Рейд в Заднепровье

ЗАШУМЕЛИ ЛЕСА ЗАДНЕПРОВЬЯ

Глубоким тылом немецкой армии в 1942 г. были Правобережная Украина и Белоруссия. Далеко на востоке гремели бои, и, хотя уничтожение гитлеровской армии в битве на Волге и положило начало коренному повороту в ходе войны, в этих краях в начале 1943 г. они считали себя хозяевами.

Здесь располагались главные оккупационные органы, а около Винницы в строгой тайне пряталась в глубоких бетонных подземельях ставка верховного главнокомандования фашистской армии.

На правом берегу Днепра гитлеровцы начали строить мощную систему оборонительных сооружений — «Восточный вал», намереваясь на этом рубеже остановить движение советских войск на запад.

Оккупационные власти грабили материальные и культурные ценности промышленных предприятий, колхозов, совхозов, научных учреждений. Специальные команды СД хватали молодых людей для насильственного угона в Германию.

Разорение оккупированных территорий происходило под руководством специальной администрации, которая имела своих представителей во всех районах.

Однажды группа партизан была направлена к Житомиру для устройства взрывов на железных дорогах. Несмотря на свою малочисленность, партизаны разогнали несколько полицейских участков и захватили документы старост сел и деревень. Среди бумаг старосты села Баскаки, Барышевского района, были приказы и распоряжения гитлеровского начальства.

Эти документы, подписанные шефом Барышевского района Земке и гебитскомиссаром Иоганном Ангер-Фройлихом, были очень конкретны: если есть ульи — весь мед и воск подлежит сдаче; посадил табак в огороде — сдавай; имеешь лошадь — обстриги хвост и гриву, а волос сдай.

Длинен был список того, что надлежало сдавать.

Кроме распоряжений, где все сводилось в конце концов к слову «сдать», было немало и таких, где главным было слово «запрещается».

Ловить рыбу удочкой и сетью, менять и продавать яйца на рынке, отлучаться из села, выходить замуж без разрешения самого Земке и т. п. запрещалось в категорической форме.

Много налогов должны были платить жители. Среди них был и налог за «освобождение».

Горько шутили в Баскаках:

— «Освобождают» нас от хлеба, коров, молока, обрекают на голодную смерть, и за это же немцам особо платить надо.

Много жителей, особенно молодежи, было угнано на каторжные работы в Германию. За неисполнение приказов наиболее часто применяемой мерой наказания была смертная казнь без суда.

Тяжелый гнет не смог подавить свободолюбивый дух советских людей, они решительно сопротивлялись гитлеровцам. В делах того же баскаковского старосты оказалось много документов, в которых Земке был вынужден констатировать частое невыполнение его приказов.

Жестокие репрессии оккупационных властей заставляли жителей многих сел и деревень уходить в леса.

Был такой случай. Однажды из деревни Капище, Олевского района, Житомирской области, в штаб соединения прибежали несколько человек. Сопровождавшие их партизаны едва поспевали за этими людьми. Они рассказали о том, что каратели готовят расправу над жителями деревни. Командование соединения направило хорошо вооруженную группу на помощь населению. Но она опоздала. Партизаны, прибыв в Капище, увидели только догорающие остатки строений. На улицах валялись трупы. Несколько перепуганных жителей, укрывшихся от гитлеровцев в погребах и ямах, рассказали о трагедии, очевидцами которой они были.

Гитлеровцы, придя в деревню, выманили из лесных куреней жителей, пообещав не тронуть их и даже снабдить керосином, солью, сахаром и спичками. Как только обманутые люди вернулись в Капище, деревня была окружена карателями, сразу началось беспощадное истребление.

Софья Чернухова, в день расправы родившая ребенка, прячась, уползла в огороды, но ее заметили и зверски убили. Партизаны увидели несколько ран на трупах молодой матери и ее ребенка.

Когда 62-летний Чернуха Тимофей Степанович вместе со своей дочерью пытался спасти ее двух детей, он был заколот штыками и брошен в огонь. Такая же участь постигла Орину Вознюк, а также ее четверых детей и многих других.

В гневе и отчаянии из-за того, что не успели помешать расправе, бродили народные мстители по улицам некогда зажиточной украинской деревни, то там, то здесь находя следы зверских убийств и насилий. Затем они поспешили к Олевску, откуда в Капище прибыли каратели. Им не удалось догнать убийц. Но около города они из засады обстреляли выезжавшее на 10 автомашинах другое немецкое подразделение.

Приход соединений партизанских отрядов Украины на Правобережье Днепра активизировал здесь партизанское движение. Сразу же в нескольких областях Украины и Белоруссии начали действовать партизанские отряды и группы, разосланные командованием соединений.

Пополнившиеся местными патриотами партизанские отряды при поддержке населения разгоняли полицейские участки, уничтожали гарнизоны противника, сжигали здания хозяйственной администрации. У минеров было много работы на железных и шоссейных дорогах, и они уже не сетовали на то, что им нечего рассказывать о борьбе с врагом, как это было в начале рейда, при выходе из Брянских лесов.

По многим городам, местечкам, селам и деревням разнесся слух о приходе сильных партизанских отрядов. Оккупанты начали строить укрепления в районных центрах и на железнодорожных станциях. Это давало возможность населению судить о страхе, который испытывали «завоеватели» перед надвинувшейся опасностью партизанской расправы.

Наращивая удары по врагу, житомирские партизаны решили разгромить гарнизон противника в местечке Словечно.

Этот районный центр прикрывал подходы с запада к крупному железнодорожному узлу городу Овруч. Склады его были полны пшеницы, собранной в окрестных селах и подготовленной для отправки в Германию. Захватить эти продовольственные склады было очень важно для партизан, так как запасы, имевшиеся у них, кончались.

Гарнизон Словечно был сравнительно невелик, но каменные здания местечка — в прошлом укрепленного пограничного пункта — были дополнительно усилены противником, узнавшим о появлении в непосредственной близости от него партизанских отрядов.

В наступлении на Словечно участвовали три отряда — имени 24-й годовщины РККА, имени Щорса (бывший Хильчанский отряд) и имени Ленина.

Подразделения отряда имени Щорса численностью до 200 человек 4 октября 1942 г. вышли на исходные рубежи для наступления. По пути они заняли небольшое село, расположенное у опушки леса километрах в 2–3 от Словечно. Роты, уставшие после долгого перехода, медленно шли по дороге вдоль опушки леса. Значительное количество подвод в колонне создавало впечатление движения крупного партизанского отряда. Гитлеровцы, не ожидая нападения партизан на Словечно, оставили районный центр.

Партизанам было неизвестно об уходе противника, но, когда стемнело, разведка установила, что в местечке гарнизона нет. В Словечно вошел весь отряд с обозом, и сразу же начали вывозить хлеб. Несмотря на позднее время, жители стали выходить на улицу. Значительная часть продовольствия, награбленного гитлеровцами, была роздана населению. Мелкие группы партизан при активной помощи патриотов Словечно вылавливали оставшихся полицейских и предателей.

В здание комендатуры вошел начальник штаба партизанского отряда имени Щорса Д. А. Зубок вместе со своими помощниками и шумной группой бойцов. В пустых комнатах повсюду валялись брошенные в спешке дела и боеприпасы. В одной из комнат затрещал телефонный звонок. Д. А. Зубок быстро подошел к висевшему на стене телефонному аппарату и снял трубку.

Он немного помедлил, соображая, а затем проговорил:

— Дежурный старший полицай Иванов слушает.

В ответ раздался голос телефонистки, требовавшей к телефону коменданта. Уже не раздумывая, Д. А. Зубок сказал, что комендант проверяет посты, и поинтересовался, кто его спрашивает.

Женский голос с важностью, несколько помедлив, ответил:

— Господин гебитскомиссар.

Хитровато улыбаясь, Зубок сказал:

— А вы, девушка, соедините меня с ним.

Теперь уже начальствующий голос, перевирая русские слова, поинтересовался:

— Куда, черт побери, ушель комендант?

Копируя гебитскомиссара, полагая, что исковерканный русский язык будет более понятен гитлеровцу, начальник партизанского штаба проговорил:

— Герр комендант проверяй посты. Он услыхаль, что появился партизан.

— Я знай о партизан. Завтра цум цвельф прибудет батальон для усиления, — сказал далекий хрипловатый голос.

Получив такую информацию, Зубок поблагодарил гебитскомиссара, по привычке едва не назвав его «товарищ» вместо «господин».

Наблюдая за этой сценой, партизаны едва удерживались от смеха.

— Петров, — обратился затем Зубок к одному из бойцов, — бегом разыскать командира и комиссара и сообщить о том, что завтра днем здесь будут немцы из Овруча.

После этого он, выдавая себя за того же самого дежурного полицейского Иванова, поговорил с Коростенем, Белокоровичами и в заключение позвонил в житомирское гестапо и, уже не скрывая, что он партизан, сообщил, что вместе со своими батальонами придет громить Житомир.

Некоторое время его собеседник — дежурный по житомирскому гестапо — молчал, а затем разразился бранью, прокричав:

— Прекратить эти дурацкие шутки. Под арест засажу.

— Под арест? — переспросил Зубок, — так меня сначала поймать надо, а ведь я тебя, гестаповскую сволочь, раньше поймаю.

В телефонной трубке что-то щелкнуло, и разговор прекратился.

Утром партизанский отряд, недостаточно сильный для того, чтобы удерживать местечко до подхода других отрядов, покинул его и занял оборону на опушке леса. Часа через два по широкой дороге от Овруча одна за другой в Словечно въехали большие крытые машины — их было около полусотни.

Вскоре к Словечно подошли другие партизанские отряды, которые должны были принять участие в наступлении.

На следующий день партизаны, несмотря на увеличение гарнизона, начали боевую операцию. Сильный огонь противника не остановил их, и они захватили окраинные строения. Не помешали им и самолеты, которые безуспешно бомбили расположение партизанских тылов.

Перебегая от одного укрытия к другому, ведя перестрелку с засевшими в садах и огородах гитлеровцами, гранатами выбивая упорно оборонявшихся солдат противника из домов, партизаны продвигались к центру местечка.

К вечеру сопротивление врага значительно ослабло, его подразделения понесли большие потери. Начавшийся пожар освещал улицы, сгрудившиеся в некоторых местах автомашины. Частые автоматные очереди сопровождались гулкими разрывами мин и гранат. Наконец почти все очаги сопротивления были подавлены. Но еще несколько часов бой шел около двух строений — каменного служебного здания и бывшего клуба. Стрельба была особенно ожесточенной около командного пункта врага, где собрались остатки гитлеровцев, приехавших в местечко. Партизанам выстрелами из автоматов удалось поджечь автомашины около этого здания. Яркое пламя осветило подступы к нему, а когда на машинах начали рваться боеприпасы и бочки с бензином, то пламя перекинулось на дом. Каратели погибли в огне.

Гитлеровцы, засевшие в клубе, были уничтожены артиллеристами, которые выкатили пушку на открытую позицию и стреляли по зданию прямой наводкой.

Тридцать шесть часов продолжался бой за Словечно. Он шел не только в районном центре. На дороге Овруч — Словечно бой вели партизанские засады, которые были выставлены для того, чтобы помешать подходу подкрепления к осажденному гарнизону, и они удачно справились с порученным заданием. Пулеметным и автоматным огнем по большой автоколонне противника, которая пыталась прорваться к районному центру, оии заставйлй гитлеровцев повернуть автомашины и уехать обратно.

Партизанам достались богатые трофеи.

После разгрома немецкого гарнизона в Словечно оккупанты перенесли административные органы Словечанского района в местечко Хлупляны — ближе к Овручу.

Небывалый подъем царил среди населения. В партизанские отряды пришло новое пополнение, среди которого были и те, кто до сих пор не решался вступить в активную борьбу против гитлеровцев. Распоряжения и прйказы оккупационной администрации саботировались, и гитлеровские прислужники уже не решались с прежней настойчивостью добиваться их исполнения, опасаясь возмездия народных мстителей.

Так началось создание партизанского края, раскинувшегося на сотни километров, во много раз большего по территории, чем Брянский. Для подавления возрастающего сопротивления населения и уничтожения партизан гитлеровцы снова начали стягивать крупные воинские части.

Вначале в село Бегунь, Словечанского района, прибыло до полутора тысяч солдат. Эта группа войск пыталась окружить отряд имени Ленина, располагавшийся в 10 километрах от села. Партизаны встретили карателей на подходе к лагерю. В завязавшемся бою гитлеровцы потеряли до 200 человек и вынуждены были вернуться в Бегунь.

В штаб соединения стали поступать сведения о прибытии частей двух дивизий противника в Словечанский, Ракитнянский и Олевский районы Житомирской области.

Захваченные в плен немцы сообщили, что в лесах действует полк берлинской жандармерии со специальным батальоном, сформированным из осужденных на долгие сроки тюрьмы уголовников, которым было обещано освобождение за участие в борьбе с партизанами. Кроме жандармов в лес прибыли части дивизии СС и 11-й словацкой охранной дивизии. Немцы ставили перед собой задачу окружить партизан и полностью их уничтожить.

«Что будем делать?» — так коротко был сформулирован вопрос, когда в небольшой полесской деревеньке Силизовке собрались командиры и комиссары отрядов Житомирского соединения.

Разные были мнения. Некоторые из присутствовавших, ссылаясь на уже ощущающийся недостаток в боеприпасах, советовали отойти на 100–150 километров, другие — напасть на немцев и начать громить их по частям.

— Наши возможности позволяют вести бой против этой группировки противника по более сложной схеме, чем предлагают товарищи. Мы сделаем так, — подвел итог обсуждению А. Н. Сабуров, — отряды Таратуто — имени Щорса и Федорова — «За Родину» оставим в Силизовке для ведения оборонительного боя, а отряд Иванова — имени Ленина и отряд имени 24-й годовщины РККА под командованием Ревы выведем в леса. Когда подразделения противника втянутся в бой около наших укреплений, то отряды с тыла ударят по артиллерии и наступающим подразделениям. Надо полагать, что в этой ситуации гитлеровцы, не привыкшие к лесному бою, растеряются и успех будет на нашей стороне. Этот план Илья Иванович оформит приказом, и начнем действовать.

— Как поступим, если отрядам Иванова и Ревы не удастся разгромить противника? — спросил Н. В. Таратуто.

— Будем прорываться через боевые порядки наступающих. Скорее всего на восток или на юго-восток, — ответил А. Н. Сабуров.

Началась подготовка к бою.

Партизаны отряда имени Щорса готовили оборону на западной окраине Силизовки. Чувствовалась большая опытность этих «мастеров оборонительного боя» — так их называли еще в Брянских лесах. Были построены дзоты, подходы к селу заминировали. Особенно хорошо работали минеры старика Дыбка, которые имели большой опыт в устройстве минных полей. Кто-то из них разыскал 152-миллиметровый снаряд и тоже приспособил его в качестве мины.

— Вот это будет наш гостинчик оккупантам к Новому году, — говорил Дыбок своим минерам.

Кроме мин обычных минеры оставили в местах, где могли появиться немецкие подразделения, еще и мины «замедленного действия» — листовки на немецком языке со сводками Информбюро.

Днем 31 декабря 1942 г. противник повел наступление на партизанскую оборону. Волна за волной шли на укрепления вражеские подразделения, поддержанные артиллерией и минометами, но, попав под пулеметный и автоматный огонь партизан, отходили. Изредка на минных полях раздавались взрывы. Покрывая шум боя, громыхнул и «новогодний подарок», после чего стрельба на секторе обороны щорсовцев на некоторое время прекратилась.

— Понравился, видно, «подарок», даже стрелять перестали — никак не поделят, — сказал Дыбок подчиненным.

Шутки и различные остроты партизан, находившихся в дзотах, вызывала стрельба артиллеристов противника — что ни снаряд, то недолет. Многие разрывы взметали столбы земли в боевых порядках гитлеровцев.

Когда время приближалось уже к 12 часам и партизаны стали перебегать под огнем из одного блиндажа в другой, уточняя, у кого есть спиртное, чтобы отметить наступление 1943 года, на стороне гитлеровцев раздалась автоматная стрельба. Вскоре она затихла. Некоторые партизаны предположили, что это отряды Иванова и Ревы ударили по противнику с тыла.

Семичасовой бой, который вели партизаны, был связан с большим расходом боеприпасов. В штаб соединения, располагавшийся в Силизовке, уже стали поступать сведения о том, что в подразделениях кончаются патроны. Партизаны, которые должны были наносить удар по наступающим немцам с тыла, в бой почему-то не вступали, и командование приняло решение уходить из Силизовки, не ожидая их действий.

Позднее выяснилось, что отряды «За Родину» и имени 24-й годовщины РККА из-за сильно пересеченной местности не смогли вовремя выйти в назначенные пункты.

Под покровом ночи оборонявшиеся отряды, сломив незначительное сопротивление противника на стыке двух его частей, оставили деревню.

Долго еще вспоминали партизаны загадочную перестрелку в расположении противника, и только через многие месяцы выяснилась ее причина.

Разгадка была проста. Оказывается, среди солдат и офицеров 11-й словацкой дивизии были очень сильны антифашистские настроения. Один из офицеров этой дивизии Ян Налепка — впоследствии командир партизанского отряда в Житомирском соединении — дал указание своим артиллеристам стрелять по немцам. Когда командир подразделения, попавшего под огонь словаков, отправил своих солдат для наведения порядка, то Ян Налепка сделал вид, что принимает связных за партизан, и приказал своим подчиненным открыть огонь по немцам, что они с удовольствием исполнили. И уже без помех словацкие артиллеристы стреляли так, как им хотелось, до конца боя.

Войска карателей, после того как партизаны отошли от Силизовки, продолжали преследование соединения, которое, пробиваясь через занятые противником деревни, двигалось к малонаселенным районам в среднем течении Припяти.

Командование карательной экспедиции, определив направление движения партизанских отрядов, попыталось их окружить в районе Ольманских хуторов, где непроходимые болота тянулись на десятки километров и передвигаться можно было только по узким немногочисленным дорогам. Перекрыв их сильными заслонами, гитлеровцы начали наступление, рассчитывая на успех. Но когда передовые подразделения противника осторожно приблизились к нескольким хуторам, служившим, по данным разведки, местом расположения партизан, то оказалось, что, кроме мирных жителей, там никого нет.

Партизаны в это время за сутки совершили тяжелый семидесятикилометровый переход и вышли в тыл немецкой группировки.

Проводниками в этом беспримерном по трудности переходе были местные жители, которые провели конников, пехоту и обозы через сплошные болота.

Когда партизанские подразделения снова пришли на Ольманские хутора, немцев там уже не было. Не найдя заметенных пургой следов партизан, каратели отправились восвояси.

Некоторое время спустя стала известна причина такого поспешного ухода гитлеровцев. Командир карательной экспедиции, уверенный в успехе операции, направил своему начальству победную реляцию, в которой сообщал об уничтожении «лесных бандитов». Не найдя их, он счел свою миссию законченной, разъяснив в последующем, что загнанные в болота «бандиты» утонули.

А «утонувшие в болотах» партизаны начали пускать под откос вражеские эшелоны на железных дорогах и организовывать новые отряды из числа местных жителей.

Мужество народных мстителей вдохновляло людей на борьбу с врагами. В тех краях широко распространился рассказ о героической смерти неизвестного партизана в каменоломнях станции Клесово.

Он попал в руки гитлеровцев случайно: несколько десятков полицейских, выдавая себя за партизан, связались с диверсионной группой, которая с миной шла к железной дороге Коростень — Сарны. В неравной схватке не ожидавшие нападения партизаны погибли, а один из них был схвачен. Он мужественно выдержал все пытки, ничего не сказав палачам. Тогда комендант Клесово придумал для него невиданную казнь — партизан должен был сам взорвать себя миной, которую несла его группа.

Гитлеровцы согнали к каменоломням жителей Клесово, чтобы сделать их свидетелями жестокой расправы. Комендант рассчитывал на то, что партизаны узнают от клесовцев о казни и будут опасаться подходить к железной дороге.

Немцы привели пленного и, подталкивая его прикладами, заставили спуститься в каменный карьер. На шее юноши висела мина и кусок фанеры, на котором была выведена надпись: «Партизан смерть». Не искушенные в русском языке немцы в слове «партизан» не написали окончание «у», отчего надпись приобрела загадочный смысл.

Солдаты развязали партизану руки и дали шнур от взрывателя мины, а сами торопливо побежали кверху. Затем жителей заставили подойти к карьеру, и комендант громким голосом распорядился, чтобы партизан дернул за шнур. Все замерли, ожидая взрыва.

Но случилось неожиданное. Юноша начал быстро карабкаться по откосу к тому месту, где стоял немецкий офицер со своими подчиненными. Какое-то мгновение все свидетели этой сцены были неподвижны, а затем бросились врассыпную. Воспользовавшись сумятицей, партизан беспрепятственно поднялся наверх, догнал офицера и взорвал себя вместе с ним.

Отголоски этого взрыва далеко разнеслись по оккупированной земле. В партизанские лагеря пришло немало новых бойцов, которые отомстили оккупантам за смерть неизвестного героя.

Ранней весной 1943 г. пополнившиеся новыми бойцами отряды пошли к Овручу. Длинная вереница саней, кавалеристов и пеших растянулась на несколько километров.

Партизаны двигались быстро, проходя за сутки по 50–60 километров. Иногда путь лежал по широким просторам полей, покрытых еще глубоким снегом. И кое-где сиротливо торчали из-под снега печные трубы, колья от изгородей, виднелись одинокие фруктовые деревья — остатки сел и деревень, сожженных гитлеровцами.

В Тонеже произошла задержка. Не было партизана, который бы, проходя по тому месту, где раньше было село, не зашел в церковь, чтобы, сняв шапку, постоять несколько секунд над большой кучей пепла и костей заживо сожженных немецко-фашистскими извергами жителей села, в основном детей, женщин и стариков. В суровом молчании покинули отряды село.

Когда партизаны вернулись к Овручу, они начали создавать группы скрытого резерва. Каждое подразделение, которое выходило в какой-то более или менее постоянный район дислокации, обязано было организовывать людей на борьбу с врагом. В Житомирской, Киевской, Ровенской, Волынской, Каменец-Подольской, Пинской и Полесской областях — в селах, деревнях и хуторах — патриоты разыскивали оружие, взрывчатку, заготавливали продовольствие.

По мере того как люди приобретали опыт борьбы, росла их отвага. Действия народных мстителей становились все более ощутимыми для оккупантов.

Группы скрытого резерва отличались от партизанской самообороны, которая была в Брянских лесах, тем, что они создавались в лесах и деревнях, не контролируемых постоянно партизанскими отрядами. По существу, это были подпольные группы. Некоторые из них по мере увеличения их численности перерастали в партизанские отряды.

В самой южной части Белоруссии, клином врезающейся в лесные районы Житомирской области, есть два небольших населенных пункта Козлы и Сугаки. Здесь бывали как партизаны из лесных лагерей, так и гитлеровцы из Овруча и соседней деревни Прилуки, где для охраны шоссейной дороги постоянно находился гарнизон противника. В деревнях Полесья не редкость, когда половина жителей имеет фамилию, схожую с названием села. Среди многочисленных Сугаков — жителей этих соседствующих сел — большой известностью пользовался Н. И. Сугак — человек недюжинного организаторского таланта. Ему-то и поручили создать в этих двух деревеньках группу скрытого резерва.

Осторожно выяснял Николай Сугак настроения людей, и если делал кому-либо предложение: «Давай думать над тем, как немцев бить», — то это был человек проверенный, в ответе которого сомневаться не приходилось.

Вначале Н. И. Сугак и его помощники распространяли листовки и вели агитацию среди населения за срыв мероприятий гитлеровцев, а затем, по мере того как увеличивалась группа, стали выполнять и более сложные задания.

Однажды в Сугаки приехал из отряда имени Щорса командир партизанской группы И. В. Лагутин.

— Что же вы, товарищи, в двенадцати километрах от шоссейной дороги живете, а ни разу там немцев не поколотили, — упрекнул он Н. И. Сугака, — вооружаться вам надо и начинать активнее действовать.

Ранней весной 1943 г. в группе было уже 16 вооруженных бойцов. И вот тут-то начали действовать жители Сугаков и Козлов. Как-то в апреле группа двинулась к шоссе Овруч — Мозырь. Кроме вооружения за спинами у многих были объемистые тюки. Когда до шоссе оставалось километра полтора, группа разделилась и по мало кому известным тропинкам вышла к шоссейной дороге. Было тихо, так как ночью гитлеровцы только в крайних случаях, да и то большими отрядами, решались ездить по этой дороге. Темнота помогла группам скрытно приблизиться к двум деревянным мостам, располагавшимся в болотистой местности.

В тюках у партизан было сложено сено и заранее высушенный хворост. Немедленно они начали подготовку к уничтожению мостов. Вскоре на шоссе заполыхали два больших костра — это горели настил и сваи обоих мостов.

Через несколько дней, воодушевленные первыми успехами, жители Сугаков и Козлов уничтожили два трактора в деревне Песчаница и мост на шоссейной дороге Овруч — Словечно.

Не прошло трех-четырех месяцев, как на базе этой группы вырос полностью укомплектованный из местных жителей партизанский отряд имени В. И. Чапаева, который до момента своего расформирования, после соединения с частями Красной Армии, проделал большой путь от Овруча до Польши.

Немало было и других примеров, когда из небольших групп возникали мощные партизанские отряды и даже целые соединения партизанских отрядов.

Так, группа партизан под командованием Волкова численностью в 10 человек, направленная в конце 1942 г. с севера Житомирщины в рейд за 250–300 километров к крупному железнодорожному узлу Шепетовка для организации там партизанского движения, за короткий срок выросла в отряд, насчитывающий 120 вооруженных партизан. Им удалось организовать побег из Шепетовского лагеря военнопленных 50 солдат и офицеров Красной Армии, которые влились в ряды народных мстителей. В группах скрытого резерва этот отряд имел до 200 деятельных помощников.

Не менее интересным был путь, который прошел отряд под командованием Селивоненко.

После того как Селивоненко летом 1942 г. еще в Брянских лесах возглавил разгром гарнизона деревни Журавки, ему довелось руководить многими боевыми и диверсионными операциями. Его опыт и знание партизанских методов борьбы обогатились.

В декабре 1942 г. 70 бойцов и командиров из отряда имени Щорса под командованием Селивоненко вышли в дальнюю дорогу. Они были хорошо вооружены, и многие из них имели опыт партизанской борьбы. Политруком этого подразделения стал Н. В. Яковенко, путь которого по лесным дорогам вражеского тыла начался под руководством Героя Советского Союза Е. И. Мирковского — одного из талантливых организаторов партизанской войны, воспитавшего немало отличных командиров и партизанских политработников.

Он и сам в 1942 г. начинал свою партизанскую деятельность с 15 человеками, а закончил ее в 1944 г., создав соединение численностью почти в 1000 хорошо вооруженных бойцов.

Через полесские и житомирские села партизаны, руководимые Селивоненко и Яковенко, двинулись на Киевщину. Вначале обоз состоял из подвод, а затем, когда выпал снег, бойцы пересели на сани. Начались быстрые рейды по северным районам области, и не мало было уничтожено полицейских постов и устроено засад против гитлеровцев.

Этот «летучий отряд», как называли его сами партизаны за большую подвижность, неожиданно нападал на оккупантов около Киева. За несколько месяцев в его подразделениях стало уже не 70, а около 300 прекрасно вооруженных трофейным оружием партизан, а к концу 1943 г. их было 690.

Почти каждый отряд в Житомирском соединении действовал согласно склонностям и опыту людей. Отряд имени В. И. Ленина всегда шел в наступление первым, так как он состоял из бойцов, которые провели немало наступательных боев. Стойкостью в обороне и отличным выполнением диверсионных заданий отличался отряд имени Щорса, а новый отряд Селивоненко специализировался на подрыве вражеских эшелонов.

Интересна история создания соединения партизанских отрядов имени Н. С. Хрущева. Его командир Шитов начал партизанскую деятельность минером. На боевом счету этого подрывника имелось несколько пущенных под откос эшелонов. Затем Шитов возглавлял группу в партизанском отряде имени 24-й годовщины РККА. Позднее с небольшим отрядом он был направлен на юг Житомирской области, где и развернулся его талант партизанского командира. В этих местах действовали разрозненные группы советских патриотов, в городах и селах было много бывших военнопленных, бежавших из лагерей. Многие из них сохранили оружие. Все это способствовало мощному подъему партизанского движения.

С появлением партизан, которые имели связь с Большой землей, к ним потянулись одиночки и группы вооруженных людей. В результате этого на юге Житомирщины Шитову за короткое время удалось организовать несколько новых партизанских отрядов.

Так же быстро росли другие отряды Житомирского соединения. К маю 1943 г. оно насчитывало, не считая уже выделившихся для самостоятельной деятельности партизанских отрядов, 19 крупных подразделений, которые только из групп скрытого резерва получили пополнение в 4 тысячи человек.

Рост Житомирского соединения, так же как и других соединений, отрядов и групп, был тесно связан со значительными успехами Красной Армии, которая весной 1943 г. развернула мощное наступление. Насущная необходимость дальнейшей активизации боевой деятельности требовала рассредоточения такого большого количества житомирских партизан. Широкие просторы Украины, Молдавии и Южной Белоруссии позволили вести активную маневренную борьбу. Из соединения выделяются партизанские отряды, которые численно быстро растут и сами превращаются в соединения партизанских отрядов.

По решению Украинского штаба партизанского движения отряд «За Родину» уходит в Ровенскую область, чтобы стать базой для развертывания деятельности Ровенского штаба партизанского движения. Несколько позднее туда же уходит отряд имени Щорса, выросший на основе организованных им же Овручского и Словечанского отрядов и местных групп скрытого резерва. В Каменец-Подольскую область направляется соединение имени Н. С. Хрущева, ему передается отряд, начало которому положили 10 человек группы Волкова. Группы скрытого резерва сел и деревень Житомирщины пополняют Молдавское партизанское соединение, которое затем совершает рейд в Молдавскую ССР. Самостоятельным становится отряд имени В. И. Ленина, а несколько белорусских отрядов, окрепших и выросших вместе с украинскими, передаются Белорусскому партизанскому штабу.

Такой бурный подъем народной войны в областях севера Правобережья Украины со провождался не малыми трудностями.

Гестапо засылало в партизанские лагеря шпионов, которые должны были не только устанавливать численность отрядов, их вооружение и места дислокации, но и уничтожать командный и политический состав.

Пришел в один из отрядов Михаил Фещенко. Ничем особенно не выделялся среди партизан этот средних лет мрачноватый человек, выходец из села Гуры, Мозырского района. Когда партизаны вели бой в Силизовке, держался он спокойно, в бой не рвался, но стрелял в сторону гитлеровцев старательно. Вместе со всеми Фещенко ушел из Силизовки. Когда соединение добралось до небольшой деревеньки Рубеж, видно названной так за то, что находится она неподалеку от старой границы СССР и Польши, то он начал проявлять не свойственную ему суетливость, а затем пропал. Поискал его некоторое время командир отделения, не нашел и решил, что в сутолоке боя отстал где-нибудь недавно принятый в отряд боец. Может быть, исчез бы Фещенко и числился в списке без вести пропавших, если бы не один непредвиденный случай.

По одной йз окраин села, где шел бой, проходил командир отряда имени Щорса Н. В. Таратуто с несколькими бойцами. Поблизости раздался выстрел, и пуля ударилась рядом с командиром отряда в ствол дерева. Партизаны решили выяснить, кто стрелял. Неожиданно в кустах один из бойцов заметил какого-то человека, целившегося, очевидно, в Н. В. Таратуто. Партизан, вскинув автомат, короткой очередью прострочил неизвестного. Каково же было удивление партизан, когда в трупе был опознан Фещенко. Так закончилась жизнь предателя, который, как это было выяснено при расследовании, в плену у гитлеровцев был завербован гестапо, а затем послан к партизанам с заданием истреблять командный и политический состав.

Летом 1943 г. усилились удары партизан на железных дорогах.

«Рельсовая война», как называли партизаны свои действия на железнодорожных коммуникациях противника, велась различными способами, но наиболее часто применяемым средством в этой войне была мина.

Около 400 эшелонов противника пустили под откос только партизаны Житомирского соединения.

Гитлеровцы, чтобы обезопасить движение своих эшелонов, привлекали для охраны дорог жителей прилегающих сел и деревень. Они угрожали уничтожением всего живого в случае пуска под откос эшелонов на участках, оберегаемых людьми из этих населенных пунктов. Использование населения для охраны дорог было новым средством, которое применили гитлеровцы в борьбе с партизанами. В Брянских лесах оккупанты не доверяли охрану железнодорожного полотна местным жителям.

Тогда партизаны стали пускать под откос поезда на тех участках, которые патрулировались только солдатами, или применяли такие способы действий, которые не навлекали подозрения на охрану из местных жителей. В конце концов оккупанты отказались от «помощи» населения, так как эта мера не дала успеха.

Когда на некоторых железных дорогах немцы приостановили движение поездов в ночное время из-за частых нападений партизан, эшелоны полетели под откос днем.

Однажды партизанская группа численностью в 20 человек под руководством И. И. Павлюченко вышла к железной дороге Овруч — Мозырь, которая проложена по лесисто-болотистой местности.

Группа имела задание не только подорвать эшелон противника, но и расстрелять гитлеровцев, если они будут в вагонах.

Один из партизан Андрей Рыбкин, скрытно подойдя к полотну железной дороги, заметил, что к кустам, около которых они расположились, направляется путевой обходчик.

Партизаны заставили его спуститься с насыпи, обыскали, оружия не нашли, но из документов следовало, что этот обходчик — полицейский Маркович со станции Бережесть.

— Когда поезда пойдут? — спросил И. И. Павлюченко.

Маркович помялся некоторое время, но, видно поняв, что только откровенность может спасти ему жизнь, тихо сказал:

— Слыхал я случайно, что в двенадцать ноль-ноль из Бережести отправится бронепоезд, повезет смену словакам в Ельск и в Выступовичи, — назвал он станции на железной дороге.

И. И. Павлюченко вместе с командиром взвода М. Е. Тархановым отошел в сторону.

— Счастливый случай, — сказал Тарханов, — но как минировать будем?

— Может быть, Маркович знает, как составлен поезд, — ответил И. И. Павлюченко и крикнул партизану, охранявшему задержанного человека:

— Эй, Долбин, веди сюда полицая.

Информация, которую дал Маркович, была исчерпывающей. Впереди бронепоезда была платформа с запасом рельсов, затем следовали паровоз, классный вагон, платформы с солдатами и в конце — броневагон.

— Теперь все ясно, — сказал И. И. Павлюченко и, подозвав минера Семена Бугаева, вместе с ним решил, как должны располагаться мины, а затем расставил и стрелков.

Около двенадцати часов дня послышался шум приближающегося поезда. Все притихли. Шум становился все отчетливее, и вот над головами спрятавшихся у насыпи минеров мелькнула сначала платформа с рельсами, а затем и бронированный паровоз. В то же мгновение раздались два взрыва. Это сработали мины, заложенные с расчетом взрыва под паровозом и броневагоном.

Почти сразу же затрещали пулеметные и автоматные очереди. Это партизаны уничтожали уцелевших во время крушения гитлеровцев. Когда к месту взрыва подошло подкрепление, партизаны были уже далеко. Смена гарнизонов в Ельске и Выступовичах в этот день не состоялась.

Развертывая диверсионную работу на железных дорогах, партизаны особенно тщательно проводили разведку гарнизонов, которые располагались на станциях и разъездах. Гарнизоны в большинстве своем состояли из немцев, венгров и словаков, а кое-где и из полицейских. По мере увеличения активности партизан гарнизоны противника усиливались, лучше вооружались, вокруг станций и мостов возводились укрепления.

Многие в партизанских отрядах, ведя разведывательную работу против словацких полков, убедились, что словаки не желают воевать, саботируют, если это не угрожает их жизни, распоряжения немцев, стараются установить связь с руководством партизанских отрядов.

В частях 11-й словацкой. дивизии, дислоцировавшейся на юге Белоруссии, в Житомирской и Киевской областях Украины, оппозиционные элементы были не только среди солдат, но и среди офицеров.

В частных беседах с населением словаки пренебрежительно отзывались о гитлеровцах, высказывали, сочувствие советским людям, находящимся на временно оккупированной территории.

В штабе соединения с большим интересом выслушивались донесения партизанской разведки о том, что какие-то офицеры-словаки откровенно делятся со знакомыми местными жителями планами действий своей воинской части, видно рассчитывая, что эти разговоры дойдут до партизан.

— Все это похоже на то, что словаки ищут с нами связи, — не раз говорили партизаны.

И однажды командование Житомирского соединения подготовило письма в словацкий гарнизон, располагавшийся в большом белорусском селе Буйновичи.

«Мы, партизаны, предлагаем вам принять окончательное решение: или вы будете продолжать борьбу в интересах Гитлера, или станете на защиту народа своей страны», — говорилось в этих письмах.

Вскоре был получен ответ, и оживленная переписка завязалась. Словаки систематически снабжали командование сведениями о планах гитлеровцев. Особенно ценные сведения присылались из Ельска, где размещался штаб 101-го словацкого полка.

Партизанские отряды в своих районах также вели работу по установлению связей со словацкими подразделениями. Для этого использовались словацкие солдаты и офицеры, которые перешли на сторону партизан еще до того, как завязались переговоры с офицерами крупных гарнизонов противника.

Как-то диверсионная группа отряда имени Щорса привела в расположение своего подразделения двух словаков — Балига Милоша и Виктора Руткой, которые бродили километрах в 10–12 от своего гарнизона, охранявшего станцию Выступовичи.

— Мы не желаем воевать за Гитлера, — нетвердо владея русским языком, но достаточно понятно сказал Виктор Руткой, — многие солдаты хотят перейти к вам, но боятся за свои семьи.

— Хорошие и, кажется, искренние ребята, — сказал о них боец, который их привел.

Командир отряда спросил у словаков:

— Останетесь у нас в отряде или, может быть, хотите, чтобы вас отправили на Большую землю?

Не поняв сразу, Виктор Руткой спросил, что такое Большая земля, а затем, переведя разговор Балига Милошу, который не владел русским языком, и, видимо посоветовавшись с ним, ответил:

— Будем воевать здесь.

Однажды разведка отряда имени Щорса донесла о том, что командир словацкого подразделения на станции Выступовичи поручик Нечас высказывает желание увидеться с партизанами.

Свидание состоялось, и словацкие солдаты, которых для охраны Нечас взял на встречу с партизанскими представителями, увидели своего бывшего товарища — партизана Виктора Руткой. Пока поручик Нечас вел переговоры с комиссаром отряда, Виктор доказывал своим друзьям, что словаки должны идти в партизанские отряды. Следуя советам Виктора Руткой, словацкие солдаты все чаще стали переходить на сторону партизан.

От одного из старших офицеров 101-го словацкого полка Яна Налепки, скрывавшегося во время переговоров с партизанами под псевдонимом Репкин, было получено письмо с предложением перевести всех солдат полка в партизаны.

Данные о переговорах со словаками убедили командование Житомирского соединения в том, что создались условия для организации массового перехода словаков в партизанские отряды.

— Можно верить словам Репкина и его друзей, когда они говорят, что готовы вывести весь состав 101-го полка из Ельска. Солдаты явно не хотят воевать. Надо готовить операцию, — решили в штабе.

И потянулись партизанские отряды в сторону Ельска для того, чтобы помочь словакам найти правильную дорогу в войне.

Но случилось неожиданное…

Появление около города большого количества партизан, о чем сразу же стало известно жандармерии и гестапо, всполошило весь гарнизон и создало затруднения для вывода словацкого полка.

Так как деятельность руководителя всей операции начальника штаба 101-го полка Яна Налепки стала известна гитлеровцам, он был вынужден покинуть город вместе со своими ближайшими друзьями.

А через несколько дней был создан словацкий партизанский отряд. Немало славных дел было на его счету. Мужественно сражались офицеры и солдаты этого подразделения против гитлеровцев.

О героизме словаков в партизанских отрядах Житомирщины слагались легенды.

Одной из задач, поставленных Центральным штабом партизанского движения перед выходом отрядов из Брянских лесов в рейд на запад, было устройство в удобном месте аэродрома, где бы самолеты могли не только выбрасывать груз на парашютах, но и садиться.

Место для устройства такого аэродрома было найдено недалеко от разрушенного немцами районного центра Полесской области Лельчицы. Когда аэродром был готов, сюда почти каждую ночь стали прилетать самолеты, груженные снаряжением и боеприпасами для украинских и белорусских партизан, которые действовали в этом районе. Тут получали вооружение и боеприпасы соединения дважды Героев Советского Союза С. А. Ковпака и А. Ф. Федорова, Героя Советского Союза Е. И. Мирковского, молдавские, киевские, каменец-подольские, ровенские, житомирские и многие другие отряды и группы.

В районе этого аэродрома, ставшего важным партизанским центром, летом 1943 г. Д. С. Коротченко, в то время возглавлявший ЦК КП(б) Украины, провел большое совещание руководителей украинских партизан.

Подведя итоги развертывания партизанской борьбы на Правобережье Украины, Д. С. Коротченко указал на необходимость дальнейшего усиления ударов по врагу. В соответствии с планами, разработанными в Украинском штабе партизанского движения, соединения партизанских отрядов получили с Большой земли значительное пополнение оружием, боеприпасами, новой диверсионной техникой и направились в разные области республики выполнять поставленные задачи.

Вскоре запылали нефтяные вышки в районе Дорогобыча, подожженные партизанами С. А. Ковпака; около самой границы Советского Союза с Польшей развернули энергичную диверсионную деятельность группы из соединения А. Ф. Федорова, которое в 1943 г. по указанию Украинского штаба партизанского движения совершило рейд из Черниговской области в западные области Украины. В районе Винницы, доставив немало беспокойства воинским частям, охранявшим ставку Гитлера, действовали конные и пешие отряды из соединений М. И. Наумова и Я. М. Мельникова. У Ровно, где располагался центр порабощения Украины— рейхскомиссариат во главе с палачом украинского народа Кохом, — активную партизанскую войну против гитлеровцев вели отряды и соединения под руководством В. А. Бегмы. В них отлично воевали партизаны из местных отрядов Сумской области — Хильчанского, развернувшегося в соединение партизанских отрядов имени Щорса, и Серединабудского, ставшего основой для формирования соединения «За Родину». В Киевской, Житомирской, Каменец-Подольской, Львовской и других областях Украины летели под откос вражеские эшелоны, гарнизоны противника были под постоянной угрозой нападения, действия мелких групп срывали мероприятия вражеской оккупационной администрации.

Активная деятельность партизанских отрядов в Полесье и на Житомирщине заставила немцев начать новую большую операцию против народных мстителей. Для этого были использованы армейские части, снятые с фронта.

Днем 23 июня 1943 г. в штаб Житомирского соединения, который размещался недалеко от аэродрома, прибыли белорусские партизаны из Ельской бригады, созданной в начале года при помощи житомирских партизанских отрядов. Они сообщили, что гитлеровцы большой колонной направляются к аэродрому. Как бы в подтверждение этих слов, где-то к востоку от аэродрома послышались артиллерийские выстрелы. Прибывшие разведчики сообщили, что в 30–40 километрах к югу от аэродрома наблюдаются большие скопления войск противника — до 20 тысяч человек.

В сложившейся обстановке командование соединения решило выйти из занимаемого района основными силами партизан в рейд на запад. Вскоре отряды соединения разгромили гарнизон районного центра Пинской области Давид-Городка и развернули активную «рельсовую войну».

А в это время со всех сторон гитлеровцы повели наступление на места партизанских стоянок. Наступали они «по всем правилам военного искусства», как шутили в партизанских отрядах позднее.

Вдоль дорог между деревнями на протяжении многих километров были отрыты окопы, а в местах пересечения дорог расположены замаскированные заставы и засады. Заняв на большой территории все населенные пункты, гитлеровские подразделения начали прочесывать леса.

Отряд имени Щорса, узнав о приближении противника к небольшому хутору Кавыжив, около которого в шалашах размещались партизаны, тотчас же снялся с насиженного места и двинулся на юго-восток навстречу карателям.

— Тяжелая ситуация, — так коротко определил положение начальник штаба отряда подполковник Л. К. Свительский, который сменил на этом посту Д. А. Зубка, назначенного заместителем командира отряда, — надо прорваться через боевые порядки противника и, осев в глубине леса, действовать мелкими группами, минируя дороги, устраивая засады, не отказываясь в то же время от диверсий на железных дорогах.

Отряд, обходя крупные гарнизоны, не раз вступая в бой с противником отдельными группами, отошел к самому Овручу, где размещался штаб войск, осуществлявших операции против партизан. На путях движения вражеской группировки начали действовать мелкие группы автоматчиков и минеров.

Гитлеровскому командованию не могла прийти в голову мысль о том, что отряд, базу которого у Кавыжива в течение нескольких часов обстреливали блокировавшие ее части, раскинул свой лагерь в непосредственной близости от штаба проведения всей операции.

Все было бы хорошо, если бы не самолеты противника. Они поднимались с овручского аэродрома и пролетали над лагерем по направлению к лесным селам, где гитлеровцы, не найдя партизан, творили расправу над местным населением. Воздушные стервятники держали партизан в постоянном напряжении.

Командование разработало два варианта удара по немецкому аэродрому — уничтожить самолеты, либо заминировать летное поле. Однако у отряда не было достаточно сил для нападения с целью уничтожения самолетов. Нельзя было также осуществить минирование аэродрома, так как партизаны в то время имели мало взрывчатых веществ. У них отсутствовали и точные разведывательные данные о системе эксплуатации взлетного поля, которое надо было минировать. Но как-то раз разведывательная группа, минировавшая железную дорогу Овруч — Мозырь, привела в штаб двух словаков.

Командир этой группы Малко, вытянувшись по стойке «смирно», доложил, что приведенные словаки — летчики.

— Откуда летчики? Вы самолет сбили, Малко? — обрадованно спросил командир отряда.

— Нет, эти летчики от линии фронта идут, — ответил Малко.

— Ведите их сюда, — распорядился командир отряда Н. В. Таратуто.

Оказалось, что эти летчики пытались с овручского аэродрома на самолете перелететь линию фронта. В районе Брянска самолет сбили, и они возвращались, чтобы с помощью партизан перебраться на Большую землю и вступить в Чехословацкий корпус генерала Свободы.

Короткий допрос летчиков дал командованию отряда те недостающие сведения, которые помогли осуществить задуманную операцию.

Решено было провести диверсионную операцию с тем запасом взрывчатых веществ, который имелся на подводах группы минеров. Сведения, сообщенные летчиками, помогли определить часть поля, которая на аэродроме наиболее часто использовалась для посадок и взлетов самолетов. Она и была заминирована партизанами.

После этого на некоторое время самолеты перестали летать над лесами, а разведчикам жители Овруча рассказывали, что на аэродроме как-то днем были слышны сильные взрывы.

Через месяц после начала своего наступления каратели покинули северную часть Житомирской и южную часть Полесской областей. В их сводках указывалось, что они уничтожили до 40 тысяч партизан. В действительности же отряды, попавшие под удары этой группировки, потеряли не более двух десятков человек. Количество убитых солдат и офицеров противника было значительно больше.

Вернувшись на места прежних стоянок, партизанские отряды выставили заслоны и принялись помогать населению в уборке урожая. По-прежнему они продолжали свои боевые действия.

Осенью 1943 г. несколько партизанских отрядов напали на Хлупляны — районный центр Словечанского района, Житомирской области, для того чтобы воспрепятствовать отправке в Германию собранного немцами продовольствия. Партизанам и населению достались немалые трофеи.

И не только одно Житомирское соединение летом 1943 г., в период напряженных боев на Курской дуге, активизировало свои действия. Когда немецкое командование усиленно подбрасывало к району боев резервы, народные мстители вели ожесточенную борьбу в тылу врага. Они разрушали железнодорожные пути, взрывали мосты, пускали под откос эшелоны с войсками и грузами, уничтожали автотранспорт, нападали на тыловые учреждения противника.

Летом 1943 г. партизанский отряд имени Дзержинского под командованием Е. И. Мирковского получил сообщение о том, что немцы принимают меры для восстановления разрушенного в 1941 г. моста через Днепр на железной дороге Чернигов — Коростень. С этой целью в селе и на железнодорожной станции Новая Радча был размещен большой гарнизон венгерских солдат.

С помощью железнодорожников, которых немцы мобилизовали на работу, партизаны без выстрелов сняли часового около караульного помещения и захватили караульного начальника. Тот сообщил Е. И. Мирковскому пароль. Партизаны при помощи этого офицера заменили на всех постах часовых-венгров партизанами. Когда «смена» караула была закончена, человек десять партизан вошли в казарму и захватили оружие сонного гарнизона, а офицерское помещение забросали гранатами.

Несколько сот захваченных в плен солдат вывели из казармы и построили. Те в страхе ожидали, что партизаны их расстреляют. Но народные мстители понимали, что венгры воюют не по собственной воле, и отпустили их, снабдив продовольствием из захваченных на станции складов.

После этого все станционное оборудование и помещения были уничтожены. Так партизаны помешали немцам восстановить важную для них дорогу.

Потерпев жестокое поражение под Курском, немецко-фашистские армии под ударами советских дивизий откатывались на широком фронте к Днепру. В конце сентября наши войска на многих участках вышли к Днепру и с ходу начали форсировать эту крупнейшую водную преграду. Большую помощь войскам в ряде мест оказывали партизаны.

В деятельности крупных партизанских соединений наступил новый период — период взаимодействия с армейскими частями. В ноябре 1943 г. житомирские партизаны, облегчая продвижение частей Красной Армии, решили захватить важный узел железных и шоссейных дорог город Овруч.

Разведка собрала сведения об обороне противника и его силах, и 16 ноября 1943 г. партизанские отряды со всех сторон повели наступление на город.

Это был самый тяжелый бой для соединения.

Гарнизон противника упорно оборонялся, используя дзоты и каменные дома. Партизаны проявили подлинный героизм, уничтожая опорные пункты.

Продвигаясь с противотанковым ружьем к центру города, бронебойщик Тимошенко увидел колонну автомашин. Один за другим прозвучали три выстрела, и одна автомашина загорелась. Трудно передать радость Тимошенко, когда он увидел, как от его пули взорвалась вторая автомашина, в которой были боеприпасы. Гитлеровцы обнаружили бронебойщика, прозвучала автоматная очередь. Тяжелое ранение заставило Тимошенко на несколько минут прекратить стрельбу. Несмотря на слабость от потери крови, боец нашел в себе силы, чтобы продолжать огонь по автомашинам и солдатам противника.

Такое же упорство в бою проявил молодой партизан Туровец. Огнем своего пулемета он подбил одну за другой несколько автомашин и расстрелял большую группу гитлеровцев, пытавшихся контратаковать его подразделение. Лишь на несколько секунд замолчал его пулемет, когда вражеская пуля сразила партизана.

Боец перестал стрелять только тогда, когда подобравшийся к нему санитар начал делать перевязку. Мужественно сражался и автоматчик Суховицкий. Он вел огонь по солдатам противника, пытавшимся прорваться из окруженного партизанами города. От его пуль пало несколько гитлеровцев, но вот в дисках кончились патроны, и партизан прекратил стрельбу. Обрадованные гитлеровцы закричали: «Рус, сдавайся».

— Партизаны не сдаются, — раздался в ответ громкий голос, и в сторону противника полетела граната. После ее взрыва уже не было попыток уговорить партизана сдаться, а те, кто уцелел, расползлись.

Двенадцатичасовой бой — и город Овруч полностью очищен от врага.

Торжественно прошел на следующий день митинг трудящихся, которые благодарили партизан за освобождение их родного города от оккупантов.

После передачи города частям Советской Армии Житомирское соединение двинулось на север и дважды занимало город Ельск, но каждый раз было вынуждено отходить из-за недостатка боеприпасов для отражения контратак противника.

Пополнив запасы боеприпасов, соединение передвинулось на запад и вышло к реке Горынь. Не раз бывали в этих местах партизаны, и немало жителей этих мест воевали в составе житомирских отрядов. Многие из них в качестве проводников оказали неоценимую услугу партизанам при переходе через леса, болота, реки — Горынь, Случь, Стырь и Стоход.

Соединение в тяжелых боях освободило районные центры Ровенской области Домбровицу, Высоцк и Владимировец и несколько других населенных пунктов. Диверсионные группы минировали железные дороги, чем значительно облегчали боевые действия частей Советской Армии.

Передав подошедшим частям освобожденные районные центры, соединение двинулось дальше на запад, уничтожая мелкие гарнизоны противника, дезорганизуя движение на шоссейных и железных дорогах.

Не раз вспоминали во время этих маршей и боев партизаны о «короткой дороге к победе» — той крылатой фразе, прозвучавшей больше года назад в начале рейда и теперь ставшей реальностью.

И они с уверенностью говорили:

— Мы шли и идем к победе самой короткой дорогой.

Как только партизанское соединение достигло границы с Польшей, оно было расформировано, а значительное количество опытных бойцов и командиров влилось в ряды регулярных частей Советской Армии и уже в ее составе дошло до Берлина.

Давно уже отгремели бои, которые вели партизаны против оккупантов, и только кое-где еще сохранившиеся землянки в глухой чаще лесов, некогда служившие приютом для народных мстителей, остаются немыми свидетелями суровых партизанских будней.

В настоящее время советский народ — народ-победитель — под руководством Коммунистической партии строит коммунистическое общество. Великие дерзания советского человека воплотились в завоевании космоса, в грандиозных достижениях по использованию атомной энергии в мирных целях, в невиданных до этого темпах развития народного хозяйства. Все это стало возможно благодаря героической победе нашего народа в схватке не на жизнь, а на смерть с гитлеровскими полчищами, в которой советские партизаны совершили легендарный подвиг необычайного мужества. Их славные боевые дела навсегда останутся в памяти советских людей.

Немало прошло лет с тех пор, как отгремели победные залпы, но бывшие партизаны еще полны творческой энергии. Они продолжают деятельно, теперь уже на мирном поприще, трудиться на благо советского народа.

На посту заместителя председателя Верховного Совета УССР уже многие годы работает дважды Герой Советского Союза С. А. Ковпак, а Министерство государственного обеспечения УССР возглавляет дважды Герой Советского Союза А. Ф. Федоров. В одном из секторов Института Маркса — Энгельса — Ленина ведет научную работу 3. А. Богатырь, в Комитете ветеранов войны работают Герои Советского Союза А. Н. Сабуров и Е. И. Мирковский. А. А. Скляров, Д. А. Зубок долгое время работали председателями райисполкомов на Украине, а сейчас пользуются заслуженным отдыхом, как и генерал-майор А. Н. Свительский, Н. И. Яковенко, И. И. Павлюченко, Д. Н. Дыбок и многие другие.

Но, даже уйдя на отдых, многие бывшие партизаны продолжают вести большую общественную работу, вкладывая в нее весь свой опыт и знания.