- Эй, хозяин, поесть нам и пива!
Двое за столиком в углу рассматривали зал, как будто попали сюда впервые. Этих я примечала сразу, они хоть и строят из себя крутых, а любопытство заставляет невольно осматриваться вокруг. Завсегдатаи трактира войдут, окинут взглядом зал в поисках знакомых, кивнут хозяину и уйдут за стол переговариваться. Чаще всего они даже не кричат с порога, а ловят меня за юбку по пути, сообщая, что им надо принести. Эти же двое заорали чуть ли не от порога да так, что у сидящих рядом уши, наверное, заложило. Ну и глотки...
Хромой Ганс выглянул на вопль, посмотрел на пришлых и мигнул в сторону окна - там всегда сидела одна и та же компания, которая в случае чего работала вышибалами. Сейчас же он только предупредил их, что пришли чужие и надо держать ухо востро. Но чужаки были трезвые и голодные, вели себя пристойно и на скандалы не нарывались, только тихо переговаривались между собой.
- Марта, - поймал меня за юбку один из бугаев у окна, положив свою лапищу на талию и с удовольствием ее пощупав, - что там за пришлые сидят? Посмотри при случае, послушай. Не по душу ли Ника приперлись?
Я скинула лапищу вниз и пожала плечами. Ник был мелким воришкой, промышлявшим везде, где что плохо лежало, бит за это бывал не раз, но отлеживался и все начиналось сначала. Одно время он ошивался у нас, но спер кошелек у того, кого трогать не следовало, а за это полагалось проучить хорошенько, если только не оставить без рук вообще. Если эти ребята пришли за ним, то им сейчас объяснят, что Ник здесь не тусуется уже как несколько дней и никто его не видел. Конфликты подобного рода то и дело возникали везде, но улаживались тем или иным способом.
Пробежавшись мимо пришлых, спиной ощутила тяжелый взгляд, но не обратила на него внимания. Раз пришлые, значит думают, что тут можно тискать кого угодно, а этот вопрос и тем более будет быстро улажен. Распустят руки - получат или от меня или их одернут те, кто сидит за соседними столами и посоветуют не заходить сюда, если не поймут. Пиво я им поставила, еду принесла, пусть пока сидят.
Хлопнувшая дверь пропустила конопатого Ганса с дружком, оба постояли и пошлепали к столику рядом с чужаками.
- Пива неси! - Ганс недолюбливал меня с того раза, когда получил кружкой в лоб, но открыто на конфликт не лез, только больнее других поддавал мне сзади.
Пока я убирала пустые кружки, Ганс уже допил свое пиво и переключился на чужаков. Как ни странно, они быстро нашли общий язык, все уселись за один стол и потребовали еще по кружке, причем пришлые попросили еще еды уже совсем без первоначальных воплей. К концу вечера они уже пьяно обнимались с конопатым, хлопали друг друга по спине и были друзья навек. Бугаи у окна удостоверились, что чужаки ведут себя смирно, ущерба трактиру не предвидится и перестали за ними следить, как и я. Мало ли в город приходит новых людей? Ганс упился вусмерть и его новые друзья понесли его на улицу, а дружок показывал им дорогу, то и дело заваливаясь набок. Я проводила их взглядом - пили вроде вместе, а вот поди ж ты, двое лежат, а этим хоть бы хны. Но это не мое дело, мне пора убирать и мыть посуду.
Когда в трактире на следующий вечер опять появились чужаки, занявшие тот же столик, что и накануне, я совершенно не удивилась. Многие так приходили сюда потолковать о делах, находили тут нужных людей и для них трактир служил своеобразным клубом. Они попросили еды и пива, и сидели, лениво рассматривая зал. Ввалился Ганс и подсел к ним, как к старым знакомым и они потребовали большую кружку пива для него. Так и есть, конопатый им что-то устроил, как и мне когда-то Мартин, вот они с ним и расплачиваются! Кружку я принесла, а один из чужаков уставился на меня, нагло рассматривая в упор. Но за просмотр денег не берут, я ушла, неся на спине отпечаток его интереса. Мужики как мужики, только уж какие-то одинаковые, то ли взгляды у них похожие, то ли повадки... Ну да это тоже не мое дело, на то хозяин есть и бугаи у окна. Сегодня в трактир решил придти и Готлиб Мейер, по-видимому, уставший обижаться на строптивую служанку. Он посидел за столом с одним из посетителей, подошел к хромому Гансу и поговорил с ним, а потом вышел из трактира.
- Марта, - окликнул меня хозяин спустя некоторое время после ухода Готлиба. - Сходи-ка на задний двор, там с тобой герр Мейер хочет поговорить.
"Задним двором" в заведении хромого Ганса назывался небольшой садик, примыкающий к трактиру. Днем там любила сидеть фрау Линда, делавшая какую-нибудь рукодельную работу, а вечером там встречались парочки, не желающие, чтобы об их встречах знали другие. Интересно, чего это Готлиб такой таинственный стал? Раньше так не стеснялся днем со мной по Гедерсбургу ходить, а тут в этот садик позвал. Лично мне бояться нечего, а Мейер не из тех, кто полезет задирать в темноте юбку и выкручивать руки. Кивнув хромому Гансу, я собрала кружки со столов, принесла полные и выскочила за двери.
Дойти до калитки, ведущей в садик, было недолго - подобрав подол юбки, я смело шагнула в полутьму, окликая мужской силуэт впереди.
- Герр Мейер?
- Фройен Марта, - откликнулся он, - я попросил вашего хозяина отпустить вас для разговора со мной. Прежде всего я бы хотел принести вам свои извинения за то, что так настойчиво разговаривал с вами в последний раз...вы имели полное право не отвечать мне о своем прошлом... Вы пришли сюда издалека и у вас могут быть свои причины для того, чтобы не рассказывать всем о себе. Я долго думал над тем, как мы расстались и решил, что будет нелишним все же поговорить с вами.
- Прямо сейчас? - удивилась я. - А почему не днем, когда для этого есть больше времени?
- Да, - заторопился он, - конечно, днем тоже можно поговорить, но я сегодня пришел сюда, увидел вас и решил, что не надо откладывать на завтра то, что я решил сделать сегодня. Вы понимаете меня, фройен Марта?
- Что не надо откладывать дела на завтра, понимаю, а почему нельзя было переговорить днем - нет. Вы уж поясните мне это, герр Мейер...
Внезапно сзади раздался шорох и скрип песка под чьими-то ногами. Нас подслушивают? Но кто это может быть?
- Фройен Марта, - он подошел ближе, и в лунном свете я хорошо видела его лицо. - Послушайте...
- Т-с-с, - прошептала я. - По-моему нас подслушивают...
В этот момент сзади меня обхватили одной рукой, а второй зажали рот с такой силой, что невозможно было даже шевельнуться.
- Тихо, а то придушу ненароком, - приказал шепот в ухо. - Поняла? Вот и умница...
Готлиб вытаращил глаза, глядя на происходящее, но из-за нашей спины выступил второй мужской силуэт и щелкнул ножом у пояса, вытащив его наполовину из ножен.
- Молчать. Тихо. Одно слово и ты...- он еще раз продемонстрировал нож и Мейер застыл, как вкопанный, тяжело дыша. - Кто эта женщина, ты знаешь ее?
- Д-да... М-марта... она с-служанка у хромого Г-ганса...- запинаясь, выдавил Готлиб.
- Это мы уже знаем и без тебя, - произнес голос у меня над ухом. - Ты больше не знаешь ее, понял?
- Что? - Мейер дернулся вперед, но перед глазами у него мелькнуло лезвие ножа и он отшатнулся, побледнев и осунувшись от страха. - Да-да, я не знаю ее...не знаю...
- Повернись и иди в тот угол, - приказал ему второй. - Стой там, дернешься - убью. Нож я метаю на звук. Пошел!
Готлиб на деревянных ногах ушел в темноту и затих там, а второй обратился к первому.
- Ну? Ты уверен?
- Уверен, это она.
Я попыталась дернуться, но луна полетела вниз и стало совершенно темно...
Я купалась в море и оно качало меня на волнах, только болела голова и почему-то в воде все скрипело. Равномерно так поскрипывало, скр-шш, скр-шш, скр-шш... Что это такое с головой, я же пиво у хромого Ганса не пью! Пощупать голову не удалось по причине того, что никак было не поднять руки. Повозившись, я разлепила глаза - прямо перед носом было что-то деревянное, под щекой кололось, а руки...ох ты ж мать твою! Руки были связаны сзади! Черт побери, что произошло? И где это я?
Перевернувшись на спину, над головой увидела полукруглый потолок, колеблющийся при тряске. Везут...кто и куда? Так, стоп, вчера я работала у хромого Ганса, потом пришел Мейер и позвал меня поговорить в садик, там... вспомнила! Двое подкрались, один держал меня, второй прогнал Готлиба. Ну, законник, ну, мужик недоделанный, испугался один на один выйти, а теперь я еду неизвестно куда! Может, руки попробовать развязать? Крутилась я и так и этак, но ничего не получилось. В кино еще показывали, как надо протаскивать ноги через них, чтобы узлы очутились спереди, но это, наверное, был особый цирковой трюк, потому что пятая точка у меня туда не пролезала ни за что. Проклятье, что же делать и кто это вообще такие?
- Эй, вы! - я запрокинула голову, пытаясь рассмотреть тех, кто правил лошадью. - Эй вы, кто вы такие?
Приоткрылся полог и заглянувшая харя оглядела все внутри.
- Очнулась, - прокомментировала она. - Чего орешь?
- Вы кто такие? - завопила я, вне себя от злости. - Вы куда меня везете? Чего вам от меня надо?
- Ульф, чего она там надрывается? - спросил с улицы второй голос.
- Да вот очнулась и глотку дерет, - пояснил Ульф.
- А-а, ну пусть поорет, быстрее выдохнется, - бросил его напарник.
- Слушайте, я пить хочу, - заныла я, попытавшись подавить на жалость. - Ну что вам, глотка воды жалко? Голова и так болит, плохо мне-е...
Телега остановилась, полог откинули и ко мне влез один из тех чужаков, что два дня сидели в трактире Ганса.
- Ах ты ж мать твою...- русский мат так и посыпался, приправленный злостью от собственного бессилия, когда я увидела знакомые рожи. - С-суки!
- Слышь, Ульф, а это точно она, зря я сомневался. Как услышал сейчас, так и поверил окончательно тебе. Ну, пить будешь? - Говоривший достал мех с водой и вопросительно посмотрел на меня.
- Давай! - злость злостью, но умирать от жажды я была не намерена.
Мужчина приподнял меня и приложил ко рту мех. Вода потекла по подбородку, но кое-что я успела проглотить.
- Слушайте, кто вы такие? И куда вы меня везете? Может, вам денег надо? - со слабой надеждой спросила я.
- Надо, - согласился Ульф и тронул поводья. Телега мерно заскрипела и двинулась по дороге. - Только у тебя таких денег нет, да и не возьмем мы у тебя ничего. Это вы привыкли все продавать за звонкую монету, да спящих резать, а мы до такого еще не докатились. Свои деньги при себе можешь оставить, нам они без надобности. Мы и так свое получим, когда тебя привезем.
- К-куда ..п-привезете? - страх медленно заползал за воротник.
- Как куда? - удивился мужчина. - В Эрсен, конечно. В замок Штальзее.
Бум! Если бы я стояла, то осыпалась бы вниз, а так только оставалось скрипеть зубами и грызть телегу от злости. В Штальзее... Вспомнились тамошние порядки, мрачный Конрад и жуткий Рихтер с плеткой на камине. Этот еще припомнит мне и удар кочергой и побег...
- Много получите-то?
- Много, не сомневайся. Десять золотых марок сам герр Рихтер обещал, если тебя найдем и привезем. Чем ты так ему приглянулась, что он за тебя такие деньжищи готов заплатить? Ладно бы красотка была, я понимаю, а тут...
Последнее замечание совсем подкосило. Ну понятно, что я не Клаудиа Шиффер, но чтоб вот так...
- Откуда я знаю, чего ему надо. Может, он вообще меня с кем-то перепутал?
- Ага, перепутал! - оба весело заржали, а лошадь припустила быстрее. - Как ты удрала из Штальзее, так он сам и кинулся следом, да нас взял с собой. Уж сколько шли, столько он ругался не переставая. И как это ты через лес ушла, если никогда в этих местах не бывала? Значит, не впервой тут ходишь. Мы за тобой только ходу, только собаки след возьмут, а потом крутятся и теряют его, тоже, скажешь, ни о чем не ведаешь? Чтобы их со следа сбить, постараться надо. По ручью подзадержались, а то еще в лесу бы тебя поймали! А уж когда ты через озеро уплыла, герр Рихтер и вовсе сильно обозлился. И ведь не побоялась в такую холодную воду лезть!
- Мы с Ульфом тебя второй месяц ищем в кантоне, - второй тоже решил похвастаться своими достижениями в поимке. - Сперва мы в Хольц двинулись, там целый месяц крутились, но никого подходящего не нашли. Оттуда уже в Гедерсбург поехали, пошатались по городу, мальчишек порасспрашивали да денег им заслали. Они-то и подсказали, что видели женщину в мужской одежде, которая теперь в трактире служанкой. Ну, и кавалер твой во-время нарисовался, как по заказу. Хиловат, правда, оказался, ну да ничего, новую себе найдет.
- И как это вы со мной вышли за стены? - мрачно спросила я, - ночью-то стража никого не выпускает из города.
- Это других не выпускает, а мы договоримся всегда. Скоро Эдер будет, там уже граница Эрсена. Лошадь сменим и к вечеру будем в Штальзее. Н-но! - он стегнул вожжами и лошадь прибавила ходу, а я совсем пригорюнилась. Нет, ну надо же такому случиться, что все легло против меня! Они что, думают, что я киллерша какая-то или Мата Хари, чего там говорили про спящих, которых зарезали? Да я и стилет свой так ни разу и не вытащила, как подумаю, что его в живого человека втыкать, рука трясется, а они меня куда записали-и...
Никаких пограничных постов, на которые я надеялась, тут не было. Граница у них, видите ли, по реке проходит, а вот такие и везут всякую контрабанду! Настроение было и так паршивое, а с каждой минутой становилось все хуже и гаже. Что я только не напридумывала, чтобы удрать от Ульфа и его напарника, но это все были пустые фантазии и реализовать их в действительности было невозможно. Начнем с того, что мне было никак не развязать руки...
Телега остановилась и полог откинули в сторону. Заглянул Ульф и я начала проситься "до кустов".
- Ну чего тебе, жалко, что ли? Вот обделаюсь здесь и буду вонять всю дорогу!
- Ну хорошо, - сдался он. - Руки я тебе развяжу, присядешь, а потом опять свяжу. Еще не хватало, чтобы ты сбежала.
- Ну куда я сбегу-у...- хлюпнула я носом. - Ну давай, развязывай, а то обмочусь скоро!
Растерев запястья, я под конвоем Ульфа дошла до ближайшего угла, где и было предложено облегчаться. Никакие уговоры, что я не могу и мне стыдно, не действовали, и служака упорно стоял надо мной, не спуская бдительного взора.
- Все? Пошли к телеге, - он уже приготовил веревку и держал меня за юбку сзади. - Руки давай сюда!
Руки давать ему не хотелось, я резко повернулась, намереваясь ударить его сапогом в колено и ветхая юбка неизвестной Хильды порвалась, оставшись в руках Ульфа.
- Ах ты дрянь! - зарычал он, - я с тобой, как с человеком, а ты...!
Бросив драную юбку, он одним прыжком догнал меня и скрутил руки сзади, не особенно заботясь о последствиях.
- Больно же...идиот...уй....- закрутилась я, но он уже закрутил веревку и, закинув меня на плечо, понес к телеге.
- Хоган, ты где? - пронесся крик на весь постоялый двор. - Хозяин, где свежая лошадь? Если сей момент ты не запряжешь нам телегу, то я тебя самого в Штальзее прихвачу вместе с этой...будете рядом сидеть в подвале, понял?
- Бегу, уже бегу! - испуганный хозяин вывел лошадь и стал сам запрягать ее трясущимися от страха руками.
Из дверей выскочил Хоган, что-то жуя на ходу и поудобней перехватывая мешок.
- Чего кричишь, будто убивают? - спросил он Ульфа.
- Это я сейчас вас всех поубиваю! - рявкнул тот, - ты там сидишь и жрешь, а я за этой должен бегать! Еще немного и она опять бы сбежала!
- Как это сбежала? - Хоган посмотрел в мою сторону и перевел взгляд на Ульфа. - Она же связана вроде...сам вязал!
- Была, да развязалась! - обозлился мужчина. - Сам посмотри, я ей только что руки опять скрутил!
- Врет! - убежденно заявила я из телеги. - Все он врет! Он меня в кусты водил, вот и развязал сам!
Хоган подошел ко мне, перевернул набок и присвистнул.
- Поехали-ка быстрее, а то неровен час и денег своих лишимся, - сказал он, не обращая на мои слова никакого внимания и я поняла, что доказывать свою правоту здесь бесполезно.
Лошадь пустили чуть ли не в галоп, в проклятой телеге меня болтало во все стороны и она подскакивала на дороге так, что чуть не лязгали зубы. Единственное, что я смогла сделать за оставшееся время, так чуть ослабить веревки, потому что страшно боялась, что через два часа начнется отмирание тканей, как говорили когда-то медсестры на учениях по ГОиЧС. Эти два гада время от времени заглядывали за полог, но, убедившись, что я не улетела и не провалилась в щель на дорогу, довольно переглядывались и мчались дальше. Наверняка прикидывали, как они потратят свои денежки, полученные за мою поимку. Как-то слишком быстро мы преодолели этот путь, пешком, я помню, шла куда как дольше!
Телега пошла медленно, копыта цокали со странным звуком и я поняла, что это мы уже едем по подвесному мосту, прозвучало гулкое эхо - телега въехала в ворота Штальзее.
- Здорово, Ульф, здорово, Хоган, - приветствовали снаружи. - Долго вас не было! Как все прошло?
- Успешно! - довольство в голосе Ульфа брызгало во все стороны даже через толстый полог. - Пусть герр Рихтер денежки готовит, привезли мы ему подарочек!
- Да ну! - удивились снаружи. - Покажи-ка хоть, за чем гонялись столько времени! Густав тоже порадуется, что вы ее притащили, а то неделю на задницу сесть не мог!
- Сам виноват, - послышался еще один голос, - нечего было командовать не по чину. Захотелось показать, что он самый умный, вот и получил кнутом, впредь думать будет! Ну, чего стоите-то, вытаскивайте ее оттуда!
Полог откинули и чьи-то руки вытащили меня из-под тента и поставили на землю. Вокруг воцарилось гробовое молчание. Я осторожно огляделась - вокруг стояли пятеро здоровых мужиков, трое стражников в кольчугах и кожаных куртках и двое моих похитителей. Все они были не сколько высокими, сколько широкими в плечах и по сравнению с ними я смотрелась тощим цыпленком. Кто-то фыркнул, кто-то присвистнул, а я опустилась на землю и захныкала, тряся связанными руками:
- Ну развяжи...больно же...- подавила слезу и зашмыгала носом, наклонив голову, - уй...руки боля-а-ат...ну развяжи-и-и...
- Слушай, Ульф, - осторожно спросил один, - а ты не ошибся? Это действительно она? Та, вроде, поздоровее была да повыше...
- Чего-то я не пойму, Ульф, - сказал второй, - это чего ты привез-то? То говорили, что та ножом махала, да из арбалета била без промаха, а эта и арбалет не подымет, не то что на себе его таскать будет... может, перепутал чего?
- Чего я перепутал? - зарычал Ульф, доведенный до крайности реакцией стражников. - Да мы с Хоганом в том трактире, где она служанкой пристроилась, с одним разговорились, так знаете, что он про нее рассказал? Что она в первый же день драку учинила и двоих избила ногами, и ему лично кружкой в лоб засветила!
- Двоих? - недоверчиво протянул кто-то над моей головой. - Ногами? В трактире?
- Да точно, так все и рассказал, - подтвердил Хоган, - и дружок его тоже про это слышал.
- И в какое место она им била? - засмеялся кто-то рядом. - В коленку?
- Нет, - ответил ему другой, - в пятку!
Мужики заржали, а Ульф засопел, как медведь.
- Если она такая опасная, как это вы вдвоем ее умудрились притащить, а? Ну-ка расскажи нам! Или пусть она расскажет, если ты не можешь, вот посмеемся-то! Эй ты, как там тебя, будешь рассказывать, как эти двое тебя сюда везли?
- Ру-уки развяжи-и-и...- чуть ли не в голос заревела я от обиды.
- М-да, Ульф, плакали твои денежки, когда ты этого воробья герру Рихтеру покажешь! Эй, кончай реветь, давай, я развяжу тебя...
Острый нож наконец освободил руки и я принялась их растирать, всхлипывая погромче и скрючившись на земле. Мужики веселились от души, прикидывая, сколько золота я могла бы утащить на спине, если там уже висел бы арбалет и мешок с болтами. Пока они развлекались, я оглядывала двор, прикидывая обстановку вокруг и не забывая шмыгать носом.
- Что происходит, почему такое веселье? - подошел еще один. - Ульф? Хоган? - в голосе появилось удивление. - Откуда? Нашли?
- Так точно, герр Миллер, нашли и доставили в Штальзее! - отрапортовал Ульф. - Вот она тут!
- Она? Хм...
Подошедший потянул меня за плечо и пришлось подняться, опустив голову. Признает же, сволочь...
- Что-то я ее не признаю...- протянул Конрад с сомнением. - Ты ничего не перепутал, Ульф?
- Да ничего я не перепутал! - в сердцах выкрикнул стражник. - Еще не раз присматривался, пока она в трактире бегала, а уж когда ругаться начала, как очнулась, то и подавно признал! И сбежать она хотела не раз, едва поймал!
- А от тебя все девки сбегают! - заржал кто-то сбоку, - Не только эта!
Тут уже стали хохотать все, даже Конрад изволил хрюкнуть.
- Все, закончили веселье, всем разойтись по местам! - скомандовал он. - Она, не она, вот и допросим сейчас, пока герр Рихтер не вернулся. Приедет, а мы уже все выясним, кто она и откуда. Прекрати ныть! - прикрикнул он на меня, но я затряслась еще сильнее, как будто от плача и он легонько толкнул меня вперед к дверям.
- Привез черт знает кого, - ворчал Конрад сзади, когда я спотыкаясь и волоча ноги по земле, едва двигалась в заданном направлении. - Освальд, где тебя черти носят?
- Да тут я, герр Миллер, - раздался бас сбоку, - запоздал немного. Парни веселятся, я и послушал, о чем болтают.
- Потом слушать будешь, - Конрад тяжело вздохнул. - Притащил этот Ульф какого-то заморыша, утверждает, что это та самая Марта и есть. Пропили наверняка с Хоганом деньги, а эту откуда выкопали, непонятно... иди давай, - подтолкнул он меня в спину.
Та дверь, куда они меня так упорно подталкивали, навевала не слишком приятные мысли - Освальд приоткрыл ее и мы повернули направо, прошли по полутемному коридору и дошли до лестницы, ведущей вниз. На площадку перед ней с другого конца коридора приближался еще один человек, окликнувший Конрада и тот пошел к нему навстречу, неопределенно махнув рукой Освальду. Тот замешкался, рассматривая подходившего и отвернулся от меня, а я неожиданно для себя с силой ударила сапогом ему в колено сбоку, пнула сзади Конрада так, что тот не удержался на ногах и начал валиться вниз на лестничный пролет и побежала в сторону входа по коридору. Сзади неслись непонятные звуки, а я уже толкнула дверь и слетела с высоких ступеней прямо в руки мужчины, который намеревался по ним подняться и уже поставил одну ногу на первую из них.
- Простите...извините...- я изо всех сил выдиралась из неожиданных объятий, но он не отпускал меня, рассматривая с веселым изумлением.
- Я, конечно, не против, чтобы женщины кидались ко мне в объятия, но чтобы с такой силой...фройен, ваша страсть мне чрезвычайно приятна...
Бархатный голос, который звучал сейчас в мой адрес, был ни чем иным, как голосом самого герцога Эрсенского, которого я видела два месяца назад в тюремной камере!
Последний раз я дернулась изо всех сил, но герцог оказался крепче, чем я думала, а сзади уже хлопнула дверь и топот трех пар сапог остановился на крыльце, с которого я так и не успела никуда убежать. Поодаль, за спиной герцога стояли те самые стражники, которые еще недавно потешались над Ульфом и жалели меня, только теперь они были собраны и сосредоточены, прикидывая, сразу им выхватывать мечи или все же можно подождать, пока начальство разберется, что делать.
- Герр Миллер? - вопросительные интонации в голосе сменились стальными во втором слове. - Что происходит, потрудитесь объяснить!
- Ваша светлость, - голос Конрада за спиной был спокоен так, как бывает в крайней стадии бешенства, - эта женщина доставлена моими людьми в Штальзее по приказу герра Рихтера. Она бежала отсюда тогда...два месяца назад и мы разыскивали ее, чтобы до конца разрешить конфликт с Айзенштадтом. Помните тот отряд, который мы взяли на границе? Четверо солдат, бежавших из наемного полка и трое арбалетчиков. Она из той тройки.
- Вот как? - герцог отстранил меня, но не отпускал, а посмотрел прямо в лицо. - Это в корне меняет дело, герр Миллер. Оно еще не закрыто и я жду от вас и герра Рихтера доклада по нему, как только вы проясните недостающие моменты. Говорите, она уже бежала один раз? Сейчас она могла бы бежать во второй раз и это целиком ваша промашка. Жду вашего доклада, - повторил он и медленно убрал руки с моей спины.
- Освальд! - рявкнул Конрад сзади. - Бери ее и пошли...
Здоровые ручищи заломили мне руки назад, я пискнула и брыкнулась, но Освальд видимо решил, что так вести меня несподручно и потому просто перекинул через плечо, как будто я совсем ничего не весила. Болтаясь на его плече, я видела уходящий из-под ног пол, ступени лестницы, по которой они спускались, опять полутемный коридор и чуть не треснулась спиной об арку двери, когда Освальд внес меня туда и встал посреди мрачной комнаты с каменными стенами.
- Куда ее прикажете, герр Миллер?
- Вон туда...и пристегни к стене, чтобы больше не бегала. Дрянь такая, - зашипел он от злости, - так опозорить меня перед его светлостью! И это слышали все! - он ударил со злости -кулаком по стене. - Моя промашка...больше я не дам тебе этой радости, слышишь, ты!
Тем временем Освальд усадил меня на скамью и пристегнул запястья железными скобами к стене на уровне головы. В шею уперлось что-то неприятное и холодное.
И за шею пристегни, пусть так и сидит, - скривился Конрад, злорадно наблюдая, как Освальд выполняет приказание. - Ну вот теперь и поговорим с тобой...
Скобы, вделанные в стену, держали крепко и если руками еще можно было шевелить, то поворачивать голову было невозможно. Оставалось только смотреть прямо, а там сидел Конрад, который не собирался прекращать допрос в ближайшее время...
...- Как твое имя?
- Марта.
- Откуда ты пришла в Эрсен?
- Из Айзенштадтского герцогства.
- Из какого города?
- Из Варбурга.
- Зачем ты шла в Эрсен?
- Я не шла специально в Эрсен, я просто уходила из Варбурга.
- Тебя выгнали оттуда?
- Нет, на город напал большой отряд мародеров и во время осады мой муж был убит. Я стояла на стене с арбалетом, отстреливаясь от нападавших, а после осады, когда к нам подошли на подмогу герцогские войска, я узнала, что наш епископат объединился с кобургским.
- Ну и что?
- Кобургский епископ объявил арбалеты богопротивным оружием и отдал приказ своему прелату арбалеты отобрать и сжечь, а арбалетчиков расстрелять из их же оружия на городских воротах. Я испугалась расправы и ушла из города.
- Ты ушла из города одна?
- Нет, со мной ушли двое парней, которые тоже были арбалетчиками.
- Вас всего было трое арбалетчиков в городе?
- Нет, четверо, но Густав был ранен и мы его предупредили о готовящейся расправе.
- Значит, ты решила уйти из города...Странно получается - ты защищала его стены, все видели тебя там, как ты говоришь, а потом вдруг решают тебя сдать прелату. Не сходится, совсем не сходится. Придумай что-нибудь более убедительное, чтобы я тебе поверил.
- Мне нечего придумывать, я говорю чистую правду.
- Ну ладно, оставим это пока...давай рассказывай дальше. Значит, ты ушла с мальчишками...ты прожила всю жизнь в городе и вдруг решаешь уйти из него, бросив дом, с едва знакомыми сопляками? Вы шли втроем?
- Да, втроем.
- Ну-ну, взрослая женщина и два молодых парня одни в лесу. Освальд, что ты думаешь по этому поводу?
- Да что тут думать, герр Конрад, дело ясное, чем они там занимались!
- Вот и я также думаю. Вдова она у нас...Сколько лет было твоему мужу, Марта?
- Сорок два...
- Ты слышал, Освальд? Сорок два мужу и два восемнадцатилетних сопляка! А? Ну, а что было потом?
- Мы пошли через Бернштайн в сторону Эрсена.
- Ну и дальше?
- На нас вышли четверо...они бежали из Айзенштадта и решили, что мы им подходим. Мы не знали, кто они такие, но хотели идти до границы вместе, а потом уйти от них...мы не знали, что за ними была погоня...они говорили, что их должны были судить за кражу поросенка, а они украли свое причитающееся жалованье и сбежали из полка...мы ушли через перевал, а потом поднялись в горы...они пригрозили, что убьют нас, если мы не будем им помогать отстреливаться от погони...мы перешли границу Эрсена и забрались на разрушенную башню, а через два дня Вольф решил прорываться с нее и в этот момент подошли вы...
- Интересную историю ты нам тут рассказываешь, Марта. Ну-ка, посчитаем по дням, когда началась осада Варбурга? Сколько дней она шла? Прибавляем дни, когда вы шли до Бернштайна...да от него до границы Эрсена...сколько это получается всего? А теперь смотри сюда, - Конрад поставил вертикально деревянный щит и начал ножом чертить на нем карту. - Вот тут ваш Варбург, тут Бернштайн, тут дорога от него в Эрсен. Получается, что вы ходили почти десять дней там, где можно пройти за день-два. Опять нестыковочка получается. В Бернштайне вы были на базаре и ты купила соплякам меч и ножи. Замечу, меч был дорогой. На какие деньги?
- Это были мои деньги, я забрала их с собой из дома.
- Твои! - фыркнул Конрад. - За просто так ты покупаешь малознакомым парням дорогое оружие? И после этого будешь говорить, что они тебе просто попутчики? Освальд, тебе когда-нибудь дамы покупали меч за три золотых марки? Или кинжалы за золотую и серебряную марки?
- Да кто ж мне такие подарки сделает, герр Конрад? Разве что герцогиня Эрсенская, но я ж ей не ровня!
- Вот и я говорю то же самое, - язвительно усмехнулся Миллер. - Если б речь шла только о твоих личных деньгах, Марта. Но тут замешались еще и деньги, украденные из полковой кассы в Айзенштадтском полку и не только они...затесалась там еще одна вещица, которой уж очень интересуются некоторые особы мира сего, да так интересуются, что готовы на многое, чтобы эту вещицу найти. И ты, Марта, кое-что можешь тут прояснить, вот только врешь много, а я этого не люблю. И потому у меня есть другая версия того, что ты мне тут рассказывала, причем подкрепленная свидетельскими показаниями тех, кто хорошо знал тебя.
При этих словах стало грустно - неужели ребята что-то такое сказали, что этот служака воспринял не так, как оно было на самом деле? Про Раделя мы договорились не рассказывать, чтобы не мутить воду лишний раз, но карта и расклад нашего путешествия по дням поставили меня в тупик. Действительно, получается, что мы либо жили где-то недостающие шесть дней, либо...
- События, которые ты мне тут описывала, были, но в несколько другом варианте. Муж у тебя действительно был, да только он тебе осточертел и ты спуталась с Гунтером. Муж тебе устроил скандал, обещая выгнать из дома, а тут очень удачно подошли мародеры. Вы с Гунтером потихоньку убиваете твоего мужа, уж не знаю, кто из вас сделал это, но я склонен думать, что ты...и списываете это на осаду. Но что-то у вас пошло не так - то ли свидетели были, то ли вы побоялись огласки ваших отношений и ты преспокойно забираешь все деньги и драгоценности, которые были в твоем доме и вы сбегаете из Варбурга. По дороге к вам присоединяется второй, Лукас, и вы уходите втроем. Деньги у вас есть, но вам этого мало, а на пути попадается прекрасная компания из четырех бежавших солдат, которые распрекрасно знают порядки и охрану полковой кассы, а также место хранения еще кое-каких ценных вещей, которые необходимо было доставить их законным хозяевам, а пока они хранились у командира. Вы быстро находите общий язык, грабите командира и уходите в сторону Бернштайна. Полк, который вы ограбили, стоит в Базеле, это вот тут, - нож Конрада ткнул в очередную точку на щите. - Тогда все сходится по дням и расстоянию. В Бернштайне ты на полученную долю от Вольфа покупаешь соплякам подарки в обмен на молчание и постель, которую они тебе грели за время блужданий по лесу. Потом вы идете в сторону границы и нарываетесь на преследование фон Дитца. Вы втроем отстреливаетесь от них...метко, признаю твой опыт и руку, но вы устали и успеваете дойти только до башни Кронберга и держите там осаду. Айзенштадтцы полны решимости добраться до вас, потому что вы им насолили изрядно и они требуют ваших голов на самом большом блюде. Но это их дело, а меня интересует другое - кольцо, фамильное кольцо герцогов Норсетских с огромным бледно-розовым рубином. Где оно?
- Обрамленное маленькими золотыми розочками...- что-то перемкнуло у меня в голове и перед глазами встала та далекая картина, как спустившийся с лошади солдат обыскивает труп, пытается стащить кольцо с пальца и отсекает его большим ножом, пряча добычу себе в карман и отбрасывая палец в сторону. А еще в голове зазвучал голос Фрица, который говорил о кольце, которое Алехандро хотел подарить Хельге.
- Есть! Я так и знал, что ты видела его и не только видела, но и держала в руках! - Бешеная радость в голосе Конрада прорвала все плотины и заполонила комнату. - Теперь ты не отвертишься...куда ты девала это кольцо, тварь?
Пощечина выдернула меня из небытия. В лицо плеснули водой и защипало шею, где железная скоба уже натерла нежную кожу. Если бы я могла, то давно бы отвернулась или уронила голову, но скоба держала крепко и все, что мне оставалось, это закрывать глаза, чтобы не видеть лицо Конрада, вцепившегося в меня, как ищейка. Но в этом случае он начинал бить меня по щекам, заставляя смотреть на него. Идиотские версии сперва меня смешили, но он держался за них всеми конечностями и бесконечно задавал одни и те же вопросы, надеясь поймать на несоответствиях. Кстати, в комнате уже давно сидел писец, который бодро строчил то, что слышал от меня, а Конрад постоянно перечитывал и задавал новые вопросы на старые темы. Больше всего там фигурировало пресловутое кольцо...
- Марта, я устал слушать твое вранье, - голос въедается в мозг и крутится там, как сверло. - Если бы ты не чувствовала за собой вины, ты бы не сбежала из Штальзее. Рассказывай по порядку, что было там, на площадке башни Кронберга. Начнем сначала. Вы забрались наверх...
На сотый раз повторения одного и того же я была готова поверить, что я действительно видела это проклятое кольцо, брала его в руки, прятала везде, где только можно и даже сейчас оно со мной.
- С тобой? - донесся издалека удивленно-радостный голос. - Как же это я об этом не подумал! Освальд, снимай с нее пояс...
Недоуменные возгласы доносились сквозь вату. Глаза не смотрели на происходящее, жутко хотелось спать и самые фантастические картины роились в голове. Вот опять солдат отрубает палец и прячет кольцо, Гунтер и Лукас вырезают болты из трупов, а потом смеются, уходя от меня в горы. Там опять висят кольца, только они серебряные и я признаю, что они мои.
- Это...обручальное кольцо Фрица...это мое кольцо...из дома...больше у меня ничего нет...
- Где кольцо с рубином? Ты же видела его, ты держала его в руках, Марта!
- Нет...я не брала его в руки...оно было на Ульфе Кривое Плечо...
- Окатите ее водой, герр Миллер! Иначе она сейчас опять потеряет сознание!
- Что ты делала в Гедерсбурге? - пощечина возвращает в реальность, но еще хочется пить и холодная вода течет по лицу и холодит рубашку и штаны.
- Жила...подальше от вас...
- Ты хотела найти покупателя на это кольцо?
- Идиот...чтоб тебя епископ Кобургский...повесил...сука....феодальная...
Скрип двери и новый голос:
- Конрад, я заплатил за нее десять золотых марок и имею полное право первым услышать все, что она знает. Ты вступишь в долю?
- Герр Михель, я провожу допрос арестованной и имею интересные сведения...
- Конрад, все интересные сведения сейчас я узнаю у нее сам. Как тебя зовут?
Холодная вода в лицо вытаскивает сознание из полусна. Зачем по сто раз спрашивать одно и то же?
- Положено так. Твое имя?
- Марта...
- Фамилия?
- Хайгель.
- Это фамилия твоего мужа, а как твоя фамилия?
- Нихтен...
- Странная фамилия, не означающая ничего. Обычно фамилии даются по названию местности, где человек родился...Ты родилась в Варбурге?
- Н-нет...
- Не врешь. Откуда ты пришла в Варбург?
- Н-не знаю...не помню...
- Она врет, герр Михель! Нельзя ничего не помнить о себе! Даже если тебе дали поленом по голове, что-то должно остаться... пусть ею занимается Освальд, он быстрее выбьет из нее все! Да и зачем вам знать, откуда она пришла?
- Об арестованных надо знать все, Конрад, тогда тебе будет легче ловить их на вранье. Марта, ты пришла в Варбург два года назад, откуда?
- Я же сказала...не помню...очнулась в лесу...меня встретил Ансельм, лекарь, привел в Варбург...
- Герр Михель, да вы про кольцо ее спросите, она его не только видела, но и в руках держала! Я как только начал о нем говорить, она сразу поняла и подтвердила это, даже про золотые розочки вокруг рубина вспомнила!
- Да подожди ты со своим кольцом... Писца отпускай, он больше не понадобится. Освальд, свободен. Слушай, Конрад, я с дороги, принеси мне что-нибудь поесть.
- Прямо сюда?
- Прямо сюда. Жрать хочу, аж сводит все... и вина давай того, розового, что третьего дня пили. Давай, жду!
Хлопнула дверь, затихли шаги в коридоре.
- Марта, или как там тебя на самом деле, ты меня слышишь?
- Слышу.
- Марта, ты понимаешь меня? Слушай внимательно: Ты. Понимаешь. Меня. Ну? Ч-черт, неужели я ошибся?
Последние фразы были сказаны по-русски и я не могла произнести ни слова, так нереально они прозвучали в этой обстановке. Неужели...неужели это человек из моего мира? Этого не может быть...
- Этого не может быть...- я с трудом разлепила глаза. - Это бред...
- Ф-фу...- выдохнул с облегчением тот, кто стоял напротив, напряженно вслушиваясь в каждое слово. - Значит, мне не послышалось, когда меня покрыли русским матом. Подожди, сейчас отстегну тебя. Ты как? Жива?
- Жива, раз могу говорить...- я ссыпалась на лавку и блаженно вытянулась, закрыв глаза.
- Слушай, сейчас придет Конрад, принесет жратвы и выпить. Я тебе дам вина, потом отнесу к себе в комнату. Там поговорим, когда очнешься. Этот язык здесь выучила?
- Немецкий? В школе был...здесь доучивала...
- Это не совсем немецкий, ну да черт с ним. По-русски больше не говорим, чтобы ничего не заподозрили, поняла? Иначе нам обоим кранты.
- Поняла...
- Конрад бил тебя?
- Было дело...
- Потом лекаря позову, осмотрит. Все, молчи, чтобы я не говорил, не лезь, если жить хочешь.
Скрипнула дверь и раздались шаги.
- Герр Рихтер, ваше вино и ... зачем вы ее отстегнули? Еще не все узнали, времени до рассвета полно, можно выжимать все, что угодно!
- Угу...опять пересолено...угм... вино давай сюда...
- Это что вы ее вином хорошим поите? Эту...эту...шлюху?
- Конрад, - в голосе усталость и назидательность, - надо уметь работать с арестованными так, чтобы они сами тебе все рассказывали, без утайки. Завтра я буду знать все, что ты так старательно пытался у нее узнать. А сейчас я пошел спать...
- А...а ее-то вы куда забираете, герр Михель?
- К себе. Там все и выясню.
- Так сбежит же опять, тогда удрала...
- Вот увидишь, больше она никуда не убежит. Все, пока.
Сквозь пьяный сон я поняла, что Рихтер закинул меня на плечо и понес куда-то. На этот раз висеть в таком положении было даже приятно...
Самое первое, что меня посетило утром, было Удивление. Именно вот так, с большой буквы, потому что сама я никак не могла попасть на такую роскошную кровать, где сейчас бессовестно дрыхла прямо в грязной и пыльной одежде. И в сапогах, кстати, тоже. Болели руки, саднило шею и запястья, а в голове была сплошная каша. Что везли меня в Штальзее, помню, что мрачный и злой Конрад пристегнул меня к стенке и допрашивал на предмет какого-то кольца, тоже вроде помню, а потом уже пошел откровенный бред, вызванный сдвигом в мозгах. Почему-то Рихтер заговорил по-русски, уверяя, что он мой товарищ по несчастью и даже решил проникнуться ко мне сочувствием и спасти от рукоприкладства своего помощника. Только вот непонятно, почему это я не в камере, а на такой шикарной кровати. Может, это новый вариант допроса?
Лежать на мягкой и чистой кровати было чертовски приятно, но когда я перевела взгляд на свою руку... м-да, если я вся так выгляжу, то ничего удивительного не вижу в том, что Конрад называл меня обозной шлюхой. Это еще ласково... Но раз я свободна, то можно и комнату осмотреть хоть на предмет умывания. Да и вообще не мешало бы выяснить, кто тут постоянный хозяин!
Детальный осмотр подтвердил, что в этой комнате я уже была, даже двигала в ней кресла, да и кочерга мне знакома. И тазик с водой, и зеркало...ой, туда лучше не смотреть, а то сама испугаюсь! Но помыть рожу необходимо, как и зубы почистить, а тут и подходящий инструмент имеется, ну надо же! И зубной порошок...вот ведь просвещенные какие, а пасты зубной у них нет?
Когда отворилась дверь и в комнату влетел Рихтер, я от неожиданности и страха чуть не прикусила себе язык, отскочила за резные стойки кровати и настороженно осматривала мужчину. Сцена двухмесячной давности была еще очень жива в памяти, а вот вчерашний бред вполне мог им и быть.
- Очнулась? Отоспалась? Что ты так смотришь на меня? Ах, ч-черт...прости...- он прошел в комнату и сел в кресло. - Садись, поговорим, - перешел он на русский. - Или ты думаешь, что тебе все приснилось?
- Да, я решила, что это был бред и я опять очнусь или в камере или в лесу, а за нами идет погоня. - Сев в кресло напротив, я немного расслабилась. - Трудно поверить, что я говорю по-русски здесь...и это не сон.
Наверное, я должна была кинуться ему на шею, рыдая от счастья, а он должен был мужественно утешать меня, поглаживая по голове, но такое бывает только в сериалах, а в жизни происходит совершенно другое. Даже получив подтверждение, что все правда и Рихтер действительно мой товарищ по несчастью, я не избавилась до конца от настороженности. Кто его знает, какими судьбами ему удалось влезть на это место?
- Марта, чтобы не выдать себя, будем говорить только на их языке, даже когда одни. Стены тоже имеют уши, а мне не хотелось бы потерять доверие герцога. Поняла? Теперь давай по порядку, - перешел он на местный язык, - я действительно хочу знать о тебе все. Сколько ты здесь живешь? Сколько тебе лет? Откуда ты? Как попала сюда? Да не сжимайся ты так, не на допросе, - Рихтер улыбнулся и лицо у него при этом стало почти нормальным и даже более человеческим. - Раз уж мы тут вдвоем влетели, то надо думать сообща, как отсюда выбраться. Что ты опять так смотришь на меня?
- Ты улыбнулся и перестал быть тем надменным Рихтером, которого я видела два месяца назад. Тогда я тебя страшно испугалась. Да и то избиение, которое ты там устроил...
- Перестань, - поморщился он. - За столько времени, что я тут нахожусь, любой бы уже давно понял, что с этим народом иначе нельзя. Они уважают только силу. Дал в рыло - будут слушаться, начал разводить политесы - получишь нож в бок. А эти, с которыми ты шла...они же бандиты и убийцы, ты что, сама не видела этого?
- Видела, только нам от них было не отвязаться. Убили бы, не моргнув и глазом. Ребята со мной были молодые...а что с ними? Они живы?
- Да живы они, живы, не переживай, - усмехнулся Рихтер. - Еще увидишься с ними, они здесь, я их в стражу пристроил. Поддал, правда, особенно старшему. Начал наскакивать на меня, как петух...ну и получил сполна. Зато теперь уважает. Давай об этом потом поговорим. Тебя как зовут на самом деле? Меня Михаил, Рихтер. Даже фамилию не менял, со своей живу. А ты?
- Марита Круглова, Питер. Это меня тут Мартой сократили.
- Я из Калининграда, год 2008.... Что опять такое?
- Как это 2008? Не поняла...Ты что, жил в 2008 году?
Услышанное поразило меня не меньше, чем русские слова вчера в камере.
- Да, а что тебя так поразило?
- Год...понимаешь, я помню, что я была на встрече и это было на год позже. Получается, что мы из разного времени сюда попали?
- Ты точно помнишь, что попала сюда из 2009 года? - недоверчиво спросил он. - Ничего не перепутала?
- На память пока не жалуюсь, а уж последний день перед попаданием и тем более запомнила, - получилось резковато, но по существу.
- Странно, но получается так. Хотя не более странно, что мы вообще попали сюда. Я здесь три с половиной года обретаюсь, вот, дорос до герцогского лейтенанта, то бишь помощника. Столько всего передумал, пока тут болтался, не перечесть. И причин-то не вижу особых, почему меня забросило сюда! Может быть, если вдвоем будем думать, найдем выход? До смерти не хочется здесь помирать беззубым стариком, зная, что где-то далеко лежит совершенно другой мир, в котором ты родился и рос. Давай, сделаем так - чем вопросы друг другу задавать, лучше расскажем все, что было до того, как мы сюда попали, и как жили здесь. Стесняться нечего, если и были грехи какие, так здешние порядки тоже не сахар. Послушаем друг друга, может и натолкнемся на ключик к разгадке? Ну не верю я, что отсюда нет прохода назад, если кто-то или что-то нас сюда выкинуло, значит и обратно может вернуть точно так же.
- Прямо сейчас будем друг другу душу изливать?
- Можно и сейчас, только ты же не ела ничего...да и помыться бы тебе не помешает, - Михель откровенно ухмыльнулся, окинув взглядом драную грязную блузку. - Или не надо?
- Еще как надо! Ты что думаешь, что я тут грязью заросла, как местные? Мыться хочу, воды горячей хочу, одеться хочу нормально, чтобы чистой ходить, а не свиньей! Твои стражники как увезли меня из Гедерсбурга, так и валяли по телеге, а еще этот Конрад насел! - Я потерла лицо ладонями и встряхнула головой. - Страху натерпелась и так, а уж какой бред он нес, чуть ли не предводителем банды меня изобразил, мальчишек мне в любовники приписал, да еще с этим кольцом всю душу вынул, а я его только случайно и видела еще в Варбурге, да от мужа слышала о нем!
- А кто он был, твой муж, тоже с тобой сюда свалился?
- Нет. Фриц жил в Варбурге и раньше был солдатом.
- Пристроилась к нему, значит...- протянул Рихтер.
- Не слишком-то меня и спрашивали, - зло отрезала я, - но в служанках было еще хуже. Прав никаких и деваться некуда.
- Муж-то твой действительно убит при осаде? Или ты его...а? - Михель спросил вроде шутливо, а глаза при этом стали холодными, как у змеи.
- Действительно убит, мир праху его. Я расскажу тебе о нем, если это будет надо, как и обо всем остальном. Дай мне время придти в себя. Слишком много свалилось за последний месяц на мою голову.
- Расскажешь и об этом. - Глаза напротив немного потеплели.
- Да, а где я здесь буду жить? Как здесь вообще живут женщины? И сколько я буду тут жить? Что вообще со мной будет?
- Что будет, не знаю. - Рихтер потер ладонью лоб. - Жить будешь в замке, в соседней комнате. Чтобы исключить всяческие вопросы, я скажу всем, что ты моя любовница, это здесь пройдет в лучшем виде и никто к тебе не полезет, если сама не захочешь. Пока что я здесь в силе и меня опасаются, а Теодор уважает и ценит. Конрада не бойся, он хоть мужик и подозрительный, но не дурак. Чем ты тут будешь заниматься...вопрос, конечно. Кем ты была? Служанкой...ах, да, ты ж моя любовница, а это мне не подходит по статусу. Слушай, - заинтересованность в голосе была неподдельная, - а ты из арбалета действительно так хорошо стреляешь, как твои сопляки говорили? И на стене стояла с ними, это правда?
- Правда, и людей убивала, это тоже правда. Сперва было очень страшно, когда осада началась. Я не знала, куда спрятаться от этой войны, боялась даже думать о ней, но Фриц наорал на меня, что я не имею права отсиживаться по углам, когда надо отбиваться от мародеров. и чуть ли не силой отправил меня на стены. Я ранить никого не могла бы ножом, а вот из арбалета - смогла.
- Не плачься, терпеть не могу женского нытья, - отрезал Михель. - Здесь не до сантиментов, сам продирался с кровью наверх.
- Я не плачусь, я поясняю, что было.
- Это муж научил тебя из него стрелять или ты дома занималась этим?
- Муж...у него завалялся арбалет еще с походов, а я нашла его и попробовала. Кто ж знал, что в Айзенштадте объявят арбалеты вне закона и нам придется бежать оттуда?
- Значит, так тому и быть, будешь моей гостьей, а с арбалетом будешь тренироваться, чтобы навык не потерять. Или ты предпочитаешь вышивать у окна, как благородные дамы?
- Вышива-ать? У окна? Это что, сидеть целый день, уткнувшись в пяльца? Да я ж помру...нет, если сшить что-то или зашить прорехи, так это без проблем, но вышивать...это не для меня.
- Ну да, ты девушка спортивная и сидеть с тоскующим взглядом у окна, разматывая нитки, точно не будешь, вон как носилась по Эрсену, аж в вольные города ушла одна! - рассмеялся Рихтер. - Мы за тобой шли до самой границы, я уж руки потирал, думал, ну все, попалась, а ты вплавь ушла через озеро, да еще мне оттуда показала ... Вся стража потом хихикала втихомолку, что я по голове кочергой от тебя получил и догнать не смог, а Конрад больше всех. Ну да ничего, мы теперь с ним квиты - ты ж у него тоже умудрилась удрать, если б на Теодора не нарвалась.
- Теодор это кто, герцог, что ли?
- Ну да, Теодор Эммануил Мария фон Нейхау, герцог Эрсенский. Отличный мужик, между прочим, большая умница для этого времени, хоть и с некоторой придурью. Значит, будешь у нас жить, я распоряжусь. Рванье твое выбросим, служанки тебе одежку сошьют получше, сама скажешь, что тебе надо. Есть будешь со всеми, тут по этикету так положено, потом, может, пристрою тебя как-нибудь получше, в стражу, например. Как тебе предложение? Мужики там нормальные, дисциплина на высоте, сам их гонял и учил. Что еще? По всем бытовым вопросам обращаться к Зайделю, это местный управляющий. Что надо - воды помыться, служанку прислать, комнату убрать - все к нему. Тебе служанка нужна? Или ты в платье ходить не будешь? Без посторонней помощи в него не влезть...ну и не вылезти, конечно.
- Нет уж, обойдусь без служанок и без платьев. Перед кем тут подолом мести, перед стражей что ли? Да и с арбалетом не вяжется платье...в штанах и буду ходить, да в рубашке с колетом. Это не возбраняется?
- Да ходи, как хочешь, никто не посмеет оговорить. Здешние дамы всю грудь вываливают на столы, это нормально, а тебе по мишеням бить в юбке...смех один. Да, если заведешь себе любовника, то сразу скажи мне, чтобы я идиотом не выглядел, а мы с тобой этот вопрос как нибудь утрясем. Тут только с виду так тихо и никого не видно, а сплетни и слухи быстро ползут. Я к тебе для виду буду заходить по вечерам, поболтать о том о сем, чтобы все видели, так что не удивляйся, если завалюсь неожиданно. Вроде бы все для начала...поднимайся, пошли, покажу где что есть. Отмоешься, переоденешься, - наставлял меня Михель, спускаясь по лестнице на первый этаж, - приходи в трапезную. Зайдель тебе все покажет. Потом отведет тебя в твою комнату, там жди меня. Теодора провожу и вернусь, поговорим обо всем поподробнее.
- Герцог здесь живет?
- Нет, он здесь наездами бывает, а так в самом Эрсене обретается. Там же весь его двор, только он при каждом удобном случае оттуда уезжает и по своим землям болтается. Ну, и я с ним иногда езжу, когда он в эту часть земель приезжает. Штальзее тут центр укрепрайона, самая крупная крепость приграничья. Я здесь и живу уже года два... Зайдель!
- Да, герр Рихтер, что угодно? - управляющий поклонился, не забыв удивиться моему обществу.
- Покажи фрау Марте, где она может помыться, потом пришли к ней служанку, чтобы решить вопрос об одежде. Проводи ее в трапезную, потом в ее комнату. Жить она будет рядом со мной, понял? - многозначительно намекнул Михель.
- Да, все понял, герр Рихтер, - понимающе кивнул Зайдель. - Она будет жить, как ...ваша гостья?
- Да. Потом посмотрим, как она управляется с арбалетом и может ли она приносить пользу на границе. Да, не советую попадаться ей под сапог...говорят, что в Гедерсбурге она именно так отвечала длинным языкам. Я пошел, меня ждет его светлость. Фрау Марта, - Рихтер щелкнул каблуками и подмигнул мне, - как только герцог соизволит отпустить меня, я сразу приду к вам.
Зайдель со стороны только что не выпрыгнул из собственной шкурки, поедая глазами то Рихтера, то меня и предвкушая, как он будет носить по замку новую сплетню.
- Пойдемте со мной, фрау Марта, я весь в вашем распоряжении.
Лежать в горячей воде и наблюдать за расползающимися по ее поверхности кругами жирной грязи было бы забавно, если б этой самой грязи не сходило неимоверное количество. Душа тут не существовало, о банях и понятия не имели, мыло было жидкое и я справедливо опасалась, что от него могу и вовсе облысеть, но вроде бы обошлось, а голова стала яростно чесаться от чистоты. Еще тут не водилось мочалок и бедная служанка никак не могла понять, чего я от нее хочу. Сошлись на том, что она принесла мне кусок грубого холста, которым я кое-как и оттиралась, сидя в гигантской деревянной кадушке. Наконец, когда вода в ней стала мутно-серого цвета с грязной пленкой и серыми хлопьями по краям, я вылезла и завернулась в простыню, рассматривая свою многострадальную одежку. Штаны протерлись по швам, некогда белая блузка с кокетливым вырезом превратилась в тряпку, а пикантный жилетик блистал прорехами и грязными разводами.
- Фрау Марта, - девушка выжидательно смотрела на меня, - что прикажете принести вам из одежды?
- Тебя как зовут?
- Ульрика, фрау Марта.
- Значит так, Ульрика. Мне нужно все то же самое, только новое и чистое. Нету нового, неси старое, но чтоб целое было. Не подойдет по размеру, будем ушивать. Такого, - я пихнула ногой жилетик, - мне не надо. Нужен кожаный или суконный, для того, чтоб в нем с арбалетом управляться и на стене стоять. Можно поношенный, я не обижусь. Еще полотно нужно, чтобы сапоги носить. Гребень для волос...ну, вот и все.
- А платья вам надо искать, фрау Марта? - девушка бросила быстрый взгляд на простыню и запыленные сапоги рядом. - Башмачки или туфли...
- Нет, - отрезала я. - Сапоги почисти только.
Ульрика принесла мне две пары мешковатых штанов, ворох рубашек и суконный жилет с короткими рукавами, который сверху можно было затянуть поясом. Пообещала, что к утру подгонит под меня штаны и рубашку, а пока я похожу в чем есть. Ну, и на том спасибо. Еще пару рубашек я оставила себе - покроить из них трусы. Нижнее белье местного индпошива вообще вызывало у меня некоторую оторопь, а ходить вообще без исподнего я не привыкла. Одеваться за чужой счет, так уж и трусы, будьте любезны, предоставьте! В бюстгальтере, по причине похудания, я вообще перестала нуждаться. Это у местных баб сиськи не меньше четвертого размера, а у меня теперь и до второго не дотягивает. Переодевшись в чистое и расчесавшись, я почувствовала себя по меньшей мере королевой. Сколь много для нас значит чистота...ну еще и внешность, конечно! Обидные замечания того же Ульфа запали гораздо глубже, чем я думала, хоть и делала скидку на местные эталоны красоты в виде рубенсовских женщин, дебелых и пухлых. Служанки здесь тоже особой худобой не отличались, оттопыренные зады и полные руки так и маячили перед глазами, когда я шла вслед за Зайделем в трапезную.
Длинная комната с двумя бесконечными столами и лавками пока была пуста, только в дальнем углу скреб миску какой-то мужчина.
- Фрау Марта, здесь обычно едят все вместе вечером, перед сумерками. С утра стража ест отдельно, около кухни... Клотильда, - позвал он в приоткрытую дверь, - положи фрау Марте еды.
Что поварихи везде одинаковы, это я усвоила еще со времен учебы, когда мы ездили в колхозы на осеннюю уборку. Но Клотильда была круче всех, виденных до этого - невысокая, но абсолютно необхватная, тем не менее она очень живо двигалась и еще живее реагировала на окружающее. Белая плюшка чепчика на голове с кокетливыми кружевцами смотрелась откровенной насмешкой на пышных густых волосах, а красное круглое лицо с тугими щеками и крепкой шеей было веселое и довольное жизнью. Ей бы молот кидать или штангу подымать, а она тут котлы двигает...правда, котлы тут могут быть покруче штанги.
Конечно, Клотильда вышла сама из кухонного царства, чтобы не только принести мне миску, но и самолично посмотреть, кого это сверху изволили прислать.
- Фрау...- она смешно раскрыла рот и замолчала, хлопая глазами.
- Марта, - докончила я, забирая у нее миску из рук и ложку. - Приходить сюда буду, - пояснила я, усаживаясь за стол.
- Ох ты ж худая-то какая...- запричитала кухарка, - будто голодом морили!
- Морили, - подтвердила я, подъедая кашу из миски. - Конрад ваш чуть не уморил до смерти.
- Этот может, - Клотильда уперла руки в боки и пихнула Зайделя бедром в сторону. Тот отлетел на пару метров и с гордостью посмотрел на нее. - Ему бы только позлословить, да провинившихся искать! Посмотри, до чего довел фрау, не женщина, а кости одни!
- Спасибо, Клотильда, - я протянула ей миску. - Было очень вкусно.
- Фрау, а может еще немножко...- предложила повариха.
- Нет, хватит, я не привыкла много есть.
- Пойдемте, фрау Марта, - Зайдель встал, пропуская меня вперед из двери трапезной, - я покажу вам вашу комнату.
Клотильда осталась посреди трапезной с пустой миской в руке, вытягивая нам вслед шею.
Комната была вполне приличная, кровать - широкая и мягкая, белье чистое и пахнущее травами и водой. Я с размаху повалилась на нее, раскинув руки и глядя на балдахин над головой. Вытканные стилизованные цветы больше всего походили на штыки или те короткие кинжалы, что я видела на рынке.в Бернштайне. Можно расслабиться и ни о чем не думать...какое-то время. Как это прекрасно, когда у тебя есть крыша над головой, по твоим следам не идут ищейки и можно не опасаться за свою жизнь! Рихтер здесь не последняя фигура и его покровительство тоже имеет свои достоинства - можно иметь немного больше вольностей, чем другим. А в чем они могут быть, подумаем. Может, не схарчат сразу, или за пятую точку будут меньше щипать?
Пройдясь по комнате, я развалилась в кресле. Удобно и комфортно, располагает для беседы. Очень интересно будет послушать, что Михель расскажет о том, как он попал в этот мир, да и как ему пришлось тут выживать. Одно то, что он стал приближенным правителя неплохой земельной территории, говорит о многом. Интересно, сколько ему лет? Дальше потекли несколько фривольные мысли, избавиться от которых было затруднительно. Ну что поделать, женскую натуру не исправишь и когда рядом появляется интересный мужчина, то автоматически делаешь стойку в его сторону. Хм ...посмотрим, что будет дальше.
Стук в дверь раздался, когда я в своих розовых мечтах уже находилась где-то в районе царского трона и прикидывала приблизительное количество подданных.
- Фрау Марта, вы позволите? - Рихтер перешагнул порог, оставив дверь приоткрытой. - Дорогая моя, я наконец-то вернулся! Его светлость изволил уехать и милостиво разрешил мне провести с вами некоторое время...Ужинать мы будем внизу, я уже распорядился, а вино можно допить и здесь. Вы согласны?
- Конечно, герр Михель, я очень рада, что вы смогли так быстро вернуться ко мне, - подхватила я игру, хотя поначалу опешила от такого обращения. - Против вина не имею ничего, если представляется такая возможность. По-моему, вы не закрыли дверь до конца?
- Да, моя дорогая,- он демонстративно протопал погромче и захлопнул с силой дверь. - Ну вот, я действительно проводил Теодора и пока что свободен. Он ждет от меня доклада о тех событиях, участницей которых была и ты. Я имею в виду Вольфа и его команду. Но это никуда не убежит, Айзенштадт терпел два месяца, потерпит еще немного, а меня гораздо больше интересует, как ты попала сюда.
Михель сел в кресло, заложив ногу на ногу и передо мной замаячила подошва, аккуратно прибитая по краю гвоздиками.
- А ты ничего, симпатичная, - отвесил он комплимент после пристального рассматривания. - Надо же, как помылась да переоделась, совсем по-другому выглядишь!
- Знаю, что врешь, но все равно приятно, - отбрехалась я любимой присказкой, которую выдавала в тех случаях, когда не знала, как отвечать.
- Хм...- Рихтер чуть смутился, но быстро перевел разговор на другое, - давай рассказывай, что с тобой произошло.
- Даже не знаю, с чего и начать, - я нервно почесала нос. - Сколько раз вспоминала все, что было...
- Раз уж я мужчина, то так и быть, начну первым. - Он поудобнее устроился в кресле. - Потом жду такого же рассказа от тебя, учти! Мы тут на равном положении и вдвоем можем попробовать решить этот ребус...один я пока что ни до чего не додумался.
Там, дома, было у меня все, как у всех - в меру учился, в меру болтался, ничем особо себя не утруждая. Да и учился-то тяп-ляп, зато в инете подвисал сутками. Диплом забросил, даже не посмотрел, что там написали - работать мне совершенно не хотелось, кем бы отец не пытался меня устроить. Ах, да, забыл сказать - у отца бизнес есть строительный, на приличную жизнь хватало, вот я и пользовался этим от души, делал только то, что нравилось. А нравилось на хорошей машине рассекать, тусоваться с приятелями, девчонки нравились хорошенькие, чтоб без претензий были и никаких обязательств перед ними, словом, жил, как все мои друзья, не обременяя себя ничем. Отец ко мне сколько раз подкатывался, чтоб я бросал эту жизнь и за ум брался, а я ему в ответ - да что ты, батяня, чтоб я вот также погряз в этой рутине, как ты? Не вздохнуть спокойно, не расслабиться, все этому бизнесу подчинено, ты ж себя уже забыл, а я еще пожить хочу в свое удовольствие...мать тоже все с разговорами да увещеваниями, да еще давай поминать, как они с отцом были нищими студентами и жили на две стипендии да его подработку... мне и слушать даже их тошно было, на фига мне этими мемуарами мозги выносить, когда под окном Ауди трешка новая стоит, да тусовка ждет. Отец по области разъезжал частенько, да на Северо-Запад мотался, контракты у него потянулись приличные, дома стал редко бывать, тут мать меня пилила за двоих, да сестрой потыкала. Та, хоть на пять лет моложе меня, уже у отца работала, хоть еще студенткой была. Вечно серьезная такая, очки на нос нацепит и не подходи близко. - Рихтер вздохнул, воспоминания об оставленной дома семье были для него не пустым звуком, но он не стал заострять на них внимания и продолжал, - да еще с Ольгой начал встречаться, а уж с ней и вообще пошел вразнос. Девчонка она классная - красивая, супермодель, ростом почти с меня, голливудские красотки с ней и рядом не стояли, все вокруг от нее с ума сходили, а я больше всех. Это потом уже понял, что она хорошо просчитала, кого ей надо захомутать, а поначалу повелся, как и все - ну как же, такая красотка и на меня только смотрит! Мать от нее в шоке, Ленка, сестрица, сразу припечатала ее и презирала, а я на дыбы встал, скандал устроил дома, аж стены тряслись, потом в машину прыгнул и к Ольге. Та обрадовалась, давай ворковать, а я ей все и выложил, как есть, что со стариками рассорился из-за нее и теперь из дома ушел. Ольга выслушала все, а потом обозвала меня идиотом, потому что у меня ни денег нет, ни квартиры, только машина, за которую много не выручишь, а жить она должна не на зарплату доярки. Ну, помирились мы вроде, а ведь думаю, права она, денег-то у меня нет, все, что было - отец давал да мать, а я с ними расплевался...пожил я у Ольги неделю, а она мне всю плешь проела, сколько я съел, да сколько ей надо денег на шмотки да на фитнесы. Поперся опять к родакам, тут отец вернулся и они опять за свое - работать приходи, чтоб всю дурь выбить из головы. А как я работать буду, если привык спать до полудня, а до утра тусить с ребятами? Да засмеют они все меня, если узнают про такое! Опять разругался, мать в слезы с корвалолом, отец за стакан было схватился, да ему уже звонят по всем мобильникам сразу, не до меня ему стало, Ленка еще выскочила и давай тоже меня поносить, что я бессердечный эгоист и трутень...ну, я хлопнул дверью, прыг в аудюшку свою, только меня и видели! И вот прикинь, что уехал недалеко, а бак на нуле и прилип я в какой-то глухомани. Тачку бросил, пошел пешком, злой, как черт, где нахожусь - не понимаю. Вроде пригород какой-то, машины мимо летят, а людей нет. Добрел до ларька, хотел дорогу узнать у продавщицы, а там дедок тусуется, что-то выбирает, да так долго, что я оттолкнул его и полез тетку расспрашивать. Дедок постоял, посмотрел на меня, и говорит: "Все твои беды, парень, от того, что живешь ты слишком легко да не ценишь то, что имеешь. Пока так будешь болтаться, не будет у тебя ничего, запомни". Ну, я плюнул на него, выскреб остатки денег да купил бутылку водки, до чего нажраться захотелось. А он не обиделся, оттерся и говорит продавщице: "Вот смотри, Мария, еще один продукт нашей эпохи, пустой, как его карман. Трутень, одним словом. Как ты думаешь, сможет он измениться сам?" Та что-то сказала в ответ, а я уж пробку скрутил и отхлебнул из горла. Стою, вроде и все отпускает, что давило, вроде и мир лучше кажется, еще хлебнул и пошел по дороге, а дедок что-то вслед крикнул, я разобрал только "учись" вроде бы...
Очнулся я в кустах. Голова болит, ничего не соображаю, такой отходняк, что за глоток воды душу готов продать. Начал вспоминать все, что было, а в голове шум стоит, как по железу кто молотит. Вроде все вспомнил, только вот что было после того, как бутылку выжрал - не припомню. Ну, полежал, поспал, а шум все ближе и ближе. Голову подымаю - глазам не поверил! Невдалеке бой идет, на мечах дерутся, орут, вдалеке дым клубами валит, целая баталия! Я давай рассматривать, где кинокамеры стоят, а в мою сторону двое отошли, звенят железом...засмотрелся на них, а один изловчился и второго рубанул сплеча. Кровища хлещет, тот упал, а я вмиг протрезвел и понял, что это никакое не кино, а самая взаправдашняя жизнь и попал я в нее, как муха в паутину. Ну, рубка та закончилась, победившие пошли мертвых обдирать, а я с места тронуться боюсь. Кусты хилые, все видно через них, разве что ползком уйти. А куда уходить? Ну и долежался, что обнаружили меня. Не успел дернуться, как руки заломили да вытащили к ихнему главному. Слышу, говорят что-то между собой, прислушался - а язык-то знаком, я ж в немецкой школе учился и за десять лет все же что-то в голову вдолбили. Не совсем, конечно, тот язык, но понять могу и ответить, чтобы поняли меня, тоже. Командир ихний сперва долго рассматривал меня, а потом без разговоров как врезал в плечо, так я и улетел сразу. А эти вокруг собрались и ржут, да еще ногами топают, цирк им бесплатный! Я поднялся, а мне опять - хрясь! И в рожу...тут я и вырубился. Очнулся - темно, тихо, лежу в сарае каком-то, на сене, голова гудит, что котел, и зуба во рту нет. Это и разозлило меня больше всего - дома я к дантисту ходил регулярно, а здесь меня вмиг беззубым оставят! И ведь что обидно - мелкие они все против меня, на голову ниже или даже больше, а как бьют - не подымешься. Утром выгнали меня из сарая и начали они меня допрашивать. Только я отвечаю невпопад, головой кручу во все стороны и понимаем мы друг друга с Людвигом через слово. Но постепенно он понял, что я не вру ничего, только вот одежда моя его сильно смущала и я начал дудеть, что как по голове ударили, так все и забыл. Но это его не шибко интересовало, а вот рост ему понравился и еще понравилось то, что я был не из тех, кто деревушку ту сжег. Посмотрел он на меня, прикинул что-то, и подозвал одного солдата. Тот выслушал, убежал, а потом приносит мне меч и сам встает напротив. Людвиг сам наблюдал, как я отбиваюсь, поржал от души, как и все остальные, но в целом я ему понравился. Пояснил, что данные у меня хорошие и под его руководством я быстро научусь всему, если отлынивать не буду. Помогло еще и то, что я одно время болтался с реконструкторами и там научился кой-чему... Вот так я и начал свою жизнь в Норсетском герцогстве. Людвиг был командиром небольшого отряда, который болтался по дорогам и за деньги готов был служить кому угодно. Мужики там были самые разные, но объединяло их одно - они были прирожденные вояки, без ножа за угол не отходили и деньги любили не меньше жизни. Обстановка вокруг была - только держи ухо востро. Командир такого отряда не только должен был лучше всех рубиться, но и быстрее всех соображать, куда отступать и с кем заключать контракт, чтобы не остаться в случае чего без головы. Людвиг это неплохо делал и где-то с полгода мы не бедствовали, а даже наоборот. Гоняли они меня так, что места живого не было, один раз я почти три дня отлеживался после того, как Франц отмесил меня. Хотелось все бросить и уйти, да кому я тут нужен? Один, ничего за душой нет, ничего не знаю, в Норсете то ли гражданская война идет, то ли соседи нападают и грабят кого не лень, порядка никакого, только вот так кучкой можно держаться, чтоб не сожрали. Поболтались мы по Норсету, потом хуже стало - началась заварушка с Рейхенским княжеством и всех стали ставить под ружье. Людвиг быстро смекнул, что воевать за Норсет невыгодно и увел нас оттуда в Айзенштадт. Прокрутились мы там недолго, пару раз обозы охраняли, потом на северной границе пристроились - в тех местах есть такой кусочек в горах, Зильдерсберг называется, ты уже наверняка поняла, чем он знаменит, по названию. Серебряные рудники там издревле разрабатывают и жилы там богатые, вот Айзенштадт и Кониц за них и воюют. Точнее, разделили они то место, но каждому же мало, вот и норовят при случае то обоз грабануть, то без продовольствия оставить, чтоб продавать его соседу втридорога. Словом, идет там перманентная война, а недавно еще и Кобург туда потянулся жадными руками, объединившись с Айзенштадтом. Своих там хоронить не хотели никогда, а наемников постоянно заманивали богатыми посулами, ну и попались мы на это. Стали охранять рудники да тех, кто там работал. А работали там каторжники, их туда вместо виселицы ссылали. С ними ухо востро надо было держать день и ночь, чуть зазеваешься, прибьют и не вспомнят, да и соседи чихнуть спокойно не давали, меньше, чем по трое, там по нужде за угол не ходили. Словом, опомнились мы, когда от первоначального отряда только и осталось народу что Людвиг, Франц, Ганс и я. Посидели, посудачили о нашем житье-бытье и порешили уходить оттуда, пока голов не лишились. Бежали ночью, чтобы не сразу хватились, а то за дезертирство могли повесить на первом суку. Уходили через горы, жрать нечего было, холодно, думал, сдохну, не дойду. Но нет, выдержал, а Ганс подхватил простуду и мы оставили его в одной деревне. Наверняка умер от воспаления легких, здесь его не лечат. Вышли мы в Эрсен, едва на ногах стояли от слабости. Пока дошли до жилья, пока отлежались... а тамошний староста не будь дураком, скрутил нас и сдал солдатам. Тут уж совсем небо с овчинку показалось, потому как мародеров нигде не любят, а нас приняли именно за них. Вот лежим мы в камере, небо нам в клеточку, Франц матерится беспрестанно, Людвиг все просчитывает, как бы удрать изловчиться, а я как будто глаза открыл и только сейчас себя со стороны увидел. Грязный, обросший, несет от меня, хуже, чем от свиней в хлеву, и на дворе уже виселицы сооружают. Вспомнил мать, отца, Ленку, аж зубами заскрипел - мне жить осталось с кошкин хвост, а я ведь их и не увижу больше, да и они не узнают ничего обо мне. Попросил у них прощения за все, что делал, думаю, вот хоть бы увидеть их одним глазом только, руку бы матери поцеловал, отца бы обнял, чтобы зла на меня не держали, у Темки, Ленкиного хахаля, прощения бы попросил за все, Ленку бы за косичку дернул и в ухо бы ей попыхтел, как в детстве, когда виноват был перед ней...только все это до меня поздно дошло. Обидно стало - мать с отцом растили меня, тянули, не отказывали ни в чем, а я на все наплевал и через полчаса буду болтаться с веревкой на шее и вываленным языком. Мерзко, видел я повешенных, смотреть тошно на такое. Тут злость появилась - я ж не последний идиот, в голове еще что-то крутится, чего это я так разнюнился и позволил этим аборигенам забить меня? Неужели я не найду выхода отсюда, у меня весь инет за плечами, школа, институт, вся жизнь в конце концов, а я лежу и покорно жду, когда меня в петлю головой сунут!
Вывели нас на двор, прикидывают, как вешать, а я эти мысли все крутил да и сказал громко, что оборона замка у них фиговая, сектора обстрела выбраны неверно, а уж про границу и вообще речи нет, ни связи, ни скорости, заходите кто хотите. Мне было надо одно - чтобы те, кто власть имел, услышали меня. Ну вот они и услышали, потому как тот, что в кресле сидел, никаких приказов не отдавал, а только рассматривал меня, а потом и говорит так язвительно, чем это, дескать, тебе, бродяге, наша оборона не по нутру? И где ты в ней слабые места увидал, вошь подзаборная? Раз спрашивает, значит действительно заинтересовался и будет слушать. Тут было главное не переборщить со знаниями, но и в ногах не валяться от счастья. Напряг я все извилины и пошел выдавать ему постепенно, что помнил из книг, что с реконструкторами проигрывали, что в кино видел. Смотрю, зацепило его, уже глаза интересом загорелись, аж про петли забыл, что на ветру качаются. Махнул рукой, мол, развязать, а Франца с Людвигом опять в камеру засунули, чтоб не мешались. Ну и пошла у нас беседа... Никогда еще я не был так красноречив и убедителен, можешь мне поверить! Долго я ему мозги вкручивал, но своего добился - я его заинтересовал настолько, что повешение было отменено. К вечеру, когда язык у меня уже чуть не отваливался, фон Меер решил, что я не простой наемник, а какая-то птица высокого полета. Разрешил помыться, дали мне чистое все и я совсем человеком себя почувствовал, а уж когда побрился, то и сам фон Меер удивился, что принял меня за бродягу. Много о чем с ним говорили тогда, дядька он был с понятием, хоть и местного разлива. Словом, оставил он нас троих в крепости сперва на подхвате, а потом и на службу взял. Берсхоф был совсем небольшим замком и гарнизон там был невелик, но он перекрывал дорогу и перевал, солдаты оттуда приходили на подмогу селянам, если на них совершались разбойничьи налеты, так что мы втроем пришлись там кстати. Служил я там, как все, пока как-то раз гонец не примчался. Дело было обыденное - в село наведались какие-то вояки, начали трясти селян на предмет жратвы, а пока там они развлекались, к нам послали мальчишку за подмогой. Фон Меера не было на тот момент в замке, Зигмунд, его лейтенант, лежал с больным животом и не мог возглавить солдат, словом, выпало ехать мне, хоть я и не десятник даже был на тот момент. Но все когда-то бывает в первый раз, потому и стесняться не стал - дал всем команду и вперед. Подъезжаем, а там все уже почти закончилось - мужики порубленные лежат, кто утечь не успел, девки да бабы воют, кому подол задрали, кто своих оплакивает... мне и говорят, что догонять надобно, да порубить в капусту. Но догонять в незнакомом месте и ввязываться в бой десятком, когда их четырнадцать, сложно. Я послал на разведку двоих по той дороге, куда те паршивцы ушли, оставшихся потихоньку двинул следом, без шуму и пыли. Догнали мы их к сумеркам, лошадей оставили подальше, рассредоточились и стали намечать план действий, кто что должен делать, чтоб другим не мешать и пользу принести. Лучников поставил, чтобы предводителя ихнего поранить посильнее, остальных проинструктировал получше, чтобы каждый все запомнил в точности и как только у костров нажрались да осоловели, мы пошли в атаку. Молча, без криков, как они тут привыкли, без лишнего шума... Прибили почти всех, двоих в замок доставили, из наших только один был ранен и то легко. После этого фон Меер повысил меня и стал частенько советоваться по вопросам стратегии и тактики ведения войны. Зигмунд, правда, на меня еще долго крысился, но взад уже было ничего не вернуть. Потом еще фишка была в Берсхофе - кто-то деньги спер у фон Меера. Ну, здесь на расправу быстро дело идет - всех выводят во двор и обыскивают, а потом назначают десяток или пяток и начинают пороть кнутом всех подряд. За воровство могут и до смерти забить, а так только на задницу не сядешь неделю, зато все злые будут и сами найдут вора. Но вот мне свой зад было жалко и я предложил фон Мееру найти подлюку. Рассказал ему, что буду делать, он подумал и согласился. Вот я и собрал всех в одной комнате, а сам с фон Меером и Зигмундом сел во второй и стал всех по одному туда вызывать, чтобы рассказывали, что и как делали. И записывал при этом, что они говорили. Потом некоторых попарно вызывал, у кого мне показания не нравились. Много в тот день интересного узнали, а вора вычислили быстро - сличили показания одного, другого, третьего, построил я пару версий, как заправский мент, тут он и раскололся. Сами же солдаты видели, как он выходил со стороны комнат коменданта, да не придали этому значения, пока я наводящими вопросами не допер их до этого. Деньги у него нашли, самого вора вздернули, а фон Меер еще больше меня зауважал за это.
В Берсхофе я прожил еще год, наладил там и дисциплину и быструю связь, чтоб гонцы не ногами бежали до замка, а подавали знаки, видные издалека. Патрули стал посылать по границе, дороги проверять, людей, что там шастают - словом, заделался я самым настоящим фээсбшником в этом крае. Свои плоды это принесло - разбойников выдергали, как сорную траву, гнус всякий давили безжалостно, набегов меньше не стало, но реагировали мы на них так быстро, что те и не успевали понять, как это их скрутили, когда они еще только реку миновали? Так что когда в Берсхоф наведался сам герцог Эрсенский, я там был уже достаточно известен. Теодор поговорил со мной и мы быстро нашли общий язык. Он хоть и властитель местный, но не упертый, как это часто бывает у людей с неограниченной властью, да и к чужим словам прислушивается. Так что его светлость побыла у нас и изволила пожелать, чтобы я навел такие же порядки в Штальзее и вокруг него. Тогда я уже хорошо знал карту земель и видел, что в этом районе хороший путь для тех, кто изволит драть из центральной Тевтонии через Айзенштадт в вольные города. А уж кто туда может бежать, так и сам Бог не разберется, только вот народишко тут шастал самый различный, от беглых каторжников с рудников до внебрачных сынков местных баронов. Ладно бы сами валили, так они ж еще и заразу любую на себе тянули, а таких надо было убивать на месте без жалости. Год назад около Бернштайна в деревне вспыхнула эпидемия мора, так один сумел утечь оттуда и прямиком к нам... Пришлось убить на месте и тут же сжечь. Жестоко? Да, согласен, но лучше было бы, чтоб по всей дороге до Эдера деревни мертвые лежали? А он, кстати, уже зараженный был...
За то время, что тут обретаюсь, я уже успел наладить здесь хорошую разведслужбу в Айзенштадте, Норсете и вольных городах, чтобы быть в курсе событий у соседей. Ты же знаешь, кто предупрежден, тот вооружен. Дисциплину здесь поднял на высоту, за пьянку днем запросто кнутом выдерут, это закон. Оповещение по границе теперь есть, если что случается - стража быстро реагирует. Не думай, что вы там в башне Кронберга сидели и про вас никто у нас не знал. Мне доложили о вашем отряде и айзенштадтцах уже через сутки после того, как вы перешли границу. Не зря мои следопыты деньги получают, а уж шпионы на той стороне - и подавно. Я тут же отправил Юнга и Конрада ему послал впридачу, он как бульдог - вцепится, не оторвешь. Да и нюх у него на всякие непотребства типа Вольфа с его дружками. Юнг быстро выставил вашу погоню за границу, а вашу шайку забрал с собой для разбирательства. Одного не могу понять, как это никто не прознал, что в отряде еще женщина есть? И ведь в камере все вместе сидели, Конрад был уверен, что тот, кто тебя тискал, по мальчикам охоч, а за такое тут не голову, тут другое место рубят, сечешь?
- Может, вы вообще забыли, что такое женщины, потому и не признали?
- Не язви. Да забудешь тут, как же, - протянул Михель. - Ты вон тощая, как палка, я и то сразу не признал в тебе женщину, а здешние дамы уже смолоду как булки со всех сторон, их за мальчиков не примешь, даже если захочешь. Признаться, я ведь как услышал за дверью русский мат, остолбенел, думал, что ослышался...Было уже такое, мужик один сказанул мне по пьяни еще в Берсхофе, а я потом чуть душу из него не вытряхнул, пытаясь достучаться. Нет, не повезло тогда, что-то он ляпнул нечленораздельное, а я два дня его и в чувство приводил, и поил, лишь бы услышать от него знакомые слова. Да видать воображение сыграло, абориген уже решил, что я его буду так все время обихаживать и начал даже требования какие-то выдвигать. Понял я, что ошибся, велел выдрать его и выкинуть вон за ворота.
- Зачем же драть было сразу?
- А нечего было мне на шею садиться и ноги свешивать! - Неприязненно бросил он. - Если я его день выводил из похмелья, а второй день поил, это еще ничего не значит. Ты же здесь как жила? Неужели никогда не искала соотечественников, не вслушивалась в чужую речь, не думала, как отсюда уйти назад?
- Думала, сколько раз думала и на улице вслушивалась в разговоры, но почти все, кто окружали меня, были родом из Варбурга. А уходить и бродить по дорогам в поисках соратников одной небезопасно. Да и как их искать, плакатик, что ли, надписать "Ищу попаданцев из Росии"?
- Вот и я также всматривался и вслушивался, особенно когда в Берсхофе уже стал служить. Вечером лежу и думаю, где подсказку искать, чтоб дверь ту найти? Потому и к мужику тому кинулся, как к родному, да неудачно вышло.
- А я подумала тогда, что вы все уже ушли и выругалась в сердцах, - вздохнула я, припоминая прошедшее, - кто ж знал, что ты там подслушиваешь за дверью?
- Привычка такая еще у отца моего была, а у него от деда. Дед никогда сразу не уходил от кабинета, где подчиненные сидели, обязательно встанет и постоит, чтоб выцепить что-нибудь интересное. Вот и я как тогда вышел, дай, думаю, постою по привычке, послушаю на всякий случай...как услыхал, сразу в камеру кинулся, чуть Конрада с ног не сшиб. Иду и одна мысль в голове - кто, ну кто же из этих семерых? На тот момент я был бы рад даже если это Вольф оказался, но когда они от вас отодвинулись, вздохнул с облегчением. А потом гляжу - это ж сопляки, из них кто-то ругался! Еще Гунтер полез, но у того бас - не перепутаешь, значит, ты или белобрысый. Но белобрысый уже схлопотал свое только что, когда полез мне под руку, вот тогда только и дошло, что он лез под кулак мне не зря... Такого оборота я и предположить не мог, но проверить было надо и как можно быстрее, вот я и приказал Конраду отвести тебя ко мне. Думал, только отговорюсь от Теодора и бегом наверх, только бы это не было ошибкой, как тогда в Берсхофе. Влетел в комнату, запнулся и получил по голове, а уж потом сообразил, что надо было окликнуть сперва...Кстати, а чего ты убежала-то?
- Тебя испугалась, ты же в камере проводил показательный сеанс мордобоя...да еще в комнате у тебя на плетку наткнулась, она вся в крови была и Конрад по дороге припугнул какими-то твоими методами, вот и решила, что ты из тех садистов, которые в любое время живут. Ну и стражники твои хороши, пропустили, разве что сами не помогли колесо тащить!
- Этим я уже всыпал по возвращении, неделю зады терли, чтоб мозги включали, - пожал плечами Рихтер. - Расслабились, мерзавцы. А плетка, кстати, не в крови была, это кожа так красится. Ну вот, получил я от тебя по голове, пролежал на полу и давай в дверь колотить, а там никто не слышит. Засов прочный снаружи, по жилому коридору днем мало кто шатается, Конрад был уверен, что я с тобой заперся, хоть и поразился, зачем я такую грязнуху к себе привел, уж больно ты выглядела...потерто, да еще шмотье твое грязное такое... Короче говоря, дверь мне открыли уже к ночи, так что погоню я снарядил с утра. Вылетели, а куда ты пошла - неизвестно. Поносились по дорогам, а потом мне как дернуло - шапка же твоя в камере осталась, значит, собак можно пустить по следу. Я - в замок, шапку отобрал у твоих мальчишек, двух собак взяли и ходу за тобой. Но ты уж больно шустрая оказалась, я даже подумал, что перепутал и ты на самом деле мальчишка, потому что женщины тут так не ходят и вообще они здесь другие совершенно. Я ведь тебя и в лицо толком не разглядел, волосы грязные, рожа чумазая, губы все потрескались, одни глаза остались, вот глаза и запомнил только. Не мальчишечьи, тут не ошибусь ни за что! А уж когда ты ушла по тропе, да по ручью, и вовсе запаниковал, что не может женщина с моей родины так хорошо знать все лесные тропинки, опять решил, что ошибся. Но уж коли шел по следу, то надо до конца дойти, чтобы потом локти не кусать, что упустил шанс. Вот и гнались за тобой до самого озера, уж думал, что все, сейчас и выясню прямо на берегу, кто ты на самом деле, а ты уже в воде плывешь и шмотки свои на голове тащишь. Правильно рассудила - здешние плавать не умеют, я бы один мог рвануть за тобой, а дальше что? А если мне все только послышалось и ты на самом деле местная уроженка? В этом случае осталось бы только связать тебя и ждать, пока эти олухи лодку найдут. Сколько ждать, день, два, пять? Словом, проследил, пока ты отлеживалась да мылась моим мылом, а уж когда локоть показала... стражники хихикают, а я улыбаюсь, как дурак, и думаю, что вот теперь найду тебя обязательно, просто обязан найти! Вернулись мы в Штальзее, Конрад молчит, а сам довольный, сволочь, что я так опростоволосился да еще два раза. Ухмыляется за моей спиной... Я Ульфа и Хогана отрядил в вольные города, пообещав им за твою поимку десять золотых, чтоб носом землю рыли, а нашли. Ульф единственный был, кто тебя в лицо видел и слышал. Ну, услал их и стал ждать известий, а сам начал трясти Вольфа и твоих парней. Что Вольф и его уголовники действительно ограбили полковую кассу, я выяснил быстро, а вот про кольцо герцогов Норсетских все молчали, как воды в рот набрали. Да, было, да, видели, но ни у кого его нет, а вся четверка показывает, что его забрала ты еще на башне, когда вы там сидели. Правда, парни этого не видели, но тут и не обязательно все видеть, зато выгораживали они тебя так, что я заподозрил в вас натуральную групповуху. Влюбились они в тебя оба, что ли? Белобрысый вроде поменьше, а уж второй вообще как петух на меня наскакивал, пока я не приложил его за непочтительность. И то еще огрызался, хоть морда вся в крови была. Вот дурак-то молодой...Сколько тебе лет? - неожиданно спросил он.
- Двадцать семь, а что?
- А Гунтеру девятнадцать, ну вполне подходит...да не сверкай глазами, мне все положено знать, даже то, что ты сама не знаешь! Еще и не такое бывает...Так, на чем это я остановился...а, на кольце! Конрад был уверен, что я ищу тебя из-за кольца, да еще от обиды на кочергу. Что до кольца, так по большому счету мне на него плевать, кто его спер и куда дел, но если найдется, то Теодор будет рад и дипломатические отношения пойдут на повышение, а это всегда лучше, чем война. Мальчишки твои столько о тебе порассказали, но все это относилось к тому периоду, когда вы шастали по лесам, а меня интересовало, как ты жила в Варбурге. Фон Дитц прислал мне подробное письмо, от которого у меня просто волосы дыбом встали. Судя по всему, его человек слушал твою падчерицу, которая наговорила столько, что и половины хватило бы, чтоб вздернуть тебя. Но это бабы, а я им не привык доверять, поэтому в Варбург поехал еще один мой человек, который принес мне совершенно другие сведения о тебе. Это уже наводило на определенные размышления. Конрад прочитал и то и другое письмо и пожелал побыстрее увидеть тебя воочию, чтобы разобраться и с тобой и с той четверкой. К сожалению, в тот день, когда Ульф с Хоганом привезли тебя, я подзадержался и вернулся только к ночи. На воротах мне уже вывалили все новости - и то, что тебя притащили, и как ты Конраду чуть нос не утерла, да Теодор не дал, и что тебя уже допрашивают внизу. Я когда вошел, то и не узнал тебя сразу, надо было как-то отогнать всех, чтобы добиться от тебя ответа, кто же ты на самом деле, а ты еще и глаза закрыла, едва языком шевелишь в ответ... Вот уж когда ты мне по-русски ответила, так я чуть до потолка не подпрыгнул от радости, не ошибся, думаю, хоть тут не послышалось! Вина тебе дал, да к себе унес, пусть все думают, что хотят! Ночью рядом лежал и все думал, кто ты, откуда, что произошло, почему ты попала сюда? Порывался поговорить, да ты спала, как убитая, а утром, когда вернулся, тоже еще поверить не мог в такое совпадение. Так что теперь будем вдвоем думать, как нам выбираться из этой ловушки.
- Будем думать, - эхом откликнулась я, переваривая услышанное от Михеля. Ну и судьбинушка у него сложилась...правда, мне поначалу тоже не шибко сладко пришлось. Он-то хоть язык знал, а я еще пока более менее стала понимать, что мне говорят, и объясняться, месяца два прошло. Спасибо Ансельму и Берте.
- Михель, а если бы я оказалась на самом деле местной уроженкой и все, что тебе сообщил фон Дитц, оказалось бы правдой, что бы ты тогда делал?
- Отправил бы в Айзенштадт, пусть там власти разбираются со своими проблемами сами, - ни задумываясь ни секунды выдал он. - Воров и убийц здесь своих хватает, чтоб еще чужих укрывать.
Меня передернуло от брезгливо-холодного тона.
- И...не жалко было бы? Женщина все-таки...
- Марта, запомни, когда в тебя втыкают нож, неважно в чьей руке он находится, ты будешь защищаться. Женщина, мужчина...какая разница? - он пожал плечами, - кто убил или ограбил твоих людей должен понести наказание и это будет наглядным примером для других. Если бы ты действительно убила своего мужа, чтобы ограбить его и сбежать с молодым любовником, тебя бы судили в любом государстве и приговор был бы одинаков везде.
- Я не убивала Фрица, клянусь! - я вспомнила прощание с мужем в полутемном сарае и сразу подступили слезы. Встав с кресла, я отвернулась и старательно проморгалась.
- Я знаю, успокойся, - мужская рука, обнявшая меня, сжала плечо в знак сочувствия. - Иначе бы не разговаривал с тобой тут. Он был убит стрелой в грудь, а ты не владеешь луком. Пошли на ужин, потом с тебя рассказ, не забыла?
Народ в трапезной уже вовсю стучал ложками, раскладывая по мискам то, что стояло в котлах на столе. Вспоминая, как и что мы ели, пока скитались по лесам, так это и вовсе царская еда. Не обращая особо внимания на жующих и чавкающих, я наложила себе кашу с какими-то приправами и кусочками непонятного мяса. Дома я эту кашу и в рот не брала, а вот тут это первая еда, которая подается практически везде и ничего, сытно.
Рихтер сел рядом, игнорируя любопытные взгляды окружающих. Поразило то, что здесь сидели одни мужчины, ах нет, на другом столе, в конце, пристроились четыре женщины, три помоложе, одна постарше. К тем, что помоложе то и дело обращались с соседнего стола, девицы хихикали, отворачивались, а та, что постарше, степенно ела, не обращая внимания на их жеманничанье. Судя по всему, там полным ходом шло заигрыванье и один из мужчин уже переместился к девицам, положив руку своей соседке на оттопыренный зад. При этом оттуда донесся взрыв мужского хохота и дробное хихиканье девиц потонуло в нем.
- Не теряют времени даром, - проследив за моим взглядом, сказал Михель, работая ложкой. - фрау Эльза - жена Зайделя, они тут уже давно живут, а девицы здесь служанки и прачки, но в любовных услугах не отказывают. Все в порядке вещей, солдаты тоже мужчины и должны расслабляться после службы, а девушки с этим очень хорошо справляются. Не вижу ничего плохого, что время от времени они уединяются по углам и койкам. Нравы тут простые, без лишних политесов и уговоров.
- У всех или только у солдат? - поддела я его, добирая кашу со дна. - Клотильда замечательная женщина, а уж кухарка и тем более. Готовить на такую ораву - это еще уметь надо.
- У всех, - Рихтер поднялся из-за стола. - Пошли давай наверх, еще успеешь насмотреться на здешние порядки. Это тебе не обед у его светлости, где все чинно сидят за своими тарелками, отпуская комплименты дамам. Разговаривают при этом о погоде, стихах, картинах, каких-то странных романах, прочитать в котором я не могу больше одной главы. При этом в зубах начинает вязнуть все, что ты ешь за столом, до чего вокруг становятся сладкими и липкими взгляды. Приходится ощупывать себя, чтобы удостовериться, что ты не муха и еще не влип в паутину. Поначалу я воспринимал это все за чистую монету, рассматривая издали титулованных особ. Но это все было красиво только издалека, - мы шли по коридору и я едва успевала за его шагами. - Очень быстро мне это набило оскомину и любой обед, который здесь начинается, как наш ужин, я воспринимал, как наказанье. Сидишь за столом и слушаешь бесконечное щебетанье, перемежаемое ахами и вздохами, и ловишь себя на мысли, что забываешь, зачем пришел. Не вижу никакой романтики в ужине при свечах, которым бредили девчонки из нашей тусовки. Посидели бы они здесь, когда копоть оседает везде, даже на волосы и в тарелки, от свечей идет специфический запах, а сами тарелки никогда не бывают вымыты до конца.
Он распахнул дверь своей комнаты, приглашая заходить. Я вошла почти в абсолютную темноту, остановившись через пару шагов и протягивая руку вперед, чтобы не влететь во что-нибудь.
- Подожди, сейчас свечи зажгу, а то не видно ничего, - Михель уверенно прошел мимо меня в темноту, чтобы вернуться с большим подсвечником в коридор и зажечь свечу от факела невдалеке от двери, воткнутого в держатель. - Ну вот, так хоть какой-то свет будет, - он по одной зажег все пять свечей и поставил подсвечник на стол. - Не служанку же звать, чтобы она нам свечи зажигала! - вдруг рассмеялся он, усаживаясь в кресло, а у меня что-то екнуло внутри от знакомой присказки. - Все видели, что я с тобой ушел, так что у тебя теперь вполне сложившаяся репутация в Штальзее. Да, где-то у меня было тут вино припасено, так сказать, за встречу... посиди, пойду поищу. Где же я его поставил...на камине нет, внизу, что ли...
После продолжительных поисков и чертыханья он водрузил на стол пузатую бутылку и два мутных стакана с толстенным дном.
- Ого, - повертела я в руках это прозведение стеклодувов, - раритет! Чего это дно у них такое, чтоб не опрокинулись, что ли?
- Нет, когда выдувают стекло, то вся масса сползается книзу, вот и получается такое утолщение. Вино, кстати, хорошее - легкое совсем, его тут вместо сока пьют или чая. Это молодое, градус низкий, мясо хорошо им запивать.
- Помнится из истории, что супы варила только беднота, - напрягла я память, - а богатые их не ели и страдали несварением желудков. Мясо они тоже только жарили, оно было сухое и жесткое, но все упорно его ели. Надеюсь, тут дичь типа кабанов или медведей к столу не подают?
- Ты ее не уважаешь?
- Нет, дряни в ней много слишком, а чем тут болеют, даже подумать страшно. Я предпочитала есть одну кашу или хлеб, если больше не было альтернативы.
- Слышал я о таком, но когда ты в горах умираешь от голода, то сожрешь и ежа, лишь бы не сдохнуть, - резко бросил Рихтер. - Франц в горах подстрелил лису, она была совсем тощая и шерсть у нее сползала клочьями, но мы съели ее, даже не дождавшись, пока она до конца прожарится. Хорошо еще, что нам попадался хоть кто-то по пути. Заяц вообще оказался таким вкусным, что я до сих пор помню его запах от костра. Здесь я потерял ту брезгливость, с которой ковырялся в тарелке дома, выбирая куски получше. Едой в горах может быть все, лишь бы желудок выдержал. Хорошо, что не ели друг друга, хотя на рудниках в голодное время бывало и такое. Там по большей части работали каторжники, которых дешевле было спустить в шахту и заставлять работать там до самой смерти, чем платить рудокопам. Этих мы охраняли, чтобы они не сбежали. Не делай большие глаза, безвинно осужденных там было мало, а те, кого эта участь настигла, были похуже Вольфа и Хайнца. Отребье, а не люди. Никто не принуждал их убивать за медные гроши, они заслужили свою участь.
- Я не осуждаю тебя, как не могу сказать, что эта эпоха лучше или хуже других. - Я постаралась сгладить острые углы, неожиданно возникшие в разговоре. - Здесь тоже живут, рождаются и умирают люди, другой жизни они не знают и не узнают никогда. Это мы пришли из другого мира и нам есть с чем сравнивать здешнюю жизнь. Мы знаем, что где-то есть стоматологи, зубная паста и электричество, а они даже не понимают, что это такое. Но они живут, испытывая те же радости и страдания, что любые люди в наше время. Пройдет еще тысяча лет и наши потомки будут удивляться, как это мы могли прожить с таким букетом болезней, как микроинфекции и лечить зубы бормашиной...
- Марта, ты умеешь утешить! - Михель налил вина и отпил из тяжелого стакана, растягивая удовольствие. - Выпей, букет неплох, лето было жаркое и вино почти пахнет солнцем. Мне бы до нашего родного дантиста добраться, а то так и привыкну с дыркой во рту ходить, где зуб выбили!
- Доберемся, когда-нибудь доберемся обязательно, - я отпила вина и согласилась, что такое можно пить без опаски больной головы наутро. - Надо только сильно захотеть и направить все мысли на это, тогда нам должно повезти.
- С тобой удивительно легко разговаривать, - Рихтер поудобнее устроился в кресле и снял нагар со свечи. - Второй раз за эти годы я разговариваю с женщиной, которая не только слушает меня, но и отвечает нормальным языком, не кокетничает, не жеманится и вообще ведет себя абсолютно естественно. Здешние бабы поначалу доводили меня до белого каления. Начинаешь с ней говорить, а она закатывает глаза, вываливает свой бюст на стол и при этом кокетничает так, что это уже начинается клоунское кривлянье, от которого не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать. Для мужиков местных это вполне нормально, они даже отвечают им почти так же...а меня с души воротит. За столом каждая мнит из себя королеву красоты, подпуская шпильки друг другу в разговорах, не дай бог какую скабрезность скажешь, так глаза закатываются - ах, как вы грубы, как вы дурно воспитаны, зато в дверях норовит притереться бюстом или бедром, намекая на продолжение. Только согласись... Теодор пригласил меня на ужин в Эрсене, когда там был разыгран такой спектакль, что наша Фрейндлих отдыхает! Хрен ее знает, чья она там жена была, а чья любовница, но взгляды кидала на меня такие, что не догадаться об их смысле мог только слепой. В конце концов я тоже мужчина, да еще подвыпил... словом, когда все стали расходиться, пошел ее провожать, подхватив под руку. Но это было признано грубостью, хотя притерла она меня изрядно. Дальше было еще круче, только мы дошли до какой-то двери, она впихнула меня туда, прижала к стенке и стала налегать так, что чуть не размазала. Ладно, думаю, чего отказываться, когда так себя предлагают? Пощупал, все на месте, даже более того - всего очень много, что обрадовало донельзя, в комнате приятный полумрак, я начал ее раздевать, подтащив к окну, а она начала жеманиться и пищать, что это хоть и грубо, но ей нравится. Возился я с ее платьем прилично, пока разобрался в завязках, только стащил его, а там еще куча всяких одежек и что самое ужасное, так то, что от нее жутко пахло потом! И несло еще чем-то от волос, сладковатым и липким, сыпалась оттуда какая-то мука прямо в нос, словом, весь кайф мне как рукой сняло. Иная прачка бывает чище и меньше пахнет, чем такая вот дама, облитая духами и обсыпанная мукой.
- Так ты что, тут вообще без женщин обходишься? - вот уж поистине, 21 век - век циников, мы можем не стесняясь говорить обо всем, что раньше называлось запрещенными темами. - Это сколько ты здесь живешь, ты говорил, три с половиной года? И за все время - ни-ни?
- Ты за кого меня принимаешь? - обиделся Михель. - Я что, импотент, по-твоему? Бывает, естественно, когда дают, только я во-первых брезгливый, потому что когда так предлагают, то прикидываю, сколько до меня тут пробежало и что я могу подцепить в конце этой очереди. Лечения таких напастей тут нет, а я еще здоровый сам себе нужен, да и вернуться хочу не развалиной с проказой или подобной дрянью. Кстати, это у нас тоже еще не лечится, так что учти, прежде чем будешь на кого-то засматриваться. Мужики тут не промах, только мигни, сразу среагируют.
- А ... женщины?
- Тоже. Мне тут одна красотка такого навернула, уши в трубочку завернулись, был бы я здешний - уже окрутила бы. То все глазки строила, скромная такая была, даже приблизиться не разрешала, стой на расстоянии локтя и не меньше. Ну постоял я, а она мне пошла рассказывать о каких-то дурацких снах, о пророчествах, которые в ее семье известны и для всех детей якобы при рождении делаются не пойми кем. И конечно же про свое мне все уши прожужжала, что ей суждено встретить самого умного и красивого мужчину, спустившегося то ли с небес, то ли с башни, и он должен быть выше всех и быть ее судьбой и назначением. Ну, или какая-то подобная ерунда с судьбой, которая обязательно должна закончиться венчанием в церкви. Я послушал ее и сказал, что я далеко не самый высокий и не самый красивый, а уж про ум и говорить нечего, дурак дураком, потому что слушаю, а ничего не понимаю. Ох и обиделась она, аж ножкой топнула, мол, все понимают, а я - нет! Судьбу она, видите ли, нашла в моем лице... такой бред она пусть другому несет, а я еще при голове нахожусь. Потом Теодору рассказал, а тот даже не смеялся, говорит, что подобные пророчества у них часто изрекают, когда дети рождаются и это не ерунда, а сама Судьба говорит устами приглашенной ведуньи и с ними шутить нельзя. Переубеждать его я не стал, пусть при своих остается, только с тех пор редко сажусь за стол с дамами. Припрет, есть девчонки в замке, не откажут, зато без идиотских разговоров о судьбе и предназначении. Слушай, лиса, я все о себе да о себе, а ты что молчишь? Давай, выкладывай свою часть, как попала, куда, почему... я ж тоже любопытный, послушаю твою историю.
Собираясь с мыслями, я уже твердо решила, что ни за что не скажу о настоящей причине, по которой попала сюда. Это можно внутри себя переваривать и передумывать до бесконечности, а со стороны все будет выглядеть, как у той красотки, которая фигурировала в последнем рассказе Михеля, и какое у него после этого будет ко мне отношение? Да точно такое же, как ко всем, кто пытается окрутить мужчину против его воли - сразу встанет на дыбы и отстранится от меня подальше...а этого мне совсем не хочется, какова бы ни была настоящая причина. Что Рихтер не белый и не пушистый, видно и так, а еще он привык в своих тусовках обращаться ко всем одинаково, по-дружески, разве что свою Ольгу обхаживал по причине ее неземной красоты. Значит и мне нельзя вести себя как те кокетничающие дамы, старающиеся зацепить его мужскую натуру на древний, как мир, крючок. Остается только общение на равных...коллеги, блин! Конечно, я бы предпочла несколько другое отношение с его стороны, прояви он хоть малейший интерес ко мне как мужчина, но этим здесь и не пахло. Стоило признать с сожалением, что строить глазки и завлекать мужиков я так и не научилась, как та же Катька, а они чаще всего обходили меня стороной, не особо вглядываясь. Вот и здесь все точно так же, как дома - разговоры по душам, общие проблемы на определенном этапе, которые со временем решатся, а наши дороги разойдутся в разные стороны. Может, нечего было гневить судьбу и фыркать на Фрица?
- Дома у меня было все скучно и буднично, не то что у тебя, - начала я, подняв стакан. Михель терпеливо ожидал моего сольного выступления, не перебивая и не подгоняя, только на его лице играли отблески огня, делая мужчину напротив еще более привлекательным. Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, я постепенно раскручивала воспоминания, стараясь не заостряться на щекотливых моментах. Останавливалась, вспоминая события, потом собиралась с духом и продолжала говорить, слушая себя как будто со стороны...
- В первую очередь меня интересует то, что было твоей причиной попадания сюда, - Рихтер подчеркнул слово "твоей". - Слушал я тебя внимательно, но вот что там на вашей встрече произошло, так и не понял. Давай-ка еще раз, о чем говорили, что делали, без этого ничего не понятно. Как будто там тебя стерли и выкинули сюда без всякого смысла...такого не бывает. Что-то должно было произойти, может, ты не помнишь или не заметила?
- Да ничего такого не было, - почти натурально удалось изобразить полнейшие непонятки. - Сидели, Катька говорила о своем бойфренде, рассказала, как с ним познакомилась, все захотели на него посмотреть, выпили, посетовали каждая на свое. Лерка беспокоилась, как там ее красавец один остался с дочкой, Ленка боялась, что не успеет на электричку и Юра приедет раньше нее, Катька поддала от счастья, что мы собрались все вместе и что у нее такой замечательный парень, я тоже выпила и порадовалась за нее...ну и все, а потом я вырубилась и очнулась уже в лесу.
- Просто так вырубилась и все? - подозрительно посмотрел Михель. - Пила-пила, молчала и все? А думала в тот момент о чем? Может, бойфренд уже пришел в тот момент, только ты не видела?
- Нет, никто не приходил, зуб даю! О чем думала? Да уж не помню...
- Марта, а здесь пока жила, ты пила? На праздниках например, вдвоем с мужем, с подругами?
- Да ты чего, какие тут выпивки? - поразилась я. - И подруг у меня здесь не было, менталитет не тот, а уж с мужем и тем более...
- Хм... - протянул Михель и было совершенно непонятно, что он себе там думает. - Значит, жила бы ты себе тут спокойно, если бы не эти мародеры... случайностей в этом мире не бывает. Про Раделя ты раньше не рассказывала, это как понимать?
- Да как хочешь, - я подперла щеку рукой, внутренне успокаиваясь. - Зачем было раньше времени о нем говорить? Влипли мы с этим Куртом, хорошо что ноги унесли оттуда. Понимаю, что там ловушка была и нам просто крепко повезло, не то, что остальным. Вещи все там остались, только деньги при себе были. Потом я в Бернштайне купила ребятам клинки, что хоть какая-то защита с ними в ближнем бою. Все-таки они меня не бросили по дороге, а вполне могли уйти вдвоем.
- Не особо вам это помогло, как я посмотрю, Вольфа-то испугались и все равно держались с ним рядом все время, - интонации в голосе Михеля поменялись на насмешливые, а от вина мне начало легонько кружить голову. - Что ты про кольцо помнишь, можешь рассказать?
- Могу, - эту проблему я была готова мусолить сколько угодно, поскольку она лично меня не затрагивала и оснований для волнений не приносила. - Начнем с того, что Фриц встретился в лесу с Куртом и они вспомнили давнюю историю, когда они уходили от монастырских солдат и был в их отряде Ульф Кривое Плечо...
Рассказ получился приличным - на память я не жаловалась, некие забытые подробности постепенно всплывали в разговоре по ходу дела, вино я хлебать перестала и язык не заплетался.
- Ну что ж, теперь я еще раз убедился, что случайностей не бывает, - Михель потянулся в кресле, хрустнув суставами, - раз ты мне такую историю выложила. Да еще с отступлениями в прошлое, чтоб уж не ошибиться. Что твой муж с Куртом тоже не продажей репы свой капиталец сколотили, объяснять, надеюсь, не нужно? А что за драгоценности у вас были, в краже которых тебя обвиняла его дочурка?
- Честно говоря, не знаю, я их ни разу не видела вблизи. Фриц прятал шкатулку, а Клодия постоянно аж тряслась от жадности, стремясь выудить у него что-нибудь оттуда, - скорее всего мой незаинтересованный тон и убедил Рихтера, что все было именно так. - Он подарил мне только это кольцо, когда мы венчались, а саму коробочку перекладывал с места на место. Я наткнулась на нее в шкафу, когда убиралась в доме, потом я видела ее в спальне, а перед побегом успела унести только половину денег, но они были в другой шкатулке, над ней Фриц так не трясся и она хранилась в одном и том же месте.
- Почему только половину унесла, много монет там было?
- Вторую половину я отдала кузнецу Йохану, чтобы он заплатил за похороны мужа и отпевание его в церкви. Я не должна была бросать его, но когда речь идет о собственной жизни... я уверена, что деньги дошли по назначению и Фрица похоронили со всеми положенными ему почестями.
- Да, его похоронили рядом с вашей родственницей, как и положено, - равнодушно сказал Рихтер. Ничего личного, простая констатация факта, доложенная ему. - Деньги заплатил кузнец, хотя все были изрядно удивлены тем, что ты пропала и не присутствовала в церкви и на кладбище. Ты любила его?
Обсуждать эту тему не хотелось совершенно, потому что надо было вспоминать, с чего началась моя жизнь в Варбурге и почему это замужество вообще произошло. Вместо ответа я налила полный стакан вина и выпила его, цедя мелкими глотками.
- У меня не было другого выбора на тот момент два года назад. Он был не самым плохим мужем, но если бы у меня был выбор, уйти из Варбурга или пойти с ним под венец, я бы ушла. Но ты снял камень с моей души и совести.
Михель удивленно поднял на меня взгляд и стал рассматривать так, как будто впервые увидел.
- Чем же твоя совесть была так озабочена?
- Фриц был не самым плохим человеком и я переживала, что не могла отдать ему последний долг как жена. Я должна была сама сопроводить его до могилы, бросив туда горсть земли. Он был солдатом и погиб, как солдат, а я... хорошо, что теперь я знаю, что его похоронили по всем правилам. - Опять подступили слезы, но я дождалась, когда они высохнут и продолжила, - я ведь даже не могла уйти со стены, чтобы закрыть ему глаза, потому что в тот момент ожидали атаки латников. Арбалеты были нашей единственной надеждой...
- Тебе было страшно там, на стене? - с непонятной интонацией спросил он.
- Сперва очень, потом я уже устала бояться и воспринимала все как работу. Страшную такую работу. Все, хватит разговоров на сегодня, я пойду спать.
Покачнувшись, я поднялась и пошла к выходу из его комнаты, придерживаясь за стену и косяк. Настроение под конец разговора упало и намеренно выпитое вино клонило в сон.
- Пошли, доведу тебя до места, - Рихтер поднялся сзади и подхватил подсвечник, отчего по всем стенам заплясали неровные тени. - Еще завалишься в коридоре, а мне отвечать...
- Не завалюсь, до дверей дойду, - упрямо толкнулась я в косяк, но он обхватил меня за талию и повел в сторону моих апартаментов.
С утра на заднем дворе меня встретил сам Юнг, хмурый и преисполненный собственной значимости.
- Значит, вы у нас умеете с арбалетом управляться, фрау Марта, - процедил он сквозь зубы, задрав вверх подбородок. - Ну, посмотрим, на что вы способны. "Козья нога" или рейка?
- Мой с рейкой был, герр Юнг.
Обращение ему понравилось и комендант немного подобрел.
- Тромс, тащи-ка сюда тот арбалет, что дальний лежит слева! И болты захвати, они внизу в кожаных мешках!
Стоявшие поодаль стражники усердно делали вид, что заняты чем угодно, хоть битьем блох, лишь бы посмотреть, как любовница герра Рихтера будет доказывать свое право на место за этими стенами. "Это ты в постели с ним уже все доказала, а здесь будет по-другому, - говорили их взгляды, в которых гуляла откровенная издевка. - Ты нам докажи, что можешь не только подолом крутить и тебя есть за что уважать, а мы подумаем, достойна ли ты этого!"
- Марта? - Гунтер вышел из двери, нагруженный палками...пардон, копьями, и недоверчиво разглядывал меня, как будто не верил своим глазам. - Я слышал, что ты...вернулась, это правда?
- Да, правда. Вот герр Юнг решил проверить мои умения в стрельбе, жду, когда мой арбалет найдут.
- Гунтер, что встал? Неси, куда приказано! - крикнул кто-то сзади и парень пошел вперед, придерживая древки рукой.
За два месяца он не изменился, но появилась уверенность в движениях, выпрямилась спина и весь он стал более подтянутый и собранный. Живой-здоровый и на том спасибо Рихтеру, что не дал парням пропасть!
- Фрау Марта, ваш арбалет, - солдат протягивал мне старого друга одной рукой так, будто это была легкая игрушка. - И болты, десяток. Мишень вон там, - он показал рукой направление и отошел в сторону, не скрывая своего интереса к происходящему.
Юнг что-то вдалбливал двоим подчиненным в стороне, еще трое вылезли из ближайшего сарая, ухмыляясь и подталкивая друг друга локтями, двое делали вид, что чистят свои клинки, из-за угла выглянула еще одна любопытная рожа, оглядела присутствующих и пропала. Цирк им тут приехал, понимаешь ли...
Мишенью был грубо сколоченный деревянный щит на треноге, отстоявший...а ХЗ, на сколько шагов это отодвинуто? Я и раньше хорошим глазомером не отличалась, а на шаги и подавно не переведу. Это уже пусть зрители решают вкупе с Юнгом, на какое расстояние щит относить. Ну-с, девочка моя...это Фриц так говорил тогда на стене...
Твердый рубец мозоли на ладони так и не сошел до конца за два месяца, проведенных в Гедерсберге и ручка крутилась без особого напряга. Болт лег в паз, встаем на одно колено, потому что в руках мне арбалет не удержать, а он ляжет на вторую руку и локоть упрется во второе колено, целим в верхний левый угол...рычаг...есть! Прицел сбился, но в щит я попала, хоть и немного ушла в сторону. Теперь в правый точно также...промазала...в левый нижний...центр...правый нижний....
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги