Развод. Я тебя забираю

Глава 1

Муж позвонил и сообщил, что задержится сегодня в офисе и мы можем не ждать его к ужину. Я задумчиво отложила телефон на стол и перевела взгляд на затянутое свинцовыми тучами небо. Вот‐вот хлынет дождь. Никак не наладится погода, май на дворе, а солнца еще и не было. Холодная весна в этом году.

― Тетя Соня, ― услышала сдавленный болью голос Насти и подскочив со стула, рванула к племяннице.

Настя стояла в гостиной, упираясь рукой в спинку дивана и пытаясь дойти до меня. Меня охватил страх. Я подбежала к девочке и придерживая за плечи, потянула на диван.

― Что случилось, малышка? Тебе плохо стало, да? Ты чего нервничаешь?

― Я… тетя Соня, я видела… ― она скривилась, а я резко схватила телефона и принялась вызывать скорую.

― Тихо, Настя, потерпи, слышишь? Потерпи, милая. Скорая, проспект Академиков, 317. Девочке плохо, сердце больное. Скорее!

Я отшвырнула телефон, побежала на кухню, взяла стакан с водой и вернулась к Насте. Мое сердце бешено колотилось от страха, к горлу подступали удушающие спазмы. Присев около девочки, приподняла ее голову и принялась осторожно поить водой. Настя была в сознании, но абсолютно без сил. Такое случалось крайне редко, но всегда она переносила приступы очень сложно.

По моим щекам покатились слезы, я всхлипнула и уложил ее голову на подушку, побежала открыть дверь, чтобы не задерживать врачей на пороге.

По пути набрала Витю и принялась ждать, когда он поднимет трубку. Гудок за гудком, и в ответ тишина.

Я всхлипнула и взяла Настю за руку, прижала ее к своим губам и смотрела в карие глаза, наполненные отчаянием.

― Малышка, ― прохрипела я, чувствуя, что начала заливать слезами ее руку, ― все будет хорошо. Слышишь меня? Все будет хорошо.

Дальше приехала скорая, фельдшер сказала, что забирает Настю в больницу. Ей необходимо полное обследование и капельница. У девочки сильный приступ, вызванный стрессом. И лучше будет, если она некоторое время понаблюдается у врачей.

Я собралась ехать вместе с ней. Не могла оставить племянницу одну. Схватила легкую кофту и сбежала вниз по лестнице, продолжая на ходу набирать мужу. От волнения начинало тошнить, но я не сдавалась. Сейчас важно, чтобы Насте стало легче.

Сама себя пытаюсь успокоить. Ничего не получается. Уже сидя в машине скорой и держа девочку за руку, я снова набрала номер мужа и на последнем гудке он наконец‐то ответил.

― Я занят!

Его тон был мерзкий!

Я только рот открыла чтобы ответить ему, как в динамике снова послышались гудки. Я крепко сцепила зубы. Ну козел, ты мне еще за это ответишь.

Настю привезли в приемный покой, на каталке отвезли в палату и поставили капельницу. Я сидела в коридоре и молилась, чтобы приступ скорее миновал. Слишком страшно было потерять единственного близкого человека, мою кровь.

Откинув голову назад, я прикрыла глаза и все время думала о девочке. О том, через что ей приходиться проходить в таком юном возрасте.

Моя малышка. Моя кровиночка.

― Здравствуйте, ― услышала женский голос и медленно подняла веки, ― вы родственница Анастасии Свадьбиной?

― Да, я ее тетя и единственная родственница. София.

― Хорошо. София, сейчас врач на операции, он подойдет, как только освободится. Девочка будет под наблюдением. Вы можете оставить свои данные и поехать домой, а мы вам позвоним, как только будут новости.

Я покачала головой не желая оставлю Настю одну.

― Я буду здесь сколько понадобится. Надеюсь, это не запрещено?

― Нет, конечно. Но все равно вам нужно заполнить кое‐какие документы. Пройдемте со мной?

Я кивнула и пошла за медсестрой, бросив короткий взгляд на дверь, за которой находилась моя малышка.

Заполнив все что говорила медсестра Наталья, я постоянно возвращалась мыслями к Насте, в надежде, что ей уже становится лучше. Потом думала о муже, посмевшем поставить работу выше семьи. И ладно бы я звонила с претензией, но, когда он мне отвечает подобным тоном, не остается сомнений, что сегодня будет скандал.

Наталья накапала мне успокоительных, и я решила немного подышать свежим воздухом. Находиться в сером здании, пропитанном запахами лекарств, не было никакого желания.

Толкнув дверь из отделения, я попала в общий коридор и только сделала шаг в сторону выхода, как замерла на месте. Приросла к старому облезлому линолеуму.

― Леночка, любимая, не переживай. С ней все будет хорошо, ― говорил мой муж, поглаживая по плечу миниатюрную шатенку.

Та всхлипывала и кивала, а потом и вовсе положила голову Вите на плечо.

Я покачала головой и зажмурилась. Думала мне показалось. Но нет! Это он! Сволочь.

― Леночка, с нашей девочкой все будет хорошо. Она сильная, справится.

С нашей девочкой? Леночка любимая?

Я резко прижала ладонь ко рту чтобы не закричать от обиды. Вылетела из здания и сбежав со ступеней под холодный ливень, впечаталась в твердую грудь мужчины.

― Извините, ― всхлипывая, произнесла я, и отшатнувшись, собралась бежать куда глаза глядят, только бы меня никто не видел, но вдруг меня перехватили крепкие руки.

― Софья? ― услышала давно позабытый голос и громко всхлипнув, подняла глаза. ― Что случилось?

Я прикусила губу и нервно покачав головой, закричала:

― Ненавижу! Ненавижу вас всех!

Я вырвала руку из его захвата и сбежала. Мне нужно было побыть наедине. Нужно было… не сойти с ума.

Какого черта все это происходит одновременно?

Настя, которая нуждается в моей поддержке и защите. Витя, который предал меня и называет любимой другую женщину. Пусть я таковой для него никогда и не была. И теперь он… Марат. Любовь и боль всей моей жизни.

От последнего у меня все внутренности выжигает. Я так люто ненавижу его, и настолько сильно не могу забыть. Не могу забыть, как меня выворачивало от боли, от его предательства. От его молчания. Я медленно и долго сходила с ума, пялилась в одну точку и ни с кем не разговаривала. Я потеряла себя, и только через годы начала собирать по крупицам ту девочку, которой больше не было. Влюбленной, наивной и юной. Тогда мной можно было манипулировать, мной можно было пользоваться. Но это было так давно. Что другая бы уже и не вспомнила, а я не смогла… забыть.

Забежав за угол здания, я спиной уткнулась в мокрую стену и разрыдалась. Почему так больно? Сколько еще должно пройти времени, чтобы я забыла эту сволочь? А теперь их двое. Два предателя, которые просто отняли мое время, попользовались и выбросили. Как ненужную куклу.

Наверное, никогда не смогу забыть того позора. А я до сих пор не знаю, кто тогда все это подстроил и очернил меня в глазах любимого.

Успокоиться я смогла не скоро. Кажется, уже отбивала чечетку зубами от холода, когда поняла, что нужно возвращаться. Мокрая, как курица, но деваться было некуда. Мне нужно узнать, как себя чувствует племянница. Не хочу пугать ее. А я справлюсь. Я девочка взрослая, сильная, могу за себя постоять. Просто иногда накатывает слабость.

Вернувшись в здание, я направилась в отделение кардиологии, но одна из медсестер перехватила меня за локоть.

― Куда? В таком виде?

Я опустила взгляд и поняла, что с меня буквально стекает вода.

― Извините, я промокла. Мне нужно к племяннице.

― Приводи себя в порядок, а потом иди хоть к самому главврачу. Совсем уже совесть потеряли в таком виде являться в больницу.

― Знаете, что, а ведите сюда вашего главврача. Хочу поговорить с ним и объяснить, как стоит себя вести медсестрам!

Тетушка опешила, в удивлении открыла рот, а потом подхватив стойку для капельниц, собиралась мне пригрозить, когда нам помешал голос из прошлого. И единственное, чему я сейчас была рада, что в помещении не наблюдала Витю. Не знаю, чем бы все это закончилось, будь он у меня в поле зрения.

― Тамара Степановна, что здесь происходит? ― рычащий голос, такой знакомый и уже давно чужой.

Я резко обхватила себя руками и повернув голову, стрельнула недовольным взглядом в Марата Холодова.

― Где у вас главврач? ― резала воздух словно сталью.

― Марат Алексеевич, вы только посмотрите в каком виде эта девица собралась идти в отделение кардиологии. Да совести же совсем нет…

Она что‐то еще продолжала нести, но я уже не слушала. Зло смотрела на свое прошлое и всем видом показывала, что мне нужно пройти. Что я сюда пришла не себя показывать, а человека спасть. Моего родного и любимого человека!

― Тамара, не мельтиши, ― он рукой сделал жест будто закрывая ей рот, ― у человека беда.

― Вот именно. Лучше объясните своим подчиненным, как себя нужно вести с посетителями.

И только сейчас я поняла, что Марат одет в медицинский халат. Медленно перевела взгляд на бейдж и сглотнула, хлопая мокрыми ресницами.

― Проходите, ― рявкнул он как настоящий начальник и я, подскочив на месте, поторопилась к отделению, пока никто не передумал.

Прикрыла за собой дверь и направилась к палате, где лежала Настя, но через несколько секунд меня перехватили за руку и затащили в какой‐то кабинет. Я обернулась и наткнулась на Холодова.

Прикрыла глаза и сделав глубокий вдох, громко выдохнула. Схватилась за ручку на двери, но та оказалась заперта.

― Какого черта? Открой!

― Нет, пока мы не поговорим, не открою.

Я плотно сжала губы и склонив голову, молча прошла по кабинету. Присела в свободное кресло и уставилась невидимым взглядом в окно.

― Тогда будем сидеть здесь хоть вечность.

― Тебе нужно переодеться, ― произнес Марат и через минуту положил на стол медицинскую форму, — это новая. Можешь не переживать. Все же лучше, чем в мокром сидеть.

Я не шевелилась.

― Софья!

― София! Ты больше не особенный! ― рявкнула я, и поднялась из кресла, чтобы быть подальше от него.

― Ладно. Переоденься, иначе заболеешь.

― Какая забота! Раньше надо было волноваться. Оставь меня одну, я не стану переодеваться при тебе.

― Хорошо, ― согласился он и вышел из кабинета.

Я выдохнула. Мне нужно успокоиться и переодеться. Иначе я действительно могу заболеть. А мне сейчас нельзя лежать в кровати с температурой. Мне бы к Насте доползти.

Переодевшись в сухие вещи, я сложила свою одежду в стопочку, решив оставить ее здесь. Положить некуда, нести в руках ― глупо.

Толкнула дверь и снова наткнулась на мужскую грудь.

Меня начинало тошнить уже. Я сегодня попаду к племяннице или меня так и не выпустят отсюда?

― Теперь мы поговорим, ― произнес Марат, заталкивая меня обратно в кабинет.

Я снова вздохнула и обняла себя руками.

И что мне делать?

― Нам не о чем разговаривать, ― спокойным ровным голосом.

― А придется.

Меня удивляла его наглость. И это после того сколько прошло лет?

― Тебе придется меня выпустить, потому что меня ждет племянница. А разговаривать я с тобой не собираюсь. Я смотреть на тебя не хочу, не то, что говорить.

― Стал настолько отвратителен тебе? ― он взял меня за правую руку и большим пальцем погладил кольцо на безымянном.

Внутренности сдавило тисками. Я впервые взглянула в его глаза и поняла, насколько ему подходит фамилия. Холодов, как и в его глазах один сплошной холод.

Я наигранно улыбнулась и пожала плечами.

― Я к тебе ничего не испытываю. Как и десять лет назад.