Разборки в Японском море

Глава 14

Германа решили хоронить ранним утром. Как полагается по морскому обычаю, Червь с Дудником надели на него новое чистое белье, которое боцман разыскал в кандейке, и упаковали в брезентовый мешок. За неимением ядра, к ногам привязали кусок стального рельса.

Как только солнце показало над горизонтом краешек своего золотисто-огненного диска, команда лежавшего в дрейфе «Вэндженса» выстроилась на шкафуте вдоль фальшборта. Рок спустился из командирской рубки, когда все уже было готово.

– Погиб наш товарищ, – безо всяких вступлений начал он, – лично я знал его несколько лет и за это время понял, что Герман – классный спец и настоящий друг. У каждого из нас своя история, у кого-то длиннее, у кого-то короче, но мне бы хотелось, чтобы каждый из нас перед смертью мог сказать, что он не жалеет о прожитой жизни.

Он замолчал ненадолго, понимая, что такие слова или подобные он уже где-то слышал.

– Мы отомстим за тебя, Герман, – добавил Рок и, подняв голову, обвел взглядом всех стоявших на палубе. – Может, кто-то хочет добавить?

– Нечего говорить, Рок, – за всех ответил Дед.

– Тогда командуй, Степан Ильич, – посмотрел он на Череватенко.

Несколько человек подняли упакованное в мешок тело и, перенеся на руках через фальшборт, спустили в море. Сашка, бегом поднявшийся в рубку, потянул за рычаг тифона, и протяжный сигнал ревуна поплыл над морем, отдавая последние почести погибшему.

Рокотов лежал в своей каюте, когда запиликал его сотовый. Сергей открыл глаза, поискал глазами трубку и приложил ее к уху.

– Да, – он ожидал услышать голос Моргана, но звонила Кристина.

– Как дела, Рок?

– Бывало и получше, – ему не хотелось сейчас трепаться по телефону.

Но она была настойчива.

– Что-то случилось? – В ее голосе послышались тревожные нотки.

– Герман погиб, – не стал больше тянуть Рокотов.

– О, Рок, я не знала.

– Теперь знаешь, – лаконично бросил он.

– Я очень сожалею, – ответила Кристина довольно искренне. – Слышала, что погибли двое людей Михея. Твоя работа?

– Они сами напросились, – не стал отпираться Сергей. – У тебя что-нибудь еще?

– Предложение по рому остается в силе? – поинтересовалась она.

– Да, но я ждал звонка Моргана, – удивленно произнес он.

– Морган сейчас занят, – сказала она, – «Ниссан» стал похож на дырявое корыто.

– Ты же знаешь, я оплачу ремонт, – раздраженно ответил он.

– Да я знаю… Только Морган, он немного не в себе… – замялась она, – зал тоже нужно приводить в порядок.

Рокотову было немного непонятно, почему Кристина так напирает на причиненный его командой ущерб. Обычно такие убытки всегда компенсировались участвовавшими в драке сторонами.

– Так он мне позвонит?

– Он поручил мне решить этот вопрос.

– Я договаривался с ним, – Сергей сделал ударение на последнем слове.

– Какой ты стал упрямый, Рок, – раздраженно сказала она, – ты что, боишься?

– Чего мне бояться?

– Вот именно. Ты же знаешь, я и раньше устраивала все не хуже Моргана.

– Знаю, – ответил он, потому что это было правдой.

– Тогда слушай меня внимательно, – деловито заговорила она, – я нашла покупателя. Цена его устраивает, собирается толкнуть ром на материке. Он будет ждать сегодня ровно в двадцать три.

– Кто это?

– Какая тебе разница, Рок? – Ему показалось, что он видит, как Кристина пожимает плечами. – Есть покупатель, готовый хорошо платить. Его все устраивает. Или ты передумал?

– Как я узнаю покупателя? Ты хотя бы скажешь, на какой посудине он подойдет?

– Он сам к тебе подойдет, Рок, скажет, что от меня. Если, конечно, ты будешь на месте вовремя.

– Ладно, – согласился он, – говори координаты.

Кристина продиктовала ему координаты места встречи.

– Не забудь про наши комиссионные, Рок, – добавила она.

– У меня неплохая память, Кристи, – ответил он. – Кстати, спасибо тебе за помощь.

– Не стоит, Рок. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

– И все равно, спасибо.

Положив трубку, Сергей снова лег. Почему-то его насторожил этот звонок Кристины. Казалось, все было как всегда: заранее оговоренная встреча в море, координаты, вот только почему она не захотела назвать покупателя? Он снова поднялся, взял сотовый, набрал номер Моргана.

– Абонент временно недоступен, – проворковал голос телефонистки.

– Черт бы тебя побрал, Морган! – Он отшвырнул трубку.

Еще через несколько минут он поднялся в рубку и объявил общий сбор. Собрались, как всегда, в кают-компании. Все расселись по местам, поглядывая друг на друга и на капитана. После похорон настроение у всех членов команды было подавленное. Боцман, пыхтя сигарой, то и дело проводил пятерней по лысому черепу. Немец посасывал трубку, глядя прямо перед собой в какую-то точку за спиной Деда. Самым невозмутимым выглядел Ким. Остальные курили сигареты, стряхивая пепел в расставленные на столе пепельницы.

– Есть небольшая проблема, которую я не хочу решать сам, – заговорил наконец капитан, – потому что это связано с деньгами.

Он коротко рассказал о звонке Кристины и замолчал, обводя вопросительным взглядом всех присутствующих. Вообще, это походило не на сборище моряков, отторгнутых обществом, а на собрание банковских служащих, тем более что разговор шел о деньгах.

– Не понимаю, кэп, – прохрипел боцман, – что тебя смущает?

– Я же говорил, – ответил Сергей, – я договаривался о сделке с Морганом.

– Так позвони ему, – Череватенко пожал плечами.

– Его сотовый заблокирован.

– До назначенного часа еще есть время, – Немец посмотрел на круглые часы в медном корпусе, висевшие на стене, стрелки которых показывали начало четвертого.

– А если не удастся до него дозвониться? – Дед почесал заросший густой щетиной подбородок.

– Она даже не сказала, кто покупатель. – Рокотов убрал назад волосы, упавшие на лицо.

– Какая разница, кто покупатель? – Лешка, сидевший в дальнем конце стола, завертелся на стуле. – Нам нужно срочно скинуть этот гребаный ром и как следует погулять в «Кураже», а кто этот покупатель, меня лично не интересует.

– А ты что скажешь, Ким? – Рокотов посмотрел на кока.

– Что вверху, то и внизу, – изрек Ким.

– Выражайся яснее, Ким Ир Сен, – пророкотал боцман.

– Какая разница, Морган или его любовница, – невозмутимо произнес Ким, – если они занимаются одним бизнесом.

– Насколько я понимаю, – вставил Немец, – дело не в Моргане или в Кристине, а в том, что мы не знаем покупателя.

– Мы его никогда не узнаем, – снова встрял Лешка, – если не встретимся с ним. Сколько можно перестраховываться?! Главное, чтобы бабки были при нем. Сдадим ему ром, и никаких проблем.

– Другие предложения есть? – Рокотов обратился к Немцу как к самому рассудительному в команде.

– Нужно все-таки дозвониться до Моргана, – ответил тот.

– Можно всю жизнь ему звонить, – Лешка со злостью кинул окурок в пепельницу. – Вы что, не знаете Моргана? Один пиджак от Версаче чего стоит! Только вот мыться он забывает, пижон. А Кристина хоть и потаскушка, а дело знает. И потом, чего нам бояться с таким кораблем?! Если ребятам захочется нас кинуть, ответим им как следует. Разнесем их корыто в щепки.

– Если они не придут на линкоре, – заметил боцман. – Когда начинают работать все его орудия, семидесятишестимиллиметровые гильзы летят по палубе сплошным ковром. Заградительный огонь такой, что самолет не может приблизиться на расстояние прицельного выстрела.

– А-а, ну вас! – в сердцах воскликнул Лешка.

Он вскочил со стула и, презрительно взглянув на боцмана, вышел из кают-компании.

– Может, пробовать надо? – Молчавший до этого Мумба тоже поднялся со своего места.

Он говорил по-русски с сильным акцентом, но довольно бегло, только иногда подыскивая нужные слова.

– Пойду успокою его, – он показал глазами на дверь, за которой исчез Лешка.

– Иди, иди, – презрительно бросил ему вслед Палермо, – можешь еще Борюсика с собой прихватить.

– Заткнись, Палермо, – ожил Назарет, до этого тоскливо трепавший свою реденькую бородку, – и не строй из себя плейбоя. Ты же таскаешься только с проститутками. Да ты с нормальной девушкой даже не найдешь о чем поговорить. За всю жизнь, кроме «Муму» и азбуки Морзе, ничего не прочитал.

Палермо заерзал на стуле, стараясь не показать, что слова Назарова задели его за живое. За одну секунду в нем сменилось несколько состояний: сперва он сжался как пружина, готовый в любой момент вскочить и броситься на обидчика с кулаками, потом расслабился, скинув внутреннее напряжение, и его руки повисли в воздухе, словно конечности марионетки, наконец, он почти успокоился, во всяком случае, создал такое впечатление.

– Чего ты кипятишься как чайник, блаженный ты наш, – Палермо ехидно усмехнулся, – я же не виноват, что тебе нравятся мальчики!

– Чего ты несешь, глист макаронный! – Назарет схватился за пепельницу.

– Сам ты глист, – Палермо, довольный тем, что ему удалось вывести из себя Бориса, сверлил его своими карими глазами. – Вы только посмотрите на него…

Он не договорил, потому что пепельница, которую сжимал Назарет, полетела ему в голову. Просвистев рядом с виском, она ударилась в переборку. Палермо вскочил и, перегнувшись через стол, потянулся к Назарету, пытаясь схватить его за бороденку.

– Урою, гада! – орал он, скользя на животе по гладкой столешнице.

Отбив тянущиеся к нему руки, Назарет схватил его за голову и обеими руками пихнул от себя. Не успев ни за что уцепиться, Палермо съехал со стола и грохнулся вниз, едва не разломав стул. Он тут же поднялся и, рванув на себе рубаху, снова ринулся на Назарета. Все произошло так быстро, что никто не успел среагировать. Палермо перемахнул через стол и, если бы не боцман, вставший у него на пути, наверняка навешал бы Борису по самое не хочу.

Червь схватил его в охапку и сжал так, что у Палермо затрещали ребра.

– Остынь, парень, – пыхтя ему в лицо сигарным дымом, произнес Череватенко.

– Ну давай, давай, чего же ты встал? – продолжал Назарет подзуживать Палермо, подпрыгивая за спиной боцмана.

Но Палермо было уже не до выяснения отношений.

– Пусти, – прокряхтел он, пытаясь высвободиться из клешней Череватенко.

– Всем – тихо! – поморщившись, повысил голос Рокотов. – Я понимаю, смерть Германа подействовала на нас на всех, но держите себя в руках, господа пираты!

– Ну что, успокоился, трепанг недоделанный? – Череватенко ослабил хватку. – Иди садись на место.

Палермо встрепенулся, будто скинул с себя тяжелый груз, и, бросив угрожающий взгляд за спину боцмана, обошел стол.

– Во, блин, – он поднял стул и уселся, поставив локти на стол, – ну мы с тобой еще поговорим.

– Поговорим, поговорим, – Назарет тоже занял свое прежнее место.

– Цыц, коньки морские, – гаркнул на них Череватенко, – если что, обоих спишу на остров.

Он посмотрел на Рокотова, как бы ожидая поддержки, потому что принятие таких решений было прерогативой капитана.

– Правильно, Степан Ильич, – кивнул Рокотов, – только мы, кажется, отклонились от темы. Подобьем итог. Я так понимаю, что большинство за то, чтобы на встречу идти.

– Не можем же мы всю жизнь таскать в трюмах этот ром, – поддержал его Дудка. – Нужно только приготовиться хорошенько. На всякий случай…

В течение оставшегося до встречи с покупателем времени Рокотову так и не удалось связаться с Морганом. В «Параллели» его не было, а мобильник постоянно отвечал ласковым голосом телефонистки, записанным на магнитную пленку. Пока «Вэндженс» лежал в дрейфе, Сергей предпочитал находиться в своей каюте, а не в ходовой рубке.

Сразу же после общего сбора в кают-компании он приказал Дуднику проверить все имеющееся на борту вооружение и доложить о результатах ему лично.

– Оружие у меня всегда в полной готовности, – с достоинством произнес Дудник, но все же отправился выполнять приказ. Чтобы быстрее закончить проверку, он взял с собой Алексея.

Ивару, как старпому, было поручено при помощи GPS определить точные координаты «Вэндженса», расстояние до места встречи, время в пути, согласовать маршрут с графиком дежурства сторожевых пограничных катеров и много других мелких, но важных деталей.

Назарет должен был следить за экраном радара, чтобы определить, есть ли какие-нибудь суда в заданном квадрате.

Боцман взял в помощники Гарса и Мумбу, чтобы вести визуальное наблюдение за поверхностью моря. Мумба, повесив на шею бинокль, забрался на клотик и сверху осматривал горизонт. Даже Ким, оставив камбуз, так как ужин уже прошел, а до завтрака было еще далеко, отправился на корму. Они нацепили на головы приборы ночного видения и не без интереса всматривались в инфракрасную даль.

На место вышли немного раньше назначенного времени. К этому часу Рокотов занял свое место в ходовой рубке и держал в руках переговорное устройство внутренней связи, точно руку на пульсе.

Первым напряженное молчание нарушил Назарет.

– Вижу судно, курс норд-ост, расстояние десять миль.

– О’кей, Боря, я тебя понял, – сказал Рокотов. – Курс норд-ост, – передал он старпому.

– Это немного севернее места назначения, – отозвался тот.

– Ничего, – успокоил его Рок, – других судов все равно поблизости нет.

Но вскоре, словно противореча ему, снова прорезался Назарет.

– Курс норд-норд-ост, – прошуршал в динамике его голос, – еще одно судно.

– Водоизмещение можешь определить? – запросил радиометриста Рок.

– Пока нет, – ответил Назарет, – слишком далеко.

– Ладно, держи его в поле зрения.

Сохраняя среднюю скорость (около двадцати пяти узлов), «Вэндженс» через двадцать минут подошел к намеченному месту на расстояние нескольких миль. Услышав на палубе какой-то шум, Рокотов вышел из рубки. Шум шел не с палубы, это орал Мумба.

– Вижу, вижу, – кричал он с рангоута, энергично размахивая руками, – огни на траверзе.

Ким тоже заметил кривляние Мумбы и перешел с кормы на деку. Ему с прибором ночного видения можно было, кроме огней, разглядеть и габариты судна.

Рокотов снова зашел в рубку.

– Назарет, – капитан опять связался с радиометристом, – что у тебя?

– Объект прямо по курсу, – доложил тот, – водоизмещение, судя по характеру шумов, около тридцати тонн. Дрейфует с включенными двигателями.

– Похоже, это наш клиент, – Рокотов посмотрел на Ивара.

– Кажется, так, – тот внимательно вглядывался в бинокль прямо перед собой.

– Всем стоять по местам, – по громкой связи объявил Рокотов.

«Вэндженс» приблизился к тральщику, а это оказался именно тральщик, на малом ходу. Ничего странного или опасного не было заметно, поэтому, сделав вокруг тральщика круг, Сергей приказал лечь в дрейф. После того, как двигатели торпедного катера заработали на самом малом, в рубку ввалился Череватенко.

– Я знаю эту посудину, чтоб меня кашалот скушал на завтрак, – заявил он, – это корыто Михея.

– Чего ты несешь, Червь? – повернулся к нему Рокотов.

– Я имею в виду, – поправился Череватенко, – эта каракатица принадлежит Луганову-сынку, которого прикрывает Михей, она приписана к ТБТФ. Если на ней не ребята Михея, что не слишком-то вероятно, то, возможно, ее зафрахтовал кто-то другой…

– Что-то на борту никого не видно, – капитан поднял к глазам бинокль, – это мне не нравится.

– Можем развернуться и уйти, – пожал плечами боцман, – или замочим их всех, как воблу.

– Нет уж, – помотал головой капитан, – раз уж пришли, нужно выяснить, что за душой у этих маслощупов.

Расстояние постепенно сокращалось, и теперь два корабля разделяло не больше десятка метров.

– Пошли посмотрим, – Рок кивнул Череватенко и вышел из рубки.

Боцман прихватил с собой мегафон, ремень которого накинул на шею, и отправился следом за капитаном. Спустившись с ходового мостика, они вышли на шкафут и остановились, опершись руками о фальшборт. На освещенной огнями палубе тральщика по-прежнему было безлюдно.

– А-а, – боцман показал на носовую часть судна, где полуоблупившейся краской было выведено: «Кальмар», – когда-то неплохие уловы на нем брали. Сейчас двигатели уже выработали ресурс, так что больше пятнадцати узлов не даст. Да ты и сам видишь, кэп, даже буквы не могут подновить, гориллы глубинные.

Как только «Вэндженс» лег на курс, двигаясь к месту встречи, подул слабый ветер. Сейчас он усилился, и на море поднялось волнение. Но пока еще была возможность подойти к «Кальмару» и кинуть швартовы, хотя, если бы ветер продолжал усиливаться и дальше, бортовая качка не позволила бы это сделать.

– Ну чего они там, уснули, что ли? – Боцман взял мегафон за ручку и собирался было обложить нерадивых «кальмаровцев» семиэтажным матом, но тут из рубки тральщика на шканцы спустился человек.

На нем были военные суконные брюки клеш, сверху – рубаха, подпоясанная офицерским ремнем со звездой и якорем. Короткостриженая круглая голова с глубокими залысинами не покрыта. Острый нос с широкими крыльями и закругленный выступающий подбородок придавали ему сходство с гарпией. Только это мифическое животное, в отличие от этого моряка, никогда не изображается улыбающимся.

– Привет, – продолжая улыбаться, крикнул остроносый и помахал рукой, – вы пришли немного раньше времени.

– Ты его знаешь? – негромко, чтобы не слышал остроносый, спросил Рок у боцмана.

– Не могу же я знать всех на Таруте и в ее окрестностях, – скривился Червь, – этого вижу в первый раз. Если тебе нужно точное время, – он поднял ко рту мегафон, – ты обратился не по адресу. Кто ты такой?

– Эдик Лямкин! – заорал остроносый, так как корабли начало относить друг от друга. – Кидай швартовы.

– Если не пришвартуемся сейчас, – боцман посмотрел на Рокотова и на небо, где серебристый серп луны закрыли первые тучи, – на следующем круге будет гораздо сложнее – ветер усиливается.

– Ладно, – согласился Рок, – кидайте концы, потом разберемся.

Боцман сделал знак рукой, по которому Гарс и Лешка вынырнули откуда-то на палубу и кинули лини со свинцовыми грузилами на «Кальмар». Там тоже появилось несколько человек из швартовой команды в оранжевых спасательных жилетах. Подняв концы на палубу тральщика, они постепенно, сообразуясь с качкой, стягивали канаты до тех пор, пока не подтянули корабли вплотную друг к другу. Тогда они ловко закрепили концы на кнехтах. Один раз оба судна хорошенько ударило друг о друга, потому что команда «Кальмара» не успела вовремя среагировать на внезапный порыв ветра.

– Салаги, – боцман вынул изо рта сигару и пренебрежительно сплюнул в отверстие между бортами.

Палуба «Кальмара» оказалась немного ниже палубы «Вэндженса», поэтому с катера спустили трап.

– Давай сюда, – махнул Эдику Рокотов.

Лямкин сноровисто взобрался на борт «Вэндженса» и быстрым внимательным взглядом окинул палубные надстройки катера, шлюпки, лебедки и другое оборудование. Торпедный аппарат и пулеметы, скрывавшиеся пока в трюмах, он, естественно, заметить не мог и остался, как казалось, удовлетворен внешним осмотром.

– У вас здесь неплохо, – он продолжал улыбаться, стараясь не глядеть в лица капитана и боцмана. – Ты, что ли, Рокотов? – Он склонил голову немного набок, глядя вроде бы на Сергея и в то же время куда-то мимо него.

– А ты хочешь купить у меня ром? – Сергей не ответил на его вопрос, полагая, что это и так ясно, а задал свой.

– Была такая мыслишка, – Эдик состроил идиотскую гримасу, – а что?

– Ты на кого работаешь, Эдик? – Рок откинул с лица волосы и вперил в Лямкина долгий пронзительный взгляд.

– А я сам по себе, – ухмыльнулся Лямкин, – ты ведь тоже никому не отстегиваешь, ха-ха.

– Почему же у тебя михеевская посудина?

– Своей пока не разжился, как некоторые, – снова заржал Лямкин, – а у кого еще корыто можно зафрахтовать, кроме как на базе?

– О’кей, – Рокотов сделал вид, что поверил ему. – Как думаешь рассчитываться за товар?

– Лавашками, как же еще, – пожал плечами Эдик, – только сперва надо бы взглянуть на товар.

– А лавашки-то у тебя с собой, Эдик? Я ведь тоже на слово никому не верю.

– С бабками все о’кей, – Лямкин снова растянул рот чуть не до ушей, – я не кидала какой… Да и где нам с тобой тягаться… – он опять обвел взглядом весь катер.

– Тогда покажи деньги и можешь приступать к перегрузке.

– Нет, капитан, – покачал головой Лямкин, – так не пойдет. Я тебе «капусту» засвечу, ты меня бритвой по горлу и в колодец – да? Я кое-что о тебе слышал… Давай сначала твои бутылки поглядим.

– Если бы я хотел, Эдик, – Рокотов наклонился к нему поближе, – я бы уже отправил тебя кормить крабов. Не знаю, кто тебе обо мне чего наплел, но я всегда договоренности с хорошими людьми соблюдаю. Тебя я не знаю, нас свел Морган, а ему я пока что верю. Так что не кидай здесь понты, покажи деньги.

– Послушай, Рок, – Лямкин поднял руки ладонями вперед и заговорил примирительным тоном, – я же не говорю, что не верю тебе. Просто хочу посмотреть на товар, у тебя же от этого не убудет… Я убеждаюсь, что ром на борту, и показываю тебе «зелень», договорились?

– Покажи ему, Степан Ильич, – Рокотов чувствовал, что ветер усиливается, а переговоры затягиваются. У него возникла странная мысль, что Эдик совсем не интересуется его товаром, а старательно тянет время. Только вот зачем это ему нужно?

Боцман вынул сигару изо рта и ткнул ею в сторону люка, ведущего в трюм. Кивнув Дудке, находящемуся на деке, чтобы внимательно смотрел за бортом, Рокотов отправился в ходовую рубку.

Немец был там один.

– Шторм надвигается, кэп, – посасывая трубку, сказал он, как только Рокотов вошел в помещение.

– Знаю, – кивнул Рок. – Что думаешь по поводу этого «Кальмара»?

– Нужно действовать быстрее, – гнул свое Немец.

– Покупатель хочет посмотреть товар, – поморщился Рок, – законное желание. Только он мне что-то не нравится.

– Товар?

– Покупатель. Такое ощущение, что тянет резину.

– Я бы на его месте не стал этого делать. До безопасного места отсюда три десятка миль. С его скоростью это займет не меньше двух часов, да еще товар нужно перегрузить… Он сильно рискует.

– Рискует, – согласился Рокотов, – только никак этого не показывает. Он же не деревянный, чтобы не видеть опасности… Как на горизонте? – поинтересовался капитан.

– Назарет говорит, что судно, которое он засек, движется потихоньку в нашу сторону.

– Тебе не кажется это странным?

– Кажется, – спокойно кивнул Немец.

– Чего же ты молчал до сих пор, Ивар?

– Пока ничего определенного, – глядя вперед, ответил тот.