Джейсон приподнял бёдра, раскрывшись ему навстречу и помогая. Вторжение было быстрым, саднящим и давящим; он еле удержался от того, чтобы не рвануться назад. Ничего, через несколько секунд будет лучше, будет хорошо, так хорошо, как давно уже не было… Он заставил себя расслабиться и приноровиться — к размеру, к разрывающей его изнутри толщине, к властному ритму, который становился всё быстрее. Алекс едва сдерживался, чтобы не сорваться, не начать по-животному вколачиваться в любовника со всей силы.
Тот стонал под ним, двигаясь в такт. Он хотел сжать свой член, но Алекс не дал ему, отбросил его руку в сторону, и сам завладел его членом. Нескольких прикосновений было достаточно для того, чтобы Джейсон понял — он скатывается в оргазм, как в пропасть, и этого уже не остановить. Внутри у него всё судорожно сжималось и сокращалось, и Алекс, почувствовав приближение его разрядки, сжал ладонь чуть сильнее и провёл большим пальцем по краю головки, вызвав этим новый стон и жаркий всплеск удовольствия.
Они кончили почти одновременно, с разницей в пару секунд: Джейсон от скольжения члена внутри себя, Алекс — от жаркой, томительной узости, плотным кольцом охватившей его пенис.
Джейсон выбрался из-под тяжелого тела Алекса, обрушившегося на него во время оргазма. Ему не нравилась такая близость. Излишняя близость. Только с Дэниелом он мог бы вот так лежать, и они так и делали, порой долго обнимаясь и лаская друг друга, медленно остывая после секса.
Он лёг на спину глубоко дыша и убирал со лба прилипшие влажные пряди. Алекс приподнялся на локте и склонился над ним, заглядывая в лицо. Он провёл пальцем по скуле, по линии губ, по слишком изящно для мужчины очерченным бровям.
— Ты красивый… безумно красивый, — улыбнулся Алекс. Глаза его стали ласковыми, тёплыми, почти нежными.
Затуманенный взгляд Джейсона оставался равнодушным и пустым. Он словно был уже где-то не здесь, а в холодной и беспросветной темноте своих мыслей.
«Это всё, что тебе нужно: красивое лицо и отвечающее на твои прикосновения тело? Хорошо, что тебе так мало надо… Потому что я больше ничего не могу дать. Во мне ничего не осталось. Я всё уже отдал. Другому человеку».
***
Алекс проснулся от звука будильника и привычным жестом вытянул руку, пытаясь нащупать телефон, который всегда клал справа от подушки. Его там не было. Он звонил где-то далеко и как будто приглушённо… Алекс открыл наконец глаза. Его одежда была небрежно брошена на кресло — а кое-что и прямо на полу валялось, — и телефон надрывался откуда-то оттуда, с пола, из кармана брюк, в которых он забыл его.
И тут он вспомнил про вчерашний вечер. Они с Джейсоном… Они разговаривали в соседней комнате, а потом занялись сексом… и ещё раз… и ещё… После третьего раза, когда было уже далеко за полночь, он уснул, просто упал на подушку и отключился, отдавшись приятной, блаженной усталости.
Алекс обернулся. Джейсона рядом с ним не было, как не было и его одежды в комнате. Простыни и подушки в левой части кровати были холодными — он ушёл давно, скорее всего, сразу после того, как он сам заснул.
Чёртов телефон, на минуту замолчавший, опять начал трезвонить. Алекс откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Чудесный утренний стояк… Алекс невольно вспомнил, как яркие, припухшие губы Джейсона сомкнулись на его члене и язык внутри коснулся так настойчиво и дразняще. На несколько секунд ему показалось, что его член сейчас на самом деле погрузился во что-то горячее и влажное. Алекс вздрогнул всем телом и шумно выдохнул. Ладно, пока он дома… Только бы эти нескромные воспоминания не начали преследовать его на работе.
Если бы Джейсон остался здесь, они могли бы… Но он ушёл, а стучаться в шесть утра к нему в комнату с требованием заняться сексом Алекс не решался. Комната Джейсона была его личной территорией, его крепостью внутри крепости…
***
Дэниел спустился к завтраку с тяжёлой, мутной головой: он только вчера в середине дня прилетел из Нью-Йорка, невыспавшийся и усталый, а вечером его ждал приём — тот самый, по случаю рождения ребёнка. Камилла ещё спала, попросив не будить её утром, а ему надо было ехать в офис.
Возле дверей столовой его ждал Рюгер. Астон нахмурил брови и внутренне приготовился услышать что-то очень неприятное.
— Что-то случилось?
— Ничего страшного, сэр, — ответил новоиспечённый начальник службы безопасности, — но вопрос довольно деликатный. Я бы хотел обсудить его как можно скорее. Это не отнимет много времени.
— Пойдём в кабинет.
В кабинете Астон сразу устало опустился в кресло, жестом указав Рюгеру на стоявшее напротив.
— Выкладывай, что у тебя там.
— Пока вы были в Нью-Йорке, тут кое-что произошло. Вернее, даже не произошло…
Астон недовольно поджал губы.
— Начали распространяться слухи, — перешёл к делу Рюгер. — О Коллинзе. Якобы он уехал в Штаты к Стюарту Крамеру и живёт теперь с ним.
Дэниел едва сдержался, чтобы не вскочить с кресла. Кровь бросилась ему в лицо.
— Что за бред?! И откуда они знают о Крамере?
Сам факт того, что Джейсон изменял ему — он считал это ничем иным, как изменой, несмотря на то, что их отношения давно уже прекратились — неотступно мучил его все последние дни, а теперь ещё и это!..
— Об этом я и хотел поговорить с вами. Я не стал поднимать этот вопрос вчера, до приёма, но откладывать больше нельзя. О связи Коллинза с Крамером было известно только очень небольшому числу лиц в охране. Я не отрицаю своей вины — утечка информации могла быть только у нас. Но все эти слухи — о том, что они встречались летом, и что сейчас тайно живут вместе — они исходили от подруг вашей жены. Я прошу вашего разрешения побеседовать с ней… Или, возможно, будет лучше, если вы сами с ней поговорите.
Астон встал с кресла и медленно прошёлся до окна, потом обратно.
— А своих вы уже проверили?
— Да, и ничего не нашёл. Пока. Кнехт над этим работает. Но, думаю, ваша жена может существенно облегчить его задачу, если скажет, кто передаёт ей информацию.
За завтраком кроме Астона присутствовали несколько родственников — его и Камиллы — включая Максимилиана Эттингена с женой. Дэниел попросил тестя уделить ему время для важного разговора.
После завтрака они уединились в библиотеке, и Астон сразу перешёл к делу.
— Макс, вы наверняка в курсе этих нелепых слухов о Крамере. Мало того, что они не соответствуют действительности…
— Ты хочешь сказать, что Коллинз не спал с ним? — перебил его Эттинген с хитрой ухмылкой.
Дэниелу стоило большого труда заставить себя ответить спокойным и равнодушным тоном, когда у него внутри всё словно когтями разрывало — вопрос тестя ударил больно и метко, снова разбудив демонов, терзавших его душу.
— Спал. Но он с ним не живёт, — ответил он ровно и холодно.
— Ну, это, видимо, неизбежное преувеличение, которое возникает, когда слухи начинают расползаться. Просто он так внезапно исчез. Где он?
— Я этого не знаю, — признался Астон. — Но речь не о нём. Эти слухи начали, как вы выразились, расползаться от Камиллы. Возможно, мне стоило бы поговорить с ней, но, боюсь, наш разговор не получится конструктивным. Он неизбежно перейдёт в личную плоскость, начнутся упрёки, слёзы и всё прочее, — Дэниел взял небольшую паузу, потом продолжив уже немного более резким тоном: — Признаюсь, мне это всё осточертело. Камилла была беременна, и я смолчал, когда она и эти её безмозглые подружки растрезвонили о Рипли — сначала о машине, потом о часах, потом, что они с Коллинзом якобы любовники. Я понимаю мотивы своей жены: она пытается таким образом отомстить Джейсону, выставить его этакой куртизанкой в поисках богатого клиента в глазах общества и в моих… Но это переходит уже всякие границы. Вы знаете, что история с Рипли едва не попала в прессу, в какие-то бульварные газетёнки?
Макс покачал головой. Он начал понимать, к чему идёт дело.
— Рипли узнал и вовремя заткнул их. Его компании в совокупности — один из крупнейших рекламодателей и в печатных изданиях, и на телевидении. Они уступают разве что «Проктер энд Гэмбл». Рипли могло казаться забавным слегка шокировать высшее общество, это вполне в его репертуаре, но он определённо не хочет, чтобы каждая домохозяйка прочитала, что он делает дорогие подарки мужчине с таким прошлым, как у Коллинза. Так вот, в тот раз я промолчал, но история повторяется. Мне исключительно неприятны все эти разговоры, и я решительно не понимаю, почему моя собственная жена оказывается источником слухов, которые плохо сказываются в том числе и на моей репутации. Но я хотел поговорить с вами не об этом. Мне, а также всей моей службе безопасности, чрезвычайно интересно, откуда Камилла узнала о Крамере. Эта информация была не для распространения.
— Ты думаешь, мне это известно? — принц Макс вопросительно и надменно выгнул бровь.
— Я думаю, что вы можете у неё это узнать. Это тоже не первый случай, когда она вмешивается в мои дела и пытается что-то выведать через охрану или прислугу. Мне надоело жить в собственном доме как под прицелом фотокамеры, никогда не зная, кто из окружающих людей сообщает моей жене о том, что и когда я делаю.
Макс хмыкнул:
— Дэниел, согласись, что ты не из тех, кто заслуживает безоговорочного доверия жены.
Астона этот выпад нисколько не смутил — взывать к его совести было бесполезно:
— Наш брак был заключен по расчёту, и я никогда не жалел, что женился именно на Камилле. Но, боюсь, если эти детские игры не прекратятся, я всё-таки пожалею.
— И что тогда?
— Тогда моей службе безопасности придётся взять на себя дополнительные обязанности и следить за тем, с кем и о чём Камилла разговаривает, в том числе по телефону, с кем она встречается, что за информация хранится в её компьютере. Да, это вторжение в личную жизнь, но мне регулярные вторжения в мою личную жизнь тоже не доставляют удовольствия.
— Боюсь, личная жизнь моей дочери не так увлекательна и многообразна, как твоя.
— Она станет ещё менее увлекательной, когда за Камиллой станут следить круглые сутки — исключительно затем, чтобы уберечь от неверных шагов.
— Дэниел, я понимаю твоё недовольство. Но это явный перебор! Ты не можешь поступать со своей женой так, как поступал с мальчишкой, которого, как оказалось, всё равно приходилось вытаскивать из чужих постелей.
Астон порывисто встал с дивана и отошёл к окну. Он не хотел, чтобы Макс видел, как изменилось его лицо от гнева. Зубы он стиснул так, что по нижней челюсти прошла ноющая боль. Сегодня все как сговорились!.. Им больше думать не о чем, кроме как о том, с кем Джейсон спал?!.. Его Джейсон, его чудесный, умный, гордый мальчик, его, его, его! Если бы он был сейчас здесь, если бы только…
Он взял себя в руки, заставил расслабиться сведённую челюсть и повернулся к Эттингену:
— Да, есть способ проще. Я могу перестать подписывать чеки.
Макс возмущённо вскинул голову:
— Это просто низко.
— Я знаю, — кивнул Астон. — Поэтому я предлагаю решить всё миром и без истерик: вы поговорите с Камиллой и узнаете, откуда она получает информацию. Я сегодня вечером уезжаю в Женеву. Я немного устал от этого дома. Звоните мне в любое время. Так что? Вы поговорите с ней?
— Да, я попробую, но ничего не могу обещать.
— Уверен, вы сумеете на неё повлиять.
Эттинген не был уверен, что поступает правильно, соглашаясь на требования Дэниела. Он тоже мог бы на него надавить, у него были свои рычаги, но он знал, что Камилла этого не одобрит. Его бедная глупая дочь опять начнёт цепляться за обломки своего полуразрушенного брака. Сейчас, когда Коллинз где-то загадочным образом скрылся, у неё словно открылось второе дыхание. Она верила, что без его постоянного присутствия у неё появился шанс восстановить с Дэниелом прежние отношения. Макс видел всю необоснованность её надежд и не понимал, как Камилла может быть настолько слепа. Может быть, просто со стороны виднее, а когда ты бродишь внутри лабиринта, в тумане собственных чувств и заблуждений, когда не понимаешь, где находишься ты, а где — другой человек, то представляешь себе картину совершенно иной, бесконечно далёкой от настоящего положения дел. Возможно, представляешь такой, какой хотел бы её видеть, отказываясь сознавать неприятную и ранящую правду.
После ухода Эттингена Дэниел вызвал прислугу и попросил найти ему таблетку от головной боли. День только начался, а он уже чувствовал себя вымотанным и уставшим.
Если бы только Джейсон сейчас был здесь… Если бы между ними всё было как раньше… Он мог бы подойти к нему, обнять, почувствовать тёплый запах его волос и прохладный — его одеколона. Оба знакомые, родные, близкие… Он мог бы сесть рядом с ним, мог бы положить голову ему на колени, и тогда бы наступил покой, долгожданный покой, забвение и свобода от всего…
Эттинген позвонил ему уже на следующее утро. Астон знал, что делает, когда просил его поговорить с Камиллой: принц Макс умел обращаться с дочерью. Помимо всего прочего, тестя мало трогали её слёзы, из-за которых он сам всегда начинал чувствовать себя виноватым, вне зависимости от того, был он виноват или нет.
По словам Эттингена, выходило, что никто Камилле информацию не передавал. Она забеспокоилась, когда узнала, что исчез Коллинз, муж поменял планы, отменив несколько очень важных встреч, а потом куда-то пропал Эдер. В её ревнивом воображении родилась картина, весьма далёкая от реальности: Дэниел возобновил отношения с секретарём, встречается с ним теперь тайно, а Эдер устраивает его на новом месте. Камилла решила узнать, что происходит. Для этого она подслушивала, когда возможно, телефонные разговоры мужа, а про Крамера узнала, подслушав его беседу с Рюгером. Дэниел даже смог вспомнить и догадаться, какую именно. Он с Рюгером как-то решал, что делать с теми телохранителями, которые покрывали Джейсона во время его встреч с Крамером. Разговор шёл в кабинете, а Камилла тогда как раз была в соседней комнате, в библиотеке. Выходит, подслушивала…
Астон не знал, верить этому или нет. Было похоже на правду гораздо больше, чем его первоначальная идея, что Камилла снова смогла договориться с кем-то из службы безопасности. Там все были учёными: история с Кулхаасом должна была надолго запомниться. Да и сейчас вся охрана находилась в напряжении после того, как разобрались с телохранителями Джейсона, и старыми (которые утаили информацию о Крамере), и новыми (которые позволили ему сбежать), и, тем более, после того, как своё место потерял всесильный Эдер.
Всё оказалось гораздо проще: никакого заговора, банальное подслушивание. Возможно, так оно и было. Джейсон всегда говорил, что верным оказывается самое простое и примитивное объяснение. Джейсон верит в это… Вера — это косность мышления, сложившийся стереотип, принцип. Надо бы не забыть об этой особенности, когда дойдёт до дела.
Астон даже слегка улыбнулся. Сегодняшний день обещал быть гораздо лучше вчерашнего.
Глава 75
The twilight's bleeding
And the playing board has two unbalanced pieces Soulsavers
Сингапур, ноябрь 2010
До приземления оставалось около получаса, и самолёт уже летел гораздо ниже. Около сорока минут потребуется на то, чтобы добраться от аэропорта до места. Джейсон не понимал, зачем он согласился на эту поездку. Ведь не потащили бы его силой в случае отказа… Хотя, кто знает… У него сердце замирало от страха и, как ни странно, от какого-то острого, волнующего, почти приятного предвкушения этой встречи. Он чувствовал себя похожим образом во время стычек с Астоном, зная, что выводит его из себя и что тот может в любой момент ударить или опять схватить его за горло. Чувствовал — вот главное слово… В такие моменты он чувствовал, что живёт, и дышит, и хочет жить дальше.
Возможно, эмоций от сегодняшней встряски ему хватит надолго. Если он вообще переживёт этот день.
Джейсон отвёл глаза от иллюминатора и посмотрел на Алекса, сидевшего напротив в обтянутом кремово-белой кожей кресле. Тот был внешне спокоен — так же, как и он сам, но Джейсон за прошедший месяц хорошо его изучил и замечал лёгкое напряжение в осанке, в чуть выше обычного поднятом остром подбородке и непроницаемой темноте больших глаз. Странная внешность, странная и притягательная…
В эти выходные Джейсон должен был впервые выйти за пределы дома: Алекс, почти целую неделю проведший в Европе, приготовил, как он сам выразился, «небольшой подарок» для своего любовника. Они должны были на три дня лететь на частный остров во Французской Полинезии. Остров принадлежал не семье Чэн, а каким-то состоятельным знакомым Алекса, и он был уверен, что поездка туда будет совершенно безопасной. По крайней мере, там можно было не опасаться слежки, а Алекс предполагал, что за ним до сих пор могут следить по приказу Астона.
Незаметно доставить Джейсона в аэропорт было целой операцией, и служба безопасности тщательно к этому готовилась. В итоге на остров они не полетели, но усилия охраны не пропали даром: Джейсону всё равно пришлось сесть в самолёт, правда, летящий не на райский остров, а в Сингапур. Каникулы отменялись…
Жизнь в доме Алекса была спокойной и однообразной, и Джейсон не возражал: предыдущие несколько лет были, на его вкус, пожалуй, слишком богаты событиями. Он не чувствовал себя счастливым, но причин чувствовать себя несчастным тоже не было: вынужденное заключение он переносил легко, Астон пока на его след не вышел, отношения с Алексом складывались ровно, и в постели им было хорошо, разве что тревога из-за возможного предательства Лизы Чэн его не оставляла. Но с того момента как он приехал в Гонконг, прошёл уже месяц, и она ничего не предпринимала.
Джейсон за всё это время видел лишь одного члена семьи, кроме Алекса, да и того мельком. Это произошло в самом начале ноября. Была середина дня, Алекса в это время никогда не было дома — он находился у себя в офисе, если не уезжал в деловую поездку. Джейсон, только что наплававшись в бассейне, сидел в одной из гостиных за ноутбуком. Они с Алексом договорились, что с января, если всё сложится хорошо, он начнёт работать. Джейсон откровенно скучал, проводя почти все дни в одиночестве и не имея возможности никуда выйти. Ему нечем было занять голову — а в отсутствие серьёзных занятий в голову лезли не самые приятные мысли и начинало появляться бессмысленное беспокойство из серии «а вдруг…». Он вполне мог работать удалённо под своим новым именем. Алекс мог предоставить ему работу в одной из компаний семьи, но Джейсон отказался: он не хотел быть никоим образом связанным с делами Чэна. Он не повторит той же ошибки.
Он как раз занимался изучением вакансий, когда через стеклянную стену комнаты увидел, что по подъездной дорожке к дому приближается автомобиль. Машина, какой-то навороченный спорткар, была незнакомой: Джейсон уже знал все машины, которыми пользовались Алекс и его люди, и такого красного чудовища среди них не было. Джейсон встал с кресла и подошёл к окну. Машина остановилась напротив главного входа, оттуда вышел немолодой уже мужчина и уверенно направился к дому. Он был довольно далеко, и Джейсон не сумел по-хорошему рассмотреть его лица.
В гостиную чуть ли не вбежал Гун:
— Вам нужно немедленно вернуться в свою комнату, сэр, — торопливо проговорил он и тут же извиняющеся склонил голову: — Простите, сэр.
Джейсон не стал спорить и задавать вопросов, без слов поднялся на второй этаж. Вечером Алекс сказал ему, что это был брат Лизы.
— Охрана пропустила его на воротах, так как он член семьи, но они сразу же позвонили мне, и я приказал не впускать его в дом.
Джейсон свёл брови:
— У тебя не будет проблем с мачехой из-за этого?
Алекс немного раздражённо передёрнул плечами:
— Это от Стива одни проблемы. Лиза тоже устала от него. Ничем полезным не занимается, почти всё время проводит в казино в Макао, тратит деньги на шлюх и наркотики. И Лизе, и отцу, и даже мне уже не раз приходилось вытаскивать его из всяких переделок.
— Почему бы просто не перестать давать ему деньги?
— Лиза по-особому к нему относится, к тому же, всё это не совсем его вина… Он сильно пострадал из-за несчастного случая. Прости, не хочу вдаваться в подробности.
— Зачем он приехал сюда?
— Толком не знаю. Думаю, он каким-то образом узнал про тебя, и ему просто показалось забавным ворваться сюда и на тебя посмотреть. Если бы его пустили в дом, он бы и в комнату ломиться начал. Это больше не повторится. Не волнуйся из-за него.
Джейсон кивнул, но это не значило, что он перестал волноваться. Стив вполне мог, пусть и без злого умысла, проболтаться о том, что в доме Алекса Чэна живёт необычный гость, который никуда не выходит, а слух потом мог какими-нибудь неведомыми путями дойти до Астона. Возможно, брат Лизы знал и то, что Джейсон не был просто гостем, а любовником Алекса. По крайней мере, от прислуги скрыть это было невозможно, и все в доме знали, что хозяин проводит ночи в комнате Тайлера Рида.
В постели Алекс был с ним так заботлив, так трогательно нежен, что Джейсону хотелось оттолкнуть его, прекратить эту извращённую душераздирающую пытку, сказать, что он не заслуживает ничего из того, что Алекс сделал для него: ни риска, на который он ради него пошёл, ни его уважения, ни этой нежности, ни даже денег, который он потратил на побег. И не имело значения, что ему нравился и сам Алекс, и секс с ним: он был с ним не из-за этого. Одного этого было мало. Он спал с ним потому, что Чэн смог заплатить назначенную цену. Эта мысль, как маленький червяк в сердцевине яблока, грызла и подтачивала его.
Вечером того дня, когда в дом попытался попасть Стив, они лежали в постели, разомлевшие, уставшие после секса. Джейсон перевернулся на живот, и Алекс по-хозяйски положил руку ему на плечи. Джейсон, скосив глаза, мог видеть её — худую, мускулистую, бронзово-тёмную на фоне его собственной бледной кожи. Он перевёл глаза на лицо любовника. Алекс встретил его взгляд — медленное, тягучее движение длинных, тяжёлых ресниц — и чуть притянул к себе. Он хотел его, опять…
Джейсон выскользнул из-под его руки. Он перевернул Алекса, лежавшего на боку, на спину и склонился над его плоским, чуть ли не таким же сухим и мускулистым, как рука, животом. Даже когда Алекс был расслаблен, кубики пресса всё равно проступали. Джейсон провёл языком по одной ложбинке между ними, потом по другой. Почти как лабиринт… Вертикальная дорожка привела к глубокой впадине пупка. От возбуждающей ласки мышцы напряглись, стали заметнее, выпуклее. Джейсон спустился ниже, краешком глаза заметив, как твердеет и увеличивается член любовника. Он слегка прикусил нежную, тонкую кожу у самого основания — пока её ещё можно было оттянуть. Алекс застонал, и его ладони легли Джейсону на затылок, схватив в горсть короткие светлые пряди. Он чуть выгнулся, приподнял бёдра, подставляясь под губы Джейсона, тот снова куснул — тугая плоть стала заметно твёрже.
— С ума схожу, когда ты делаешь это, — проговорил Алекс.
Джейсон ничего не ответил, лишь кивнул головой — рот был занят. Алекс от новых ласк застонал ещё громче: горячие влажные губы сжимали и перебирали складочки на мошонке. Его тело заходило вверх-вниз, подчиняясь разбуженным инстинктам.
— Ты очень отзывчивый, — наконец соизволил ответить Джейсон. Алекс же чуть не вскрикнул от того, что он остановился.
— Джейсон, я… не говорил тебе, — произнёс Алекс, задохнувшись, когда губы Джейсона продолжили свою неторопливую, томительную игру. — Ты первый мужчина, с которым я занимаюсь сексом вот так, по-настоящему. До этого были только проститутки… всего несколько раз.
Джейсон поднял лицо и недоумённо взглянул на Алекса.
— Ты шутишь?
— Нет. Я почти не касался их, и не позволял им… О, Господи, продолжай…
— Тогда ты тоже не останавливайся. Я хочу знать…
— Я заглядывался на парней, ещё когда учился, но никогда не думал об этом всерьёз… Если бы кто-то предложил, я бы, может, и попробовал бы… Если честно, не знаю… Я стыдился этих чувств, боялся выпускать их на волю… А потом я увидел тебя с Астоном. Один из моих друзей, он уже тогда работал на отца, сказал, что ты его любовник… Чёрт, как же приятно!.. Мысль о тебе засела у меня в голове, она была как заноза. Я на какое-то время мог забыть, но потом всё возвращалось.
Джейсон выпрямился и сел на бёдрах Алекса так, что их члены соприкасались, и обхватил пальцами сразу оба.
— Продолжай.
— Я стал покупать шлюх. Просил прислать европейцев со светлыми волосами… ты понимаешь, зачем… Хотя это могли быть и не европейцы, лишь бы волосы были светлыми и короткими. Я брал их сзади, чтобы можно было представлять, что это ты.
— Так, как ты только что делал это со мной? — Джейсон улыбался, но улыбка эта была почти пугающей — насмешливой, искушающей и жестокой.
Его пальцы двигались сильно, уверенно и ритмично, но когда ему показалось, что Алекс уже приближается к краю, он разжал ладонь.
— Да, так… Но ничего не помогало, ничего. Я вышвыривал их из номера через пятнадцать минут. Я почти ненавидел их за то, что они не были… не были тем, кого я на самом деле хотел.
Джейсон привстал — Алекс помог ему, поддержав за бёдра — и тут же опустился, надевшись на член любовника. Он прикусил губу, когда внутрь слишком быстро вошла налитая кровью головка, а потом вскрикнул от удовольствия, когда его растянутое и влажное от семени Алекса отверстие легко приняло член любовника. Тот вошёл как-то особенно глубоко, с силой скользнув по самому сладкому и чувствительному месту. Джейсон начал раскачиваться, приспосабливая положение тела и размах движений так, чтобы член Алекса касался его там ещё и ещё.
Алекс под ним резко выгибался вверх, чтобы полнее войти в обволакивающую тесноту, обхватывал руками половинки ягодиц партнёра и разводил их в стороны, опять же — чтобы обладать Джейсоном полнее и глубже, овладеть им, дойти с ним до предела, до большей близости…
— Смотри на меня, — прошептал Джейсон.
Утром Алекс проснулся от того, что Джейсон, тихонько прошуршав простынями, встал с кровати и ушёл в ванную. Алекс долго лежал и ждал его. Вчера он не думал об этом — некогда было думать, — но с утра ему вдруг пришло в голову, что Джейсон никак не отреагировал на его признание. Нет, он не ожидал многого, но хотя бы какой-то вразумительной реакции. Вместо этого Джейсон просто забрался на него и оттрахал. Он несколько раз прекращал двигаться, откидывался назад и до боли сильно впивался пальцами ему в ногу, в напряжённую мышцу над коленом, чтобы не дать ему кончить. Джейсон довёл его буквально до умопомрачения, а потом до яркого, опустошающего оргазма, такого острого, что Алекс почти рыдал от удовольствия и от горького, выворачивающего наизнанку ощущения мимолётности этого удовольствия.
Джейсон вышел из ванной в одном полотенце, обернутом вокруг узких бёдер. Увидев, что Алекс не спит и смотрит на него, он сел на кровать рядом, произнеся: «С добрым утром».
— Ты считаешь меня ненормальным? — сразу спросил Чэн.
Джейсон устроился удобнее на краешке кровати, прислонившись к Алексу.
— Да, — ответил он. — Но тогда я ещё более ненормальный. Ты хотя бы заглядывался на парней, а я вообще об этом никогда не думал. И тем не менее…
— Почему?
— Потому что любой мужчина может испытывать удовольствие…
Алекс прервал его:
— Не пытайся увильнуть. Я не про это тебя спрашиваю.
— У меня не было выбора, — взгляд Джейсона стал холодным, колючим, словно предупреждая, что он не хочет, чтобы ему лезли в душу. — И я не хочу про это говорить. Извини. Я тоже хотел спросить тебя кое о чём. Эти три недели, что я здесь, ты встречался с этими своими?..
— Нет, конечно. Зачем?
— А с женщинами? У тебя ведь кто-то был раньше…
— Нет. У меня есть… подруга, но мы не особо привязаны друг к другу. Это просто секс и деньги. Нас обоих устраивают… устраивали такие отношения.
— Ты должен продолжить встречаться с ней, — произнёс Джейсон торопливо, словно ему хотелось быстрее выплюнуть эти слова.
— Джейсон, я не…
— Ты должен, Алекс. Если за тобой до сих пор следят, то, что ты изменил своим старым привычкам, покажется подозрительным, — Джейсон опустил глаза.
Алекс обхватил его за плечи и встряхнул.
— Ты с ума сошёл…
— Наоборот, я очень разумен, — возразил Джейсон, не глядя ему в глаза. — Пожалуйста…
— И ты сам просишь об этом?
— Я должен был попросить раньше. Мне просто не приходило в голову…
Алексу захотелось ударить его. Джейсон лгал: ему приходило это в голову раньше, а именно — вчерашней ночью. Ему просто хватило такта не поднимать эту болезненную тему, пока они занимались любовью. Он думал, как Джейсон отнесётся к его признанию, а тот вынес из всего этого только одну мысль, только одно решение, правильное, расчётливое и жестокое. Алексу хотелось ударить, но вместо этого он обнял, сжал, уронил на кровать и сам навалился сверху. Заставил смотреть на себя.
— Почему, почему ты такой?! — едва ли не выкрикнул он.
Ему хотелось сказать другое, но он знал, что Джейсон поймёт и так… Почему ты ведёшь себя не как живой человек? Почему ты так легко соглашаешься делить меня с другими? Есть ли в тебе хоть капля чувства? Хотя бы маленькая жалкая капля?!
Джейсон, придавленный его весом, дышал порывисто и часто. Ему было тяжело смотреть в глаза Алексу. Он обнял его, прижал к себе, заставив вжаться лицом в шею, и зашептал на ухо:
— Ты должен сделать это. Ради меня, — голос его дрожал и звучал так, как никогда раньше: болезненно и надрывно. — Обещай мне… Я прошу тебя. Я не хочу этого, но ты должен…
От этого лихорадочного шёпота, от соприкосновения их обнажённых тел, когда он мог чувствовать каждый изгиб чужого, Алекс почувствовал жгучее, ожесточённое возбуждение. Он завёл колено между ног Джейсона и впился губами в его шею, заставив любовника вздрогнуть от боли.
Он разжал губы, сказав:
— Я подумаю… Потому что ты прав. Прав…
Алекс покачивался, тёрся о Джейсона. Полотенце уже давно слетело в сторону. Алекс вытянул одну руку и просунул её в горячий узкий зазор между их телами, нащупав тоже ставший твёрдым член Джейсона.
Джейсон медленно, плавно повёл бёдрами, толкнулся в его руку и снова зашептал:
— Ты приводил её сюда?..
— Редко, обычно в номер в отеле. О, Господи… М-м…
Алекс застонал, когда Джейсон немного развёл ноги, и он опустился между его бёдер, в раскрытое ему, беззащитное, чуть влажное тепло его паха. Он сам не понимал, почему это так возбуждает его… Почему он хочет Джейсона так, что всё остальное просто перестаёт существовать…
Рука Алекса кралась ниже — в тесную расщелину между разведённых ягодиц. Он начал гладить едва заметно выступавшую выпуклость, не пытаясь пока проникнуть внутрь, и спросил:
— А если бы… если бы я приводил её сюда? Что бы ты делал? Согласился бы и тогда? Сидел бы в своей комнате и терпел?
Джейсон ничего не ответил, только прижал Алекса, обхватил крепче коленями, вдавливая в себя. Алекс ведь только этого хотел — заполучить его в свою постель, обладать им, украсть любовника у опасного и могущественного человека. Что ему теперь ещё понадобилось? Почему Алексу — почему всем им, всегда — нужно от него чего-то большего? Почему нельзя довольствоваться одним лишь сексом? Им хорошо вместе, так почему надо всё портить?
Наверное, его отец был в чём-то прав: в чувствах нет ничего хорошего. Они вечно заводят тебя не туда, и ты раз за разом будешь выбирать неверный путь, ослеплённый ими, пока они не заманят тебя в трясину, из которой уже не выбраться. Пока они не разрушат твою жизнь.
Почему Алекс хотел от него чувств — ревности, сожаления, обиды? Потому что сам начал испытывать их? Видимо, он не обладал силой воли и здравомыслием Крамера. Тот вовремя сбежал — и правильно сделал.
Когда самолёт пошёл на посадку, Джейсон вновь ощутил, как на него наползает отвратительный удушливый страх. Он сам не знал, чего конкретно боится. В этом-то и была проблема: он должен бояться всего. Разве что Алекса он может не бояться, но тот бессилен так же, как и он сам.
Джейсон, несмотря на то, что на снижении это не разрешалось, отстегнул ремень и, обогнув разделявший их стол из тёмного полированного дерева, сел в кресло рядом с Алексом. Тот вопросительно посмотрел на него. Джейсон молча взял его за руку.
Мне страшно.
Неподалёку от трапа их ждали машины: два одинаковых белых «Мерседеса». За те две минуты, что потребовались, чтобы дойти до автомобиля, Джейсон успел прочувствовать все прелести местного климата: он как будто вошёл в горячее облако. Сев в машину, он стёр со лба и висков то ли выступившую от жары, то ли мгновенно осевшую влагу. Он не первый раз был в этом городе, но сегодня погода была на редкость негостеприимна. Влажность была просто удушающей.
По дороге они почти не разговаривали с Алексом. Да и о чём было говорить? Они всё уже по два-три раза обсудили за последние несколько дней.
Когда Алекс вернулся из своей долгой поездки в Европу, они «отпраздновали» его возвращение в постели. Утром, за завтраком всё в той же постели, Алекс сказал, что выходные на острове отменяются.
— Тебя хотят видеть в Сингапуре, — коротко пояснил он.
Джейсон на пару секунд замер, словно осмысляя услышанное, а потом отставил поднос с тарелками и чашками в изножье кровати.
— Кто именно хочет?
— Мой отец.
— Зачем?
— Он не сказал. Честно говоря, я не разговаривал с ним лично. Его пожелания передал Мэй, он прислуживает отцу, что-то среднее между секретарём и камердинером. И медбратом, если понадобится.
— Но ты ведь догадываешься, зачем?
— Могу предположить, — признался Алекс. Он и не рассчитывал, что Джейсон так просто отступится, сказав что-нибудь вроде «Отлично, поехали». — Моя семья многим рискует из-за тебя. Он хочет знать, из-за кого именно, достоин ли ты этого.
Джейсон отвернулся, обхватил колени руками и упёрся в них подбородком.
— Он и без того всё знает. Как я могу быть чего-то там достоин?.. Для него, для всей твоей семьи я бывший любовник Астона, всего лишь очередная твоя прихоть.
— Всё не так…
— Алекс, не надо, не старайся смягчить. Я три года жил с женатым мужчиной и знаю… Я всё это знаю. Я просто боюсь, что на самом деле причина в другом. Может быть, твоя мачеха обозлилась из-за того, что ты приказал не впускать в дом Стива? Хочет показать, кто в семье главный?
— Она разозлилась, но не на меня и не на тебя, а на него.
— Почему? — удивился Джейсон.
— Не знаю. Возможно, опасается, что он может где-нибудь не к месту ляпнуть про тебя. Она вряд ли хочет, чтобы Астон узнал.
— До поры до времени… — сквозь зубы проговорил Джейсон.
— Её многие считают каким-то чудовищем, но это не так. Она… Я не могу сказать, что Лиза заменила мне мать, скорее, как это ни смешно, отца. Мой настоящий отец для меня и моих братьев — глава семьи, кто-то вроде господина и повелителя. Ей пришлось очень нелегко: она не китаянка, и этот брак многие сочли нарушением традиций, как и первый, с моей матерью. Ей потребовалось приложить много усилий, чтобы её признали достойной супругой моего отца; многие её поступки были продиктованы именно этими соображениями. Она должна была заставить уважать себя. К сожалению, многие понимают только силу.
— Ты можешь быть уверен, что она не выдаст нас Астону? — прямо спросил Джейсон, выслушав Алекса.
— Нет.
Разумеется, Джейсон поехал в Сингапур. У него, как и у Алекса, не было выбора: они не могли позволить себе вызывать недовольство Чэна-старшего. Тот мог одним словом лишить их защиты. Всё, что имел Алекс, на самом деле принадлежало его отцу: он был наследным принцем империи, но правил ею всё же не он.
Машины, миновав широкие металлические ворота, ехали по короткой подъездной аллее. Это был словно последний отсчёт. Пока все, кого ему сегодня довелось встретить, с ним обращались столь же почтительно и вежливо, как и с Алексом, но это могло в одночасье измениться. Нет, не в одночасье — в одну секунду.
Проехав вдоль белоснежных стен особняка (размером он был меньше, чем дом в Гонконге), автомобиль въехал в поднятые гаражные ворота. Двери машины со стороны Джейсона и Алекса распахнулись почти одновременно. Двое безмолвных охранников проводили их внутрь дома. В просторной светлой гостиной, обставленной в колониальном стиле, их ждал немолодой уже мужчина, поприветствовавший их коротким кивком головы. Алекс кивнул в ответ, Джейсон не знал, что ему делать. Охрана удалилась.
Только тогда Алекс представил их друг другу: это и был тот самый Мэй, доверенный слуга и помощник Чэна-старшего. Мэй был очень худым мужчиной со скорбно-недовольным выражением лица. Узкие глаза за стёклами очков смотрели на всё безразлично и устало. По-английски он говорил с едва уловимым акцентом, но очень чётко проговаривая каждый слог, словно опасаясь, что гость его не поймёт.
— Вам подать чай, сэр, — поинтересовался он у Алекса, — или вы хотите отдохнуть в своей комнате? Её приготовили к вашему приезду.
— Не стоило трудиться, Мэй. Мы планируем вернуться в Гонконг немедленно после окончания разговора, — ответил Алекс. — О нашем приезде сообщили, я надеюсь.
— Разумеется. Я провожу мистера Рида.
Джейсон обеспокоенно взглянул на Алекса прежде чем возразить, но этой секунды Чэну хватило, чтобы заговорить самому:
— Я пойду вместе с ним.
— Простите, сэр, о вас речи не шло, — вежливо, но жёстко заявил Мэй. — Я по телефону говорил вам, что хотят видеть мистера Рида. С ним будут разговаривать наедине.
Алекс с «мистером Ридом» переглянулись. Джейсону стало немного не по себе, но состоится разговор наедине или в присутствии Алекса дела, по большому счёту, не меняло.
— Вы идёте, сэр? — спросил Мэй, отведя руку в сторону в указательном жесте.
Алекс посмотрел туда, куда указывал слуга.
— Отец спустился в кабинет? — недоверчиво спросил он.
— Ваш отец сегодня чувствует себя хуже обычного. Он не может принять гостя. С мистером Ридом будет разговаривать госпожа Лиза. Она уже ждёт. Прошу вас, мистер Рид!
Джейсон замер, не в силах ни сделать шаг, ни хотя бы бросить взгляд на Алекса.
— Нет, Мэй, мы об этом не договаривались! — Алекс весь сжался, напрягся, словно натянутая струна.
— Я лишь выполняю приказы, сэр, — смиренно проговорил Мэй.
— Ваш хозяин хотя бы знает, что меня вызвали сюда? — спросил его Джейсон. Он сильно сомневался, что состояние Чэна-старшего действительно внезапно ухудшилось; разумеется, с самого начала планировался разговор с его женой.
— Да, он знает. В этом доме ничего не делается без его ведома.
— Мэй, сначала я сам поговорю с Лизой, — заявил Алекс, разворачиваясь в сторону кабинета. — Не знаю, что она задумала, но…
Джейсон остановил его, чуть коснувшись его руки:
— В этом нет необходимости. Я буду рад побеседовать с госпожой Лизой, — в его холодном взгляде не было ни тени страха или сомнения, хотя они и мучили его изнутри. Пытаясь сдержать Алекса, он как будто и сам успокаивался.
Не съест же она его живьем, в конце концов… Они всё равно уже ничего не могут поделать. Они в её доме, в полной её власти.
Мэй согласно кивнул Джейсону и смерил Алекса неодобрительным взглядом, словно порицая того за излишне эмоциональное поведение и попытку неповиновения старшим.
— Вы можете подняться к отцу. Встречу с сыном его самочувствие вполне позволяет.
Мэй на этот раз откровенно дал им понять, что разговор Джейсона с хозяином дома даже не предполагался. По какой-то неведомой причине его пожелала видеть хозяйка.
Перед двойными дверями кабинета Мэй остановился, тихо постучал и открыл одну створку, пропуская Джейсона внутрь. Тот едва поборол желание зажмурить глаза, когда входил туда: он не исключал, что в кабинете рядом с Лизой Чэн увидит Астона.
Она была одна. Невысокого роста, стройная, худощавая и совершенно неопределённого возраста. Джейсон знал, что ей было в районе пятидесяти, но лицо её было куда более молодым и гладким в той особенной манере, которая выдаёт результаты пластических операций. Джейсону показалось, что Лиза пытается выглядеть хотя бы немного похожей на китаянку: у неё была короткая прямая стрижка с густой длинной чёлкой, и волосы были такого откровенно чёрного цвета, который редко бывает у европейцев, особенно — у европейцев со светлыми глазами. А глаза у Лизы были голубыми, колючими и проницательными. Джейсон подумал, что Лиза неплохо поладила бы с Анной ван Бредероде — или бы они разодрали друг друга в клочки.
Он сдержанно поздоровался, Лиза ответила не менее сдержанным приветствием и указала на кресло, предлагая сесть. Сама она изящно опустилась в кресло напротив. Джейсон был рад, что они будут разговаривать здесь: если бы Лиза заняла место за столом, а его усадила в кресло для гостя, вести беседу сразу стало бы сложнее. Джейсон знал это ещё по опыту с Астоном. Теперь же, когда их разделял не главенствующий в помещении стол, а восемь футов ковра, он мог чувствовать себя в какой-то мере на равных с хозяйкой.
Он бросил быстрый взгляд по сторонам: молочно-белые стены, тёмные шкафы с книгами, несколько картин. Французские импрессионисты, похоже, что Писсарро. Этот художник Джейсону тоже нравился. Неужели подлинники? Нет, подлинники, скорее всего, в банковском сейфе. Хотя, зная репутацию Чэна и количество охраны в доме и вокруг него, можно было предположить и такой вариант.
Лиза заметила, что Джейсон осматривается по сторонам:
— Удивляетесь, почему здесь нет окон?
Джейсон этого даже не заметил. Ему казалось, что в помещении есть что-то странное, но никак не мог понять, что именно.
— Это из соображений безопасности, — пояснила Лиза. Голос у неё был звонкий, мелодичный, молодой, но Джейсону он казался пронзительным и режущим, как металл.
— По правде говоря, меня интересовал другой вопрос, мадам, — сказал Джейсон. — Для чего вы хотели меня видеть?
— Алекс — старший сын и наследник. Разумеется, нам — моему мужу и мне — необходимо знать, что за человека он приблизил к себе.
Под сверлящим взглядом Лизы Джейсон чувствовал себя неуютно. Господи, она была хуже Эдера и ван Бредероде вместе взятых!..
— Я никак не связан с его делами и делами вашей семьи. Наши с ним отношения сугубо личные и, возможно, недолговременные.
Лиза усмехнулась:
— Вот как? А Алекс в курсе насчёт их недолговременности? Но меня это мало интересует. Вы, мистер Рид, — Лиза произнесла вымышленную фамилию с каким-то издевательским нажимом, — знали очень много о делах вашего бывшего любовника и обладали большим влиянием на него. Я имею в виду Дэниела Астона — это чтобы не запутаться в ваших бывших любовниках, — добавила она.
Джейсон смотрел на неё со спокойным сосредоточенным вниманием. Она может упражняться в остроумии сколько угодно — его оборону ей не пробить.
— И когда вы говорите о сугубо личных отношениях, — продолжила Лиза, — я всё же начинаю сомневаться. Алекс довольно молод, и он по-настоящему увлечён вами, причём, уже давно, хотя он старательно пытался скрыть это от меня. Вы даже моложе его, но вы опытны.
— Я не планирую вмешиваться в его дела. Даже если Алекс сам этого захочет, я этого не сделаю. Я не хочу ничего знать о вашем бизнесе — по соображениям собственной безопасности.
— И что же, вы удовольствуетесь этой жалкой ролью? Быть милой тёплой грелкой в его постели?
Джейсона этот разговор начинал раздражать. Чего Лиза добивается? Вряд ли у неё есть причины для ненависти к нему… Просто хочет унизить? Или это её обычная манера разговора? Тогда неудивительно, что о ней ходят такие неприятные слухи и что на её жизнь несколько раз покушались. Наверное, многим после подобных разговоров приходила в голову мысль её пристрелить.
— Возможно, именно эта роль мне по душе, — ответил Джейсон. — Не все так честолюбивы, как вы.
По тонким губам Лизы проскользнуло подобие улыбки.
— А вас не так просто вывести из себя, мистер Рид. Или, может быть, вы позволите называть вас Тайлер?
— Как вам будет угодно, мадам.
— Простите, я забыла о своём долге хозяйки дома. Могу я вам что-нибудь предложить? Чай, кофе, что-то ещё?
— Спасибо, не откажусь от кофе, — Джейсон кивнул головой.
Лиза встала и подошла к столу: видимо, где-то там находилась кнопка для вызова прислуги. Через несколько секунд в дверь постучали, и вошла женщина в униформе горничной как из сериала про жизнь британской аристократии: в белом фартуке и с наколкой на голове. Лиза распорядилась принести кофе для мистера Рида (не поинтересовавшись, как он его предпочитает пить) и чай для себя. Когда прислуга скрылась за дверью, Лиза снова села в кресло:
— Насчёт отсутствия в вас честолюбия, Тайлер, я не соглашусь. Достаточно вспомнить несколько фамилий: Астон, Крамер, Рипли. Как вы подбираете себе партнёров? По списку Форбс?
— Список Форбс подвёл меня с Астоном, — в тон ей ответил Джейсон. — После него я ориентируюсь на список самых богатых холостяков.
— Это там вы выискали Алекса?
— Он сам меня нашёл.
— А вы, конечно же, не стали отказываться. Но, знаете, я вас не осуждаю. Я сама вышла замуж по расчёту. Это был прекрасный шанс, которого я ждала всю жизнь, и я не стала его упускать. Как и у вас, у меня не было ничего, что бы я могла предложить в обмен, кроме приятной внешности. Возможно, сейчас этого и не заметно, но когда-то я была довольно привлекательна.
Им принесли напитки. Джейсон отпил из своей чашки. Кофе был приготовлен так, как он любил: совсем чуть-чуть сахара, чёрный перец, корица и брэнди. Ещё один явственный намёк со стороны Лизы: я знаю о тебе всё.
Джейсон поставил чашку на стоявший слева от кресла высокий столик.
— Вы за этим вызвали меня сюда из Гонконга? Побеседовать о моём прошлом?
— Отчасти, да, — признала Лиза. — В разговорах на неприятные темы человек раскрывается лучше всего. Я бы даже сказала, показывает своё истинное лицо.
— И что, вы его увидели?
— Я увидела, что Алекс был в чём-то прав… вы ему подходите. А ещё я вижу, что у вас есть характер. Вы отвечаете ударом на удар, возможно, даже тогда, когда не стоило бы этого делать, учитывая, что злить меня вовсе не в ваших интересах.
— Вы собираетесь повыгоднее продать меня Астону? — прямо спросил Джейсон.
— Нет, по крайней мере, не сейчас. В случае крайней необходимости — возможно. Вы мне даже чем-то симпатичны, и к тому же я не хотела бы ссориться с Алексом. Он рано или поздно займёт место отца.
— Если вы этому не помешаете, — вставил Джейсон.
— Он мне как сын, хотя вы вряд ли поверите моим словам. А мои… Я нарожала кучу бесполезных детей, именно детей, а не наследников. Мои сыновья не годятся для этой роли. В них чего-то не хватает: внутреннего стержня, жестокости, умения брать на себя ответственность… В Алексе всё это есть, поэтому я не буду ему мешать. Кстати, интрижка с вами пойдёт ему на пользу. На ошибках учатся.
— Вы считаете меня ошибкой? — чуть улыбнулся Джейсон.
— А вы разве нет? Вы сами прекрасно это знаете. Я права?
— Да, — кивнул Джейсон.
— И дело даже не в том, что связь с мужчиной сама по себе предосудительна. Он мог найти партнёра и получше. Вы, конечно, красивы, но не так уж и молоды. Можно найти мальчика и симпатичнее, и моложе, и с более приятным характером, и к тому же не обременённого прошлым с таким мстительным и опасным человеком, как Астон. Простите мне мою откровенность.
— Вы можете утешаться тем, что избавиться от меня не составит труда.
— Я допускаю, что в определённый момент моему мужу придётся вернуть вас Дэниелу Астону, чтобы избежать конфликта. Но допускаю также и возможность того, что мы ввяжемся в войну с ним.
— Я бы не хотел этого.
— Тогда чего вам не сиделось в своей Швейцарии? — насмешливо поинтересовалась Лиза. — Вы же прекрасно понимали, к чему могут привести ваши прыжки из одной постели в другую. Могут погибнуть люди, десятки людей. Про финансовые потери я вообще молчу. А если Астон окажется излишне настойчив, у нас не останется выбора, кроме как избавиться от него окончательно. Вы понимали всё это?
— Да, я это понимал, — Джейсон не отвёл глаз под буравящим пронзительным взглядом Лизы.
— Есть еще несколько вопросов, на которые я хотела бы получить честные ответы. Честные, — подчеркнула Лиза. — Вы понимаете?
— Да, мне знакомо это слово.
— Вы любите Алекса? — без всякого перехода спросила Лиза.
— Это что, обязательное условие?
— Я прошу честного и однозначного ответа, — жёсткие слова Лизы, её цепкий взгляд забирались в самую глубину его мыслей. Что за ужасная женщина?!.. — Итак, вы любите его?
Джейсон опустил глаза:
— Нет.
— Вы хоть что-нибудь чувствуете к нему?
— Да.
— Что именно?
— Это касается только его и меня.
— Я забочусь о нём. И если я не получу своих ответов, вы Алекса больше не увидите. Итак?
Он посмотрел на неё почти с ненавистью, но всё же сказал:
— Симпатию, привязанность… Благодарность.
— Хорошо, пока этого достаточно.
Джейсон выдохнул, думая, что на этом допрос окончен, но он ошибся: Лиза оставила худшую часть на потом.
— Вы любите Дэниела Астона?
От этого вопроса у него на секунду перехватило дыхание — Лиза его словно за горло взяла.
— Это не имеет никакого отношения к вашей семье, мадам.
Она лишь повторила вопрос. Этот голос, выражение лица, голубые, почти гипнотизирующие глаза — они словно слой за слоем снимали всю его защиту, всю ту ложь и холодность, что он поставил между собой и миром, сдирали, срезали как бритвой, обнажали скрывавшуюся внутри правду, маленький, беззащитный, плачущий и кровоточащий комочек.
Лиза, не дождавшись ответа, в третий раз произнесла:
— Вы до сих пор любите Астона?
— Да.
Джейсон бросил ей этот ответ с каким-то злым, мучительным удовлетворением, швырнул в лицо правду, которая ей не понравится. Которая ему самому нравится меньше, чем кому-либо…
— А он любит вас?
— Он так говорит.
— И, тем не менее, вы предали его?
— Я не предавал его.
— Да, вы ничего не стали сообщать нам о делах вашего бывшего любовника, но вы всё равно предали его. Вы ведь знаете, что он не отступится, если узнает, где вы. Вы понимаете, что это может привести к настоящей войне между нами?
— Да.
— Вы понимаете, что война может стоить ему всего?
— Да.
— Вы понимаете, что она может стоить ему жизни?
— Да.
Господи, когда это прекратится? Чего она хочет? Вывернуть его наизнанку? Самое странное — он не мог противостоять этому напору… Лиза говорила как будто и не с ним, а с кем-то внутри него.
Она чуть помолчала.
— Вы любите его и предаёте наихудшим возможным образом, — Лиза всего лишь подвела итог. — Почему?
Джейсон не выдержал. Его ледяная маска треснула. Он провёл руками по лицу, а потом, не поднимая глаз на Лизу, спросил:
— Вы не читали такой рассказ у Брэдбери, «Ревун»?
— Нет. К чему это?
— Это избавило бы меня от объяснений.
— И о чём же этот рассказ?
Джейсон пожал плечами.
— Он про маяк, но на самом деле про другое… про то, что иногда любовь приносит столько боли, что ты готов уничтожить то, что любишь, лишь бы оно не мучило тебя больше, — впервые за весь их разговор его голос дрогнул и выдал его чувства; он произносил эти слова с надрывом и ожесточением.
Лиза смотрела на него каким-то особенным взглядом, знающим, понимающим, почти сочувствующим. Казалось, что их разговор, невыносимо тяжёлый для Джейсона, и ей тоже стоил немалых сил.
— Что ж, — наконец сказала она, — допускаю, что ваши отношения кое-чему научат Алекса, если, конечно, продлятся достаточно долго. Мой пасынок может быть жестоким с врагами, да и с друзьями тоже. Но от человека его положения требуется большее: быть жестокими с теми, кто тебе дорог, и с собой самим. Только, боюсь, урок окажется болезненным.
Глава 76
Декабрь 2010
Эдер немного удивился, когда его снова попросили приехать в офис «Банка Ламберга». Да, с ним обходились очень вежливо, его просили… но он понимал, что не может отказаться. Эдер вспомнил Коллинза. Теперь он сам оказался почти что на его месте. С ним обращались вежливо, выполняли его просьбы, даже порой позволяли выходить из дома, но только с охраной. Сотовый телефон у него забрали, стационарный прослушивался. И были ещё десятки мелочей, назойливо отравляющих жизнь. Коллинз прожил так год, а если начать считать и более мягкие ограничения, то целых четыре. Наверное, тому было легче: он с детства привык к несвободе. Отец растил его в неволе — словно специально для Астона.
За последние несколько недель Эдер пару раз разговаривал с Дэниелом, теперь уже более мирно, но о его возвращении речи не шло. Эдер и сам не знал, хочет ли. Скорее, да, чем нет. Без работы он просто сходил с ума. А ещё он вдруг понял, что переживает за Астона, даже после того, как тот убрал его с поста… Он не чувствовал себя оскорблённым: он на самом деле обманул его и отчасти даже предал, но и чувства вины тоже не испытывал, по-прежнему считая, что поступил правильно.
И теперь вдруг этот вызов в банк. Если Рюгер хотел поговорить с ним, мог бы сам приехать: службе безопасности было бы меньше хлопот.
В банке его провели в кабинет, который обычно занимал он сам, и Эдер, ожидавший увидеть там Рюгера, удивлённо хмыкнул, встретив Астона собственной персоной. Тот выглядел гораздо лучше. Пару недель после исчезновения Коллинза он, при обычной внешней безупречности, всё равно имел какой-то то ли нездоровый, то ли угнетённый вид. Во взгляде, в напряжённой складке рта было что-то болезненное, раздражительное, озлобленное. Теперь же он превратился в прежнего самоуверенного и всесильного Дэниела Астона и обрёл прежний лоск, немного потускневший после побега бывшего любовника. Эдеру было любопытно, что вызвало такие изменения.
Астон сразу же объявил, что планирует восстановить Эдера в качестве главы службы безопасности. Он говорил это так, словно ни на секунду не сомневался в том, что Эдер с радостью вернётся на прежнее место. Но тот и правда был готов вернуться. Может, и не с радостью, но готов.
— Твоё возвращение пока будет держаться в секрете, — добавил Дэниел. — То, что ты какое-то время был отстранён от работы, оказалось даже на руку. Мы будем встречаться тайно, если в этом будет необходимость. Кстати, сейчас я якобы нахожусь в Женеве, уехал туда вчера вечером. Ты таким же образом будешь «находиться» в своей квартире под домашним арестом, как и раньше.
— И где же я буду находиться на самом деле? — поинтересовался Эдер, теперь догадываясь, с чего вдруг Астон снова стал похож на самого себя: он нашёл дело, достойное приложение сил, то, что действительно вызывало интерес и азарт, нечто отличное от поднадоевших уже борьбы с конкурентами и зарабатывания денег, когда очередные миллионы долларов уже не радуют, потому что просто падают в копилку малозаметной каплей.
— Где тебе покажется удобным. Можешь руководить отсюда, если захочешь, а можешь отправиться, так сказать, на передовую.
— Куда?
— В Гонконг.
Эдер выпрямился в кресле и вопросительно посмотрел на Астона, впрочем, уже угадывая ответ на свой вопрос:
— А что там, в Гонконге?
— Уверенности на сто процентов нет, но мне хватит и девяноста пяти. Там Джейсон.
Эдер потёр ладонью лоб, как будто пытаясь избавиться от головной боли:
— Только не говори мне…
— Да. Это Чэн, — подтвердил Астон, глядя ему в глаза.
Пальцы Эдера сжались в кулак, и он с силой ударил им по мягкому подлокотнику.
— Господи! Если это Чэн, то… Что, что он наделал?! Тупая шлюха!
Астона его гнев как будто даже забавлял.
— Как раз наоборот, Эдер, очень умная… — усмехнулся он.
— Дэниел, ты же не собираешься… — начал Эдер и тут же осёкся, увидев выражение лица Астона. — О, боже, нет… Нет! Ты с ума сошёл?
— Да, ты всё правильно понял. Я собираюсь его вернуть.
Эдер не нашёлся, что сказать. Это было самоубийственное решение. Он смотрел прямо перед собой, ничего не видя, просчитывая шансы и понимая, что потерь не избежать. Даже если Дэниелу каким-то чудом удастся мирным способом добиться того, чтобы ему вернули любовника, за такие уступки Чэн потребует многого, очень многого. Но если Джейсон втянет их в войну…
— Ты не можешь действовать против Чэна на его территории. Ты пробовал договориться с ним?
— Нет, и не буду. Если я дам понять, что знаю, где Джейсон, больше я его не увижу. Они спрячут его в другом месте и так, что у меня уйдёт несколько месяцев, чтобы вновь отыскать его, если не лет.
— Так ты знаешь, где он сейчас?
— Я подозреваю, что в особняке Чэна в Гонконге.
— Тот самый особняк на Пике? Это же неприступная крепость, — покачал головой Эдер.
— Это всего лишь особняк, а не Форт Нокс, — отмахнулся Астон.
— А откуда ты вообще узнал, что это Чэн? Расшифровали сообщения?
— Да, расшифровали. Никто так и не понял, в чём суть этих фотографий с часами, поэтому декодировали «грубой силой»: компьютер перебирал все возможные закономерности. Они, кстати, оказались не особо сложными, но криптоаналитики всё равно удивлялись, как эти сообщения можно было написать в уме, не пользуясь не то что компьютером, а даже бумагой и карандашом. На форуме он набирал их быстро — ясно, что они были заранее подготовлены.
— И что вы узнали?
— Ничего важного. Там не было ни одного указания на то, куда и к кому он уедет, только план побега. Чэна выдала фотография. У нас много времени ушло на то, чтобы понять, с кем переписывался Джейсон, найти те самые ответные сообщения. В итоге, мы их нашли, конечно, но одно было удалено. Это мы поняли только тогда, когда расшифровали одно из сообщений Джейсона, то есть совсем недавно.
— И что в нём было, признание Чэном своей вины? — спросил Эдер, понимая, что раз удалили одно-единственное сообщение, оставив на форуме все остальные, то в нём должно было быть что-то особенное, что-то опасное для автора.
— Не совсем. Мы потратили кучу времени, чтобы восстановить его, но оно того стоило. Часы на фотографии были довольно редкие, ограниченная серия в честь чего-то там, «Патек Филипп» выпускает их по любому поводу. Таких часов было сделано всего триста штук. Найти всех покупателей оказалось не так-то просто, но возможно. К тому же, такие часы мало кто реально носит, в основном они осели в коллекциях.
— И так вы вышли на Чэна?
— Не всё так легко. Он их не покупал, это был подарок. Но твои ребята всё равно вычислили его.
— Не понимаю, зачем ему было вообще их фотографировать.
— Видимо, ему нужно было срочно ответить, поэтому сфотографировал на телефон то, что было под рукой, — предположил Астон и добавил: — И попался. Мы за ним следили всё это время. Он, кроме одной поездки в Европу и двух в Сингапур, никуда не уезжал из Гонконга, так что логично предположить, что Джейсон тоже там.
— Совершенно не обязательно, что Коллинз живёт в его доме. Чэн мог спрятать его в каком угодно другом месте, — высказал предположение Эдер.
Астон вонзил в него яростный взгляд:
— Он устроил ему побег не для того, чтобы держать в другом месте.
Эдер не нашёлся, что и возразить: Алексу Чэну Коллинз был интересен во вполне определённом смысле. Они оба это понимали. Но если у Эдера последняя выходка (возможно, на самом деле последняя) Коллинза вызывала раздражение, то Астон должен был испытывать убийственную ревность. Его драгоценный Джейсон, которого он стерёг, как дракон свои сокровища, ускользнул от него и был сейчас с новым любовником. Если бы он просто сбежал… Но нет, он ушёл к другому мужчине. Это было двойное предательство. Даже тройное, учитывая связь с Крамером.
— Но всё равно: нужно убедиться, что Джейсон там, — продолжил Дэниел, — а потом забрать его. Я для этого тебя и вызвал. Дело опасное и деликатное — как раз по твоей части. У меня есть общий план, детали — за тобой.
— Я не верю, я не могу поверить, что ты готов пойти на это. И ради кого? Он не стоит этого, Дэниел! Он не стоит того, чтобы начинать войну.
— Он тоже так думает. Он сговорился с Чэном именно потому, что думает, я не рискну выступить против этой семьи, и они смогут его защитить. Он ошибается, и в этом наше преимущество.
— Наше? Я ещё не дал своего согласия.
Астон с наигранным недоумением взглянул на Эдера:
— Хочешь сказать, ты сможешь отказаться от такого дела?
***
Джейсон проснулся позже обычного. Каждое утро его поднимал с кровати будильник Алекса, они вместе завтракали, и Чэн уезжал на работу — кроме воскресенья. Джейсон оставался в особняке: предаваться прежним безделью и однообразию. У него появились уже более определённые идеи насчёт работы, но даже если она у него будет, он всё равно не сможет выйти наружу. Ещё очень долго не сможет.
Сегодня была суббота — за редкими исключениями рабочий для Алекса день. Вчера он не вернулся домой, оставшись ночевать в отеле, потому Джейсон и не услышал утром его будильника и проспал почти до девяти. И потому же он уснул вчера позже…
Он поднялся с кровати и пошёл в ванную. Пока он приводил себя в порядок, то подумал, что лучше будет позавтракать в своей комнате, чем сидеть одному в столовой, и потянулся к висевшему на стене возле большого зеркала телефону. В этом доме связаться с прислугой можно было откуда угодно, даже из ванной. Может быть, из-за этого Джейсона не оставляло ощущение, что он живёт в гостинице.
Даже возле самой ванны была вделана в стену небольшая кнопка, чтобы, не переставая нежиться в тёплой воде, можно было вызвать горничную, если не можешь сам дотянуться до полотенца или забыл взять с собой любимую резиновую уточку. Всё как в люксовом номере дорогого отеля…
Позавтракать у себя не получилось: ему сказали, что Алекс полчаса назад вернулся и будет завтракать внизу. После этого просить еду в комнату выглядело бы слишком демонстративно. Только он сам не знал, что бы он продемонстрировал таким образом. Обиду? Неудовольствие? Ревность? Какое может быть неудовольствие? Он сам этого хотел.
Джейсон оделся, выбрав в гардеробной тонкие светло-голубые джинсы и простую белую футболку, и вышел из комнаты.
Завтрак, кроме нескольких начальных дежурных фраз о погоде и работе, тянулся в молчании. Алекс избегал смотреть Джейсону в глаза, а тот и не пытался поймать его взгляд, потому что это всё происходило из-за него.
Джейсон торопливо допил кофе и поднялся из-за стола. Он не представлял, куда он сейчас пойдёт, скорее всего, спрячется в своей комнате, — лишь бы не оставаться здесь.
Алекс не дал ему уйти: порывисто вскочил на ноги и догнал у двери.
— Это… это просто глупо. Ты ведь сам понимаешь.
Джейсон повернулся:
— Да, глупо. Прости, — слова падали тяжело и мёртво.
Джейсон сам не понимал, почему чувствует это. Астон кого только не затаскивал в свою постель чуть ли не у него на глазах и был бы очень разочарован, если бы узнал, что бывший любовник не испытывал абсолютно никакой ревности. Когда они ещё были вместе, Дэниел почти каждую неделю ездил к жене и детям, но и тогда это не вызывало в Джейсоне особых чувств, кроме, может быть, унижения от осознания собственного положения сожителя.
Но вчера, когда Алекс, честно предупредив его, остался в отеле со своей прежней любовницей, он ощутил прилив беспокойства и странной, до этого неведомой ему горечи. Он не хотел делить его ни с кем. И он знал, что, если они проживут рядом ещё год или два — безумная надежда! — то ему придётся. Об этом вскользь упоминал сам Алекс, как о чём-то незначащем, но об этом же более определённо высказалась Лиза Чэн во время их встречи, под самый её конец.
— К сожалению, Алекс разделяет несчастное влечение своего отца к людям с европейской внешностью. Несчастное потому, что все наследники моего мужа — полукровки, а в определённых кругах, особенно в Китае, это много значит. Чтобы упрочить своё положение, Алексу необходимо жениться на китаянке из хорошей и влиятельной семьи и, желательно, сделать это до того, как умрёт его отец. Мы рассчитываем, что свадьба состоится в следующем году.
Джейсон отнёсся к этой новости равнодушно. Он даже подумал, что так, возможно, будет даже лучше для них обоих. Находиться рядом с Алексом было опасно — вокруг постоянно крутились люди Астона, и Джейсон предпочёл бы жизнь отдельно от него, в каком-нибудь тихом и далёком месте, где Дэниелу никогда не придёт в голову его искать. Конечно, как и в случае с Астоном, брак вовсе не значил, что их с Алексом отношения прекратятся; но могло сложиться и так, что у них просто не останется выбора. Вряд ли получится долго скрывать наличие любовника от жены.
И Джейсон не хотел, чтобы до этого дошло: до тайных измен жене. От одной мысли об этом его передёргивало от отвращения. Во что превратится тогда его жизнь? В настоящее тюремное заключение? В недельные и двухнедельные ожидания того, когда наконец Алекс осчастливит его своим присутствием?
Лучше сразу всё прекратить. Алекс не будет настаивать и требовать, чтобы он остался его любовником. Джейсон был в этом уверен. Он достаточно хорошо знал теперь Чэна: в их паре он ставил невыполнимые требования, а Алекс пытался с ними сжиться. Это было то, о чём говорила Лиза. Алекс пока не может быть с ним по-настоящему жесток. Он отступится, лишь бы не причинять ему боль. Кое-кто считает это любовью, семья Чэн — слабостью.
Теперь ему и поступки Дэниела виделись немного под другим углом. Нет, не те изуверские приёмы, к которым он прибегал после того, как их отношения прекратились. То, что было гораздо раньше, когда они только начинали встречаться. Астон должен был подчинить его себе, пока испытываемое им чувство не проделало с ним обратного. Пока оно не превратилось в слабость. Пока мальчик, в которого он влюбился, не осознал свою силу и не научился пользоваться ей.
Возможно, в тридцать пять лет — столько тогда было Дэниелу — Алекс и не совершит такой ошибки, какую совершает сейчас, в двадцать семь: как и Астон, он держит жизнь любовника в своих руках, но не решается воспользоваться преимуществами своего положения. Как раз наоборот — уступает ему.
Алекс, словно желая сменить неприятную направленность разговора, вдруг деловым тоном сказал:
— Есть одна вещь, которую нам надо обсудить. Возможно, сейчас не самый лучший момент…
— Почему? Давай сейчас, — и, словно для того, чтобы покончить с довлеющей над ними темой, которую никто не решался затронуть, добавил: — Спасибо за всё, что ты делаешь. За мной тянется целый хвост проблем.
Алекс чуть свёл брови:
— Они, похоже, только начинаются.
Джейсон посмотрел на него с лёгким беспокойством:
— Пойдём ко мне. Внизу постоянно кто-то из прислуги.
Они оба вышли в главный холл и остановились у подножья лестницы.
— Можно поговорить в кабинете. Там никто не помешает, — предложил Алекс.
Джейсон повернулся к нему:
— Это настолько серьёзный разговор?
— Чем тебе не угодил кабинет? Или ты хочешь затащить меня в постель?
Алекс попытался обнять Джейсона, но тот, увернувшись, отступил на лестницу.
— Какой от тебя толк… — фыркнул Джейсон. — После ночи безудержного секса…
Алекс поднялся на две ступени вслед за ним:
— Я полагаю, ты достаточно опытен, чтобы, так сказать, воодушевить меня…
— Так значит, всё-таки безудержный… — улыбнулся Джейсон, поднимаясь ещё выше. — Теперь понятно, почему ты решил укрыться в кабинете. Можем, конечно, пойти туда…
Чэн наконец догнал его и крепко обхватил за пояс.
— Не особо безудержный, — он заглянул Джейсону в глаза: — Я думал о тебе…
— Ну и зря! — заявил Джейсон, пытаясь выпутаться из объятий Чэна. — Если бы я оказался в постели с двадцатидвухлетней моделью, я бы о тебе даже не вспомнил…
— Тебе так нравятся женщины, — с поддельным разочарованием в голосе протянул Алекс, не выпуская Джейсона, лишь подталкивая назад и заставляя подниматься по лестнице. — Это можно устроить…
— В следующий раз попросишь свою девушку захватить с собой подружку?
Алекс запустил руку Джейсону под футболку, и кончики пальцев начали гладить тёплую кожу вверх и вниз вдоль позвоночника, каждый раз опускаясь немного ниже и забираясь уже за ремень джинсов.
— Нет, извини, — произнёс Алекс, — я так не согласен, но не имею ничего против одной женщины на двоих.
Джейсон сделал ещё пару шагов наверх, отступая от Алекса, и поинтересовался:
— А что потом? Убьём свидетельницу?
— Об этом я не подумал… Жаль… — прошептал Алекс, всё настойчивее прижимаясь к Джейсону. — У меня была одна чудесная идея.
— Я трахаю её, а ты в это время — меня? — предположил Джейсон.
— Неужели я настолько неоригинален? — усмехнулся Алекс.
— Увы…
— Ты так уже пробовал?
— Нет. Никогда.
«Никогда. Он бы перегрыз горло любой или любому, кто осмелился бы коснуться меня. И он перегрызёт его тебе, Алекс, если доберётся, если дотянется».
С лица Джейсона мгновенно слетела улыбка, и Алекс почувствовал, как напряглась и выпрямилась спина под его ладонью. Он убрал руку.
— Ты ведь о чём-то хотел поговорить? — спросил Джейсон, делая последний шаг назад — на площадку второго этажа.
— Да, об Астоне, — вздохнул Алекс. Опять и опять о нём.
Они прошли в комнату отдыха. Нейтральные воды между их комнатами. Алекс сел на диван, а Джейсон полулёг, привалившись к любовнику спиной. С ним было так легко и хорошо, вот буквально минуту назад было… но одного только намёка на Астона хватило, чтобы всё разрушить.
— Кое-что произошло недавно, — заговорил Алекс. — Думаю, что Астон начал охоту.
— Что конкретно произошло?
— Проникновения в дома, где постоянно живут люди, которые могли бы укрывать тебя: Стюарта Крамера, к примеру. В течение последних шести дней их было пять. В разных странах. Естественно, полиция не смогла связать эти случаи, но я сразу понял, к чему всё это.
Джейсон на пару секунд прикоснулся сложенными домиком ладонями ко лбу, размышляя.
— Это странно. Я понимаю смысл всего этого, но это странно.
— Странно? — переспросил Алекс.
— Не похоже на Астона. Это бессмысленная деятельность: у людей вроде Крамера и Рипли по несколько домов, и вовсе не обязательно, что я буду жить именно в их доме. Это поиск вслепую, ковровые бомбардировки не в духе Астона.
— И тем не менее, таким образом он скоро доберётся сюда, — заметил Алекс. — Какой бы примитивной эта тактика не казалась, она сработает. Я у Астона числюсь в главных подозреваемых.
— Почему тогда он до сих пор не послал никого сюда?
Алекс пожал плечами:
— Возможно, собирается с силами или не решается… Но тебе всё равно нужно будет на время уехать в другое место. Служба безопасности этим занимается. Завтра тебя увезут отсюда.
— Куда?
— Сейчас решается, куда именно. Требуется время, чтобы организовать всё тихо и незаметно.
— Ты хочешь, чтобы я остался в Гонконге?
— Да. В надёжном и безопасном месте. Мы дождёмся, когда люди Астона проникнут сюда, убедятся, что я тебя здесь не прячу, а потом ты вернёшься.
Джейсон поднялся с дивана.
— Я не уверен, что это правильное решение.
— Что именно?
— Возможно, все. Астон что-то задумал. Совсем не то, чем это кажется тебе. Я уверен. Он ведь должен понимать, что об этих случаях взлома станет известно, и тот, кто меня скрывает, догадается, в чём дело, и перевезёт меня из своего дома в другой. При желании он мог бы действовать более аккуратно. Я думаю, он хочет, чтобы мы узнали.
Алекс задумался на несколько секунд:
— И какой в этом смысл? По-моему, ты слишком усложняешь.
— Может быть, — вздохнул Джейсон. — Я всегда считал, что в жизни — если не считать финансовых махинаций — самым верным оказывается самый простой вывод. Интриги и сложные планы хорошо смотрятся в детективах, но в реальности почти не встречаются. Но с Астоном ничего нельзя знать наверняка. С ним не работают никакие правила, никакая логика, никакая бритва Оккама.
— Хорошо. Если предположить, что прав ты, как мы должны поступить?
— Я не знаю, — честно признался Джейсон. — Может быть, сделать то, чего он не ожидает.
— И чего он не ожидает? Ты можешь сказать?
— Нет, — покачал головой Джейсон. — Слишком много вариантов.
Астон на этом шаге каким-то непостижимым образом переиграл их. Он дал им понять, что идёт по следу, дал понять, что скоро доберётся и до них, но так как им не была известна его финальная цель, они не знали, как действовать дальше. Если предположить, что Астон действительно хотел, чтобы о его поисках знали, на что он в таком случае рассчитывал? Как раз на то, что они и собирались сделать: на то, что Джейсон поменяет место своего пребывания. Возможно, ему было нужно, чтобы он покинул дом, став гораздо более доступным для его цепких рук. Можно не покидать дома, но тогда его неминуемо обнаружат те, кто сюда проникнет. Можно усилить охрану. Но это почти равносильно признанию того, что Алекс Чэн знает, кого ищет Астон, и ему есть что скрывать. Какой вариант не выбери, они так или иначе был на руку Дэниелу. Ублюдок был умён, этого у него не отнимешь…
Джейсон склонялся к мысли, что целью Астона всё же было испугать их возможным вторжением и заставить перебраться в другое место или же просто выйти наружу. И это было очень плохо, потому что вывод из этого напрашивался один.
— Он знает, где я, — сказал Джейсон.
— С чего ты взял? — резко вскинул голову Алекс.
Джейсон объяснил. Выслушав, Алекс признал, что это стройная и вполне приемлемая теория.
— Но всё это строится на допущении, что Астон посылает людей вламываться в дома не самых, заметь, простых людей, без всякой конкретной цели. В качестве отвлекающего манёвра. Это очень опасные мероприятия, — не смог не возразить Алекс. — Ладно, не будем принимать в расчет их стоимость: Астон может себе позволить такие развлечения. Всё это кажется мне маловероятным. Это слишком…
— Масштабно? — Джейсон помог подобрать слово. — Слишком масштабно, чтобы найти одного человека?
— Да. Если он знает, где ты, ему проще вытащить тебя отсюда без всяких хитростей.
— Думаешь? — усмехнулся Джейсон. — Ворваться в хорошо охраняемый особняк, который стоит далеко не в глухом лесу? Не зная ничего о расположении помещений и охраны? Нет, Астон предпочтёт действовать в месте, о котором он имеет хоть какое-то представление. Тем более что он хочет вернуть меня живым.
Да, чтобы убить самому… Этот сумасшедший готов потратить миллионы и пожертвовать жизнями многих людей ради удовольствия убить его собственными руками.
Джейсон вернулся на диван к Алексу, приняв прежнюю позу.
— Может быть… может быть нам попросить помощи у твоих родителей? — предложил Джейсон.
— Не думаю, что мы в ней нуждаемся. Что они могут такого, чего не могу я?
— Не знаю, но они игроки того же уровня, что и Астон, — Джейсон на ощупь, не глядя нашёл руку Алекса и сжал её. — Нет ничего унизительного в том, чтобы просить помощи, когда имеешь дело с таким человеком, как он.
Алекс ничего не ответил, он сидел, задумавшись. Он хотел сообщить Джейсону готовое решение, но тот поселил в его душе кучу сомнений, которые никто не мог разрешить.
Джейсон крепко держал Алекса за руку. Неужели он прав и Астон нашёл его? Но как? И если нашёл — неужели он рискнёт напасть на члена семьи Чэн? Неужели он недооценил степень одержимости Дэниела? И неужели… Сколько вопросов и ни одного ответа!
Они были как двое беспомощных детей посреди бушующего моря.
***
Джейсон всё-таки уехал из особняка, как и хотел Алекс. Его не оставляло ощущение, что он идёт прямо в расставленную Астоном ловушку, но не знал, как поступить иначе. Отсиживаться в доме было не менее опасно: вторжение туда явно готовилось. Если бы явно… Если бы Чэн мог найти этих людей заранее и остановить их, возможно, просто заплатить больше…
Они никого не могли найти. Если что-то и готовилось, то очень тихо и аккуратно. Астон по своему обыкновению разъезжал по миру, нигде надолго не задерживаясь, назначенный вместо Эдера Рюгер в основном ездил вместе с ним или занимался своими рядовыми делами в парижском офисе банка. Бедняга Эдер оставался под домашним арестом в Цюрихе. Джейсон уже знал про то, что история с Крамером стала Дэниелу известна, и догадывался, отчего Эдер впал в немилость.
Сам он считал, что, если уж ему необходимо уехать, то лучше совсем покинуть Гонконг. Служба безопасности семьи Чэн думала иначе: чем в более отдалённое место было перемещение, тем более опасным оно являлось, а для того, чтобы добраться до его нового места жительства, нужно было всего лишь пересечь остров Гонконг, а затем проехать тоннелем под бухтой Виктория.
Глава 77
Гонконг, декабрь 2010
С того момента, как Джейсон поселился в этом необычном отеле, прошло уже две недели. Переезд оказался своевременным: через пять дней после того, как Джейсон уехал из особняка на Северн-роуд, туда нагрянули люди Астона. Алекс приказал охране особо не препятствовать, чтобы избежать ненужных жертв. Проникновение было организовано и исполнено очень профессионально. Если бы его целью было не обнаружить Джейсона, которого там не было, а вынести что-нибудь ценное, то замысел вполне мог бы удасться, несмотря на то, что охрана была предупреждена заранее.
Двоих человек ранили, а одного сумели задержать. Он подтвердил подозрения Алекса: их послали найти Джейсона. О заказчике ничего не было известно, но это и так было понятно. Лишь одному человеку на свете Джейсон был нужен настолько, чтобы решиться разозлить семью Чэн. Через пойманного вышли на остальных, но никто из них не смог пролить свет на то, каков же был замысел Астона.
Джейсон не хотел задумываться о судьбе этих людей. Он подумал об этом заранее, ещё в Швейцарии. Он знал, что его побег повлечёт за собой жертвы. Астон и Чэн не смогут разойтись мирно. Так что толку жалеть теперь? Он уже ничего не в силах изменить. Ещё несколько пунктов к его счёту; когда-нибудь судьба ему его предъявит…
Место, куда переехал Джейсон, оказалось весьма неожиданным. Оставалось только надеяться на то, что Астон тоже потеряет след.
Одна из компаний Чэна была соинвестором при строительстве здания Международного коммерческого центра в районе Коулун. Верхние семнадцать этажей самого высокого в Гонконге небоскрёба должна была занимать гостиница. Официальное открытие здания было намечено на весну следующего года, но Алекс сумел договориться и с управляющими, и со строительной компанией, и с отельером, чтобы ему в обход пары десятков законодательных запретов разрешили воспользоваться уже готовыми комнатами отеля. Таких было немного, но Джейсону и его охране должно было хватить. Естественно, нужно было решить с десяток мелких вопросов вроде доставки еды и прочего, но зато они получали в своё распоряжение целый этаж, куда никто не смог бы попасть случайно. Вход на этаж был заблокирован для всех, даже для персонала отеля и для строителей. Лифты без специальной карты и кода на этом этаже просто не останавливались, входы с лестниц хорошо охранялись, а проникнуть через окно на сто двенадцатый этаж было практически невозможно.
Но главным были даже не высота и охрана на входах, а тот факт, что это место просто не существовало. Здание пока не было действующим — это была лучшая маскировка. Вряд ли кто-то мог предположить, что Джейсон будет жить на огромной стройке, в неоткрытом для публики бизнес-центре.
Выбор места определяло ещё и то, что Алекс мог приезжать туда, пусть и не часто. Одна из компаний, принадлежащих его семье, открывала офис в этом здании, под который арендовала семь этажей. Алекс время от времени приезжал проверить, как продвигается обустройство помещений. Вряд ли он мог это делать, не вызывая подозрений, чаще чем раз в неделю, но Джейсон и не планировал задерживаться в этом месте надолго.
С переездом обратно на Пик они не торопились. Во-первых, было разумно немного выждать; во-вторых, Джейсон до сих пор спорил с Алексом насчёт того, стоит ли вообще возвращаться. Он считал, что ему нужно уехать в место, никак не связанное с семьей Чэн. Если Астон заподозрил Алекса, то он пройдётся мелким ситом по всем его связям и контактам, отследит все его перемещения и вызнает о нём любую мелочь, которую человеку только возможно узнать.
Алекс же хотел, чтобы он снова жил в его доме. С ним.
У него тоже был свой сильный довод: Астон убедился, что в особняке на Северн-роуд никого не прячут, и больше их там не побеспокоит. Джейсон же настаивал, что Астона этим не проведёшь. Алекса, похоже, раздражал тот факт, что Джейсон считает старого любовника умнее нынешнего. Тот же на самом деле считал Дэниела более изворотливым и опытным в такого рода делах, а на тонкие душевные переживания Алекса конкретно в этом случае ему было плевать: он не был готов преподнести себя Астону на блюдечке, лишь бы не ранить самолюбие Чэна.
Джейсон бы с большей готовностью остался в отеле, чем вернулся на Пик. Он каким-то шестым чувством ощущал опасность и её неумолимое приближение. Астон что-то замышлял и ждал лишь удобного момента, чтобы ударить.
Алекс приезжал к нему за это время дважды. Они, едва обменявшись быстрыми приветствиями, шли в спальню и падали на кровать. Времени у них было мало — не мог же Алекс осматривать новый офис бесконечно, так бесконечно, как они хотели бы быть рядом друг с другом. Оба раза он приезжал утром, и они торопливо, жадно сплетались в огромной залитой светом спальне, целуя, обнимая, вылизывая, царапая и кусая, не в силах насытиться и не в силах оторваться.
В их связи было что-то безрассудное, отчаянное и юное, доверчивое, даже немного наивное… Они доверяли друг другу. Даже если ни один из них по здравом размышлении не заслуживал доверия другого, они всё равно доверяли безраздельно.
Дэниел не доверял ему никогда. Он ему с определённого момента — тоже.
Джейсон давно понял, что они — может быть, не они сами, а их глупое чувство — обречено. У них не было шансов. Не в этом мире. Не между теми двумя людьми, кем они были… В глубине души он понимал это ещё до побега, но ему любой ценой нужно было вырваться из клетки, сооружённой для него Астоном, и он по-настоящему хотел быть с Алексом. Он хотел попробовать, каково же это — быть с человеком и не испытывать при этом угрызений совести, не терзаться виной и не чувствовать себя игрушкой в его руках.
После допроса, который учинила ему Лиза, он задумался о том, что же он всё-таки испытывает к Алексу, и не мог найти ответа. Нечто большее, чем симпатия, и меньшее, чем любовь. Сейчас это было самым правильным чувством. Он никогда больше не хотел бы любить. В любви слишком сильно зависишь от другого человека. А он больше не желал, чтобы его счастье зависело от другого человека, только от него самого. О чём он думает? О счастье… Ему бы остаться в живых.
У Алекса тоже был короткий разговор с Лизой. Интересно, она его так же пытала? Спрашивала, любит ли он Тайлера Рида? Джейсону иногда казалось, что да. История об их судьбоносной встрече в ресторане «Ритц-Карлтона», на вкус Джейсона, была нелепой. Он не верил, что можно до такой степени заинтересоваться человеком, один лишь раз его мельком увидев. Он сам ничего о том вечере не помнил и иногда сомневался, а не придумал ли Алекс весь этот романтический бред. С другой стороны, Астону тоже хватило одного раза, но с ним они хотя бы разговаривали, и неоднократно.
Джейсон редко размышлял о своих и чужих чувствах, об их тонкостях и истоках. Он не любил думать о них почти так же, как не любил говорить. Он предпочитал принимать их как данность. Но пока он летел из Сингапура обратно в Гонконг, то, видимо, под впечатлением от всё того же разговора с Лизой, попытался осмыслить отношение к нему Алекса тоже. До этого дня для него всё было просто: Алекс заинтересован им. Ему не было важно, почему и насколько. Главное — достаточно сильно, чтобы помочь сбежать.
Он не сомневался: сначала Алекс обратил внимание на его внешность. Она была своего рода наживкой. Крючком, который подцепил Алекса, стала скандальная связь с Астоном, человеком, которого побаивался даже всесильный Чэн-старший. О его любовнике опасно было даже думать, не то что высказывать свои мысли вслух. Но в этом пока не было настоящего чувства, скорее, любопытство и азарт, болезненное возбуждение и желание запретного. Алекс представлял его совсем иным и был увлечён собственной фантазией. Когда они наконец познакомились, возможно, он был несколько разочарован: действительность мало соответствовала его представлениям… А дальше всё становилось непонятным.
Джейсон подошёл к окну, занимавшему почти всю стену: вид был восхитительным и немного пугающим. И то, и другое неудивительно: внизу простиралась бухта Виктории, за ней поднимались небоскрёбы острова Гонконг (эффектнее всего они смотрелись в темноте, но и сейчас выглядели впечатляюще), а над ними нависала покрытая лесом гора — Пик. Где-то там, в непроницаемой тенистой зелени, скрывался дом Алекса. А пугала высота. Джейсон не припоминал, чтобы до этого оказывался так высоко. Он поднимался на верхнюю смотровую площадку Эмпайр-Стейт-билдинг, но она была ниже. И уж точно он никогда не жил на сто двенадцатом этаже. Он не страдал боязнью высоты, но стоило задуматься, где находишься, и становилось жутковато.
Ему предстоял ещё один день в одиночестве.
Джейсон усмехнулся: он жил тут, как принцесса в неприступной башне, а Дэниел рыскал где-то по свету, словно рыцарь в поисках своей вечной любви. Только вот принцесса вовсе не желала, чтобы её спасали. Она искренне надеялась, что рыцарь не рискнёт вступить в схватку с огромным китайским драконом.
В дверь постучали. Джейсон удивился: в это время его обычно не беспокоили. Поднос после завтрака только что унесли, а для обеда было ещё рано. Вошёл один из телохранителей.
— Господин Чэн будет здесь через двадцать минут. Он уже выехал из своего офиса.
Джейсон кивнул в ответ. Он не ожидал увидеть Алекса так скоро, тот был у него два дня назад. Для незапланированного посещения должна была быть причина, и он сомневался, что она окажется приятной.
— Почему ты приехал? — спросил он сразу же, как Алекс вошёл в номер. — Что-то произошло?
— Ничего особенного. Ты уезжаешь отсюда. Я хочу лично проконтролировать, как всё пройдёт.
— Уезжаю? — удивился Джейсон. — Почему так внезапно?
— Это было запланировано ещё позавчера.
Джейсон бросил на него возмущённо-вопросительный взгляд. Он не стал спрашивать, почему его не предупредили заранее. Всё и так было понятно.
— Решил поставить меня перед фактом, чтобы избежать споров?
— Да, — не стал отнекиваться Алекс.
— Значит, мне это по какой-то причине не понравится. И по какой же?
— Ты возвращаешься в мой дом, — по тону Алекса было понятно, что он готов принять бой и настаивать на своём до конца.
Джейсон отошёл к окну и посмотрел вниз, на ярко-синюю воду бухты, где двигались крошечные суда, оставляя за собой белые полосы пены. Нет, он не будет спорить. Они могут приводить друг другу аргументы и контраргументы бесконечно, и у них обоих нет ничего, кроме собственных умозаключений относительно того, что задумал Астон, ни единого твёрдого проверенного факта.
Алекс приблизился к нему и сказал:
— Сегодня в два часа я вылетаю в Сингапур, оттуда в Германию. Я вернусь только через восемь дней. Не могу оставить тебя здесь.
— Это место ничуть не хуже твоего дома. Возможно, даже лучше, — возразил Джейсон.
— Я и моя служба безопасности уже всё решили.
Джейсон пару секунд смотрел на него холодно и насмешливо, а затем с жестокой улыбкой произнёс:
— Ты, наверное, хотел сказать, что ты и твой член всё решили?
— Что?! — воскликнул Алекс в недоумении, по мнению Джейсона, вряд ли искреннем. Чэн должен был понять, что он имеет в виду.
— Мне повторить? — спросил Джейсон, начиная снимать с Алекса пиджак. Сняв его, он потянулся к галстуку.
Алекс перехватил его руку.
— Что ты делаешь?
— То, для чего ты сюда приехал. То, для чего ты собираешься вернуть меня на Пик, — Джейсон отбросил руку Алекса и начал развязывать ему галстук. На лице его было жёсткое, сосредоточенное выражение, вступавшее в неприятный диссонанс с его действиями. — Что, настолько хочется секса, что ты примчался сюда через два дня после того, как уже проверял новый офис? Хочется потрахаться перед долгой разлукой? Целых восемь дней! Как такое пережить?
Не прекращая свой издевательский монолог, Джейсон снял с Алекса галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Алекс стоял, словно окаменев: в поведении Джейсона было что-то враждебное, оскорбительное, но в то же время чудовищно возбуждающее.
— Если бы ты думал головой, ты бы приказал отвезти меня в никому не известное место и оставил там на несколько месяцев, пока Астон не уймётся, — Джейсон расстегнул уже все пуговицы и выдернул белоснежную рубашку Алекса из-под пояса брюк. — Но нет, ты возвращаешь меня в свой дом. Ты готов рискнуть всем, лишь бы не вытаскивать члена из моей задницы, потому что ты сейчас не головой думаешь, а этим самым членом.
Он покончил с рубашкой, бросив её на проходившую вдоль окна скамеечку, обитую мягкой тканью, и начал расстёгивать пряжку ремня. Она была необычной, и справиться с ней на ощупь Джейсон не смог. Ему пришлось отвести свои светлые гипнотизирующие глаза от лица Алекса и посмотреть вниз. Только тогда тот смог наконец ответить:
— Считаешь, что люди могут думать только головой или членом?
— Чем-то ещё? — спросил Джейсон, возясь с ремнём.
— Про сердце слышал?
— Извини, забыл про него, — Джейсон расстегнул молнию на брюках Алекса и снова поднял на него глаза, блестящие, насмешливые и дерзкие.
— Неудивительно, — уголок рта Алекса саркастично дёрнулся. — У тебя его нет.
Пальцы Джейсона нащупали сквозь бельё твёрдую, рвущуюся наружу эрекцию Алекса, погладили, обхватили, сжали.
— Тем меньше конкурентов у головы.
Алекс ничего не отвечал, он прислушивался к движениям руки Джейсона и смотрел на него неотрывно, пристально, наверное, чуть осуждающе. Под этим взглядом Джейсону стало неуютно, но он ничем не выдал этого.
Он отошёл от Алекса, пересёк гостиную и распахнул широкую дверь в спальню.
— Так что? Идёшь? — оглянулся он, остановившись возле не заправленной с ночи кровати и стягивая через голову футболку.
Алекс пошёл за ним, на несколько секунд замерев в дверях комнаты, словно сомневаясь. Джейсон залюбовался его великолепной фигурой и смуглой кожей, на солнце отливавшей тёмным золотом, вспомнил, каковы на ощупь эти жёсткие, рельефные мышцы, вспомнил вкус его кожи… Пожалуй, не так уж плохо время от времени думать членом.
Чэн недолго сомневался. Какой бы бессердечным и расчетливым существом не казался Джейсон, он его хотел до безумия. Его презрительные ремарки лишь подстёгивали, вызывали желание схватить его и сделать с ним что-нибудь… Алекс даже не знал, что именно…
Он подошёл к Джейсону и толкнул его на кровать. Тот, ни говоря больше ни слова, смотрел на него всё с тем же высокомерным вызовом, осуждая его решение, и смиряясь с ним, и снова осуждая, и смеясь над его слабостью. Слабостью, которой был он сам…
Алекс перевернул его на живот и склонился над ухом.
— Ты знаешь, что у тебя ужасный характер? — спросил он.
— Прости. Ты разочарован… — с притворным сочувствием проговорил Джейсон. — Я не тот сладкий мальчик, которого ты рассчитывал получить.
Джейсон попытался перевернуться обратно, но Алекс удержал его, навалившись сзади, и прикусив ему плечо.
— Точно, — ответил Алекс. — Но такой ты мне больше нравишься.
Он отпустил Джейсона только затем, чтобы снять оставшуюся одежду с него и с себя. Никаких прелюдий, никаких поцелуев: просто рванул его вверх, поставив перед собой на четвереньки. Он даже готовил партнёра не особо аккуратно. Всё, как сказал Джейсон: он пришёл сюда потрахаться перед долгой разлукой. Он злился на него, потому что не мог не признать его правоту. Пока тот не бросил ему эти обвинения, он был убеждён, что возвращение Джейсона на Пик — самый разумный выбор, но теперь понимал, что где-то на границе сознания всегда маячила мысль о том, что он не хочет отпускать от себя любовника.
— Да, я нравлюсь тебе, — произнёс Джейсон, чувствуя, как прохладные от смазки пальцы Алекса настойчиво и уверенно проникают в него, — нравлюсь настолько, что это влияет на твои решения. Ты же сам рассказывал мне про часы… про то, что нужно расставаться, чтобы не потерять…
Он громко и порывисто вдохнул на последнем слове, когда Алекс начал массировать и гладить его изнутри.
— Это совсем другое, — ответил Алекс.
— Нет, не другое. Как раз…
— Джейсон, заткнись! — сказал Алекс. — Мы занимаемся сексом.
— Ах да, ты ведь за этим сюда приехал!
Член Алекса толкнулся в его отверстие, заставив сначала отпрянуть от неожиданной боли, а затем, наоборот, выгнуться навстречу, чтобы надеться сильнее и глубже.
— Не только за этим, — произнёс Алекс, сопровождая каждое слово резким и грубым движением бедёр. — Я хочу тебя видеть. Ты мне нужен. С тобой трудно, но ты всё равно мне нужен.
Джейсон ничего не ответил. Он немного поменял положение тела, облокотившись на одну руку, а другой сжал свой член и начал движения в такт напористым и мощным толчкам Алекса.
Через пару минут они упали на мягкие ласкающие кожу простыни (четыреста нитей на дюйм, египетский хлопок, вышитые монограммы на уголках — бельё было из дома Алекса, в отель его ещё не завезли).
Они лежали рядом и смотрели друг другу в глаза. Это был момент наибольшей близости между ними за всё то время, что они были вместе. У них было всего несколько минут, но какими спокойными, светлыми и радостными они были. За весь последний год Джейсон не испытал и секунды такой безмятежности. Отупляющее забвение после секса и во время него — это лучшее, что у него было. С Алексом приходил настоящий покой.
Джейсон вытянул руку и провёл по волосам Алекса, поправив упавшие на лоб чёрные пряди. Потом пальцы нежно скользнули по скуле, коснулись расслабленно улыбающегося рта. Алекс поймал его руку своей и прижал к губам. Кончиками пальцев он нащупал тонкий шрам на запястье.
— Давно хотел спросить, откуда это?
— После операции. Туннельный синдром. Много работаю за компьютером, — ответил Джейсон стандартным объяснением, заготовленным на случай такого рода вопросов.
— Это ведь неправда? — заглянул ему в глаза Алекс.
— В клинике «Générale-Beaulieu» в Женеве это подтвердят, — заявил Джейсон. — Но это неправда.
— Тогда откуда?
— Правда тебе не понравится. Удовлетворит такое объяснение?
Алекс не стал настаивать: он заметил, что за доли мгновения до того, как вернулась привычная заносчивая холодность, в глазах Джейсона мелькнуло что-то похожее на мольбу, просьбу о помощи… или просто страх.
Джейсон встал с кровати:
— Вы, наверное, уже осмотрели все семь этажей нового офиса в мельчайших подробностях, мистер Чэн… Вам пора.
— Нам обоим пора, — поправил его Алекс, намекнув, что он от своего решения не отступится и Джейсону придётся вернуться в его дом.
Джейсон быстро принял душ и надел свой единственный деловой костюм — чтобы сильно не выделяться на фоне Алекса и толпы строго одетых телохранителей (теперь он, единственный европеец, к тому же — блондин со светлыми глазами, будет всего лишь просто выделяться на фоне толпы азиатов). Вещей у него было немного — он собрал их за три минуты.
Уже у самых дверей номера, перед тем, как выйти в коридор, полный охраны, они остановились. Джейсон коснулся руки Алекса и тихо произнёс:
— У меня есть сердце.
Алекс хотел что-то ответить, но Джейсон не дал ему — закрыл его рот поцелуем. Это был трусливый поступок: он боялся услышать, что скажет Алекс. Он знал, что Чэн, если дать ему шанс, своего не упустит, постарается вытянуть из него ещё что-нибудь… А он и без того сказал слишком много.
Это не было признанием. Только обещанием чего-то большего… Если бы он сам знал, чего именно. Ему было хорошо и спокойно с Алексом, как-то по-особенному весело и даже радостно. Может быть, это была любовь, на этот раз правильная, нормальная, такая, как у всех? Может быть, любовь была подобна лекарствам, которые в переизбытке убивают? Или, наоборот, яду, который в малых дозах может исцелять? И вот теперь, с Алексом, он наконец-то получил это чувство в нужном количестве. С Астоном же любви было слишком много. Так много, что она отравила его, разрушила и сломала…
В холле перед номером Джейсон быстро пересчитал телохранителей — шесть человек. Наверняка, кто-то ещё есть внизу. У Алекса с охраной произошёл краткий диалог на кантонском: Джейсон, разумеется, не понимал абсолютно ничего. Если к немецкому языку, на котором предпочитали общаться телохранители Астона, ещё можно было привыкнуть и потихоньку выучить, то с диалектом китайского всё обстояло сложнее. Джейсон сомневался, что сможет быстро освоить его. После обмена репликами один из охранников протянул Алексу поясную кобуру. Джейсон бросил взгляд на высовывающуюся из неё чёрную металлическую рукоять пистолета, и внутри у него всё похолодело.
Четыре последних года его постоянно окружали вооружённые люди, он к этому привык. Но раньше оружие было только у телохранителей. Астон никогда не брал его, по крайней мере, при нём.
— Есть необходимость? — спросил он, снова покосившись на кобуру, сквозь крепление которой Алекс продевал ремень.
— Не думаю. Но охрана настаивает.
— Хорошо, если так, — сказал Джейсон, но полученный ответ его не успокоил, возможно, потому, что Джейсон видел: Алекс не так уверен в безопасности, как хочет казаться. Он приехал не столько проконтролировать переезд, сколько защитить, потому что считал, что люди Астона не решатся совершить нападение в его присутствии.
Двое охранников уехали на первом лифте чуть раньше их. Алекс, Джейсон и ещё четверо телохранителей вошли во второй. Кабина спускалась вниз меньше, чем за минуту, но летела на такой скорости, что уши закладывало.
Двери открылись в большое полутёмное помещение. В отличие от этажа, на котором жил Джейсон, тут по-настоящему чувствовалось, что они находятся в строящемся здании: стены были затянуты плёнкой, на полу, образуя дорожки, были настелены листы какого-то синтетического материала, стояли баки вроде мусорных, возвышались непонятные металлические конструкции, видимо, недоразобранные леса. Если бы Джейсон не видел, что телохранитель в лифте нажал на кнопку с буквой «P», он бы не сразу догадался, что это была парковка.
Из-за строительства подъехать к самим лифтам было невозможно, и три автомобиля ждали их на небольшом отдалении. Возле машин были ещё люди.
На полпути к ним Джейсон услышал резкий звук заводящегося мотора — и это была не одна из их машин. Охрана тут же сгрудилась возле него и Алекса. Джейсон не понимал, что они говорят, его просто быстро потащили куда-то в сторону.
— Обратно к лифтам, — хрипловатым от напряжения голосом проговорил Алекс.
Джейсон не знал, чем другая машина так не понравилась охране. Возможно, здесь сейчас не должно было быть других людей, кроме них. Они не успели дойти до лифтов, как сзади послышался грохот и скрежет. Джейсон на мгновенье обернулся, чтобы увидеть, как большой внедорожник врезается в переднюю часть чёрного «мерседеса» Чэна.
Тяжёлая бронированная машина от удара сдвинулась буквально на пару шагов, её лишь развернуло в сторону. Теперь она и стоявшие поблизости металлические конструкции перекрывали выезд для машины сопровождения, стоявшей сзади. Но другая оставалась незаблокированной и…
Джейсон не успел додумать. Он не успел даже испугаться.
В следующую секунду послышались выстрелы. Джейсон не понимал, откуда стреляют, и кто, и что вообще происходит. И он опасался, что охрана этого тоже не понимает.
Его бросили на пол, чьи-то сильные и грубые руки вжали его голову в серую строительную пыль. Он понял, что зажмурил глаза… Чёрт, это было страшно. Он не привык, чтобы в него стреляли. Или не в него… Просто рядом. По звукам выстрелов, теперь раздававшихся ближе и не с таким гулким эхом, он понял, что охрана Алекса тоже стреляет.
— Сюда!
Теперь его рванули за плечо. Джейсон посмотрел в ту сторону, куда указывал телохранитель: там была одна из железобетонных опор и метрах в четырёх от неё нечто закрытое тканевым чехлом, приземистое, широкое, высотой в половину человеческого роста. Наверное, что-то из мелкой строительной техники.
Стрельба прекратилась.
— На счёт три, — прошептал телохранитель. — Раз, два, три!
Они оба поднялись с пола и, пригнувшись, бросились к опоре. Она была недостаточна широка, чтобы заслонить их обоих. Телохранитель толкнул за неё Джейсона, а сам укрылся за зачехлённой техникой. Пока они перебегали те несколько метров, по ним не стреляли. Рано было делать выводы, но, возможно, на них действительно напали люди Астона — значит, его они не тронут, а вот остальных… Господи, Алекс… Что с ним?
Джейсон попробовал выглянуть из-за своего укрытия, но того места, где охрана уложила их на пол, не было видно, а высовываться сильнее он не решался. Возможно, оставшийся с ним телохранитель видел лучше со своей позиции. Джейсон чуть махнул рукой, чтобы привлечь его внимание:
— Где Чэн?
Телохранитель лишь пожал плечами и неопределённо махнул рукой куда-то в противоположную сторону. Видимо, он, как и Джейсон ничего не успел сообразить и рассмотреть. Алекса, скорее всего, охрана уволокла в другую сторону. Если подопечный начинает сопротивляться, его просто хватают в охапку и тащат. Джейсон хорошо это знал: охрана Астона довольно много времени потратила на то, чтобы объяснить ему правила и научить, как действовать в разных ситуациях. Основной идеей было не дёргаться и слушаться старших. Наверняка Алекса учили тому же. Они не в голливудском боевике, где китайский босс (или его сын) бегает с пистолетом наперевес и отдаёт приказы охране. Когда наступает опасный момент, приказы отдаёт охрана — обученные и опытные люди — а босс слушается.
Джейсон понял, что обученный и опытный телохранитель на этот раз совершил ошибку: он стал искать укрытия для себя и своего подопечного за ближайшими объектами, но тем самым он расколол их группу. Они вдвоём оказались оторваны от остальных охранников. Джейсон видел эту ошибку и гадал теперь, насколько роковой она окажется.
Опять началась стрельба. Джейсон сидел за своей колонной. Сердце колотилось так, что его тяжёлое биение в ушах чуть ли не заглушало звук выстрелов. Ему трудно было сохранять хладнокровие, трудно было не бояться. Он был всего лишь человеком, и ему было страшно.
Телохранитель держал свой пистолет наизготове. Он бросил быстрый взгляд на Джейсона, сунул свободную руку куда-то за пазуху и вытащил оттуда ещё один пистолет, поменьше. Он положил его на пол и, кивнув Джейсону, толкнул оружие в его сторону.
Тот даже успел узнать пистолет: «Беретта Томкэт», компактный и незаметный под одеждой. Он как-то стрелял из него, очень давно, ещё с Дэвисом. «Вам вряд ли дадут что-то крупнее этой игрушки», — сказал тогда телохранитель. Сейчас он не отказался бы от чего-либо более существенного, чем маленький пистолет, годный только на то, чтобы пристрелить кого-нибудь в упор.
Пистолет проскользил по полу, покрытому маленькими шершавыми плитками, и остановился, не докатившись до Джейсона. Чтобы взять его, ему было достаточно лишь вытянуть руку. Он пару секунд помедлил и сделал это. Он не успел коснуться оружия даже кончиками пальцев, как в нескольких сантиметрах от его руки с пола с громким клацающим звуком во все стороны брызнули осколки плитки.
Джейсон отдёрнул руку. На полу появилась небольшая выбоина от пули.
Он прижался к колонне, пытаясь отдышаться и заставить себя успокоиться, заставить себя соображать… В голову приходило только одно: нападавшие заметили, что они с телохранителем спрятались здесь, за ними наблюдают и не спускают с прицела. Что делать с этим знанием дальше, он не представлял… Он даже не мог оценить, сколько прошло времени с того момента, как они вышли из лифта. Наверняка не больше двух минут, а ему они казались получасом…
Время от времени опять слышались выстрелы и крики на китайском, но всё происходило где-то в стороне, там, откуда они недавно перебрались сюда. Телохранитель время от времени смотрел туда, потом начал стрелять. Он что-то сообщал в переговорное устройство и с кем-то перекрикивался, и Джейсону казалось, что иногда он различает вдалеке голос Алекса, но не был в этом уверен.
Ему хотелось зажмуриться, закрыть уши руками и спрятаться куда-нибудь. Трусость… Или, может быть, здравый смысл… Он ничем не мог помочь. От него требовалось не путаться под ногами, пока большие мальчики с большими пушками решают свои большие проблемы. К тому же он не понимал, что происходит. Если бы не чёртов китайский, он бы мог хотя бы предполагать…
Он сидел, вжавшись в стену и втянув голову в плечи, и не видел, как телохранителя ранили. Он повернулся к нему, услышав вскрик: кисть неловко повисшей правой руки была залита кровью, пистолет отлетел в сторону. Костюм телохранителя был чёрным, и в полутьме Джейсон лишь по влажному блеску ткани мог определить, что рана была где-то в районе локтя. Мужчина тем не менее попытался дотянуться до лежавшего на полу пистолета. Он уже почти схватил его, как в него попала ещё одна пуля, войдя между шеей и плечом. Телохранитель дёрнулся и завалился на бок. Он был жив, насколько Джейсон мог понять, но маленькая лужица крови под ним с ужасающей скоростью превращалась в настоящее озеро.
Джейсон не успевал всё это по-настоящему осознать, его мозг просто фиксировал происходящее… И слава богу, что не осознавал…
Через пару секунд Джейсону пришла в голову сумасшедшая мысль попытаться добраться до пистолета охранника. Хотя на кой он ему нужен? Что он с ним будет делать? Выйдет из-за своей колонны и перестреляет всех плохих парней? Для самообороны?
Для того чтобы взять оружие, нужно было преодолеть узкий проход. Джейсон опасливо покосился на выбоину в полу. Скорее всего, по нему стрелять не будут. Он нужен живым. Если, конечно, это люди Астона… У семьи Чэн наверняка было много врагов, и если это какие-то свои гонконгские разборки, его тут же пристрелят. Но сидеть тут было страшнее, чем действовать…
Адреналин заставляет бежать. Даже когда умнее было бы затаиться и подумать…
Джейсон решился. Он приготовился, пригнулся и как только мог быстро перебежал туда, где лежал охранник. Тот перестал шевелиться: то ли потерял сознание, то ли уже был мёртв. Джейсон не стал проверять: он всё равно ничем не мог ему помочь. Не давая себе времени задуматься, Джейсон бросился к пистолету, схватил его и отпрянул назад к телу охранника.
В него не стреляли. Хотя это не гарантировало того, что пришли как раз за ним. Стрелок просто мог покинуть прежнюю позицию.
Теперь он был чуть не весь перепачкан кровью: места здесь было совсем не много, и у Джейсона не было выбора, кроме как лезть в эту красную лужу. Он никогда раньше не замечал, что у крови есть запах, но сейчас, когда её было так много, он почувствовал его.
Джейсон сел рядом с телом охранника, прислонившись спиной к зачехлённому устройству.
Теперь у него было оружие. Хотелось бы знать, сколько осталось выстрелов. Пистолет был незнакомым, но в конструкции не было ничего необычного. Кое-что он узнал, пока работал на разведку, и охрана Астона тоже учила его обращаться с оружием. На всякий случай. Вряд ли они думали, что Джейсону придётся стрелять в их «коллег».
Джейсон вытащил обойму: оставался один патрон, ещё один должен быть в патроннике. Он вернул магазин назад, подумав, что у телохранителя должны быть запасные. Но искать их казалось слишком опасным: на охраннике была кобура с плечевыми ремнями, значит, обоймы где-то под левой рукой, а завалился он как раз на левый бок. Пока он его перевернёт, пока нащупает то, что нужно, пока вытащит — его успеют пять раз убить. Он и с этими-то двумя патронами пока не представлял, что делать…
Стрельба опять на какое-то время прекратилась. Джейсон ждал, когда же приедет полиция. Она должна была приехать. Рабочие со стройки не могли не услышать выстрелов. Где же полиция? Сколько уже времени прошло?
Боковым зрением Джейсон заметил движение. Он резко развернулся: к нему приближался высокий мужчина, и он точно был не из людей Алекса. Он был из нападавших, но, судя по всему, не заметил, что Джейсон вооружён. Тот поднял пистолет, ещё сильнее вжавшись спиной в прикрывавшую его сзади штуковину, как будто оружие было сейчас не у него, а у другого парня.
Мужчина остановился. На секунду их взгляды встретились, и нападавший, видимо, прочитав в глазах Джейсона неуверенность, двинулся вперёд. Между ними оставалось не больше десяти шагов.
Джейсон нажал на курок.
Мужчина упал на спину и схватился руками за грудь, согнувшись пополам. И в эту же секунду Джейсон почувствовал, как кто-то крепко схватил его сзади за плечо, и в основание шеи упёрлось что-то твёрдое и очень-очень горячее.
Тот парень должен был отвлечь его, пока второй подбирался сзади…