дальше всё очень просто. Паша подтверждал совершеннолетие дважды - по основной записи и по дубликату.

- И по дубликату он стал Олегом? А как же ваши пресловутые сканы?

- Он рассказал, как обойти защиту сканера. Представляешь, мы попробовали, это реально работает! Сейчас благодаря Батрышкину идёт модернизация всей системы сканирования граждан...

- Теперь я не удивляюсь, что тебя заказали. Видно, знает Паша что-то ещё...

- Тогда логичнее было бы убрать самого Пашу, не находишь?

- В вашем лучшем изоляторе, где работают только боты? Вы же там его держите, верно?

- Верно. Но откуда ты...?

- Ну, кое-что о конкурирующей организации знаю даже я.

Ну, собственно, из места содержания Батрышкина никто и не делал секрета... А Клаус задумчиво продолжал:

- Скорее всего, никому другому, кроме тебя, он ничего и не сказал бы. То есть теперь - и не скажет. Ты продолжай, продолжай, мне интересно, кто же тогда играл Олега - любовника Софьи?

Я вздохнула.

- Отец Павла - Леонид Карвадис.

- Логично, - согласился Клаус. - И внешнее сходство, и разница в возрасте волне допустимая. А что ж ты не взяла и этого Карвадиса заодно?

- А предъявить нечего, - сердито ответила я. - В момент похищения - то есть во время свадьбы сына - он находился на Земле. Хотя я уверена, что спланировал всё он!

- Ты уверена - и никаких доказательств?

- Никаких. Сын отрицает причастность отца к "похищению", а предъявить ему знакомство Павла и Анабель я не могу, меня же на смех поднимут!

- Ну, хорошо. А деньги? Куда ушёл выкуп, ты отследила?

- Только до Первого Стайпрейского банка. Ведь прошло больше двух месяцев! И говорю сразу - Батрышкин молчит, а Карвадис Землю не покидал.

- Да он мог их и на Земле получить.

- Не получал, все его счета проверяли.

- А может, у него тоже есть вторая личность?

- Я как раз начала шерстить все сканы мужчин его возраста, когда меня отстранили.

- Ага. Этот факт надо отметить. Ладно, раз с деньгами ничего, что сказал Батрышкин на предмет своего похищения? Ведь брак с Анабель давал хорошие шансы на карьеру в корпорации её матери, да и вообще... Эта Анабель такая страшная? Перестарок? Тупа на все сто процентов, а не на восемьдесят? Или он против долгосрочных инвестиций, срубил бабосов - и хватит?

- Если я верно его поняла, именно последний вариант. Хотя это странно. Ты прав, гораздо выгоднее, заполучив наследницу Кампа, делать карьеру в корпорации. Или, по крайней мере, соблюдать условия брачного контракта и развестись через пять лет, но - поделив имущество пополам...

- Это у парня ещё впереди, - усмехнулся Клаус. - Если развода пока не было, думаю, мама Кампа решила уладить дело полюбовно.

- Как?! - возмутилась я. - Оставить опозорившему её человеку половину состояния?!

- А он её точно опозорил? Не разорил, а именно опозорил?

Я задумалась. Действительно, что важнее для Сэсиль - деньги или незапятнанное имя? Или и то, и другое?

- О разорении речь точно не шла, после шумихи, раздутой Айзеком с подачи Анабель, продажи у Кампа стали расти.

- А что ещё ты знаешь о корпорации Кампа?

- Да, собственно... Поскольку постольку... слышала от Софьи, что Сэсиль планировала выходить на новый рынок... Кажется, решила осваивать Стайпрей и начать с Демидоры, их третьей планеты.

- И как? Успешно?

- Не знаю.

- Надо узнать. Вот лично мне бы - на месте стайпов - не понравилось, что в интимный бизнес продаж нижнего белья лезет какая-то землянка.

- И что? - удивилась я. - Ты думаешь, что они спровоцировали весь этот скандал только чтобы не пустить Кампа на свой рынок? Брось, это же не продукты и не топливные опционы, а всего лишь бельё!

- А ты всё же выясни - попало бельё мамы Кампа в стайпрейские магазины или нет.

- Тогда мне нужно время, - вздохнула я, - и доступ в сеть.

- Время есть - вот разберемся с твоим... Петровым, и... А пока давай дальше.

Дальше? А что, собственно?

- Тебя отстранили, когда ты взяла сыночка и начала копать под папашу. Так? Что накопала?

- Да ничего! Этот Карвадис вёл вполне законопослушный образ жизни, работал техником по обслуживанию вентиляционных установок искусственного климата, с сыном виделся регулярно, как только бывал на Земле.

- Постой-постой... А где же он обслуживал эти вентиляторы?

- Клаус, искусственный климат у нас - это все внешние станции, орбиталки, космопорты и Ксилон.

- Так-так... То есть, и военные, и научные, и ваши-наши базы? А ты его по спискам пробивала?

- Не успела...

- Ладно, этим займусь я, у меня доступ-то повыше твоего будет, - решил Клаус. - Если он - мозговой центр, а сынок - исполнитель, то всю его жизнь нужно просеять сквозь мелкое сито.

Я стала раздумывать, кто из моих подопечных мог привезти с собой сетевое устройство приличной мощности. Получалось, что никто. Настоящие биологи... Если только Юлька? А у Клауса... У Клауса должен быть свой выход в сеть! Но он потребуется ему самому...

Секретчик напомнил, что мне нужно усиленно питаться, а товарищу Петрову пора вводить глюкозу. Я послушно встала, но войти в кейест не успела: к нам приближались Е-ло и ещё один, незнакомый мне мьенг. Он был даже выше Е-ло, и почему-то я сразу поняла, что этот субъект мужского пола. Хотя черты лица у него были такие же мягкие и сглаженные, во взгляде была определенная твердость.

Клаус тоже поднялся им навстречу и сказал мне вполголоса:

- Встань возле отца и не отсвечивай.

Оказывается, понимать слова Барбозы нужно по интонации. Сейчас он хотел, чтобы я вела себя как дочь Петрова.

- Клойс, Ма-шас, - поздоровалась с нами Е-ло.

- Какие лю-юди, - протянул секретчик и перешёл на мьенг. - Рад видеть уважаемого дьерга Тойса.

- Клойс, - сказал Тойс, - Е-ло сообщила о плачевном состоянии Александра. Я хочу осмотреть его.

- Пожалуйста, вот он лежит, - Клаус для верности ещё и рукой показал. - Е-ло вчера сказала, что для восстановления ему нужен только свет Ассына. Или... нет?

- Е-ло не слишком хорошо разбирается в подобных вопросах. Позволь... А эта девушка - дочь Александра?

- Верно, это Маша. Маша, познакомься с уважаемым дьергом Тойсом.

Ей-ё, ну что мне стоило выучить пару фраз и приветствие на мьенге?! Пришлось кивнуть и улыбнуться, но дьергу этого было достаточно. Он обошёл лежащего Петрова с другой стороны, присел рядом и возложил узкую длинную кисть ему на грудь. Е-ло и Клаус встали рядом со мной, и я поняла - оба волнуются.

Может, этот Тойс у них - вроде наших медиков? Может, и мне уже пора волноваться? Е-ло молчала, Тойс переместил руку на лоб Петрова, и Клаус непринуждённо спросил:

- Ну как? Жить будет?

- Са-шас жив, - ответил Тойс. - Но энергии Ассына не достаточно, чтобы вернуть его в обычное состояние.

Вот теперь я точно знала - волноваться самое время.

- Тогда нужно срочно отправить моего отца на корабль, там ему помогут!

- Машка дело говорит, - поддержал меня Клаус. - Без паники, лишних людей на Мьенге не будет, - поднял он руки в успокаивающем жесте в ответ на недовольный взгляд дьерга. - Я отвезу его на земной корабль сам, лично.

- Хорошо, - с облегчением сказала Е-ло. - Думаю, что Загоденн даст разрешение на две дополнительные посадки аэрокара.

- Уже дал, - произнёс, вставая, Тойс. - Я передал им всю информацию.

- Вот и славно, - подытожил Клаус. - Осталось связаться с нашими астронавтами.

- Связывайся, - ответил Тойс. - И хотя Александр сам виноват в случившемся, Загоденн Мьенгов считает, что со своей стороны должен сделать всё возможное.

- Он не виноват, - возразил Клаус. - Он пытался исправить непорядок, но...

- Но не преуспел, - твердо ответил Тойс. - Он нарушил правило, пусть не умышленно, однако...

- Тойс, - перебила Е-ло, - пусть Са-шас сначала придёт в себя, а потом мы выясним все обстоятельства.

- Разумеется, - ответил Тойс. - И передай, что если он не захочет возвращаться, мы поймём.

Не захочет? Ой, вряд ли... Едва мьенги покинули нас, Клаус стал собираться в поселок, чтобы договориться с Кейстом о доставке на сэзе бессознательного биолога. Мне он обещал вернуться с обедом, велел ввести Петрову глюкозу и ждать, а пока - продолжать думать над делом Батрышкина, которое теперь, как мне представлялось, стоило переименовать в дело Карвадиса.

Я сделала инъекцию, съела контейнер смеси номер два и проверила, не пропал ли кто-то из моих подопечных в очередной раз. Нет, все магниты на месте, значит, можно и подумать.

Когда я сосредоточилась на Карвадисе, вдруг заметила множество несоответствий в свидетельских показаниях и добытых официальным способом сведений. В первую очередь они касались блестяще сыгранной им роли Олега. Во-первых, Олег Батрышкин ни разу(!) не засветился на камерах до свадьбы Павла и Анабель. А вот после - сколько угодно. Ей-ё, как же мне нужен выход в сеть и доступ к файлам родного управления!

Во-вторых, Олег Батрышкин работал в рекламе, а Карвадис был техником по вентиляторам, как верно заметил Клаус. Интересно получается, у техника вдруг прорезался художественный вкус и талант? Ведь просто так в рекламном агентстве, работающем с корпорацией Кампа, его никто держать не стал бы. Карвадис - опять же, по официальным данным - не покидал Землю, а Олег Батрышкин встретил на Ксилоне возвратившегося от "похитителей" брата... Кто из них был на тот момент Павлом? Вот что я упустила!

Но если так... Значит, существовал некто третий. Кто? И не из-за него ли меня потребовалось срочно отстранить от расследования? Ведь если этот человек - секретчик, я ломала им всю игру. И тогда, допустим, всё остальное было просто очередным блестяще поставленным шоу, а на самом деле никто меня Джону не заказывал.

Хорошо, этот вариант держим в уме как основной, но и у него есть ряд неувязок. Например, зачем нужно было столько сложностей? Всё моё - к счастью, не слишком долгое - общение с секретчиками говорило о том, что работают там люди сугубо рациональные, четко просчитывающие вложенные средства и усилия соотносительно к полученным результатам. Не склонны они к разбазариванию ресурсов - что материальных, что человеческих...