Репутация леди

Глава 8

Мэдди на несколько секунд замерла, но потом тряхнула головой и закрыла за собой дверь. Только в своей спальне она почувствовала себя в безопасности и с облегчением вздохнула.

Она, должно быть, ошиблась. Не могла она этого слышать… Она все это вообразила, потому что очень хотела, чтобы с его губ сорвалось именно ее имя. Они согласились, что их брак будет дружеским, удобным для обоих, – Эйдриан спасет ее репутацию, а она, Бог даст, подарит ему наследника. Виконт, конечно, очень привлекателен, но ни он, ни она ни разу не упомянули слово «любовь». У Мэдди нет права надеяться, что она может ему присниться. И все же она была потрясена.

Она забралась под одеяло, но никак не могла согреться. Лежать рядом с Эйдрианом… было так хорошо. Раньше она никогда не задумывалась над тем, как неуютно в этой одинокой постели.

Повернувшись на бок, Мэдди прижала к себе подушку. Но это было лишь жалкой заменой мускулистому, твердому телу жениха. Через три недели он станет ее мужем, и все будет хорошо. Одна мысль о том, что она будет лежать в его объятиях, заставила сердце забиться сильнее.

Он был всего лишь в другом конце коридора. Но с таким же успехом он мог быть в другом конце Англии.

Она уснула, только когда наступил рассвет.

А проснулась, когда было позднее утро. Веки были тяжелыми, в глаза будто насыпали песка, и она чувствовала почти такую же усталость, как в тот момент, когда голова коснулась подушки.

Бесс оставила на умывальнике теплую воду, и Мэдди не спеша умылась.

Внизу она застала отца, тоже выглядевшего усталым, и даже Эйдриан не был таким бодрым, как всегда.

Отец оглядел сидевших за столом:

– Похоже, наша вчерашняя легкомысленная попытка повеселиться не улучшила нашего настроения.

– Думаю, мы просто разучились веселиться, пала, – печально улыбнулась Мэдди. – Я уверена, что лорд Уэллер считает нас страшными провинциалами.

– Вовсе нет, – отозвался виконт, отпив глоток чаю. – Ваши соседи дают вам шанс попрактиковаться, так что званые обеды и вечера очень скоро снова войдут у вас в привычку. – Усмехнувшись, он кивнул на кучу визиток с приглашениями, лежащих на столе рядом с Мэдди.

– Полагаю, вы правы, милорд.

Ее отец состроил гримасу, но бодро сказал:

– В таком случае у нас нет выбора, и нам придется посвятить себя удовлетворению вульгарного любопытства соседей, лорд Уэллер. Сожалею, что вам приходится в этом участвовать, но думаю, что в Лондоне дело обстоит еще хуже.

– Гораздо хуже, – согласился Эйдриан. – Однако поскольку это я виновник создавшейся ситуации, у меня нет права жаловаться. Их интересует появившийся в вашем доме незнакомец, и я уверен, что они горят желанием от души поздравить мисс Эплгейт с помолвкой.

Мэдди вспомнила, как вчера вечером на нее нападали дамы, но не стала говорить об этом отцу, чтобы не расстраивать его. Вместо того чтобы рассказать ему, что в действительности интересует дам, она улыбнулась и кивнула.

– Мы не хотим, чтобы ты так уставал, папа. Моя подруга, миссис Барлоу, предложила свои услуги в качестве сопровождающей, когда мне это понадобится, чтобы тебе не пришлось ездить с нами на все приемы. Спешу, однако, заметить, что я не намерена принимать все приглашения.

Ей показалось, что Эйдриан вздохнул с облегчением.

– Отличный план. А что вы скажете на то, чтобы съездить сегодня в город, мисс Эплгейт? – предложил он. – Погода прекрасная, и, если ваш отец позволит взять карету, мы захватим вашу подругу и совершим экскурсию в Рипон.

– Чудесно, – согласилась Мэдди. Мысль о том, что она увидит людей, которые понятия не имеют, что с ней произошло, понравилась ей. – Я пошлю Томаса за миссис Барлоу, а пока поднимусь наверх и оденусь.

Поскольку поездки за пределы деревни были крайне редки, Мэдди зашла на кухню к Бесс за списком продуктов, которые можно было купить в городе, где выбор был намного больше, чем в деревенской лавке. Потом побежала наверх, схватила шаль и шляпку поприличнее, пожалев о том, что не было времени переделать хотя бы одно из платьев матери.

К тому времени как появилась слегка запыхавшаяся и раскрасневшаяся Фелисити в скромном черном платье, в шали и в шляпке с черной лентой, Мэдди была готова.

– Ах, я так рада, что вы согласились сопровождать нас, – сказала Мэдди, когда Бесс привела вдову в гостиную.

– Моя дорогая, я в восторге от того, что вы меня попросили. Такое удовольствие выпадает редко. – Она поздоровалась с виконтом, и он ей поклонился.

Мэдди почувствовала прилив гордости за доброе сердце и отличные манеры своего жениха. Он всегда обращался с обедневшей вдовой с таким тактом, словно она была, по меньшей мере, герцогиней.

Карета была подана, и Эйдриан помог обеим дамам сесть, а сам поместился на сиденье напротив.

– Как вы провели вечер у миссис Колстоун? – поинтересовалась Фелисити.

– Было довольно приятно, – без всякого выражения отозвалась Мэдди. – У нее весьма искусный повар, которому особенно удаются соусы. Обед был выше всяких похвал.

Увидев, что виконт смотрит в окно, она немного удивилась, но промолчала.

Когда они останутся наедине, Мэдди расскажет Фелисити, что было на самом деле, а сейчас она не хотела, чтобы Эйдриану стало известно, как соседи мучили ее, несмотря на все его усилия. Как сказала миссис Колстоун, скандалисты в конце концов подавятся своими собственными лживыми слухами. Во всяком случае, Мэдди на это надеялась.

Погода была прекрасной – по голубому небу плыли легкие перистые облака, ярко светило солнце.

Спутники вели непринужденную беседу на малозначащие темы. Как это хорошо, думала Мэдди, быть среди друзей и не бояться неожиданных словесных уколов.

По приезде в Рипон они оставили карету у постоялого двора, где лошади мощи отдохнуть, а Томас – перекусить. Виконт приказал приготовить к их возвращению ленч в отдельном номере.

– Мы вернемся через пару часов, – сказал Эйдриан хозяину.

Мэдди удивилась.

– У меня с собой список продуктов, которые надо купить, если вы не возражаете против того, что я зайду в несколько магазинов, но это не займет много времени, милорд. Конечно, мы можем прогуляться и полюбоваться на витрины, но…

– Можете заходить в любые магазины, моя дорогая, – сказал виконт, – но я тоже хочу побывать в некоторых магазинах.

– Конечно. – Как глупо. Она не подумала о том, что ему надо кое-что купить. Ведь он не собирался задержаться в Йоркшире так надолго.

Мэдди нашла лимоны, прибывшие прямо с верфей Лондона, специи, которые Бесс не могла купить в деревенской лавке, и еще много чего, велела все завернуть, отвезти на постоялый двор и отдать покупки Томасу.

– А теперь, милорд, мы в вашем распоряжении. Будем ходить по вашим магазинам. – Но, спохватившись, что, возможно, ему надо купить нижнее белье или другие предметы мужского туалета, добавила: – Или мы пойдем выпить чаю, пока вы сделаете свои покупки.

Его глаза весело заблестели, будто он понял ход ее мыслей.

– Хорошо, но прежде… Я узнал адрес лучшей в городе модистки, так что еще какое-то время мне понадобится ваше присутствие.

Интересно, зачем ему нужна модистка? – удивилась Мэдди, но кивнула и взяла его под руку. Фелисити шла за ними. Обернувшись, Мэдди увидела, что ее подруга загадочно улыбается. Неужели ей известно то, о чем Мэдди даже не догадывается?

Они вошли в красивый магазин, где их встретила пугающе элегантного вида продавщица, осведомившаяся, чем она может помочь. Виконт сказал, что желает видеть модистку, мадам Александрии.

– И как мне вас представить? – ледяным тоном спросила продавщица. – Кто ее просит?

– Виконт Уэллер, его невеста мисс Эплгейт и миссис Барлоу. – Еще никогда голос Эйдриана не был таким высокомерным. Куда подевалось его обычное приятное обхождение? – удивилась Мэдди и взглянула на жениха.

Впечатление, которое оказал его тон на продавщицу, было ошеломляющим. Декабрьская холодность внезапно сменилась июньским теплом.

– Разумеется, ваше сиятельство. Для нас это большая честь, ваше сиятельство. Если вы с вашей невестой и ее подругой соизволите пройти во внутренние комнаты, ваше сиятельство, вам там будет удобно…

Спотыкаясь, она попятилась к задней двери, и они оказались в небольшой комнате, где, кроме стола и нескольких позолоченных стульев, больше не было никакой мебели.

– Я сейчас же пойду и доложу о вас мадам Александрии, – чуть запыхавшись, сказала продавщица. При выходе из комнаты – снова пятясь – ей удалось не упасть, и она закрыла за собой дверь.

С минуту все молчали, потом Мэдди хихикнула:

– О Боже! Мне почему-то кажется, что эта бедная девушка встречала в своей жизни не так уж много виконтов. Будьте с ней поласковее, Эйдриан.

– Вы полагаете, что, если я нахмурю брови, у нее случится истерика?

– Прошу вас, даже не пытайтесь, – попросила Фелисити. – Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Бедная девушка так потрясена, но я полагаю, что она просто пыталась завоевать ваше благорасположение.

– Но, Эйдриан, я не могу… то есть… эта модистка слишком дорогая, и я…

– Вы хотите вернуться домой и начать перешивать платье, которое вчера распарывали в гостиной?

Мэдди зарделась.

– Вы слишком наблюдательны. Это платье принадлежало моей матери, и оно почти новое. Незачем ему пропадать. Мне оно нравится, и я…

– Меня это восхищает. Но мне страшно нравится заботиться о вас, а поскольку я совсем скоро стану вашим мужем, то это и мой долг. Позвольте мне начать.

– Но мы пока не женаты, – заметила она, пытаясь быть суровой, хотя это было трудно – он смотрел на нее с такой нежностью.

Он взял ее руку и поцеловал. Фелисити нашла журнал мод и отвернулась, сделав вид, что ее интересуют самые последние модели.

– Я знаю, – тихо сказал он. – Но поскольку ваши соседи намерены устраивать в нашу честь праздники, вам рано или поздно понадобится приданое, так почему бы вам не доставить мне удовольствие? Это такая малость, а меня вы сделаете счастливым, Мэдлин.

– Но я уверена, что это неприлично… – попыталась она спорить, но ей мешало то, что он все еще не выпускал ее руку.

– Глупости. Осталось всего несколько недель. Неужели вы мне не позволите порадоваться? Я хочу видеть вас в новых платьях, хочу видеть, как вы будете наслаждаться ими сейчас, а не потом! – Он улыбнулся, а она вдруг снова услышала, как он говорил – время летит так быстро… время… время… – мой враг, а не друг.

«Господи, не отнимай у меня Эйдриана!» – взмолилась она.

Их прервал звук шагов. Виконт вовремя отпустил руку Мэдди, а она попыталась успокоиться. В комнату вошла мадам Александрии в великолепном лиловом платье, расшитом золотом.

Продавщица, стоявшая за ее спиной, срывающимся голосом представила гостей, а модистка поклонилась так, будто перед ней был король.

– Насколько я понимаю, это вы жених и невеста, да? Милорд, мисс Эплгейт! Какое наслаждение шить для такой красивой молодой леди! Мною будет руководить вдохновение, величайшая радость всей моей жизни, – заключила она с сильным французским акцентом.

Жестикулируя унизанными кольцами пальцами, она продолжала восхвалять достоинства Мэдди и мудрость виконта, выбравшего такую невесту, не забывая при этом убеждать, что сшитые ею платья только подчеркнут красоту молодой леди.

Если она шила хотя бы наполовину так же хорошо, как говорила, ее платья должны быть и вправду очень красивыми. Мэдди перестала спорить и позволила снять с себя мерку. Потом они с Фелисити просмотрели множество рулонов тканей и коробок с отделкой и пролистали несколько журналов с выкройками. Нашлись и два готовых платья, кем-то заказанных, но не выкупленных, почти того же размера, что и у Мэдди. Модистка уверила их, что потребуется незначительная переделка и – какая удача! – ее можно выполнить прямо сейчас.

Сияющая мадам Александрии тут же заявила, что это сама судьба послала ей Мэдди. Пока платья подгоняли, дамам подали чай прямо в примерочную, а виконт получил возможность отправиться к мужскому портному и в магазины для джентльменов.

Мэдди чувствовала себя немного неловко оттого, что она получит так много, а у Фелисити весьма скромный гардероб. Когда она сказала об этом подруге та покачала головой.

– Но ведь вы невеста, моя дорогая! Вам все это положено. А я уже почти перешила платья, которые вы подарили мне. Вы так добры! Я рада, что лорд Уэллер так щедр. Думаю, он будет вам очень хорошим мужем.

– Да, – улыбнулась Мэдди, – не могу подвергнуть сомнению его щедрость. – Она все еще чувствовала небольшое головокружение от происходящего.

Эйдриан вернулся, велел прислать готовые платья, и они втроем отправились в гостиницу, где для них уже был накрыт стол для ленча.

К этому времени погода испортилась; на небе появилось много облаков и подул довольно сильный и холодный ветер, но путешественники благополучно добрались до постоялого двора.

Мэдди радовалась за подругу, для которой такие вылазки были большой редкостью. Фелисити была настолько ограничена в средствах, что не могла выбираться за пределы деревни. Когда Мэдди и Эйдриан начнут принимать гостей…

Она часто думала, будет ли у нее после свадьбы будущее – будет ли у них будущее? Конечно, хорошо говорить, что он женится на ней, чтобы защитить ее репутацию, но если он опасается человека, преследующего его по всей Англии, то сколько потребуется времени этому безумцу, чтобы найти Эйдриана в Йоркшире и разрушить то счастье, о котором все больше мечтала Мэдди?

Неужели нет способа устранить опасность? Не может же Эйдриан всю жизнь быть в бегах!

Мэдди вдруг показалось, что день потемнел, но было ли это на самом деле, или у нее испортилось настроение? Она с трудом сдержалась, чтобы не отругать проходившую мимо них служанку, которая облила ей платье водой из кувшина, когда Мэдди слишком резко встала из-за стола.

– Ах, мисс, простите, – пролепетала испуганная служанка. – Я сейчас принесу салфетку и вытру ваше платье.

Мэдди устыдилась своей вспышки. И хотя она не сказала ни слова, по тому, как сжалась служанка, Мэдди: поняла, что выражение ее лица было вовсе не добрым.

– Не надо. Все в порядке.

Подали еду, но у Мэдди вдруг пропал аппетит. А потом она увидела, как пламя свечей поплыло у нее перед глазами, и почувствовала, что виски сжала знакомая боль.

– О Господи, – прошептала она, – только не сейчас. – День был таким чудесным.

Она положила вилку и взглянула на Фелисити.

– Боюсь, что мне придется извиниться…

– Я пойду с вами, – сразу же откликнулась вдова.

– Вам не обязательно идти, – возразила Мэдди. – Это будет не слишком… приятно.

– Вы очень побледнели, дорогая. Мне надо быть с вами, – твердо заявила Фелисити.

– Вы плохо себя чувствуете? – спросил виконт, вставая. – Могу я помочь?

– Нет, предоставьте это женщинам, – посоветовала Фелисити.

Он поклонился и сел, но посмотрел им вслед с явной тревогой.

Мэдди постаралась удержаться от рвоты, пока они не дошли до туалета. После Фелисити попросила служанку принести теплой воды и полотенце, чтобы Мэдди могла вымыть руки и лицо.

– Уже болит? – тихо спросила вдова. Из прежних с Мэдди разговоров она знала, что при головных болях громкие звуки ей очень неприятны.

– Боль только начинается, – простонала Мэдди. – Какое невезение!

– Тучи сгущаются, и мне кажется, что надвигается гроза. Из-за нее у вас все и началось. Давайте вернемся. Виконт наверняка уже беспокоится.

Они застали виконта в волнении шагающим по комнате.

– У вас разболелась голова? Я вижу, что собирается дождь.

Фелисити кивнула, а Мэдди боялась повернуть голову. Она обхватила ее ладонями, пытаясь остановить или уменьшить боль, хотя знала, что это не поможет.

Эйдриан взял ее руки в свои.

– Моя дорогая Мэдлин, скажите, что вы хотите. Может быть, позвать местного доктора?

– Нет. Он ничем не поможет. Разве что даст настойки опия, но это всего лишь успокоительное средство. Боль ослабнет на очень короткое время, но я совсем расклеюсь. Когда я очнусь, тошнота останется, а боль станет еще сильнее. А если часто принимать наркотик, то может развиться зависимость. Я предпочитаю терпеть боль.

– Может, вы хотите, чтобы я снял комнату, где вы могли бы поспать? Или вы хотите, чтобы мы сразу уехали? Может быть, мы успеем доехать до дома до грозы. Конечно, карету будет страшно трясти, но я сделаю все, что вы только пожелаете.

– И дадите скандалистам пищу для сплетен, – добавила она.

– К черту старых сплетниц! – взорвался он. – Нет, моя дорогая, я уже сказал, мы будем делать то, что поможет вам. Больше ни о чем не думайте!

Она улыбнулась, забыв на секунду о боли.

– Вы просто чудо. Я предпочла бы поехать домой, милорд. Если мне суждено страдать, то лучше в своей собственной постели.

– В таком случае мы сделаем это. Я уже приказал подать карету, а Томас уложил все наши покупки.

– Оказывается, вы меня уже изучили.

Эйдриан предложил отнести ее в карету на руках, но Мэдди настояла на том, чтобы идти самой, хотя и оперлась на его руку.

Когда они подошли к экипажу, она заметила, что он приказал положить один нагретый кирпич ей под ноги, а другой, завернутый в полотенце, предназначался для того, чтобы согреть руки.

– Я помню, какими ледяными были ваши руки и ноги в ту ночь в беседке, – сказал он, помогая ей сесть в карету. – Есть еще одеяло, в которое вы можете завернуться. Я думаю, что миссис Барлоу сядет напротив вас, а я – на козлы рядом с Томасом.

– И промокнете насквозь, когда начнется дождь. Нет, я не настолько больна, – возразила Мэдди. – Я буду беспокоиться о вас, и моя голова разболится еще больше.

Ей удалось настоять на своем, и виконт остался с ними в карете.

Погода действительно резко изменилась. Голубое небо заволокло тучами, а теплый воздух сменился холодным, пронизывающим ветром. Им удалось проехать половину пути до начала дождя. Сначала это были редкие капли, потом дождь усилился, и наконец разразилась гроза с громом и молниями. Лошади пошли медленнее, потому что Томасу пришлось следить за ухабами и рытвинами на дороге.

Мэдди собрала все свои силы, стараясь не обращать внимания на тряску и увеличивающуюся с каждой минутой головную боль. Запахи дождя, лошадей, мокрой попоны, в которую завернулся Томас, – все они казались слишком резкими в тесном пространстве экипажа. Виконт сидел рядом и нежно массировал ей плечи и шею. Последние несколько миль пути она уже была не в силах сидеть прямо и прислонилась к нему.

Наконец они приехали. Эйдриан, наблюдавший за Мэдди со все возрастающим беспокойством, не стал дожидаться, пока Томас откроет дверцу. Он распахнул ее сам, выскочил, чтобы спустить ступеньки, и, схватив Мэдди на руки, понес ее прямо в дом.

Мэдди понимала, что должна протестовать, но боль была слишком сильной. Эйдриан накрыл невесту одеялом, чтобы защитить от дождя, а она положила голову ему на грудь.

Отец уже ждал их в холле. Рядом была Бесс.

– Как она? – спросил он, пытаясь разглядеть лицо дочери.

– Как и следовало ожидать, – ответил виконт. – Если позволите, сэр, я отнесу мисс Эплгейт прямо в ее комнату.

– Конечно, конечно.

На какой-то момент у нее было странное ощущение дежа-вю. Виконт уже приносил ее в дом, совсем как сейчас.

Пока Эйдриан поднимался по лестнице, она слышала, как Фелисити успокаивает ее отца:

– Мы ехали так быстро, как могли. Он очень о ней заботился, мистер Эплгейт.

Эйдриан положил Мэдди на кровать, а прибежавшая Бесс сняла с хозяйки пелерину и шляпу.

– Я приготовлю вам травяного чая, мисс Мэдлин, а потом помогу вам раздеться.

Служанка вышла из комнаты, бросив сердитый взгляд на Эйдриана, словно предупреждая, что мужчине – будь он даже лорд – нечего делать в комнате девушки.

Эйдриан придвинул стул и, сев у кровати, взял руку Мэдди.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Вы и так сделали очень много, – прошептала она.

– Мне больно смотреть, как вы страдаете.

– Это пройдет. Бесс позаботится обо мне, сделает все, что нужно. Спасибо за чудесный день.

– Мне жаль, что он так печально кончился. Если бы вы остались дома…

– Головная боль наступает, когда меняется погода, ей все равно, где я нахожусь.

– Вы уверены, что мы… я… не виноват в том, что так случилось?

Она улыбнулась.

– Я в восторге от того, что у меня будут новые платья, Эйдриан. От новых платьев еще ни у кого не болела голова. – Она рассмеялась бы, но боль была такой сильной, что Мэдди вместо этого поморщилась.

Он вздохнул и замолчал, не отпуская ее руку. Ливень и штормовой ветер барабанили в стекла, а от ударов грома дрожали рамы.

Бесс вернулась с чашкой горячего, пахнувшего какими-то горькими травами чая и холодным компрессом на голову. В ее взгляде виконт прочел приказ – он должен уйти, чтобы ее хозяйка могла переодеться.

– Если я могу что-либо сделать, я в вашем распоряжении, – тихо сказал Эйдриан и, поцеловав Мэдди руку, удалился.

Мэдди удалось улыбнуться, но, когда за ним закрылась дверь, она застонала от боли, а потом с помощью Бесс переоделась в свободную ночную рубашку, легла, положив на лоб компресс, и закрыла глаза. Мэдди старалась думать только о приятных моментах прошедшего дня и вообще о чем угодно, только не о головной боли, накатывавшей на нее волнами.

Утром третьего дня Мэдди проснулась, чувствуя себя такой уставшей, словно работала в одной из многочисленных угольных шахт Йоркшира. Боль в висках еще не прошла окончательно, но самое худшее уже было позади и – если будет угодно Богу – не скоро повторится.

Мэдди просто умирала от голода. За эти дни ей удалось проглотить лишь немного чая и съесть пару сухих тостов. Чувствуя легкое головокружение, она села как раз в тот момент, когда вошла Бесс.

– Ах, мисс Мэдди, как вы? – с надеждой в голосе спросила она.

– Лучше. Голодна и хочется помыться.

– О, как я рада, – просияла Бесс. – Сейчас принесу вам завтрак, а потом теплую воду. Но слишком не торопитесь, мисс, вспомните, как однажды вы упали и поцарапали подбородок.

Мэдди кивнула и сразу же об этом пожалела – голова опять закружилась. Но к тому времени, как Бесс вернулась с подносом, на котором были яйца, ветчина, тосты с маслом и чай, Мэдди почувствовала, как у нее бурчит в желудке.

– Его сиятельство передает вам привет, – сказала Бесс. – Он нарвал для вас букет цветов. – Цветы были, очевидно, сорваны в саду, Бесс поставила их в вазу.

– Какие красивые. Спасибо, Бесс, и передай мою благодарность лорду Уэллеру. Я надеюсь, что скоро смогу спуститься.

– И не думайте. – Тон Бесс резко изменился. – Мы уже один раз дали от ворот поворот этой старой сплетнице, всюду сующей свой нос.

– Кому?

– Миссис Мэшем, кому же еще?

– Действительно, кому же еще? – усмехнулась Мэдди.

– Ваш папа послал записку, извинившись, что вы не смогли приехать к ней на обед два дня назад…

– О Господи, я совсем забыла про это приглашение. Как я рада, что отец вспомнил. – Мэдди чуть не выронила вилку.

– Вспомнил, так что не беспокойтесь. Все, что ни делается, все к лучшему.

Мэдди решила, что благоразумнее промолчать, но на самом деле она была рада, что пропустила обед у миссис Мэшем.

– Но эта сплетница все не унимается. – Бесс покачала головой.

– Неужели она опять явилась с визитом?

– Да, чтобы убедиться, что вы и вправду больны, а не просто пренебрегли ее обедом. Такой подозрительной леди еще свет не видывал! – сказала Бесс, поправляя постель Мэдди. – Она опять хотела проскользнуть в вашу комнату, но виконт перехватил ее, повел в гостиную и предложил чаю. Все очень вежливо, но решительно. Ей не удалось вырваться.

Бесс рассказала все так, будто Эйдриан загнал в угол кролика, который захотел полакомиться горошком. Мэдди пришлось сосредоточиться на еде, чтобы не рассмеяться.

– Тогда я благодарна лорду Уэллеру вдвойне!

Мэдди закончила завтрак, выпила чай, а потом приняла ванну и оделась, хотя ноги ее держали плохо, так что пришлось несколько минут посидеть и отдохнуть. После этого Бесс проверила, нет ли внизу каких-либо непрошеных визитеров, и Мэдди спустилась вниз, на всякий случай держась за перила лестницы.

Она застала Эйдриана с книгой в руках. При ее появлении он встал и отложил книгу.

– Моя дорогая Мэдлин… я рад видеть вас снова на ногах. Надеюсь, что вы не слишком рано встали. Как вы себя чувствуете?

– Гораздо лучше. Спасибо за цветы.

– Сегодня хорошая погода. Не хотите прогуляться по саду? Если только это для вас не слишком большое напряжение. Вы бледны, но, может быть, свежий воздух пойдет вам на пользу?

– Звучит привлекательно, – улыбаясь, сказала она. Один его вид вызывал у нее улыбку. Когда это он стал так важен для ее здоровья?

– Вам надо что-нибудь накинуть на плечи. Может, позвать Бесс… – начал виконт, но Бесс уже входила в гостиную.

– Вас спрашивает отец, мисс Мэдди, – сухо и строго сказала служанка.

– Разумеется, – спохватилась Мэдди, Она даже не остановилась у кабинета отца, чтобы сказать ему, что поправилась. Раньше она никогда об этом не забывала! – Я сейчас же иду к нему. А ты, пожалуйста, принеси из моей комнаты шаль.

– Да, мисс.

Пробыв у отца с полчаса, Мэдди решила, что может вернуться к виконту и выйти с ним в сад. Небо снова было чистым, и лужи почти просохли.

Эйдриан предложил ей руку, и она с радостью на нее оперлась, и не только потому, что чувствовала слабость. Ее радовало, что он был так близко, она наслаждалась его прикосновением, его мужским запахом, его великолепной статью.

Из приятных мыслей Мэдди неожиданно вырвал вид огромного дуба в середине сада – того самого, к которому они прислонялись в тот раз, когда были в саду. Тогда дуб был во всей осенней красе. А теперь…

Грозой смело почти всю листву дуба, и ею сейчас была усыпана земля вокруг. Золотистые осенние листья стали бурыми и ломкими, а ветви дерева на фоне голубого неба – голыми и резко очерченными.

У Мэдди упало сердце. Вид этого дуба казался напоминанием о быстротечности времени. Пройдет еще два дня, и они будут снова сидеть на семейной скамье в храме, а викарий во второй раз огласит их помолвку. На третьей неделе – в третий раз, на четвертой – в последний. После этого они обвенчаются, и Эйдриан сможет уехать, если этого потребуют обстоятельства.

Она заметила, что он по-прежнему с тревогой осматривает лес вокруг дома, наблюдает за тенями на опушке и за высокими деревьями, где может прятаться меткий стрелок, подстерегающий свою жертву.

Сколько еще он будет чувствовать себя чьей-то мишенью?

Сможет ли она удержать его здесь надолго?

А если ей не удастся удержать его, то как вынести такую потерю?