Революция

Глава 18. Наша война: Рига и Моонзунд

С той поры, воспользовавшись всё усиливающимся хаосом на просторах бывшей Империи, наш «военный сектор» — частная военная компания от «Корпорации USSR», де-факто выделился из состава остальной русской армии и стал вести свою собственную войну. Так была создана новая, по факту — государственная структура, имеющая своё подобие «генерального штаба», спецслужбы, службы снабжения, пополнения и формирования… Даже — свой флаг, герб и гимн!

После Октябрьского Переворота, эта государственная структура» была узаконена специальным декретом и получила официальное название Рабоче-Крестьянская Красная Гвардия.

Подчинялась она непосредственно и напрямую Верховному Главнокомандующему, с оговоркой — что, во внутреннею структуру и организацию тот не лезет…

Здесь надо рассказать про одно — способствующее этому делу, обстоятельство.

Во время строительства канала в Солнечной Пустоши — где-то за пять-десять лет, произошёл просто лавинообразный рост населения на моих землях… Попав в особо благоприятные условия, народ (а, с элементарным пропитанием и жильём у меня — во время и после этой грандиозной стройки, всё было нормально), просто как перепуганный, стал неимоверно плодиться и размножаться! Очень непритязательный народ в те времена в России жил: более-менее просторная землянка, кусок хлеба с кашей или мясными щами три раза в день, минимальное медобслуживание фельдшером и, пять-семь детей в семье — это считалась ещё мало! А двенадцать-пятнадцать — никого, особенно не удивляло…

Пик «бэби-бума» пришёлся на начало века. После седьмого года, рождаемость стабилизировалась на уровне пяти детей в семье — чему способствовала политика проводимая «Корпорацией USSR».

Какая «политика»?

А мы ничего нового не придумывали — состарившихся родителей должны кормить их взрослые дети… Ты бездетен? Сирот в России хватает — усыновляй и воспитывай. Вообще, не хочешь иметь детей? Никто тебя не заставляет — копи себе на старость, отчисляя в пенсионный фонд. Не накопил? Твои проблемы — прямая дорога тебе в специальное заведение, где ты с голоду конечно не сдохнешь — но и, полноценно жить не будешь.

В эти «богадельни» регулярно организовывались экскурсии школьников сопровождающиеся специальными «гидами» — воочию и, на наглядном примере показывающим подрастающему поколению, как это в конечном итоге выглядит — «жить для себя».

Жестоко? Работал, типа, работал всю жизнь на государство, налоги платил…

А, жизнь это вообще — очень жестокая штука! И, никто тебя насильно работать или жить не заставляет… А своему государству ты налоги платишь — чтоб, не платить чужому государству ещё больше налогов — и, ни для чего другого.

После Продолженной Войны, это стало государственной политикой!

Все остальные мнения и рассуждения на этот счёт, товарищем Сталиным были объявлены троцкизмом и идеологически критиковались и преследовались. Самым ценным ресурсом в РСФСР, был объявлен «человеческий ресурс» и, государство всемерно способствовало его преумножению…

Ведь, территории у нас какие! И, практически — по европейским меркам, пустующие. Сколько не плодись — а, всё мало будет!

Пенсии и пособия положены только госслужащим — государству было выгодно, чтоб этот слой населения не шибко то, размножался… Ведь, чиновничьего отпрыска, очень сложно — почти невозможно поставить к станку. Было даже предложение гандоны им бесплатно выдавать «по потребности» — да дефицит резины в стране, до сих пор не преодолён. Только после Третьей пятилетки — пятилетки, в том числе и химии…

Ну и, военнослужащим срочной службы — утратившим трудоспособность при исполнении воинского долга по защите Отечества. Если человек умирал или терял способность работать, ещё до начала трудовой деятельности своих детей — то, им назначались социальные выплаты…

Конечно, вся система находится в самом начале своего становления — над ней ещё работать и работать! Но, основные принципы уже заложены.

Школы и учебные заведения в «Корпорации» работали в три смены и, чуть ли не по ночам, но всех наших детей мы худо-бедно — но, выучили! И, воспитали.

К семнадцатому году наши детишки — из того поколения «бэби-бума», подросли и… Случился второй с начала войны массовый наплыв добровольцев! Во время Продолженной Войны, добровольцев брали в вооружённые силы России с семнадцати лет: три месяца общей подготовки, когда вместе — со всякими другими необходимыми премудростями и обязательной нещадной муштрой, новобранец обязательно овладевал всеми видами стрелкового оружия — вплоть до пулемёта и ротного миномёта и учился вождению «Хренни-Казак». Затем, от тех же трёх месяцев — до года, уходило на учёбу в учебном подразделении какой-нибудь воинской специальности.

На авиационные же специальности, принимали с шестнадцати лет: год «учебки», год в составе авиабазы — укладчиком парашютов, например и — за штурвал!

Массовые пополнения из этого контингента, впрочем, начались лишь в восемнадцатом году…

Итак, с августа семнадцатого года примерно, части нашего «военного сектора» стали вести свою собственную войну.

Первого сентября началась Рижская операция германской армии и, мы были к ней полностью готовы! В начале операции, штурмовые батальоны Восьмой немецкой армии генерала Оскара фон Гутьера, после непродолжительной но мощной артиллерийской подготовки с массовым использованием боевых отравляющих веществ, прорвали фронт русской Двенадцатой армии и, уже через три часа — без особых помех, форсировали Западную Двину.

Третьего сентября, несмотря на ожесточённое сопротивление сибирских стрелков и второй латышской бригады, немцы практически без боя взяли Ригу…

Должен отметить при этом, что — даже, Борис Савинков (правый эсер, при царском режиме — террорист, а при демократическом — военный министр), признавал, что большевики всюду организовывали сопротивление, а не призывали сдаваться «братьям» по классу.

Шестого сентября, германские войска провели в городе Риге — в городе, в котором двести с лишним лет, не вступал сапог другого солдата — кроме русского, грандиознейший парад, со всякими там их тевтонскими понтами.

Ну, это в «реальной» истории…

В «новой» же истории, нашим «военным сектором» была проведена операция «Грозный». Обычно думают, что такое названия эта операция получила по имени русского царя — гнобившего своих бояр как класс.

Однако, нет! Эта операция была названа в честь города — столицы Чечни. Точнее, в честь трагического Первого штурма Грозного.

Ну, поняли, да?

И, здесь так же — германская армия без единого выстрела вошла в Ригу, расположилась поудобнее на ночлег…

И, тут НАЧАЛОСЬ!!!

Ночью в город проникли с разных сторон две ударно-штурмовые бригады, батальон маньчжурских добровольцев, две корейские роты «городских» бойцов… Это не считая групп спецназа — заранее там оставленных.

Началась форменная БОЙНЯ!!!

Находящиеся в городе немецкие войска были разбиты на части, блокированы в отдельных районах города и методично уничтожены ударно-штурмовыми группами.

Германское командование, буквально ошалев от происходящего, стало действовать в свойственной и привычной ему — всё возрастающей «грубой» манере: город был подвержен массированной артиллерийской бомбардировке.

ШТУРМ!!!

Неделя ожесточённых уличных боёв и, Рига снова в руках немцев…

НОЧЬ, РЕЗНЯ!!!

Наутро немецкий гарнизон оказался обороняющимся в отдельных изолированных и потерявших связь с командованием и друг другом группах.

Снова — жесточайшая бомбардировка — в том числе и, «химическими» снарядами.

ШТУРМ!!! Город, через пару дней в руках у немцев…

НОЧЬ!!! Город похож на слоённый пирог — где в невероятном беспорядке, перемешались немецкие и русские части, отдельные подразделения и бойцы.

Немцы, к такой войне не были готовы! Как в будущем Сталинграде: линия фронта проходила улице, или порой по перегородке — разделяющей комнаты одного и того же дома, по потолку между этажами.

Наконец, в конце сентября — после третьего штурма, наши войска оставили дотла разрушенную, обезлюдившею — в результате плановой и стихийной эвакуации и, густо заминированную Ригу…

Оставили надолго, возможно, даже — навсегда.

В сражении участвовал Добровольный Флот нашего Нельсона — действуя со стороны Рижского Залива по Западной Двине своими «Касатиками». Перед уходом, он «хлопнул дверью»: судоходный фарватер реки был заминирован и загромождён затопленными судами с трюмами, под завязку забитыми балластом — камнями, бетонными блоками или обычным песком — «схваченным» добавленным цементом.

Дело было сделано: как транспортно-логистический центр для немецкой армии — вздумай она в ближайшем будущем наступать на Петроград, Рига была надолго уничтожена.

Немцы и, не пытались здесь наступать всерьёз. Они, выбрали Финляндию!

Чуть позже — в начале октября, разгорелось Моонзундское сражение за Рижский Залив и одноимённые с названием сражения острова. Наш «военный сектор» участвовал в нём Добровольным Флотом, авиацией и несколькими сухопутными частями…

В «реальной» Великой Войне, Русский Добровольный Флот привлекался для грузо-перевозок и, ни о чём большем не помышлял.

В «нашей» же истории…

Ещё задолго до войны, Валентин Андреевич Терновский, которого все его хорошо знающие звали запросто — Нельсон, крупно вложившись сколоченными на кладоискательстве и пиратстве средствами, де-факто встал «у руля» этого общества. Тогда же, им был взят в аренду полуостров Ханко — на выходе из Финского Залива, на территории Финляндии — тогда входящей на правах отдельного княжества в состав России.

Ханко, стал базой балтийской «Практической Эскадры» Доброфлота до самого конца Продолженной Войны…

Начиналось всё с малого. Сперва, «Эскадра» брала на себя сугубо спасательно-поисковые функции: с одобрения Морского Министерства и всякого рода властей Империи — к которым Нельсон во всех случаях умел находить «подход», была создана сеть наблюдательных постов по побережью, с телефонной связью и радиостанциями. В начале, «Эскадра» обладала лишь лёгкими, скоростными спасательными судами-катамаранами с малой осадкой — морскими вариантами наших речных «китообразных» «тяни-толкаев», выпускаемыми «Корпорацией USSR» серийно. Кроме этого, была создана своя «морская» авиация: специальные авиаотряды водоплавающих «Алёш», приспособленных к спасательным операциям, регулярно совершающих облёты акваторий Рижского и Финского заливов, вплоть до Аландских островов в поисках терпящих бедствие…

Прославился Нельсон и, созданием первой в мире службы прогноза погоды, регулярно поставляющей свои «меморандумы» всем заинтересованным сторонам.

Российскому Императорскому Флоту, после ряда катастроф с новинкой — подводными лодками, срочно потребовалось аварийно-спасательное судно…

Из двух «половинок» — из двух корпусов судов «универсального плавания» Хера Питера, на одном из судостроительных заводов Питера (хахаха!!!) — по нашему же проекту, быстренько «слепили» аналог германского судна-дока «Вулкан» — служащего для подъёма затонувших подводных лодок. Наш, получился покрупнее да помощнее, как немецкого аналога — так и, в реальной истории построенного для Балтийского флота «Волхова[51]»! Да и, спустили на воду его на год раньше и, казне он обошёлся чуть ли не втрое дешевле — суда класса «река-море», мы в то время «пекли» как пирожки!

Одним таким замечательным судном не ограничились — кроме, Балтийского Императорского Флота, спасательный катамаран заказал себе и, Черноморский Флот… Наш Нельсон, тоже приобрёл себе такое замечательное плавсредство — для подъёма судов всех времён, затонувших в своё время в Балтийском море. У Морского Кота имелась очень подробная карта бесхозных «ништяков» лежащих на его дне.

На этом «деле», они оба — в добрых традициях, очень хорошо наварились! Один парусник с французским коньяком — лежащий на дне с наполеоновских времен, чего стоил. Хороший коньяк, должен сказать — довелось отведать… Автопром бы заценил!

А, другой — с саксонским фарфором, времён Екатерины Великой… Ух, красота какая! Мне тоже пара сервисов досталась — чтоб, перед гостями не стыдно было.

Даже, подняли броненосец «Русалка» и сдали его на металлолом — поделив бабки с Морским Ведомством!

С началом Великой Войны и до начала Продолженной, было построено ещё четыре таких «универсальных» катамарана. Уже на своей базе — на полуострове Ханко, где к тому времени появилось современное судоремонтное оборудование, их переделали в первые в мире «серийные» авианосцы. Каждый, имел на своих двух палубах — взлётной и ангарной, порядка тридцати-сорока «Алёш» специальной — морской модификации. Всё как положено — гак, для зацепа за трос финишёра при посадке и, складывающиеся крылья!

«Практическая Эскадра» с началом Великой Войны была переименована в «Вспомогательную» и включена в состав Императорского Балтийского Флота. Кроме оставшихся за нею задач по спасательным операциям, добавилась разведывательная. Затем, поиск и уничтожение германских подводных лодок, мин заграждения…

Про состояние Балтийского Флота после Февральского Переворота, все знают?…Ну, а какое «состояние» может быть у флота, в котором — в результате самосуда, нижними чинами было убито более пятидесяти адмиралов и высших офицеров, в том числе и сам командующий?! И, на «германского шпиона» эту «мокруху» не свалишь — дело происходило в феврале-марте и, например, Великий Князь Кирилл Владимирович — нацепивший красный бант, взбунтовавший Гвардейский Экипаж и одним из первых присягнувший Временному Правительству — больше на эту роль подходит. На роль немецкого или — ещё какого там, шпиона…

Кого из адмиралов не загеноцидили собственные матросики, тех «вычистили» или, даже посадили «временные». Например, вице-адмирал Вердеревский месяц отсидел в одной камере с… С «отъявленным» большевиком-матросом Дыбенко!

Вот, интересно — о, чём они там беседовали и кто из них парашу выносил?!

БУГАГАГА!!!

Ну, это я так — к слову… Самое удивительное, Балтийский Флот — в отличии от сухопутной армии, даже в таких условиях воевал и, операция «Альбион» — бои за Моонзундский архипелаг, немцам лёгкой прогулочкой со стрельбою «по уточкам», не показались!

Ну и, мы добавили в бочку с дёгтем немцам, своего — особо вонючего дерьма.

Особенно отличились в этих боях наши военно-морские «Касатки», в «девичестве» — речные универсальные мониторы-паромы, проекта Теоретика. Часть из них — корабли огневой поддержки, были вооружены шестидюймовыми морскими орудиями на платформе… Всего по одному, правда, да ничё! Вода камень точит… По капле.

Естественно, в дневном бою, даже с каким-нибудь — самым вшивым эсминцем или крейсерком, им не светило — в частности, из-за плохой устойчивости: на «свежей» воде, «касатки» «плясали» и прицельная стрельба с них была невозможна. Да и, при самом выстреле — слишком лёгкий для такого мощного орудия катамаран, безбожно колбасило…

Однако, «Касатки» уже были оснащены нашими — уже своего собственного изготовления радиодетекторами «Отклик» — радарами, по-нашему. Примитив, конечно — только направление да расстояние до цели.

Да, больше и, не надо!

Тактика была такова: пользуясь малой осадкой, «Касатка» пробиралась ночной порой вдоль берега по мелководью поближе к германскому флоту и, затопив цистерны, ложилась на дно. Бывало и, на берег выбрасывалась — в прямом смысле этого слова, превращаясь при этом в очень устойчивую платформу для стрельбы. Ну, в некое подобие миномётной плиты…

Выпустив за ночь боекомплект, эта «вундерваффля» к утру продувала балластные цистерны и, убиралась подальше с глаз долой. А, немцы потом весь божий день искали в этом месте береговую батарею и, с ума потихоньку сходили….

Конечно, тогдашним немецким линкорам типа «Кайзер», шесть дюймов — как слону в попу соломина, но корабликам помельче досталось!

К сожалению, авиационную торпеду в то время, мы ещё только разрабатывали-дорабатывали и испытывали… Однако, «на огонёк» — на вспышки разрывов снарядов, к немецким кораблям слетались «Алёши-Ведьмаки»: как сухопутные — так и, с авианосцев, развешивали свои «люстры» и нещадно бомбили.

Мелководный фарватер пролива Моонзунд — разделяющий Финский и Рижский заливы, был во время войны углублён и стал судоходен даже для линкоров. Вот по нему то и, прорывался германский флот, непрерывно тралящий заминированный «канал»…

Ну, это они днём тралят, а мы ночью — с «Касаток»-минзагов, по новой его минируем! Благо, ночи в октябре уже длинные-предлинные… Опять же, особыми достижениями хвастаться не приходится, но худо-бедно — пара немецких эсминцев и прочей мелочи, подорвалась и затонула, а пара линкоров получила серьёзные повреждения.

Авианосное соединение Нельсона, получившего к тому времени звание капитана какого-то там «ранга», болталось в открытом море, юго-западнее происходящих событий. Благодаря непробиваемому «воздушному зонтику» над ним, оно было для немецкого флота не только неуязвимым, но и, вообще — невидимым! Любое движение в воздухе или на воде, немедленно засекалось и сбивалось или топилось. Так были сбиты два дирижабля, с десяток немецких аэропланов, две подводные лодки и, сколько-то там, мелких судов.

Самолёты соединения, совершали непрерывные налёты на германские корабли и суда, отходящие повреждёнными от места Моонзундского сражения на свои базы в Мемеле и Кёнисберге.

В этом им хорошо помогала недавно сформированная — из самых опытных лётчиков и штурманов легкобомбардировочной авиации, авиабригада скоростных двухмоторных бомбардировщиков «Добрыня-Вампир», могущих нести бомбы весом до тонны. Правда, бронебойных бомб — способных пробить палубу линкора, мы в то время не имели… Но и, фугасная бомба весом в тонну, это я вам скажу — «удовольствие», ещё — то!

В частности, ими был добит и утоплен германский «супер-дредноут» «Байерн», подорвавшийся ранее на русском минном поле, обстрелянный «Касатками» и буксирами ведомый на свою базу для ремонта.

Авианосцы Нельсона «несли» на себе не только самолёты. Меж двух корпусов к ним были подвешены по четыре торпедных катера…

Семисот пятидесяти- сильный авиадвигатель ученика нашего Шатуна — Александра Микулина, «реплика» его же «АМ-34» из «той» истории — самый мощный в мире на тот момент, уже был в мелкосерийном производстве. А, вот самолёта к нему всё никак не было! На фанерно-полотняного «Илью» он не вставал — был излишне тяжёл, а изготовлять серийно что-нибудь типа «ТБ-3» не хватало алюминия.

Ну, не пропадать же добру!

Двумя микулинскими двигателя и одним нашим «старым» — от «Биндюга», для экономичного хода, был оснащён торпедный катер типа «Хищник». Вооружение — две торпеды и «Шилка» — четырёх-ствольная установка крупнокалиберных пулемётов.

«Хищники», всегда действовали стаями, взаимодействуя с палубной авиацией и под прикрытием ночи или дымовых завес. Самой крупной их «добычей» в том сражении стала группа тральщиков и транспортов с легким крейсером «Аугсбург» во главе, направляющаяся к местечку к Аренсбург — на восточном побережье острова Эзель, для высадки десанта. Крейсер и большая часть тральщиков была потоплена, транспорты загнаны на минное поле и потом добиты авиацией и, в ночном бою, «Касатками».

Апофеозом сражения за Моонзунд стала высадка морского десанта немцев на северо-западе острова Эзель…

В конце сентября, рано утром, близ бухты Тага-Лахт, появилась германская эскадра в составе двух линкоров, десяти крейсеров, около пятидесяти эсминцев и двадцати транспортов с двадцатью тысячами десанта при сорока орудиях и пяти тысячах лошадей…

В «реальной» истории, подавив орудийным огнём с кораблей батареи береговой обороны, немецкий десант через пару недель захватил весь остров. Сопротивления им сухопутные части русской армии почти не оказали.

В «новой» же реальности, незадолго «до», на острове Эзель оказались некоторые наши сухопутные и авиационные части…

Первый эшелон десанта — примерно тысяча солдат плывущих на лодках в сторону берега, уже почти доплыл до замечательного песчаного пляжа, как вдруг заметил — что, «застряли»… Как бы солдаты не гребли, шлюпки оставались на месте.

Наверное, со стороны очень комично выглядело: здоровые мужики изо всех сил машут вёслами, обливаясь потом и по-немецки матерясь — а, шлюпки стоят на месте, как вкопанные.

Ай, ай, ай… Вот, непруха то! В чём же дело? Ах, ты блин — под водой, кто-то очень нехороший протянул проволочное заграждение — на которое, лодки и катера, конкретно «сели»! А, спрыгивать и добираться до суши вброд, так вода довольно-таки холодна — пляжный сезон давно кончился… Да и, ещё — глубина за два метра.

Впрочем, большинство катеров со стальными корпусами и собственными двигунами, всё же прорвалось… Однако, сидящим в них пехотинцам никто не позавидовал — буквально в паре метрах от берега, когда солдаты приготовились с них прыгать, те вдруг исчезли в фонтанах взрывов, а солдатиков очень высоко при этом подкинуло и бросило в очень холодную балтийскую воду.

Противодесантные «штырьевые» мины, однако!

Половина катеров всё же достигла берега, десантники с них попрыгали и, слегка намочив ноги, побежали по девственно чистому песочку — не загаженному тогда ещё пластиковыми пакетами да бутылками, к ближайшим кустикам… Укрываться и маскироваться — ибо по ним кто-то начал стрелять! А, не затем — про что вы подумали.

Однако, «в песочке» и «в кусточках», почему-то оказались противопехотные осколочные мины… Не, не «Неждан». Другие — попроще. Типа, советской, деревянной «ПМД-6М[52]».

Сидящие в деревянных лодках не долго радовались — ибо, по ним тоже начали редко, но регулярно и метко постреливать: не хочешь быть застреленным, прыгай за борт и тони. Или, околевай от холода — если нагишом и, умеешь плавать…

Дилемма, да?! Не приведи Господь…

Чё, делать бедным немцам — ума не приложу… Вот и, они не «прилагали» ума — пытаясь «врубить» задний ход, отчаянно гребя вёслами назад — думая соскочить с впившейся в деревянные днища «колючки» и уплыть назад к своим транспортам… Да, очень немногим это удалось.

Германские боевые корабли, не могли возобновить огонь по берегу — из опасения накрытия своих же десантников в результате недолётов, а орудия транспортов находящихся ближе, были слишком маломощны для подавления хорошо укреплённых и замаскированных огневых точек. Впрочем, оборонявшиеся стреляли не слишком интенсивно — чтобы, не раскрыть своё месторасположение и не уничтожить получившийся «живой щит» из немецких солдат, раньше времени.

Вот же какое дурацкое положение, оказалось у немецкого командования!

Чтоб выйти из «дурацкого положения», второй эшелон десанта — где-то под две тысячи солдат, решили высаживать непосредственно с транспортов прямо в бухте. Один из трёх пароходов подорвался на мине и выбросился на берег, с двух других же благополучно высадился авангард — хоть и, был обстрелян с закрытых позиций крупнокалиберными пулемётами и зенитными орудиями.

Вскоре в бухту вошли все транспортные суда и отряд эсминцев для огневой поддержки.

Дав несколько миномётных залпов по застрявшим на «колючке» баркасам и скоплению судов в бухте, наши части отошли в глубь острова. Попадать под залпы главного калибра немецких линкоров не входило в их задачу!

За день, несмотря на недостаток средств высадки и авиационные налёты, немецкий десант — со всеми людьми, лошадьми, орудиями и прочим имуществом был высажен. Высадка происходила и в некоторых местах, из сопротивления немцами отмечались лишь авианалёты да действия отдельных русских снайперов, охотившихся за офицерами.

Ночь… В районе высадки прогремело несколько мощных взрывов — то срабатывали заранее заложенные фугасы с «часовым механизмом» или с радиовзрывателями. Десант, лишился некоторого своего имущества, лошадей и людей. В принципе, небольшие потери, но взрывы происходили каждую ночь…

И, больше всего напрягало то, что заранее не угадаешь — когда и где произойдёт следующий взрыв!

Ну, плюс ещё и массированные ночные налёты авиации. То же самое — каждую божию ночь…

Разве, выспишься?!

Вместе с обычной пехотой — топающими на своих собственных ножках, высадилось три батальона немецких «самокатчиков» — мотоциклистов, стало быть.

С утра, не выспавшиеся немецкие мотоциклисты, рванули в глубь острова, намереваясь потренироваться в «блицкриге» — на будущее, так сказать. Однако, на их три батальона на «самокатах» — сиречь на мотоциклах, у нас имелась бригада лёгкой пехоты на «Хренни-Казаках», Третьей авиаполевой дивизии — в самый последний момент переброшенная по воздуху на остров… Чтоб, быть «приятной» неожиданностью для немцев.

Каждая бригада лёгкой пехоты — «десантников» авиаполевой дивизии, состояла из мотострелкового батальона на «Казаках», моторизованной батареи зенитных трёхдюймовок Лендера — два взвода по три орудия, моторизованной батареи сто семи- миллиметровых пушек-гаубиц — два взвода по два орудия, роты сапёров, зенитно-пулемётная роты — восемь счетверённых установок, из них две — крупнокалиберные. В каждой роте мотострелкового батальона — свой взвод восьмидесяти семи- миллиметровых миномётов «Василёк»…

Благодаря подвижности, «лёгкие» бригады были неуловимыми, а благодаря приличной огневой мощи — непобедимыми и немцам от них, хорошенько досталось!

Завязалась маневренная война: у нас было превосходство в воздухе, у немцев в тяжёлой артиллерии и обычной пехоте.

Как написал попозже в мемуарах, один недобитый на острове немецкий офицер: «Знали бы, что там столько русской авиации и десантников полковника Стерлихова, мы бы отменили операцию!»

Это, он про моего племянника Данилу, если что…

Нельсон, имел хорошие отношения с экипажами русских подводных лодок… Настолько хорошие, что все подводные лодки Балтийского флота — после Февраля, потихоньку забили на всё болт и, перебрались к нему на Ханко. Там их дооснастили некоторыми «девайсами» от нас и, их боевые возможности, скажем так — стали, несколько выше «средних»… В частности, они обрели возможность ориентироваться под водой — не поднимая перископ и, прицельно стрелять торпедами из подводного положения.

На третьей день сражения за Моозундские острова, была проведена совместная операция. Под вечер, авиация и торпедные катера атаковали охранение, а две субмарины, «под шумок» подкрались поближе и, уже в сумерках — чуть ли не в упор, торпедировали линкор «Гроссер Курфюрст». Уже, ранее подорвавшийся на мине корабль затонул — хотя и, не полностью из-за мелководья, а подводные лодки — из-за поднявшегося шухера, так же незаметно как подкрались, удалились…

Авиация и торпедные катера, сами понеся ощутимые потери, отправили к Нептуну «в гости», несколько эсминцев, тральщиков и транспортов и повредили с пяток крейсеров — часть из которых, потом добила «Вспомогательная Эскадра» при отходе в открытом море.

Каждую ночь, вдоль берега подкрадывались «Касатки» и, выпускали по бухте и судам в ней, свои увесистые шестидюймовые «подарки»… Немцы, в этот раз просекли момент и, как-то разок — устроив засаду, утопили две из них.

Я ни разу не скажу, что даже — нещадно эксплуатируя «послезнание» и, используя все наши «девайсы» с «ништяками», воевать с ними нам было — так уж слишком легко!

Через неделю, поняв что попали в просак[53], германское командование отдало приказ об эвакуации. Подождав, когда у бухты на берегу скопится побольше драпающих войск, а в самой бухте судов и кораблей — куда они драпали, Первая Эскадра Тяжёлых Воздушных Кораблей совершила массированный налёт — первый такого рода, за всю историю авиации и вообще войн. Семьдесят восемь тяжёлых четырёхмоторных бомбардировщиков, построенных «коробочкой» бомбили одновременно!

Средствами тогдашней воздушной войны, нанести фатальные или — хотя бы особо тяжёлые потери, это ещё умудриться надо было… Даже, имея более-менее «навороченные» прицелы, «Илюши Пак-Фа» сбрасывали свои бомбы по принципу «на кого Бог пошлёт».

Так что, всё же большинство немецкого десанта, всё же благополучно эвакуировались с острова Эзель — не считая морального ущерба или проблем с психикой у отдельных индивидуумов.

Да, мы особо и не старались. На данном этапе войны, нам не так немцев было важно истребить — всех до одного, как избежать собственных потерь.

Нам ещё ОЧЕНЬ ДОЛГО(!!!) предстояло воевать…

Победа России в Моондзунском сражении — окончание эвакуации немецких войск с острова Эзель, совпала с Октябрьским переворотом. Поэтому, её почти никто не заметил.