Реставрация вместо реформации. Двадцать лет, которые потрясли Россию

Вместо предисловия. Власть и культура: случай России

О чем эта книга? В конечном счете, об ограниченных возможностях и безграничной ответственности власти в России.

Русская власть одновременно и животворящий источник, и бесправная раба русской культуры, ее причина и следствие, цель и средство. Власть существует не в безвоздушном пространстве. Есть вещи, которые определяет политика, и есть вещи, которые определяют политику. К последним в первую очередь относится культура. В конце концов, власть – это и есть только часть культуры, хотя и весьма специфичная.

Культура народа определяет облик власти, так же как геном человека определяет его внешний вид. Русский «культурный код» с очень большой натяжкой можно назвать европейским, еще меньше он похож на азиатский. Поэтому, как ни накладывай на русское государство европейский грим, из-под него всегда будут выступать евразийские скулы.

На яблоне русской культуры испокон веков росли довольно кислые политические яблоки. Русские правители всегда были детьми своего жестокого века. И почти все они, за редчайшим исключением, стремились к тому, чтобы век этот длился бесконечно. Так что ничего принципиально нового в современной России, чего-то такого, чего не было в России старой, не происходит.

Если бы завтра весь правящий класс России исчез, испарился, улетучился в небытие (как об этом многие мечтают), то это мало что поменяло бы в жизни русского народа. Через какое-то время народ «отрастил» бы себе точно такую же алчную и коррумпированную власть, которую он имеет на протяжении многих веков своей истории, не исключая и сегодняшний день.

Русская деспотия растет, как борода на свежевыбритом лице – чем больше стригут, тем гуще вьется. Но и не стричь нельзя. Потому что время от времени Россия зарастает коррупцией так, что глаз не видно. Тогда приходит кровавый цирюльник, который делает в России революцию.

Все самые грандиозные русские революции были на самом деле культурными революциями. То место, которое в европейской истории занимают социальные конфликты, в русской истории отведено столкновению культур, войне «менталитетов». Именно поэтому русские революции, как правило, происходят неожиданно для стороннего наблюдателя – им не предшествуют ни ужасающий голод, ни всеобщая разруха. Все это, напротив, появляется уже после революции.

В основе русских революций лежат оскорбленное достоинство, нетерпимость и ненависть различных культурных классов друг к другу. Революционный энтузиазм в России не только не сопряжен напрямую с экономическими интересами, но зачастую и прямо противоречит им. Революции в России делаются в пользу «третьих лиц». Революцией здесь занимаются не те, кому плохо, а те, кому хорошо, но кто приходит к убеждению, что дальше так жить нельзя.

Поэтому в русских революциях люди могут действовать вопреки трезвой логике, иногда, кажется, вообще без логики, но на самом деле – просто в рамках иной «неевропейской» логики. Исследованию этой логики, которая постоянно толкает Россию в революцию, а после воссоздает на месте разрушенного революцией политического строя его модернизированную копию, и посвящена, на самом деле, эта книга.

Мне кажется, что вырваться из замкнутого круга русской истории можно, только изменив культурные основания власти, подорвав ту базу, из которой она вырастает. Россия нуждается в реформации, в самом глубоком, может быть, пересмотре основ своей культуры за всю ее многовековую историю.

Речь, естественно, идет о реорганизации собственной культуры, а не попытке механически имплантировать на русскую культурную ткань образцы чужой культуры. Потому что, как показывает опыт, в последнем случае все неродное, все наносное будет в любом случае уничтожено. Так иммунная система человека уничтожает любое чужеродное тело (хорошее или плохое – неважно).

В силу традиционной слабости российского гражданского общества, привыкшего жить в «кармане» у власти, словно недоношенный кенгуренок, никакой другой силы, которая могла бы инициировать и обеспечить эту культурную революцию, кроме государства, сегодня нет. Власть является и главным объектом преобразований, и основным его инструментом. Должна ли русская власть сама выбить у себя из-под ног табуретку – вот в чем вопрос?

К сожалению, пока вместо реформации власть предлагает обществу реставрацию. Она не меняет, а укрепляет те культурные основания, которые двадцать лет назад уже привели страну на грань катастрофы.

Не надо быть пророком, чтобы увидеть в новой России все черты старого советского прошлого и предсказать ей советское же будущее. Рано или поздно поколение «восьмидесятников» добьет окончательно ту курьезную копию «советской власти», игрушечную империю, которую с такой любовью и тщанием создает сегодня поколение их родителей. Вопрос, опять-таки, только в цене, которую придется за это заплатить.

Эта книга писалась очень долго. Первые наброски были сделаны в конце 1991 года, последние – в конце 2011-го. За эти двадцать лет многое менялось, в том числе и сам автор, его отношение к предмету исследования и к жизни в целом. Конечно, что-то устарело по сути, что-то по форме. Но, в общем и целом, перечитывая главы, написанные двадцать лет назад, я понимаю, что мог бы написать их и вчера. Частично это не столько моя заслуга, сколько следствие того, что сама жизнь откатилась назад. Реальность догнала мой прогноз.

Поэтому я ограничился самыми минимальными правками, последовав совету Олдоса Хаксли: «Нескончаемо каяться, что в грехах поведения, что в грехах литературных, – одинаково малополезно. Упущения следует выискивать и, найдя и признав, по возможности не повторять их в будущем. Но бесконечно корпеть над изъянами двадцатилетней давности, доводить с помощью заплаток старую работу до совершенства, не достигнутого изначально, в зрелом возрасте пытаться исправлять ошибки, совершенные и завещанные тебе тем другим человеком, каким ты был в молодости, безусловно, пустая и напрасная затея».