Разборка по-русски

Глава 3

Владелец частной фирмы «Стимул» Юрий Андреевич Голдобеев, высокого роста, плотного телосложения, представительный мужчина с мохнатыми бровями, высоким лбом, серыми умными глазами, с редкими, седеющими на крупной голове русыми волосами, в свои пятьдесят пять лет чувствовал себя отлично. Болезни пока еще обходили его стороной. Дела его фирмы процветали, шли в гору, и на ближайшее время его никакие проблемы не волновали.

В настоящее время он в купейном вагоне скорого поезда возвращался из Ташкента к себе домой в город Тузово. Вместе с ним в купе ехал его личный телохранитель, худощавый двадцатипятилетний бравый парень из частного охранного бюро «Феликс». Парня звали Евгением.

В Ташкенте на товарной бирже Голдобееву повезло не только удачно закупить партию сырья для своих фабрик, но и, погрузив ее в три вагона, отправить по назначению. Находясь в служебной командировке, Голдобеев мог не переживать за текущие дела своей фирмы, так как его тридцатилетний сын Геннадий, ранее работавший в Российском торговом представительстве во Франции, оставив свою работу в государственной сфере, перешел работать в фирму «Стимул», в которой они с отцом владели семьюдесятью пятью процентами акций.

Геннадий был женат на Элизабет, дочери французского промышленника Эдвина Даниэля Трюбона. Благодаря своему капиталу и приданому Элизабет, Голдобеевы оперативно смогли заменить устаревшее оборудование на своих предприятиях на современное импортное. Правда, им пришлось взять и солидный кредит для модернизации производства, которое уже стало давать устойчивые солидные дивиденды.

Благодаря тонкому чутью «конъюнктуры» потребностей покупателей, помощи господина Трюбона в сбыте готовой продукции спрос на нее превышал возможное предложение.

Производимая в фирме «Стимул» готовая продукция почти на сто процентов поставлялась и реализовывалась в Италии и во Франции, что позволило Голдобеевым в текущем году полностью рассчитаться с Трюбоном за предоставленные кредиты и начать накапливать капитал, выдавать проценты на акции рабочим и служащим фирмы.

Рабочие и служащие фирмы «Стимул» получали за свой труд заработную плату в четыре раза больше, чем рабочие и служащие других аналогичных предприятий, которые еще не были приватизированы коллективами и продолжали принадлежать государству. Сотрудники фирмы «Стимул» дивиденды по своим акциям получали в твердой валюте, а поэтому были заинтересованы в высоком качестве выпускаемой продукции, высоко неся марку своей фирмы, являясь ее патриотами.

В море разоряющихся предприятий, росте безработицы, неуверенности в завтрашнем дне фирма «Стимул» как мощный айсберг пробивала себе путь через ледяные поля конкурентов, имея своего постоянного надежного клиента на готовую продукцию.

Видя результаты своего труда, получая достойную за него заработную плату, сотрудники фирмы «Стимул» дорожили своими рабочими местами, а поэтому не допускали ни прогулов, ни брака в работе, ни хищений готовой продукции, веря в своего опытного капитана и цепкого его помощника.

Я подробно остановился на описании отношений Голдобеевых с коллективом фирмы «Стимул» для того, чтобы читателю впоследствии были понятны те дружеские проявления, которые возникнут между ними и на которых не остановиться я не имею права.

Чувствуя себя спокойно, уверенно, доброжелательно настроенным, имея массу свободного времени, которого в обычной жизни никогда не хватало, Голдобеев, скучая, вышел из купе в коридор вагона и, закурив сигарету, стал смотреть в окно. Потом он обратил внимание, что в вагон вошел мужчина лет сорока. Описывать личность и одежду этого мужчины мы не будем, так как это был Жиган собственной персоной.

Окинув Жигана опытным взглядом, Голдобеев без особого труда определил: «Мужик если не сбежал из мест лишения свободы, то обязательно был там и недавно освободился. Интересно, чем он так расстроен?» — подумал он, видя, как затравленно Жиган бегает глазами по проходу вагона к дверям купе.

Жиган, подойдя к Голдобееву (других попутчиков, кроме них, в данный момент в коридоре не было), поздоровавшись с ним, сообщил:

— Я только что от «хозяина», еду к себе домой зайцем, а на хвосте у меня сидит контролер. На покупку билета, тем более на уплату штрафа, у меня бабок нет. Значит, мне горит быть выкинутым из поезда на ближайшей станции, а не хотелось бы. Вы меня в своем купе не приютите на время проверки?

— А ты криминального ничего не натворил? — улыбнувшись, поинтересовался у него Голдобеев.

— Гадом буду, не вру, — с искренностью в голосе заверил его Жиган.

— Если не врешь, то заходи к нам в купе и полезай на багажную полку, — предложил Жигану Голдобеев.

— Может быть не стоит нам с ним связываться? — заметил слушавший их разговор Евгений.

— Если у человека такое чистое намерение поскорее добраться до дома, то почему мы, если можем, должны отказать ему в своей помощи? — возразил ему Голдобеев.

— Правильно рассуждаешь, дорогой, — размещаясь на верхней полке, довольный удачно подвернувшимся покровителем, заметил беспечно Жиган.

— Для сведения, меня зовут Юрием Андреевичем. Его Евгением, — показывая рукой на телохранителя, сообщил Жигану Голдобеев.

— Меня звать Николаем Сергеевичем, но можете называть просто Жиганом.

— Клички у нас, Николай Сергеевич, не в ходу, — поведал Жигану Голдобеев, выходя из купе в тамбур, где решил все же докурить свою сигарету.

Через некоторое время действительно в вагон вошел представительный мужчина в цивильной одежде, который вместе с проводником стал обходить купе, проверяя, соответствует ли количество пассажиров фактическому наличию у них железнодорожных проездных документов. Когда очередь проверки подошла к купе Голдобеева, проводник, обращаясь к проверяющему, сообщил ему:

— Эти двое едут до Тузова, — и показал контролеру их билеты.

Практически разговора между проверяющим и пассажирами вагона не было. Что Голдобеева совершенно не устраивало. Он желал знать, чем вызвана настоящая проверка билетов. Укрывать от законной власти преступника у него не было намерения, поэтому он решил взять инициативу в предстоящем разговоре на себя, чтобы в беседе с должностным лицом получить ответ на интересующий его вопрос.

— Неужели вы провинились перед своим шефом, что он вдруг решил проверить вашу работу? — спросил он, обратившись к неопределенного возраста проводнику.

— Плановая проверка, — защищаясь от нездорового подозрения, успокоил его тот.

Удовлетворенный таким ответом, Голдобеев закрыл дверь своего купе.

— А ну, заяц, спускайся к нам и докажи, что являешься тем, за кого себя выдаешь, и у нас не собираешься шухарить, — потребовал он строго, обращаясь к Жигану.

— Значит, все-таки не верите мне? — спускаясь с верхней полки и присаживаясь на нижнюю, недовольно пробурчал Жиган.

— Ты не обижайся за недоверие, но сейчас пошла такая жизнь, что приходится не только не доверять, но и постоянно проверять и перепроверять. Если тебе не нравится моя подозрительность и ты не желаешь подчиняться моему требованию, то можешь уйти от нас, как и пришел, проверка в вагоне уже закончилась. Если же желаешь разделить с нами хлеб-соль, ты должен выполнить мое требование.

— Так вы не прогоняете меня? — оживляясь, поинтересовался у него Жиган, чувствуя, что сегодня он ляжет спать не голодным.

— Нам места на всех хватит с избытком, — заверил его Голдобеев.

Расстегнув фуфайку, Жиган полез рукой во внутренний карман пиджака. Его движение насторожило Евгения, который напряженно ждал, что Жиган собирается вытащить из своего кармана. Если, не дай Бог, оружие, то ему придется немедленно его отобрать у подозрительного субъекта. Увидев в руке Жигана справку об освобождении из ИТК, которую он передал Голдобееву, Евгений, расслабившись, позволил себе перевести взгляд с Жигана на Голдобеева. Последний, ознакомившись со справкой Жигана, констатировал:

— Так мы имеем честь приветствовать у себя в купе Бармина Николая Сергеевича, отсидевшего за хулиганство четыре года в колонии особого режима?

— Именно так, начальник, — беззаботно подтвердил Жиган.

— Ты уже как три недели назад освободился из колонии, почему раньше не отправился к себе домой? — возвращая Жигану его справку, поинтересовался Голдобеев.

— Были с собой кое-какие бабки. С таким чемоданом, знаешь, как тяжело трогаться в путь. А сейчас налегке и попутный ветер до дома дотянет, — убежденно заверил Голдобеева Жиган.

— И куда же мы держим путь? — продолжал пытать его Голдобеев.

— Тузовский я! — коротко ответил ему Жиган.

— Мы тоже тузовские, тоже едем домой, — удивленно сообщил ему Голдобеев, не ожидая такой случайности. — Где там живешь?

— Под открытым небом, — с нескрываемым недовольством в голосе ответил ему Жиган.

— В твоем возрасте человек без своего дома или квартиры не должен жить, — убежденно заметил Голдобеев.

— Когда-то была и у меня двухкомнатная квартира. Сначала я выгнал из нее свою бывшую жену, а потом сам загудел к «хозяину». Пока мантулил срок, власть забрала у меня квартиру и кому-то отдала. Теперь у меня на нее нет никаких прав, — играя желваками, угрюмо поведал он.

— Получается, тебя за хулиганство государство наказало дважды: лишило свободы и квартиры.

— Выходит, так, — понуро согласился с Голдобеевым Жиган. — Главное, что жаловаться бесполезно, так как закон не на моей стороне.

— Не завидное твое положение, скажем прямо, лихой казак, но терпи — скоро атаманом будешь, — задумчиво посоветовал Жигану Голдобеев.

— Я и терплю, зажав обиду в кулак.

— Такой пока у нас несовершенный закон, а поэтому на людей обиду не таи. Давай лучше поужинаем, выпьем по пять капель горячительного напитка за наше здоровье и знакомство. Евгений Александрович, что там у нас из провизии в сумке осталось, давай выкладывай на стол.

Тот молча стал доставать из сумки и класть на стол колбасу, сыр, консервы, поставил две бутылки лимонада и бутылку «Большого приза».

— Ничего себе живем, — восхищенно заметил Жиган, заерзав по полке, как бы пробуждаясь ото сна и оживляясь.

— Чем богаты, тем и угощаем, — беспечно пояснил ему Голдобеев, с интересом разглядывая попутчика.

Поужинав, распив коньяк, Голдобеев с Евгением прилегли спать на нижних полках, и Жиган, расстелив матрац на верхней второй полке, тоже с удовольствием растянулся на ней.

Каждый из них сейчас думал о своем. Жиган думал о том, что ему здорово повезло с попутчиками. В свою очередь, Евгений с недовольством думал: «И зачем Голдобееву вздумалось связываться с бывшим зеком, создавать себе лишние хлопоты?» Если бы Жиган мог сейчас догадаться, о чем думал Голдобеев в отношении его, то он не отдыхал бы так беспечно и спокойно.

Утром после завтрака Голдобеев, обращаясь к Жигану, сказал:

— Я, Николай Сергеевич, ночью думал, как бы тебя пристроить на первое время, и вот до чего додумался. Только не знаю, устроит ли тебя мое предложение или нет.

— Говорите, Юрий Андреевич, послушаю, — предложил Жиган, не ожидая от него что-либо приемлемого для себя.

— При всем моем желании я не могу взять тебя на работу к себе в фирму, так как вакантных мест водителей пока нет, но ты можешь жить у меня на даче вместе со сторожем, пока не обзаведешься более подходящим для себя жильем.

— А где она у вас расположена? — полюбопытствовал Жиган.

— Ты знаешь, где у нас через речку перекинут Красный мост?

— Знаю!

— Вот там и находится моя дача.

— Так это же почти в черте города, — уверенно заметил Жиган.

— Вот именно, — подтвердил Голдобеев.

— Я согласен пожить у вас на даче, только мне интересно: с какой стати вы вдруг решили предложить мне кров?

— Вопрос очень сложный, и на него так просто не ответить.

Ты мне скажи, почему сейчас находишься вместе с нами и какую мы имеем выгоду от общения с тобой?

— Может быть, на вас такая блажь нашла, — не найдя более подходящего объяснения, заметил Жиган.

— На таких людей, как я, Николай Сергеевич, никогда блажь не находит. Просто я вошел в твое безвыходное положение, сочувствую тебе и в меру своих сил решил помочь. Безусловно, не для того, чтобы ты у меня на даче устроил бордель и продал из нее всю мебель, а только жил. Все равно моей семье сейчас зимой на даче делать нечего.

— Насчет глупостей с моей стороны на даче можете не беспокоиться. Я буду самой лучшей сторожевой собакой во всем дачном поселке, — заверил Голдобеева Жиган, довольный, что уже в пути он решил одну из главных своих проблем — проблему с жильем. — Отопление какое там у вас? — не сдержавшись, деловито поинтересовался он у своего неожиданного покровителя.

— Сетевой газ подведен, будешь жить со всеми удобствами, — успокоил его Голдобеев.

Евгений, слушая беседу двух таких противоположных по всем взглядам людей, который раз удивлялся неординарным решениям, принимаемым Голдобеевым. Ну зачем миллионеру, крупному промышленнику, брать на себя заботу о потенциальном преступнике, который в знак благодарности за покровительство может подкинуть массу хлопот: обокрасть или совершить какое-либо другое преступление. Однако Евгений с удовлетворением вынужден был констатировать, что ранее казавшиеся ему глупыми на первый взгляд решения Голдобеева впоследствии оказывались и не такими уж плохими и никогда не приносили вреда. Евгений такое поведение Голдобеева объяснял тем, что у того в карманах находились миллионы рублей в твердой валюте, которые позволяли ему проявлять разные причуды, вроде той, какая сейчас посетила Голдобеева. Будь он на месте своего патрона, Жиган от него подобного внимания не дождался бы ни за что.

На вокзале в Тузове их встречал Геннадий, предупрежденный заблаговременно телеграммой. Приехавшие в город подошли к черной «Чайке», водитель которой услужливо открыл им дверцу своей машины. Несмотря на сопротивление Жигана, Голдобеев усадил его в свою машину и привез к огромному трехэтажному дому, в котором он жил со своей семьей.

На описании и месторасположении дома я остановлюсь позже, а пока что Голдобеев, доставив Жигана к себе в дом, отдал ему из своего гардероба вполне приличный костюм со словами:

— Я из него массой вышел, а тебе он будет в самую пору.

Когда Жиган попытался отказаться от подарка, Голдобеев резонно заметил ему:

— Ну не выбрасывать же мне такую вещь, когда она еще может послужить людям.

Видя, что ему от подарка не открутиться, Жиган несколько смущенно, забыв даже за него поблагодарить, молча принял его от Голдобеева, с трудом веря, что на свете есть такие бескорыстные люди.

— Вот и отлично, — довольно констатировал Голдобеев. — А теперь можешь отправляться на дачу. Все, что там есть в холодильнике, а он у нас никогда пустым не бывает, можешь оприходовать, — покровительственно похлопав Жигана по плечу, сообщил Голдобеев. А потом, вручая ему купюру достоинством в десять тысяч рублей, сказал: — Больше на мою помощь не рассчитывай.

— Юрий Андреевич, почему все же вы решили так меня облагодетельствовать?

— Просто я на время решил стать твоим спонсором.

— Что это за петрушка и с чем ее едят?

— Ни к чему не обязывающая тебя моя материальная помощь, в которой ты сейчас как никто другой нуждаешься.

Жиган внимательно посмотрел в глаза Голдобеева и, не выдержав его взгляда, быстро вышел из дома во двор.

Голдобеев, обращаясь к водителю, сказал:

— После того как отвезешь Николая Сергеевича на дачу, поставишь машину в гараж и можешь быть свободным до утра.

Стоя на улице около «Чайки», пропуская через легкие сигаретный дым, Жиган с волнением думал: «Мне казалось, что я могу с нахрапом разговаривать с любым человеком, а с Юрием Андреевичем у меня такой разговор не получился, стал робеть перед ним, кексовать. Вот уж чего от себя не ожидал, — такому открытию он радовался, как ребенок после прослушивания хорошей сказки, — вот если бы меня кто-то начал травить, злить, унижать, то с таким человеком я бы капитально смог так поговорить, что тот на всю оставшуюся жизнь запомнил бы каждое мое слово».

— Ну что, поехали? — прервал его размышления водитель.

— Поехали! — охотно согласился Жиган, усаживаясь на переднее сиденье.

Жиган с интересом осмотрел салон комфортабельной «Чайки», в которой не только никогда не ездил, а увидел-то в реальности впервые.

— Послушай, браток, что за шишка твой шеф?

— Хозяин фирмы «Стимул», — беспечно ответил ему водитель.

— А что она из себя представляет?

— В нее входят швейная, ткацкая фабрики, другие вспомогательные, необходимые для фабрик производства.

— Видать, у Юрия Андреевича на фабрике не так уж плохо идут дела, если разъезжает на «Чайке»?

— Все у него клеится. Даже таким, как ты, находит время внимание уделять, — улыбнувшись, заметил водитель.

— Фартовый мужик, — не удержавшись, похвалил своего покровителя Жиган.

Доставив Жигана на дачу, водитель познакомил его со сторожем, сообщив тому, что с разрешения хозяина Николай Сергеевич теперь будет жить здесь.

Поужинав вместе со сторожем, искупавшись в ванной, Жиган, уставший за время путешествия, не пожелал смотреть телевизор, а сразу же лег спать. Едва коснувшись головой подушки, он мгновенно провалился в сон.