Пить вино и женщин петь
когда-то
Запретил Шамиль в родных горах.
Но давно, как два его адата
Стихотворцам не внушают страх.
Но когда б имам рыжебородый
Вдруг воскрес, у прошлого в чести.
Он мою, плененную свободой.
Повелел бы голову снести.
И она скатилась бы в ущелье…
«Можешь там, — послышалось бы вслед,—
Дьявола ты слушать наущенья.
Женщин петь и пить вино, поэт!»