Разгром Брянского фронта

Глава 3 Накануне катастрофы Боевые действия Брянского фронта в сентябре 1941 года

Не смотря на неудачу Рославльско-Новозыбковской наступательной операции, активные боевые действия в полосе фронта продолжились. Противник, успешно отразив все удары войск фронта, продолжал развивать наступление, угрожая тылу Юго-Западного фронта. 10 сентября немецкие войска прорвали оборону 40-й армии на участке Конотоп — Красное, бросив в прорыв танки и мотопехоту, которые 12 сентября достигли города Ромны. На следующий день 3-я танковая дивизия подошла к Лохвице, между 1-й и 2-й танковыми группами Вермахта оставался всего лишь 40-километровый коридор, который с каждым днем продолжал сужаться.

В связи с этим обострилась ситуация на левом фланге Брянского фронта, где между ним и Юго-Западным фронтом образовалась ничем не прикрытая брешь в 60 километров. Дополнительных сил, чтобы прикрыть этот участок у Брянского фронта не было. Ставка обещала передать в состав фронта 2-й кавалерийский корпус, но он так и не прибыл. Поэтому А.Н. Еременко пришлось закрывать брешь своими силами.

Был спешно организован Рыльский боевой участок группы полковника А.З. Акименко в составе 127-й, 160-й стрелковых дивизий, 753-го артиллерийского полка ПТО, 511-го инженерного батальона, двух дивизионов 7-го гвардейского минометного полка, рыльского курсантского отряда и двух истребительных эскадронов. Целью Рыльского боевого участка было прикрытие курского направления по рубежу рек Свапа и Сейм; фронт Студенок, Рыльск, Волобуево, с главной группировкой направления Рыльск.[201]

Севернее группы А.З. Акименко разворачивалась оперативная группа генерал-майора А.Н. Ермакова — 183-я стрелковая, 21-я и 55-я кавалерийские дивизии, 121-я и 150-я танковые бригады. В дальнейшем обе группы были объединены в одну под командованием А.Н. Ермакова.

Пока штаб лихорадочно изыскивал средства для латания дыр в своей зоне ответственности, войска фронта совершенствовали оборону на занимаемых рубежах, проводили перегруппировку, насыщались техникой и маршевым пополнением. Так, только 13 сентября 1941 года в 3-ю армию прибыло 3150 военнослужащих, а в 13-ю армию — 819.[202]

О состоянии войск Брянского фронта на момент завершения Рославльско-Новозыбковской наступательной операции можно судить по данным штаба фронта, который подготовил сведения о боевом и численном составе подчиненных армий на 10 сентября 1941 года.

Таблица 11.

Таблица 9.

Таблица 10.

Приведенные выше данные хорошо иллюстрируют, в каком катастрофическом положении оказались 3-я и 13-я армии фронта. На их фоне 50-я армия выглядит своеобразной «белой вороной», которая, не смотря на тяжелое наступление на рославльском направлении, была хорошо укомплектована как личным составом, так и техникой. Армии Я.Г. Крейзера и А.М. Городнянского требовали срочного пополнения, и если личный состав регулярно поступал из запасных частей, то с вооружением и военной техникой было сложнее. Резервные запасы были уже исчерпаны, а военное производство только разворачивалось и не покрывало в полном объеме запросы действующей армии. Чтобы поддерживать боеспособность потрепанных армий на должном уровне советскому командованию приходилось с одной стороны, заниматься постоянными перегруппировками частей и соединений из одной армии в другую, с другой направлять свежие дивизии, прибывающие на фронт, в наиболее потрепанные армии.

Самая серьезная перегруппировка была проведена в 13-й армии, в состав которой вошла свежая 298-я стрелковая дивизия и 141-я танковая бригада, переданная из 3-й армии. Такое усиление было не случайным. Поздним вечером 12 сентября 1941 года в штаб Брянского фронта поступила директива Ставки ВТК № 001918 о ликвидации прорыва 2-й танковой группы противника. А.И. Еременко было приказано:

Не смотря на катастрофическую обстановку на Юго-Западном фронте, Ставка не оставляла попыток нанести поражение северной «клешне» противника, тем самым облегчив положение войск фронта М.П. Кирпоноса. В этот раз вместо удара «растопыренными пальцами» было решено сосредоточить усилия на одном направлении, задействовав войска 13-й армии.

Через сутки командующий армией А. М. Городнянский направил в войска боевой приказ № 073 на уничтожение противника в районе Новгород-Северский, Глухов, Кролевец. Предполагалось стрелковыми дивизиями, усиленными артиллерией и танками разгромить противника в районе Новгород-Северского и занять переправы через Десну, тем самым перерезав коммуникации немецкой группировки, наступающей в тыл Юго-Западного фронта:

План был одобрен командующим фронтом, при этом Андрей Иванович Еременко вновь и вновь обращал внимание командарма не только на необходимость организации взаимодействия всех родов войск на поле боя, но и на поддержание дисциплины, для чего предлагал формировать заградительные отряды в тылу наступающих частей и соединений с энергичными командирами:

В 15.00 14 сентября 1941 года соединения 13-й армии перешли в наступление. В течение дня продвижение советских войск было минимальным. 307-й стрелковой дивизии удалось занять Хильчичи и форсировать реку Бычиха. 888-й стрелковый полк 298-й стрелковой дивизии занял Ямполь, заявив об уничтожении 4 танков, 4 танкеток и 2 тягачей противника.[209] Этим успехи 13-й армии и ограничились. Задачи, поставленные перед армией, не были выполнены. В журнале боевых действий армии выделялись следующие причины неудачного начала наступления:

Итак, причины неудачи начала наступления типичны для плохо подготовленных контрударов Красной Армии лета — осени 1941 года — плохая подготовка и нехватка тяжелого вооружения.

На следующий день наступление продолжилось. Весь день 307-я стрелковая дивизия вела тяжелые бои с окопавшейся мотопехотой 29-й дивизии на окраинах населенного пункта Глазовое. Все атаки были отбиты плотным пулеметным и «огнеметным» огнем, как было сказано в оперативной сводке штаба 307-й дивизии на 21.00 15 сентября. Полки дивизии окопалась на подступах к Глазовому и готовилась на следующий день возобновить наступление. За день потери составили около 170 человек убитыми и ранеными.[211]

Южнее 143-я стрелковая дивизия с двумя 76-мм орудиями (это была вся артиллерия дивизии, так как приданная батарея 50-го гаубичного полка не прибыла — Прим. автора), утром овладела селом Дубровка, но подошедшие немецкие резервы силою до батальона пехоты с 3 танками и бронемашинами при поддержке артиллерийской и трех минометных батарей, выбили советские войска из населенного пункта и отбросили их на исходные позиции на северном берегу реки Бычихи. Дивизия потеряла убитыми и ранеными около 120 человек в числе погибших оказались один командир батальона и три командира роты.[212]

В 13.00 15 сентября началось наступление и 298-й стрелковой дивизии при поддержке танков 141-й бригады: 888-й стрелковый полк с 3 танками при поддержке двух батарей 828-го артиллерийского полка атаковал Шатрищи с юга, а 892-й стрелковый полк с 12 танками при поддержке батареи 828-го артполка — с севера. Во 2-м эшелоне на правом фланге 888-го полка наступал 886-й стрелковый полк, 1-й батальон которого с 3 танками был оставлен в обороне Ямполя. К исходу дня полки дивизии смогли закрепиться на окраинах Шатрищей.

16 сентября изменился характер боевых действий. Слабо укомплектованные советские дивизии без должной артиллерийской и авиационной поддержки пытались прорвать оборону противника в населенных пунктах. Наступление окончательно разбилось на череду разрозненных позиционных боев.

307-я стрелковая дивизия приостановила наступление и занималась переформирование своих стрелковых полков в батальоны, что было вполне логично, учитывая их численность: 1023-й стрелковый полк — 358 штыков, 1021-й стрелковый полк — 286 штыков, 1019-й стрелковый полк — 214 штыков.[213]

132-я и 143-я стрелковые дивизии продолжали попытки взять Боровичи и Дубровку соответственно.

298-я стрелковая дивизия совместно с танками 141-й бригады окружили Шатрищи и весь день вела уличные бои с солдатами 29-го мотоциклетного батальона.

Во второй половине дня по приказу штаба 45-й стрелкового корпуса, который координировал наступление соединений 13-й армии против новгород-северской группировки противника, 2-й батальон 141-го танкового полка, чтобы поддержать наступление 143-й стрелковой дивизии, попытался развить наступление от Шатрищей на север в направлении хутора Лунев, с последующим ударом в тыл немецким войскам, оборонявшим Дубровку.

У юго-восточной окраины села Вовна советские танки были встречены огнем 47-мм орудий замаскированных самоходных установок Panzerjager I 529-го противотанкового дивизиона. Потеряв 4 танка БТ (3 сожженными и 1 подбитым) 2-й танковый батальон отошел в лес северо-восточнее села Белица (восточнее Шатрищей).

Тем временем на сцену вышли немецкие резервы. Боевая группа подполковника Ганса Геккера командира 29-го саперного батальона (71-й моторизованный пехотный полк 29-й дивизии, 2-й батальон 18-го танкового полка 18-й танковой дивизии, 1-й дивизион 29-го артполка, 631-й отдельный тяжелый артдивизион, подразделения 29-го саперного батальона и 29-го противотанкового дивизиона) ранним утром 16 сентября отбросила части 52-й кавалерийской дивизии и заняла Орловку (восточнее Ямполе). Во второй половине дня она ворвалась в Ямполь, где разбила и рассеяла не ожидавший атаки 1-й батальон 886-го стрелкового полка, после чего частью сил (2-й батальон 71-го моторизованного полка и 2-й батальон 18-го танкового полка) попыталась ударить на Белицу в тыл 298-й дивизии. Однако из-за взорванного моста через реку Ивот севернее Ямполя была вынуждена остановиться. Над левым флангом ударной группировки 13-й армии нависла серьезная угроза.

Для прикрытия дороги со стороны Ямполя на Белицу, к вечеру на южные скаты высоты 174,0 (севернее г. Ямполь) был выдвинут ранее находившийся в резерве 3-й батальон 141-го танкового полка с танками БТ.

На следующий день противник попытался развить свой успех. Форсировав реку Ивот, в 11.50 17 сентября 71-й мотопехотный полк занял деревню Рудня, откуда выслал сильный разведывательный отряд на Белицу. В 14.45 отряд достиг южной окраины Белицы, а в 15.30, перейдя Ивот, туда же выступили 2-й батальон 71-го полка и 2-й батальон 18-го танкового полка. В 18.00 4 немецких танка с пехотой вышли с юга к Белице, и попытались атаковать КП 298-й стрелковой дивизии на южной окраине. Охранявшая КП 8-я рота 888-го стрелкового полка панически разбежалась вместе с артиллеристами, которые не сделали ни одного выстрела по противнику из своего 76-мм орудия. Орудие в исправном состоянии стало трофеем немецких войск. Вот только от дальнейшего наступления противник отказался, хотя, судя по панике, охватившей тылы 298-й дивизии, мог нанести ей серьезные потери. В донесении штаба 29-й моторизованной дивизии было сказано, что у Белицы немецкий отряд столкнулся с танками 141-й танковой бригады, вероятно, именно угроза столкновения с советскими танками побудила боевую группу Ганса Геккера вернуться на плацдарм у Рудни. Налет на КП побудил командира дивизии полковника Ерохина Михаила Емельяновича с утра 18 сентября перейти к обороне и закрепиться на достигнутых рубежах. В любом случае Шатрищи были не по зубам дивизии, а потери с каждым днем росли. Так, в 886-м стрелковом полку в ротах насчитывалось от 40 до 60 красноармейцев.[214]

Другие дивизии ударной группировки также не имели успеха и продолжали топтаться на месте: 132-я дивизия у населенных пунктов Боровичи — Кривоносовка; 307-я дивизия — Хильчичи — Глазовое, 143-я дивизия — Дубровка — Вовна. Наступление окончательно выдохлось, а прорыв боевой группы противника через Ямполь угрожал всему левому флангу армии. Понимая, что сил армии недостаточно для прорыва к вражеским переправам у Новгород-Северского Авксентий Михайлович Городнянский принял решение стабилизировать ситуацию на своем левом фланге и уничтожить ямпольскую группировку противника.

Вечером 18 сентября 1941 года в войска был направлен боевой приказ командующего войсками 13-й армии № 077 на наступление в направлении Вовна, Калиевка, Ивот:

Днем 19 сентября 1941 года ударная группировка 13-й армии возобновила наступление.

132-я и 307-я стрелковые дивизии в течение двух дней безуспешно пыталась прорвать немецкую оборону на участке Боровичи — Кривоносовка. Все атаки советской пехоты отражались плотным пулеметным и артиллерийским огнем. Что не удивительно, так, по данным штаба 132-й стрелковой дивизии им противостояли два пехотных батальона, поддержанных четырьмя минометными батареями, двумя дивизионами артиллерии, а также дальнобойной артиллерии, которая вела стрельбу из-под Бирина. Прекрасно отлаженное взаимодействие немецкой пехоты и артиллерии, позволяло отражать атаки даже превосходящих сил. Противопоставить противнику свой артиллерийский кулак командиры Красной Армии осенью 1941 года не могли, как по причине его физического отсутствия из-за больших потерь материальной части, так и по причине отсутствия опыта и навыков организации взаимодействия различных родов войск на поле боя. Поэтому советской пехоте приходилось день за днем топтаться на одном месте, неся существенные потери.

Не могла оказать помощь своей пехоте и авиация. Ее действия, не смотря на все усилия командования, в полосе Брянского фронта были малоэффективны.

Возможность преодолеть немецкую оборону появлялась при активном использовании танков, которые были настоящим «щитом и мечом» Красной Армии в летне-осенних боях 1941 года.

Днем 19 сентября части 143-й и 298-й стрелковых дивизий при поддержке танков 141-й танковой бригады атаковали Вовну. В 13.00 танки совместно с пехотой 635-го стрелкового полка 143-й дивизии начали атаку на Вовну с запада, а моторизованный стрелково-пулеметный батальон танковой бригады совместно с 886-м стрелковым полком 298-й дивизии ударил с юга через деревню Залесье. Примерно через час по немецким данным 20–30 советских танков прорвались в Вовну и, смяли позиции оборонявшегося здесь 3-го батальона 71-го моторизованного полка 29-й моторизованной дивизии Вермахта. Танки вышли на западную часть Вовны, откуда 8 машин ударили на север, на Дубровку, а оставшиеся в селе атаковали с тыла немецкие позиции и совместно с пехотой 635-го полка взяли их, вынудив немецкие войска отойти на высоты западнее Вовны.

К 15.30 танкисты и пехотинцы овладели восточной и северной окраинами Вовны, однако противнику удалось удержаться на южной окраине, вдобавок у танков подошли к концу осколочные снаряды, и отдельные танки вышли из боя для пополнения боезапаса. К 16.00 танки 141-й бригады вместе с пехотой 143-й дивизии вышли на западную окраину села.

Атаковавший с юга 141-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон с некоторым количеством танков достиг восточной окраины Залесья. Прикрывавшая Залесье 2-я рота 529-го противотанкового батальона, в ходе скоротечного боя потеряла безвозвратно 2 самоходные установки Panzerjager I, 3 человек убитыми и 4 раненых, заявив, об уничтожении 3 советских танков.

Медленно продвигавшийся за частями 141-й бригады 886-й стрелковый полк, не встречая сопротивления, вышел в рощу восточнее Залесья и таким образом не закрепил успех танкистов и мотострелков. Так и не взяв Залесье, и не дожидаясь подхода 886-го полка, бойцы 141-й батальона развернули наступление в северном направлении и вскоре вышли на южную окраину Вовны.

В целях оказания содействия отставшему 886-го стрелковому полку 141-й батальон с танками ударил из Вовны обратно на юг, на деревню Гудовщина, и уже вечером во время отражения повторной атаки танков 141-й бригады на свои позиции 2-я рота 529-го противотанкового дивизиона заявила об уничтожении еще 3 танков. Однако и сама безвозвратно потеряла еще 1 Panzeijager I и 2 человек ранеными.

Несмотря на потери, атака на Гудовщину позволила 886-му стрелковому полку к 20.00 занять Залесье. Также, к 19.30 наступавший севернее Вовны 800-й стрелковый полк 143-й стрелковой дивизии занял Дубровку и закрепился на ее южной окраине.

По данным штаба Брянского фронта при освобождении Вовны и Дубровки было уничтожено 6 танков, 8 орудий и 20 пулеметов, захвачено 26 пленных.[216] Благодаря активному применению танков 141-й танковой бригады 143-я и 298-я стрелковые дивизии выполнили первоначальную задачу, поставленную перед ними А.М. Городнянским в боевом приказе № 077.

На следующий день в 8.00 войска 13-й армии возобновили наступление.635-й стрелковый полк 143-й стрелковой дивизии с западной и южной окраин Вовны атаковал рощу, в 1 км западнее этого села. Вышедший западнее деревни Залесье 886-й стрелковый полк 298-й стрелковой дивизии продолжил наступление на Гудовщину, а 141-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон с танками атаковал из Вовны на Гудовщину против 29-го мотоциклетного батальона.

В 10.00 по свидетельству штаба 141-й бригады по боевым порядкам наступающих танков и 635-му полку был нанесен сильный авиаудар, во время которого из строя вышло большинство танков бригады: 2 БТ сгорело, 1 КВ-1, 1 Т-34 и 2 БТ были подбиты, вышел из строя и остался на поле боя 1 Т-34.[217]

По окончании авианалета в 11.00 усиленный самоходками Panzerjager 1529-го противотанкового дивизиона 3-й батальон 71-го моторизованного полка перешел в контрнаступление и, довольно быстро разбив подавленный авиаударом 635-й полк, к 13.00 отбил Вовну, отбросив остатки полка к востоку и к югу. Отведенные на восточную окраину Гудовщины три станковых пулемета и минометная батарея полка, усилили оборону мотострелков, которые закрепились на высотах северо-западнее Гудовщины, где за день подверглись двум авиаударам. Поддержанный тремя танками своей бригады батальон в течение дня сдерживал наступление противника.

Сделаем небольшую паузу в описании боевых действий и снова обратимся к статистике. В день оставления Вовны 4-е отделение отдела укомплектования штаба Брянского фронта представило отчет о потерях личного состава фронта за очередную декаду с 10 по 20 сентября 1941 года. Эти данные интересны тем, что включают в себя потери не только в боях второй половины сентября, но и на завершающем этапе Рославльско-Новозыбковсклй наступательной операции.

В целом потери за декаду весьма существенны, особенно по графе «пропало без вести», большая часть которых вероятно оказалась в немецком плену. Большая часть потерь 3-й и 50-й армии пришлась на завершающий этап Рославльско-Новозыбковской операции, в последующие дни соединения фронта укреплялись на занимаемых рубежах, а вот 13-я армия продолжала нести существенные потери, в непрекращающихся атаках на позиции противника. Фронт срочно нуждался в пополнении личным составом.

Таблица 12.

Не менее скрупулезно были подсчитаны и потери противника. По данным штаба Брянского фронта с 10 по 20 сентября 1941 года немецкие войска потеряли 1173 человека убитыми и 53 пленными.[219] Реальные цифры потерь соединений Вермахта, действовавших в полосе фронта, были иными. С 11 по 20 сентября 47-й моторизованный корпус потерял 249 человек убитыми, 1026 ранеными и 37 пропавшими без вести. 29-я моторизованная дивизия, которая сдерживала наступление 13-й армии во второй половине сентября, за тот же период потеряла 135 человек убитыми, 486 ранеными и 32 пропавшими без вести. Как мы видим, реальные цифры потерь существенно отличаются от заявленных штабом Брянского фронта. Но в любом случае они были весьма существенными для немецких соединений.

В последующие дни с переходом в наступление оперативной группы генерал-майора А.Н. Ермакова активные боевые действия в полосе Брянского фронта все больше смещались на юг. О группе Ермакова поговорим ниже, а сейчас продолжим разбор наступления 13-й армии.

В течение 21 и 22 сентября 132-я и 307-я стрелковые дивизии безуспешно атаковали немецкие позиции на направлении Боровичи — Кривоносовка. Все атаки советской пехоты были отбиты с большими потерями для нее. Так, в 307-й стрелковой дивизии к вечеру 22 сентября 1941 года насчитывалось 660 бойцов (1019-й стрелковый полк — 77 штыков, 1021-й стрелковый полк — 175 штыков, 1023-й стрелковый полк — 148 штыков, 837-й артиллерийский полк — 260 штыков).[220] С 23 сентября обе дивизии перешли к обороне на занимаемых рубежах.

А вот бои в районе Вовны разгорелись с новой силой. В 11.00 21 сентября после сильной 30-минутной артподготовки 141-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон при поддержке 3 танков перешел в контрнаступление в направлении юго-западной окраины Вовны, где вступил в бой с 3-м батальоном 71-го моторизованного полка 29-й дивизии. Ни 143-я, ни 298-я стрелковые дивизии не смогли поддержать мотострелков, все их попытки атаковать Вовну были отбиты сильным пулеметным и минометным огнем.

В 15.00 четыре роты 29-го мотоциклетного батальона, усиленные ротой 29-го противотанкового дивизиона, контратакой отбросили мотострелков от Вовны.

В сумерках 55-я кавалерийская дивизия предприняла попытку атаковать Ямполь, но была отброшена окопавшимися в населенном пункте пехотинцами 71-го моторизованного полка.

На следующий день, проведя небольшую перегруппировку и подтянув все находящиеся на ходу танки 141-й танковой бригады, после двух залпов дивизиона гвардейского минометного полка, советские войска вновь атаковали Вовну. Несмотря на то, что одни и те же соединения уже не первый день вели бои на данном направлении, взаимодействие между ними так и не было достигнуто: пехота атаковала без танков, танки без пехоты, артиллерия не поддерживала ни тех, ни других. В итоге немецкие пехотинцы при поддержке самоходок Panzerjager I, 88-мм зениток 12-го зенитного дивизиона и авиации отразили все атаки соединений 13-й армии.

На следующий день, пока 141-я танковая бригада приводила себя в порядок, 143-я, 298-я стрелковые и 55-я кавалерийская дивизии продолжили безуспешные атаки на фронте Ввона — Шатрище — Ямполь.

Не смотря на понесенные наступающими соединениями большие потери, 23 сентября 1941 года штаб 13-й армии отдал 143-й и 298-й стрелковым дивизиям и 141-й танковой бригаде приказ на повторное наступление на Вовну, для чего 886-й стрелковый полк 298-й дивизии был даже подчинен штабу 143-й стрелковой дивизии. В 19.00 штаб 143-й дивизии отдал боевой приказ № 25, согласно которому в 5.30 24 сентября после 10-минутной артподготовки с севера на Вовну наносили удар 800-й и 635-й стрелковые полки, который содействовал наступавшему с востока — батальону охраны штаба армии. С юга — со стороны Залесье и Гудовщины атаковал 886-й стрелковый полк, а с юго-востока, оказывая содействие батальону охраны, 141-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон.[221]

В 5.30 24 сентября после 10-минутного артналета все указанные части при поддержке 207-го корпусного артиллерийского полка перешли в наступление против оборонявшегося в Вовне все того же 3-го батальона 71-го моторизованного полка, к 10.00 батальон охраны штаба армии вышел на восточную окраину села, 635-й полк с 3-м батальоном 800-го полка залег в 50—100 м от северо-восточной окраины, 2-й и 3-й батальоны 886-го полка завязали бой на юго-восточной окраине, здесь же вели уличные бои 1-я и 3-я роты 141-го моторизованного стрелково-пулеметного батальона.

Дальнейшее продвижение пехоты было остановлено пулеметным и минометным огнем, а также как отмечал штаб 298-й стрелковой дивизии, «кукушками» (со времен советско-финляндской войны 1939–1940 годов в Красной Армии так называли вражеских снайперов, использовавших замаскированные позиции на деревьях — Прим. автора). Штаб 141-й танковой бригады зафиксировал наличие бронетехники в населенном пункте «перед фронтом батальона два легких танка ведут огонь с места, броневик и танкетка курсируют по улице и ведут пулеметный огонь по пехоте. Батальон имеет значительные потери».[222]

Судя по всему, за бронетехнику были приняты самоходные установки Panzerjager I. Свои танки в этой атаке бригада не задействовала, оставив их в резерве. Однако, по личному приказу члена Военного совета 13-й армии бригадного комиссара М.А. Козлова взвод из трех Т-34 выйдя к востоку от Вовны на расстояние в 1500 м от позиций противника произвел «мощный огневой налет» по ним. По собственным данным, уничтожив 1 орудие ПТО, 1 миномет, 4 станковых пулемета и несколько автоматчиков, за что М.А. Козлов наградил экипажи часами.[223] Штаб 71-го моторизованного полка насчитал не 3, а 5 танков, но не упомянул о каких либо потерях от их огня.

В любом случае этот огневой налет ни дал ровным счетом ничего — пехота не смогла больше продвинуться ни на метр. Очередное наступление на Вовну захлебнулось.

Одновременно с боями за Вовну основные силы 298-й стрелковой дивизии безуспешно пытались взять Шатрищи, а 55-я кавалерийская дивизия — Ямполь.

В ночь на 25 сентября 29-я моторизованная дивизия произвела перегруппировку своих сил, сменив наконец-то 3-й батальон 71-го моторизованного полка в Вовне на 2-й батальон того же полка, 3-й батальон в свою очередь сменил 2-ю роту 29-го мотоциклетного батальона в деревне Гудовщина.

Отсутствие продвижения у 13-й армии вызывало серьезное беспокойство в Ставке ВТК. От А.И. Еременко требовали активизировать боевые действия, усилить нажим на левый фланг 2-й танковой группы с целью оказать помощь армия Юго-Западного фронта, которые в это время пытались вырваться из «киевского котла». Поздним вечером 24 сентября 1941 года в штаб Брянского фронта поступила директива Ставки ВТК № 002301, требовавшая более активных действий на левом фланге фронта:

В тех условиях все внимание Ставки ВГК и Генерального штаба было обращено на то, чтобы нивелировать последствия окружения основных сил Юго-Западного фронта. В том числе для этого использовали силы соседних фронтов, которые своими активными действиями должны были оттянуть на себя часть немецких войск, тем самым облегчив положение окруженных советских армий. Вот только состояние войск, которые должны были оказать поддержку окруженцам, было далеким от идеального, и Ставка должна была это учитывать, направляя наступательные директивы в штабы фронтов.

25 сентября бои в полосе наступления левофланговых соединений 13-й армии продолжились: 143-я стрелковая дивизия с частью сил 298-й дивизии и мотострелками 141-й бригады вела уличные бои в Вовне, 298-я стрелковая дивизия основными силами топталась у Шатрищей, а 55-я кавдивизия — под Ямполем.

На следующий день в соответствии с директивой Ставки ВГК командующий 13-й армией издал боевой приказ № 078 на нанесение удара левым флангом армии в направлении Шатрищи, Антоновка, Калиевка. Предполагалось окончательно разгромить группировку противника у Вовны, вновь привлекая для наступления 132-ю и 307-ю стрелковые дивизии, которые должны были оказать поддержку с фланга наступающим по фронту остальным силам ударной группировки:

В 6.30 27 сентября после полуторачасовой артподготовки и ударов дивизиона гвардейского минометного полка по Шатрищам 143-я и 298-я стрелковые дивизии перешли в наступление. Оборонявшаяся в восточной части Вовны 7-я рота 2-го батальона 71-го моторизованного полка успешно отбила атаку малочисленной пехоты 143-й дивизии (всего немцы насчитали до батальона пехоты), после чего та прекратила атаку.

Атаковавшие севернее Шатрищей в отрыве от пехоты 298-й дивизии танки 141-й танковой бригады (по немецким данным 9—10 танков) вышли на минное поле, где потеряли 1 танк подорвавшимся на мине, после чего отошли на север. Атаковавшая позиции 3-й роты 1-го батальона 71-го мотополка в отрыве от танков пехота 892-го полка 298-й дивизии была остановлена огнем противника в 400–500 м от его позиций и дальше продвинуться не смогла.

После перегруппировки танкисты повторно атаковали позиции противника, под прикрытием брони пехота 892-го полка смогла прорваться на запад, пытаясь обойти Шатрищи с тыла, но резервные два усиленных взвода немецкой мотопехоты закрыли прорыв, отбросили советских бойцов на прежние позиции.

Не достигло успеха и наступление малочисленных 132-й и 307-й стрелковых дивизий. Их наступление было без особого труда отбито плотным пулеметно-минометным огнем немецкой пехоты.

По данным штаба фронта 141-я танковая бригада 27 сентября потеряла подбитыми два танка: 1 Т-34 и 1 КВ-1, который своим ходом вернулся на СПАМ (сборный пункт аварийных машин — Прим. автора).[226] Вот только проведенная на следующий день немецкими частями разведка обнаружила в лесу в 4 км северо-западнее Шатрищей 4 уничтоженных советских танка, которые по предположению штаба 71-го моторизованного полка были уничтожены немецкой артиллерией 27 сентября.[227]

На следующий день вместо продолжения наступления войска 13-й армии получили долгожданный приказ о переходе к обороне:

Наконец-то соединения, участвовавшие в бою в течение длительного времени, получили возможность отдохнуть, привести себя в порядок, получить пополнение людьми и техникой.

Войска армии приступили к оборудованию занимаемых позиций в инженерном отношении: рылись окопы, устанавливались минные и проволочные заграждения, готовились позиции для артиллерии и танков. Вот только времени для этих работ катастрофически не хватало, по другую сторону линии фронта уже изготовились к броску на Москву главные силы группы армий «Центр».

В двадцатых числах сентября к наступлению 13-й армии присоединились действовавшие на глуховском направлении оперативные группы генерал-майора А.Н. Ермакова и полковника А.З. Акименко, которые к 20 сентября закончили сосредоточение и были готовы нанести удар.

В тот же день Аркадий Николаевич Ермаков направил в войска группы боевой приказ № 03 на уничтожение противника в районе Глухова:

Таким образом, предполагалось совместными действиями двух оперативных групп ударом по сходящимся направлениям окружить немецкую группировку в районе Глухова. Задача очень серьезная, располагал ли А.Н. Ермаков необходимыми силами для ее реализации?

Таблица 13.

Боевой и численный состав Оперативной группы генерал-майора А.Н. Ермакова на 20 сентября 1941 года.[230]

Итак, главной ударной силой А.Н. Ермакова были свежая 283-я стрелковая дивизия и две танковые бригады, которые вновь должны были не только проложить дорогу своей пехоте огнем и гусеницами, но и заменить артиллерию, как полевую, так и противотанковую, которой катастрофически не хватало.

Если 121-я танковая бригада нам прекрасно знакома по участию в наступлении 50-й армии на рославльском направлении, то о 150-й танковой бригаде ранее мы не упоминали. Действительно, это было свежесформированное соединение, но на базе прекрасно нам знакомой 50-й танковой дивизии 13-й армии. Так что, личный состав бригады имел не малый боевой опыт и был прекрасно знаком с обстановкой на Брянском фронте.

Бригада формировалась с 11 по 16 сентября 1941 года в селе Дерюгино (38 км восточнее Севска) в составе управление бригады, 150-й танковый полк, моторизованный стрелково-пулеметный батальон, противотанковый, зенитный дивизионы, разведывательная, ремонтная, автотранспортная и рота управления, санитарный взвод.

Все формирование свелось к передаче 50-го гаубичного полка и 50-го моторизованного понтонного батальона в состав 13-й армии, 264 автомашин в резерв фронта и 1604 человек в другие части. Ни танков, ни бронемашин, ни мотоциклов, ни орудий ПТО бригада не получила. Лишь днем 17 сентября были получены 20 танков (12 Т-34 и 8 Т-50) после чего в 8.00 18 сентября бригада начала марш из леса севернее Дерюгино в лес в 12 км восточнее г. Севск, соединившись со 121-й танковой бригадой, заняла позиции для наступления на Глухов.

21 сентября 1941 года соединения оперативной группы А.Н. Ермакова перешли в наступление. К исходу дня 283-я стрелковая дивизия с 150-й танковой бригадой, преодолевая слабое сопротивление мелких групп противника, продвинулась с рубежа Степановка — Пустогород на 15–16 км на юго-запад. Овладела населенными пунктами Говорунов, Юрченко, Шлыков, Годуновка. 1-й батальон 856-го стрелкового полка совместно с 21-й и 52-й кавалерийскими дивизиями попытался прощупать оборону противника на ямпольском направлении и атаковал Воздвиженск (ныне Воздвиженское, 1,3 км северо-западнее Говоруново — Прим. автора), где оборонялся 29-й разведывательный батальон 29-й моторизованной дивизии и после скоротечного боя занял его.

Главные силы продолжили движение от села Эсмань на юго-запад к Глухову.

121-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон с 3 приданными ему танками Т-26 атаковал оборонявшие район Глухова 17-й мотоциклетный батальон 17-й танковой дивизии и 5-й отдельный пулеметный батальон. Сбил боевое охранение противника и занял Москаленков и Фрейгольтово.

Оперативная группа полковника А.З. Акименко двумя своими стрелковыми дивизиями — 2-й гвардейской и 160-й — ведя бой с мелкими группами противника, продвинулась южнее Глухова, заняв ряд населенных пунктов.

22 сентября 283-я дивизия совместно с танками 150-й танковой бригады и мотострелками 121-й бригады овладела селом Береза (3,5 км севернее г. Глухов), откуда к исходу дня была выбита контратакой противника. Севернее 1-й батальон 856-го полка завязал бой с оборонявшим с. Гремячка (2 км западнее с. Воздвиженское) 29-м разведывательным батальоном, пробиваясь навстречу кавалерийским дивизиям оперативной группы, которые вели бой за село Имшана, юго-восточнее Ямполя. Вечером контратакой с севера 88-го разведывательного батальона 18-й танковой дивизии стрелки были выбиты из Гремячки.

Дивизии группы А.З. Акименко продолжали охватывать Глухов с юго-запада, продвинувшись на линию Полошки — Дунаец, не встречая сильного сопротивления противника.

Получив усиление в виде 3-го батальона 860-го стрелкового полка, 1-й батальон 856-го полка, ночью, вновь занял Гремячку. Но утром 23 сентября, они были атакованы усиленной 6-й ротой 71-го моторизованного полка 29-й моторизованной дивизии (ей были приданы по взводу от 8-й, 13-й и 14-й рот 71-го полка и 1 орудие 2-й батареи 29-го артполка) и 88-м разведывательным батальоном и в 10.00 сдали село, причем немцы заявили о захвате 70 пленных. К полудню, наконец то, подошли 3 танка 150-й танковой бригады, которые согласно боевому приказу № 03 А.Н. Ермакова с 21 сентября должны были поддерживать наступление пехоты на Гремячку, но задержались в пути. С 12.00 оба стрелковых батальона с танками неоднократно атаковали Гремячку с востока, но успеха не имели.

Тем временем, к 14.00 23 сентября левофланговый батальон 856-го стрелкового полка при поддержке батареи 848-го артполка и танков 150-й бригады овладел восточной частью села Слоут (западнее Березы), прорвавшись западнее шоссе Глухов — Ямполь, но не смог удержаться в Слоуте и отошел на высоты восточнее и юго-восточнее села.

К 14.00 23 сентября 858-й стрелковый полк 283-й дивизии при поддержке 2-го дивизиона 243-го артполка и танков 121-й бригады вновь овладел Березой, после чего вышел на западную окраину села и вечером ударом с севера танки 121-й бригады ворвались в Радионовку — северный пригород Глухова. С востока на город медленно наступал 121-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон, вышедший на окраины Белокопытово примерно в 7 километрах от Глухова.

2-я гвардейская стрелковая дивизия продолжала наступление на северные и западные окраины Глухова, прикрывшись от возможных контратак противника с запада и юго-запада, а с юга подходили к городу полки 160-й стрелковой дивизии. Возникла иллюзия полного окружения города и его скорой сдачи.

Вот только советское командование не знало, что в это же время соединения 2-й танковой группы перебрасывались с юга на север для участия в «Тайфуне», решающем наступлении на советскую столицу.

В ночь на 24 сентября на помощь гарнизону Глухова выдвинулась 17-я танковая дивизия, которая разметала заслоны 160-й стрелковой дивизии, окружила два ее батальона в районе Баничи и пробилась в Глухов.

283-я стрелковая дивизия и танковые бригады не знали о подходе подкреплений к противнику, и весь день предпринимали безуспешные попытки пробиться в город. В то же время немецкие соединения продолжали прибывать, так с севера подошла 18-я танковая дивизия, которая подчинила себе 29-й и 88-й разведбаты и установила связь с 17-й танковой дивизией в Глухове.

25 сентября в район Глухова начали прибывать части перебрасываемого сюда 24-го танкового корпуса. Для обеспечения района их сосредоточения 17-я танковая дивизия днем силами до 40 танков и батальона пехоты внезапно атаковала с северо-восточной окраины Глухова вдоль шоссе на Эсмань боевые порядки 860-го стрелкового полка, который в итоге начал беспорядочный отход. Выйдя на высоты южнее Хотьминовки, 40-й стрелковый полк 17-й танковой дивизии на своем правом фланге при поддержке танков успешно отбил контратаку танков 121-й танковой бригады, заявив об уничтожении 7 советских машин. Потери полка за день составили 3 человека убитыми и 12 ранеными.

К 16.00 17-я танковая дивизия овладела рощей в 1 км южнее Хотьминовки, х. Москаленков, Фрейгольтово, где была задержана танками 121-й бригады и переброшенными из резерва Ермакова 2 мотострелковыми ротами 150-й танковой бригады. К 18.30 штабом 17-й танковой дивизии было заявлено о захвате с 24 сентября 3000 пленных и 8 танков.

После прошедших накануне крайне неудачных боев 26 сентября 1941 года 283-я стрелковая дивизия перешла к обороне на рубеже Воздвиженск — Горелый — Вольный — Москаленков, выведя во второй эшелон 860-й стрелковый полк. 121-я танковая бригада также расположилась в тылу дивизии в лесу в 3 км юго-западнее села Эсмань. В 8.00 17-я танковая дивизия силами до 30 танков и 2 батальонов пехоты возобновила наступление от Хотьминовки вдоль шоссе на Эсмань и несколько потеснила пехоту 283-й дивизии. 150-я танковая бригада также расположилась в тылу дивизии в д. Жолкевщина (10,5 км юго-восточнее Гремячки).

Приведя себя в порядок, 283-я дивизия с танками 121-й и 150-й бригад, по приказу штаба оперативной группы А.Н. Ермакова 29 сентября провела частную операцию по улучшению своих позиций. Согласно приказу, один стрелковый батальон с 4 танками 150-й бригады должен был атаковать на Хотьминовку и Годуновку против 1-го батальона 41-го моторизованного полка, один батальон с 4 танками 121-й бригады — на Москаленков, а еще один батальон с 3 танками 121-й бригады — на Фрейгольтово, обоим батальонам противостоял приданный 10-й мотопехотной дивизии 5-й пулеметный батальон. Немецкие батальоны поддерживали 1 легкая и 1 тяжелая батареи 10-го артиллерийского полка.

В 8.00 штабом 10-й МД отмечался подход с севера, со стороны Клочковки, на Хотьминовку сразу 30 танков, надо полагать, обеих 121-й и 150-й танковых бригад, 5 из этих танков к 9.35 продвинулись за шоссе Глухов — Севск к Москаленкову, но остальные 25 танков так и остались стоять весь день в лощине между Хотьминовкой и Клочковкой. Всего в течение дня усиленными батальонами 283-й стрелковой дивизии были заняты высота 205,3 (западнее Хотьминовки), Хотьминовка, Годуновка, Москаленков, однако к 20.30 наиболее вырвавшийся вперед батальон под прикрытием танков без воздействия противника оставил захваченные за день высоты 205,3 и 109,3, отойдя к востоку.

В наиболее тяжелом положении оказались дивизии группы А.З. Акименко, которая вошла в состав оперативной группы А.Н. Ермакова и наступали на Глухов с юга и запада. Два батальона 535-го стрелкового полка и два батальона 875-го стрелкового полка 2-й гвардейской стрелковой дивизии были окружены в районе Слепорад, Полошки, Семеново (соответственно в 3, 5 и 8 км юго-западнее Глухова). Связи с ними не было. Из окружения вышла лишь небольшая группа бойцов одного из батальонов 875-го стрелкового полка во главе с командиром полка. Но его и комиссара тут же отправили обратно в Полошки во главе специальной команды, усиленной артбатареей с задачей — найти батальоны и вывести их из окружения. Продолжали сражаться в окружении под Баничами батальоны 160-й стрелковой дивизии.

В оперативные сводки попала информация о сдаче в плен под Глуховым 1161 человека окруженных частей. Эта информация вызвала гневную реакцию Ставки ВГК и Генштаба. В результате в оперсводку внесли изменения, и красноармейцы из «сдавшихся в плен» превратились в «рассеянных и еще не найденных». После этой «опечатки» Ставка обратила пристальное внимание на положение на левом фланге Брянского фронта. В ходе ежедневных переговоров А.И. Еременко подвергался постоянной критике за незнание обстановки в полосе действия оперативной группы А.Н. Ермакова и дезориентацию Ставки недостоверными сводками. От него требовали энергичных мер по спасению окруженных батальонов. Не смотря на активные попытки разведчиков и специальных групп пробиться к окруженцам, установить с ними связь не удавалась. В результате командующий фронтом пошел на крайние меры: было принято решение пробиться к окруженным частям извне.

Ранним утром 29 сентября в войска оперативной группы А.Н. Ермакова был направлен боевой приказ № 08 на возобновление наступления в направлении Глухова. В соответствии с планом 283-я стрелковая дивизия с танками 121-й танковой бригады, 2-я гвардейская стрелковая дивизия с 113-м танковым батальоном 150-й танковой бригады захватывали Глухов. Действия ударной группировки прикрывали кавалерийская группа (21-я и 52-я кавалерийские дивизии) — справа и 160-я стрелковая дивизия — слева. Начало атаки — 12.10 30 сентября 1941 года. Только вместо нового наступления соединения оперативной группы попали подоперацию «Тайфун».

В отечественной историографии принято критиковать Андрея Ивановича Еременко за наступательные операции 13-й армии и оперативной группы А.Н. Ермакова во второй половине сентября 1941 года. Как правило, пишут о частном характере операций, о больших потерях и ничтожных результатах. Особо отмечая, что проводились они накануне немецкого наступления, и у обескровленных левофланговых объединений фронта не было времени и сил для выстраивания прочной обороны.

Критиками не учитывается два важных момента. Во-первых, данные операции были инициированы Ставкой ВГК директивами № 001918 от 12 сентября 1941 года и № 002301 от 24 сентября 1941 года, в соответствии с которыми войска Брянского фронта должны были оказать помощь Юго-Западному фронту, разгромив наступающую с севера 2-ю танковую группу «подлеца Гудериана».

Во-вторых, ни Ставка ВГК, ни Генеральный штаб, ни тем более командующий Брянским фронтов не знали точной даты и времени начала немецкого наступления на Москву. Советское командование считало, что после такой масштабной операции как окружение войск Юго-Западного фронта немецким войскам потребуется определенное время на отдых, восстановление, пополнение людьми и техникой. Так что, немецкое наступление на Москву ожидалось Ставкой через некоторое время, которое предполагалось использовать с пользой для построения непреодолимой обороны на пути врага.

Таким образом, критиковать А.И. Еременко по двум пунктам, рассмотренным выше, на наш взгляд, представляется неверным, но это не значит, что в «хозяйстве» комфронта все было хорошо и гладко. Ситуация вокруг окруженных батальонов под Глуховым показала, что за месяц командования фронтом Андрей Иванович так и не смог выстроить полноценную систему вязи и обмена информацией между штабом фронта и подчиненными армиями. Фактически командующий был не в состоянии быстро и оперативно получить всю необходимую информацию для принятия незамедлительных мер, что жизненно необходимо в быстроменяющейся обстановке вражеского наступления. Во многом именно это послужило причиной развала управления Брянским фронтом в считанные дни или даже часы после начала «Тайфуна».

За бурными событиями на левом фланге фронта мы совсем забыли о положении в центре и на правом фланге, где позиции занимали 3-я и 50-я армии.

После завершения Рославльско-Новозыбковской операции армии Я.Г. Крейзера и М.П. Петрова занимались укреплением занимаемых позиций, приемом и обучением пополнения, и ведением разведки. Боевые действия в данный период ограничивались регулярными артиллерийско— минометными дуэлями разной степени интенсивности. В общем, обычная рутина спокойного участка фронта.

Окунуться в эту рутину и прочувствовать атмосферу тех дней нам поможет дневник В.А. Венцеля. В коротких, но емких записях за вторую половину сентября 1941 года содержится интересная информация о боевой деятельности советских частей и морально-психологическом состоянии личного состава накануне немецкого наступления на Москву.

Не смотря на ежедневные артиллерийские дуэли и разведпоиски, не они являлись главной задачей советских войск, первостепенное значение отводилось совершенствованию обороны занимаемых позиций. Кроме того, за этим процессом пристально наблюдали из штаба фронта. Так, начальник оперативного отдела штаба Брянского фронта полковник Л.М. Сандалов инспектировал инженерные работы в двух армиях и остался доволен увиденным:

Противник также весьма высоко оценил советские укрепления. Командир 82-го пехотного полка 31-й пехотной дивизии полковник Фридрих Хоссбах в истории своего полка, написанной уже после войны, поделился личным впечатлением после осмотра захваченных позиций:

Вот только строительством укреплений были охвачены не все объединения Брянского фронта: 13-я армия только 28 сентября окончательно перешла к обороне, а оперативная группа А.Н. Ермакова вообще готовилась к новому наступления. В их полосе к началу немецкого наступления не удалось создать ни долговременных укреплений, ни вторых эшелонов, которые могли бы уплотнить оборону советских войск. Именно с этого направления исходила главная угроза Брянскому фронту. В штабе это прекрасно понимали, слово Л.М. Сандалову:

К концу месяца напряжение на фронте нарастало. В Ставку все в большем объеме поступала информация о готовящемся наступлении противника на Москву. 27 сентября 1941 года в штаб Брянского фронта была направлена директива Ставки ВГК № 002375 командующему войсками Брянского фронта о переходе к жесткой обороне:

Итак, Ставка выделила три вероятных направления наступления противника. И если брянское и севское направления отвечали за прикрытие столицы с юго-запада, то выделение курского направления, могло свидетельствовать о том, что советское командование вполне допускало возможность дальнейшего продвижения противника на юго-западном направлении. Вот только сил у Брянского фронта, чтобы основательно прикрыть все направления не было. Ему срочно требовались резервы.

На следующий день, 28 сентября 1941 года в войска фронта была направлена директива командующего № 0182 о переходе войск фронта к обороне на занимаемых рубежах. В директиве указывались основные рубежи, которые должны были прикрыть объединения фронта, план инженерных работ, места сосредоточения резервов, а также задачи для авиации фронта, артиллерии и инженерных служб:

В тот же день Начальник Инженерного управления Брянского фронта направил в войска указания по инженерному оборудованию войсковых и армейских рубежей, на подготовку которых отводилось 10–15 дней. К сожалению такого количества времени, в распоряжении советских войск не было. Так что, реализовать эти указания было не суждено, но данный документ интересен не только тем, что позволяет представить, какой могла бы быть оборона войск Брянского фронта, но и хорошо иллюстрирует взгляды на инженерную подготовку позиций, царившие тогда в Красной Армии:

Понимая, что немецкое наступление не за горами, советское командование торопилось максимально подготовить войска к обороне. Если в полосе 3-й и 50-й армии работы были в целом завершены, то на левом фланге они даже и не начинались. В сложившейся ситуации командующий фронтом мог обезопасить данное направление дополнительными фронтовыми резервами. Вот только как видно из приведенного выше документа они в основном были сосредоточены в районе Брянска, что говорит о том, что Андрей Иванович продолжал считать именно это направление наиболее вероятным для наступления противника. Для прикрытия левого фланга фронта, где и был нанесен главный удар, выделялась лишь одна 42-я танковая бригада. Ошибка в определении направления главного удара противника привела к тому, что у А.И. Еременко не оказалось под рукой необходимым сил и средств, которые позволили бы избежать катастрофы.

Таким образом, во второй половине сентября 1941 года Брянский фронт своим левым флангом проводил наступательную операцию на новгород-северском направлении с целью оказания помощи окруженному Юго-Западному фронту. В этих боях соединения 13-й армии и оперативной группы А.Н. Ермакова понесли существенные потери. Кроме того, они перешли к обороне накануне немецкого наступления и не имели возможности выстроить прочную оборону на пути немецких танковых клиньев в отличие от 3-й и 50-й армии, которые имели достаточно времени для подготовки к обороне.

При планировании оборонительных действий советским командованием было неверно определено направление главного удара противника. Считалось, что основной удар будет нанесен на Москву через Брянск, где и были сосредоточены фронтовые резервы. В результате, после прорыва немецких танков на орловском направлении, командующий фронтом не имел возможности оперативно среагировать на возникшей кризис в полосе фронта, что в итоге привело к катастрофе.