Разная любовь, разная смерть

Глава 21

У Мэттью Сиэя тоже было хобби, правда, несколько иного рода. Его квартира на Риверсайд-Драйв в Манхэттене была обставлена в необычном стиле, значения которого я вначале не разгадал, хотя без нужды потратил лишнее время.

Когда мы возвращались из Лонг-Айленда, Керриган по пути сообщил мне кое-что про Сиэя, не упомянув самого главного факта, о котором он в тот момент и сам не знал. Из его рассказа я выяснил, что Сиэй был человеком физически очень сильным и служил в корпорации телохранителем по вызову. Это означало, что никого конкретно он не охранял, но по особым случаям его приглашали к разным людям. Он был, как выразился Керриган, «показным телохранителем», то есть его можно было показывать в высшем свете. Он мог сопровождать своего хозяина на любой официальный прием или на встречу с общественностью, и нигде он не выделялся своим внешним видом.

Керриган оказался прав во всем. Сиэй встретил нас в дверях, в черном костюме, с черным галстуком и в черных ботинках, похожий на кинозвезду. Высокий, широкоплечий, с узкой талией, светловолосый, с крепким, красиво вылепленным подбородком — эдакий прекрасный улыбчивый Адонис, ухоженный культурист, спасатель с пляжа. Против присутствия такого мужчины никто не стал бы возражать даже на официальном приеме в честь театральной премьеры. Никто бы не заподозрил в нем телохранителя синдикатских заправил.

Улыбающийся Сиэй приветствовал нас голосом телевизионного диктора и провел в гостиную, просторную, ярких окрасок, битком набитую антиквариатом, где стояли два очень старых плюшевых дивана, зеленый и оранжевый. На стенах висели картины, изображавшие грустных клоунов, повсюду на специальных подставках и маленьких столиках стояли статуэтки мускулистых мужчин, а над камином на стене сверкали два перекрещенных меча.

Сиэй предложил нам напитки, от которых мы оба отказались. Мы уселись — Сиэй на зеленый диван, я — на оранжевый, а Керриган — немного поодаль на стул с львино-разлапистыми ножками.

Я начал разговор:

— Вы знаете, из-за чего мы здесь собрались, не так ли?

— Догадываюсь, — кивнул он. — Мисс Рита Касл. — Он говорил нарочито четко, тщательно выговаривая окончания слов, как озабоченный хозяин, старающийся, чтобы его гости не почувствовали ни в чем неудобства, что на самом деле смахивало на снисходительность, хотя в остальном его манеры были безупречны.

— Вероятно, вы встречались с мисс Касл на работе? — задал я прямой вопрос.

Он с серьезным видом кивнул:

— Да. Будучи сопровождающим мистера Рембека.

«Будучи»! Это слово меня так поразило, что я на минуту потерял нить рассуждений, пока не заметил краешком глаза на лице Керригана улыбку, которую ему не удалось скрыть. Это помогло мне вновь обрести почву под ногами. Я спросил:

— Вы когда-нибудь виделись, точнее, у вас были встречи с Ритой Касл, когда Эрни Рембека не было поблизости?

— Ах, нет! — ответил он, вежливо улыбаясь. — У меня с обоими всегда были чисто официальные отношения. Или, может быть, «чисто деловые отношения»? Никогда не знаешь, как правильнее сказать.

Однако я уже не позволил выбить себя из колеи. Не дав ему опомниться, задал следующий вопрос:

— В общих чертах, как к вам относилась мисс Касл?

— О, она была очень доброжелательной, — с той же вежливой улыбкой сказал он. — Мы с ней однажды, нет, пожалуй, два раза говорили о моде и еще о какой-то ерунде.

— Она вам нравилась?

— Ну как бы это объяснить? Ее трудно было назвать яркой индивидуальностью. Она скорее принадлежала к определенной категории женщин, но была вполне приятной. Мне доставляло удовольствие с ней поболтать.

— Между вами не было… заигрываний?

— Заигрываний? — Он на мгновение недоуменно нахмурился, но затем, словно солнце сквозь тучи, на его лице засияла улыбка. — А, вы подразумеваете секс? Ах, нет, нет, ничего подобного. Рита Касл? Ну что вы! Конечно ничего не было.

— Вы хотите сказать, с вашей стороны? — настаивал я.

— Да нет, ни с чьей стороны, — возразил он, пожимая плечами. — С какой стати? Осмелюсь утверждать, нам было достаточно духовного понимания.

Я опешил. Что-то в Мэттью Сиэе настораживало, громко взывало к моему разуму, но я никак не мог уловить, что именно. Что-то в интерьере, в обстановке гостиной…

— Вы не возражаете, если я осмотрю вашу квартиру? — попросил я. — Трогать ничего не буду.

— Ну разумеется.

Он мгновенно встал, но я остановил его:

— Один этим займусь, с вашего позволения.

— Конечно. — Он опустился на диван, вежливым жестом указывая на дверь, ведущую в глубь квартиры.

Когда я выходил из гостиной, он снова предлагал Керригану выпить, а тот отказывался.

Пройдя по коридору с бежевыми стенами, на которых висело несколько абстрактных картин, я попал на кухню. Она была большая и просторная, на крючках над плитой висели медные кастрюли, придававшие кухне аккуратный и обжитой вид. В ванной комнате стены были покрыты джутовой тканью, а над унитазом висела картина, изображавшая коня. И только в спальне на меня наконец снизошло запоздалое прозрение.

Стены спальни были обтянуты малиновым плюшем, и почти всю ее занимала огромная кровать под балдахином, задрапированная со всех сторон. Немного отодвинув драпировку, я обнаружил на постели малиновое покрывало и малиновые подушки. Нижняя сторона балдахина представляла из себя большое матовое зеркало.

Рядом с кроватью стоял книжный шкаф, до отказа заполненный помятыми и обтрепанными журналами для нудистов и культуристов. На приземистой тумбочке в несметном количестве красовались флакончики с парфюмерией, все початые.

Стоявший на книжном шкафу белый телефонный аппарат два раза позвонил.

Открыв дверцу гардероба, я обнаружил, что висящая в нем одежда четко разделена на две части. Слева были костюмы, брюки и пиджаки, соответствующие роду занятий и социальному положению Сиэя, а справа — каких только нарядов не было! Обтягивающие штаны из леопардовой кожи. Костюм вампира и дьявола. Свадебное платье, монашеская ряса. Пират, космонавт, Микки Маус.

Из дверей позади меня раздался спокойный голос Сиэя:

— Вас к телефону, мистер Тобин.

Захлопнув дверцу шкафа, я повернулся к нему и увидел на его лице легкую улыбку. Он был доволен, что его разоблачили. Когда он в следующий раз войдет в спальню, то непременно вспомнит обо мне, но меня это мало трогало.

— Интересная коллекция, — заметил я.

— Благодарю.

— Вы говорили, что ночь со среды на четверг провели с другом, однако подробностей не сообщили?

Он кивнул, и по губам его продолжала блуждать слабая улыбка.

— Верно.

Я подошел к кровати, откинул драпировку и показал на зеркало.

— Это ваш друг?

Он улыбался, как Купидон; изо рта у него чуть слюна не потекла. Вместо ответа, он сказал:

— Если хотите, можете снять трубку на этом аппарате.

Я задернул занавес:

— Спасибо.

Он вышел за дверь так же молча, как и появился, а я, подойдя к белому телефону, снял трубку и произнес «хэлло».

На фоне приглушенного шума множества других голосов раздался голос Эрни Рембека. Эрни спросил:

— Это вы, мистер Тобин?

— Да, я слушаю.

— Подождите минутку, я закрою дверь.

Шум голосов прекратился, наступила тишина, и Рембек опять заговорил:

— Ну вот, так будет лучше. Вы меня хорошо слышите?

— Да.

— Немедленно возвращайтесь сюда.

— В чем дело?

— Помните Пола Айнхорна? Того, что сбежал.

— У которого во Флориде отец и два дяди. Да, помню. И что?

— Полиция только что нашла его мертвым.

— Где? Как?

— В номере отеля, на Сорок шестой улице. Выстрел в голову.

— Мне необходимо все, что у них есть, — потребовал я. — Все, что они раскопают, должно немедленно попасть ко мне на стол. Я сейчас же выезжаю.

— Буду ждать, — пообещал он.