- Ваша светлость, так и я сама не имею титулов, поэтому не вижу ничего предосудительного в таком обращении к слугам. Напротив, обращаясь с ними плохо, я рискую получить от них удар в спину в самое неподходящее время. Если помните, то я вам рассказывала, как Курт пограбил селян, чтобы накормить нас и бросил им серебряную марку. Он тоже говорил, что нельзя просить и покупать, надо только требовать и отнимать, но мне это показалось неправильным.
- Слуги, фрау Марта, не связаны воспитанием и устоями, присущими аристократам. Они служат вам до тех пор, пока вы сильны и богаты, а потом оставят вас, если найдут хозяина получше. Вы можете разориться, заболеть, податься в бега и они тут же переметнутся в другое место. Они не опора и рассчитывать на них - верх неосмотрительности. Простолюдинам не свойственно благородство намерений и было бы наивно ждать от них уважения и готовности жертвовать собой ради хозяина. Вы еще слишком молоды и вряд ли сталкивались с подобным.
- Ваша светлость, можно я все-таки возражу вам? - Получив заинтересованный взгляд и одобрительный кивок, я продолжила, - когда я ушла из Варбурга, со мной было двое молодых парней, которые поддерживали меня всю дорогу вплоть до последней минуты пребывания в Штальзее. Они простолюдины, но тем не менее весь путь они помогали мне, как могли. Я не обещала им ничего, но они не бросили меня и подставлялись под чужой удар ради моей защиты. Курт, который был...да какая разница, кем он был, мир праху его, пришел за мной, потому что он не мог позволить, чтобы жену его покойного друга прибили болтами на воротах. Они не расшаркивались передо мной, не говорили комплиментов и не дарили подарков, они просто помогали мне в меру своих сил. Называйте это как хотите, ваша светлость, а я назову это по-своему.
- Вы всегда так защищаете своих... знакомых, фрау Марта?
- Да, ваша светлость. Если они рисковали своей жизнью ради меня, то я постараюсь отплатить им той же монетой при первом же случае и не предам их, если они не предадут меня. Надеюсь, что я не оскорбила вас своим высказыванием.
- Меня вы можете оскорбить пока что только одним, - герцог выдержал положенную паузу, поднял бокал и легонько коснулся им моего, призывая поднять его и выпить, - если вы будете оценивать меня ниже, чем ваших друзей. Надеюсь, что я услышу когда-нибудь, что вы и за меня будете вступаться так же горячо, как и за них. За нашу дружбу, фрау Марта!
Ковыряя мясо толстой вилкой, которая вполне могла бы служить орудием убийства неугодных, я обдумывала намеки его светлости. Последний его тост услышала не только я, но и фон Дайниц, и Конрад и Юнг, только вот сделали вид, что все так и надо. Сам же герцог перешел к обсуждению с Дайницем каких-то проблем, давая возможность отдохнуть от постоянного напряжения в разговорах с ним. Тщательно взвешивая каждое слово, я старательно ставила стену между им и мной, но он умудрялся с легкостью разбивать ее, давая понять, что в этих играх он куда опытнее и изворотливее. Намеки на то, что я ему не ровня, он запросто проигнорировал, а ведь аристократы постоянно пекутся, чтобы не оскорбить себя отношениями с теми, кто стоит ниже их по происхождению. Или это я глупости говорю, а им плевать, кого в койку тащить?
...- Эта картина не произвела на меня никакого впечатления, - фон Дайниц что-то словил на большом блюде и с хрустом сжевал, запивая вином. - Уже третья картина Гольбейна, а все портреты у него имеют весьма большое сходство. Можно было бы сказать, что это члены одной семьи, причем близкие родственники, а не совершенно чужие друг другу люди. Портрет баронессы Розалии фон Краузе похож, а два других - увы, не вижу ничего примечательного. Да и такие женщины не в моем вкусе, ваша светлость.
- В Эрсене все уже успели это заметить, мой дорогой фон Дайниц, - усмехнулся в ответ герцог. - Твой идеал - графиня Стефания и ей подобные...но за личные вкусы еще никто никого не порицал и я не собираюсь ставить это тебе на вид. Порицать тебя может только ее муж, но он уже слишком стар, чтобы делать это с клинком в руке, а на остальных ты можешь не обращать внимания, это не их дело и они даже пальцем не шевельнут в твою сторону.
- Не люблю я рыжих, ваша светлость, - Дайниц навострил уши на что-то, но с места не встал. - Баронесса Розалия хороша, когда видишь ее живьем, а на портрете это застывшая маска, которой можно ненароком испугаться. Помните тот портрет, который мы видели как-то на улице, его нес подмастерье, наполовину прикрыв полотном? Вы еще изволили остановить коня, потому что обратили внимание на один глаз, виднеющийся из-под полотна.
- Да, я хорошо помню тот необыкновенный портрет, - его светлость оживился, ударившись в воспоминания. - Когда я приказал показать мне его, подмастерье страшно испугался, но не посмел ослушаться. Я был поражен искусством художника, создавшего его...
- Женщина на портрете была не очень молода и не очень красива, - подхватил рассказ фон Дайниц, - но в ее лице было что-то, заставляющее всматриваться в него снова и снова. Мы потребовали проводить нас к той, что была изображена на портрете, уж очень хотелось посмотреть, как она выглядит на самом деле! Нам открыла дверь служанка, побежавшая опрометью за своей хозяйкой, а рядом стоял трясущийся от страха подмастерье с портретом. Женщина, фрау Элиза, была совершенно не похожа на портрет, разве что иногда казалось, что в них есть какое-то сходство. Она рассказала, что писал портрет ее муж, маэстро Гресс и ни за что не соглашался его продавать, пока их не прижало с деньгами. Мы, естественно, захотели поговорить с маэстро - уж больно нам понравился портрет, в отличие от его жены, но он даже не вышел к нам, запершись в своей мастерской. Фрау Элиза долго извинялась перед нами за странное поведение своего мужа, объясняя это тем, что он не умеет писать портреты по заказу, но показала нам три законченных полотна. Портрет нищенки, которая постоянно сидит на паперти - фрау Элиза пожаловалась, что муж отдал ей за позирование все деньги, еще он написал портрет босоногого мальчишки на фоне величественного замка, и последним был портрет богатого купца, лежащего на своих сокровищах. Картины он писал в разные годы жизни и какие при этом гуляли мысли у него в голове, не знал никто в семье.
- Портрет мальчишки на фоне замка я у него купил и велел повесить в одном из простенков, за толстой шторой, чтобы никто, кроме меня его не видел, - его светлость поднял голову вверх, рассматривая что-то на потолке, видимое только ему. - Мальчишка маленький, лет семи-восьми, грязный и оборванный, за его спиной - величественная громада замка, из которого выезжает богатый кортеж с флагами, но самое главное место на картине - глаза этого мальчишки. В них светится что-то такое...что можно глядеть на них бесконечно.
- Глаза будущего хозяина этого замка...ой, - я закрыла рот ладошкой и испуганно откинулась на спинку стула.
- Вы видели этот портрет, фрау Марта? - обернулся ко мне герцог.
- Нет, ваша светлость, мне так показалось...по вашему рассказу. Но возможно, у него была совершенно другая мысль, а я только зря встреваю в разговор...
- Нет, ваша мысль абсолютно правильна и поэтому я приобрел этот портрет...и спрятал его у себя в покоях
- Понимаю, ваша светлость. Такие картины ... еще не пришло время показывать их всем подряд.
- А что вы могли бы сказать по поводу того купца, который со счастливым выражением лица лежит на своих сокровищах, окуная руки в сундучок с драгоценными камнями? - с долей сарказма спросил фон Дайниц. - Лицо у него выглядело таким умиротворенным и довольным жизнью...
- Да-а? А какие у него были глаза? - не с меньшим сарказмом переспросила я, уже понимая стиль и, надеюсь, замыслы неизвестного мне мастера. - Может быть, он хотел сказать, что в гробу карманов нет?
- Фрау Марта, вы пытаетесь найти глубокий смысл там, где его может и не быть, - фон Дайниц пожал плечами, - человек богат и счастлив, что ему еще надо? Да, а что тогда хотел выразить этот маэстро Гресс портретом свой жены? Написал бы портрет молодой девушки, получил за него хорошие деньги, а тут - немолодая женщина, да еще жена...
- Да он просто любит ее и видит в ней все только хорошее, что она делала для него за все годы их совместной жизни, это его благодарность ей за понимание. Тут-то как раз все понятно, потому она и не похожа внешне на свой портрет, он-то видит ее изнутри, герр Дайниц. У художников совершенно другое видение мира, нежели у нас и бывает, что они видят людей совершенно по-другому, чем видим их мы. Для одного все люди на свете одинаковы, потому что у них у всех одна голова, две руки и две ноги, а для другого каждый интересен и прекрасен, будь он хоть последним уродом. Приятно быть красивым, но что делать, если Бог не одарил тебя прекрасной внешностью, зато дал ум и благородство намерений?
- В этом случае придется дольше доказывать свое превосходство над остальными, только и всего, - герцог прислушался к непонятным звукам в коридоре и кивнул фон Дайницу, который моментально отправил приказ дальше по нисходящей, а сам опустил руку под стол. Один из охранников дошел до двери и выглянул из нее, а потом отшатнулся с дороги.
- Ваша светлость, - Рихтер вошел в трапезную, склонившись перед герцогом Эрсенским в почтительном поклоне, - прошу простить меня за столь длительное отсутствие в Штальзее. Я приехал в Эрсен, чтобы вручить лично вам найденное кольцо, о котором шла речь в разговоре с фон Дитцем три месяца назад у Кронберга и в послании, полученном из Айзенштадта от его светлости герцога Вильгельма. Это кольцо все-таки было найдено в развалинах башни Кронберга и при моем непосредственном участии... - с этими словами он замолчал, перебегая глазами по сидящим за столом. - Марта? - неуверенно спросил он, - Марта, это...ты?
- Ну что же вы остановились, герр Рихтер, - его светлость надменно улыбнулся, откинувшись назад. - Вы слишком долго отсутствовали и я счел возможным для себя пригласить фрау Марту к моему столу. Надеюсь, что вы не будете против, герр Рихтер? Ее общество скрасило мне пребывание здесь и я нашел его чрезвычайно интересным для себя. Если кольцо все еще при вас, то можете передать мне его прямо сейчас.
- Да, конечно, как изволите, ваша светлость, - Михель взял себя в руки и, печатая шаг, уже протягивал кольцо герцогу, бросая при этом взгляды в мою сторону.
- Фрау Марта, поглядите, какой камень, - кольцо разве что не светилось на раскрытой ладони, бросая по сторонам небольшие лучики преломленного света. - Не хотите примерить его?
- Благодарю за оказанную честь, ваша светлость, - я схватилась обеими руками за высокую ножку бокала, - но на нем слишком много крови. Пусть его носят те, кому оно принадлежит по праву сильного.
Мужчина сжал кольцо в кулаке и убрал его со стола.
- Вы только что с дороги, герр Рихтер, присаживайтесь за стол. Рядом с герром Конрадом есть свободное место. Да, и расскажите, как прошла ваша поездка, все ли спокойно на дорогах.
- Ваша светлость, - Михель уже покидал кое-что в рот, запил вином и начал рассказывать, пытаясь стянуть с близлежащего блюда то один то другой кусок мяса. - Получилось так, что мы все-таки нашли это кольцо и я не стал больше задерживаться в Штальзее, взял для охраны троих человек и поехал по самой короткой дороге в Эрсен, чтобы представить вам свою находку как можно быстрее. Доехали мы достаточно быстро, но в Эрсене нас огорошили известием о вашем отъезде, предлагая остаться и дождаться вашего возвращения. Граф фон Шейнбах настоятельно уговаривал нас почти весь вечер, но барон Тюбинген рассказал, что вы решили сделать небольшой крюк и наверняка будете проездом в Кемптене и Штальзее. На следующее утро мы выехали обратно, намереваясь перехватить вас в Шонгау, но вы уже уехали оттуда и мы поспешили сюда. Слава Богу, мы все-таки нагнали вас...
- А как обстоят дела на дорогах, герр Рихтер? Вы так и не сказали ничего, спокойно ли там или все же надо пустить дополнительные патрули в сторону Шонгау. Помнится, что два месяца назад там были повешены трое, пойманные прямо в селе близ города. По-моему, они украли козу и пару кур у селян...
Громовой хохот фон Дайница и еще кого-то из охраны совершенно обескуражил Рихтера, который непонимающе смотрел на это веселье, а его светлость изволил тонко улыбнуться. Я спряталась за бокал с вином, стараясь не смотреть по сторонам.
- Не бойтесь так, фрау Марта, - тихо шепнул мне на ухо герцог. - Ваша коза уже давно съедена, к тому же вы украли ее не в Эрсене и вдобавок честно во всем признались, что смягчает ваше наказание.
Прищуренный взгляд Михеля, брошенный в этот момент, заставил поежиться и снова потянуться за поставленным было бокалом. Может, его и вовсе не отпускать из рук?
- На дорогах, ваша светлость, более менее спокойно. Два раза мне попадались подозрительные люди, но мне надо было сперва доставить вам кольцо, и я не имел права задерживаться и вступать с ними в конфликт. На постоялом дворе какие-то наглецы попытались завладеть нашими деньгами...почему-то они решили, что мы имеем желание отдать им все, что у нас в карманах. Думаю, что они надолго утратили свой гонор. С хозяином этого заведения я еще буду разбираться по возвращении. Раз он поддерживает такие порядки в своем заведении, то должен нести ответственность за это и я пообещал ему вскорости вернуться.
- Порядок на дорогах должен поддерживаться неукостнительно, - наставительно сказал герцог. - Независимо от того, кто из моих подданных пожелает передвигаться в пределах земель Эрсена, им всем должна быть представлена возможность безопасного передвижения. Разбойников, пойманных на месте преступления, вешать в ближайшем селении. Да, герр Рихтер, вы знаете, что Радель погиб?
- Слышал такие известия, ваша светлость, - Михель дернул щекой, - но пока я жду подтверждения из Айзенштадта. Возможно, он опять смог ускользнуть.
- Как только что-то будет известно, сразу докладывайте мне, - сухо бросил герцог. - В настоящее время этот вопрос по некоторым причинам стоит очень остро.
- Слушаюсь, ваша светлость.
Конрад склонился к Рихтеру и начал что-то рассказывать ему, потом к ним присоединился и Юнг и вскоре на их конце стола завязалась нет, не беседа, скорее, это напоминало доклад о происшедших событиях за время отсутствия. Зайдель уже два раза наполнял вином их бокалы, пододвигал блюдо с едой, а я краем глаза видела только свежесбитый на костяшках кулак, который то сжимался, то разжимался, то постукивал по столу.
- Фрау Марта, - бархатный голос справа почти обдал горячим дыхание ухо, - я бы хотел принести вам некоторые извинения...
Если бы вдруг он сказал, что любит меня безмерно и готов положить к моим ногам герцогскую корону, то и тогда бы я не воззрилась на него с таким изумлением, как сейчас. Извинения приносят равным или... нет, что это вдруг произошло, не понимаю!
- Слушая ваш рассказ вчера, я немного покривил душой и заставил вас заново пережить все, что произошло с вами со времени осады Варбурга. Я прекрасно знаю все причины, побудившие вас бежать из города. Более того, я знаю, почему вы не смогли присутствовать на отпевании в церкви вашего мужа и на его похоронах. - Ладонь герцога легла мне на локоть и легонько сжала его. Я попыталась отодвинуться, но ладонь была как железная и не отпустила руку ни на сантиметр. - Отношение к вам вашей падчерицы, Клодии, как видите, я даже знаю, как ее зовут, так вот, ее отношение к вам не было большим секретом ни для кого в Варбурге и разговаривая с вами вчера я имел только одну цель - услышать, что вы будете говорить в свое оправдание. Но вы в какой-то степени разочаровали меня, не пожелав говорить об истинных причинах вашего поступка. Сейчас, когда мне все известно, вы можете об этом сказать и удовлетоворить мое любопытство?
- Могу, ваша светлость, - я еще раз попыталась выдернуть локоть, но безуспешно, а кулак на том конце стола сжался до белизны на костяшках. - Простите, это всего лишь женские дрязги и истерики, а мужчинам они неинтересны и они относятся к ним с презрением. Я боялась одного, что Клодия побежит самая первая доносить на меня прелату, а это была бы верная гибель.
- В этом вы оказались правы, фрау Марта, - герцог уже сидел вполоборота ко мне, что не укрылось от внимания всех присутствующих. - Она действительно побежала доносить на вас, обвиняя попутно в смерти своего отца и его ограблении. Прелат приказал начать расследование... я сожалею, что пришлось рассказать вам об этом. Но вы сильная женщина и поймете меня правильно.
- Они...признали меня виновной в смерти Фрица?
- Нет, он погиб на глазах у свидетелей и этот пункт обвинения был снят. Но остался пункт об ограблении, Клодия утверждает, что пропали деньги и драгоценности, на которые вы не имели права. Чтобы опровергнуть это, вам надо поехать в Айзенштадт, в Варбург. Что с вами, фрау Марта?
- Нет... зачем...зачем мне ехать туда, ваша светлость? - от страха затряслись руки и все проблемы улетели в такую даль, что было просто смешно вспоминать о них, когда речь шла о моей жизни. - Да, я взяла с собой деньги из шкатулки, но половину я отдала кузнецу на похороны Фрица и пожертвования в церковь, а тех проклятых драгоценностей и в глаза не видела...куда они мне, по лесам в них ходить? И ведь я была законная жена Фрица Хайгеля, мы обвенчались с ним в церкви, значит, я имела право на это наследство... ваша светлость, они просто убьют меня...я не поеду в Варбург, лучше уж прикончите меня здесь...
- Успокойтесь, фрау Марта, - ладонь герцога переместилась с локтя на запястье, а потом и на поджившие пальцы, поглаживая каждый из них в отдельности, - я и в мыслях не имел насильно отправлять вас в Айзенштадт. Это те дела, которые не имеют ко мне и моим землям никакого отношения...только признайтесь честно, в моих селениях вы коз не воровали?
Я обессиленно всхлипнула, вытирая с носа скатившуюся туда слезу, а его светлость пододвинул мне бокал с вином и отпустил руку.
- Выпейте, фрау Марта, это вам поможет прийти в себя. Да, я хочу пригласить вас завтра на одну небольшую конную прогулку перед моим отъездом, так что сегодня вам надо лечь спать пораньше, чем вчера.
- На конную прогулку? Вокруг крепостных стен?
- Ну что вы, фрау Марта, зачем заниматься такой глупостью, как ездить под ними верхом? Я их уже осмотрел и нашел, что ремонт нужен, но незначительный. Мы поедем к башне Кронберга, где было найдено злополучное кольцо. Я хочу сам посмотреть на это место, а потом оттуда я поеду в Эрсен. С нами поедет герр Рихтер и еще пара солдат для охраны. Вам надо быть готовой сразу после рассвета. Пойдемте, я провожу вас до вашей комнаты. Фон Дайниц, я пошел провожать фрау Марту до ее комнаты, будьте любезны проследовать за нами. Герр Рихтер, не уходите никуда, я еще вернусь и скажу вам пару слов.
Его светлость весьма галантно подхватил меня под руку, недвусмысленно сжимая ее, и мы вышли из трапезной, сопровождаемые сзади фон Дайницем с каменным, как у статуи, лицом. Впрочем, кривую улыбку на другом конце стола я все же успела заметить...
- Дорогая фрау Марта, - его светлость положил свою правую руку мне на запястье, лежащее на его левой руке, и несильно сжал его. В полутьме коридора это было почти незаметно...почти, если бы он при ходьбе не прижимался еще и к бедру да так, что это чувствовалось даже через все юбки. - Дорогая фрау Марта, я буду рад проехаться завтра рядом с вами, чтобы вы показали мне башню, где вы провели два дня, и рассказали о событиях, которые произошли там. Вы же знаете, что я лично привык выслушивать всех и принимать решения.
- Простите, ваша светлость, - я чуть не запнулась о подол платья и поспешила приподнять его свободной левой рукой, - но... о каком решении идет речь? Вы же говорили, что дела в Варбурге не имеют к вам отношения...- вовнутрь опять змеей заполз страх и стало очень холодно.
- Разве я сейчас что-то говорил о Варбурге, фрау Марта? Не припомню, чтобы я упоминал это название после выхода из дверей. Никто вас туда не отправит, если вы сами того не захотите...а я уж точно не захочу, - закончил он свою фразу почти в самое ухо. - Ваша дверь, дорогая фрау...
В полутьме коридора он поцеловал мне руку и медленно прошелся губами от запястья до самого локтя, прикрытого кружевами платья.
- Спокойной ночи, фрау Марта. Утром вас разбудят.
- Спокойной ночи, ваша светлость.
Проклятое платье никак не желало расшнуровываться и я уже не один раз чертыхнулась, изгибаясь, как червяк на крючке во все стороны. Ну что за напасть, не орать же в коридор хоть какую-то служанку! Сверху я уже развязала вредный шнурок, но его надо было еще выдернуть из дырочек где-то у лопаток и ниже, а вот это и была главная трудность - шнурок был из ткани платья и совсем не гладкий, выдергиваться отказывался, а зеркала у меня в комнате как не было, так и нет.
Кто-то дернулся в дверь, заколотив в нее со всей силы. Это что, уже рассвет, что ли? Наощупь я добралась до засова, уже подозревая, кто это может быть. Дверь еще раз дернули изо всей силы и двинули по ней чем-то вроде хорошей кувалды. Несчастное прилагательное затряслось.
- Марта, ты же не спишь, я знаю, открывай немедленно!
- Михель, подожди...я тут засов никак не найду...
Вместе с дверью я чуть не вылетела в коридор, уцепившись за ее ручку, и воткнулась ему прямо в грудь.
- Что это с тобой, вся расстегнута, в комнате темно, - мрачно спросил он, остановившись на пороге. - Что там у тебя? - мотнул он головой в сторону комнаты.
- Электричество отключили... Ну что ты в самом деле, кресала у меня нет, а самой мне до факела не достать, вот и стукаюсь в темноте. И еще платье это со шнуровкой, а служанки ХЗ где болтаются...Может, ты мне свечку зажжешь да выдернешь этот чертов шнурок?
Спокойный тон и приглашение убедили Рихтера, что со мной все в порядке, но выражение лица было по-прежнему мрачным. Зато сразу загорелись свечи в подсвечнике, наполнив комнату уютным освещением, а нерасшнурованное платье сзади довершило картину.
- Вытащи этот шнурок, я уже тут не знаю, как еще извернуться, не достать его никак, - посетовала я и продемонстрировала, как выламывала самой себе руки. Наглядный пример прошел без сучка и задоринки, руки осторожно прогулялись по спине и я с облегчением вздохнула. - Надо же так зашнуровать, задохнуться можно! Девушки хоть и подгоняли его под меня, но по-моему перебрали маленько...
Я отошла в темный угол, скинула расшнурованное платье и натянула штаны и рубашку, в которых села в кресло, поджав под себя босые ноги. Каменный пол даже в этом регионе холодил изрядно. Михель стоял все также посреди комнаты, настороженно следя за мной.
- Ты чего стоишь? Садись, ты же весь день в седле провел?
- Провел...- он вытянулся в кресле. - Приезжаю, а тут мне на воротах сообщают новость, что его светлость изволит жить в Штальзее уже второй день. Что скажешь по этому поводу?
- Да для меня это тоже было как снег на голову, но не могу же я его выгнать! Один раз сказала, а он услышал, так полдня меня наизнанку выворачивал, почему это я его так усиленно выпроваживаю. - Присовокупив тяжкий вздох, я подперла щеку кулаком и посмотрела на Рихтера.
- А уйти куда-нибудь не могла? Встречать пошла вместе со всеми?
- Ты чего, с ума сошел? - Возмущению не было предела, - да я даже не знала, что он приехал!
- Не было печали... Давай, рассказывай, что тут произошло без меня.
Окончив рассказ, я закопошилась в кресле, устраиваясь поудобней. Михель молчал и его молчание было тяжелым, как мельничный жернов. Глаза уже закрывались и рот раздирала зевота.
- Принесло сюда Теодора невовремя, - проворчал Михель. - И ты тоже хороша, хоть бы спряталась, что ли...
- Куда это я должна была прятаться? В подвал, в колодец? Да я, если хочешь знать...
- Ладно, перестань, назад уже не вернешь. Значит, вчера он тебя с фон Дайницем вдвоем обрабатывал. А я ведь ему все подробно описал, да еще на словах дополнил, он вроде и интерес потерял уже ко всей этой истории.
- Мне он сказал, что в Варбурге прелатом было проведено расследование по обвинению Клодии в том, что я убила мужа и убежала, похитив деньги и драгоценности. Я здорово испугалась, потому что герцог еще добавил, что снять обвинения могу только я сама, если приеду лично в Варбург. Я решила, что он собирается высылать меня туда, но он заверил, что эти дела его не касаются. Как ты думаешь, ему можно верить? Если скажешь, что нет, то я лучше сбегу отсюда куда-нибудь подальше, что я, дура совсем, что ли, верить ихним судам! Грамотная, читала, чем это все кончается.
- Сиди уж, и так набегалась, пока я тебя не привез сюда. - Михель улыбнулся, вспоминая прошедшие события. - Они тут все друг другу палки любят вставлять в одно место, а ты тут не такая важная птица, чтобы из-за тебя два сиятельных герцога ссорились. Вот с Раделем действительно погано получилось, но мы это еще проверим. Если его грохнули, то и концы в воду, кто вспомнит, что к нему прибились в Герлау трое парней. Судя по твоему рассказу, мясорубка там была изрядная, а вы уходили в сторону от основного отряда. В твоем мешке были личные вещи, документы, вензеля вышитые?
- Ага, паспорта, явки, пароли...ты чего, Михель, какие вензеля, какие документы? Рубашка запасная, кресало, крупа, котелок. Деньги я вообще на себе держала, слава богу, тут еще не изобрели личных документов!
- Не переживай, тут и без документов на два щелчка устанавливают все данные, соврать не успеешь, а уже про тебя все знают! Ихняя охранка не хуже наших ментов работает и это, заметь, без дактилоскопии и прочих технических достижений. Да не дергайся ты, никому ты в этом своем Варбурге не нужна, кроме той мерзавки, что доносить бегала! Люди тебя только хорошим вспоминают, живи спокойно. Меня вот другое волнует, чего это Теодор завтра в Кронберг собрался, да еще нас всех с собой тащит? Не поверил, что у этих уголовников только одно кольцо было? Не похоже...Ну-ка вспоминай, что он еще тебе говорил о причинах этой поездки?
- Что сам проехаться хочет, посмотреть своими глазами на место...потом собирался уезжать прямо оттуда в Эрсен... больше ничего не говорил. А в чем дело-то, что еще случилось? Ну интересно ему стало...
- Интересно? - Нехорошо усмехнулся Михель и помрачнел. - В том-то и дело, что ничего не случилось. Спи, нам завтра рано вставать.
Колотьба в дверь началась как будто сразу же, как я только закрыла глаза. Эта проклятая местная привычка подниматься с рассветом выводила меня из себя, особенно когда приходилось ложиться поздно.
- Да-да, я уже встаю...- сонно прошлепав к тазику с водой, я наскоро сполоснулась и,проклиная шовинистические замашки его светлости, побрела вниз. По дороге заглянула в трапезную и утащила кусок хлеба - когда еще кормить будут, неизвестно, а скоро уже скрутит живот от голода!
Оседланные лошади ждали во дворе и я очередной раз подивилась выносливости здешних людей - им что, есть вообще не надо с утра?
- Фрау Марта, что на этот раз было причиной вашего опоздания? - весело поинтересовался герцог, восседая на черном жеребце. Коняга косила лиловым глазом и примерялась укусить меня, но всадник живо осадил безобразника и тот возмущенно всхрапнул, переступая копытами.
- Спать хотелось, ваша светлость, - я подошла к свободной лошади, которую держал под уздцы конюх, прикидывая, с какого боку на нее залезать.
- Фрау Марта, ставьте ногу мне на руки и я подсажу вас, - фон Дайниц встал на одно колено, сложив вместе ладони. - Давайте, только держитесь за седло...вот так, правильно!
Подпихнул он меня изрядно, но зато на лошадь я уселась без проблем, а в стороне успела заметить Рихтера с двумя солдатами, путь которому перегородила герцогская охрана.
- Поехали, - его светлость махнул рукой в сторону ворот. - Герр Рихтер, поезжайте вперед, вы лучше нас знаете короткую дорогу, мы тронемся за вами.
Пока была возможность, герцог ехал почти вровень со мной, расспрашивая о подробностях бегства из Айзенштадта, но скоро и без того неширокая дорога сузилась до тропинки, по которой можно было передвигаться только по одному. Разговоры прекратились и сзади, где охранники обсуждали какую-то Розалинду или Розамунду, произведшую фурор на балу. Чем была знаменита Розамунда, я не поняла, но все дружно хохотали, когда вспоминали прошедший бал. Рихтер ехал впереди, за ним его светлость, потом я, а потом уже охрана. Кавалькаду замыкали два солдата из Штальзее.
Солнце было уже высоко, когда мы вынырнули с лесной дорожки на убитый тракт, спускающийся вниз, и вдали показались развалины Кронберга. Лошади прибавили шагу и весь отряд бодро подлетел к башне, ставшей уже почти родной. Поищу тут денек-другой пропавшие сокровища и сама начну водить сюда экскурсии! Настроение было хорошим, день солнечным и на душе было легко и радостно.
- Фрау Марта, - его светлость изволил уже спрыгнуть с лошади и стоять рядом, придерживая мое левое стремя. Охрана спешилась в сторонке, делая вид, что ничего не происходит. - Спускайтесь с лошади, я поддержу вас.
Ну, поддержал, ну, прихватил и даже немного приобнял, успев все это сделать одновременно буквально за пару секунд.
- Значит, это и есть та самая башня, в которой вы просидели два дня, выдерживая осаду фон Дитца, - герцог осмотрел строение и зашел вовнутрь, - фрау Марта, герр Рихтер, показывайте, что и где тут происходило. Фрау Марта, начинайте.
Опять перед глазами встали последние метры темнеющей дороги, темный провал входа, лезущие наверх Вилли и Петер, Хайнц, подбрасывающий меня на ступеньки и рубящий с Вольфом остатки лестницы, тени на дороге, в которые мы целимся из арбалетов, безумная жара днем и чуть влажный камень ночью, который можно немного полизать, попытка штурма айзенштадтцев с бревном, опять раскаленная площадка днем и сумасшедшая попытка вырваться из осады вечером, когда болты положили сразу троих на дороге, сражение между вольфовцами и преследователями, а в довершение всего - подход отряда Юнга и двухдневный переход в Штальзее под его конвоем.
- Все, ваша светлость, - я посмотрела на уходящую вверх лестницу. - Потом были уже только ворота замка, тюремная камера и вы с герром Рихтером... остальное вы знаете и без меня.
- Герр Рихтер, покажите мне то место, где было спрятано кольцо, - герцог уже вскочил на ступени, нависающие над провалом. Где оно?
- Вон там, - Михель махнул рукой вперед, но не отходил от обломанного края.
- Идите вперед, герр Рихтер, - приказал герцог. - Фрау Марта, руки!
Дернув меня наверх, он одновременно сделал шаг назад и я встала на этом крошечном кусочке ступени, тесно прижатая к нему. Его светлость замер и эта пауза показалась мне почти вечной, а прерывистое дыхание мужчины у виска - нестерпимо горячим. Наконец, руки медленно разжались и он отступил в сторону, давая возможность подняться по лестнице наверх.
- Значит, тут и произошла вся эта история, - герцог посмотрел вниз с башни, осмотрел окрестности, прошелся взглядом по пустым еще щелям и щербинам в камнях, откуда была выковыряна вся трава и земля. - Чистая работа, герр Рихтер, вы совершили невозможное. За два дня найти это кольцо... я не думал, что это будет вам под силу. Я запомню ваши усилия. Как вы догадались, что оно может быть именно тут?
Пока Михель излагал свои соображения, я присела на разрушенный край парапета, разглядывая людей внизу. Они слонялись вокруг башни с вроде бы отсутствующим видом, но даже мне, далекой от охраны, было видно, как они то и дело осматривают окрестности, а уж наверх они посматривали куда чаще, чем по сторонам. Все также журчала речушка между камнями, заросшими толстым зеленым мхом, еще было видно бревно, с помощью которого нас пытались достать айзенштадтцы и как наяву я видела троих людей на дороге с болтами в телах. Стоило ли это все того кольца и золота?
Мужчины уже спустились до того места, где Лукас выковырял камень из щели и оба присели перед ней на несколько секунд.
- Благодарю вас, герр Рихтер, теперь я имею полную картину происшедшего здесь три месяца назад. Спускайтесь, я немного задержусь. Спускайтесь, - с нажимом произнес герцог и пошел наверх. - Фрау Марта, мне уже пора ехать, чтобы успеть добраться до Бользена засветло. Я хотел бы попрощаться с вами, пока есть немного времени. Пойдемте вниз.
Он легко спрыгнул через провал, протянул руки и опять повторилась та же картина, что и получасом раньше - прижав меня к себе, он горячо дышал в висок и щеку, не отпуская рук и не двигаясь.
- Марта, - дыхание переместилось по скуле и он на миг прижался твердыми губами к шее, сжав руки на спине, - пусть это будет только начало, дорогая фрау. Я не прощаюсь с вами, но к сожалению, мне пора.
Все так и делали вид, что не видят ничего ужасного в том, что их правитель вдруг задержался в старой башне, причем не один. Охрана дружно рассматривала ставший таким интересным ближайший лес, фон Дайниц вообще уставился в небо, солдаты из Штальзее с каменными лицами глазели на дорогу, а Рихтер стоял около лошади, уткнувшись головой в седло.
- Запомните, я не прощаюсь с вами, фрау Марта, - его светлость неожиданно встал на одно колено около моей лошади и промелькнувшую улыбку тут же сменивло самое надменное выражение, - я сам посажу вас в седло.
Герцогский отряд уже пылил по дороге далеко внизу, а наша четверка так и стояла молча у башни. Михель моментально стер с лица все любезности, как только спины уезжавших отдалились на десяток метров и теперь сидел мрачный и злой, глядя им вслед. Солдаты стояли в стороне, переглядываясь между собой, но к начальству не лезли, ожидая его вердикта.
- Чего встали, вам что, возвращаться не надо? - начальство изволило прогневаться и дать лошади по бокам так, что бедное животное рвануло прямо с места в карьер.
Мы поспешили за ним, ловя по пути отрывки забористой ругани.
- Эт-то что за расслабление на посту? - на крик из-за приоткрытой створки ворот высунулся стражник, оглядывая приехавших.
- Добрый вечер, герр Рихтер, - ворота заскрипели, но в них последовал удар сапогом и створка затряслась, как припадочная. - Сейчас открываем, ваша милость, сейчас..
- Сколько вас ждать можно, мать вашу...- окончание фразы повисло в вечернем воздухе. - Обленились, бездельники, животы нажрали, ворота открыть не могут! Что за мусор тут сложили? Убрать! Кто сегодня на ночь заступает?
- Карл и Лукас, герр Рихтер, - вытянулся в струнку стражник, оглядываясь вокруг.
- Где они, почему еще не пришли?
- Так еще не время меняться, герр Рихтер!
- Не время? А жрать в три горла время есть? - Михель спрыгнул с лошади, бросив в лицо подбежавшему конюху поводья. - Тоже спишь, почему не подошел сразу?
- Дык я, ваша милость...
- Ма-а-алчать, дерьмо!
Конюх вжал голову в плечи, отодвигаясь бочком за лошадь, которая переступила копытами и мотнула головой. Солдаты, ехавшие с нами, отошли подальше от начальственного гнева, а я подъехала к ближайшей колоде, намереваясь потихоньку слезть.
- Марта, черт побери, что ты тут разъезжаешь по двору верхом? Не можешь слезть сама, так и скажи! - рявкнул Михель и те, кто по глупости вылез было во двор, начали потихоньку исчезать.
- Да могу я сама...
- Видел я, как ты сама можешь! Живо слезай сюда! - он дернул меня сзади с такой силой, что левая нога не успела выйти из стремени и я кувыркнулась назад, прямо в его руки. - Черт возьми, не умеешь ездить, не садись верхом!
- Умею я ездить верхом и нечего на меня орать! - возмутилась я несправедливостью нападок, но его уже было не остановить...
- Почему лошадей не увели? Где конюхи? - поставив меня на землю, заорал он на весь двор. - Опять со служанками в сене валяются? Ну сейчас я вам устрою...
Рихтер скрылся за дверью конюшни и через секунду там раздался визг, звуки ударов и ругань, сопровождаемая падением чего-то тяжелого и лошадиным ржаньем. Я сочла за лучшее побыстрее ретироваться в сторону трапезной, тем более что кусок хлеба я втихомолку сжевала на обратном пути, а больше во рту не было ни крошки.
- Чего это герр Рихтер так разошелся? - влетел следом за мной Карл. - Орет, как резаный, Петеру зуботычин насовал по первое число, Катарину приложил...нет, Петер, конечно, свое заслужил, но уж больно бешеный сегодня герр Рихтер. Мое время заступать еще не настало, а он уже требует, чтобы я на воротах был! В немилость у его светлости, что ли, впал?
- Ага, - подхватила я эту версию, - еще как впал...
- Ну тогда понятно, - парень озабоченно оглянулся на вход, откуда еще доносились отдаленные крики, - надо ждать, пока успокоится. Фрау Марта, вы бы замолвили словечко перед его светлостью, чтоб он не серчал шибко!
- А то его светлость без советчиков ничего не решает! - огрызнулась я. - Можно подумать, он мне стихи два дня читал... все расспрашивал вместе с Дайницем, как осада проходила, да как я с парнями оттуда бежала, как все закончилось. Вчера вон только сказала, что колоды зазря таскают, потому что они потом копейщикам нужны будут, и опять на его светлость напоролась, а приказание-то его было!
Парень ушел в другую сторону по коридору, а я пошла в трапезную, которая встретила меня сдержанным гулом. Каша была очень даже ничего, особенно после голодного дня и я уже доскребала свою миску, когда в дверь влетел разъяренный Рихтер.
- Кто был сегодня с утра на заднем дворе? Почему там все брошено в углу, мать вашу...? - он обвел сидящих за столами стражников суженными от злости глазами и уставился на девиц, щебетавших в дальнем углу. - Почему сидите здесь без дела?
Служанки притихли, мигом став похожими на черепах, втянувших головы в панцири.
- Все драные ходят, а вы тут прохлаждаетесь, пустомели? Поели, теперь шагом марш отсюда шмотки зашивать и чтоб я больше ни одну тут не видел и не слышал! Ты, - палец указал в одну из девушек, которая испуганно пискнула и спряталась за спины подружек, - еще раз увижу на конюшне без дела, выпорю собственноручно! Поняла?
Девицы вылетели из трапезной пулей, а та, которая удостоилась персонального упоминания, тихо всхлипывала на ходу, вытирая слезы кулачком.
- Фрау Эльза, почему позволяете служанкам бездельничать? Я, что ли, должен следить за их работой? Когда они последний раз выметали и мыли коридоры и комнаты? Чтоб завтра все блестело, иначе я сам прогуляюсь кнутом по их задам!
Фрау только раскрывала рот, как рыба, стараясь что-то возразить, но наталкивалась на взгляд Рихтера и тут же осекалась. За столами воцарилась мертвая тишина.
- А вы что сразу заткнулись? Расслабились, девок по углам щупаете да кашу жрете в три горла? Я вам устрою тут отдых, чертово семя! Не надо мне совать миску, пока я не одел ее кому-нибудь на голову! - Михель оттолкнул миску с ужином, протянутую Клотильдой. - Опять подгорело, есть невозможно... когда только научишься готовить по-человечески?
С силой хлопнув дверью, он вышел из трапезной, оставив после себя тяжелое молчание.
- Это что с ним такое? - неуверенный голос из-за стола нарушил тишину и все начали потихоньку шевелиться и перешептываться.
- Что-что, - передразнила спрашивающего Клотильда и с силой брякнула миской об стол, - укусил его светлость герра Рихтера, неужто не понятно?
Она пошла обратно на кухню, посмотрев на меня как солдат на вошь.
- И долго он так будет беситься? - спросил тот же голос.
- Да ничего, через пару дней выдохнется, - успокоил его другой. - Не впервой, переживем.
Наскоро выпив горячий отвар, я побыстрее ушла в свою комнату, пока на меня не повесили ответственность за просходящее.
Недосып за последние два дня был приличный и я готова была заснуть сразу же, но сон почему-то пропал, как только я приложила голову к подушке. Поворочавшись на постели, я стала размышлять о происшедшем. Недвусмысленные намеки его светлости были понятны и безусловно льстили моему женскому самолюбию, заставляя держать голову высоко поднятой. Это вам не хухры-мухры, сам герцог Эрсенский оказывает мне такие знаки внимания, которым может позавидовать кто угодно! До той поры, пока он не приехал в Штальзее, я тут была на уровне серой мышки, зато стоило переодеться в платье и посидеть рядом с его светлостью в качестве его дамы, как это пробудило ко мне живейший интерес. Может быть, я неправильно поступала, когда ходила в штанах и рубашке? Кстати, в зеркало мне так и не удалось посмотреться, опять упущен момент и любопытство гложет, как это я выгляжу в этих платьях-то? Оставалось непонятным лишь поведение Михеля, который по возвращении в замок как с цепи сорвался, кидаясь на всех и каждого. Если б он действительно был моим любовником, я бы тут же назвала это тривиальной ревностью, но на самом деле тут и рядом не стояло подобного и наводило на мысли о чем-то другом. Скорее всего, там действительно были какие-то укусы со стороны его светлости в политическом или экономическом плане, о которых он никому не распространялся, но на которые возлагал определенные надежды в плане дальнейшего пребывания в герцогстве. Власть и деньги, вот что тут главное, это я сюда не за тем прилетела, а мужчинам надо совсем другое, нежели женскому полу. Может, герцог Теодор это и есть то конечное звено, ради которого я тут? А что, мужчина он видный, с положением, да и лет ему не больше, чем было Фрицу, мир праху его... Насиловать он меня не будет, хотя и под венец вряд ли позовет, по-моему, это называется мезальянсом. Может, с Михелем поговорить об этом? Он его лучше знает...
Прогнозы, что герр Рихтер успокоится, оправдались лишь наполовину. С утра коридор сиял первозданной чистотой, блестели свежевымытые окна, а во дворе отбивали такт шаги и слышались команды "раз-два", "стой", "налево", "направо" и прочие звуки, напоминающие, что в замке все же военный гарнизон, а не увеселительное заведение.
Высунув нос во двор, я некоторое время обозревала суматоху в дальних углах, где стояла столбом пыль и ПХД был в полном разгаре, потом осторожно пробралась вдоль стены к заднему двору, где и происходило таинство превращения местных солдат в действующую армию. Командовал этим герр Юнг, поминутно тыкая рукоятью кнута в того, кто путался в командах или сбивался с шага. Что делать мне в этом казарменном царстве, было неясно, но шаг отбивать не хотелось, таскать мусор и мести двор - тоже. Еще больше не хотелось заниматься штопкой дырявых штанов, рубах и протертых простыней и я сделала самый верный в этом плане ход - попыталась улизнуть подальше от начальства, пока оно не пристегнуло и меня к какому-нибудь неприятному делу. Вспомнив, как мы с его светлостью поднимались на стену, я пробралась в клубах пыли до лестницы и поднялась наверх, отряхиваясь и отплевываясь. Прошлась, заглядывая за зубцы и рассматривая окрестные горы, потом подошла к внутреннему краю и присела, разглядывая то, что творилось внизу. Парапета у этого края не было и свалиться вниз можно было запросто, если зазеваешься или подтолкнут доброхоты. Да, а почему в наших крепостях на стене была крыша и ограда с обоих сторон, а здесь нет ни того, ни другого?
Маршировки и отработки ударов против врага закончились, но началась возня и беготня в другом порядке - стражники разбились на пары и Юнг начал расставлять их по-своему, затем хлопнул в ладоши и у них началась рукопашная схватка. Кто там кого давил и за что, было неясно, но все походило как две капли воды на показанные по телевизору "Новости армейских будней". Юнг тыкал то в одного, то в другого сапогом, показывал кулаки и ругался, а ветер доносил наверх только обрывки слов. Я прошлась еще дальше вдоль стены и решила пристроиться в каком-нибудь закутке, как внизу раздался негодующий вопль:
- Марта! Марта-а, сию же минуту вылезай, пока я сам не вытащил тебя, слышишь? Не выйдешь, заставлю до вечера мести двор!
Я выглянула из-за башни во двор, узрела Михеля посреди него, Юнга и ребят с арбалетами. Остальные уже ополаскивались около большой бочки с водой, причем некоторые это делали с явной неохотой.
- Ма-а-алчать! После схваток чтоб все мылись, а не воняли, как свиньи! - негодовал знакомый голос внизу. - Воды натаскать снова полную бочку! Марта, выходи немедленно!
- Что случилось, герр Рихтер? - до ангельского голоска мне было далеко, но попробовать-то можно? - Вы звали меня?
- Где ты шляешься, черт побери? - он сбавил тон, хмуро глядя в сторону. - Бери арбалет и вставай к мишени, вы двое тоже. Будете отрабатывать выстрелы до полудня, поняли? Разболтались тут совсем...
Это было уже привычным, отвращения не вызывало и я почти не думала ни о чем, прокручивая гладкую ручку и спуская рычаг. Гунтер и Лукас тоже молча сопели рядом, прицеливаясь в деревянные щиты. Поначалу Лукас что-то хотел сказать и рот у него расплылся до ушей в знакомой улыбке, но Рихтер цыкнул на него так, что парень замолчал и насупился. Понаблюдав за меткостью, Михель поднял правую руку, чтобы прекратили стрельбу и встал перед нами.
- Вы хорошо видите свои мишени? Так вот, стреляете вы из рук вон плохо, половина промахов от нежелания выбрать устойчивую позицию, чтобы арбалет не прыгал в руках. Гунтер, куда смотришь, когда поднимаешь самострел, по сторонам? Лукас, у тебя что, руки трясутся или твой арбалет стал тяжелее телеги? Марта, не можешь удержать арбалет в руках, иди и займись шитьем со служанками, у них там как раз драных штанов целая гора! Какого черта стоило соваться туда, где спокон века было только мужское дело? Одела штаны, значит веди себя по-мужски...нечего носом шмыгать, вставай и набивай руку! Приду, проверю вашу меткость!
- Взбесился...- негромко протянул Лукас, взводя тетиву, когда шаги Рихтера затихли вдалеке. - Говорят, с его светлостью не поладил. Пошли стрелять, пока по мордам не получили.
- Марта, говорят, вы вчера опять в Кронберг ездили с его светлостью, - Гунтер медленно взводил свой арбалет, не глядя в мою сторону. - Искали чего или просто так?
- Его светлость пожелал осмотреть место, где Лукас нашел кольцо и саму башню, - затрещала я ручкой воротка. - Посмотрел, сам изволил забраться на самый верх, потом потребовал, чтобы я пересказала ему о тех двух днях осады, что нас айзенштадтцы караулили. Потом попрощался и уехал в Эрсен.
- Ты что, одна с ним по башне лазала? - оживился Лукас. - Ничего больше не нашли?
- Не одна, с нами еще герр Рихтер был. Он и показывал все.
- Понравилась ты, видать, его светлости, вот он и задержался в Штальзее из-за тебя, - усмехнулся Гунтер. - Все уже об этом судачат по углам, а герр Рихтер бесится, да сделать ничего не может.
- Чего беситься-то, - пожала я плечами, - если он все равно...- прикусив язык, я замолчала, а ребята вытянули шеи, ожидая продолжения. - Пошли стрелять, а то будем мести от угла и до ужина!
Парни засмеялись, оценив шутку по достоинству, обстановка немного разрядилась и время пошло.
Михель появился на дворе уже во второй половине дня, хмуро осмотрел мишени, попенял за промахи и отпустил ребят восвояси.
- Марта, а ты куда пошла? - тон у него был уже более менее спокойный и я облегченно вздохнула - выдохся.
- Как куда? Помыться пойду, вот только ...
- Арбалет унеси и приходи к воротам, поедем вдоль стены осмотр делать, - и в ответ на невысказанный вопрос, добавил, - его светлость приказал кое-где подновить стену, осмотрим ее, а потом каменщиков пригоним. Лошади уже оседланы, я жду тебя.
За ворота, кроме меня и Михеля, выехал Юнг и Зайдель, которому эта поездка не нравилась чрезвычайно, но отказаться он не посмел, зато очень хорошо усматривал выпавшие камни и будущие трещины. Они обсуждали втроем, с какого места надо начинать ремонт, откуда подтаскивать камни, как ставить леса, а я прислушивалась к их разговору, отмечая про себя, что Юнг почти не разбирается в строительстве, зато Рихтер и Зайдель явно нашли друг друга, так быстро и легко они общались между собой.
Когда солнце начало заходить за самую высокую гору, мы повернули обратно и Михель поехал рядом со мной, все еще рассматривая стену.
- Что ты обо всем этом думаешь?
- Я не строитель, но ремонт стен должен производиться не тогда, когда от легкого толчка выпадают камни, а когда начинают проявляться первые трещины. На это уйдет меньше сил и времени, да и ворочать тяжеленные камни на такую высоту страшновато.
- Я не о ремонте стен говорю, Марта. Что ты думаешь о визите его светлости Теодора в Штальзее и Кронберг?
- Думаю, что ему было любопытно пообщаться со мной, как с участником некоторых событий, но дальше этого дело, надеюсь, не пойдет. Ты же знаешь, как легко возникает интерес в соответствующей этому обстановке, и как легко он пропадает, когда эта обстановка меняется или между ними ложится огромное расстояние. Курортные и романы и разговоры в дороге потому так часты, что все вокруг предполагает именно это - флирт и сплошное веселье. Очень редко случается, что это перерастает во что-то более серьезное. Мы возвращаемся в обыденную жизнь и все случившееся в отпуске кажется далеким и туманным, никак не вписывающимся в наши заботы и планы. Его светлость немного развлекся, совершив выход из царского поезда на захолустной платформе, а теперь он опять погружен в политику и занят совершенно другими вопросами, нежели волновали его здесь. Он получил свое кольцо, мы лицезрели правителя сей земли, все довольны и счастливы. Считай, что он был тут в отпуске, вот и все.
- Как он тебе показался?
- Умный, но других на этом месте и не бывает. Обходительный, но это воспитание. Быстро соображает, значит, не пропил и не прогулял все мозги. Попугал он меня изрядно, когда начал гнуть о моем долге перед покойным мужем, я уж конкретно испугалась, что он меня выдаст в Айзенштадт. Потом, правда, оказалось, что он хотел услышать мои оправдания по этому поводу, а мне не хотелось вытаскивать всю грязь, которой меня поливала Клодия, вот я и промолчала.
- И тебе он даже нисколько не понравился как мужчина? - вроде бы обыкновенный вопрос, но что-то в нем прозвучало не так, как обычно.
- Наши разговоры с ним больше напоминали допрос, только в более мягкой форме. Отказаться от бесед я не могла - приглашения от его светлости больше напоминали завуалированные приказы, но грубости я от него не видела. Провожал он меня до комнаты не один, а в сопровождении фон Дайница, так что здесь исключены всякие слухи и нелепицы. К тому же они здесь чрезвычайно пекутся о своей чести и чистоте аристократической крови, так что надо быть последней идиоткой, чтобы строить какие-то планы на его светлость. Я же тут как Буратино - бездомная, беспаспортная и беститульная, имею только то, что есть в голове.
- Ну, положим ты уже не бездомная, пока я что-то тут могу, ты из Штальзее не уйдешь. Про Буратино - это ты здорово придумала, - рассмеялся Михель. - Действительно, мы без титулов тут никто! Да, а как Теодор с тобой попрощался, что сказал?
- Сказал, прощайте, фрау Марта, хотел бы задержаться, но мне пора ехать. Руку поцеловал, приобнять пытался, на лошадь сам подсадил...вроде все.
- Видел, как он вокруг тебя увивался, - дернул щекой Рихтер. - Хорошо, что уехал, теперь он не скоро в этих краях появится. Мы же на самом краю его земель, не наездишься к нам, да и нет в этом необходимости.
- Он еще о тебе расспрашивал, - невпопад брякнула я, вспомнив причину расспросов. - Как ты вел себя в Кронберге, когда искали кольцо, как руководил поисками, что говорил, когда лег спать...ну и все прочее.
- Когда лег спать? Давай с этого места поподробнее, почему это он вдруг начал этим интересоваться?
- Не знаю. Я же тогда сидела у костра, потом подошел Конрад и мы поговорили с ним немного, он принес мне одеяло и ушел, а ты ходил где-то в темноте, обсуждал с Карлом или Гунтером, где что искать, поэтому я и не видела тебя. Но ты же был не один, ничего так не прятал и кольцо нашел, так что я ничего плохого о тебе не говорила, не бойся! Наоборот, все о деле только. Что-то опять не так?
- Не знаю, - он помрачнел на минуту, - но мне это непонятно. Будем надеяться, что мои опасения рождаются на пустом месте.
За ужином Михель вел себя вполне нормально и вскоре трапезная потихоньку стала заполняться обитателями замка, которые поначалу топтались за дверями, делая друг другу знаки, а потом проскальзывали за столы, напряженно наблюдая за поведением начальства. Начальство сидело во вполне благожелательном настроении, обсуждало будущий ремонт стен с Зайделем, Юнгом и Конрадом и не изволило гневаться.
Мимо того места, где сидела эта четверка, проскочили мышками служанки и потихоньку расселись на своем конце стола без обычного хихиканья и взвизгиванья. Но несмотря на такое поведение, всем было ясно, что гроза миновала и через день-другой все вернется на круги своя.
После ужина Михель забежал ко мне с неизменной бутылкой розового и мы пообсуждали с ним будущий ремонт стен более подробно. Точнее, он рассказывал, а я слушала, потягивая вино из мутного стакана. Предстояло решить целую кучу организационных проблем - в какие деревни ехать за каменщиками, кто будет делать леса, где будут жить эти строители и чем питаться. В этих вопросах должны были помочь старосты деревень, знавшие своих жителей лучше, чем кто бы то ни был. Зайдель уверял, что много народу здесь и не надо, чтобы они не мешались друг другу и обещал к завтрашнему вечеру представить свой расчет по требуемой рабочей силе, чтобы послезавтра с утра уже можно было выехать по деревням.
- Много народу брать не будем, - Рихтер уже устроился у меня на кровати, закинув руки за голову, - предпишем, сколько надо привезти стволов для лесов, сколько надо камней, кого-то поставим на перетирку раствора, чтоб время не теряли, пока остальные будут свою работу делать. Теодор еще замахнулся на строительство моста через Эдер, точнее, мост уже строится, но слишком медленно, вот он хочет ускорить этот процесс, тогда в казну сразу потечет хороший доход. Знаешь, сколько можно на этих пошлинах денег срубить? Пока что все пользуются старым деревянным мостом, но он на ладан дышит, а по новому каменному народ так и попрет через нас!
- А я так и не увидела ни сам Эдер, ни мост через него, - посетовала я, вспомнив, как меня везли из Гедерсберга Ульф с Хоганом.
- Да какие вопросы, поехали со мной, посмотришь! - обрадовался Михель. - Когда еще увидишь, как голыми руками строят мосты и замки? Хочешь, заедем к тому хозяину, у которого вы останавливались тогда?
- Зачем это?
- Да попугаешь его, развлечешься, и я с тобой на пару повеселюсь. Да не думай ты ничего такого, никто ему кровопускание делать не собирается, как вы в той деревне устроили с Куртом.
- Мне теперь до самой смерти все будут поминать, как мы козу тащили и двух кур, - проворчала я, правда, весьма довольная, что гроза пролетела и наши отношения восстановились и даже чуть потеплели.
- Понятно, над чем тогда так ржали Дайниц и все остальные, - усмехнулся Михель, - когда я приехал. Развлеклись за твой счет преизрядно, таких историй, как ты им рассказывала, наверняка еще слушать не приходилось. Слушай, а почему бы тебе не приходить на ужин в платье? Днем можно и в штанах ходить, верхом в платье не поездишь, согласен, а вечером переодевайся...тебе все-таки в нем лучше, чем в мужской рубашке!
Два дня пролетели, как будто их и не было. В первый почти до полуночи мужчины обсуждали, сколько надо людей, лошадей и телег для задействования в ремонтных работах, споры у них были аналогичны нашим производственным совещаниям, разве что сигаретный дым не курился до потолка и кофе не лилось рекой. К их спору прислушивались остальные стражники и мало-помалу к комитету по ремонту присоединились Карл и Тромс, которые где-то что-то видели или слышали и даже подавали дельные замечания. Девицы, не дождавшиеся своих кавалеров, надули губы и ушли из трапезной, а баталия за столом была слышна даже в конце коридора у самой лестницы. На второй день с утра Михель, Юнг и Конрад с двумя солдатами поехали в две ближайшие деревни, разговаривать со старостами и вручать предписания о взятии внаем рабсилы. Вернулись они уже под вечер, уставшие и вымотанные донельзя, но крайне довольные тем, что им удалось выколотить под ремонт восьмерых человек.
Труди незадолго до их приезда зашнуровала мне платье и я уже перенесла ногу через порог залы, чтобы посмотреться в зеркало в полный рост, как услышала тяжелые шаги в коридоре, знакомые голоса, хлопанье дверьми и, подобрав юбки, поспешила в трапезную, чтобы услышать все новости из первых рук.
- Чуешь, Зайдель, как мы только стали въезжать в деревню, все тут же попрятались от нас, как кролики! - Юнг, раскрасневшийся и взлохмаченный, подтянул к себе миску с ужином и заглянул туда. - Можно подумать, что мы грабить приехали и староста Кирхшоффа нас впервые видит!
- Я его хорошо помню, когда он еще тощий был, как палка, - ухмыльнулся Конрад, сгребая подошедшую Клотильду к себе поближе, - это он как старостой пожил, так пузо себе наел и стал вести себя важнее его светлости. Ничего, и не такие обламывались, когда разбойники начинали вокруг деревни шастать, сами прибегали, только что не сапоги лизали, чтобы избавили от напасти! Я уже по его бегающим глазенкам видел, что наверняка какую-то шкоду замыслил, вот и послал Ульфа заранее с другой стороны деревни зайти...Клотильда, солнце мое, неужели ты сегодня опять мне положишь одной каши без куска мяса? Я же умру с такой еды и буду лежать прямо на твоей кухне ...неужели ты меня не пожалеешь?
- Болтун! - повариха беззлобно шлепнула Конрада по спине и вывернулась из его рук. - Тебя обделишь, как же...
- Клотильда, - Михель сделал суровое лицо, - не смей обижать мне герра Миллера, а то наказание будет сурово и жестоко!
- Это вы, герр Рихтер, других пугайте, - она с достоинством отодвинулась в сторону кухни, - а без меня вы тут и дня не продержитесь. Где это видано, чтоб мужчины сами себе готовили что-нибудь лучше, чем котелок каши на костре? Когда его светлость тут изволил задержаться, то кто, кроме Клотильды, мог еще угодить ему?
- Сдаюсь! - рассмеялся Рихтер, поднимая руки вверх. - Против тебя, Клотильда, у меня нет никакого оружия!
- Так вы все же выбили из старост тех, кто будет работать на ремонте стен? - Зайдель присел рядом на лавку, сложив руки на круглом животе.
- Конечно, выбили, - подтвердил Юнг, - я помахал ему предписанием от его светлости, сунул носом в большую печать и подпись, а потом отвел в сторонку и сообщил, что если он будет еще делать вид, что ничего не понимает, то пусть и не надеется, что стража поспеет в Кирхшофф, если туда заявятся мародеры из Айзенштадта или вылезут разбойники из леса.
- Я напомнил им про ту троицу в Шонгау, которые были пойманы прямо в селе и там же повешены, - равнодушно бросил Рихтер, скребя ложкой по дну миски. - Слухи расходятся быстро и староста уже знал об этом, но как всегда сделал вид, что не верит. Хорошо сидеть в своем доме, когда вокруг никто не покушается на твое имущество и семью, отдавая только подати и налоги. Зато стоит увидеть хоть одного разбойника с ржавым ножом, как они сразу начинают кричать, что мы ничего не делаем для их защиты. Конрад, помнишь, полгода назад через Эдер переправилась шайка, которая пряталась в лесу за Кюммелем? Все селяне молчали, как будто набрали в рот воды, девки носили разбойникам молоко и себя, а потом выяснилось, что они промышляли на дорогах и мы с ног сбились, пытаясь понять, кто грабит и убивает людей в округе. Жаловались во всех деревнях, мимо которых мы проезжали, кроме Кюммеля, что и навело нас на след.
- Помню я этих тварей, - презрительно бросил Юнг, - а еще больше помню, как девки по ним рыдали... всех тогда развесили на деревьях, даже не потащили никуда. Тот староста наверняка молчал бы до последнего, если бы рядом с Кирхшоффом такая же шайка обосновалась, да еще и приторговывал бы, продавая им жратву. Но как он не крутился, мы четверых выцепили, пусть собирают их к нам. Бабы орут, будто их резать собрались, девки воют... объяснили же всем, что берем только плотников и каменщиков чтобы стены подлатать, да куда там, крик стоял такой, хоть уши затыкай!
- Кто выл, а кто и радовался, - хмыкнул Конрад. - Трое-то мрачные стояли, а один, что помоложе, аж расплылся весь от радости, пока зачитывали бумагу от его светлости. Потом надо посмотреть, что за человек.
- А во второй деревне тоже с трудом людей нашли? - Зайдель почесался об стену спиной.
- Нет, там староста сразу смекнул, что просто так мы не уйдем, а дома у них стоят ближе всех к границе. Клотильда, пиво еще есть? - окликнул Конрад, - нацеди-ка мне кружку! Этот без всяких разговоров тут же стал перечислять, кто сейчас может пойти работать. Набралось восемь человек, но мы отобрали четверых покрепче.
- Эти хоть волками не смотрели, - Юнг протянул кружку Клотильде, чтобы та и ему налила пива, - понимают, что если что случится, то они к нам побегут первые. В этом селе староста и следопытов одним из первых организовал нам, пока остальные блеяли да кланялись. Завтра еще надо два села навестить, чтоб людей нам готовили. Там народу побольше живет, возьмем человек по шесть-семь.
- Марта, - позвал неожиданно Михель, - что ты там сидишь? Иди сюда, - он подвинулся, освобождая место рядом с собой, - послушаешь, как мы выполняем распоряжение о ремонте стен Штальзее.
Пока я пробиралась к нему, подбирая подол длинной юбки, спиной уловила короткие смешки и одобрительное хмыканье, а на столе уже стояла высокая кружка с пивом.
- Слышала, как мы сегодня людей набирали? - интерес, вспыхнувший в его глазах при моем приближении, сменился удовлетворением от хорошо сделанной работы. - Так за неделю мы всех сгоним, а там уже и начинать можно будет. Чем раньше начнем, тем раньше кончим.
- Не все добровольно идут? - я отпила пива, но оно показалось мне слишком горьким и хмельным, гораздо хуже вина.
- Конечно, не все, - Конрад уже не хмурился, как бывало раньше при моем появлении, - но их дело - пахать и сеять, а наше - защищать их от врагов. Они могут быть недовольны сколько угодно, но когда в село приходят чужие и убивают селян, они сразу бегут к нам за помощью. Что бы ни случилось, мы первые выходим навстречу чужакам, чтобы селяне успели спастись. Они могут убежать и спрятаться, а мы не должны отступать, потому что за нашими спинами стоят те, ради кого мы защищаем эту землю. Ты это знаешь не хуже нас, потому что твой муж, мир праху его, тоже был солдатом в Айзенштадте.
- Всегда найдутся те, кто будет обвинять нас во всех смертных грехах, - Рихтер сжал кулак и стукнул им по столу. - Обвинять нас легче всего, когда сам сидишь в маленькой раковине и видишь только то, что перед тобой. Пока на этой земле мир и границы стоят недвижно со времени последней войны, но кто может поручиться, что это продлится долго? Мы находимся в Штальзее не для того, чтобы наедать тут животы и бока, а для того, чтобы первыми встретить врага на этой земле. Кроме нас ее защищать некому, это наша работа и наше призвание. За последние два года сделано многое, чтобы очистить дороги Эрсена и обезопасить передвижение по ним, люди перестали бояться встречать ночь в пути и постоялые дворы, на которых раньше можно было не дождаться рассвета, остались лишь воспоминанием. Это наша общая заслуга, всех тех, кто сидит сейчас рядом со мной. Пусть пока не все понимают это, но и не надо, пусть хоть десятая часть людей проникнется тем, для чего мы находимся здесь и этого будет уже достаточно для нас. Мы не все родились на земле Эрсена, но она стала нам родной и я хочу, чтобы мы не предавали ее, чтобы ни случилось. Так Айзенштадт предал Гунтера, Лукаса и Марту, которые с оружием в руках защищали Варбург, а потом были вынуждены бежать оттуда, чтобы сохранить свою жизнь. Так Норсет предал Карла и Ульфа...да мало ли, кто откуда пришел в Штальзее?
Солдаты зашумели, обсуждая между собой новые подробности, услышанные только что за столом, а Михель с тихой гордостью спросил, склонившись к самому уху:
- Ну как тебе моя речь, здорово получилось?
- Здорово, - одобрила я, - есть такая профессия - Родину защищать?
- До этого понятия тут еще не доросли, но зачатки его я им уже заложил...может, пойдем наверх, пока еще розовое не кончилось?
Горький вкус пива во рту было не отбить ничем и я втихомолку морщилась, то и дело сглатывая слюну по дороге. Вообще-то в комнате есть спасительный тазик, из которого всегда можно попить, но вот в смысле удобств здесь жестоко не хватает самого минимального набора - раковины и туалета и по каждой надобности приходится бежать во двор
...- Смысл и понятие родины возникают тогда, когда за твоими плечами стоят многочисленные поколения предков, живших на этой земле. Для тех, кто бродит по дорогам, не имея собственного угла, главное дело найти место поспокойнее, чтобы пересидеть там с миской похлебки холодное время. Многие так и болтаются всю жизнь, не принося никакой пользы никому. - Михель все еще развивал начатую еще внизу тему, потягивая легкое вино. - Для меня или тебя, свалившихся из ниоткуда на эту землю, она никак не может быть родиной, поэтому ты так легко и ушла из Варбурга...или все же успела привыкнуть к тому дому?
- Я прожила там почти два года и конечно же успела врасти в местный быт, без этого нельзя. - Противный вкус пива вроде бы ушел, но сверху наложилось вино и голова становилась тяжелой и мутной. - Мне было страшно даже думать, что я проживу там всю оставшуюся жизнь, когда где-то осталась моя собственная родина. Выть по ночам от невозможности попасть обратно и невозможности объяснить, чего я лишена...
- А я вот успел привыкнуть к Эрсену и Штальзее, как бы ни странно это звучало. Пока болтался по Норсету и Айзенштадту, был как перекати-поле, ни угла своего, ни стен, только одна мысль была - выжить и не сломаться. Потом уже, когда первый раз людей за собой повел, что-то внутри шевельнулось - а ради чего это я тут колочусь да еще с клинком в руках? Уже здесь, в Штальзее, как-то по-хозяйски стал относиться ко всему. Солдат стал гонять не просто так, а чтобы учились команды слушать и выполнять беспрекословно. В армии я не служил, но методы ведения войны в наше время и здесь слишком разные, у наших есть чему поучиться из книг да из фильмов. Пока историей интересовался, много чего в голове осталось, чем здесь и воспользовался. Для меня теперь Штальзее как дом родной, я тут каждый камень знаю, каждую тропинку исходил и все, кто в замке служит, тоже не чужие. Я им тут мозги вправляю по мере возможности и знаю, что могу на них положиться...ты чего, Марта?
- Пиво не надо было пить, ведь знаю, что это совсем не то, что у нас было, да сделала несколько глотков...- голова совсем отяжелела и лучше всего было опустить ее на подушку.
- А сверху еще и вина добавила, - продолжил Михель, поднимаясь на ноги. - Здешнее пиво хмельное, мутит с него покруче, чем с нашей водки. Ложись спать, к утру пройдет, да и мне завтра ехать по деревням надо...
С этими словами он подхватил меня на руки и отнес на постель.
- Платье я тебе расшнуровал, проснешься, сама снимешь. Все, пока!
Голова наутро была в допустимых пределах, немного гудела, но жить не мешала. Платье валялось рядом на полу - проснувшись ночью, я с удовольствием стащила его и завернулась в одеяло с головой. Солнце было уже высоко и наверняка Рихтер уже уехал по деревням, а я так и лежу, придавленная местным пивом. Непорядок!
Одевшись и кое-как причесавшись, сунулась в тазик и с грустью обнаружила там жалкие остатки воды, которых хватало лишь на чистку зубов. Не знаю, как местные, а я без этого просто умерла, если б не местные умельцы, смастерившие мне такую же щетку, как и Михелю. Грубоватая и большая по сравнению с привычными, она худо-бедно отчищала зубы мелким крошеным мелом и я согласна была лучше не умываться, но без чистки зубов - ни-ни! Значит, пойдем мыться в бочку во дворе, там слона можно искупать и еще останется воды для слоненка.
Вода еще не прогрелась с утра, приятно холодила лицо и шею и, воровато оглянувшись, я быстро помыла подмышками и декольте, сожалея, что рядом нет приличной реки или озера. Сзади хлопнула дверь и раздались шаги. Кого это принесло с утра пораньше?
- Доброе утро, фрау Марта, я вижу, что мое появление в Штальзее стало для вас сюрпризом. Надеюсь, что приятным, - бархатный голос его светлости был неподражаем, как и он сам, рассматривающий меня с явным удовлетворением. Что-то привлекло его внимание и взгляд стал острым и пристальным. Одернув намокшую рубашку, я попыталась придать себе более благопристойный вид, запахнув вырез. Герцог высоко поднял брови в недоумении, но тут же вернул прежнее выражение - чуточку превосходства, немного небрежности и легкая снисходительная улыбка. - Вы прекрасно выглядите, особенно с утра, фрау Марта, - он сделал ударение на середине фразы, - и мне это нравится. Если вы соблаговолите одеть другую рубашку, то я бы хотел пригласить вас проехаться со мной до Эдера. Там идет строительство нового моста и я намеревался взглянуть на него сам. Вы готовы сопровождать меня?
Предложение высказанное в таком категоричном тоне звучало, как приказ и ничего не оставалось делать, как подчиниться ему.
Дорога до Эдера была мне знакома наполовину - именно по ней я уходила когда-то в сторону границы герцогства с вольными городами, чтобы неожиданно свернуть на контрабандистскую тропу. Его светлость был чрезвычайно мил и любезен, рассказывая о своих планах в отношении земель герцогства на ближайшее время. Мне оставалось лишь слушать и согласно кивать головой.
...- В этой части земель Эдер еще имеет высокие берега и старый мост был положен слишком низко для них. Чтобы переправиться на тот берег, надо преодолеть достаточно крутой спуск с этой стороны и подняться по такой же дороге на стороне вольных городов. Последние зимы были достаточно суровы и весенний ледоход изрядно подпортил устои моста. Подпорченные бревна заменили, но уже давно было ясно, что старый мост не выдерживает слишком большого потока телег и лошадей. Я предлагал кантону соединить наши усилия для постройки нового моста еще давно, но дело так и встало на мертвой точке. Плохо, когда у земли нет одного правителя, фрау Марта, а то, что называется властью в кантоне, больше похоже на сброд, - скрываемое до сих пор презрение вылилось наружу, - где каждый печется только о своей выгоде. Чтобы объединить усилия вольных городов, нужна твердая и жесткая рука, умело направляющая силы и средства туда, где они нужнее всего в настоящее время. Представитель каждого города говорит только о том, что волнует лично его, не соотносясь с нуждами соседей. Ими движет лишь желание наживы, которую они получат за самый небольшой срок, а заглянуть на шаг вперед и подумать о дальнейшей судьбе города и земли, которая его окружает, они совершенно неспособны. Мост, о котором я вел с ними переговоры, мог бы связать их земли и земли герцогства в любое время года, принося не только удобства переправы через Эдер даже во время таяния снегов в горах, но и ощутимую прибавку в казну. В кантоне у каждого города свой казначей и свой золотой запас, которым они не желают делиться с соседями и тем более - объединяться. Мое предложение заинтересовало лишь Хольц, но его денег не хватит, чтобы поддержать строительство, а по законам вольных городов они должны соглашаться большинством. Потом я имел беседу с представителями Гедерсбурга и Ноймана, как наиболее крупных из кантона и их ответ привел меня в форменное бешенство своей недальновидностью!
- Что же они могли такое сказать, ваша светлость, - обернулась я к герцогу, - возмутились, что слишком долго надо ждать будущей прибыли?
"Унесенных ветром" я не любила, но прочитала, повинуясь всеобщей истерии на работе, созданной вокруг этой книги и фильма. Зато фраза Ретта Баттлера врезалась мне в память навсегда: "Деньги можно делать на развале и созидании государства. В первом случае это будет быстрее и меньше, зато во втором - больше, хоть и дольше по времени". Не ручаюсь за точность, но смысл был именно таков.
- Вы попали в самую точку, фрау Марта. Им нужны деньги как можно быстрее, а что будет потом, дело десятое. Вокруг городов есть деревни, но они вынуждены сами обороняться от тех, кто посягает на них, в то время как в Эрсене это возложено на мои отряды, располагающиеся в замках вдоль границ. Я, как единоличный правитель земель, должен следить за всеми областями, дабы перераспределять имеющиеся у меня средства для помощи более слабым и нуждающимся. Можно, конечно, не обращать внимания на неурожай или паводки, но тогда я рискую через несколько лет получить обезлюдевшие дома и заросшие пашни, а это ударит по моей казне. Мост через Эдер начал строиться уже почти четыре года назад, но по-настоящему я занялся этим лишь недавно, поговорив с герром Рихтером. Его дальновидность и практическая сметка немало удивили меня и заставили по-другому оценить то, чем я занимался как правитель этих земель. Он сразу же понял, что вызывает мои опасения в таком вопросе, как строительство этого моста. Мы обсуждали с ним достаточно долго все "за" и "против", пока я не принял решение, что нельзя бросать начатое - слишком много вложено сил и средств, но и выгода, которая несомненно будет получена, тоже огромна.
Он замолчал, искоса взглянув на меня, как будто ожидая ответа на невысказанный вопрос.
- Наверное, при этом речь шла не только о мостовых сборах за переезд, ваша светлость, а еще и о том, что через эту часть ваших земель пойдет более оживленный поток людей и грузов?
- Несомненно, фрау Марта, - согласился его светлость. - Вдоль дороги увеличится количество постоялых дворов, больше потребуется обслуги и провианта, вырастут деревни...словом, надо только подтолкнуть это строительство сейчас, чтобы подсчитывать выгоду от него потом. На строительстве работают люди, но дело движется плохо и медленно. Я как-то совсем упустил из виду, что без твердой руки и хорошего кнута вряд ли можно получить нужный результат. Так что сегодня у меня будет только осмотр места, а потом я приму решение, сообразуясь с мнением тех, кто осматривал это место без меня.
- Решение? Но вы же хотели продолжать стройку, ваша светлость...
- Я и намерен ее продолжать, фрау Марта, только мое решение будет касаться количества денег, отпущенных на нее. Надо подвозить камень, готовить раствор, сгонять еще людей на строительство, их надо кормить и охранять...все это требует обсуждения и принятия выверенного решения, чтобы и казна не опустела и дело сдвинулось с мертвой точки. Еще мне надо будет выслушать герра Бергера, который руководит стройкой по сию пору и просмотреть список растрат, которые были произведены. Не исключаю, что часть денег была положена кем-то в карман, что не может не огорчать меня...но для выяснения подобных обстоятельств мне надо прибыть на строительство самому. Повесить растратчика несложно, гораздо сложнее найти того, кто сможет двигать всю эту махину вперед и если предел растрат будет невелик, я могу закрыть на это глаза, лишь бы дело не стояло на месте.
Разговор с его светлостью заставил внутренне рассмеяться - оказывается, те же самые проблемы, что являются головной болью в наши дни, существовали везде и всегда - воры, бездельники и казнокрады, нежелание смотреть на один шаг вперед и вокруг себя...разве что формы изменились, а содержание осталось прежним! Но это только внутренне, попробуй тут улыбнуться в тот момент, который герцогу покажется наименее подходящим для этого и выедание до печенок будет гарантировано. Что они все скрывают за надменно застывшими лицами, остается только догадываться.
Подобные мысли роились в голове и даже пробовали реализоваться в подражании всяким надменно застывшим, но быстро разлетелись во все стороны. Не приучены мы к такой мастерской работе с собственным лицом и не зря его светлость то и дело бросает такие взгляды, что так и тянет признаться самой во всех грехах, начиная от кражи шоколадных конфет в три года с елки по ночам и кончая правдой о моем попадании в Тевтонию. Ух, и порадуется же он такой удаче, вытягивая из меня все подробности жизни там, на родине! Шехерезада зальется слезами от зависти, потому что это будут не сказки, а чистая правда. При последних словах я прикусила язык, проклиная свое неуемное воображение, надеюсь только, что Дайниц, обратившийся в этот момент с вопросом, отвлек его светлость от меня и тот не разобрал, что это за странную фразу я вдруг выдала...
Эдер, который я наконец-то увидела воочию, оказался не слишком широкой рекой, Нева куда как шире и полноводней, но вот берега действительно были круты и неудобны для спуска-подъема. Мост лежал где-то внизу почти на самой воде и я подивилась усилиям неведомых строителей, которые сумели создать этакую махину без какой-либо техники, таская вручную гигантские стволы и укладывая их на ... кстати, а на чем это они там лежат? Сверху вообще создавалось впечатление, что бревна моста лежат на воде и под ними не пройдет даже лодка. Ограждение было только с одной стороны, да и ширина моста оставляла желать лучшего - проехать по нему могла разве что только одна телега или пара лошадей рядом. Вдобавок дорога со стороны Эрсена шла вниз этаким серпантином, что было неудобно для спуска груженых повозок, а в дождливые дни и вовсе невозможно.
- Ваша светлость, а здесь часто бывают дожди? - другой берег был вроде и недалеко, но в подробностях не просматривался, - и какая здесь почва? Глина или песок?
- Осенью по дороге спуститься почти невозможно, - герр Крамер, седой мужчина с усталыми глазами стоял рядом с нашими лошадьми, готовый дать ответ на любой вопрос. - С тракта в эту сторону стекают все потоки воды и дальше они водопадом сливаются прямо по спуску вниз, затрудняя всяческое перемещение к мосту. Вдобавок почва тут мягкая и раскисает от воды.
- Может быть, надо прокопать отводные канавы вдоль дороги, чтобы отвести основной поток в сторону? - я припомнила аналогичные ситуации в дачных поселках у моих друзей, - тем более, что дорога тут делает изгиб и с одной стороны можно было бы уменьшить количество воды.
- Я предлагал сделать это, но герр Бергер отказался даже слушать меня, - Крамер никак не мог понять, как надо обращаться ко мне и осторожно нащупывал наиболее удачные варианты ответов, - к тому же новый мост строится не здесь, а в стороне.
- Но там такая же картина, герр Крамер, или там воды нет вообще?
- Отвечайте, отвечайте фрау Марте, она здесь первый раз и очень интересовалась ходом строительства, пока мы ехали сюда, - холодно улыбнулся герцог. - Я пока послушаю, что вы скажете.
- Там также льется вода, фрау Марта, - потерянно сообщил герр Крамер, - только она льется не потоком, как тут, а равномерно мочит весь склон. Но когда там построят мост, он будет заметно выше этого и вода уже не будет причинять столько неудобств. За этим поворотом дороги вы увидите будущие опоры моста, - он пошел направо от спуска к старому мосту быстрым шагом и когда мы обогнули широко разросшиеся ивы и кустарник, то дорога вильнула в сторону, а вся картина стройки века оказалась, как на ладони.
Длинный остров посреди Эдера был занят двумя каменными опорами, вырастающими, казалось, чуть ли не из воды на его берегах. Широкие и устойчивые, они чуть сужались кверху, образуя между собой проход, а по берегам реки стояли их братья-близнецы, по одной на склоне и одной, уходящей в воду у самой кромки берега. Пока высота опор была невелика, но площадь их основания впечатляла, а воображение дорисовывало недостроенный верх, который должен был соединить оба берега.
- Ваша светлость, а какой высоты должен быть мост? - я рассматривала величественную картину будущего моста, прикидывая, какой титанический труд был здесь вложен, - прикидываю на глазок и захватывает дух, сколько еще предстоит работы!
- Сначала предполагалось, что мост должен служить продолжением дороги, чтобы колеса не чувствовали перепадов высоты между берегом и настилом моста, но за время вынужденной остановки в строительстве приходилось заделывать недостроенные опоры и я подумываю, чтобы опустить мост пониже. Арки будут начинаться не с середины высоты, как предполагалось, а с того места, где сейчас остановлена стройка. Для более пологого спуска на мост будет срыта часть дороги с нашей стороны реки, с другой стороны я должен получить такую же часть дороги в свое непосредственное владение, чтобы произвести такие же работы...так, герр Крамер? Кстати, а где герр Бергер, почему я не вижу его рядом с вами?
- Простите, ваша светлость, герр Бергер изволит отдыхать и не велел его беспокоить. Я стучался к нему в дверь, но он даже не проснулся и пошел встречать вас сам.
- Видите, фрау Марта, как трудится человек, который командует здесь всем строительством уже два года? - сарказм в голосе его светлости переливался через край. - Не сомневаюсь, что он с самого рассвета уже на ногах и только усталость свалила его перед нашим приездом.
Сзади прыснул фон Дайниц, уже почуявший, чем пахнет будущее неизвестного мне герра Бергера. Внизу, на строящихся опорах, возились маленькие, как муравьи, человечки, перебиравшиеся по лесам вокруг них. Камней, которых здесь так недоставало, нигде в округе не наблюдалось, зато вниз была пробита крутая тропка и вдоль нее были вбиты здоровенные колья.
- А...колья для чего, держаться, чтобы не упасть?
- Нет, фрау Марта, за них цепляют веревки, когда спускают вниз камни для опор, - пояснил герр Крамер.
- Тропинка-то и травой заросла...- я еще раз с сомнением посмотрела вниз, прикидывая, как это туда спускают стройматериал и откуда.
- Герр Крамер, проводите нас в гости к герру Бергеру, - холодно бросил его светлость, оглядывая незавершенное строительство. - Надеюсь, он успел хорошо отдохнуть.
Тон герцога не сулил ничего хорошего тому, к кому он сейчас ехал в гости.
Въезжая в открывающиеся при нашем появлении на подвесном мосту ворота Штальзее, я отметила расторопность стражников, которые уже издали поняли, кто едет в замок и не препирались у створок, скрипя тяжелыми петлями. Его светлость изволил благосклонно отнестись к встречающим его людям, любезно улыбаясь и отвечая на приветствия.
- Фрау Марта, - герцог успел соскочить с лошади и теперь встал около моей лошади, протянув мне руки на глазах у всех, - прошу вас, спускайтесь.
За его спиной остались все остальные, на кого он даже не пожелал обратить внимание, как будто их вообще не существовало в этот момент.
- Вы устали, фрау Марта, но тем не менее, я жду вас к ужину, - легкий поклон перед услужливо открытой дверью довершил процедуру демонстративных проводов. - В платье, разумеется.
Наскоро сполоснувшись горячей водой, я покорно стояла посреди комнаты, пока Альма затягивала шнуровку на спине. Служанка сама побежала за мной почти сразу же после приезда, помогая сперва мыться в огромной бадье, а потом укладывая волосы. После мытья пропал стойкий запах лошадиного пота, к которому я так и не смогла привыкнуть. Ладно, если еще от мужчин пахнет, можно пережить, но чтобы так воняло от женщины...ни за что! Мыло, правда, тоже не благоухало французской парфюмерией, но пот и запахи смывало исправно.
- Альма, как ты думаешь, уже пора идти в трапезную? - обреченный тон насторожил служанку и та неловко дернула меня за волосы.
- Ох, простите, фрау Марта...да уж пора, думаю, вот только сейчас тут заколю... а чего вы как и не рады совсем, что его светлость изволил приехать в Штальзее?
- Потому и не рада...- невпопад ответила я, притопывая тряпичными туфлями на выгнутом каблучке, которые мне принесла девушка. - Где ты нашла-то такие только? Хоть не жмут и на том спасибо.
Туфли жали, но дойти до трапезной в них было можно.
За столом шло обсуждение поездки на строительство моста. Его светлость изволил иметь прекрасное настроение и милостиво выслушивать тех, кто имел свое мнение, чтобы высказать его. Счастливые подданные были в состоянии полной эйфории от близости правителя и смотрели если не ему в рот, но уж ели-то глазами наверняка. К тому же сегодня комитет по подготовке Штальзее к ремонту ездил еще в две деревни и наверняка вернулся с хорошими новостями, раз Юнг так возбужден и взлохмачен. Место рядом с герцогом было свободно и было нетрудно догадаться, что оно предназначалось мне. Господи, лучше бы я сидела на той стороне стола, где обретались Юнг, Конрад и Рихтер!
Пробираясь за спинами сидящих, я старалась не смотреть на противоположный край, опустив глаза в пол и спряталась за бокалом, как только Зайдель задвинул за мной стул.
- Вы почти не опоздали, фрау Марта, - улыбнулся мне герцог. - Еще немного и вы будете приходить на обеды во-время, как и все мы.
- Простите, ваша светлость, но я никак не могу угадать, когда надо идти в трапезную, - есть хотелось ужасно, но оборвать собеседника было нельзя, а уж начать жевать и тем паче, - если бы подавался какой-нибудь сигнал, например, били бы в колокол, кричали, то я сразу же шла бы вниз, но за дверями моей комнаты мне трудно догадаться, когда приходит пора спускаться.
- Фрау Марта, - его светлость наклонился поближе, - вы подали мне хорошую мысль о том, что не так уж необходимо вам спускаться вниз, когда вполне возможно мне подняться наверх и отужинать вместе с вами в вашей комнате. Так я перестану постоянно думать о делах и заботах, что гораздо проще сделать, когда мы будем с вами одни. Здесь же это совершенно невозможно, - с искренним сожалением в голосе закончил он.
Рядом уже навострил уши фон Дайниц и если он слышал не все, то и пары последних фраз вполне бы хватило, чтобы понять, к чему клонит его светлость.
- Но...ваша ...моя репутация... что будут говорить обо мне?
- Да какая разница, что там о вас будут говорить? - недоуменно поднял бровь герцог. - Пока что я в Эрсене власть и закон, и пусть кто-нибудь посмеет бросить хоть одно слово по вашему поводу, он будет иметь дело со мной и с ними, - он мотнул головой в сторону фон Дайница. - Не надо придавать этому такое большое значение, фрау Марта. Ваше здоровье!
"Принц плюнул в меня, матушка. - Так и запишем, один знак внимания". Принц не плюнул, он поставил меня в известность о своих намерениях, и его совершенно не интересует мое мнение, нравится мне это или нет. Может, поплыть по течению и пусть все идет, как идет? Получила предложение стать его любовницей...отвратительно. Что тут можно сделать, гордо подняться и уйти с оскорбленным видом? Помнится, мелькнула у меня на первом ужине такая мысль, так его светлость как будто прочитал ее, пригрозив какими-то санкциями и дальше входной двери он меня не выпустит, как не выпустил когда-то Фриц Хайгель. Как я хочу вернуться домой, где я могу нормально жить, не боясь никого вокруг!
...- То, что герр Бергер полностью запустил это строительство, для меня не новость, но я хотел посмотреть сам, в каком состоянии заложенные четыре года назад опоры и на сколько продвинулось дело. Мне понравились некоторые замечания сопровождавших меня лиц, относящиеся к отводу воды от территории строительства. Как пояснил герр Крамер, земля там мягкая и при достаточно сильных дождях она сползает вниз, что может послужить причиной обрушения берегов. Я осмотрел старый мост и спуск к нему... за подобную переправу стыдно брать пошлины и по такой дороге никогда не поедут те, кто везет полные телеги товаров. Для них наипервейшее дело - сохранность грузов и поэтому дорога через Герлау до сих пор более востребована, нежели через Эрсен, хоть наша и заметно короче. Еще одна опасность, кроме оползней, это весенние паводки и ледоход. Новый мост будет защищать от этих напастей в любое время года. Герр Рихтер, я уже разговаривал с герром Крамером, у которого довольно светлая голова и он хорошо соображает в строительстве. Через неделю он положит мне на стол свои подробные соображения, сколько надо камня и леса, чтобы возобновить эту стройку. При мне он вполне разумно объяснил, что надо сделать для этого. Подсчет количества людей, затребованных на это строительство, он сделал весьма приблизительный, но я все же думаю, что это будет теперь вашей задачей - проехаться по той области, чтобы собрать нужное количество рабочих. Мы еще обсудим с вами, как это лучше сделать. Теперь о ремонте Штальзее. Ваш доклад меня порадовал, не скрою. Вы, герр Миллер и герр Юнг успешно находите людей, несмотря на некоторое...неприятие со стороны селян, но в целом все идет хорошо. В ближайшие два дня вы уже полностью сможете обеспечить людьми стены замка и вам останется лишь контролировать их, чтобы они работали. Тогда вы сможете больше уделять внимания строительству моста.
- Вы хотите, чтобы мы... и там нашли необходимое количество людей для стройки? - запинаясь, Юнг схватился за бокал, как за спасительную соломинку.
- Нет, герр Юнг, я не могу позволить себе оставить Штальзее без головы, - полил ему бальзамом на душевные раны его светлость. - Герр Рихтер и герр Миллер займутся этим делом и заодно организуют охрану на стройке. Полагаю, что туда придется отправить десяток солдат. Да, я сегодня осмотрел и старый мост, картина удручающая, но я не увидел должного усердия, которое должны нести солдаты на границе земель, а Эдер в этом месте является именно границей Эрсена. На посту нас увидели только в последний момент, что тогда говорить о том, как пересекают границу обозы с товарами и какая с них идет пошлина. Это будет еще один предмет для обсуждения в дальнейшем.
- Нам придется жить там постоянно? - Конрад оторвался от тарелки, вопросительно посмотрев на Михеля.
- Герр Бергер там неплохо устроился, - усмехнулся герцог, переглянувшись с фон Дайницем. - Но в дальнейшем его можно будет не брать в расчет. Недалеко от Эдера находится постоялый двор, там вполне можно жить какое-то время. Для рабочих надо построить дома наподобие казарм, когда они будут жить в одном месте, то и охранять стройку будет проще. Деревня, стоящая неподалеку, больше похожа на небольшой городок и там можно будет жить, пока не наладится стабильный подвоз камней и леса. Потом вы будете только проверять наездами, как движется дело.
- Откуда планируется подвозить камни для постройки моста? - голос Рихтера прозвучал глухо и невыразительно. - И какой камень пойдет туда лучше всего?
- Герр Крамер считает, что каменоломни Версена больше других подходят для этого. Камень оттуда твердый и не боится влаги, чего не скажешь о белом камне из Майнца.
- Но Версенские каменоломни...это же в три раза дальше, чем Майнц! - удивился Конрад. - Да еще объезд у подножия гор...сколько времени будет занимать путь оттуда?
- Это далеко, но камень из Майнца слишком мягок и годится лишь для строительства домов, - герцог говорил об этом также скучно, как о прописной истине, - а мост должен быть прочным и не бояться воды.
- Версенские каменоломни...- Рихтер потер лоб рукой, как будто что-то припоминая. -Сколько будет стоить перегнать оттуда одну телегу, да еше накинуть сюда работу каменщиков...это, случаем, не серый камень, который искрится на сколах, ваша светлость?
- Нет, у него идут розовые прожилки через весь пласт залегания. Он добывается с другой стороны горы и туда ведет отдельная дорога, - герцог поднял руку и Зайдель подлетел к нему сзади, чтобы долить вина. - Работа каменщиков там не будет стоить ничего, потому что туда ссылаются каторжники и это надо использовать в интересах земель Эрсена. Я затребую доклад по количеству людей в Версене, возможно, на какое-то время я отменю повешение за совершенные преступления и будем свозить всех туда.
- Каторжники поднимаются на поверхность или так и находятся постоянно внизу? - Михель поднял голову от тарелки, где чертил узоры толстой двузубой вилкой, - сколько в среднем там живут люди?
- Герр Рихтер, обо всем можно подробно расспросить начальника охранного подразделения, который ведет учет живых. Если будет не хватать рабочих рук, то мы придумаем, как поступить. Для начала мы можем подарить вам небезызвестную вам четверку Вольфа, которая до сих пор сидит в подвале и только даром ест хлеб, - зловеще усмехнулся герцог. - Думаю, что они вполне заслужили это.
- На территории Эрсена за ними пока никаких грехов не числится, - поморщился Рихтер, но его светлость изволил отмахнуться и не продолжать дискуссию на эту тему. - Кроме камня для постройки нужен будет еще камень для облицовки склона, иначе вода с дороги так и будет его смывать. Количество дождливых дней там не так велико, но по дороге несутся целые реки и все они промывают себе протоки вниз, в Эдер. Сами дороги находятся наверху, они будут просыхать куда быстрее, чем склоны.
- Спокон веку вода текла только вниз, - проворчал Конрад, - больше ей деваться некуда, а река - самое лучшее для нее место.
- Не вижу особой причины ломать голову о том, куда пойдет вода, - вскинулся Юнг. - Наверху все быстро просыхает, а лошади там не утонут и в дождь. Можно переждать ненастье, а потом уже двигаться дальше.
- Айбер, вода подмывает не только мосты, целые дома могут запросто съехать вниз, если не заняться этим вопросом заранее, - Михель начал выкладывать на столе замысловатую картину из тарелок, вилок и прочих столовых приборов. - Смотри сюда...вот это - постройка, любая. Как проходит закладка дома? Сперва делается основание, роется яма под под него...
- Да вы что, герр Рихтер! - захохотал Юнг, - кто же будет рыть такие ямы, чтобы поставить дома? Вы представляете себе, сколько времени это займет? Гораздо проще положить на место будущей постройки камни и на них ставить стены и опоры.
- Когда начинаются дожди, вода промачивает землю и она становится мягкой и податливой, все камни будут уходить в землю под собственным весом и стены будут ломаться, - Михель продолжал городить свою конструкцию на столе, не глядя по сторонам. - Чтобы избежать этого, надо укрепить изначально основание...
- Проще найти новое место, где земля не будет такой мягкой, - продолжал спорить Юнг. - Чего цепляться за то, не годится для хорошей постройки? Когда выбирают место для нового замка, то смотрят, чтобы он стоял на высоком месте, чтобы стены строились на камне, а не песке, чтобы рядом была река, а в самом замке - колодцы. Надо, чтобы он стоял надо всеми в округе и попасть в него было невозможно, хоть год стой под его стенами!
- Новые замки строятся не так часто, как жилые дома, - перебил его Рихтер. - Посмотри, сколько вокруг деревень и сколько там живет селян...сколько у них детей. Когда они вырастут, захотят жить отдельно, а это означает, что деревни будут разрастаться. Не все места пригодны для строек, но их можно сделать такими. Чаще всего дома строятся из камня, но если поблизости нет каменоломен, то используют бревна для основы, а все пустоты между ними забивают глиной с кирпичами. В таких домах тоже живут, я видел это. Мосты строятся не там, где удобней каменщикам, а там, где проходят оживленные дороги, тогда их постройка оправдана.
- Вы верно мыслите, герр Рихтер, - милостиво кивнул головой герцог, - остается лишь решить вопросы, как отвести лишнюю воду. Герр Крамер предлагает прокапывать канавы вдоль дорог, дабы перенаправить потоки подальше от стройки.
- Это самое простое решение, ваша светлость. Для укрепления грунта можно выкладывать водоотводы камнем, а в склоны забивать толстые колья и переплетать их ивовыми прутьями. Это не позволит смывать землю во время дождей, но прежде всего надо сделать постоянные стоки в Эдер и облицевать их камнем. Без этого вода будет постоянно менять свою дорогу, поступая так, как удобно ей. Канавы наверху уменьшат стоки и можно будет перевести их в нужное нам место.
- Герр Рихтер, представите мне свои соображения по этому вопросу в ближайшее время, - распорядился герцог. - Сколько надо для этого людей, план местности, протяженность и ширину канав...словом все, что относится к этой проблеме.В лице герра Крамера вы найдете горячего сторонника вашей идеи. Он убеждал в этом герра Бергера, но тот оказался сторонником совершенно другого подхода к этой постройке... впрочем, у него будет некоторое время для размышлений далеко отсюда. Фрау Марта, а как вы нашли новый мост? Вы ведь тоже говорили, что надо отводить воду?
- Да, ваша светлость, я совершенно согласна с герром Рихтером, что без отвода воды сверху весь труд может пойти насмарку. Оползни на склонах Эдера могут оказаться настоящим бедствием, если их не предотвратить заранее. Колья и оплетка из ивовых прутьев наиболее дешевы, но без канав наверху они не смогут долго удерживать склоны. У самой воды я видела упавшие деревья, значит, берега подмываются самой рекой. Если еще сверху будет смываться земля, это принесет одни убытки землям Эрсена.
- Ну что ж, сегодня было только первое обсуждение того, что я увидел на постройке моста, и в дальнейшем я буду наведываться туда чаще, чем раньше. То, что я услышал от вас, вселяет в меня надежду, что больше это строительство не будет заброшено, а результаты мы увидим достаточно скоро. Вы покидаете нас, фрау Марта?
- Прошу вас извинить меня, ваша светлость, но после дороги я действительно устала и хотела бы сейчас уйти отдыхать. - По большому счету производственные разговоры мне порядком надоели, да и про усталость я нисколечки не врала.
- Я провожу вас до вашей комнаты, фрау Марта, - герцог снисходил до пояснений о своих намерениях исключительно в приказном тоне. - Фон Дайниц, следуйте за нами.
- Вы самоотверженно выдержали этот день, дорогая фрау, - его светлость в полутьме коридора расслабился и сделал вид, что не замечает моих попыток отодвинуться от него подальше, а уж наши разговоры за столом и вовсе повергли бы любую даму в глубокую тоску. Я непростительно забыл о вас, но мне было необходимо послушать всех, кто мог хоть что-то сказать по этим вопросам. Обещаю в дальнейшем не оставлять вас без внимания так надолго.
- Вы и так оказываете моей скромной особе слишком много внимания, ваша светлость, - предпринятая попытка отодвинуться вызвала совершенно противоположную реакцию, - это совершенно незаслуженно...
- Фрау Марта, - герцог держал крепко и лишал всякой возможности усомниться в его дальнейших намерениях, - я редко принимаю решения сгоряча, хоть у вас и может создаться такое впечатление обо мне. С вашей же стороны я надеюсь найти соответствующий отклик и понимание ... не сразу, разумеется, но я приложу все усилия для того, чтобы это время сократилось до наименьшего. Как и расстояние между нами...дорогая фрау...
То, он уже целует меня, дошло не сразу, но и прекратить это не было никакой возможности, пока мужчина сам не перевел дух.
- Простите, ваша светлость, - стоявший в стороне фон Дайниц брякнул амуницией, герцог ослабил свои объятия и я тут же выскользнула из них, мысленно умоляя его уйти, - вы ...вы не должны так поступать... я не могу... не надо, ваша светлость, я ... я недостойна вас...этого не надо делать...
- Марта Хайгель, - бархатный голос, казалось, заполонил весь коридор, обволакивая нас со всех сторон, - Позвольте мне самому решать, что я должен делать и как мне поступать. Ваше дело - принимать мои решения и подчиняться им, - последняя фраза обрушила сверху весь металл, который в тысячную долю секунды наполнил пространство, заменив собой прежний чувственный тон. - Спокойной ночи, фрау Марта.
Плюхнувшись в кресло, я отстраненно смотрела в потолок, думая о происходящем, но на самом деле ни одна мысль не доходила до своего логического завершения. Сплошное броуновское движение стучалось крохотными молоточками все сильнее и сильнее, пока я не поняла, что это стучатся ко мне в дверь.
- Это ты? - засов сдвинулся в сторону и темная фигура перешагнула порог.
- А ты еще кого-то ждала?
- Нет, слава Богу, никого. Свечи зажжешь?
- Давай, подсоблю. Если б не пришел, так бы и сидела в темноте?
Огонек осветил лицо Михеля, который сосредоточенно рассматривал поджигаемые фитили, как будто в этом заключался весь смысл существования.
- Темнота это полбеды, - грустно вздохнула я, - ох, как ты во-время пришел...
- Даже так? - Рихтер тоже устроился в кресле, вытянув ноги.
- Да, помоги расшнуровать, а то задохнусь скоро.
- Что-то ты на себя не похожа, - руки пробежались по спине, выдергивая шнурок, - как будто похоронила кого. Что-то случилось?
- Нет, - отойдя в темный угол, я переоделась. - Ничего не случилось. Пока ничего...
- Теодор тебя до дверей проводил или...- Михель оборвал фразу и смотрел исподлобья так, что вместо глаз я видела только черные провалы теней.
- До дверей, он же с Дайницем был.
- Нашла, за кого прятаться...- проворчал он, но заметно расслабился и даже вроде как облегченно вздохнул. - Этот еще и поможет в случае чего...свечку подержать.
- Не-ет, пока вроде все прилично было, - равнодушно уверила я, - проводил, наговорил комплиментов, пожелал спокойной ночи и ушел.
- Комплиментов наговорил? - в голосе появилось сомнение. - Странно, обычно они тут за столом хвосты распускают, как павлины, дамы только глаза закатывают, да кокетничают... а я от Теодора за весь вечер ни одного не услышал в твой адрес.
- Так может быть, это и хорошо? - внутри подняла голову надежда на благополучное разрешение вопроса без моего участия.
- Хорошо? - съязвил Рихтер и поменял положение из почти лежачего на сидячее. - Да что тебе говорить, ты же не была за столом в Эрсене! По здешнему этикету такое недопустимо, понимаешь? Это у них в крови, без комплимента даме они двух слов не скажут!
- Ну-у...- я заерзала в кресле, а он подозрительно уставился на меня. - В общем-то я попросила...то есть сказала...
- Что ты ему сказала?
- Ну, он начал мне комплименты отвешивать, а я сказала, пусть представит, что все уже высказал и говорит дальше по делу...ой, ты что?
Михель вскочил с места и теперь нависал надо мной, упираясь руками в ручки кресла, и на лице у него была откровенная злость.
- Ты с ума сошла! Как можно в подобном тоне разговаривать с теми, кто здесь облечен абсолютной властью! Что ты еще ему тогда говорила?
Упоминание о кукушке и петухе озадачило и вызвало язвительную, но понимающую улыбку, чего уж я совершенно никак не ожидала.
- А ты ведь в самую точку попала с этой басней, как и дедушка Крылов, - вернулся в свое кресло Михель, - они тут все друг другу дифирамбы поют почище соловьев. Только и слышишь сплошные восхищения и охи с ахами... Тебе тоже комплименты не нравятся?
- Вранье это все, - мрачность тона была отнюдь не надуманной, - да и как себя вести при этом, я совершенно не представляю. А ты вина не прихватил? Напиться хочется до чертиков...
- Нет, не получилось. Представь, на глазах у Теодора тащить навех бутылку из его запасов! Чего это ты вдруг напиться захотела, вроде все нормально пока... - он подозрительно посмотрел на меня, но в полутьме комнаты тонкости настроения рассматривались плоховато. - Не нравишься ты мне, Марта!
- А уж как я сама себе не нравлюсь, ты даже и представить не можешь! - невесело рассмеялась я. - Поздно уже...
- Намек понял, не дурак.
Я выпустила его, услышала, как хлопнула дверь его комнаты, и прислонилась лбом к стене. Я испугалась, просто банально испугалась, что рассказав ему о приказе герцога, получу в ответ что-нибудь такое же, как тогда: "Любовника заведешь, сообщи, чтобы я дураком не выглядел". Когда надо об этом сообщить, завтра? Или когда его светлость изволит затащить меня в койку? И услышать при этом равнодушные и холодные фразы? Прятать голову в песок, как глупая птица, и делать вид, что пока я молчу, то и проблема не существует? Не знаю, чего я боюсь больше, этого равнодушия или посягательств его светлости.
Сна не было ни в одном глазу, я крутилась с боку на бок, ложилась на спину, на живот, соскакивала на пол и прыгала, чтобы устать и свалиться, но ничего не помогало. Дома я бы полезла в компьютер, включила бы телевизор, в конце концов приняла бы холодный душ...душа тут нет, но можно пойти помыться во дворе - сейчас ночь, свет от факелов проникает не везде и все дрыхнут по своим углам...а если и не дрыхнут, кто посмеет лезть ко мне? Плюс моего положения в том, что бояться в Штальзее мне абсолютно некого, даже темнота давно перестала страшить.
Коридоры были пусты и я совершенно спокойно дошла до лестницы, вышла во двор и от души пополоскалась в бочке. Вода смыла усталость и помогла расслабиться, освежила горящую кожу и мне страшно захотелось искупаться. Как жаль, что за два с лишним года я смогла сделать это только один раз и то, когда убегала в вольные города! Но здесь этого не поймут, будь я хоть герцогиня...ладно, обойдемся тем, что можно лечь в воду лицом. Мокрая рубашка приятно холодила тело, с волос капала вода, где-то перекликались стражники, доносилось женское хихиканье из приоткрытого окна и над головой висели равнодушные звезды.
Поднимаясь по лестнице, я совершенно не удивилась, натолкнувшись на герцога, который шел по коридору в сопровождении Дайница, откровенно зевающего и трущего глаза кулаком.
- Вы имеете обыкновение гулять по ночам, фрау Марта? - его светлость с удивлением посмотрел на мокрую рубашку.
- Служанка не принесла мне воду, а во дворе есть целая бочка... Прошу прощения, ваша светлость, я пойду спать.
Почему-то он не стал набиваться мне в провожатые, наверное, из-за того, что я была в штанах и рубашке.
То, что приезд начальства всегда вносит незапланированный переполох в устоявшуюся жизнь, я знала, но размеров стихийного бедствия не представляла совершенно. В оружейном складе было все, что угодно, кроме арбалетных болтов, которые как будто растворились в воздухе. Копошилась я тут тихонько, методично просматривая полки, где недавно еще лежали мешки с болтами и стрелами, но нужного мне никак не находила. Присев в углу, я слышала беготню на заднем дворе, отрывистые приказы и рявканье Конрада, топанье сапог и прочую суматоху. Судя по нарастающему волнению, его светлость изволил отчаливать сегодня и поэтому весело переругивались конюхи, звеня лошадиной амуницией за дощатой стеной. Поднимаясь, я услышала характерный треск и тихо выругалась про себя - не выдержали штаны, а я стала обладательницей здоровенной прорехи на заду. Идти через двор в таком виде хуже, чем в драной рубахе и я решила воспользоваться не главным входом, а одной из небольших запасных дверей, которые тоже вели в коридор первого этажа. Проскользнув вдоль стены, я нырнула в ближайшую, прошлась в сторону главного входа и опрометью помчалась назад - через него зашел герцог в сопровождении Рихтера и они стали подниматься по главной лестнице, а внизу послышались голоса фон Дайница и Юнга. Уходить они никуда не собирались, чем привели меня в форменное расстройство, но в конце концов на второй этаж можно пройти и по другой лестнице, сделав крюк. На первом этаже было тихо, после поворота и тем более не стало слышно никого и я уже совсем перестала шугаться, поднимаясь на второй этаж. Обрадовавшись, что и тут никого нет, я хотела было двинуться в сторону жилых комнат по коридору, но оттуда уже приближались шаги и слышался неясный разговор. Скорее всего, это были герцог с Рихтером, но вылетать им навстречу, зажимая дыру на заду, было ...хм..некорректно, и я отпрыгнула обратно на лестницу и побежала по ступенькам наверх, чтобы переждать время. Прислушалась...ну да, знаю, что подслушивать нехорошо, но очень интересно и познавательно, а иногда и даже полезно! Постояв пяток минут я уже собиралась уйти, как услышала свое имя и разговор мужчин принял такой оборот, что я забыла обо всем вокруг и даже легла на ступеньки, чтобы подползти поближе и не пропустить ни слова. Оторвать меня от этого процесса можно было только пригрозив смертной казнью...
...- ты прекрасно справишься с этим делом, герр Михель, а фрау Марту я намерен забрать с собой в Эрсен.
- Как...забрать? Когда?
- Разумеется, не сейчас. Мне надо отдать кое-какие распоряжения, чтобы ее появление при моем дворе не вызывало лишних кривотолков и было обставлено, как должно. Я уже обдумывал, как лучше это сделать.
- Ваша светлость...я не понимаю...
- Что ты не понимаешь? Она произвела на меня сильное впечатление еще тогда, месяц назад, когда чуть было не сбежала от Конрада, стоило мне с ней поговорить и это впечатление только усилилось. Мне понравились ее рассуждения, ее умение держаться и отвечать, мне понравилось в ней умение слушать собеседника и понимать его. Она не похожа на простолюдинку, хоть ее покойный муж и был простым солдатом, скорее всего она воспитывалась в благородной семье и является незаконной дочерью какого-нибудь аристократа.
- Но ваша светлость... она моя...
- Любовница? Ты это хотел сказать? Я знаю и это, мне уже все доложили.
- И вы все равно хотите...
- Михель, если ты успел заметить, я не принимаю необдуманных решений. Я правитель земель Эрсена, а не самодур, как тебе известно. На первом плане у меня всегда будет стоять забота о моей земле и ее благосостоянии, а все остальное - потом. Если бы я был таким самодуром, то приказал бы привезти фрау Марту в Эрсен, не обращая внимания ни на что. Подожди возражать мне! Но зачем мне брать силой женщину, которая затаит ненависть ко мне и надо будет постоянно опасаться яда или кинжала? Я бы не стал настаивать, если бы ты и она любили друг друга, но между вами нет никакой страсти, это видно невооруженным взглядом. Она ни разу не вышла утром со счастливыми глазами, как выходят женщины из спальни своих любовников, я ни разу не видел на ней следы поцелуев да и при упоминании о тебе она остается равнодушной, потому что она тебя не любит. Вас ничего не связывает, а значит она свободна. Для постели ты найдешь себе другую, а я сделаю все, чтобы она стала счастливой со мной. Опыта у меня для этого гораздо больше, чем у тебя.
- Ваша ...светлость, а как же ваша ...жена? Как она посмотрит на появление...фрау Марты в Эрсене?
- К сожалению, моя жена столь долгое время не обращает на меня никакого внимания, что я иногда забываю, как она выглядит. Ее больше интересуют молодые люди, которые чуть старше моего сына и мне приходится закрывать на это глаза. Из-за этого я больше времени провожу в седле, чем в Эрсене, что не может меня не расстраивать. Стоит только сказать Маргарите, что ее драгоценные мальчики будут в чем-то ущемлены, как она пойдет на любые уступки, чтобы вернуть все на место. Здесь у меня есть рычаги давления и я не допущу, чтобы фрау Марта пострадала.
- Но...простите, ваша светлость, а что будет потом, когда пройдет время и она вам наскучит? Что вы сделаете с ней?
- Ты проявляешь заботу... мне это нравится. Другие бы отряхнули руки или попросили для себя выгод. Не думаю, что она слишком быстро наскучит мне, но ты прав, брак с ней невозможен даже в случае преждевременной смерти моей жены. Скорее всего я выдам ее замуж за кого-нибудь из моих вассалов, только надо подобрать подходящего по возрасту, чтобы он не мог предьявить ей требование в исполнение супружеского долга, но ходил своими ногами. Желательно, с наименьшим количеством родственников, главное тут - титул. Я подумаю, кто больше всех подойдет для этого. Пока она поживет инкогнито в Эрсене, потом, после свадьбы, будет официально представлена к моему двору. Это будет для нее хорошим устройством судьбы, многие дамы сочли бы за счастье получить то, что получит она. Да, Михель, несмотря ни на что, ты должен заниматься теми задачами, которые я на тебя возложил. Ты человек умный, хорошо соображаешь и такие люди, как ты, будут опорой любого правителя. На наши с тобой отношения не должно влиять ничего, никакие женщины не должны стоять между нами. Я ценю тебя и всегда готов выслушать твои соображения по любому вопросу, потому что ты не придворный пустобрех, охочий до приемов и титулов. Чтобы обеспечить твое будущее, я тоже предприму кое-какие шаги...ты получишь землю и войдешь в число тех, кто стоит со мной рядом и на кого я могу опереться.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги