Реплика

Глава 9. Часть 2.

***

Внимание! Ваш уровень повышен.

- Есть! – Анжела, она же «Лиса», победоносно крикнула и выбросила вверх руку. Она находилась на одной из свалок в пригороде Екатеринодара и метала автомобили один на другой, превращая их в бесформенные скорёженные массы металла. Когда устала, тяжело дыша присела на первую попавшуюся железяку и открыла интерфейс.

Сила: 3

Ловкость: 4

Интеллект: 14

Восприятие: 3

Выносливость: 0

Свободных характеристик: 1.

Вопреки советам родителей и одноклассников, среди которых фениксов не оказалось, она решила качать интеллект, даже несмотря на то, что характеристика не являлась основной. Её специализация строительства предполагала уклон в восприятие и выносливость (наверное), но Анжеле было все равно.

Она относилась к разломам и фениксам как к игре. А когда полковник Плотников выставил её из участка, то и вовсе обиделась, еще больше разочаровавшись в системе.

Пассивно: вы являетесь специалистом кристаллов лунной энергии.

Телекинез 1: вы умеете перемещать объекты силой мысли. Масса и размер ограничены рангом навыка.

Распыление: вы умеете обращать кристаллы лунной энергии в пыль.

Анжела часто изучала свои все еще не открытые навыки, но всякий раз расстраивалась, когда понимала, что с кристаллами лунной энергии связано большинство из них. Она ведь даже не знала, что это такое. Вся страна знала о кэрилуме и руде стихий, но о кристаллах – ничего.

Девчонка закинула рюкзак за спину, поправила толстовку и отправилась в школу.

Когда она почти дошла до места, её живот противно заурчал, возмущаясь пропущенному завтраку, и Анжеле пришлось завернуть в ближайший Макдональдс.

Чайкин Петр блеклой тенью скользнул следом.

Макс проснулся от какого-то очень знакомого запаха, а когда понял, что учуял сосиски с яйцом, резко встал с кровати. На секунду он поверил, что всё произошедшее ранее – лихорадочный сон, а когда увидел, где находится, попытался прийти в себя. Нет, это не Марина готовит завтрак. И ему не нужно везти Максимку в садик. Он находился в незнакомой квартире, просто аромат еды, доносившийся из кухни, напомнил о прошлом.

Череп улыбнулся. Маришка любила поспать, а когда просыпала, вкидывала на сковородку привычный набор продуктов… Сосиски с яйцами. Макс даже шутил как Фрунзик Мкртчян из хорошо известного фильма:

- Утром – яичница, днем – яичница, вечером – яичница, а ночью – омлет. Скоро я буду кудахтАть, как цыплёнок.

Марина смеялась, говорила что-то вроде «отвянь» и накладывала завтрак.

- Ага, проснулся все-таки, - Лера, в домашней длинной футболке, не скрывая сексуальные ноги, приветливо улыбнулась.

- Ага… - Максим принял сидячее положение и смущенно улыбнулся, - сильно храпел?

- Не сильнее бывшего, - девушка игриво пожала плечами и упорхала на кухню, оставляя за собой возбуждающий запах её тела.

Макс судорожно сглотнул. Как бы он не переживал о погибшей семье, мужское нутро вырывалось наружу. Он представил, как гладит Леру ладонью по внутренней стороне бедра и целует в шею, как она в экстазе отбрасывает голову назад… Хватит!

Череп замотал головой, стараясь выбросить предательские мысли, и поморщился, ощутив сильную головную боль. Следом накатило требовательное ощущение выпить воды, и мужчина встал, с облегчением заметив, что полностью одет. Нет, Лерка ему нравилась. Черт побери, да эта девчонка была настолько сексуальна, что, если бы не должность, разбивала бы сердце одному парню в сутки. Минимум. Ну к ней невозможно было не подкатить! Вот если бы он…

Макс схватился за голову. Сквозь пелену похмелья до него добирались краткие, но стыдливые образы вчерашнего дня. Он что, плакал?

Умывшись и вдоволь напившись воды из-под крана, мужчина прошел на кухню:

- Лера… А вчера нормально все было?

Девушка оторвалась от сковородки и посмотрела на громадину, которая стыдливо стояла в дверном проеме. Она рассмеялась, чем заставила Макса чуть ли не порозоветь от стыда.

- Нормально все было, Макс. Если это можно назвать «было», если ты понимаешь, о чем я, - Лера многозначительно подняла левую бровь и как ни в чем не бывало, продолжила готовить.

Череп хотел было оправдаться, сделал шаг назад, и предательская, но уже такая привычная боль в ноге, нарушила планы. Гигант застонал, схватился за колено, а затем с силой ударил кулаком по дверному косяку.

Лера слегка дернулась, но не отреагировала. Мужик – пусть терпит. Лишь спросила:

- Все оказалось не так, как обещали, да?

А Максим неожиданно понял, что готов вывалить девушке все на блюдце.

- Да… - он понуро выдохнул и сел за кухонный стол.

Они помолчали несколько секунд, каждый ожидая, когда заговорит другой, и Максим не выдержал:

- Тяжко мне было после острова. Ногу считай, отрубило. Залатали там как смогли врачи, потом в набор пришел. На хрен послали. А через пару недель умелицу встретил. Татуированная такая вся. У нее путь с материалами как раз связан был. Жанна, вроде бы.

- Где ты её нашел? – Лера уже закончила готовить и раскладывала завтрак по тарелкам, попутно поставив чайник.

- Да блин… бухал я тогда знатно. В каком-то из баров, даже не помню. Она сказала, что как-то там руду на кэрилум выменяла… Помочь захотела. Короче помогла, ага… Я ей тогда все свои деньги отдал, что в разломах заработал…

Макс вспомнил, как плакался из-за семьи. Как позволил гневному обиженному червяку ворваться в реальность сквозь защитную стену и зареветь обиженной сиреной. И страшнее всего было то, что Максим никогда себя так не вел. Его мужское нутро словно трепетало перед девушкой, обнажая слабейшие струны сознания. И это нужно было прекращать.

Череп уверенно снял носок и закатал штанину. Лера, ничуть не смутившись, подошла ближе.

На первый взгляд, нога казалась отличным решением замены потерянной конечности. Иссиня-фиолетовый металл, гладкий и блестящий, переливался оттенками в зависимости от угла падения света. Но кожа вокруг культи воспалилась. Из мест, где человеческая ткань соединялась с металлом, прослеживались первые признаки заражения. Она аккуратно приложила руку к кэрилуму, ощущая холод металла, и подняла голову:

- Но все не идеально, да? Я видела, как ты стонал ночью, - сурово добавила Лера, заметив, что Макс собрался отнекиваться.

Тот застыл, но затем кивнул:

- Да. Эта боль… То, что я говорил вчера о семье… Не воспринимай всерьез. Нет, в смысле воспринимай, просто… КОРОЧЕ! – Макс еле сдержался, чтобы не ударить по столу, - боль делает меня раздражительным. Я плохо сплю, плохо ем. Не могу из-за боли насладиться простыми вещами. Господи, да я даже догнать кого-то не могу.

- Тебя поэтому поперли с закрытия разломов?

- Да, - Череп вскинул руки вверх, будто радуясь, что наконец-то нашел тот, кто понимает.

- Макс, давай по-взрослому, - Лера расставила тарелки и, поправив футболку, села за стол, - ты мне нравишься, но ты чересчур зациклен на семье, хотя потерял её уже полгода назад, зациклен за боли и очень раздражителен. Но думаешь я не вижу твоих взглядов? Да и я, как бы, не против. Мне тридцать лет, я в ужимки играть не собираюсь.

Череп слегка опешил и первым порывом было признаться во взаимных чувствах, но то, как Лера сказала о его семье… Задело.

- Зачем ты так говоришь о моих родных… Я же их люблю.

- Любил. Они умерли. Я понимаю всё, Максим. Но ты тоже пойми, - девушка чуть ли не выкручивала свои руки, - если ты не готов, ничего же не получится. А я и пробовать не хочу, если так будет. С каждый разом вспоминая свою семью, ты превращаешься в слабака. Это отталкивает.

Череп нахмурился. Он не знал, как реагировать на Леру. С одной стороны, её слова звучали очень логично, но с другой – слишком холодно.

- Ты не должна быть… Такой.

- Слушай Макс, - Лера взяла мужчину за руку, дав себе честное слово, что это её последний шаг навстречу, - никто не знает, но лет пять назад я тоже потеряла ребенка. И посмотри. Улыбаюсь, живу. Все у меня хорошо.

Максим накрыл руку девушки своей огромной пятерней и предпочёл не отвечать. В этот момент какая-то невидимая нитка, до сих пор соединявшая его с прошлым, порвалась и он, резко сократив расстояние между их лицами, впился в губы Валерии поцелуем. А она, с удивлением для самой себя, ответила очень холодно.

Ей вдруг стало неинтересно. Она бы предпочла насладиться завтраком, а не этим отдающим перегаром поцелуем. Макс это заметил.

В шесть утра очередного рабочего дня Константин Плотников уже находился в зале для совещаний и с усмешкой и превосходством слушал отчёт лизоблюда Веденёва, которого за глаза звал Левитаном.

Потому что Веденёв говорил и докладывал так, будто кайфовал от своего голоса, а его доклад имел вселенскую ценность. Он делал трагические паузы, акценты на определенных словах и жутко раздражал даже Беляева. Но ручной собачкой был верной, именно поэтому генерал молчал и слушал. А высокий худощавый Веденёв всё не умолкал:

- …согласно статистическим данным все больше фениксов не справляются с психологической нагрузкой постоянного риска смерти. Считаю необходимым запросить в Екатеринодар подкрепление из городов, где уровни и количество разломов не представляют серьезной опасности. Я связался с центральным штабом министерства защиты и нам уже прислали списки потенциальных кандидатов. Нужно ваше одобрение, генерал.

- Покажешь списки после совещания, - отреагировал Беляев и повернулся к Плотникову, - а что по поводу твоей инновации? Как справляются патрули?

- Сегодня на патрулирование отправлены три машины для регистрации фениксов уровней 1-9, - не вставая с места, ответил Константин и недобро посмотрел на усмехнувшегося Веденёва, - что-то не так?

Веденёв перевел взгляд на генерала и вставил:

- Нам нужны фениксы уровней 15-20, зачем нам мелкие.

- Я этим занимаюсь. Отправлять неподготовленные отряды на отлов таких сильных кандидатов может быть очень опасен.

Беляев задумался. В словах Плотникова было больше смысла, но…

- Но это же не значит, что мы не должны их искать, так? Любой гражданин страны должен помогать в её защите и раз уж на повестке дня стоят разломы, мы обязаны привлечь все доступные ресурсы. Значит пусть дают им люлей и силой тащат в участок. А не захотят – под трибунал и всё.

- Да какой трибунал, товарищ генерал. У нас даже тюрем под такое не предусмотрено.

- Ну мы же сажаем тех фениксов, которые нарушают закон.

- Да, но эти всё фениксы, которых легко сдерживать. А представьте, если накопить, допустим, в СИЗО, фениксов пятнадцатых уровней? Да они его снесут к чертям собачьим.

- Я не понял, Плотников. Ты что, предлагаешь оставить их в покое и позволять заниматься темными делишками у нас на глазах? – генерал посуровел.

- Нет. Я предлагаю подойти к этой задаче более разумно и неспеша. Сформировать действенные системы управления и подавления преступников такого высокого уровня.

Генерал вновь задумался, затем кивнул:

- Да, наверное, настало время формировать массовое изменение структуры. Тюрьмы, больницы, охрана, судебные приставы… Насколько я знаю министерство защиты уже занимается этим, но все очень медленно. Ладно. Займусь. Веденёв, что там по разлому в Ростове? Мой коллега разбудил меня среди ночи, ты с Меньшиковым говорил? Этот пацан вел себя непозволительно.

- Так точно. Докладываю. Согласно отчету наших коллег, разлом двадцать пятого уровня был закрыт. Единственный выживший человек оказался однокурсником Меньшикова, некий Соколов Александр…

Плотников еле подавил удивление.

-… Меньшиков доложил, что пережил эмоциональное потрясение, отчего его поведение слегка вышло… за рамки. Впрочем, перед генералом он извинился и тот остыл.

- Ну и хорошо, - Беляев кивнул, а затем уставился на Веденёва, который неожиданно продолжил:

- Однако при попытке генерала арестовать Соколова и забрать его личное имущество для стандартной проверки, Меньшиков практически обратился, и не дал этого сделать.

- Чего? – Беляев встал и привычно хлопнул ладонью по столу, - да что этот идиот себе позволяет. Я же с ним лично инструктаж проводил. И какова текущая ситуация?

- Соколов в больнице. Без сознания. Меньшиков пускает только врачей. Товарищ генерал, мне кажется, он не уступит. А Ростовские не идиоты, чтобы попытаться применить против Евгения силу.

- Я могу попробовать повлиять на ситуацию, - вставил Плотников.

Офицеры уставились на него.

- Это как же?

Константину пришлось принять очень сложное решение. С одной стороны на чаше весов стояла их договоренность с Соколовым, с другой – служба родине. И пока ситуация не шла вразрез с идеалами Плотникова, он играл на две стороны, но сейчас пришлось выбирать, и Костя, как настоящий идеалист, выбрал второе.

- Я бы хотел доложить вам это с глазу на глаз, генерал. Совершенно секретно.

Беляев характерно посмотрел на Веденёва.

Генерал молча выслушал Плотникова. А спустя несколько минут сидел с охреневшим выражением лица. Эмоции злости и радости перемешались. Первая была вызвана тем, что полковник утаил такие важные данные, а вторая, что в Екатеринодаре появился феникс высочайшего класса.

- Послушай меня, Костя, - начал генерал тихо, постепенно распыляясь, - ты обязан привезти сюда этих двоих. А Соколова нужно подчинить. И я клянусь тебе, если этот парень не будет работать на Россию, то трибунал твоё ближайшее будущее. За сокрытие стратегически важной для министерства Защиты информации. А пока что я закрою глаза на твое невежество. О чем ты вообще думал? Я-то решил было, что вон какой Плотников молодец, нужные инициативы проявляет. А тебе это сказал сделать тот пацан? А ты его еще и ПОСЛУШАЛ? Ты забыл кто у тебя начальство?

Последние слова генерал орал, но ни одна мышца на лице полковника не дернулась. Когда Беляев замолчал, Плотников аккуратно начал:

- Он отличается от всех фениксов. Товарищ генерал, он Меньшикова в труху сломает, если будет надо. Причем даже не напрягаясь. Как он сообщил, он является одним из четырех столпов, своего рода защитников, планеты. Более того, я уверен, что разлом он закрыл в одиночку. Самый сильный разлом на планете.

- Сам знаю… - уже спокойно ответил генерал, - и какой у него был план? Чего он хотел?

Плотников мысленно чертыхнулся.

- Сбор информации о фениксах. Формирование групп. Он сказал, что мы работаем неправильно. В нашу следующую встречу я как раз и хотел узнать об этом. Попытаться выведать информацию. Кстати, вот это отражает часть его намерений. Как по мне, достаточно дельно.

Плотников протянул Беляеву оставленные столпом листки А4.

Генерал взял их, с минуту изучал, затем начал читать вслух:

- Боец, успешно закрывший три разлома, показавший преданность делу… Получает ранг «разрушитель». Бонус – доступ к более мощному снаряжению и оружию, повышение зарплаты, лояльность от государства в виде личного ученика… Плотников, это чё такое?

- Названия рангов можно заменить… Но, судя по всему, Соколов предполагает введение ранговой системы фениксов при поддержке правительства. Разделить разломы и фениксов, определить степени угрозы…

Беляев махнул рукой:

- На хрен. Это бред.

- Позвольте заметить, генерал…

- Я сказал заткнись. Наша система работает. Разломы закрываются. Ближайшим самолетом летишь в Ростов. И делай что хочешь, но оба пацана должны покорно зайти в мой кабинет и не вякать. Я, конечно, не собираюсь отдавать их под трибунал, благо с Ростовским защитником мы по службе пересекались, и я уговорил его не фыркаться. Но эти двое нужны стране покорными. Всё понял? Свободен.

Плотников отдал честь и вышел из кабинета с мыслью о том, что всё могло было бы быть гораздо хуже. Посмотрел бы он на Беляева, если бы Саня не закрыл тот разлом 25 уровня. Что-то подсказывало, что Меньшиков бы не справился.

А Беляев с диким интересом начал читать записки Соколова. «Доступ к более мощному снаряжению и оружию» - это вообще что? Ведь явно не о вооружении страны речь. Он должен был стоять у порога этих открытий. Если разыграть карты правильно, то повышение нагрянет быстрее, чем он думал. Стать хотя бы правой рукой министра защиты – на первое время хватит. А Плотникова он обязательно отдаст под трибунал, но позже. Пока что страна, в лице Беляева, все еще нуждалась в нем.