Развод. Ты ее копия (СИ)

Глава 8

Максим

— Ты сдала меня бандитам, смотрела как меня избивают, и в это время зажималась с их главарем, — выдаю, глядя в ее наглые, огромные глазищи.

— Значит, так было надо, — ведет плечом. — Или ты думаешь, я буду оправдываться?

— Надо было с ним сношаться на моих глазах? — выкрикиваю, теряя самообладание.

Слишком ярко те кадры оживают в сознании. Словно я снова оказываюсь там. В дорогущем особняке, прикованный к батарее. Избитый и едва живой. Надо мной три отморозка, они методично наносят удары.

А на диване в середине комнаты на коленях у их главного восседает Наташа. Она зажимаются, он лапает ее, и она визжит от восторга.

И это была далеко не первая ее выходка, не первая измена. Но настолько грязная впервые.

Они требовали у меня астрономическую сумму.

За что?

Просто так. Потому что Наташа на меня указала. Я не был их должником, не имел с ними дел. Но с ними работала Ната. Мне сразу не понравились ее новые «партнеры». Она же сказала, что это отличные ребята.

Ната никогда не сидела на моей шее. У нее была своя фирма по продаже автомобилей. Она ее начала после нашей свадьбы. Денег у меня на развитие не брала. Хотела все сама сделать.

Да, она всегда была деятельной натурой. Автобизнес далеко не первый. Она в разных сферах себя пробовала.

Ната выросла с матерью, без отца. Мать преподаватель в институте. Очень интеллигентная, образованная и мудрая женщина.

Она мне как-то перед свадьбой сказала:

— Максим, ты точно уверен?

— Конечно! — я был на седьмом небе, что такая девушка как Ната согласилась быть моей.

— Подумай. Намучаешься ты с ней, — и такой тяжелый вдох сорвался с губ женщины.

И я реально знал, что с Натой просто не будет. Она была стерва, знающая себе цену. Но я не мог без нее, и был уверен, раз она согласилась стать моей, то и дальше я смогу с ней совладать.

А еще я верил… верил, что она меня любит. Что все взаимно.

Пока она не начала творить дичь, отравлять мою кровь, испытывать на прочность. Она шла по нарастающей, прощупывала грани дозволенного. А я все пытался доказать, что могу горы свернуть. И сворачивал. На работе. А она, она играла со мной.

И сейчас она тут? После нашего развода, после ее слов, что как мужик я никто. Что ей паршиво было со мной в постели. Что я ни на что не способен. Потому ей требовались другие.

Можно очень долго перечислять, что она творила. Но самое страшное, чтобы она ни вытворяла, я продолжал ее любить, болезненно, с дикой агонией. Не оправдывал, отдавал отчет, какая она дрянь, но она мне была необходима. Потому как она и давала многое, то, что сводило с ума, то, что уносило в небеса. И за те минуты неземного блаженства, странного, болезненного единения с ней, не только близость, нет, она давала гораздо больше, то, чего не может дать ни одна женщина. За эти минуты я соглашался на очередные круги ада.

— Если я делала, — медленно проводит пальцем по краю стакана с соком, — Значит, надо.

— Какого ты сейчас приперлась? Живи своей жизнью. У меня своя.

— Макс, ты видел свою жизнь? — надменно выгибает бровь. — Ты даже не проявил фантазию. Тупо сделал себе мою ксерокопию в черно-белом варианте, назвал женой, зачем-то заделал ей пузожителя. И это жизнь? Серьезно?

— Тебе какое дело? Нужна доля от квартиры, окей, ты ее получишь. На этом все.

— Ой, не смеши меня, — взмахивает рукой. — Эти копейки за квартиру меня не волнуют. Более интересно, что владение половиной сей жилплощади мне открывает, — поднимается с кресла.

Плавно приближается ко мне. Плечи расправлены, шелковый пеньюар подчеркивает все соблазнительные изгибы ее фигуры.

— Ничего это тебе не открывает, — цежу сквозь зубы.

Внутри меня агония. Демоническая битва. Она ад, она отрава, и я прекрасно знаю, что будет, если я позволю себе глоток.

— Макс, будем считать, что ты для приличия достаточно подулся, поругался. Мы не виделись столько лет, неужели ты не хочешь, поздороваться со мной иначе? Показать, как ты тосковал по мне долгими ночами с бледной копией. Что ты хотел сделать со мной, когда тоска становилась невыносимой? — приближается вплотную, так что ее полушария касаются меня.

Обжигающая волна болезненного тока.

Срываюсь с места. Хватаю ее чемоданы и бегу с ними на балкон. Швыряю их вниз.

Не позволяя себе опомниться, поднимаю Нату на руки. Она так близко, обжигает, ее запах, не парфюм, а именно ее, который всегда заставлял терять голову. Не дышу. Открываю входные двери и оставляю ее за порогом. Кидаю ей в след ее пальто.

— Выметайся. И больше никогда не появляйся на пороге моего дома, — захлопываю дверь и мчу в ванную, включаю ледяной душ и в одежде залезаю под него.