Разрушенная клятва

Риона

Дин ждет меня у стойки хостес. После работы мужчина принял душ и переоделся, и теперь на нем бледно-голубая рубашка, подчеркивающая светлый оттенок его волос. Похоже, перед встречей он побрился еще раз, потому что я ощущаю его идеально гладкую кожу, когда Дин тянется поцеловать меня в щеку. Я чувствую запах его геля после бриться и профессионального антисептика, оставшегося на его руках и ногтях.

Дин без труда смог бы косплеить Кена. Он высокий, стройный и красивый, с ямочкой на подбородке. Мужчине уже под сорок, но черты его лица обладают особой мягкостью, благодаря которой он выглядит юно даже в свои годы.

Радость на лице Дина при виде меня улетучивается, когда он осознает, что мужчина, вошедший следом за мной, также идет с нами до самого столика.

– Рейлан Бун, – говорит Рейлан, не дожидаясь, пока я их представлю. Он хватает Дина за руку и пожимает ее. – Приятно познакомиться.

– Рейлан отвечает за мою безопасность, – поясняю я. – Его наняла моя семья, чтобы не спускать с меня глаз ближайшие несколько дней.

– Или недель, – вставляет Рейлан.

– Ясно… – говорит Дин, отвечая на рукопожатие Буна, правда, с куда меньшим энтузиазмом. – А почему?

– Прошлой ночью кое-что случилось, – говорю я. – Ничего особенного, но мы подумали, что предосторожность не помешает.

Я замечаю на себе изумленный взгляд Рейлана, которого явно позабавило, что я не рассказала Дину о случившемся и уж тем более не собираюсь вдаваться в подробности теперь.

– Что именно случилось? – нахмурившись, спрашивает Дин.

– Ничего особенного, – беззаботно повторяю я. – Давайте выберем напитки.

Мы с Дином сидим друг напротив друга за небольшим квадратным столиком. Рейлан сидит сбоку между нами, словно блюститель моей нравственности.

– Однако тебе все же понадобился полноценный телохранитель… – замечает Дин. Он настороженно косится на Рейлана, не вполне понимая, насколько тот может быть включен в нашу беседу. Впрочем, думаю, у него есть и другие причины для беспокойства. Несмотря на образ деревенщины и многонедельную щетину, Рейлан тем не менее объективно красив. На фоне темных волос и густых бровей его голубые глаза сияют особенно ярко, а заостренные резцы придают мужчине волчьи черты, когда тот улыбается.

Я бы заверила Дина, что, помимо прочего, Рейлан еще и самодовольный нахал, который совершенно не в моем вкусе, но у меня нет привычки заверять Дина в чем-либо. Его комплексы не моя забота.

Рейлан все только усложняет.

– Не волнуйся, док, – говорит он. – Я позабочусь о Рионе. А если вы, двое влюбленных, хотите о чем-то пощебетать… просто представьте, что меня здесь нет. У нас тут полная врачебная конфиденциальность, в одно ухо влетело, в другое вылетело.

Рейлан произносит это с такой довольной ухмылкой, что кажется, будто он поддразнивает тебя, что бы ни говорил. Дин хмурится. Он еще больше моего ненавидит подколы.

К нам подходит официант, чтобы принять заказ на напитки. Я заказываю водку с содовой, а Дин – бокал вина.

– Просто воду, спасибо, – говорит Рейлан.

– С газом или без? – уточняет официант.

– Любую, которая будет холодной и бесплатной.

– Можешь взять себе напиток, – говорю я Рейлану.

– Не-а, – отвечает он. – Я на службе.

– Нет никакой службы, – говорю я.

– Значит, на работе.

Не знаю, почему меня так раздражает его нежелание заказать напиток. Наверное, потому что мне приятнее думать о присутствии Рейлана как об излишней предосторожности, чем как о настоящей профессиональной охране.

Понимая, что не получит от меня интересующую его информацию, Дин обращается напрямую к Рейлану.

– Итак… откуда вы знакомы с Гриффинами? – спрашивает он.

– Я незнаком, – отвечает Рейлан. – Мы с Рионой познакомились через Данте Галло.

Легче не стало. Дин не самый большой поклонник Данте. Они виделись дважды, после чего Данте сказал: «Ну да, он ничего. Но слишком много о себе думает», а Дин спросил: «А часто ты заводишь друзей среди клиентов, которым помогла избежать обвинений в убийстве?»

– Вы… э-э-э… работаете с Данте? – спрашивает Дин с ноткой беспокойства.

– Мы вместо служили, – отвечает Рейлан.

– А-а, – говорит Дин, и в его голосе слышится облегчение. – Я когда-то тоже думал подписать контракт, чтобы оплатить медицинское образование.

– Вот как, – безразлично говорит Рейлан. – По вам не скажешь.

– Но из меня бы не вышло солдата. Все эти отдраивания туалетов и «упасть-отжаться двадцать раз» не по мне. Думаю, я просто не люблю выполнять приказы, – со смешком продолжает Дин.

Я перевожу взгляд на Рейлана, чтобы увидеть, как он отреагирует на эту милую отповедь.

Но тот лишь ухмыляется, демонстрируя белые зубы на фоне темной щетины и глубокого загара.

– Вам больше по душе быть генералом в собственной операционной, верно? – говорит он.

– Да, похоже на то, – улыбается Дин в ответ. Он не заметил в глазах Рейлана блеск, который трудно назвать дружелюбным.

– Ведь если вы облажаетесь на своей работе, худшее, что может случиться, – это смерть чьей-то бабули от ваших рук, – небрежно бросает Рейлан. – Вам не нужно беспокоиться о том, что всех ваших коллег, анестезиологов, медсестер и других врачей схватят, подвергнут пыткам и отрубят им головы. Или разорвут на куски прямо на ваших глазах. Вам не нужно беспокоиться о том, что вы сами умрете.

– Нет, – говорит Дин, и его улыбка меркнет. – Но это не значит, что…

– Наверное, поэтому мы в армии и начинаем с малого, отдраивая туалеты, – продолжает Рейлан. – Затем мы учимся заправлять койки. Потом проходим муштру и тренировки, отрабатываем миссии, прежде чем отправиться на задание. Это постепенный прогресс. Ты узнаешь своих братьев, а они узнают тебя. И никто не продвигается на руководящую должность, если слишком самонадеян, чтобы самому подчиняться приказам. Потому что именно так это и работает, когда на кону жизнь всей команды. Никто не будет служить под началом какого-то говнюка, который ему даже не нравится, не говоря уже об уважении.

Произнося все это, Рейлан продолжает дружелюбно улыбаться, растягивая слова в своей непринужденной манере южанина. Но отчего-то я обращаю внимание на его большие сильные руки, сложенные на столе, и на ширину его плеч под фланелевой рубашкой.

Похоже, до Дина доходит то же – что перед ним натренированный военный, который к тому же на дюйм или два выше самого Дина.

Мужчина сглатывает.

– Ясно, – бормочет он. – Наверное, нам стоит сделать заказ. Они могут долго готовить…

– Что мне заказать? – спрашивает меня Рейлан, не обращая внимания на увесистое меню в кожаном переплете и внушительный выбор блюд, написанный причудливым шрифтом с завитками.

– Ты любишь стейк? – спрашиваю я.

– Разумеется, кто же не любит?

– Ну, это место славится своим рибаем.

– Мне казалось, таксист говорил что-то про морепродукты.

Я пожимаю плечами:

– А еще он думал, что лучше всего будет добраться сюда по Колумб-Драйв.

– Ладно, ты меня убедила, – ухмыляется Рейлан. – Тот таксист не отличит собственную задницу от локтя.

Дин делает знак официанту.

– Заказывайте, – говорю я мужчинам. – Я пока выбираю.

– Стейк рибай, пожалуйста, – начинает Рейлан. – С кровью, на гарнир – запеченный картофель.

– Я буду курицу с каперсами, – скромно произносит Дин. Он возвращает меню официанту и подмигивает мне. – Я планирую дожить минимум до ста.

– А я с удовольствием обменяю пару десятилетий на стейк, – беззаботно отвечает Рейлан.

Я не могу удержаться от легкой улыбки.

– Мне тоже стейк, пожалуйста, – говорю я официанту.

Дин выглядит обманутым в лучших чувствах.

Я пожимаю плечами:

– Я хочу есть.

Когда официант уходит, повисает неловкая пауза. Дин избирает новую тактику ведения беседы, которая, по всей видимости, не включает в себя Рейлана.

– Я видел, что «Чикагский институт искусств» устраивает выставку Эль Греко, – говорит он. – Я взял нам билеты.

Это действительно звучит интересно.

– Спасибо, – отвечаю я. – Я с удовольствием схожу.

Дин выглядит довольным собой. Не удовлетворившись этой победой, он продолжает:

– Видимо, нам понадобится билет и для твоего телохранителя. Вы любите изобразительное искусство, Рейлан?

– Не особо, – пожимает тот плечами.

– Не большой поклонник Ренессанса, значит? – презрительно ухмыляется Дин.

Рейлан берет ломтик хлеба из корзинки посреди стола и намазывает на него щедрый слой масла.

– Ну, Эль Греко не совсем Ренессанс, верно? – говорит он, откусывая большой кусок.

– Что вы имеете в виду? – хмурится Дин.

– Ну… – Рейлан пережевывает и проглатывает. – То, как он растягивает людей на холсте и придает им всем драматизма – вы бы не назвали это маньеризмом?

На этот раз я действительно не могу удержаться от смеха, хоть от этого глупое выражение на лице Дина сменяется хмурым взглядом.

Рейлан пожимает плечами.

– У нас в Теннесси есть книги, – равнодушно бросает он. – И даже парочка музеев.

Стейк подают на раскаленных блюдах, политых сливочным маслом и посыпанных петрушкой. Гора запеченного картофеля заправлена сметаной и украшена ломтиками бекона. Аромат жареного мяса просто божественен.

Мы с Рейланом набрасываемся на еду, словно голодные псы. Я весь день ничего не ела, не считая чашки кофе с утра. Сочный, жирный рибай достаточно мягкий, чтобы его можно было разрезать вилкой. Невероятно вкусный, он просто тает на языке.

Дин с кислой миной режет свою курицу на мелкие кусочки.

Я вижу, что Рейлану хочется подколоть его по поводу заказа, но он сдерживается.

Испытывая жалость к Дину – ведь моя еда такая чертовски вкусная, – я спрашиваю, как дела в его хирургическом отделении.

Мужчина расцветает, пускаясь в длинные и подробные описания сложной торакотомии. Пациента специально доставили в эту больницу, потому что Дин – единственный хирург в городе со стопроцентной успешностью выполнения конкретно этой операции.

Остаток ужина проходит в разговорах на эту тему.

– Кто-нибудь хочет десерт? – спрашиваю я мужчин. – Или еще выпить?

– Я сыт, – говорит Рейлан.

– Я тоже, – добавляет Дин чуть менее уверенно. Он съел только половину своей курицы. Думаю, мужчине хватило этого странного свидания.

– Я попрошу счет, – говорю я.

– Я уже оплатил, – отвечает Рейлан.

– Что? Когда? – требую я ответа.

– Я дал официанту свою карту, когда он подходил в прошлый раз.

– В твои обязанности не входит оплачивать мою еду, – сообщаю я Рейлану. – Если уж на то пошло, это тебе должны возмещать расходы.

Мужчина пожимает плечами.

Я понимаю, что он, видимо, пытался избежать неловкости, чтобы Дину не пришлось платить за троих. Но Дин, кажется, раздражен таким исходом еще больше, ведь Рейлан продемонстрировал свою галантность и предусмотрительность.

– Тогда пошли, – грубо бросает он. – Риона, ты заедешь ко мне?

Так у нас заведено, когда раз или два в неделю мы ходим на настоящее свидание. Но я не очень понимаю, как устроить это с Рейланом, болтающимся со мной повсюду, куда бы я ни пошла. Он что, будет тихонько сидеть в гостиной, пока мы с Дином поднимемся наверх в его спальню, чтобы заняться сексом?

– Думаю, не в этот раз, – отвечаю я, указывая взглядом на очевидное препятствие.

Дин сердито фыркает.

– Разумеется, – говорит он. – Тогда я поехал. Думаю, Рейлан поможет тебе вызвать такси.

С неожиданной предупредительностью Рейлан отходит в сторону, чтобы мы с Дином могли немного пройтись наедине.

– И сколько это продлится? – требует ответа Дин.

– Я не знаю, – честно говорю я.

– Ты что-то недоговариваешь? – спрашивает он. – Что происходит на самом деле? Он какой-то твой бывший или…

– Не мели чушь, – резко обрываю я мужчину. – Прошлой ночью на меня напали.

– На тебя… что? – выражение лица Дина меняется с раздраженного на встревоженное. – Почему ты мне не сказала?

– Я не хотела, чтобы со мной носились, особенно ты. Но именно поэтому теперь со мною повсюду этот парень.

– Ты в порядке? – спрашивает Дин с участием в голосе.

– Все хорошо, – отвечаю я. – Просто тебе придется какое-то время потерпеть третьего лишнего.

Дин вздыхает.

– Ладно, – говорит мужчина, нежно целуя меня в лоб. Я не слишком люблю, когда он так делает, но готова стерпеть, понимая, что это был не лучший вечер в его жизни.

– Я позвоню тебе завтра, – говорю я.

– Будь так добра.

Я смотрю, как он садится в «Порше» и уносится в сторону своего дома в Стритервилле.

Я чувствую, что Рейлан стоит позади, близко, но не настолько, чтобы возвышаться надо мной.

– Стало быть, домой? – спрашивает он.

– Нет, – качаю я головой. – Давай встретимся с моим братом. Я хочу знать, что ему удалось разузнать про дайвера. Ничего личного, но мне бы не хотелось, чтобы наше положение затянулось.

– Разумеется, – улыбается Рейлан. – Я все понимаю, я разрушил всю романтику. Уверен, Дин само очарование, когда вы с ним наедине.

В его словах нет ни грамма сарказма. Если бы я только встретила Рейлана, я могла бы подумать, что он говорит абсолютно искренне.

Но я уже достаточно хорошо успела познакомиться с парнем, чтобы уловить намек на ухмылку в уголках его рта.

Рейлану не нравится Дин, и ему плевать, что я это понимаю.