Разделительная полоса

СВЕТА

— Но почему именно сюда, здесь её желание? Что это вообще за место такое? Тут же нет ничего, кроме тумана.

— Это ты пока ничего не видел. На этом пятачке земли уместилось гораздо больше, чем есть на нашей планете. Здесь вся история человечества, можно даже отмотать и посмотреть, а при желании даже поговорить с древними философами. Ты спрашивал, почему именно это место исполнило желание Светы — все просто, тут земля для тех, кто не обрел и не потерял. Для тех, кто иного не знал дара и для кого не будет искупления, потому что нет на нем вины.

— Может, тогда спустимся вниз и найдем Свету?

— Конечно. — Он посмотрел вдаль, видимо, стараясь что-то припомнить. — Но есть одна вещь, с чем я не советую встречаться ни при каких обстоятельствах и потому хочу тебя предупредить.

— Что еще за вещь?

— Есть старый миф про погибший бриг «Бортам», который, потеряв направление в шторм, напоролся на рифы, сел на брюхо и погубил всю команду.

— Такое часто происходило с деревянными кораблями той эпохи.

— Это так. Но есть еще версия, что корабль не попадал в шторм, но некая сила «помогла» ему утонуть.

Гоша ждал продолжения.

— Согласись, мистика какая.

— Ты хочешь сказать, что в этом твоя вина?

— Так говорят. А еще говорят, что капитан не умер, продал душу за то, чтобы отомстить. И теперь, вот уже… не помню, сколько времени, он ищет меня. В прошлый раз, когда я тут был, мы чуть не встретились, еле ноги унес. Так что, когда мы спустимся вниз, прошу тебя быть тише мыши, скорее всего, он уже ждет, а так как ты в моей компании, достанется и тебе.

— И что может случиться, когда мы случайно встретимся?

— Жалко, что тут не ловит интернет, а то бы набрал в поисковике — «рвет морскими гадами», весьма не рекомендую.

— Ну, все, задержались мы тут, давай спускаться.

Анатолий первый, придерживаясь за каменную стену рукой, вниз по ступеням, вступил в колышущееся море тумана.

— Смотри, — Гоша указал место рукой. — Кто там ходит в тумане?

— А это подружка твоя, Света.

— Черт! Почему она тут одна!! — возмутился Игорь. — Давай вытаскивать её отсюда!

— Я бы тебе не советовал этого делать. Но, чувствую, что убедить тебя будет нелегко, поэтому иди, попробуй.

Они синхронно спрыгнули с приступка, отчего сразу по грудь окунулись в густые, словно взбитые сливки, облака тумана. И по мере того, как отходили от скалы, впустившей их сюда, дорога, ведущая к Свете, пошла под уклон, и соответственно, они все глубже опускались в туман.

— Как ты думаешь, вспомнит тебя Света? Помнишь, я говорил тебе, что это место, где люди теряют связь с прошлой реальностью и здесь своя объективность, причем для каждого своя. Теперь Свету ничто не связывает с тобой, и даже не осталось ассоциаций.

— Ничего, вспомнит! Я её вытащу отсюда! — проскрипел сквозь зубы Игорь. Они уже достаточно близко подошли к тому месту, где была Света, и туман доходил им уже до подбородка, из-за чего видимость резко ухудшилась.

— Ты ничего не слышишь? — вдруг спросил Анатолий. Прорывающемуся сквозь стену тумана Игорю пришлось сбавить темп, чтобы прислушаться и понять, о чем говорит его попутчик. И действительно, спустя какое-то время впереди послышались неясные звуки, вроде бормотания. Звуки постоянно смещались то влево, то вправо, выдавая говорящего, который, судя по всему, нетерпеливо расхаживал, словно раздумывая или в поисках чего-то.

— Я проверю, — сказал Анатолий. — А ты давай за Светой. — Они разошлись, а спустя некоторое время, провалившись в серое марево, Игорь перестал различать предметы и местность на расстоянии вытянутой руки, поэтому, не заметив, с размаху налетел на что-то мягкое и податливое.

— Что такое! — кто-то по-старчески заворчал на него, а потом, видимо, разглядев Игоря, продолжил. — Ты что тут делаешь? Как ты сюда попал? Ты с ним? О, господи, ты с ним! Он тебе не говорил, зачем вы тут?

— Говорил. Мы хотим, я хочу увести отсюда свою подругу, — не успев ответить на все ссыпавшиеся на него вопросы и поэтому выбрав последний, ответил Игорь.

— А, да-да, та несчастная девочка. Но стоп! Её нельзя уводить, она предназначена этому месту!

— Как предназначена? Что-то я тебя не пойму, старик.

— А вот так! Ты вообще знаешь, что это за место такое?

— Только то, что друг мне рассказал.

— Никакой он тебе не друг, это сам дьявол во плоти! — Старик дернулся по сторонам, оглядываясь, опасаясь, что его могут услышать. — Это место — воронка человеческих душ, сюда так просто не попадают, и точно отсюда нет выхода. Но и это еще не все, именно здесь весь этот пляж — проекция этого демона на воронку. Тут он запер всех своих врагов и ждет случая, как избавиться от них.

— Что же, старик, ты тоже враг?

— Нет. Я сюда иногда прихожу, за рыбкой. Он не всегда знает, что я тут браконьерствую, поэтому тихо! Если узнает, опять выволочку устроит с изгнанием. Так что не предавай меня. — Он снова повертел головой в поисках подслушивающих, но, наверное, в таком тумане не так много их было. — Так вот, девочка эта — очистительная жертва, он специально сюда её привел, чтобы избавиться….

— А, это снова ты, несносный Аристотель, — фигурой продавил стену мутной вари Анатолий и приблизился к ним. — Что ты опять меня провоцируешь?

— Ну, все, мне пора, — заторопился старичок. — Извините, извините, — расшаркался старичок.

— И чтобы больше ни ногой! — незло топнул на него ногой Анатолий.

— Кто это был? — спросил Игорь.

— Да местный юродивый, рыбу ловит на берегу, а я ему позволяю иногда. Ну что с него возьмешь?

— Он мне странные вещи рассказал про тебя и про это место.

— Да знаю я все его сказки, и про демона знаю, и про жертву. Аристотель старый уже и не помнит, что миф этот рожден многие века назад. Миф о том, что как будто можно выбраться отсюда, если принести невинную жертву. Вот только ничего не получится, это место жертв не принимает, не та монета. Да и куда выбираться? Скажем, старичок этот, Аристотель, сейчас вернется к себе, а там родина ждет его, солнце, теплое море, белый город и красивые женщины. Все по-старому, живи да радуйся каждый день, финики жуй. А он — нет, сюда ходит, «рыбку» половить. В общем, по старости и ум, — он махнул рукой, приглашая Игоря за собой. — Пойдем, нашел я Свету.

Небо разорванными клочками накрыло бухту, роняя сквозь прорехи очередного лоскута, акварельного пята тучи, вниз редкие лучи ночного светила. Они рассеивали призрачный свет, бросая неясные тени и образы на такую же рваную поверхность тумана. Все это место говорило о том, что пора расстаться с пустыми надеждами, забыть, а может, и отпустить непрощенное, несделанное, родное. Освободить не умытое слезами последних расставаний, надежду на лучшие миры, причастности к вере и самое главное — забыть, что о тебе будут помнить. В это место не заглядывает ни бог, ни дьявол, и тут для одного осталось время — для забвения. Ни молить, ни кричать и ни проклинать — все тщетно, никто не слышат ваших стонов и проклятий. Кто тут есть, они всеми забыты навсегда.

— Света! Света! Ты слышишь меня! Света, отзовись! Это Игорь! Где ты, Света? — не выдержав, заорал во все горло Игорь.

— Да ты что, полоумный! Сгубить всех нас решил? Я ж сказал тебе, тихо нужно себя вести!

— Света! Света! Где ты! Это Игорь!

— Да ну и черт с тобой! — проклиная всех на свете, Анатолий схватил Игоря за рукав и потянул в ту сторону, где он нашел Свету. — Света, черт тебя дери! Отзовись! — проорал Анатолий, и как показалось Гоше, голос его сейчас смог как бы раздвинуть плотные стены тумана. В прогале, одетая в белый, но уже весьма испачканный местной грязью, балахон, ссутулившись и перебирая пальцами рук платок, испачканный чем-то красным, стояла Света. Её губы что-то шептали, иногда до них доносились её неясные и несвязные звуки, а глаза метались дикими взглядами по окружающей местности.

— Света! Светка! Это я, Игорь! — обрадованно закричал Игорь и рванул к ней, опережая тащившего его Анатолия. — Светка, привет!

Они подбежали к ней, Гоша в порыве схватил её в объятия, закружил:

— Света! Света! Я нашел тебя! — Он поставил её на место, заглянул в лицо, стараясь угадать узнавание и радость встречи. Но отшатнулся.

— Егор. Егор. Вы не видели Егора. Он был здесь, вот прям здесь. Тут я его оставила, а теперь его нет.

Она посмотрела на Игоря, не узнала. Не узнал и он её. Теперь она больше напоминала старуху, изможденную годами, невзгодами.

— Егор. Вы не видели Егора? — Она снова отвернулась, принялась шарить взглядом по пляжу, по гальке, по обуви Гоши и Анатолия.

— Света, Света, это я, Гоша. — Он взял её голову в руки, останавливая взгляд на себе, приковывая вниманием. Но нет, она его не помнила, посмотрела на его лицо, не узнала:

— А вы Егора не видели? Нет? — Она, преодолев сопротивление Игоря, освободилась от его рук и снова заметалась взглядом.

— Ты не сможешь ей помочь, уже поздно, — сочувственно произнес Анатолий.

— Это ты! Это все ты, сука! — В отчаянии он попытался ударить Анатолия, но поскользнулся на влажной туманом гальке и неловко завалился на бок. — Это все ты! Это все ты! Сука! — сквозь неожиданно и предательски вышибленные ударом о твердый каменный пляж слезы, проговорил в нос Игорь. — За что ты её сюда привел?

И тут над всей бухтой громом прогремел корабельный гонг, заметался испуганной чайкой, зажатый береговыми скалами и, разметав прибрежный туман, растворился в разорванном небе. Бухта, освободившись от призрачного покрывала, обнажила клыками торчавшие из воды скалы. И на одном таком клыке, запутавшись рваным бортом, полувисел, полулежал корабль времен испанской конкисты. Его снасти, мачты и борта говорили о том, что жизнь давно ушла из деревянного тела, оставив трухой крошащиеся дерево. Все было мертво на этом черном корабле, кроме ярко сверкавшей звездочки медного корабельного колокола.

— Все, нам конец, — проговорил Анатолий.

— АЖИАМ! — пронеслось по бухте страшным мертвым голосом сверхъестественного существа.

Вокруг них что-то стало происходить: сначала они почувствовали движение воздуха, потом, словно кто-то заслонил небесное светило, и оно теперь своим призрачным светом освещало только небо. А потом вдруг со всех сторон, разом, сжимая круг, к ним начали приближаться призрачные тени. Эти тени были очень похожи на людей, только не живых, а мертвых, и их разлагающаяся плоть, источавшая из себя эфирные облака, складывалась в новые клочки плотного тумана.

— Это не туман был, это от мертвых газы! — закричал Игорь.

— Держись! — в ответ проорал ему Анатолий. Он уже что-то делал со своими руками, вроде пассы какие-то.

— Сюда, глупцы! — старческим голосом Аристотеля позвали их из глубины каменной гряды, что окружала пляж.

— Там Аристотель! Анатолий, давай скорее! — Игорь схватил за руку не сопротивлявшегося Анатолия и потащил на голос старика.

— Давайте! Скорее! — торопил их Аристотель.

— АЖИАМ!

— Мать твою! — перепугавшись, выругался Игорь.

— АЖИАМ! АЖИАМ! АЖИАМ! — И тут тени сошли за ними плотной стеной и, ускорившись единым потоком, набросились на них всей массой.

— ОМ АПАСАРПАНТУ ТЕ БХУТA, ЙЕ БХУТА БХУВИ САМСТХИТАХ, — неожиданно для всех низким голосом заговорил Анатолий. — ЙЕ БХУТA ВИГХНА КАРТAРАС, ТЕ НАШЙАНТУ МАМAДЖНАЙA.

Тени остановились, словно уперевшись в невидимую стену, а потом и вовсе отодвинулись.

— Скорее, скорее! — протягивая руки и помогая взобраться на скалу, Аристотель торопил их. Они, недолго думая, схватили его за руки и поднялись к проходу в туннель.

— Ну что, живы? — осведомился старик.

— Вроде да, — ощупывая себя, ответил Игорь. — Что это было?

— Это, милок, «Бортам» и его команда. Видали, какие они злые сегодня, учуяли, может, кого? — Старик вопросительно посмотрел на Анатолия. Игорь выглянул с возвышенности на пляж и увидел, что тени всё так же, застыв и словно дрожа от сопротивления, стояли в том же месте, куда загнала их молитва Анатолия. — Хорошо, что слова у тебя есть волшебные, — прокомментировал мантру Аристотель. — И хорошо, что капитана нет, а то бы не выбрались.

— Ну, что ж, учуяли и учуяли, что с того? Ты нас проводишь? — перевел тему Анатолий.

— Да понятное дело, что провожу, на кой вы мне тут сдались. Но тут вот какое дело, — старик хитро замолчал.

— Да, пожалуйста, лови ты свою «рыбку» сколько влезет — не жалко мне, — догадавшись, о чем хочет спросить Аристотель, ответил Анатолий.

— Ну, вот и хорошо, вот и ладненько, — потирая ладони, заулыбался старик. — Нам вот сюда, прошу. — Он рукой указал дорогу. — И не забудьте, когда вынесет, вслух сказать старику спасибо, я уж услышу.

— Куда вынесет? — не понял Игорь. И тут, словно неведомая и непреодолимая сила, подхватила его и понесла, растворяя в себе его физическую оболочку. Она пронесла его над Аристотелем, застывшим довольной улыбкой, над пляжем и мертвецами-тенями, уже не дрожавшими, над разбитым деревянным кораблем с переломанными мачтами, застрявшим пробитым бортом на скале, которая клыком торчала из волны прибоя. А потом его вихрем вынесло в светлый солнечный мир, знакомый ему мир детства, и после полумрака ночного пляжа, Игорю приходилось усердно щуриться, чтобы не ослепнуть от яркости дневного света. Через некоторое время ему показали городскую больницу, её штукатуренные серым цементом стены, окна, блестевшие холодной пустотой темных коридоров, разрушенные ступеньки парадного входа. И следом палату, белые простыни, медицинские приборы жизнеобеспечения и Свету.

Света, все такая же молодая и прекрасная, лежала укрытая белой простыней. Из её рта вилась кишкой искусственная вентиляция легких, а паутина электронных датчиков и трубок для физрастворов в венах рук обивала пространство вокруг неё.

— Она в коме, — оказавшийся рядом Анатолий прокомментировал состояние Светы. — Авария на пешеходном переходе. Она его переходила, когда водитель дорогой иномарки её сбил, не заметив. Водитель уехал, а она осталась лежать на асфальте. Свете вызвали скорую, врачи сделали все, что смогли, но, скорее всего, она останется такой до конца.

— Но как же так? — Игорь чувствовал, как подступившие слезы душили его. — За что?

— Ни за что. Это её судьба и ты ничего не исправишь. Хотя постой — ты можешь загадать желание.

Игорь замотал головой.

— Нет? Ну, как скажешь.

И их снова невидимая сила понесла дальше, пока они не оказались в том самом доме, откуда началось их путешествие на пляж.