Real-RPG. Ледяной клинок

Глава 21. Начало конца

Ноги подгибались, в глаза словно насыпали песка, а веки налились свинцовой тяжестью. Но худшим ощущением из всех была болезненная слабость — каждый шаг давался мне с трудом, и присутствовало ощущение, что вот-вот упаду. Перед глазами то и дело падала темная пелена — я настолько обессилел, что словно в моменте замедленного времени наблюдал, как поднимаются и опускаются веки, когда моргаю. При всем при этом мысли не были отягощены обессиливающей тяжестью усталости, и размышлял я вполне здраво.

На арену Серебряного Чертога мы пришли тесной группой. Марина поддерживала меня за руку, а Дарриан вел Аню, которая и также, как и я была в полубеспамятстве. Одета странно – точно не в одеянии жрицы Ассамы, но мне было настолько плохо, что не рассматривал. Рядом плелся шатающийся похмельный Карел — он вообще, по впечатлению, не походил на разумное существо. Двигался и передвигался дварф как амеба, единственным желанием которой было залить в глотку что-нибудь алкогольное. Рядом с ним шла какая-то дварфийская женщина, но внимания на нее я не обращал, не до этого было. Позади шагала банда Джейка — новоявленный хускарл Карадрасса двигался в сопровождении своих наймитов. В числе которых, кстати, был и лекарь — моя главная надежда на то, чтобы выжить сегодня.

Окружая всю нашу многочисленную разрозненную компанию, рядом шагали с ног до головы закованные в вороненую сталь стражники клана Карадрасс. Несмотря на их внушительный вид, каждый раз, когда Пьяный Губошлеп при извилистой амплитуде движения оказывался рядом, от него опасливо отшатывались. Видимо, до того как опуститься на самое дно неуважения, Карел действительно был великим воином Подземья. Даже не врал об этом мне вчера ночью, раз и сейчас его опасаются.

Вскоре миновали широкие улицы Чертога и зашли в приземистую, похожую на Римский Колизей — но в миниатюре, арену. Здесь сразу углубились в вереницу тесных коридоров. Позади нас, кстати, топал теперь один лишь лекарь, который отделился от исчезнувшей где-то группы Джейка. Но куда делся косоглазый, меня сейчас особо не интересовало.

Через несколько минут добрались до предназначенных мне как одному из участников помещения. Я почти сразу рухнул на один из диванов. Немыслимо сильно хотелось спать, но при этом провалиться в беспамятство не получалось — я ведь понимал, что сейчас меня будут бить железными острыми штуками и возможно даже убивать. Пренеприятнейшее чувство — знать, что сейчас ты жив, но в ближайшие минуты просто не можешь не выйти навстречу смертельной опасности.

Мелькнула мысль прямо сейчас уйти прочь порталом, оставив Марину и Аню здесь на попечение Дарриана, взяв с него рыцарское слово позаботиться о девушках. Открыв глаза, я посмотрел на рыцаря. И так получилось, что мое внимание стало для него неожиданностью – он, во-первых, не успел отвести взгляд, а во-вторых убрать с лица выражение. Неприятное для меня – так, наверное, смотрит рыбак на пойманную бьющуюся рыбу перед тем как оглушишь, или охотник на тушу, прежде чем начать свежевать.

Я даже вздрогнул, догадавшись о природе спокойствия Дарриана – он уже не считался со мной, рассчитывая забрать свой фамильный меч с моего тела, после того как я сейчас погибну на арене. Тот самый меч, которым его предок барон Фламгорн убил юного герцога Тоггенгау, жениха Маргаритки, принцессы из дома Аласдайр, а после умер и потерял клинок, доставшийся воскрешенному магией крови рыцарю смерти. Который, в свою очередь, позавчера передал этот меч мне, опасным и весьма своеобразным способом.

Теперь мне стало понятно и то, почему наследный сын герцога Фламгорна так спокойно, не выказывая никакого волнения или враждебности, себя ведет. Даже если он не знал о грядущем испытании, то ныне уже все рассчитал. Закрыв глаза, я откинулся на подушку и вдруг в голове возникло решение проблемы – многих проблем, поражающее своей простотой, ясностью и тем, что находилось у меня под носом последнее время. От осознание того, что свобода и воля была так рядом, я едва не застонал, понимая, что упустил невероятно щедрый шанс спастись из каменных дварфийских чертогов.

В этот момент заскрежетало железо о камень — судя по звукам, находящаяся в дальнем конце помещения решетка принялась подниматься, открывая путь на песок площадки арены.

– Максим, пора выходить, – раздался голос Дарриана, и я открыл глаза. Выдохнув сквозь зубы, собирая силы и волю в кулак, поднялся с кровати.

— Сэр Дарриан.

— Да, -- посмотрел на меня своими прозрачными глазами светловолосый рыцарь.

– Прошу поклясться, что если на турнире мне не будет сопутствовать удача, ты позаботишься о девушках и приложишь все силы к тому, чтобы они целыми и невредимыми добрались до безопасного места в цивилизации.

Дарриан едва помедлил – и я даже знал, из-за чего. Мне кажется, он хотел рассказать о фамильном мече и как гарантию клятвы получить мое одобрение на то, что он его заберет. Но видимо подумав о том, что сможет забрать меч и без этого, светлый рыцарь кивнул:

– Я, сэр Дарриан Фламгорн, клянусь, что в случае твоей смерти приложу все силы к тому, чтобы леди Марина и леди Анна целыми и невредимыми добрались до цивилизации живых.

Молодец, ободрил так ободрил.

– Отлично, – кивнул я. – Благодарю, сэр Дарриан.

Поднявшись, я неожиданно понял, что Марины рядом нет. Ну как так-то? Мне сейчас жизненно необходимо было ее знание о том, соврал рыцарь или нет. Оглянувшись, в помещении я заметил лишь обессиленную Аню в уголке на диване и Карела, который овощем расположился в кресле, держа в руке бурдюк с вином. Рядом с ним застыла в почтительной позе дварфийка в заштопанном на спине платье, и только тут я понял, что это Сира Гарин – та самая служанка, которая отведала кнута. Кроме того, у поднявшейся решетки – ведущей на арену, стояло два распорядители Арены в коричневых, с золотой тесьмой узоров, камзолах.

Понемногу приходя в себя, переведя взгляд и сфокусировавшись на сидевшей в уголке блондинке, я несказанно удивился. Она была босой, а из одежды на ней оказалась лишь простая белая туника, открывающая девушке всю спину. Та самая туника, которую ей выдали в лечебнице Иллуны вместо проданного Мариной платья.

Больше на Ане из одежды ничего не было – тонкая белая ткань хорошо так просвечивала. Кроме этого, у блондинки отсутствовала на щеке красная метка – а ее место заняла идентичная, но белого цвета. Аня, почувствовав мое внимание, подняла взгляд. Когда наши глаза встретились, она вздрогнула и невольно обхватила себя руками за плечи. Я уже оказался рядом, и присел на колени рядом с девушкой, которая едва сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Ты… была на свадьбе? – спросил я негромко. Так, чтобы услышала только Аня, но не стоявший в другом конце комнаты Дарриан.

Аня кивнула, и явно сглотнула вставший в горле комок.

– В теле…

– Невесты, – одними губами шепнула Аня и негромко заскулила, начиная плакать. Обняв девушку, гладя ее по плечам, я вспоминал как князь Эйтан прикончил юную принцессу, располосовав ей грудь кинжалом. Вот только что случилось потом, и почему невеста сейчас жива и в роли богини? Как и Ассама?

Аня крупно дрожала, но мне показалось, что она знает ответы, или по крайней мере знает что-то больше меня. Ведь если невеста выжила…

– Макс, – раздалось сзади, и в помещении появилась Марина. На миг ведьма застыла, увидев рыдающую жрицу в моих объятиях, а после быстрым шагом подошла ближе.

– Макс, у нас проблемы, реальные.

– У нас они с того момента, как мы в этом мире оказались, – невольно буркнул я. Не удержался – просто понемногу приходил в себя и мог говорить, поэтому позволил себе столь длинную фразу.

– Во время турнира нельзя употреблять никаких восстанавливающих или стимулирующих зелий, – произнесла ведьма. – А турнир для тебя уже начался – в тот момент, когда за нами пришли распорядители.

– Плохо, – покачал я головой.

– Но! – подняла вдруг палец Марина. – Я говорила с Аристархом.

– И…

– И зелье маны не считается стимулятором.

– Отлично.

– Водка тоже не считается стимлятьегокакимтолятором, – сдержав отрыжку, произнес вдруг Карел из своего кресла, глядя на меня мутными глазами. – Бдшь? – приподнял он бурдюк, в котором звучно плеснулась жидкость.

– Я взяла одно, третьего ранга. Правда, эффект непредсказуем, – не обратила внимание на дварфа Марина.

– Подробнее?

– Может будет как со мной, когда из меня энергия через… край перла, а может упадешь и умрешь сразу.

– Это гном тебе бесплатно сказал? – спросил я ведьму.

– Два золотых зелье, и один за информацию.

«Десять золотых – это, конечно, десять золотых…»

– Иди сюда, – совсем негромко произнес я, обрывая готовую еще что-то сказать ведьму, и мы вместе с Мариной подошли к Ане.

– Господин Максим, вам пора… – раздался голос от поднявшейся решетки.

– Я знаю, – подняв руку, жестом прервал я распорядителя, и обернулся к девушкам, заговорив едва слышным шепотом: – У нас в инвентаре голова орка, Гаргл-Даргана. За нее гассаниды дают награду пять тысяч золотых, и еще кучу плюшек. Марина, найдешь Аристарха…

– Господин Максим, опоздание на церемонию открытия есть неуваже…

– Заткнись нахер! – не выдержал я. – Карел, если это тело еще раз откроет свой рот, сделай так чтобы он подавился зубами!

Губошлеп развернулся в кресле и попытался мутным взглядом сфокусироваться на распорядителе арены, который, судя по виду, внезапно захотел раствориться в воздухе.

– Найдешь Аристарха, и обещаешь ему две тысячи золотых, – вновь обернулся я к Марине, – пусть он отправит вас порталом куда-нибудь в цивилизацию, подальше от Эйтар, Лазериан и Фламгорна.

Судя по глазам Марины, она сама поразилась простоте решения – к несчастью, пришедшего мне только в тот момент, когда по-тихому свинтить от турнира уже не получалось.

– Ты знаешь, что Ассама была дочерью будущего императора гассанидов? – спросила меня вдруг Аня. Судя по направленному вглубь себя взгляду, то что я сейчас сказал, она слушала вполуха. И только когда я увидел удивленные глаза Марины, вдруг понял – блондинка говорила на винтарском языке.

– Теперь знаю, – кивнул я летающий в мыслях жрице, отстранившийся от происходящего в этом мире. И ответил я ей также на винтарском – знание которого осталось после того, как побывал на кровавой свадьбе принцессы королевства Кортана.

Марина наш обмен фразами слушала с удивлением, но ничего не сказала, хотя была явно удивлена.

– Пожелай мне… – обращаясь к ней, не успел я договорить, как ведьма меня крепко поцеловала.

– Удачи, – закончила фразу Марина и подхватив под руку, повела меня к выходу. – Макс, ты уделал голыми руками Губошлепа, и уделаешь всех остальных, я в тебя верю. Они в драке прямые и тупые как дрова, тебе просто надо не попадать под удар, я верю, ты сможешь, – шептала Марина, пока мы шли.

Подойдя к выходу на арены, мы вдруг остановились – путь нам преградил дварф в коричневым с золотом камзоле.

– Ваш секундант… – произнес распорядитель и позади лязгнуло железо, когда Дарриан сделал шаг вперед. Я буквально почувствовал, что он уже открыл рот представиться, опередил его на краткий миг.

– Мой секундант владыка гор Карел Коркоран, сын железного тана Карадрасса, – произнес я.

Удивление и недоумения Дарриана я почувствовал кожей, а вот Карел просто хрюкнул в глубине помещения.

– Пойдем, – обернулся я к удивившемуся дварфу, который попытался встать. Подняться сломленному жизнь алкашу, кстати, удалось лишь с помощью служанки.

После того, как Карел, дохнув перегаром, появился в проеме, я не выдержал и хмыкнул. Команда мечты просто – я никакой, едва ноги передвигаю, и секундант алканавт. Впрочем, вид группы стал поприличнее, когда рядом оказались Марина и Дарриан – но не им же сейчас на поединки выходить.

Косоглазый Джейк, кстати, обнаружился на трибунах – в тот момент, когда я вышел из невысокой арки выхода, гомон присутствующих зрителей притих, из-за этого приветственные крики бандита и его шайки набранных в нижнем городе головорезов стали хорошо слышны.

Арена по планировке точь-в-точь напоминала место для поединков в гильдии искателей приключений. Песок под ногами, овальная площадка с рядом решеток – сейчас открытых, из которых появились все шестнадцать участников испытания силы и мужества. Среди них, как заметил, кроме меня было еще двое людей, в легких черных доспехах. Остальные оказались дварфами – все как один в тяжелой броне. Многие сейчас без шлемов – демонстрируя разные прически, от наголо бритых голов, до длинных, заплетенных в косы волос. Большинство красовалось бородами, также заплетенными в косы – и в стыки доспехов волосы не забиваются, и дополнительная защита шеи от ударов – не зря кавалеристы конский хвост на каски вешают, его саблей прямым ударом не перешибешь. Некоторые дварфы были с напрочь затутаированными лицами, кто-то чисто выбрит, у кого-то была на щеке или лбу небольшая татуировка. Цветастая компания подобралась.

Церемония открытия уже началась, и наше с Карелом появление на песке заставило говорившего дварфа в богатом камзоле – в цветах распорядителя арены, но с большим чем у других количеством золота, запнуться. Рассевшиеся поверху чаши зрители встретили нас в основном недоброжелательными взглядами, но внимания удостоили немного – снова повернувшись к оратору. Тот вещал на дварфийском, которого я не понимал, но смысл речи был ясен – сегодня станет ясно, кто из героев достоин руки прекрасной принцессы согласно старым обычаям.

Сама прекрасная принцесса сидела в одной из привилегированных лож, которые располагались выше трибун для обычных зрителей. Причем богатые ложи были однотипные – и явно принадлежали каждая отдельной цитадели: над ними располагались щиты с клановыми гербами, и в каждой стояло высокое кресло для железного тана. И ни одно из них не было занято – а это значит, что либо главы северных нейтральных кланов просто решили не посещать мероприятие, либо сознательно безвылазно сидят по своим Цитаделям, учитывая общую напряженность и недавние события.

Кайла расположилась на кресле, размерами ненамного уступающему главному трону – сейчас как раз принцесса клана под приветственные крики поднялась, и помахала собравшимся на песке арены участникам. На меня при этом она даже не посмотрела.

Главный распорядитель арены закончил речь и отошел в тень ложи, после чего вся площадка погрузилась в полумрак – магическое освещение словно убавили. Лишь каждый из участников стоял в ярком круге света.

Мне, кстати, постепенно становилось лучше. Как будто я не три фуры в одиночку разгрузил, а всего лишь две. Откуда я знаю, как чувствуют себя те, кто в одиночку разгрузил три фуры? В порту подрабатывал, коробки с бананами кидал.

Лучи света, в которых мы стояли, вдруг закружились в пляске хоровода, переплетаясь друг с другом, и большая часть их вскоре погасла – осталось лишь два, высвечивая первую пару противников. У меня мелькнуло облегчение – ведь не мне первым выходить на арену.

Повинуясь негромким и вежливым подсказкам приставленного ко мне распорядителя – совсем молодого дварфа в простой одежде, я отошел назад, возвращаясь в предназначенное мне помещение. Почти сразу все вокруг загрохотало и заскрежетало – опускались решетки, отделяя от площадки комнаты с участниками, и оставляя первую пару наедине.

Трибуны полностью погрузились в темноту – лишь отсвечивали гербы кланов по периметру высоких лож, а на высвеченным направленным магическим сиянием песке расположилось два дварфа, готовясь к схватке.