Развод. Я тебя забираю

Глава 9

Каждый раз возвращаясь на работу в больницу, я спрашивал себя, что я все еще здесь делаю? У меня есть своя клиника, в которой я не только главный врач, но и владелец. Моя клиника первая по профессионализму в городе, у нас множество государственных наград и сертификатов, и конечно тысячи благодарностей от пациентов. И я не нуждался в работе в государственной клинике, но ради друга согласился. Ненадолго, правда. потому и терплю выходки Ольховской, по которой уже давно плачет увольнение.

― Почему она так взъелась на тебя? По ее лицу было видно, что она готова тебя растерзать.

― Давно никто не трахал, потому такая злая.

Соня ошарашено посмотрела мне в глаза, на что я улыбнулся.

― Извини, но это так. Я здесь месяц работаю, и она все это время пытается залезть мне в штаны.

― Ей это плохо удается?

― Меня не интересуют женщины за пятьдесят. Она думает, если я не соглашусь спать с ней, то меня отсюда попрут.

― Откуда в ней такая уверенность? Она в хороших отношениях с кем-и‐то из вышестоящих.

― Нет, просто думает, что мной можно манипулировать, ― хмыкнул я, помогая присесть Соне на одну из лавочек в сквере.

― Это не так?

― Если я захочу, то ее здесь не будет уже к вечеру.

― Ого. Я уже боюсь, как бы не попасться тебе под горячую руку.

Она так мило улыбнулся, что мое сердце пропустило удар. Я присел рядом с девушкой и улыбнулся в ответ, убирая прядь волос за ухо. У нее густые светлые волосы. Я никогда раньше таких не встречал.

― Если вдруг попадешь под горячую руку, то не бойся.

― Правда?

― Я тебя не уволю, ― пошутил я, и мы расхохотались, не скрывая своих эмоций.

Черт, глядя на девочку возникло желание обнять ее. Еще вчера, когда впервые увидел ее несчастную, лежащую на кровати без сознания, возникло желание защитить ее. Не понимал откуда подобные мысли, но после встречи с ее мужа они лишь сильнее засели в моей голове.

Не давать никому обижать.

Черт возьми, что за хрень происходит?

― Ты дашь мне свой телефон? Хочу позвонить Насте, соскучилась по ней.

― Конечно.

Я отыскал нужный номер и отдал телефон Софии. Сам отошел, решив дать ей возможность пообщаться с племянницей наедине. Девочка, кстати, была очень приятна в общении. Когда она поняла кто я такой и зачем меня прислали, она довольно расплылась в улыбке и расслабилась. Я принес ей различные угощения, и мы какое‐то время поговорили с ней. В основном о Соне. Она души не чаяла в тете и была ей благодарна что та ее не бросила. А я узнал кое‐что новой для себя. и пообещал, что тетя Соня позвонит ей сегодня же.

Обещание я сдержал и теперь смотрел как Соня мило улыбается, разговаривая с Настей по телефону. Черт, какая же это мелочь, дать человеку позвонить, но ощущение, будто я проделал какую‐то колоссальную работу, и теперь эта парочка воссоединилась по мобильной связи.

Я наивный дурак. Но рад что смог хоть чем‐то помочь этим двоим.

― Поговорили? ― я вернулся к Софии, когда она отняла телефон от уха и сбросила звонок.

― Да, спасибо тебе.

― Все хорошо? Ты сейчас расплачешься.

― Все хорошо, правда. Просто, ни Виктор, ни Агата не предложили своей помощи, а ты даже разговор смог организовать.

― Знаешь, только без обид, ― я присел рядом на лавку и локтями уперся в колени, ― у меня сложилось впечатление, что между вами ничего нет.

― Ты про мужа? ― я кивнул. ― Между нами действительно ничего нет. У него семья на стороне.

Я нахмурился. Что‐то не верится, что такую девушку, как Соня устраивает подобная ситуация.

― Я не знаю, что мне делать. Боюсь с ним разводиться, потому что у меня есть Настя. Сейчас нужны деньги для пересадки сердца, а я боюсь, что не потяну сама.

― Только не говори, что твой муж не разводится с тобой из жалости к девочке.

Соня прикусила губу и покачала головой.

― Не скажу. Потому что это не так. Виктор все эти годы любил меня и только из‐за любви ко мне не уходит. А семья на стороне, как он мне сказал, это потому, что ему хотелось своего ребенка.

― Ты его не любишь?

― Послушайте, Максим Семенович, спасибо вам за то, что дали свой телефон. Но кажется, хватит уже откровений. Я хочу отдыхать.

София поднялась со скамьи, но позабыв о том, что ее нога травмирована, тут же ойкнула и едва не упала. Я вовремя подхватил ее за талию, и прижал к себе.

Окажись я дальше она могла бы упасть. И заработать новый ушиб.

― Простите, ― выдохнула она, обволакивая дыханием мои губы.

Тело неожиданно отозвалось на ее близость, и я едва нашел в себе силы, чтобы отстраниться и не натворить глупостей.

― Пойдем, проведу тебя до палаты.

Проведя Софию в палату, я вернулся в свой кабинет заполнять документы. Ненавидел бумажную волокиту, но она относилась к моей работе и игнорировать ее не мог. Это не у меня в клинике, где я мог скинуть все на свою помощницу.

День оказался загруженным. Сначала стандартный обход, потом осмотр и перевязки особо сложных пациентов, а после обеда привезли пострадавших в дтп и времени не было даже на легкий перекус. К вечеру я была выжат и все, чего мне хотелось, это добраться до дома, обнять свою малышку и уснуть.

Выключив свет в кабинете, заглянул к дежурному врачу, передал дела и направился к выходу из больницы. Но идя по коридору мимо палаты Софии, мне почему‐то захотелось к ней заглянуть. Зацепила девчонка и не отпускает. И только во время работы не думаю о ней, а в другое же время никак не удается выбросить из головы. Какого черта запал на нее? Красивая, нежная, хрупая. Да таких тысячи по городу ходят, но меня же зацепила именно Соня. И впервые мне плевать что девушка замужем. Да и толку от такого мужа, которому все равно на жену, на ее состояние, на то, ест она что‐то или нет. Ему вообще нет до нее дела. А мне черт возьми есть. Почему так?

Остановившись около ее палаты, хотел постучать в двери, но передумал. Тихонько открыл и заглянул внутрь. Там горел приглушенный свет, а София тихо спала, положив около лица руку с нежными красивыми пальцами. Захотелось прикоснуться к ним губами. Глупое желание, но чертовски привлекательное и соблазнительное. Потому я тихо прикрыл двери, чтобы не разбудить девушку и не напугать своей наглостью. Она меня точно не поймет.

По дороге домой заехал в цветочный магазин за небольшим букетиков розовых тюльпанов. Такие любит моя малышка и я порой ее балую, прекрасно понимая, что девушкам нужны цветы и внимание. Поблагодарив флориста, возвращаюсь в машину и мчу в сторону дому. И есть хочется ужасно. Вспоминаю, что жевал сегодня в последний раз только утром, когда Нана приготовила вкуснейшие блинчики с малиновым вареньем. Широко улыбнулся, вспоминая довольное лицо малышки, которая, объевшись блинов, с удовольствием облизывала пальчики.

В квартиру я зашел, когда на часах было восемь. Отложил ключи на комод и тут же был заключен в маленькие ручки моей девочки. Она словно ураганчик залетела в прихожую и уткнулась личиком в мои ноги. Я, не думая, тут же подхватил ее на руки и крепко прижал к себе.

― Привет, малышка, ― поцеловал ее в щечку и вдохнул любимый аромат.

― Привет, папочка. Ты сегодня с цветочками, ― счастливо улыбнулась Юля, маленькими пальчиками трогая лепестки тюльпанов.

― Не мог же я свою девочку не порадовать. Соскучился очень, ― снова чмокнул ее, только теперь в носик и поставил на ноги, ― держи.

― Спасибо, пап. Мне очень нравятся, ― она довольная прижала букет к себе.

Я сбросил обувь и прошел в ванную вымыть руки.

― А мы с Наночкой приготовили твои любимые голубцы. Ты же будешь?

Я вытер руки и лицо, а затем обернулся к дочери.

― Конечно, буду. Я люблю любую вашу стряпню.

― Папа, что это за слово такое? Стряпня.

― Это то, что вы приготовили. Пошли, будешь кормить меня.

Юляшка побежала вперед, радостно напивая детскую песенку.

Моя дочка, моя чудесная малышка, родившаяся раньше срока и оттого росшая меньше своих сверстников. Она очень крошечная для меня, хотя многие говорили, что вполне схожа на свой возраст. Возможно, но я все равно всегда называю ее малышкой. Чудесной, задорной, нежной и ранимой. Она моя жизнь, и я хочу сделать все, чтобы она была счастлива и ни в чем не нуждалась.

― Нана, добрый вечер.

― Добрый вечер, Максим Семенович. Опять балуете Юлю.

Я пожал плечами, на что помощница повела головой и вздохнула.

― Только бы не избалованной выросла.

― Наночка, ну что ты так переживаешь, папочка всего лишь цветочки подарил. Или ты злишься, что тебе не подарил?

Я улыбнулся и увидел, как Нана покачала головой и улыбнулась в ответ.

― Никогда я не злюсь, Юля! Разве можно злиться на хороших людей?

― Правильно, нельзя, ― вынесла вердикт дочка, с хитрой улыбкой протягивая цветы Нане, ― поставь пожалуйста в воду.

― Ох и хитрушка. Куда же тебя денешь!

Мы все вместе поужинали, а потом я отпустил Нану отдыхать. У нее была своя комната. Пять дней в неделю, а иногда и чаще, женщина проводила у нас, заботясь о дочке и по желанию готовила еду. Я старался ее не перетруждать, но порой этой плохо получалось. Работа отнимала много времени. Вот и завтра вместе выходного, который у меня по графику в больнице, я поеду в свою клинику. Там дела тоже не ждут.

Приняв душ, Юля это сделала ранее с помощью Наны, мы улеглись в детской на кровати, и я принялся читать дочке сказку. Она никогда не дослушивала ее до конца, быстро отключаясь и тихонько сопя у меня на руке. Но сегодня что‐то пошло не так.

― Пап, а у тебя есть какая‐нибудь тетя?

Я свел брови на переносице и посмотрел в красивые глазки дочери.

― Какая еще тетя, малышка?

― Пап, я не малышка, я уже взрослая.

― Конечно, но это не отменяет моего вопроса.

Юля расплылась в улыбке и хмыкнув, перевернулась на животик, подперев подбородок рукой.

― Ну знакомая или не знаю, с которой вы целуетесь.

Я нахмурился еще больше.

― Нет, Юль, у меня нет таких теть.

Она прикусила губу и разочарованно вздохнула.

― Жаль. А так хотелось.

― Зачем тебе тетя, с которой может целоваться папа?

Она взметнула бровки кверху и улыбнулась.

― Папочка, ты такой странный. Как зачем? Чтобы мамой мне стала!