Река воспоминаний

VI

Айрин болтала без умолку, делясь с Оболтусом своими впечатлениями: — Как жаль, что ты, кот, не успел познакомиться поближе с Ани, она такая удивительная. Хотя, не сомневаюсь, ты провел ночь за интереснейшей беседой с Цезарем, он выглядит таким благородным и умным, хотя конечно у Ани и не могло быть другой собаки. Не просто собаки, я понимаю, а вечного спутника. Наверняка не известно, чья заслуга в том, что у них такая большая лодка. Если бы ты, Оболтус, был бы поумней, нам не пришлось бы ютиться в этом симпатичном тазике. Ну ладно, что ты надулся, это же шутка. Сейчас Айрин получала истинное удовольствие от путешествия. Первые страхи неизвестности прошли, и она с радостью ожидала новых незабываемых впечатлений, а то, что они будут незабываемыми она нисколько не сомневалась. Ведь все, что она увидела за последние дни, уже оставило отпечаток в ее душе.

Айрин была отдохнувшей и полной сил, а дружелюбная река была очень нежной, она несла их так легко, практически не качая и, тем не менее, ветерок, который обдувал их, говорил о немалой скорости. В некоторых местах река меняла свой цвет, становясь из темно-розовой багровой или наоборот, совсем светлой, почти белой. В воде были видны косяки самых разнообразных рыб, от очень больших до самых маленьких. Как чудесно было наблюдать их игры под водой, они жили своей неизвестной людям жизнью. Некоторые из них увязывались за тазом и плыли долго, сопровождая их. Айрин стряхнула крошки от завтрака в воду, и тут же маленькие рыбешки жадно налетели на них. Время от времени проплывали большие одинокие рыбы. А один раз появился скат, его движения были такими величественными и вместе с тем, он так быстро летел под водой, размахивая своими «крыльями», что Айрин почти не успела его рассмотреть. Она успела только подумать о том, что этот скат, видимо, не знает законов природы о том, что скаты живут только в соленой воде. Птиц не было видно ни одной, это говорило о том, что путешественники отплыли далеко от берега, но Айрин все равно периодически смотрела в подзорную трубу, потому что не хотела пропустить ни одного пусть даже самого маленького островка. К тому же она хотела в этот раз увидеть его сама, чтобы Оболтус не думал, что только он такой внимательный. Ближе к вечеру справа от них показался небольшой островок и Айрин радостно воскликнула:

— Смотри, Оболтус, наконец-то остров.

Ей показалось, что кот как-то презрительно поморщился, но она не обратила внимания на него, в предвкушении того, что вот сейчас река понесет их к его берегу. Но оказалось, что у реки свои планы на их счет. Она и не думала повернуть. Айрин не на шутку разволновалась. Она взяла весло и стала грести против течения. Некоторое время они оставались на месте, а потом в какой-то миг река словно остановилась. Не было вообще никакого движения. Она словно безмолвно говорила: «Смотри это твой выбор и только тебе решать плыть или не плыть». Айрин хмыкнула, задумалась на мгновение и поплыла к берегу. Оказалось, что остров совсем близко, он словно сам плыл к ним и уже через несколько минут таз плавно причалил к берегу. Айрин, а за ней следом, весьма неохотно и Оболтус, вышла и огляделась. Ее сразу поразил какой-то вязкий сладковатый запах. Через мгновение она поняла, откуда он исходил. Повсюду вокруг, насколько хватало глаз, простирались болота. Кое-где на них виднелись островки растительности, образуя красивую панораму. Но Айрин знала, что эта красота обманчива: стоит наступить на такую зеленую кочку и она утонет. Было что-то нереальное в этой картине, все это место было словно нарисованным. Ниоткуда не доносилось никаких звуков. Полная тишина и спокойствие окружали их. Приглядевшись внимательно, Айрин увидела небольшую тропинку, ведущую вглубь острова. А подойдя поближе, она обнаружила, что тропинка выложена камнем, наподобие мостовой в городе и поняла, что это дело рук человека. Приунывшая было Айрин, при виде этой пустоты, тут же воспряла духом и решительно зашагала по дорожке, пытаясь на ходу хоть как-то подбодрить Оболтуса, который всем своим видом выражал недовольство. Он все время отставал, еле передвигая лапы, опустил хвост и понурил голову. В конце концов, Айрин надоело нянчиться с котом и, понимая, что он не даст взять себя на руки, она пошла вперед, крикнув ему:

— Догоняй, Оболтус.

В скором времени впереди показалось строение, а подойдя поближе Айрин увидела, что это небольшой деревянный домик. На пороге домика показалась фигура и, всплеснув руками, скрылась за дверью. А через мгновение из него вышли уже трое и поспешили на встречу Айрин. Айрин разглядела мужчину, женщину и мальчика лет десяти. Мальчик не выдержав, побежал на встречу Айрин и радостно приветствовал ее:

— Привет, вы приплыли по реке?

— Несомненно, — улыбнулась она в ответ. К ним подошли родители мальчика:

— Здравствуйте, мы очень рады, — сказала женщина, — К нам так редко заезжают гости, что мы уже засомневались, что где-то еще существует жизнь, кроме нашей.

— Поверьте, она существует.

— Меня зовут Тина, это мой муж Один и сын Лад.

— Очень рад, — в тон жене сказал Один.

— А я Айрин, а это мой друг Оболтус, — кот как раз подошел к ним.

— Очень рады, очень рады, — в этот раз все хором сказали они, и Айрин поразилась такой семейной идиллии.

— Ну что ж пойдемте в дом, — взяла инициативу в свои руки Тина.

Дом был совсем небольшой, обнесенный кое-где подгнившей изгородью. Весь вид его был неказистый, и он разительно отличался от аккуратного белого домика Хелен и Алекса. Внутри же контраст был вообще огромен. Сразу же в прихожей, несмотря на то, что на дворе стояло лето, были свалены грудой зимние пальто и шапки, а из-под них торчали носки грязных сапог. Груды каких-то старых пожелтевших от времени газет заполоняли пространство и собирали пыль. Какие-то сумки, поломанные зонтики и еще целая куча, по мнению Айрин — хлама, лежала здесь. Создавалось впечатление, что они зашли в сарай. Гостиная была бы большой комнатой, если бы в ней не было столько мебели, которой к тому же явно не пользовались, о чем говорила нетронутая пыль на ней. Это была комната желто-серых тонов, довольно унылая и совсем не ухоженная.

Айрин села на диван, напротив нее в кресле расположилась Тина, сын ее весьма неуверенно примостился рядом с Айрин, а муж сел в дальнем конце комнаты на жесткий стул.

— Ну вот, — сказала Тина, и в комнате повисла тишина. Айрин почувствовала себя неловко в сложившейся ситуации. Но, решила она, они наверняка хотят что-то узнать о ней и о реке и поэтому сказала:

— Я, в общем-то, плыву недавно, всего несколько дней в пути и была только на одном острове…

— А мы тоже собираемся в путь, — перебила ее Тина. — Хотим поплыть по реке и посмотреть мир. Вот хотим, чтобы сын посмотрел, а не просидел с нами всю жизнь на болотах.

«Теперь понятно, почему у них такая разруха» — подумала Айрин, — «ведь они собираются покинуть это место».

— Правда? — спросила девушка. — А когда вы планируете отплывать?

— Да вот на днях, только закончим кое-какие дела в доме. В разговор вступил отец семейства:

— Да вот вчера я полез на чердак, а там у нас стоят большие синие сундуки, ну они еще от отца Тины остались. Он был неплохой человек, я его знал немного. Когда-то я ведь тоже приплыл сюда с соседнего острова, у меня даже осталась та небольшая посудина на которой я сюда добирался, но в борту появилась небольшая дырка и я причалил сюда, а моя посудина так и осталась у берега. Там я встретил отца Тины, и он проводил меня сюда. Человек он был не плохой, только у него вечно все ломалось, не хозяйственный был человек, ну я ему помогал, как мог. Вот так вот.

Один замолчал на мгновение, задумался, а потом воскликнул:

— Так вот, сундуки. Полез я на чердак, как я уже говорил или не говорил? Там у нас стоят сундуки. Синие. А за сундуками теми чемоданы. Тина просила меня эти чемоданы достать, ведь мы готовимся к путешествию. По моему мнению, чемоданы эти слишком большие для плавания. Они конечно не новые, но добротные. Давным-давно они там стоят… Тина, а откуда они, кстати? — все посмотрели на Тину, но она ушла глубоко в себя и на вопрос не отреагировала. Ничуть не смущенный, отец семейства продолжал. А Айрин подумала, что уже потеряла нить его повествования, но она все же постаралась вслушиваться и внимательно качать головой, ну просто из вежливости. Ведь ясно было, что Один просто соскучился по общению.

— Так вот, отодвинул я сундук, взял один из чемоданов, и нога моя провалилась в дырку в полу. Половица треснула, представляете? Дом- то старый, а времени всем заниматься нет, ведь надо еще семью кормить. Ну ничего, скоро мы уедем отсюда, ведь делать-то что-то надо, не сидеть же на месте всю жизнь. Правильно?

Он не ждал ответа, а продолжал рассказ, углубившись в детали того, как он будет заделывать дырку в полу, где возьмет доски и т. д. Айрин уже давно не пыталась вникнуть во все это, поняв вовремя, что ничего у нее из этого не выйдет. Она только с завистью смотрела на Оболтуса, который свернулся в клубок и спал. Ему можно было не быть вежливым и делать вид, что ему интересно, или что он понимает хоть что-то из этого монолога.

Внезапно Тина встала и прервала мужа:

— Пойду разогревать ужин. Айрин вы будете с нами ужинать, — любезно поинтересовалась она, но Айрин стало как-то не по себе, словно это было не предложение, а просто вопрос из вежливости.

— С большим удовольствием, — ответила она, так как ей надо было думать еще и об Оболтусе.

Тина вышла, а Один только поймав взгляд Айрин, вновь «завладел ее вниманием». Айрин осторожно перевела взгляд на мальчика. Тот что-то рисовал на обрывке листка, огрызком замусоленного карандаша. Он поднял голову и, увидев, что Айрин смотрит на него, подмигнул ей. Она улыбнулась в ответ. В комнату вошла Тина:

— Пойдемте ужинать, — сказала она и Айрин с мальчиком поднялись. Когда мать отвернулась и вышла из комнаты, мальчик смущенно протянул Айрин листок с рисунком. С картинки на Айрин глядело ее собственное лицо. Она была так искусно изображена, словно это была фотография, сделанная профессиональным фотографом.

— Вот это да! — восхитилась она.

В этот момент в комнату заглянул Один.

— Да у вашего сына талант!

— А опять эти его картинки, — махнул рукой Один, — кому это надо? Работать надо, а он бумагу переводит. Лучше пойдемте есть. А этим сыт не будешь. — И он пошел вслед за женой, даже не взглянув на рисунок.

Мальчик весь сжался от его слов и молча побрел на кухню.

Ужин прошел довольно-таки уныло. Тина периодически что-то спрашивала у Айрин, но не успевала та на них отвечать как в разговор вступал Один и монотонно бубнил о развалившемся сарае или о том, что надо починить забор, да и сети для рыбной ловли порвались… и т. д., и т. д. без остановки.

— Вот завтра все доделаем и поплывем, — говорили они дружно и здесь все мнения сходились.

— Мы можем поплыть вместе. Все ж таки веселее, — предложила Айрин. Ее предложение с энтузиазмом поддержала вся семья, и даже молчаливый мальчик воскликнул:

— Это было бы здорово!

На том и порешили и молчаливые отправились спать. Комнату Айрин выделили наверху. Это была безликая и пыльная комнатушка, как и все в этом доме, но Айрин не стала зацикливаться на этом — ведь завтра они уедут отсюда. Оболтус примостился на стуле.

— Спокойной ночи, Оболтус, — сказала Айрин и почти сразу заснула. Она не видела, как кот соскочил со стула и вышел из комнаты. Не узнала она, что и всю ночь провел он на улице, не желая спать в этом доме.

Весь следующий день в доме кипела работа. Один очень энергично развалил старый покосившийся забор и стал сколачивать новый. Здесь работа его застопорилась, потому что делал он все это в первый раз. Он постоянно гонял сына то за молотком, то за гвоздями и в конце концов к обеду смастерил что-то отдаленно напоминающее изгородь. Айрин, выглянув из окна своей комнаты и глядя на это решила, что предыдущий забор был куда лучше.

Она решила немного прибраться в комнате, и начала было протирать пыль, как в комнату заглянула Тина:

— Что ты делаешь, Айрин? — изумилась она.

— Решила немного прибрать.

— Да зачем же, скажи на милость? Мы ведь все равно уплываем. Брось это. Пойдем лучше со мной. Надо собрать еды в дорогу.

После еды Один решил заколотить досками двери и окна сарая, а сыну велел заделывать дыры в рыболовных снастях. Какое-то время Айрин и Тина, собиравшие узелки с едой слышали стук молотка, но потом он резко прекратился и они услышали ругань:

— Чертов дом, да что же это такое? — кричал Один.

Выскочив на крыльцо Тина спросила мужа в чем дело. Айрин, наблюдавшая эту картину из окна, прыснула со смеху. Один отрывал доски с заколоченной двери сарая:

— Там же лодка. Почему мне никто не сказал?

— Вот всегда у тебя так, — возмутилась Тина и потом они очень долго обсуждали это происшествие.

К вечеру с делами так и не было покончено, а за ужином все обсуждали проделанную работу и единогласно, без возражений решили, что завтра они точно отправляются.

Айрин безрадостно вернулась в свою пыльную комнату и поделилась с Оболтусом:

— Если честно мне совершенно не ясно, зачем мы делаем всю эту работу? Ведь они все равно покидают это место. — Оболтус с пониманием посмотрел на Айрин, а она продолжала:

— Они все равно не любят этот дом, так зачем же? Более того они, по- моему, просто ненавидят его и свою жизнь в нем. Я ничегошеньки не понимаю, Оболтус. Кто за кого цепляется, они за него или он не отпускает их?

С этими невеселыми мыслями она и уснула.

Так прошла неделя.

Однажды утром, проснувшись Айрин выглянув в окно, втянула в себя сладкий вязкий запах болот, к которому уже успела привыкнуть. Она поймала себя на том, что ей стал нравиться этот запах, и она вспомнила слова Тины:

— И в однообразии есть своя прелесть.

Айрин окинула взглядом свою комнату: все тот же слой пыли, ее грязная одежда на полу. За день она так уставала, что ей было не до этого. Оболтус, раньше просыпавшийся с первыми лучами солнца, все еще спал, хотя было уже часов десять. Шерсть его потускнела, он стал ленивым котом, и все дни напролет лежал на крыше.

— Хватит, — решила Айрин, — прелесть однообразия не для меня. Вставай Оболтус, сегодня мы покинем это место. — Оболтус приоткрыл один глаз и недоверчиво посмотрел на девушку. Сколько раз уже он слышал это? Достаточно, чтобы перестать обращать внимание.

— Да, да сегодня. Вот только постираю одежду… — Айрин оборвала себя на полуслове. — Нет, ничего не буду делать, мы прямо сейчас пойдем к нашему тазу и уплывем.

Когда она вспомнила о тазе, сердце ее болезненно сжалось. Ведь с того самого дня, что она провела здесь у нее так и не хватило времени сходить на берег реки. А вдруг его уже нет там? Вдруг река забрала то, что так щедро дала и что так безрассудно Айрин бросила?

— Пойдем, пойдем скорее, — и Айрин выбежала из комнаты.

В доме уже во всю кипела работа. Тина затеяла стирку, на дворе Один чинил силки для птиц, а их сын полол сорняки в огороде. Айрин не обращая внимания, на них быстро вышла из дома. Тина крикнула ей вслед:

— Давай свои вещи, их надо постирать перед отъездом.

— Я уплываю сегодня, — крикнула на ходу Айрин.

Только проходя мимо мальчика, она задержалась и сказала ему:

— Поплыли со мной, прямо сейчас. Как-нибудь поместимся. У тебя будет полно времени, чтобы рисовать.

Она немного помолчала, ожидая ответа, но так и не получив, продолжила:

— Вчера я ходила в погреб и знаешь, что я там увидела?

По глазам мальчугана Айрин увидела, что он знает, но все равно сказала:

— Груды узелков с пищей. Ими завалено все. Они собирались в течении многих-многих лет. Ты понимаешь?

— А вчера Тина призналась мне, что ни разу, ты слышишь, ни разу она не была на берегу реки. У нее не было времени.

Айрин уже почти кричала, потому что, только произнеся это вслух, она сама это осознала до конца. Сейчас она говорила это не ему, а скорее себе, не понимая, как же раньше не замечала этого. Он кивнул.

— Когда ты был последний раз на берегу? Он молчал.

— Вы имеете все это прямо под носом и не хотите этим пользоваться, — огорченно закончила Айрин.

— Поплыли, — еще раз сказала она, протягивая мальчику руку.

— Мне надо попрощаться с родителями, — в его глазах сверкнула решимость. — Пойдем со мной.

— Нет, я не пойду. Я боюсь, что меня затянет эта трясина, имя которой — Рутина. Я подожду тебя здесь. Иди.

— Я сейчас, я мигом. — И он заспешил к дому.

Айрин села на траву и ждала. Через некоторое время, мальчик появился и гордо сказал:

— Меня отпустили с тобой, говорят, что нагонят нас скоро. Мне надо только кое-что доделать, но я быстро.

И он побежал к дому.

Айрин с грустью посмотрела ему вслед:

— Что ж тут я бессильна. Ты не вылечишь мир и в этом все дело…

Она поднялась и бодро зашагала по тропинке, приведшей ее сюда, в этот дом на болотах.

Когда она увидела реку, сердце ее радостно застучало в груди. А вот и ее таз. Он стоял грязный, одинокий и заброшенный. Что-то коснулось ноги Айрин и, посмотрев вниз она увидела своего верного Оболтуса:

— Пойдем, кот. Сейчас я только помою таз и поплывем.

Оболтус жалобно мяукнул, а Айрин, впервые за эту неделю рассмеялась:

— Я пошутила, плывем прямо сейчас. Мы победили, мы выбрались из этой трясины. Вперед!