Развод. Я все еще люблю

61. Все хорошо, что хорошо кончается

— Я еду с тобой и это не обсуждается! — Надя уже застегивает сапог. — Зой, ты точно справишься?

Не нравится мне эта движуха.

— Надь, обижаешь… Что я, детей никогда не нянчила?

— На связи, дорогая, — моя жена целует Зойку в щеку. — Мы быстро.

— Ну вот ты там зачем, Надь? Сидела бы дома…

— Дима! — смотрит мне в глаза недовольно. — Помолчи! Я сказала, что поеду, значит так нужно!

Всю дорогу до роддома моя супруга ерзает на сидении, будто кто-то ей гвоздей насыпал под зад.

— Объясни, что ты хочешь увидеть? — измеряю ее строгим взглядом, въезжая на парковку.

— То же самое, что и ты!

Шумно втягиваю ноздрями раскаленный воздух.

Сегодня выписывают малышку Светланку, Алинину дочку. И я просто обязан присутствовать, чтобы проконтролировать, что отдаю ребенка в надежные руки.

Да, Светланка не моя родная дочь. Я знал это сразу. Но мне не все равно на судьбу невинного человечка.

Почему?

Не могу объяснить.

Я сам рос в неблагополучной семье. Спасибо деду с бабкой, что меня не оставили на произвол судьбы и хоть какие-то нормы порядочности и честности в меня вбили.

И теперь забить на чужую девчонку не могу. Пусть она была зачата ради грандиозного обмана, пусть ее мать та еще тварь, но ведь многое зависит от воспитания…

У Власовых Ирины и Олега получился нормальный сын Паша. На первый взгляд очень даже не плохой. Честный, ведь деньги попытался мне вернуть. И они ведь напряглись… беззащитного ребенка не бросили, а решили принять.

— Вон они, — указываю Наде на семью, выходящую из старенькой машинки.

Ирина сегодня надела праздничное пальто, ее муж Олег тоже при параде.

А молодой отец Паша суетлив. Сразу видно, что нервничает.

Надя нажимает на кнопку, чтобы опустить стекло и послушать разговор Власовых.

— Паш, ты возьми выписной конверт! Олег, а ты люльку, Светочку туда положим и до машины понесем! — командует Ирина.

— Сразу видно, кто глава семейства, — тихо комментирует Надя, вызывая у меня улыбку.

— Ма, ты только впереди паровоза не лети, ок? Дочь моя. Я первый на руки ее должен взять! — Павел хмурится, вытаскивая из машины большой пакет.

Олег с люлькой уже на низком старте.

— Мы пойдем с ними? — интересуется моя жена с какой-то надеждой в сиплом голосе.

— А нужно?

— Я хочу посмотреть на Светланку, — взволнованно шепчет. — Не знаю, насколько наше присутствие на выписке будет уместным, Дим, но…

— Пойдем, — резко распахиваю дверцу тачки и выхожу.

Надя тут же спешит за мной.

Прижимается ко мне и вкладывает свою руку в мою ладонь, сплетаем пальцы и медленно идем к Власовым.

Слышу, как часто долбит мое сердце между лопаток. И моя жена, кажется, затаила дыхание.

— И вы здесь? — Паша расплывается в счастливой улыбке. — Не ожидал! Здравствуйте!

Протягивает ладонь для рукопожатия.

— Здравствуйте, — шепчет Надя, внимательно осматривая молодого отца.

— Надежда Михайловна, я очень рад с вами познакомиться! — сияет Пашка. — И… я должен извиниться за Алину еще и перед вами. Я виноват, что согласился ей помочь. Я не думал, что вы… такая…

— Какая? — Наденька хлопает ресницами взволнованно.

— Не знаю… — теряется Власов младший. — Умная?

— Любящая, восхитительная, красивая и мудрая, — подсказывает сыну Ирина.

— Да, — Пашка кивает и опускает взгляд. — Извините меня. Я обещаю, что позабочусь о дочери. Воспитаю ее нормально. А Алину я к ребенку не подпущу, не переживайте.

— Идти пора, — тараторит Олег.

В роддом вваливаемся дружной толпой. Ирина переговаривает с персоналом, и Пашу забирают.

Ожидаем.

Надя нервно кусает губы, сидя на маленьком диванчике рядом с Ириной.

— Волнуетесь? — спрашивает моя супруга, повернувшись к новоиспеченной бабушке.

— Я уже третий день на успокоительных, как только сын сознался, что у него теперь дочь есть, купила себе целую кучу валерианки! — отзывается Ирина.

— Я очень рада, что вы решили забрать малышку, — Наденька опускает взгляд и улыбается. — Мне важно было вас увидеть. Я столько думала об этом ребенке! И мне было так страшно, что Светланка попадет в плохую семью!

Ирина вытирает слезы. А у меня, у взрослого мужика, ком в горле.

— Мы Светлану Павловну уже любим! Всем сердцем! Это же наша внучка! Олег, скажи!

— Любим, — Власов старший тоже плывет от эмоций.

— Боже, как я рада, что все заканчивается хорошо! — выдыхает Надя и прячет лицо в ладонях.

Ирина ее обнимает.

Я закрываю глаза, и у самого на душе теплятся светлые лучики.

— Встречайте молодого папу и малышку! — дверь распахивается.

Паша выходит в коридор с белым выписным конвертом в руках. Слышится кряхтение малышки…

Женщины подрываются и идут к нему, а сам молодой отец улыбается от уха до уха и слезы бегут по его лицу.

— Моя дочурка! — гордо произносит он и всхлипывает надрывно.

Я знаю, что он сейчас чувствует. Это такое счастье, что обжигает легкие. Паша сегодня везет домой свою дочь. Свою кровинушку. Того человечка, которого любишь априори, вне обстоятельств, вне законов здравого смысла.

Ирина забирает Светланку, что-то шепчет ей, улыбается сквозь пелену слез. Олег тоже доволен, заглядывает в конверт с трепетом и волнением.

Я подхожу к Паше и обнимаю его.

Крепко.

По-отцовски.

— Поздравляю, — хлопаю парнишку по спине, а тот от переизбытка эмоций дрожит.

Надя поджимает губы и смотрит мне в глаза с гордостью, ее губы беззвучно шепчут "Спасибо!"

Киваю коротко. Я знаю, что она благодарна мне за то, что не оставил Светланку с Алиной и не отдал кому попало.

Мы прошли этот путь.

Мы справились.