Развод. Ищу папу для ягодки

Глава 7

Несколько лет назад

— Что за дичь ты творишь, Вадим? — бубню себе под нос, раз за разом набирая номер мужа.

В ответ раздаются длинные гудки. Он не отключил телефон, просто не отвечает.

Я сижу на постели рядом с дочерью. Так и не прилегла после того, как мы с Вадимом поругались, и он ушёл.

На часах уже девять утра, но мы так ни разу и не поговорили. В мессенджере подсвечены двумя зелёными галочками только мои сообщения. Их там, наверное, уже около ста штук. Все прочитаны, но ни на одно из них реакции не последовало. Я ругалась, уговаривала вернуться, звала домой, и тут же угрожала выгнать, если только появится на пороге. Признания в любви перемешаны с обещаниями ненавидеть всю оставшуюся жизнь. Я умоляла его простить меня, и тут же обвиняла сама. Этой бессонной ночью я устала до изнеможения. Голова гудит, пульс бьёт в виски, как будто это не кровь толкается в стенках артерий, а чугунные молоточки беспорядочно колотят в кости черепа.

— Мама, а печенька есть?

Вздрагиваю, резко прихожу в себя. Кошмар, я даже не заметила, что дочка проснулась… Она сидит на кровати, сонная, с надутыми губками, с отпечатками пальчиков на щёчке.

Моё солнышко, так люблю её. Но именно сейчас не могу, ничего не могу… Я с ума схожу от мыслей, что с Вадимом произошла беда. Если он очень злится на меня, не хочет разговаривать, то почему просто не отключил телефон или не отправил мой номер в чёрный список? Да. С ним определённо что-то плохое произошло… Я должна найти его.

Подрываюсь. Спешу к шкафу, достаю оттуда Санькины брючки, футболку, кофту тёплую:

— Одевайся, — кладу рядом с ней, — сейчас к бабушке поедем, там покушаешь.

Дочка неловко начинает собираться. Мои руки нервно дрожат, когда я натягиваю джинсы и водолазку. Иду в ванную, брызгаю на лицо ледяной водой. Не смотрю в зеркало, вслепую расчёсываю волосы, собираю их в гульку.

Вызываю такси, одновременно помогая Сашеньке застегнуть пуговички.

— А мы к какой бабушке?

— К бабе Оле.

Мои мысли сейчас похожи на снежную бурю, они холодные, колючие и беспорядочные, закрывают собой всё вокруг. Мне даже дочку не видно в этом урагане, а мысль только одна, чтобы скорее всё закончилось.

Через двадцать минут мы выходим у ворот дома свёкров. Держу сонную Сашу за ручку, упрямо жму кнопку звонка.

Наконец, калитка распахивается.

— Лариса? — фальшиво улыбается свекровь.

Она странно выглядит, глаза виновато бегают, закрывает собой калитку, не пускает внутрь.

— Ольга Петровна, мне очень нужна ваша помощь. Пусть Саша с вами посидит недолго.

— Ой. Нет, Лариса, мне скоро уходить, вот вообще ни минутки свободного времени, — пытается закрыть калитку она.

Но я уже в танке. Нагло протискиваюсь, отодвигая её. Почти отталкиваю, чтобы войти. Не хотела выносить наш конфликт на всеобщее обозрение, но, видимо, придётся. Торопливо семеню к входу в дом, Сашка несётся за мной вприпрыжку, почти взлетает. Наверное, мы с ней в эту минуту похожи на Винни-Пуха с Пятачком из мультика. Но не смешно.

— Лариса, — свекровь строго окликает меня, — вы опять с Вадиком поссорились? Ну, и неудивительно. Ты сама виновата. Не следишь за собой. Жена должна ухаживать за внешностью, чтобы нравиться своему мужчине. Посмотри, во что ты превратилась, не красишься, вместо причёски паучье гнездо…

Я не даю ей продолжить, вполоборота объясняю:

— Если у вас дела, тогда я дедушку попрошу. Понимаете, Ольга Петровна, Вадим куда-то пропал. Я всю ночь ему звоню, гудки идут, а он не отвечает… Я очень волнуюсь, вдруг что-то плохое произошло. Я всего на час оставлю Сашу, прокачусь по адресам, где он может быть. Обещаю, я быстро. Только увижу, что живой…

— Да живой он, у нас ночевал.

В голосе свекрови звучит досада. Заметно, что Ольга Петровна очень не хотела, чтобы я об этом узнала. Я застываю на крыльце. Обессиленно опираюсь спиной на стену. Слёзы облегчения неконтролируемо текут по щекам.

— Слава Богу… Чуть с ума не сошла от волнения.

— Ну, всё, легче стало? Давай такси вызову, Ларис. Вадик всё равно спит. Когда проснётся, я ему передам, что вы заезжали. И впоследствии будь мудрее. Ты женщина, а значит…

— Баб Оля, а у тебя печеньки есть? — дёргает её за подол синего шёлкового пеньюара Саша.

Та немного растерянно улыбается:

— Да, малышка, и конфетки были где-то. Я сейчас тебе в пакет насыплю, по дороге слопаешь.

Она входит в дом, направляется на кухню, а я, подмигнув Саше, чтобы шла за бабушкой, на цыпочках прошмыгиваю по лестнице вверх. В комнату Вадима. Хочу убедиться, что всё в порядке. Может, нам удастся поговорить и помириться, наконец.

Дверь не заперта. Слышу ровный храп. Стараясь не шуметь, нажимаю на ручку и вхожу.

В спальне темно, шторы занавешены. В комнате стоит тяжёлый запах перегара.

Вадим, полностью одетый, лежит лицом вниз на застеленной пледом кровати, его рука с отбитыми в кровь костяшками безвольно болтается. Наверное, напился после нашей ссоры, подрался с кем-то. За ним не задержится. И чтобы не продолжать скандал, решил переночевать у родителей. Подумал, что буду ругаться.

А я не стану, не хочу. Я очень его люблю, и готова на всё, лишь бы помириться. Сейчас лягу к нему, обниму крепко-крепко, как в начале отношений. Буду целовать его небритое сонное лицо и шептать нежности. Вот бы всё волшебным образом наладилось…

Зажав нос пальцами, подхожу к окну, раздвигаю занавески и открываю форточку. Только тогда оборачиваюсь.

Не могу поверить своим глазам. Внутри всё холодеет, ноги подкашиваются. Рядом с Вадимом лежит полностью обнажённая девушка.