Закрыв на засов парадную дверь, я поднялась к себе на этаж, не встретив по пути ни одной живой души. Вот-вот наступит рассвет, в такое время хорошие мальчики и девочки обычно спят.

В комнате было темно, однако я расслышала негромкое шебуршание в районе постели — похоже, с охоты вернулась Пион.

— И как ночка выдалась? — спросила я, запирая дверь, — набила брюшко?

«Не скажи, — ответила Пион. — Занималась кое-чем более интересным».

Я нагнулась к столику, стоявшему у двери, и зажгла фитиль на лампе. Теплый полумрак озарил комнату. Пион, на вид весьма и весьма довольная, лежала прямо на моей подушке, свесив лапки. Под ней находился учебник по огненной магии, который я ни разу так и не открыла за весь семестр. Хоть для чего-то пригодился!

— Удобно? — укоризненно поинтересовалась я, сложив руки на груди. — Книги вообще-то читают.

Пион отмахнулась передней лапкой и улеглась поудобнее. Измученные страницы страдальчески заскрипели.

Я фыркнула и отошла к холодильному сундуку — пора доесть наконец проклятую олисовую кашу! Отщелкнула замок и увидела кастрюльку, почти до середины заполненную мелкими желтоватыми зернышками. Мы встретились, будто два старых врага: каша не могла поверить в то, что о ней наконец вспомнили и явно собиралась отомстить, а я понимала, что на этот раз не отступлюсь и дойду до конца.

— Так что ты нашла в подвалах такое, что показалось интереснее мышей? — продолжила я, вытащив кастрюльку на стол и поставив разогреваться заклинанием углей. — Насколько мне известно, кроме них тебя мало что интересует.

«Неправда! — послышался обиженный голос Пион. — Я, как и всякая женщина, иногда предпочитаю мужчин больше, чем сытный ужин».

— Как всякая? — с сомнением протянула я и уселась напротив, глядя в черные глаза-бусины. — Ну рассказывай, как к нам в общежитие Высшей школы сумел затесаться второй скорпион пустоши.

Послышался странный вибрирующий звук. Я с беспокойством оглядела Пион. Что это? Она что… мурчит?

«Там был красноволосый колдун, — прикрыв от удовольствия глаза, проворковала Пион. — И мы мило побеседовали».

Сердце забилось, как птица в клетке.

— Послушай, Пион, — услышала я свой голос будто сквозь подушку. — Я же тебе говорила, что тот колдун — и есть ректор Академии Верховных, и…

«Да знаю! — перебила Пион. — Ничего важного я ему не сказала — о тебе мы почти и не говорили. Разве что, — она с явным ехидством покосилась на меня, — я сказала, что мужика у тебя давненько не было».

— Да ну тебя! — рассердилась я. — Это что, шутка такая? Что вообще забыл ректор в подвалах школы?

Пион поднялась, перепрыгнула на тумбочку и стала мерить ее неторопливыми шагами.

«Может, он охотился? — предположила она, вскинув вверх лапку. — Как я. Хотя… Вид был такой, будто что-то важное искал».

Лицо само собой вытянулось. Стоило представить фарна Земезиса с торчащим изо рта мышиным хвостом, как я расхохоталась, не в силах сдержаться.

«Что тут смешного? — топнула Пион. — Он ведь мантикора, это, считай, скорпион. Только еще и лев, — подумав, добавила она. — И грифон. И-и-и-и…»

— То есть как — мантикора?! — Я моментально пришла в себя и, утерев выступившие от смеха слезы, серьезно взглянула на Пион. Одна деталь ее рассказа дошла до меня только сейчас. — Вы что, и впрямь разговаривали? Он слышит тебя?

«Не только слышит, но еще и слушает, — довольно ответила Пион. — Не то, что ты».

Я вскочила и стала ходить по комнате, сама не осознавая, что и зачем делаю. Как-то это все не укладывалось в голове. Фарн, значит, мало того что оборотень-мантикора, так еще и на удивление хитрый гад. Решил начать расследование не с казарм или цитадели, а с общежития! Смекнул, что ли, что военные, исследователи и хросы не смогли бы так хорошо подучить студентов-шпионов, как какой-нибудь ровесник? Регент явно его недооценил…

А вот то, что он — оборотень, может помочь. Как известно, все стихлиты по сути своей двулики, значит, надо вывести его из себя или застать врасплох. Такие, как он, даже будучи колдунами, способны от сильного потрясения на время потерять себя. Пусть это будет запасным планом на случай, если к следующей встрече не удастся разжиться любовным зельем.

«Ты чего?» — послышался удивленный голос Пион.

Я в недоумении захлопала глазами. Посмотрела вниз — олисовая каша была побеждена и пала смертью храбрых. Я как-то умудрилась съесть ее полностью, даже глазом не моргнув.

«Такая голодная? — продолжила Пион. В ее голосе слышалось сочувствие. — А я тут тебе про мужика…»

Я хмыкнула.

— Не в мужике дело, — ответила, облокотившись на спинку стула. — Просто я совсем запуталась и не знаю, что делать дальше. Вот тело само и решило за себя. — Покосилась на пустую кастрюльку. — Хотя я его выбор не одобряю.

Комнату наполнил тихий скрежещущий звук — Пион так смеялась.

«Зато я знаю, что тебе делать, — сказала она вдруг. — Зем назначил встречу на завтра. Просил прийти в более привычной одежде, чем платье».

Зем? Неужто они так сблизиться успели? Пожала плечами. Вдаваться в подробности нет ни сил, ни времени, правила игры изменились и нужно искать способ завладеть кристаллом ректора при следующей встрече, пока не стало поздно.

— И где же именно этот Зем хочет встретиться? — сощурившись, спросила у Пион.

«У клеток, где проводят бои насмерть, — с готовностью ответила она. — Он решил изучить Ральмон вдоль и поперек, и начать с наших развлечений. Просит тебя составить компанию».

— Молодец какой! — процедила я. — Надеюсь, хоть в бордель с ним ходить не придется.

С чего вдруг ко мне такое внимание? Если подозревает — вызвал бы на допрос, имеет право. Если нет — оставил бы в покое. Все просто! Но даже на расстоянии колдун продолжал раздражать своей неопределенностью, странностью поступков. И ведь именно благодаря этому я могла бы сразу понять, что он оборотень. Стихлиты всегда такие… странные. Двойственность разрывает их на части.

Я вздохнула и стала собираться ко сну — убрала посуду с ветхого деревянного столика, подвешенного для удобства цепями к потолку; разобрала постель, попутно прибрав устроенную Пион лежанку; надела ночную сорочку и легла.

Пион не проронила ни звука — так и наблюдала за мной, вероятно, рассудив, что я поглощена важными мыслями. Только засыпая, в полутьме угасающей свечи я ощутила, что Пион подползла и легла рядом, положив голову мне на руку.

***

Я проснулась сама, на рассвете. До первой лекции было еще много времени, но сон не шел. Потягиваясь, села на кровати и взглянула в маленькое окошко. Над стеной, окружавшей город, алела полоска неба. Вдалеке маячили темные грозовые тучи, их пронзали первые солнечные лучи, окрашивая края красно-оранжевым. Ну точно, будет дождь.

Я глубоко вздохнула и пошла умываться, не поморщившись привычно холодной воде. Горячая шла только в душевой, единственной на весь этаж, да и то не всегда.

Пион обнаружилась сидящей за ширмой, которая условно разделяла мою комнату на две зоны — спальную и учебную. Она восседала на одной из моих книг и с умным видом читала.

— И тебе доброе утро, — буркнула я, открывая шкаф.

«А ты знала, — Пион подняла на меня большие черные глаза, — что катаклизмы, о которых говорил Эригард, случаются, только когда миру угрожает смертельная опасность?»

Я пожала плечами, выискивая в шкафу подходящие по цвету к корсету штаны.

— Какая разница? — хмыкнула через плечо. — Все ведь уже закончилось, до Ральмона почти ничего не дошло.

«И все равно тебе стоит это прочесть, — серьезно сказала Пион, спрыгивая на пол. Подумав, добавила: — Ну, если останешься жива».

— Вот это оптимизм! — рассмеялась я. — А по зельям ты ничего не нашла?

«Нет, — вздохнула Пион. — Любовное тебе самой не сварить, тут нужна магия особого уровня. В Высшей школе проходят только теорию, и там их тоже не хранят. Искать такое зелье надо либо в Исследовательском центре, либо в лаборатории».

— Которую мы не можем найти, — закончила я.

На душе было паршиво. Неужели придется вечером снова унижаться перед фарном? Встреча на приеме дала понять, что его не так-то просто провести. А отказывать в приглашении нельзя… В раздумьях я заварила себе травяной чай и села за стол рядом с Пион.

«Просто будь сама собой, — сказала Пион, словно прочитав мои мысли. — Тебе все равно его не перехитрить. Животной сутью он чует, когда ты врешь».

Я открыла рот, чтобы возразить, но тут с улицы послышался характерный сбивчивый бой колоколов. Он прокатился по округе, давая всем желающим понять, что представление вот-вот начнется.

— Вот и подоспело еще одно развлечение для ректора, — хмыкнула я, сделав глоток из горячей кружки. — Казнь.

Глава 19

«Быстрее, — подгоняла меня Пион. — Зем должен быть там, я так соскучилась!»

Сокрушенно покачав головой, я продолжила собираться. И откуда такая любовь к приезжему фарну?

— А ничего, — спросила, надевая выходную мантию наемницы, — что там собираются казнить жителя?

«Ничего, — просто ответила Пион. — Мало ли, каждый день кто-нибудь да помирает».

Я фыркнула. Ее ничем не проймешь!

Как бы там ни было, к показательным казням в Ральмоне привычны все, многим даже нравится. Поэтому я ничуть не удивилась, когда спустилась во двор Высшей школы и увидела множество студентов и преподавателей, направляющихся к выходу с территории.

Я расправила плечи и влилась в шумный людской поток. Пион крепко держалась на плече, воодушевленно попискивая почти с каждым моим шагом. Мы миновали аллею, парк с фонтаном, вышли за ограду. До площади правосудия было пару минут ходьбы, она располагалась прямо за уютным рыночком с моей любимой булочной. При мысли о еде желудок неприятно скрутило. Ох уж эти нервы… Похоже, в чай впору добавлять не только травы, но и смирительное зелье!

Жители стягивались к площади и с прилегающих улиц — студенты, работяги, хросы, женщины с детьми. На казнях людно было всегда. Наконец за поворотом стала видна площадь — широкая, выложенная крупными округлыми камнями. Посередине находился высокий деревянный эшафот с двумя лестницами по краям. Наверху уже ждал палач — высокий широкоплечий мужчина в черном, с вечно задвинутым на лицо капюшоном. Ни разу мне так и не удалось подглядеть, кто же скрывается внутри, хотя порой мы виделись в цитадели регента. В руках он сжимал огромную секиру, начищенную, ухоженную и явно горячо любимую — даже издалека блестит так, будто начищали всю ночь.

На площади уже столпилось достаточно жителей, и проталкиваться дальше было бесполезно. Я осталась в стороне — обзор все равно был хороший, к тому же смогу в любой момент уйти. Прямо передо мной стояли двое парней — судя по мантиям, студенты-первогодки.

— Я слышал, он пытался сбежать из Ральмона, — шепнул один другому.

— Вот идиот, — ответил второй, издав глухой смешок. — Поплатится теперь.

Оба гаденько захихикали.

Я нахмурилась. Обычно казнили лишь отъявленных убийц и нарушителей. Самых опасных личностей и колдунов не трогали вовсе — они надежно и навсегда заперты в подвалах тюрьмы. Неужели регент решил выслужиться перед фарном, казнив того, кто хотел нарушить границу владений Академии, чтобы показать тем самым, как Ральмон чтит установленные фарнами порядки?

Колокол прозвонил вновь, и с окончанием боя двое наемников в мантиях-кольчугах вывели из соседнего с площадью здания временного заключения «преступника». Я зло сплюнула под ноги и сложила руки на груди. Парню на вид было от силы лет шестнадцать. Перепуганный мальчишка, весь в грязи — видимо, ночевал уже в подготовительной камере. Наемники тянули его под руки и временами даже грубо подталкивали, потому что у мальчишки заплетались ноги.

Эх, если бы только мне сейчас попался Эригард! Всевластный получил бы не один укол кинжалом. И даже не два. Без разницы, если бы меня тут же прикончили наемники! Силы тринадцати, даже зубастая лесная дила справится лучше с руководством страной. И уж точно она была бы справедливее к жителям.

— Сегодня мы собрались здесь, — послышался громкий голос откуда-то сверху, — чтобы предать правосудию жителя, пренебрегшего законами Альсторна. Преступник был пойман, допрошен, осужден и приговорен к казни, которая состоится здесь и сейчас.

Я задрала голову по направлению к источнику голоса. Так и есть — регент стоял на полукруглом балконе низкой башенки здания временного заключения. Его поза, выражение лица и даже жесты говорили о полной и беспрекословной покорности сложившимся порядкам. Вот это актер! Мне едва хватало выдержки все это слушать. Кроме чувства острой несправедливости и злости, я видела в осужденном мальчишке саму себя. Я вполне могла оказаться на его месте, и кто дал право решать, что за нежелание жить здесь можно лишить кого-то жизни?

Мальчишку подвели к плахе, по толпе то и дело пробегали возбужденные шепотки. Я уже готова была сорваться с места и метнуться вперед. Сделать что угодно — да хоть сбросить с себя всю одежду и промчаться по округе нагой, лишь бы сорвать казнь. Все равно!

Однако опозориться на всю площадь мне не дали.

— Стойте, — вдруг твердо произнес кто-то.

На площади мгновенно стало тихо. Голос прозвучал слишком громко и властно; усиленный магией, он давал понять, что это был приказ, а не обычный выкрик простого жителя. Запоздало обернувшись, я уже знала, кого увижу — это был фарн Земезис. Он вышел из-за колонны буквально в паре метров от меня, выглядел запыхавшимся и очень злым. Волосы порядком растрепались, мантия задралась назад, а красные глаза горели огнем.

— Стойте, — повторил он, и прошел прямо к эшафоту.

Жители в растерянности отступали, пропуская фарна. Кто-то хмурился, другие с непониманием переглядывались, пожимая плечами. А мое сердце вдруг забилось быстро-быстро — неужели фарну не по вкусу такое явное подхалимство?

— Приговор вот-вот будет приведен в исполнение, — будто оправдываясь, заговорил Эригард. — Вы ничуть не опоздали, фарн!

Земезис, не обращая никакого внимания на регента, встал рядом с мальчишкой и положил ему руку на плечо. Кажется, приговоренный от этого напугался еще больше.

— Казни не будет, — провозгласил Земезис и сжал руку на плече мальчика. Тот с недоверием уставился на фарна. — Всем разойтись, инцидент мы разберем позже, наедине со Всевластным Эригардом. Здесь явно произошло недоразумение.

— Как вам будет угодно, — сквозь зубы ответил регент.

Я едва не расхохоталась. Такое унижение — и как достойно держится, даже плащом раздраженно не махнул на прощание, проходя через арку назад в башню, а ведь как он это любит! Вот она — политика…

Жители, с крайним удивлением и разочарованием на лицах, стали понемногу расходиться. По обрывкам разговоров было понятно — некоторые, как и я, рады, что юный нарушитель остался безнаказанным. Но большинство такой исход не устраивал. Я перевела взгляд на эшафот — Земезис раздавал указания наемникам, которые привели мальчика, а сам юноша уже сидел в стороне на пенечке, неуверенно улыбаясь. Палач успел куда-то уйти, с досадой махнув секирой на прощание.

Я отвернулась, и в лицо дунуло сильным порывом ветра с запахом влажной листвы. Взгляд зацепился за высокие кроны амрантий, высаженных неподалеку кривоватой полосой. А какое странно-противоречивое небо! Будто погода сама не может определиться с тем, какая она. Солнце едва проглядывало сквозь темные тучи, но яркие, редкие лучи прочерчивали себе дорогу вниз, чтобы упасть светом надежды на наши давно загнивающие земли. Кто знает, чем обернется прибытие фарна?.. Быть может, Сомдейт прав, и этот год станет судьбоносным для Ральмона? В этом случае, стоило подумать всерьез над его пророческим предложением.

«Видишь, не так уж он и плох, этот фарн, — гордо сказала Пион, будто это только что она сама предотвратила убийство ребенка. — А тебе все не то…»

Я перевела удивленный взгляд на скорпиона и фыркнула.

— Мне от него нужно лишь одно, не больше и не меньше, — тихо ответила, нагнувшись к Пион. И, не удержавшись, поделилась мыслью, что не давала мне покоя: — Не так он хорош, как кажется, иначе у таких как я и как этот мальчик был бы выбор, и не приходилось нарушать закон.

— Ах вот какого вы обо мне мнения? — послышался насмешливый голос.

Глава 20

Сердце едва не выпрыгнуло из груди, но я не шелохнулась. Как только он очутился здесь — две минуты назад ведь стоял на эшафоте! Я осторожно покосилась на площадь — Земезиса там уже не было. Потому что он поспешил притаиться у меня за спиной.

— Фарн? — с натянутой улыбкой обернулась я, тут же упершись глазами в широкую мужскую грудь, облаченную в бордовую мантию. — Доброго вам дня!

М-да, кажется, переборщила… Вон он как усмехается.

— Я сам хотел пожелать вам хорошего дня, заметив среди толпы, — фарн многозначительно качнул головой, — только выяснилось, что я для вас не слишком хорош.

Я ощутила, как запылали щеки, и разозлилась.

— Я имела в виду, — с вызовом взглянула в глубокие смеющиеся глаза, — что не понимаю, для чего считать преступниками тех, кто не хочет жить в Ральмоне. Это несправедливо, и это — ваши правила, не наши.

Фарн оценивающе смотрел на меня сверху вниз. Повисла пауза, и я почувствовала, что даже Пион затаила дыхание. Запоздало в голову пришла мысль, что сейчас, вероятно, палача позовут назад и казнь состоится над одной дерзкой девчонкой.

— Я тоже не понимаю, — наконец сказал фарн, со вздохом разведя руками.

Я оторопела. Такого ответа не ожидала уж точно. Пион буквально покатилась со смеху — со стороны это выглядело так, будто скорпиона пронзило заклинание сбивания с ног, и теперь она, поскрипывая, лежала на спине, дергая лапками. Невольно я и сама улыбнулась.

— Но, — продолжил фарн, — очень хотел бы во всем разобраться. Похоже, местных жителей тянет к Академии Верховных, как магнитом. Вам что-нибудь об этом известно?

Я поняла, о чем он, и напряглась. Взглянула в сощуренные глаза, которые словно видели меня насквозь, и поняла: Пион была права. Лгать тут бесполезно.

— Не больше, чем другим наемникам, — ответила я, не отводя взгляда. — В Ральмоне новости разносятся очень быстро.

Фарн кивнул, принимая мой ответ. Хотел было что-то сказать, но тут Пион проворно перепрыгнула на его плечо и вцепилась клешнями в воротник мантии. Земезис не растерялся и спокойно, будто ожидал этого, поднял руку и погладил Пион по голове. Та довольно заурчала.

«Я знаю тут все лучше всех, — нежно проворковала Пион, прижимаясь к фарну. — И все тебе покажу, если только захочешь».

Под моим изумленным взглядом Пион махнула на прощание лапкой и удобнее устроилась на чужом плече. Фарн рассмеялся.

— Кто я такой, чтобы отнимать твое время? — добродушно ответил он. — Давай-ка назад к мамочке.

— Но я не… — только и успела вымолвить я.

Пион нехотя послушалась и перепрыгнула назад, на свое законное место. Я рассеянно погладила толстые блестящие чешуйки и прищурилась, глядя на фарна. Конечно, Пион очень удачно сменила тему, но не стоит искушать судьбу и продолжать этот разговор. Тем более, что и желания особого не было — фарн вызывал нестерпимое желание прикоснуться. Хотелось вновь ощутить перекатывающиеся при движении мышцы под тонкой мантией, прижаться всем телом… От воспоминаний о недавнем танце и его горячих руках по телу побежали мурашки. В Пустоши все!

— До встречи вечером, — выдавила я и поклонилась фарну.

Тот, со ставшим совершенно бесстрастным лицом, кивнул в ответ. Я развернулась и зашагала прочь. Нет, целый вечер в его обществе я точно не выдержу!

***

Жутко хотелось дать себе выходной и продолжить поиски лаборатории, но я стоически сдержалась. В голове появилась одна безумная идея, которую я пока не могла толком сформулировать. Касалась она предстоящего вечера и Сомдейта, а он, как известно, пару дней назад решил всерьез взяться за учебу. Значит, искать его надо на лекции.

С трудом помню, как дошла до здания Высшей школы. После общения с Земезисом в голове была полная каша. Зато Пион болтала без умолку всю дорогу, расхваливая ректора и намекая, что будь она сама моей комплекции — не стала бы дурить ему голову и завела бы роман. Я только отмахивалась. Не стоило даже думать об этом. Если случится чудо и я добуду кристалл, а ректор ничего не поймет и не уличит меня в отправке шпионов — он просто уедет назад в свою страну грез, где нет регента, хросов и сплошь царит мир. А я? Я останусь здесь.

По расписанию вот-вот должна была начаться лекция по основам целебной магии, и я, наскоро перехватив в обеденной пирожок с мясом на пару с Пион, поспешила к аудитории.

Фихелия, пожилая пернатая женщина в цветастой мантии, нравилась мне больше других магистров-преподавателей. Ну, насколько может нравиться учитель, который терпеть тебя не может. Сплошные прогулы и ни одной практической работы — какой кошмар, подумать только! И совершенно без разницы, что целительная магия у меня выходила лучше всех на курсе. Иногда мне думалось, что тут всем плевать, насколько ты знаешь предмет. Важно только то, исправно ли просиживаешь стул на нудных лекциях.

Я застыла на пороге, пытаясь глазами отыскать Сомдейта, но в аудитории его не было. Это было так же удивительно, как, проснувшись с утра, не увидеть солнца в окне.

— Рэй, вы чего там встали? — мелодичным голосом вопросила Фихелия из-за преподавательского стола. — Проходите, присаживайтесь. Это будет аж второй раз, когда мы видим вас на уроке в этом семестре.

Я пожала плечами и пошла к своему столику. Почему бы, собственно, не поприсутствовать? Вдруг Сомдейт, к примеру, опоздает.

— Итак, — начала Фихелия, составив тонкие пальцы домиком. — Сегодня мы с вами узнаем, как явить миру новую жизнь.

Аудитория захихикала. Фихелия нахмурилась.

— Имеется в виду создание условно живого сосуда души, с которым можно производить в будущем обмен энергиями и жизненными силами. Это весьма удобно. Записывайте…

Я взяла в руку перо и со вздохом приготовилась.

«Записывай! — подгоняла меня Пион. — Записывай аккуратнее, а то я же ни слова потом не разберу! Ты что, кляксу посадила?!»

— Не нравится — пиши сама, — буркнула я, пуская очищающее заклинание на темное пятнышко.

Лекция прошла спокойно, правда, мне так и не удалось вникнуть в суть темы. Голова была забита предстоящим вечером. Что, если я так и не разыщу Сомдейта? Сегодня он мне нужен, как никогда.

Едва прозвенел колокол, я схватила альбом для записей и выбежала из аудитории, намереваясь больше не потратить ни секунды на учебу. По крайней мере, сегодня — это мой предел! Я буквально летела по коридорам, идущие навстречу студенты будто понимали, что эту силу не остановить, и отпрыгивали в стороны сами. Я меньше чем за минуту добралась до западного крыла общежития, где располагались комнаты для студентов-парней, и перевела дыхание.

Мне нужна двадцать восьмая комната, и никакая другая. Именно там жил на время обучения Сомдейт, в самом конце длинного коридора.

«От такой беготни даже я устала, — недовольно заметила Пион. — А если он у регента или еще где-то? Вряд ли ведь отсиживается у себя в комнате без дела».

— Кто его знает, — пробормотала я на ходу. — Надо проверить, дело срочное.

Студенты, попавшиеся на пути, смотрели на меня с плохо скрываемым удивлением — обычно мальчики и девочки пересекаются только в общих залах и аудиториях, и я вроде как нарушаю правила, находясь здесь.

Не обращая внимания на косые взгляды, я наконец подошла к той самой комнате. Решительно выдохнула и громко постучала. Ответа не было. Я подождала секунд десять и постучала громче. Снова ноль реакции. На третьем заходе, когда я уже готова была пинать дверь ногой для усиления эффекта, ко мне подошел здоровенный увалень в мантии.

— Сомдейта нет, — сказал парень, пробегая по мне заинтересованным взглядом. — Он рано утром ушел, я видел.

Я нахмурилась и отошла от двери. Что ж… Тогда придется выкручиваться самой. А ведь я хотела пригласить его на вечернее представление в качестве пары! Что он там говорил — «докажу, что ты моя»? Как-то плохо ему пока удается. Но… прямо передо мной ведь есть другой, вполне себе рабочий вариант!

Похоже, парень заметил в моих глазах загоревшийся огонь, потому и поспешил отойти в попытке ретироваться, пока не поздно. Но не успел — я мертвой хваткой вцепилась в его рукав.

— Пойдешь со мной вечером на бои насмерть? — спросила, глядя прямо в расширившиеся от удивления голубые глаза.

«Зему вряд ли это понравится, — протянула Пион».

Я решительно проигнорировала ее слова — не хватало еще, чтобы парень счел меня сумасшедшей, которая говорит вслух сама с собой.

— Но, — промолвил он неуверенно, — мы ведь даже не знакомы…

Сбежать, однако, уже не пытался.

— Вот как раз и познакомимся! — Я с улыбкой хлопнула здоровяка по плечу и зашагала в сторону выхода с этажа. — Сегодня в шесть у парадной двери, — бросила через плечо. — Кстати, я Нила.

— А я Арри… — услышала в ответ и ухмыльнулась.

Отлично, пара у меня есть, остались нюансы. Зато теперь Земезису не удастся остаться со мной наедине и задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать. А потом, быть может, получится раздобыть злосчастное зелье… Жаль, что не в этот раз, время-то не терпит.

Глава 21

Я распахнула глаза и вдохнула, будто вынырнула из воды. Тут же села на кровати и увидела недовольно клацающую клешнями Пион, сидящую рядом на прикроватном столике в лучах заката.

«Ну наконец, — недовольно промолвила она. — Собирайся давай, уже думала тебя будить».

Я в шоке огляделась, не до конца проснувшись. Нет, я помнила, как добралась до своей комнаты, и даже как легла, собираясь обдумать детали плана на вечер, а потом — пустота…

— Как я вообще умудрилась заснуть?!

Вскочила и бросилась к шкафу. На пол полетели рубашки, штаны и мантии.

«Это ты сама мне скажи, — проворчала Пион. — Только легла, как тут же засопела прямо мне в лицо. Это, знаешь ли, как минимум невежливо».

Я фыркнула.

— А ты и рада небось была, — сказала, вытаскивая нужны комплект одежды, припрятанный вчера, и покосилась на кипу раскрытых книг рядом с Пион. — Читала все это время?

«Да, — легко согласилась она. — И все же в следующий раз предупреждай, когда решишь отойти ко сну. Подобные неожиданности мне не по возрасту».

— Как выяснилось, произойти это может в любой момент, — со смешком ответила я. — Тяжелые дни, сама понимаешь.

Я надела обтягивающие кожаные штаны из кожи рогоящера, рубашку изумрудного цвета и темно-коричневый корсет. Заканчивали образ высокие сапоги без каблуков. Одежду подбирала с умом — чтобы и со вкусом, и по цвету подходила, и была максимально удобной. Волосы туго стянула в хвост лентой древесного цвета, кинжал сунула в ножны на бедре. Готовой нужно быть ко всему — и к внезапно подвернувшейся возможности усыпить бдительность ректора, чтобы украсть кристалл, и к тому, чтобы сразиться с рогоящером, если вдруг захочется. Кто знает, вдруг сегодня биться будут одни слабаки?..

***

С Пион на плече я вышла из комнаты, чуть не позабыв о кристалле слежения. Секунду помедлила и сунула его в карман. Пусть регент видит, как я стараюсь! Будет плохо, если он обнаружит, что на особо секретные миссии вроде вылазки в Исследовательский центр артефакт я не беру. Поэтому надо делать вид, будто я столь ответственная, что прихватила его с собой даже на свидание.

По скрипучим ступеням добралась до холла, тяжелая дверь пока была открыта нараспашку — закрывали ее за два часа до полуночи. Широкоплечий спутник уже ждал меня у самого выхода. Хоть вокруг было много народа, его сложно не заметить в толпе. Я качнула головой, удивившись, как это сразу не обратила внимания на то, что он, вообще-то, вполне ничего. Короткие соломенные волосы, глубокие голубые глаза и… кто бы мог подумать! Крошечный букетик лиловых дерген в левой руке.

«Он что, хочет подарить тебе цветы? — изумилась Пион. — Это так трогательно, что я сейчас расплачусь!»

Я и сама в недоумении застыла в нескольких шагах от Арри. Подобные жесты в Ральмоне — редкость. В основном, тут все более конкретно и без изысков: понравилась дама — хватаешь и ведешь в свою постель. Чувства, бывает, тоже случаются, но это скорее исключение. Пришлось взять себя в руки — Арри заметил меня и приветливо улыбнулся, мелькнули крупные желтоватые зубы. Я улыбнулась в ответ и подошла ближе. Не продолжать же стоять, как немая рыба!

— Готов? — вскинув голову, воодушевленно бросила я ему. — Вечер обещает быть потрясным!

Арри кивнул и подал руку.

— Если только не начнется гроза, — заметил он в ответ.

Я оперлась на его локоть, для чего пришлось приподнять руку выше, чем это было удобно. Мы двинулись в сторону вольеров — недалеко от Высшей школы, внутри ограждения, находилось довольно большое поле, где почти ежедневно проводились бои насмерть.

Обогнув общежитие и частично здание школы, мы оказались на финишной прямой, по бокам которой до самого поля располагались высокие фонари с горящими фиолетовыми огнями. Рядом по той же поросшей мхом дорожке шли другие студенты, преподаватели и даже кое-кто из обслуги. Узнать последних можно легко: после рабочего дня они не стали стягивать с себя желтые мантии персонала и переодеваться. Видимо, сегодня было много работы.

— Это… тебе, — вдруг сказал мой спутник и сунул под нос сладко пахнущий букет.

Я подняла умоляющие глаза на Арри. Ну почему он ставит меня в такое неловкое положение? Спутник ответил тяжелым взглядом. Делать вид, что не расслышала, было бы преступно.

— Спасибо… — Сдалась я и вздохнула. — Но куда мне их деть? Скажи, кто вообще ходит с цветами на бои насмерть?

Я красноречиво подняла брови и указала в сторону истоптанного поля с вольерами и шатрами, что уже виднелось неподалеку.

— Ну… — промямлил Арри, насупившись. — Ну и ладно! Другой подарю.

— Вот и отлично, — ответила я рассеянно, высматривая Земезиса среди идущих рядом жителей. — Я к цветам вообще почти равнодушна.

— Да?.. — удивился Арри. В его голосе почувствовалась обида. — А к чему ты неравнодушна тогда?

Я бросила на спутника лукавый взгляд.

— В данный момент — к рогоящерам! Пошли, может, успеем занять хорошие места.

Арри пожал плечами.

Пару минут спустя мы наконец приблизились к первым шатрам. Небольшие купола из ткани на металлических каркасах — штук, наверное, десять, как обычно. Больше тут и не поместилось бы. Внутри каждого — стол, максимум, два, с самыми разнообразными товарами. Этакая местная мини-ярмарка почти ежедневного пребывания. Только вот торговцы и ассортимент менялись с завидной регулярностью — аренда стоила недешево. Ближайший шатер с яркой надписью «Парфюмерия» мерцал дорогой парчовой тканью золотистого оттенка. Я увела в сторону направившегося было туда Арри.

— Там целая куча народа, — сказала я в притворном ужасе. — Мне душно, пойдем лучше прямо к полю.

— Но, — непонимающе возразил Арри, — разве тебе не хочется взять себе магомасло? Я думал, большинство девчонок затем сюда и ходят, — он вдруг самодовольно хмыкнул. — Вторая такая лавка — в паре часов ходьбы от школы.

— Ты прямо все знаешь, как я погляжу! — Я игриво ткнула пальцем Арри в грудь. — С ума сойти!

Продолжая щебетать о высоких качествах спутника, я буквально волокла Арри по узкой тропинке между шатрами. Разумеется, с его стороны все наверняка выглядело так, будто это я вишу на его руке, а не наоборот. Ну, на то и расчет… Вряд ли он обрадовался бы, узнав, что пригласила я его лишь для виду. И осталась бы одна, без прикрытия.

Освещение местами было совсем тусклым — высокие шатры бросали на дорожки длинные тени, а фонари горели в основном только по периметру. Однако и этот минус юные ральмонцы с удовольствием переквалифицировали в плюс — по углам там и тут виднелись силуэты уединившихся парочек, творящих друг с другом совершенно непристойные вещи.

— Подожди, — Арри будто проснулся, встал посреди дорожки и стал активно озираться по сторонам. — Давай хоть пунша тебе возьмем?

Я отпустила его локоть и задумалась. Напоить меня, что ли, хочет?

— Давай, — кивнула, ища глазами шатер со съестным.

Глава 22

Тучи сгущались, воздух и впрямь стал таким тяжелым, что впору было лечь на одну из лавочек и перевести дух. Но расслабляться рано! Я схватила Арри за руку и потянула вперед. Мы быстро нашли шатер, где коренастый седобородый мужичок торговал закусками и напитками.

На двух широких столах, покрытых бледно-лиловыми скатертями в тон тканям шатра, находились буквально все вкусности, которые изготавливали в Ральмоне. У меня глаза разбежались! Арри под вопросительный взгляд седобородого невозмутимо озвучил заказ:

— Два сосновых пунша. — Перевел на меня взгляд и усмехнулся, видимо, заметив, с каким видом я гляжу на сладости. — И черноягодное пирожное для девушки.

Я очнулась и вскинула на Арри удивленный взгляд.

— Не на… — успела вымолвить я, но парень предостерегающе нахмурился и протянул мне оплаченное пирожное.

Я пожала плечами и одними губами сказав «спасибо», поспешила выйти из шатра. Арри за моей спиной нес две порции пунша. Без такой заботы я пережила бы точно, но… ягодный крем так приятно таял во рту, что решила смолчать и просто насладиться подаренной радостью. Арри, кажется, с удовольствием смотрел, как я ем пирожное, и от души смеялся, когда Пион, ухаживая за мной, стряхивала клешнями крошки с моей мантии или стирала крем с подбородка.

— Вот это ты обучила зверятину! — уважительно сказал он, когда пирожное наконец исчезло, и вновь хихикнул. — Не каждого слугу так подучишь.

«Зверятину?! — возмутилась Пион. — Еще лучше, чем «оно»…»

Я подняла бровь.

— Слугу?..

— Кхм, — прокашлялся Арри. Было видно, что он смутился. — Пойдем-ка и правда к твоим рогоящерам. Поди заждалась уже.

Путь до поля мы преодолели не спеша, пили сосновый пунш и болтали о ерунде. Арри казался все интереснее — я поняла, что за молчаливостью и добродушием явно прячется не такой простой парень, как могло бы показаться. И хотя позволила приобнять себя за плечи, ощущала — у него вряд ли есть какой-то интерес ко мне, кроме дружеского. Это было приятно.

Бои проходили в низине, вокруг рядами стояли длинные лавки, уходившие чем дальше от арены, тем выше, ступенями, чтобы издалека тоже все было видно. Свободных мест почти не осталось, разве что пара лавочек на самом верху, как раз рядом с аркой, в которую прошли мы с Арри.

На поле шла битва. За высоким ограждением из длинных металлических прутьев стоял запыхавшийся парень, скрестив два коротких меча в сторону рычащего чудовища. С клыков четырехметрового рогоящера капала слюна, животное в исступлении крутило головой, видимо, размышляя, с какого бока подобраться к жертве. Клинков зверь явно побаивался — на боку виднелась запекшаяся зеленая кровь, значит, со сталью он уже познакомился. В тот момент, когда рогоящер, махнув длинным хвостом, решил рискнуть и понесся напролом, выставив вперед уродливую морду с красовавшимися сверху тремя парами острых рогов, парень вдруг отпрыгнул. За доли секунды он оказался сбоку от зверя, и под оглушительные подбадривающие крики толпы снаружи воткнул оба меча чудовищу в спину. Издав протяжный рык, рогоящер повалился на землю, подняв облако пыли. Парень же победоносно выпрямился и поднял руки со сжатыми кулаками, ликуя вместе с толпой победе над врагом.

Я с уважением качнула головой. Чистая работа! Немногие умеют так владеть своим телом и оружием.

Парень обернулся, и я узнала в нем Сомдейта. Стакан с пуншем едва не выпал из рук. Друг был одет непривычно: в серо-зеленый плащ-накидку, высокие истоптанные кожаные сапоги. Просторный капюшон покоился на плечах, скрывая длинные косички. Ни тебе студенческой мантии, ни кольчуги Теневых. Неудивительно, что я его не узнала, тем более издалека.

— Пойдем присядем, — сквозь громкие крики и аплодисменты сказала я Арри. — Вон там свободно.

Я указала на ближайшую свободную лавочку и двинулась к ней, не приемля отказа. Арри неторопливо пошел следом. Я смотрела по сторонам, пытаясь отыскать фарна, но его нигде не было видно. В голову вдруг пришла гениальная мысль.

— Пион, — тихо произнесла я, стараясь, чтобы Арри не услышал. — А ты можешь как-то почувствовать Земезиса?

Та аж подпрыгнула от возмущения.

«Я тебе что, какая-то собачонка?!»

— Ты лучше собачонки, — с готовностью ответила я, погладив гладкую черную спинку. — Ты скорпион, как отчасти и фарн. Так разве нельзя…

«Нет, — отрезала Пион и отвернулась. Немного помолчала и нехотя призналась: — Тут слишком много посторонних. В голове все перемешивается!»

— Ясно, — вздохнула я.

Арри опустился на скамейку рядом со мной, а в темном небе вдруг полыхнул длинный белый росчерк — началась гроза. Мелко закапал дождь, и я инстинктивно обняла себя руками.

— Сейчас принесу тебе что-нибудь накинуть, — бросил Арри, вскочил и быстрым шагом направился в сторону шатров.

Я так и застыла с открытым ртом, из которого едва не вылетело запоздалое «Стой!». Поняла, что останавливать спутника бессмысленно и глупо — неужели девушка и впрямь хочет сидеть под дождем и мокнуть? Этого не понял бы никто. Я устало вздохнула, прикрыла глаза и стала ждать. В нос ударил свежий запах мокрой зелени и земли. Вокруг шли бодрые разговоры, слышалась музыка, кто-то уже сосредоточился на просмотре следующего поединка. Не знаю, сколько прошло времени, но я начала порядком замерзать. Когда же вернется этот Арри!

— Можно присесть? — услышала голос, от которого внутри все перевернулось.

Дождь больше не капал — судя по ощущениям, кое-кто поставил защиту-купол прямо вокруг меня. А это значило, что от посторонних ушей и глаз я укрыта тоже, как и собеседник. Силы тринадцати, весь план пошел прахом… снова.

— Разумеется, фарн.

Глава 23

Я с каменной улыбкой повернулась к стоявшему рядом Земезису. Тот обезоруживающе улыбнулся в ответ и, махнув полой рубиновой мантии, оседлал скамейку, сев ко мне лицом так близко, что я отшатнулась от неожиданности. Скривила губы — он что, издевается? Впрочем, ответ на этот вопрос мне, кажется, был уже известен.

— Как вам представление? — спросила я, чтобы не дать шанса фарну начать свои расспросы. Сейчас остается лишь тянуть время. — Только что с рогоящером бился мой близкий друг и победил. В Академии есть такие войны?

Земезис усмехнулся.

— Могу только сказать, что с оружием они так обращаться не умеют.

— Неужели у вас там одни колдуны?

— В большинстве своем, — уклончиво ответил фарн и взглянул мне в глаза. — У вас колдунов тоже немало, наслышан.

Я фыркнула.

— Лично мне магия не по душе.

Глаза Земезиса весело сверкнули.

— Вы удивительная девушка!

Я нахмурилась, глядя на свои сложенные ладони, и изо всех сил старалась не разозлиться. Говорит с такой интонацией, будто знает меня лучше, чем я сама. Это очередная уловка, чтобы выбить землю из-под ног? Не выйдет.

— Спасибо, — ответила сухо и оглянулась по сторонам в поисках Арри. — Где-то тут должен быть мой спутник, он любезно сопроводил меня сюда.

— А-а, — ухмыляясь, будто сытый рогоящер, протянул фарн. — Это не тот ли «спутник», что выясняет отношения во-он в том шатре с вашим «близким другом» уже почти полчаса?

Глаза сами собой расширились. С какой стати Арри и Сомдейт что-то не поделили?.. Я обернулась, пригляделась сквозь пелену магического купола, и увидела, как у шатра с аксессуарами для барышень Сомдейт действительно припер к стенке Арри и что-то ему старательно втолковывает. Впрочем, Арри недолго пробыл в обороне — толкнул Сомдейта широченной рукой в грудь и навис над ним, поясняя что-то в ответ. Я закатила глаза. Вот же…

Сбоку раздался смешок. Я обернулась и встретилась глазами с Земезисом.

— Нила, — тихо произнес фарн и дотронулся до моего плеча. — К чему весь этот цирк?

От прикосновения и близости горячего мужского тела сердце забилось быстрее, но виду я не подала и взяла себя в руки. Медленно перевела взгляд на Пион.

— Будь хорошей девочкой, — сказала, погладив ей спинку, — разними этих двоих.

«И как прикажешь это сделать? — возмущенно подпрыгнула Пион. — Бегать вокруг и пищать?»

Земезис расхохотался.

— Думаю, Нила имела в виду, — сказал он, — что ты можешь вывести из строя одного, чтобы они поняли — пора заканчивать столь эмоциональную дискуссию.

Пион вопросительно взглянула на меня. Я вздохнула.

— Из строя не выводить. Просто… цапни, что ли. Намек поймут оба.

Пион азартно зашевелила хвостом из стороны в сторону и спрыгнула на землю.

«Кого же из них выбрать? — крутясь у моих ног, задумчиво пропела она. — Самого вкусного?»

— Самого надоедливого, — полушепотом подсказал фарн.

Ответ полностью устроил Пион, и она, даже не взглянув на меня, черной тенью улизнула за лавочку.

— Почему же вы не решили заняться ухажерами сама? — поднял бровь фарн. — Это был прекрасный повод снова от меня сбежать.

— А разве вы выпустили бы меня из-под этого купола? — устало спросила я, указав рукой на дрожащую мутноватую субстанцию вокруг нас.

— Нет.

Ответ эхом отозвался в голове. Я не могла отвести взгляда ярких рубиновых глаз. Таких смешливых и широко открытых, но опасных, если присмотреться чуть лучше. Куда же делись все заготовленные для подобного фиаско фразы? Почему язык не слушается, а во рту пересохло от страха? Кажется, спасти меня могло бы сейчас лишь одно — накрыть вот эти усмехающиеся губы своими, прижаться до боли и попробовать наконец на вкус горячее дыхание…

Отрезвила мысль о том, что сейчас, возможно, за нами наблюдает регент, и, сидя на своем великом стуле в зале приемов, потешается над ситуацией, в которую меня поставил.

— Так что вам от меня нужно? — выдавила из себя улыбку. — Я готова помочь всем, чем смогу.

— Для начала дай-ка мне безделушку, что лежит в твоем кармане, — ухмылка фарна стала шире. — И побыстрее.

Грудь болезненно обожгло. Он что, имеет в виду кристалл слежения? Но как фарн узнал о нем? Впрочем, неважно. Скорее всего, он блефует, проверяет меня.

Я устроилась поудобнее и, закинув ногу на ногу, откинулась на спинку скамейки. Будем импровизировать! Повела плечом, отбросила назад длинные собранные в хвост волосы, взглянула на фарна из-под приспущенных ресниц.

— Безделушку? — спросила, изогнув бровь. — Что вы имеете в виду?

Зрачки фарна расширились, глаза потемнели. Он нагнулся к самому моему уху и прошептал:

— Ты знаешь, о чем я.

По телу побежали мурашки, фарн на краткий миг открыл истинное лицо — сильного и безжалостного колдуна, в чьей власти сделать со мной что угодно. Но я решила идти до конца, потому в следующий миг повернулась, коснувшись щекой его щеки, и сама прошептала Земезису на ухо:

— Посмотрим… — я прижалась боком к фарну, выгнулась и засунула руку в свой левый карман. — Что же там у меня?

Картинно пошарив внутри так и этак, я состроила нарочито шокированную гримаску и округлившимися глазами взглянула на фарна.

— Ничего!

Тот заинтересованно качнул головой.

— Вот как! — Всплеснул руками. — Никогда бы не подумал, что простая проверка кармана может так увлечь. Продолжайте, я заинтригован.

— Попытка номер два, — с самым серьезным видом объявила я и практически растянулась прямо на скамье, чтобы рука пролезла в узкий правый карман. Бедром вжавшись в фарна еще сильнее и не отводя взгляда от прищуренных рубиновых глаз, я, кажется, уловила в них… удовольствие?

Фарн с интересом наблюдал за мной. Он покачивал головой, глядя, как стоически я стараюсь справиться с поставленной целью, цокал языком, когда я морщилась от неудобства и проклинала обтягивающую одежду. В конце концов, я извлекла пустую руку, и он состроил скорбное лицо.

— Что ж, — пожав плечами, произнесла я полным печали голосом, — похоже, с тех пор, как я вышла из общежития, там так ничего и не появилось.

— Что поделать, — понимающе кивнул фарн. — Ох уж эти карманы…

— Это верно, — вздохнула я.

Я от всей души надеялась, что фарну хватит такта не набрасываться на меня в людном месте. Даже учитывая, что от посторонних глаз мы скрыты, сути ведь это не меняет. За время знакомства мне удалось-таки узнать хотя бы одну полезную черту его характера — порядочность. Показную или нет — неважно, но вряд ли он решит собственноручно залезть в мой левый карман, чтобы обнаружить подкладку, ведущую наверх, ближе к широкому поясу, куда мизинцем я успела протолкнуть кристалл слежения.

Глава 24

— Что, ради тринадцати, здесь произошло?! — гневно воскликнула я.

Сомдейт, сидя прямо на голой земле у шатра, залечивал ужаленную ногу. Рядом расположилась довольная донельзя Пион. Глядя на этих двоих, горечь внезапно сошла на нет, все-таки из цепких лап фарна мне удалось сбежать без потерь.

— Если бы я не знал, что она твоя, — процедил друг, бросив полный неприязни взгляд на скорпиона, — просто раздавил бы.

«Ну и лишился бы ноги вовсе, — весело откликнулась Пион. — Олух…»

Я фыркнула.

— Что вы не поделили с Арри? — спросила, присаживаясь рядом на корточки. — Кстати, где он?

— Здесь, — раздался низкий голос.

Я обернулась и увидела только что подошедшего Арри с бинтом и какой-то неприятно пахнущей настойкой в руке. Его лицо не выражало никаких эмоций, но чувствовалось — он рад тому, что противник повержен, пусть и не им самим. А лекарства принес, судя по всему, просто для виду.

— Оставь себе свои лечебные штучки, — бросил Сомдейт, не поднимая глаз. — У меня свои способы.

С этими словами друг прошептал заклинание горения, и на месте укуса появился небольшой ожог. Сомдейт зашипел и откинулся на спинку стула, одернув плащ.

Арри пожал плечами и сунул бинты с настойкой в карман. Он ничуть не удивился — видно, на такой исход и рассчитывал.

— Все равно пригодятся, — пояснил он. — Не пропадать же добру.

Я рассеянно кивнула. За один этот вечер я устала так, как обычно за полную неделю. Счастье, что фарн принял мою игру и не начал настаивать на личной проверке одежды. Как оказалось, с ним вполне можно иметь дело, если перенять модель поведения. Стоп, выходит, это я приняла его правила, а не наоборот?.. Бросила взгляд в сторону арены — Земезиса уже и след простыл. Не покидало ощущение, будто я для него — что мышь для кота, и пока фарну весело, игра продолжается. Странный способ вести дела для правителя мира!

— Нила, — тихий голос Сомдейта вырвал меня из размышлений. Я перевела взгляд на уже стоявшего друга и поднялась сама, оказавшись с ним лицом к лицу. Точнее, лицом к груди, поскольку он прилично выше меня, ну да это уже детали. — Нам надо поговорить. Наедине.

— Ты что, парень, — перебил Арри и подошел ближе, — хочешь, чтобы девушка поволокла тебя к общежитию сама? Нет уж, я с вами.

Я жестом остановила Сомдейта от намечающейся явно едкой реплики в адрес Арри.

— Все нормально, — похлопала Арри по плечу. — Ему не привыкать. Если что — просто брошу его по пути.

Арри расхохотался.

— Тогда ладно, — сказал он, и, кивнув на прощание, скрылся за шатром.

Мы остались вдвоем. Пион тоже успела сбежать, видимо, погнала мышь, их тут немало. Бои подошли к концу, голосов и характерного шума уже не было слышно. Видимо, на сей раз обошлось без жертв среди простого народа, иначе зрители вели бы себя по-другому и не разошлись бы так рано.

Рядом в шатре приглушенно горел свет — изнутри он падал на зеленоватую ткань, освещая наш закуток. Дождь еще капал, но уже не так уверенно — гроза, едва начавшись, обошла город стороной. Или это просто я так долго просидела под непроницаемым куполом?

— Так ты мне объяснишь, — сложив руки на груди, поинтересовался Сомдейт, — что этот парень делал тут с тобой?

Я сощурилась, встретившись с ним глазами.

— Вообще-то изначально я думала пригласить своего лучшего друга, — развела руками, — но у тебя, видимо, нашлись дела поважнее.

Сомдейт резко помрачнел.

— Это точно.

Я вспыхнула.

— Так какое право ты имеешь мне выговаривать?

— Пойдем, — Сомдейт взял меня за руку и повел между шатров к выходу. — Я должен кое-что тебе рассказать.

На ходу бросив подозрительный взгляд, он вдруг указал на мой карман и поднял бровь. Поняв Сомдейта без слов, я вытащила кристалл слежения и показала ему. Черный. Значит, нас никто не подслушает. Друг удовлетворенно кивнул и повел меня дальше.

— Поглядывай на него, — прошептал Сомдейт, когда мы миновали шатры и пошли по тускло освещенной дороге. — Это дело серьезное.

— И что за дело-то такое? — не выдержала я, когда шатры остались далеко позади. — Выкладывай. В прошлый раз твое «кое-что» мне не очень понравилось.

Сомдейт крепче сжал мою руку. Странно — оказывается, все это время он держал ее, а я и не заметила… Дул легкий ветерок, фонари уже почти не горели, путь нам освещала полная луна. В траве по обе стороны от дороги стрекотали сверчки.

— Этот ректор, — начал Сомдейт, удостоверившись, что вокруг никого нет, — Земезис. Твое задание ведь связано с ним?

Я напряглась и замедлила шаг. При чем тут фарн?

— Косвенно, но да, — ответила осторожно.

В конце концов, мне нужно украсть кристалл, а не ректора, так что Земезис идет скорее в качестве дополнения к миссии.

Сомдейт кивнул.

— Так я и думал, можешь не рассказывать больше, я понимаю. — Он нахмурился. — А мое задание заключается в том, чтобы лишить его жизни, когда подадут знак.

Последние слова друг произнес едва ли не одними губами. Я не могла поверить в услышанное. Как только регенту пришла в голову эта безумная идея?! Он что, хочет развязать войну с Академией? Время для переворота, конечно, удачное — всего один высший фарн на весь мир. Тем более, если не сделать ход сейчас, пока Академия только-только начала оттаивать после пятисот лет зимы, потом будет уже поздно. Стратегия понятна и обоснована, но… Но почему именно Сомдейт, а не опытные наемники, например? Или колдуны из Исследовательского центра… Вопросов было так много, а слова все не находились. И даже если бы они были — губы не слушались, сами собой складываясь в тонкую линию.

— Это, — продолжил Сомдейт, вытаскивая странный черный кинжал, поблескивающий в свете луны, — особое оружие, сегодня я получил его у Эригарда.

Одеревеневшими пальцами я взялась за красивую резную рукоятку. Никогда не видела такой стали… Как будто и не сталь вовсе! Резко вдруг стало понятно, для чего Сомдейт отправился на бой — выпустить пар. И тут еще я с этим Арри…

Я отдала кинжал и внимательно взглянула на друга. Порыв ветра унес все мысли, оставив только вот это точеное лицо передо мной. Острый подбородок упрямо выставлен вперед, губы плотно сжаты, а глаза… будто уже умерли вместе с фарном раньше срока. Сомдейт словно ждал моего вердикта — ругани в адрес регента или слов утешения, не знаю. Сама не осознавая, что делаю, я протянула руку и коснулась его лба, ощутила ладонью горячую кожу и скользнула дальше, запустив пальцы в жесткие косички. Сомдейт прикрыл глаза, чуть наклонил голову, а я привстала на цыпочки и, прижавшись всем телом, коснулась губами гладко выбритой щеки.

Не знаю, сколько мы простояли так, обнявшись. В какой-то момент я не выдержала и стала говорить. Сбивчиво, много, обо всем сразу — и о миссии, которую назначил регент, не дав права отказаться, и о странностях ректора, об учебе, которая все не идет в голову… Сомдейт тихо гладил меня по спине и шептал, что мы со всем справимся и как всегда выйдем сухими из воды. Я кивала, но в искренность его слов не верилось — в такую передрягу мы не попадали, пожалуй, никогда.

Вдруг откуда-то слабо засветило красным. Я перевела взгляд на руку, в которой все еще сжимала кристалл слежения — такую подсветку давал именно он. Регент наблюдает за нами, прямо сейчас. Не растерявшись, я полностью проигнорировала этот факт, сунула кристалл в карман и вновь обняла Сомдейта. Тот тоже все понял и с готовностью обнял меня в ответ.

— Спасибо за чудесный вечер, — сказал он бодро.

— И тебе, — улыбнулась я. — Было весело! Пойдем по комнатам?

Глава 25

Когда я наконец оказалась на своем этаже и, попрощавшись с Сомдейтом, зашла в свою коморку, была уже почти полночь.

Пион так и не вернулась — ничего, хоть набегается. Завтра надо будет с удвоенной силой налечь на поиски загадочной лаборатории, и без ее помощи не обойтись. В Ральмоне алхимия не то чтобы под запретом, просто магические зелья — опасная штука, и не всем стоит знать, где их можно приобрести. Точнее, стоит знать лишь единицам.

Я зажгла лампу, легла на кровать в чем пришла. Поворочавшись в тусклом свете несколько минут, поняла: сон не идет. То подушка казалась слишком большой и будто душила меня, то плед, на котором я лежала — чересчур колючим. Рывком села. Плевать на хросов! Хочу пойти в таверну и вычистить из головы весь мусор, хотя бы на короткое время.

Кристалл Всевластного давно уже вновь почернел, и я решила, что на сегодня впечатлений для Эригарда достаточно. Оставила артефакт на столе, предусмотрительно открыла решетку на лазе для Пион — вдруг решит вернуться через подвалы? — взяла несколько метательных звездочек, платок с усыпляющей пыльцой и еще один кинжал — на всякий случай. Теперь можно идти.

Луна перебралась чуть ниже, погода все так же была на удивление приятной, будто и не было дождя с грозой. О нем напоминали лишь влажный свежий воздух и густой аромат отбитых тяжелыми каплями ночных цветов. Пройдя к выходу с территории школы, я оглянулась, охватив взглядом широкое здание. Ни одного горящего окна! Можно подумать, все, кроме меня, уже забылись сладким сном.

Я миновала ворота и вышла на широкую улицу. Нет, не только я решила выйти подышать… В свете редких желтых фонарей сновали тени прохожих, слышался смех и веселая ругань. На углу прямо передо мной стояла неряшливая девушка в короткой юбке и манила пальцем проходящих мужчин. Неподалеку группа ребят чуть младше меня куда-то целенаправленно шла, потрясая огненными шарами и флаконами с кристалльной краской, судя по обрывкам разговора — с кем-то «на разборки». М-да, даже прибытие правителя мира в Ральмон не сделало жителей более цивилизованными.

Я поморщилась. Странно, и почему я никогда не была вот такой? Всегда применяла свои умения и силы лишь для того, чтобы выжить. Выросла на другом конце города, но в абсолютно тех же условиях — здесь других нет, и все равно нигде не могла найти себе места. Ральмон душил меня, пытаясь посадить в сердце гадкие черные ростки, и в чем-то, как ни жаль признаваться, ему это удалось. Оттого неприязнь к окружающей картине становилась просто невыносимой.

На соседнюю улицу я прошла без ненужных знакомств. Вот и горящая оранжевым вывеска — «Одноглазая лисица». Ближайшая к Высшей школе таверна, где продавали на удивление хороший эль. Около широкой деревянной двери толпились хмельные хросы, однако на меня внимания особо не обратили — ограничились лишь посвистыванием и жадными, но уже порядком потухшими взглядами. Очевидно, сегодня ночных девок хватило на всех.

Я уверенно отодвинула шатающегося хроса от двери и, распахнув ее, вошла внутрь. В лицо ударило запахом спиртного и полевого табака. Несколько простых деревянных столов с шумными компаниями, несколько столов-одиночек, пара люстр с догорающими свечами, узкая лесенка в углу к верхним комнатам, все как везде. Я прошла в глубину зала к владельцу таверны — седоволосому Марлу, крутившемуся за стойкой с двумя парами полных кружек эля. Еще три штуки стояли рядом, исходя сбитой пеной.

— Сегодня тише обычного, — вместо приветствия бросила старику и села на один из высоких стульев рядом со стойкой. — Теряем обороты?

Марл хмыкнул и с чувством поставил кружки на отсыревший от пенного деревянный поднос. Брызги тут же впитались в шершавую поверхность. Пьяно переваливаясь с ноги на ногу, к стойке подошел хрос и, хлопнув старика по плечу, заказал двойную порцию табака с травами. Марл с услужливой улыбкой покивал, достал из внутреннего кармана мешочек. Вдруг глаза его сверкнули фиолетовым — совсем чуть-чуть, неопытный и не заметил бы. А я ухмыльнулась, глядя, как зачарованный хрос расплачивается за четыре мешочка вместо одного.

— Недурно, — качнула головой, стоило хросу отойти.

Марл усмехнулся и продолжил составлять на подносе кружки.

— Элька, заказ к столу у второго окна, поживее! — крикнул он куда-то наверх.

Я подняла бровь. Служка, похоже, не торопилась выходить оттуда, куда бросил гневный взгляд Марл. Вот обслуга пошла! Я дернула плечом и устроилась поудобнее.

— Кружку ардского, — сказала, хлопнув по столу парой кристалльных бусин.

Марл кивнул и отошел к бочке.

— Ты давненько не заходила, — проскрипел старик, отодвинув маленький жестяной кран. В подставленную кружку мгновенно потекла тонкая темная струйка. — Стряслось что?

Я качнула головой.

— Решила проведать старого друга.

Послышался тихий смех. Марл дернул кран и поставил передо мной кружку ароматного эля, затем оглядел зал, махнул рукой и сел напротив.

— Да на тебе лица нет, — ласково произнес он, потрепав меня по щеке. — Выкладывай, что там у тебя.

Если бы я знала Марла чуть хуже, наверняка решила бы, что он такой вот старый добрячок. Но его выдавали глаза — слишком цепкие, алчные. Расслабишься — того и гляди, станешь одной из его девочек. Или заплатишь втридорога за кружку эля…

— Может, после пары кружек, — уклончиво ответила я.

Вряд ли я задержусь здесь. Мне просто необходимо было отвлечься и перевести дух, а рассиживаться в таверне до утра, как в былые времена, в планы не входило.

Марл кивнул.

— А у меня тут новенькая, подрабатывает дважды в неделю по ночам, — поделился он, кивая в сторону. — Кирла не справляется, просила о замене. Пришлось взять.

— Новенькая — это та, что никак не вернется из жилых комнат? — поинтересовалась я, делая глоток.

— Ага. Дрыхнет там небось, а я тут работай, — вздохнул Марл.

— Так уволь.

— Не могу, — развел он руками. — Сюда мало кто идет, невыгодно в наше время служкой. А заплачу больше — сам в минус уйду.

Я понимающе качнула головой и сделала еще один большой глоток. В голове понемногу успокаивались мысли, и даже появилось желание их обдумать.

— А вот и ты, бестолочь! — вдруг гаркнул Марл, вставая. — Живо за работу!

Я бросила взгляд на девушку, что в переднике служки вышла с верхнего этажа. Во рту пересохло. Знакомое до боли лицо — мое собственное. Только чуть более заостренное и уставшее. Да и волосы сестра никогда не отращивала — с детства предпочитала короткие стрижки.

Марл перехватил мой взгляд и понимающе кивнул.

— Вот об этом я тебе сказать и не успел.

— Прошу прощения, Марл, — бросила сестра, старательно избегая моего взгляда.

Она схватила поднос и ушла к столику возле окна, и раздав эль хросам, на клочке бумаги стала деловито записывать следующий заказ.

Глава 26

Я опустила взгляд в кружку. На сестру смотреть совершенно не хотелось. В детстве, кажется, мы были близки… Но это было так давно, что и вспоминается с трудом. Помню, как вместе бегали к полю за две улицы от дома, собирали травы, ловили жуков и бабочек. Праздновали дни рождения, смеялись над глупыми соседскими мальчишками, ходили в пекарню за свежими булочками, когда мать давала лишнюю кристалльную бусину на двоих.

А потом все резко изменилось. Думаю, поначалу дело было в матери, которая с наших двенадцати лет стала проводить больше времени с Аглэллой наедине, а меня отправляла чистить овощи для кухарки в своем борделе или мыть полы. Тогда я обижалась, но после — поняла, что мне могла достаться участь похуже. Кроткость характера и миловидная внешность позволили сестре со временем стать одной из лучших девочек борделя, мало того — по ее же словам, это было здорово. Может, в чем-то она была права, кто знает? И работа несложная, и пристроена. Я же всегда была белой вороной, и что-то внутри заставляло желать совсем другой жизни.

«Резное древко» я с тех пор обходила стороной, лишь бы случайно не встретить сестру, не реагирующую на мои доводы в пользу другого вида работы. А мать только усмехалась, говоря, что если бы не родила меня сразу после Эллы — была бы уверена, что меня ей попусту подбросили.

Неприятные воспоминания заставили болезненно поморщиться. Я залпом осушила кружку и с громким стуком поставила перед собой, решительно встала.

— Да чего ж ты, — сочувственно протянул Марл. — Оставайся! Хочешь, вообще ее на часок-другой отпущу, буду сам.

Старик с готовностью вскочил и потер сухие ладони. Его теплые, чуть смешливые глаза смотрели с таким пониманием, что я не смогла сдержать улыбку, однако решение уже было принято.

— Нет, — качнула головой. — Лучше зайду в другой раз.

Марл, нахмурившись, кивнул.

Я махнула ему на прощание и вышла из таверны, не удостоив больше сестру и взглядом. В голове, правда, до сих пор эхом раздавался ее голос. Тот, что я не слышала без малого десять лет. И, если быть с собой до конца честной, горечь от потери сестры терзала душу сильнее, чем когда безликие выпили меня без остатка.

Снаружи было пусто — хросы успели куда-то исчезнуть — вот так, всей компанией! Из таверны доносились приглушенные разговоры оставшихся внутри, но они, судя по всему, выходить пока не торопились. Я пожала плечами и собралась было назад, в общежитие, как вдруг сверху послышался странный звук — шелест ткани, затем хлопок створки окна.

Заподозрив неладное, я проворно отскочила в сторону, и хорошо, что успела — с верхнего этажа таверны, буквально на то самое место, где я стояла секунд десять назад, спикировал фарн Земезис. Я невольно прижала руку к груди и отошла еще на пару шагов, едва ли не за угол таверны.

Колдун, надо признать, приземлился в весьма эффектной позе, словно специально ждал зрителя, чтобы явить миру этот номер. Только вот меня он явно не заметил — встал с колена, одернул мантию, и, оглядевшись по сторонам, растворился в тенях соседней улицы. Однако меня в этот момент занимало другое — черная рубаха фарна, надетая под мантию, была расстегнута примерно до половины, и на голой мускулистой груди в свете фонарей блеснул небольшой красный кристалл.

Кристалл перемещения…

Я притаилась в тени, стараясь даже не дышать, пока шаги фарна не затихли в отдалении. И только сейчас запоздало в голову пришла мысль — что он делал все это время наверху? Неужели он был… с Аглэллой? Ну, точно. Рубаха расстегнута, волосы растрепаны, а сестра не выходила с верхнего этажа довольно долго, как раз примерно столько, чтобы… Нет! Не буду об этом думать. Грудь вдруг сдавило, и стало трудно дышать. Вот только почему-то вместо возмущения и отвращения к сестре я испытывала совсем другое чувство. Словно Элла отняла у меня нечто, принадлежащее мне по праву. Силы тринадцати, это что, ревность?..

Я нахмурилась и помотала головой, пытаясь перестать думать о ректоре в таком ключе. Меня должно волновать другое — кристалл, который, оказывается, фарн носит на тонкой цепочке под рубахой.

Без происшествий добравшись до общежития, я оказалась в своей комнате, уже когда за окном начало светлеть. Пион спала, по-хозяйски развалившись на моей кровати. Я быстро переоделась, решив подремать оставшиеся несколько часов до наступления полноценного утра, но тут глаз зацепился за странное нечто в углу. Пригляделась — темнота прямо рядом со шкафом постепенно сгущалась, и через минуту списать это на игры воображения было невозможно. Кто, интересно, решил телепортироваться ко мне в такой час?

Нахмурившись, я наблюдала, как тени собираются во что-то единое, большое и — сердцем чую! — неприятное. На всякий случай выхватила припрятанный под кроватью тесак для резки мяса и уставилась на темную фигуру, показавшуюся из сгустка теней. Устало выдохнула, узнав гостя — это был регент. Разочарованно бросила тесак на кровать и подтянула одеяло — не хватало еще, чтобы Всевластный любовался моей ночной сорочкой.

— Вижу, тебя непросто застать врасплох, — усмехнулся регент, покосившись на лежавший рядом со мной тесак.

— А вы что, вообще не спите? — возмущенно поинтересовалась я. — И зачем надо заставать меня врасплох?

— Решил проверить, чем ты все-таки занята, — сказал Эригард, усевшись на стул, стоявший в паре шагов от меня. — Буквально час назад я задействовал кристалл, чтобы посмотреть, как там моя подопечная… а вместо этого пришлось разглядывать твое нижнее белье.

Всевластный качнул головой в сторону лежащего в приоткрытом шкафу среди одежды артефакта и выжидающе посмотрел на меня. Мне едва удалось сохранить спокойное выражение лица. Старый крыс! Тоже мне — чем, интересно, ему белье не угодило?..

— Нельзя и в душ сходить? — пробурчала я, старательно изображая святую невинность.

Эригард поднял брови и слегка качнулся вперед.

— В душ или в уборную, ты должна носить его всегда, — вкрадчиво произнес он. — Теперь же ты заслуживаешь наказания.

Внутри у меня все похолодело от его слов, но если он ждет, что я начну молить о пощаде — не дождется. Почти минуту я старательно выдерживала давящий взгляд, и в конце концов, хмыкнув, регент продолжил:

— Мне следует напомнить тебе, — его лицо не выражало ничего, кроме скуки. — Ты — та, кем я хочу тебя видеть, ни больше, ни меньше.

Руки сами собой сжались в кулаки так, что ногти вонзились в кожу.

— Я…

— Молчать, — отмахнулся регент, сверкнув дорогими перстнями. — Тебе повторить, кто ты? Завтра утром пойдешь на тренировочную площадку и будешь прислуживать моим будущим наемникам. Им это будет приятно, а тебе — пойдет на пользу.

С этими словами Эригард встал и, бросив на меня многозначительный взгляд, вышел, захлопнув за собой дверь. Гулкие шаги раздавались в моей голове еще долго, до тех пор, пока я не заставила себя вскочить с кровати. Рванулась к крану, плеснула в лицо холодной водой, взглянула в зеркало.

Мусор. Беспомощный, не имеющий права голоса и… выбора. Вот какой он видит меня. И он прав. Однако все в мире меняется, и видят боги — Эригард пожалеет о своих словах.

Глава 27

Я вскочила на рассвете, проспав всего пару часов. На удивление, чувствовала себя сносно, не считая гадкого чувства на душе.

От разговора с регентом все еще клокотало внутри, но я расслышала шелест страниц за ширмой и поняла — Пион тут. Расстраивать ее совершенно не хотелось, как и делиться подробностями своей ночной прогулки.

— Моя ж ты прелесть! — сказала я Пион, сидящей на своем обычном месте перед раскрытой книгой. — Вот кого надо было студенткой брать.

Пион важно завозилась.

«Тогда уж магистром. За все это время с тобой я и сама могла бы начать вести лекции».

— Можешь вести разве что для нас с фарном, — ответила я, проходя к умывальнику. — Другие-то тебя не слышат.

«Что верно, то верно, фарн — особенный».

Я с сомнением хмыкнула.

— Пройдусь на площадку, — бросила на ходу, набрасывая легкую мантию поверх своего обычного комплекта. — Потренируюсь.

Кажется, Пион меня даже не слышала, полностью погрузившись в чтение. Я усмехнулась. Вот если бы я сказала что-то про мышей, занятия или — упаси боги! — фарна Земезиса, тогда совсем другое дело.

Я заплела волосы в тугую косу и вышла. В коридоре еще было пусто — в такое время спят даже самые трудолюбивые студенты, до первых лекций часа три, завтрак в обеденной и тот пока не подали.

Тихо прошла по коридору, едва освещенному догорающими свечами. Чуть не столкнулась со служкой, внезапно вынырнувшей из кладовой перед лестницей, и наконец, сбежав по ступеням вниз, вышла во внутренний дворик.

В лицо дунуло приятной прохладой. Солнце едва просвечивало сквозь густые серые облака, трава поблескивала капельками росы, от ветра шелестела листва деревьев. Поежившись, я сильнее закуталась в мантию и быстрым шагом направилась в сторону тренировочной площадки. До нее было рукой подать — минут пять ходу от парка с фонтаном регента. Я с ненавистью покосилась в сторону радостного журчания — не хотелось даже думать о том, что напоминало Эригарда.

Уже на подходе стали слышны звуки скрещиваемой стали, вскрики и команды тренера. Каждый день на рассвете студенты факультета боевых искусств собираются тут, как и все желающие, если хочется позаниматься или поглазеть на других. Мы с Сомдейтом обучались на факультете тайных искусств, и ежедневно посещать тренировки было без надобности — для нас они в обязательном порядке шли всего дважды в неделю. Всем известно, что регент который год собирает армию — вроде как для того, чтобы обороняться от тварей, населяющих земли вокруг Ральмона, которых в последнее время стало больше обычного. Таким, как я, были уготовлены особые места — в рядах разведки или сопровождения бойцов. Следопыты, немного маги, знающие все о ядах, метательном оружии и мелкой стали — этакие невидимки, без которых не должен обходиться ни один отряд.

Предчувствуя, что предстоящие два часа станут не самыми приятными в моей жизни, я решительно отодвинула заслон на деревянной ограде, и вошла внутрь полигона.

На истоптанной земле бились пара десятков пар бойцов, облаченных в легкие кольчуги. Одни старательно отрабатывали рубящие удары массивными двуручниками, другие пытались маневрировать с щитом и мечом. Руководил процессом Герон — высокий, мускулистый полуэльф с тяжелым взглядом и торчащим ежиком черных волос. Он был одним из главных военачальников регента, и лично тренировал будущую армию.

Увидев меня, Герон нахмурился, будто узрел, как непутевая коза изжевала его любимые сапоги. Он дал команду продолжать отвлекшимся было бойцам, и быстрым шагом направился ко мне. Я медленно, но упрямо пошла навстречу — не хватало еще стоять у прохода, будто та самая нашкодившая коза.

— Кто бы мог подумать! — ядовито протянул Герон, когда мы поравнялись. — Что здесь забыла выпускница, да еще и без меча?

Судя по всему, Эригард никого не предупредил о моем наказании. Хочет, чтобы я сама стала прислуживать?.. Кристалл слежения обжигал карман, и я нутром чуяла — регент слышит каждое слово. Так пусть подавится!

— Я пришла помочь, — ответила, глядя прямо в ярко-зеленые глаза.

Герон поднял брови и удивленно уставился на меня, будто ослышался. Затем упер руки в бока и, задрав голову, оглушительно расхохотался.

— Помочь лично мне? — он выразительно приподнял бровь, окинув меня откровенно раздевающим взглядом, от которого внутри все содрогнулось. — Я как раз не против женского внимания…

Герон приблизился почти вплотную и сощурился, как довольный кот. Я стояла ровно, но каких сил это стоило! Он — военачальник, даже не регент… И все равно может прямо тут сделать со мной что угодно. Зубы сами стиснулись до боли.

— Нет, я имела в виду другое, — ответила, глядя ему в глаза.

Герон вновь оглядел меня, затем хмыкнул и махнул рукой.

— Хочешь побыть вместо служек? — спросил он разочарованно. Я кивнула. — Дело твое. Тогда для начала иди-ка отдрай душевую.

Я снова кивнула, и уже сделала шаг по направлению к небольшой деревянной пристройке, как вдруг услышала тихий голос Герона:

— Как знать, может, я зайду к тебе, когда управишься, — промолвил он с явной издевкой. — На всякий случай, составь поплотнее скамейки.

Я сглотнула тугой ком, подкативший к горлу, и сделала вид, что не расслышала. Стараясь не обращать внимания на переговаривающихся и хихикающих бойцов за спиной, прошла к душевой, смеженной с раздевалкой. Захлопывая за собой дверцу, услышала выкрик:

— Теперь нам и девок бесплатно подают, парни! Кто первый?

Ему ответил дружный гогот.

Я громко и с чувством замкнула дверь на засов. Пусть даже не думают соваться сюда. Герона, впрочем, вряд ли остановила бы дверь, так что надо, на всякий случай, ждать чего угодно — пусть лучше меня казнят за воткнутый в бок военачальнику кинжал, чем сдаться без боя. По спине пробежал холодок. Тренер раньше не вел себя со мной так. Видимо, прислуживать на тренировки регент посылает лишь провинившихся, и Герону это известно. Я вздохнула, пытаясь успокоиться. Посмотрим, как тут похозяйничала будущая частица армии…

Глава 28

Оглядевшись, я брезгливо поморщилась. Девушек среди студентов факультета боевых искусств почти не было — от силы две-три на весь курс, и те редко держатся до выпуска. Сейчас чисто мужской коллектив чувствовался, как никогда. На деревянных лавках, составленных почти вплотную друг к другу, валялась брошенная одежда, по углам — раскидан мусор, пол в чем-то непонятном и липком. Раз уж в раздевалке такое творится, то в душевую и глянуть страшно… С вечера тут явно никто не убирал. Служки, видимо, вот-вот собирались навести порядок к окончанию первой тренировки, но так и не успели.

Я прошла через комнату ко второй двери, ведущей в душевую, распахнула ее, и из груди против воли вырвался сдавленный стон. Зрелища противнее представить невозможно, и даже вонючий большую часть года фонтан в парке перед школой просто отдыхает где-то в сторонке по сравнению с этой клоакой.

С другой стороны, видеть мне приходилось и не такое — будущую армию, а с ней и нас, молчаливых спутников, периодически «балуют» вылазками за стены Ральмона. Помнится, в последний раз выдалась такая гроза, что пришлось спать прямо в грязи, потому что спальный мешок промок насквозь. А уж справляющими нужду бойцами в паре метров от общего костра меня тем более не удивить…

Я уверенно прошла по склизкой плитке до окна и распахнула его настежь. Стало чуть легче дышать. Затем надела передник служки, обнаруженный в одиноко стоявшем у двери шкафчике, схватила швабру, щетку, ведро с заботливо подготовленной кем-то водой и принялась за уборку.

Красный кристалл продолжал греть карман. Или мне так казалось? Я усерднее стала оттирать грязный пол. Пусть регент знает, что я подчинилась его воле. Пусть видит, что мне очень жаль и я все же — та, кем он хочет меня видеть. До поры до времени… И даже если он не наблюдает в этот самый миг за мной — наказание подогревает мою собственную злость, помогая прочистить мозги.

Вдруг сквозь далекие крики и звуки бьющихся друг о друга мечей я расслышала тихий голос. Говорил, судя по характерной интонации, Герон. Я тихонько прошла к открытому окну. Громче голос не стал — напротив, его почти полностью поглотил звон стали. Я нахмурилась. Откуда тогда звук?

Прошла к тому месту, где только что усиленно терла особо липкое пятно непонятно чего и прислушалась. Голос явно раздавался из-за стены, с задней части тренировочной площадки. Так, с кем это Герон там секретничает? Я тихо отодвинула стул и корыто от стены, сбросила на пол чьи-то висящие грязные вещи, и обнаружила небольшую щель наружу, как раз такого размера, чтобы прислониться ухом и услышать, о чем говорит человек с той стороны.

— Он спросил лишь это? — послышался приглушенный голос Всевластного. Звук был такой, характерно дребезжащий, и я поняла — слова доносятся из хрустального шара.

Вот так удачно я сюда попала! Герон беседует с самим регентом.

— Клянусь, — ответил Герон.

— Мне не нужны твои клятвы, — отрезал регент. — Мне нужно знать, зачем фарну вдруг понадобилось допрашивать тебя. С чего он интересуется армией? Он что-то заподозрил?

— Уверен, что да, — сказал Герон так тихо, что я едва расслышала.

— Значит, надо срочно подготовить документ, датированный пятью годами назад об увеличении популяции рогоящеров и лесных дил. Фарн не должен узнать, для чего нам нужны бойцы.

— Позвольте, Эригард, — обеспокоенно начал Герон, — отправить в этом случае часть армии на посты за стеной, чтобы нашествие тварей выглядело правдоподобно.

— Разумеется, — ответил регент.

Раздалось низкое жужжание, означавшее, что связь закончена.

Я оторвалась от стены и присела на корточки, облокотившись о нее спиной. Вот и подтверждение — регент действительно собирается начать войну, и это не пустые догадки. Сердце вдруг странно заныло, стоило подумать о фарне. Всевластный сделал все для того, чтобы Земезис не вернулся домой. Но как он незаметно проведет армию к Академии Верховных? Сквозь непроходимые леса, кишащие тварями, да еще и подход к замку, судя по картам, прекрасно просматривается на многие километры. Единственный раз, около пятисот лет назад, когда война с Академией едва не началась, воинов было намного больше. Да еще в те времена дрессировали боевых животных, а сейчас так уже не делают…

Вдруг щетка, которую я продолжала рассеянно мять в руке, сама выскользнула и с громким стуком упала на пол. Внезапная догадка показалась настолько же простой, насколько и жуткой: регенту нужен кристалл перемещения… но вовсе не для того, чтобы открыть мир. А для того, чтобы переправить прямиком в Академию Верховных всю свою армию.

***

Я никак не могла отделаться от мысли, что регент намерен использовать кристалл в личных целях. Пусть он и редкостный гад, но такая подлость совершенно не укладывалась в голове. С другой стороны, он ведь и не обещал открыть мир, а лишь намекнул, что это возможно, если кристалл попадет к нам. То есть — ко мне. А стоит ли в таком случае его отдавать?..

Глубоко поглощенная этими мыслями, я не заметила, как пролетел час, а может, и больше. Выдраив обе комнаты — и раздевалку, и душевую — почти до блеска, я услышала, как кто-то дернул ручку двери. Раз, другой, затем дверь грустно затрещала под чьими-то тяжелыми кулаками. Я перепугалась не на шутку — неужели Герон решил выполнить свою угрозу? Однако за дверью слышались голоса — видимо, просто тренировка подошла к концу. Я вздохнула, бросила щетку с тряпкой в угол, сорвала с себя передник и открыла засов.

В раздевалку тотчас ломанулись студенты. С глуповатыми ухмылками на лицах многие, не стесняясь в выражениях, зазывали меня в общую душевую, другие столпились у лавочек и развязывали кожаные ремешки на кольчугах.

Тут в дверях показался Герон.

— Свободна, Рэй, — кивнул он мне и усмехнулся в ответ на недоумевающий взгляд. — Конечно, я знал, кто ты, и зачем пришла. Иначе почему здесь ничего не вымыли ночные служки?

Раздевалка покатилась со смеху. Я почувствовала, как горят щеки.

— До встречи через два дня, — многообещающе улыбнулась Герону, протискиваясь в дверь мимо него. — У нас по плану метательные звезды, и я как назло не умею с ними обращаться.

Герон с сомнением ухмыльнулся и покачал головой.

Отпустили — и ладно. Если посчастливится выжить и через два дня явиться на тренировку, стоит не забыть пустить пару звезд Герону в какие-нибудь особо чувствительные места…

На улице моросил дождь. Пришлось идти через весь полигон по грязи, и когда я дошла до общежития, на сапогах буквально не было живого места. Ничего, мне не впервой! Оставляя мокрые, грязные следы, добралась до своего этажа. До комнаты было идти дальше, чем до душевой, поэтому решила сразу вымыться, а потом можно сходить на завтрак, и заодно прихватить вкусняшку для Пион.

Пришлось немного подождать в очереди к душевой, но оно того стоило — горячая вода будто разом смыла с меня львиную долю переживаний, и жизнь вдруг перестала казаться такой уж паршивой штукой. Искупавшись, я подошла к шкафу, достала из своего ящика чистую одежду и мягкие кожаные сапожки — про запас один комплект всегда держала здесь. Грязную одежду свалила в общую корзину с грязным бельем — пусть ею займутся служки, я лучше потом доплачу. Самой, без помощи бытовой магии оттирать такую грязь не хотелось.

Студентов в коридорах было мало — совсем недавно прозвонил колокол, знаменующий начало лекции, и многие отправились на учебу. Мои шаги эхом раздавались по коридору, из-за полуприкрытых дверей аудиторий слышались голоса магистров. Миновав учебный блок, я прошла в широкую боковую дверь, которая вела в скромную обеденную.

Сделала несколько шагов и удивленно огляделась — зал пустовал. Старый деревянный пол, обветшалые люстры со свечами, пара раковин с бьющими фонтанчиками в углу, десяток столов… Пусто было даже за стойками, подвешенными на цепях, где обычно сновали служки и повара.

Я резко притормозила. Стоит присмотреться чуть внимательнее, и всегда заметишь какие-нибудь безумно важные детали. Например, пар над кружкой с чаем на ближайшем столе, будто второпях разлитый суп между стульев слева, и… странную тень у окна за колонной. Все тело инстинктивно подобралось, готовое, если что — атаковать. Ну, или хотя бы отскочить — хорошая реакция не раз спасала жизнь. Чего не скажешь о моем однокурснике Свонге, которого месяц назад примерно так же подкараулили в пустынном коридоре пара студентов и накинули на шею удавку.

Держа руку на рукояти кинжала, я медленно двинулась в сторону тени.

— Почему никого нет, ты не в курсе? — спросила нарочито бодрым тоном, подходя ближе к посетителю, от которого была видна лишь нога, выставленная из-за угла.

Дорогой зашнурованный сапог неопределенно мотнул носком. Мгновение спустя показался и его обладатель — приветливо улыбающийся фарн Земезис.

Глава 29

Сердце рухнуло куда-то в район пяток.

— Понятно, — качнула я головой и сложила руки на груди, — все разбежались, чтобы дать вам возможность спокойно отобедать.

Фарн усмехнулся.

— Это странно, учитывая, что мы совсем не против компании, — он оглянулся на кого-то рядом с собой. Стена загораживала оставшуюся часть стола, поэтому собеседника я не увидела. — Правда ведь?

— Как скажете, фарн, — раздался в ответ мальчишеский голос.

Не веря ушам, я сделала пару шагов вперед и обнаружила сидящего рядом с ректором юношу, которого едва не казнили на площади буквально вчера. Он явно чувствовал себя неуютно, стрелял глазами по сторонам, нервно поглаживая высокую кружку с квасом. Я перевела взгляд на фарна. Что ему нужно от мальчика? Это что, очередной допрос?

— Хотите присоединиться? — спросил ректор, поведя рукой в сторону соседнего стула.

Я пожала плечами и села. Нельзя выдать своего интереса — неизвестно, как фарн может использовать это против меня. На вид Земезис казался спокойным, даже еще более добродушным, чем хотел казаться обычно. Неужто полчаса, проведенные ночью с Эллой в таверне, настолько подняли ему настроение? Я до боли укусила губу. Надо же, как быстро справился!

— Ну так вот, — продолжил фарн, переводя взгляд с меня на мальчишку. — Я как раз занимаюсь вопросом, на обдумывание которого вы натолкнули меня после несостоявшейся казни. Оказывается, многие действительно не хотят жить в Ральмоне, и даже готовы рискнуть жизнью, чтобы сбежать отсюда. Нарушаются правила, а это никуда не годится.

Я с недоумением смерила ректора взглядом. Он что, смеется? Многие не хотят жить в Ральмоне — вот так открытие! Как будто существование в таких условиях можно назвать жизнью… Однако в его глазах не было издевки, а на четко очерченных, чуть сжатых губах не играла и тень усмешки.

— Я… — начал мальчишка, подняв на меня взгляд. Видимо, на ректора он смотреть в упор побаивался. — Я не пытался сбежать, я только…

Фарн нетерпеливо взмахнул рукой, и юноша резко замолчал. В памяти шевельнулось воспоминание — рука регента, взмахнувшая точь-в-точь так же этой ночью, заставившая замолчать меня. Не теряя самообладания, выжидающе уставилась на ректора. Ректор, регент — они одинаковы, люди, обличенные властью. Мы для них — мусор, не заслуживающий даже говорить.

А мальчишку, похоже, все-таки ждет наказание. Как же ошибалась Пион, вознося хвалы ректору! Сегодня же раскрою ей на все глаза.

— Обсуждать такие вещи нужно здесь? — подняла бровь, стараясь придумать предлог, чтобы потянуть для мальчишки время. — Не лучше ли назначить слушание или суд, или…

Земезис посмотрел на меня со странным выражением — будто только что дала ему пощечину. Я осеклась на полуслове.

— Нет, место и время превосходные, — отрезал он и подвинул ко мне свою кружку с горячим вином. — Пейте.

Теперь и мне решил рот заткнуть!

Я улыбнулась, стараясь не выдать бушующего внутри гнева. Фарн не спускал с меня тяжелого взгляда. Несколько секунд я выдерживала эту пытку, пока наконец не сдалась. Глубоко вздохнув, взяла в руки кружку и сделала большой глоток. Горло обожгло горячим напитком, и я поморщилась. Ректор удовлетворенно кивнул.

— Я больше не буду, — сказал вдруг мальчишка. В его глазах блестели слезы. — Правда-правда!

Я невольно восхитилась — как хорошо владеет лицом! Раскрытые в притворной искренности глаза от по-настоящему честных я отличу всегда: сама много раз репетировала подобное перед зеркалом.

— А тебе и не придется, — обернулся к нему фарн. — Увиденного мне хватило, чтобы принять решение. Отныне все желающие, не имеющие прямого отношения к отбывающим наказание в Ральмоне, смогут запросить у Академии экзамен для пересмотра места жительства.

Я поперхнулась вином и закашлялась. Ректор заботливо похлопал меня по спине. Я взглянула на мальчишку — на его лице смешались недоверие и счастье. Как по мне, радоваться пока нечему, слишком уж все это похоже на несбыточный сон.

Карман, в котором лежал кристалл слежения, заметно погорячел. Я перевела взгляд на Земезиса, его доброжелательную улыбку и задумчиво сузившиеся, холодные глаза. Неужели… это игра? Если тогда, на боях насмерть, фарн действительно знал, что у меня есть кристалл слежения, то сейчас он просто пытается воздействовать на регента через меня. Сердце вдруг застучало быстро-быстро. Значит, там, на трибуне, он просто давал мне понять, что знает о кристалле. Только зачем ему это?

Усилием воли я остановила поток мыслей, заполнивший голову. Сейчас нельзя отвлекаться. Я вновь взглянула на фарна и подняла бровь:

— Какие вы даете гарантии, что так и будет?

Ректор с готовностью рассмеялся.

— Я не должен тебе никаких гарантий, девочка, — сказал он. — Но одно могу сказать точно: если я собираюсь что-то сделать, я это делаю. Всегда.

Последние слова он произнес, глядя на меня почти в упор — я даже различила золотистый кант вокруг зрачка в рубиновых глазах. Ощутила его дыхание, оглядела широкие плечи, и так захотелось вдруг поверить ему — просто поверить, как наивная дурочка, безо всяких обещаний! Поверить и все рассказать. Но этого я себе позволить не могла. Фарн, как и регент, может одним взмахом руки послать меня на плаху. И даже если бы я рассказала ему о планах Всевластного — неизвестно, какую они ведут игру и сколько я проживу после того, как выдам Эригарда. Раздраженно дернув головой, я отвела взгляд и уставилась в кружку.

Глава 30

— Можешь идти, — раздался голос фарна, вырывая меня из размышлений.

Я вскинула глаза. Фраза предназначалась мальчишке, который и так уже отполз к дальней части стола — боялся, видимо, спугнуть свою удачу.

— Слушаюсь, — ответил он, и, с улыбкой кивнув мне, поспешил к выходу.

Мы остались вдвоем.

Я огляделась в надежде обнаружить хоть кого-нибудь, лишь бы не оставаться с фарном наедине. Не хватало еще, чтобы он начал снова задавать свои вопросы!

Однако вокруг было тихо — кажется, даже в кухоньке за стойкой не было ни души. Я перевела взгляд на фарна — чуть ниже шеи, прямо под высоким воротом бордовой рубахи, проглядывалась выпуклость как раз в форме одного маленького артефакта. Ладно, раз добыча сама идет в руки, надо работать!

Вдруг фарн придвинулся ближе. По спине побежали мурашки. Не от холода, а от совершенно неуместного желания, чтобы колдун приблизился еще. Ну нет, только этого не хватало — надо быть хладнокровной, сильной и… в общем, не дать эмоциям взять над собой верх.

Я решительно развернулась прямо к нему лицом, уставилась в пристально изучающие темно-красные глаза. То, что фарн оборотень, давало мне один неоспоримый козырь. Если достаточно расшатать и без того разбитую на две части личность, можно лишить его опоры, застать врасплох. Тогда фарн потеряет бдительность, и останется лишь потихоньку стащить заветную безделушку с его шеи. Только вот что лучше — попытаться разозлить его до предела или…

— Что вам от меня нужно? — спросила, старательно придумывая тактику.

Фарн усмехнулся.

— Ты мне интересна, — ответил он, качнув головой. — Скорее даже, твой ручной зверек. И я сейчас говорю не про Сомдейта.

Последнюю фразу фарн произнес, саркастично изогнув бровь. Я сощурилась. Дался ему Сомдейт! Уже второй раз колдун упоминает его с издевкой.

— Вообще-то он, возможно, скоро станет моим мужем.

— Возможно ли? — с сомнением протянул фарн, облокачиваясь на спинку стула. Вдруг взгляд его стал цепким и внимательным. — А теперь расскажи-ка про Пион.

Я пожала плечами.

— Что рассказать? — ответила, нахмурившись. — Она хорошая девочка, не в пример остальным скорпионам пустоши.

Фарн поднял брови, его пальцы отбивали странный ритм прямо по подлокотнику за моей спиной. Кажется, он о чем-то крепко задумался.

— У меня есть одна теория, — после долгой паузы сказал он, — но ты должна помочь ее проверить.

Когда это я успела стать ему должна?

Я с опаской взглянула на фарна, который вдруг оказался совсем близко. Одна его рука уже лежала позади меня, приобнимая, а теперь поперек оказалась и другая — он перекрыл мне путь к выходу, крепко сжав подлокотник. Силы тринадцати, и когда он успел настолько придвинуть стул?.. Между нами даже кошка не протиснулась бы! Глаза фарна потемнели, а я не могла отвести от них взгляд.

Несмотря на опасность, исходившую от колдуна, на его положение и голос разума, что твердил мне скорее взять себя в руки, в этот момент я ощущала лишь легкое тепло его дыхания, к которому примешивались нотки темного ральмонского вина. А в голове бились сказанные Пион слова о том, что фарн — особенный. Противостоять этому влечению почему-то не было сил…

Фарн будто прочел мои мысли — уголки красивого рта приподнялись, из глаз ушла ехидная насмешка. А потом он качнулся вперед, и его губы наконец коснулись моих. Что я себе напридумывала? Что смогу что-то контролировать? Смогу возбудить в фарне такое желание, что он не почувствует, как мои пальцы осторожно пробираются под воротник его рубашки и касаются заветного кристалла?

Сейчас я могла лишь слабо сопротивляться разливающемуся по венам огню. Когда я попыталась отшатнуться, теплая мужская рука уверенно легла на мой затылок, удерживая меня на месте. Поцелуй стал настойчивее и глубже. Сердце бешено стучало в груди. Тело напряглось: внутри сжималась тугая спираль, которая становилась все горячее.

Фарн не закрыл глаза, и теперь передо мной бушевало алое пламя. Затягивая, заставляя забыть обо всем кроме человека, который находился рядом. Его пальцы мягко очертили мой подбородок, скользнули вниз по шее, и я всхлипнула. Там, где оборотень касался моей кожи, она горела, заставляя выгибаться навстречу этой почти неощутимой ласке, требуя большего, требуя, чтобы нетерпеливые пальцы наконец коснулись завязок корсета… Тело предавало меня! Меня, не его!

Все должно быть наоборот!

Багровое пламя обжигало, и я закрыла глаза. В эту игру можно играть вместе. Положив ладонь на прохладные рубиновые волосы, притянула фарна к себе. Ближе. Так, чтобы чувствовать его рваное дыхание. Провела языком по приоткрытым губам. Глубже — по заостренным гладким клыкам. Накрыла его руку ладонью и скользнула ниже по мужскому запястью — по странному витому браслету, под строгое кружево манжета.

И внезапно все кончилось.

Земезис отстранился так же быстро, как поцеловал меня.

— Открой глаза, — прозвучал мягкий голос.

Я покачала головой, только сейчас ощутив, как сквозь плотно сжатые ресницы сочится ручеек слез.

Глава 31

Вдруг до моей щеки дотронулась теплая, чуть шершавая ладонь фарна. Больше всего на свете хотелось податься навстречу, наплевать на все и просто оказаться снова в объятиях этого сильного мужчины. Тело среагировало раньше, чем я успела испугаться непривычного желания. Рывком сбросив руку Земезиса, я уставилась на него. Кажется, с ним происходит то же, что и со мной? Или это просто игра света, и на самом деле его глаза не полны страсти, смешанной с недоумением?

— Нила… — нахмурившись, хрипловато произнес он.

От звука собственного имени я будто отрезвела. Вскочила и, не прощаясь, быстрым шагом направилась, куда глаза глядят. Все равно!

Я шла, потом уже и почти бежала — по лестницам, коридорам, то и дело сталкиваясь со студентами и служками. Перед глазами мелькали двери, ободранные стены, истекающие воском свечи. В конце концов я обнаружила себя у большого окна в тупике на последнем этаже, откуда по лесенке можно было выбраться на крышу.

Отдышавшись, села на широкий деревянный подоконник и посмотрела в окно. С такой высоты все казалось до смешного маленьким — дорожки, деревья, даже фонтан регента. Я перевела взгляд выше. Высокая стена, ограждавшая весь город, была сложена из таких крупных камней, что они видны в отдельности даже отсюда. За стеной же начинался непролазный лес. Лес Меммари — и я никогда не интересовалась, почему его так назвали. Где-то там, вдалеке, бродят безликие, что украли часть моей души, а я — здесь, одна, и мне ужасно ее не хватает…

Ладони сами собой сжались в кулаки, и только сейчас я поняла, что все это время держала в руке какую-то бумажку.

— Что за… — недоуменно протянула я, раскрывая маленький кусочек пергамента и поднося к глазам.

«Приходи в мои покои без кристалла, завтра утром. Зем».

Стоило прочесть записку, как она вспыхнула прямо в руке ярким, но не обжигающим кожу пламенем, и мгновение спустя исчезла, оставив после себя щепотку пепла. Я рассеянно подула на пальцы, и пепел разлетелся в стороны.

Когда он успел?.. И почему я не заметила… Грудь снова обожгло, стоило вспомнить о поцелуе. Разве того, кого раскусил и собираешься уничтожить, целуют в губы? Или же это продолжение игры, правил которой я не понимаю? Ясно одно — фарн знает куда больше, чем считает регент. И куда больше, чем считала я.

— Нила?

Я вздрогнула.

— Как ты нашел меня? — обернулась к Сомдейту, стараясь незаметно утереть еще влажные щеки.

Друг подошел ближе. Неторопливо, будто боясь спугнуть, приблизился к подоконнику и сел рядом. Вынул руки из карманов мантии и сложил их на коленях, чуть согнувшись. Выглядел он чем-то сильно озабоченным.

— Ты всегда убегаешь сюда, если дела идут совсем паршиво, — с невеселой усмешкой произнес он.

Я подняла брови.

— И как же ты узнал про мои дела?

— Арри сказал, — ответил Сомдейт, вдруг сжав кулаки. — Он был на утренней тренировке.

Я отвела взгляд.

— Это мое заслуженное наказание, — ответила, выразительно похлопав по карману, где лежал кристалл.

Сомдейт кивнул. В его глазах читалась ярость, но он молчал. Шли минуты, и казалось, друг понимает без слов все, что накипело у меня на душе. С ним одним было вот так хорошо молчать — просто сидя рядом и не говоря ни слова. Однако сейчас мне надо было многое ему сказать, и рискнуть стоило. Если регент следит за нами, он поймет, зачем я вытаскиваю кристалл слежения и смотрю на поблескивающие грани. Поймет, что хочу поговорить с другом наедине и проверяю, действительно ли мы одни. Поймет — и чем это может обернуться для нас двоих?..

Под тяжелым взглядом Сомдейта, я все-таки вытащила кристалл. Повезло — он был черным, как и тот, что вытащил друг из своего кармана секунду спустя. Стоило кристаллам оказаться в руках, как Сомдейт рванулся ко мне и обнял. Я обняла его в ответ, с такой силой сжав воротник мантии, что, казалось, вот-вот задушу.

— Что с тобой сделал Герон? — нарочито спокойным тоном спросил Сомдейт, когда я уткнулась лбом в его плечо.

— Ничего, — ответила, усмехнувшись. — Мне повезло.

Сомдейт отстранился, взял меня за плечи и пристально посмотрел в глаза. Несколько секунд вглядывался в мое лицо, затем облегченно вздохнул и отпустил меня.

— Я готов был бежать прямо туда, — сказал он, поправляя воротник. — Но решил сначала проверить, в каком ты состоянии.

Я улыбнулась. Никто никогда не проявлял ко мне такой заботы.

— Давай не будем об этом. Есть важный разговор.

Сомдейт серьезно кивнул.

— Неизвестно, сколько у нас времени, так что поторопись.

Стараясь как можно меньше вдаваться в детали, я выложила разговор, который подслушала в раздевалке. Сомдейт все это время внимательно смотрел на меня и медленно кивал каждой фразе.

- Заполучив кристалл перемещения, Эригард выиграет войну, не успев даже начать ее, — протянул он, подводя итог, когда я замолчала. — Умно.

— Нет, — ответила я, поджав губы. — Я не собираюсь отдавать регенту кристалл. Он нужен мне самой, понимаешь? Да и не только мне…

Я с умоляющим видом посмотрела на друга. Тот, нахмурившись, глядел в ответ. Наконец он прикрыл глаза и отвернулся, облокотившись на окно.

— Я не хочу, чтобы ты покидала мир, ты ведь знаешь, — тихо произнес он.

— Знаю. — Я закусила губу. — Но мне нужен этот выбор.

Глава 32

Сомдейт тяжело вздохнул. Он поднес руку к лицу и двумя пальцами сжал переносицу, закрыл глаза — решение явно давалось ему тяжело. Затаив дыхание, я ждала. Помощь Сомдейта была бы неоценима, и от всей души хотелось верить, что он понимает — с ним или без него, я не отступлюсь.

Наконец друг повернулся ко мне. В его глазах не было ни сожаления, ни укоризны, только спокойствие и понимание.

— Что я могу для тебя сделать?

Я с облегчением улыбнулась, протянула руку и чуть сжала пальцы Сомдейта.

— Спасибо, — искренне ответила я. И, вспомнив про кристалл, который в любую секунду мог вновь стать красным, быстро добавила: — Мне нужно попасть в архивы твоего поместья. Там должны быть координаты одной алхимической лаборатории…

— Ни слова больше, — кивнул Сомдейт, сжав мою руку в ответ. — Времени и так мало.

С этими словами он буквально сгреб меня в охапку. Я ойкнула, он посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

— Готова? — спросил, и, не дожидаясь моего ответа, зажмурился.

***

Поместье Андорлеев нависало над Ральмоном, словно грозовая туча, готовая вот-вот обрушиться на жителей — древний род многим внушал почтенный трепет и даже ужас. Во всем городе лишь одно место было на той же высоте — цитадель регента. Но, в отличие от цитадели, поместье стояло на самой окраине, почти вплотную к стене, так, что из некоторых окон можно было наблюдать за удивительной жизнью леса Меммари.

Помню, Сомдейт рассказывал, что в детстве часами мог сидеть в верхней гостевой, расположенной в восточном крыле, и смотреть в окно. То и дело ветки высоких деревьев, которым не было счета до самого горизонта, подрагивали, на редкие полянки выскакивали самые разнообразные твари, иногда слышался рев дил или кого похуже. Я заслушивалась этими рассказами — иногда слишком красочными — и безумно хотелось попасть в те покои, поглядеть из окна вдвоем. Это было то самое время, когда я только начала чувствовать к другу странные, совсем не дружеские чувства. Хотелось проводить с ним время, несмело брать за руку на прогулках и вдвоем заниматься в подготовительной школе для поступления в высшую. А потом, после неудачной попытки побега из Ральмона, часть чувств во мне выгорела, исчезла, словно их никогда не было.

Я старалась не задумываться об этом, отмахивалась и игнорировала. Но сейчас, увидев поместье снаружи, совсем как с картинки, что Сомдейт показывал мне, когда мы были детьми — что-то всколыхнулось во мне, больно уколов внутри.

— В этот раз зайти лучше с парадного входа, — пояснил Сомдейт, как только я смогла твердо держаться на ногах. — Отец дома.

Друг сделал приглашающий жест в сторону широких ступеней черного камня, ведущих к высокой резной двери с большими ручками-кольцами.

Не выдавая своих переживаний, я кивнула и направилась прямо ко входу. Сомдейт шел рядом, не отставая ни на шаг. Почти дойдя до ступеней, я оглянулась. Дорожка, на которую перенес нас Сомдейт, уходила вниз, поблескивая там, далеко, высокими воротами из какого-то особо сверкающего металла. Или это были кристаллы? Отсюда не разглядеть. По бокам ровными рядами высажены дергены и амрантии — первые прекрасно себя чувствовали в тени высоких деревьев, тут и там виднелись большие темно-синие соцветия.

Вид завораживал. Во многом потому, что в Ральмоне мало какие места выглядят так утонченно. У этих теневых явно есть вкус… и миллионы кристалльных бусин.

Еле оторвав взгляд от этой красоты, я заставила себя подняться ко входу в поместье и прошла в открытую передо мной Сомдейтом дверь. Внутри все было точно так, как друг описывал мне в детстве: большой зал в темных тонах, гладкий каменный пол, высокий потолок с несколькими люстрами, откуда доносился теплый свет свечей. Широкая лестница на второй этаж притягивала внимание сразу — очень уж она была огромна. Но и по бокам от залы находилось несколько дверей и проходов в смежные комнаты.

— Идем же, — нетерпеливо потрепал меня по плечу Сомдейт.

Я на ходу оглядела кристалл, который сжимала в руке — до сих пор черный. Пока что нам везло, но надо спешить.

Следуя за Сомдейтом, поднялась по лестнице, обогнула блестящие черные скульптуры горгулий и двинулась дальше по коридору, пытаясь не отставать.

— Что в вашем поместье делают горгульи? — недоуменно шепнула я другу на ухо.

Сомдейт нахмурился и обернулся ко мне, не сбавляя шага. Я невольно восхитилась его статью — высокий, хорошо сложенный, с идеально прямой спиной. Он походил на черного призрака, такого же отчужденного и таинственного. Только, в отличие от призрака, я могла коснуться его теплой руки.

— А что не так?

— Они ведь считаются самыми кровожадными колдунами в Альсторне. — Я подняла бровь. — С чего заказывать такие статуи?

— Надо держать лицо, — ответил Сомдейт, усмехнувшись. — Чтобы дела шли хорошо, всегда надо держать лицо. Иначе поставщики вдруг прибудут на неделю позже, служки резко приболеют, а в ужине непременно найдешь кошачий волос.

— Славно, — протянула я, глазея по сторонам.

Будто в подтверждение слов Сомдейта, встретившаяся нам служка, едва увидев молодого господина, бросилась драить и без того сверкающий пол так, что едва не расплескала ведерко воды, стоявшее рядом.

В общем-то он прав — всем нам приходится казаться не теми, кто мы есть. Это дает свои результаты. Обычно размышлять об ощущениях не приходится — просто делаешь все, что нужно, чтобы выжить и не упасть вниз. Потом однажды утром просыпаешься и понимаешь: маска настолько приросла к лицу, что не отодрать и ножом.

Глава 33

Мы прошли еще пару залов, обставленных в той же манере, что и парадная — дорого и со вкусом. За очередным поворотом нас ждал… тупик. Я с удивлением посмотрела на друга — и куда теперь идти? В сену? Сомдейт молча стоял рядом, о чем-то размышляя.

Если бы не кристаллы слежения, которые в любой момент мог задействовать регент, я бы не удержалась и придумала какую-нибудь в меру жестокую подколку, но на это не было времени. Подумать только — друг решил завести меня в тупик вместо того, чтобы помочь добраться до архивов. Отлично же он знает собственный дом — заблудился! Или… он изначально не собирался отводить меня туда?

Нет, ведь это Сомдейт… Друг, который всегда готов подставить мне плечо уже много лет. Надо доверять друг другу, в конце концов, кто есть у меня, кроме него? Однако успокоить себя так и не смогла — что-то заставляло пристальнее вглядываться в сосредоточенное лицо Сомдейта, словно какая-то часть меня понимала: что-то с ним неладно. Почему я не ощущала подобного раньше?.. В груди неприятно царапнуло. Я не смогла противостоять накатившей вдруг тревоге и на всякий случай сделала пару шагов назад.

Перевела взгляд на стену. Все, что отличало ее от остальных — это потрясающе красивая картина, изображавшая темный, недружелюбный лес с ветвистыми деревьями, между которых притаилась узкая тропинка, ведущая вдаль. Сине-фиолетовые оттенки, желтоватая луна, а редкие листочки на деревьях даже будто шевелятся от легкого ветерка… Пейзаж затягивал, и несколько секунд спустя у меня отчего-то заболели глаза.

Резко зажмурившись, я помотала головой. Впору начать сердиться. Чего мы здесь зависли?!

— Пойдем дальше или как? — услышала свой нетерпеливый голос.

Сомдейт будто ожил — оглядел меня странным, внимательным взглядом, сложил руки на груди.

— Ты ведь понимаешь, что я делаю все это для тебя? — наконец спросил он, найдя взглядом мои губы. — Только для тебя.

Я коснулась рукава его мантии.

— Да, и очень ценю это.

На высоких скулах Сомдейта заиграли желваки.

— Знаю, в прошлый раз, когда мы говорили о свадьбе, я повел себя, как дурак, — сказал он, покачав головой. — Но, надеюсь, что ты когда-нибудь все же ответишь мне «да».

Я прикрыла глаза. Так вот о чем он! Значит, это не просто помощь, а помощь с надеждой на взаимность? Я посмотрела в лицо друга. Стоило увидеть его застывшие в показном безразличии черты и взволнованно сверкающие глаза, как я поняла — все это время он переживал, и не из-за предсказания, а из-за… чувств ко мне? Нет, только не сейчас!

— Не лучшее время для такой беседы, — сказала, вскинув руку вверх. Даже не для того, чтобы остановить Сомдейта, а скорее, чтобы остановить себя саму. Друг нахмурился еще больше. Помявшись немного, я все же решила сказать правду. — Сейчас в обеденной фарн поцеловал меня.

Глаза Сомдейта зло сощурились.

— Сама толком не поняла, как это произошло, — зачем-то стала оправдываться я. — Но думать о какой бы то ни было близости я сейчас не в состоянии.

— А ты… — Сомдейт запнулся, — ты поцеловала его в ответ?

— Да, — тихо призналась я. — И это самое странное, ведь у меня и в мыслях ничего такого не было.

Облизнула пересохшие вдруг губы. Кого я пытаюсь обмануть? Это был лучший поцелуй в моей жизни. Пусть опасный, полный сомнений и невысказанных желаний… но лучший. Лишь в тот момент, когда губы фарна впервые коснулись моих, я поняла, насколько ошибалась, думая, что мне все нипочем. Признавать фарна своей слабостью не хотелось, но он, увы, ею стал.

— Понятно, — медленно кивнул Сомдейт.

Не мигая, он продолжал смотреть на меня, я тоже не отводила взгляд. Было видно, что признание застало его врасплох, но я готова ответить за каждое слово. Лгать о таком было бы легко, но подло и непростительно. И пусть я позволила себе умолчать о деталях — важно, что суть он понял.

Сомдейт дернул уголком губ и медленно поднял правую руку, снял черную перчатку из кожи рогоящера. Неопределенно мотнув головой в сторону картины, он положил руку прямо на нее и шепнул какую-то странную фразу на непонятном языке. Самая обычная на вид стена с резной отделкой темного дерева вдруг исчезла прямо у меня на глазах вместе с изысканным пейзажем.

Я охнула. Сомдейт обернулся ко мне, кривовато усмехнулся и, обняв за плечи, потянул за собой в открывшийся проход.

Узкий коридор уходил вниз, и вот уже мы шли по узкой пещере, освещенной лишь редкими факелами. В нос ударил запах сырости. Сомдейт уверенно вел меня все дальше, смотря прямо перед собой, будто шел сюда вообще один. Я опустила голову и стала смотреть под ноги, лишь бы не видеть лица друга. Сегодня я впервые поняла, что у него действительно могут быть ко мне чувства. Но почему он ни разу не говорил об этом? Потому что «надо держать лицо»? Выходит, маска для него важнее того, что могло бы между нами быть.

Глава 34

Спустя пару минут мы, кажется, дошли до конца этой странной пещеры — впереди показалась небольшая, но явно толстая деревянная дверь. Сомдейт отпустил меня и подошел вплотную к ней. Послышался звон ключей. Я поразилась — он что, всюду таскает за собой связку ото всех комнат этого огромного дома?..

Дверь со скрипом отворилась, и друг впервые за это время посмотрел на меня.

— Вот и секретные архивы Андорлеев, — сказал он, отходя вбок, чтобы я могла пройти. — Вход сюда доступен лишь членам семьи… ну, в общем, ладно.

Вновь нахмурившись, он подошел ко мне. От открывшегося за дверью вида дыхание перехватило, и я не сразу поняла, что друг настойчиво тянет меня за рукав. Неужели там действительно такая огромная библиотека, как мне видно отсюда? Раз в десять больше, чем в Высшей школе!

Подземный зал представлял собой по виду именно библиотеку, а не архив — высокие стеллажи песочного цвета, доверху забитые книгами, несколько столов со стульями, отшлифованный каменный пол. Я сделала несколько шагов вперед, и глаза сами собой расширились от удивления: конца зала просто не было видно! Казалось, он, медленно затухая, уходит в бесконечность.

— Вот это да, — подвела итог я.

Сомдейт усмехнулся.

— Пока у нас есть время, можешь поискать то, что тебе нужно, а я послежу за кристаллами.

Я остановилась и развернулась к другу. Он что, шутит?

— Как, по-твоему, я здесь что-то найду? На поиски вся жизнь уйдет…

— Нет. — Сомдейт махнул рукой к ближайшему стеллажу, у которого сиротливо приютился крошечный столик. — Там, на стене, есть карта с пояснениями.

Я качнула головой и двинулась в указанном направлении, краем глаза уловив, что Сомдейт держит оба наших кристалла и не спускает с них взгляда.

— А что мы будем делать, если один из них вдруг станет красным? — спросила я на ходу.

Сомдейт пожал плечами.

— Я их тут же спрячу, и сделаем вид, что у нас свидание, — он подмигнул мне. — Картинку регент не увидит, а звуки щебетания влюбленных узнает сразу.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги