Резчик. Том 6

Глава 1

Южная окраина Империи, безымянная деревня, раннее утро

Сложно представить себе жизнь на самом краю пустыни, в нескольких часах пути от бескрайних песков. На этой земле всё растёт неохотно, мало воды, много жаркого солнца. Вот и деревня, рядом с которой мы остановились на ночлег, обезлюдела несколько десятилетий назад. Люди отсюда ушли на север, когда одно из крупнейших княжеств перестало существовать. Долгая война оставила много земли без присмотра, поэтому люди охотно переселялись туда, где жить проще. Может быть, пройдёт ещё лет тридцать, и сюда вернутся потомки прежних жителей, которым не нашлось места в Империи. Но возможно, что пустыня продолжит расширять свои границы и к этому моменту деревню накроет толстым слоем песка.

Вставая на ночлег, мы не стали заезжать внутрь деревни, где виднелось несколько разрушенных домов, слепленных из глины и соломы. Но колодцем воспользовались. Большой отряд вычерпал его почти досуха, затем туда спустился один из мужчин, чтобы немного углубить и очистить от налетевшего песка. Мы не единственные, кто поступал подобным образом, так как было видно, что за колодцем бережно ухаживают. Перед тем как войти в пустыню, караваны останавливаются здесь и пополняют запасы воды. Они даже соорудили крепкий навес, чтобы вода меньше испарялась на солнце.

Утром, когда я вышел из палатки, солнце только поднималось над горизонтом. Отряд асверов давно не спал. Полудемоны завтракали и готовили лошадей к долгому дневному переходу. Слава Великой матери, что мы собираемся двигаться на север. Колючий песок и сухой воздух сидели у меня уже в печёнках. Хотелось найти бочку побольше, нагреть воды и смыть следы пустыни. Я же не Аш, чтобы меня достаточно было почистить мягкой щёткой.

Заметив рядом с лошадьми Бальсу, я направился к ней. Приветственно помахал парочке тас’хи, разбиравших свою палатку.

— Доброе утро, — улыбнулся я.

— И тебе доброе, — сказала Бальса, потёрла пальцами левый глаз.

— У госпожи Адан есть немного крепкой настойки, — сказал я. — Выпейте рюмку, полегчает. Магия может прирастить отрезанную руку или ногу, но перед нервным тиком удивительно бессильна. Зато алкоголь отлично помогает. С вашим обменом веществ можно вино за завтраком вместо воды пить.

— Если Рикарда не прикончила настойку вчера вечером, то обязательно, — сказала Бальса. — Куда поедем дальше?

— В Лекку. Нужно быстрее со всем этим покончить и вернуться домой.

— Прямой дороги туда нет, нужно будет вернуться в город Джоса.

— Провизии и воды у нас достаточно? Можно будет купить там всё необходимое.

— Всего хватает. Кхм, Берси, этот демон…

— Кифа. Или Кифайр, она наг.

— Да, Кифайр. Ты так спокойно о ней говоришь…

— А есть причина волноваться? Вы, между прочим, тоже демоны, как и Аш. Судьба, видно, у меня такая, собирать их вокруг себя. Могу напомнить, как вы к огненным псам с насторожённостью отнеслись. А что сейчас, нашли общий язык?

— Это другое.

— Конечно, — рассмеялся я. — Не стану говорить наверняка, но она не должна доставить проблем. Может, только по наивности и незнанию. Поэтому отнеситесь к ней с терпением. Хорошо?

— Когда я её вижу, внутри просыпается чувство тревоги, — призналась Бальса. — У других, думаю, тоже.

— Я заметил. Если вы думаете, что Вам тяжело, представьте каково мне. Очень прошу, давайте жить дружно. Если будут какие-то недопонимания, сразу обращайтесь ко мне. Всё улажу и постараюсь сделать так, чтобы подобного не повторялось. У Кифы опыта общения с людьми ещё меньше, чем у самых диких затворников асверов, живущих в дремучих лесах.

— Хорошо, — она всё же слегка улыбнулась.

— Завтрак уже готов? Пойду поговорю с Кифой. Нам ещё целый день ехать, как раз спрошу, что можно с фургоном сделать.

Бальса кивнула, посмотрела в сторону палатки тас’хи, где на сумках сидела Рикарда. В её намерениях промелькнуло желание последовать моему совету и выпить. Я же зашагал к упомянутому фургону, вокруг которого было довольно тихо. Асверы старались держаться от него подальше, поэтому и лошади были ещё не готовы. Помню удивление на их лицах, когда вчера вечером отряд впервые увидел Кифу, спускающуюся со спины червя. Они на нас пару минут молча смотрели, не в силах поверить собственным глазам. Повезло, что Рикарда довольно быстро всех организовала и даже разрешила взять свой фургон.

— Уни! — я позвал девушку, завтракавшую в компании Тэчча. — Принеси, пожалуйста, две порции. И лошадей для фургона подготовь.

Она закивала и принялась быстро орудовать ложкой, едва не подавившись. Затем вручила опустевшую тарелку напарнику и поспешила к общему котлу. С утра там хозяйничала женщина из группы Бальсы, у которой получалось вкусно готовить даже из скудной провизии. Значит, за сегодняшний завтрак можно было не переживать.

— Кифа, — я остановился у фургона, — можно тебя потревожить?

Полог немного сдвинулся, и в просвете показалось её лицо. Скорее всего, она наблюдала за лагерем через щель. Стоит сказать, что читать её намерения было ещё сложнее, чем у Аш. Может поэтому асверы относились к ней с опаской?

— Я не сплю, — сказала она.

— В гости пустишь?

Полог открылся ещё немного шире. Мне вчера показалось, что внутри ей будет тесно, но свободного пространства хватило с запасом. У выхода к месту возницы виднелась стопка мягких шкур, на которых она спала. Всё остальное пространство было укрыто довольно жёсткими и колючими одеялами. Кифа необычно сидела, собрав вокруг себя кольцо змеиного тела, используя его как подлокотники и спинку кресла.

— Тебе идёт это платье, — улыбнулся я, усаживаясь напротив.

— Да? — она смутилась, провела ладонью по тёмной ткани, словно разглаживая складку. — Оно красивое даже без пояска.

— Кхм… чёрное платье тас’хи наверняка удобное и ткань мягкая, но оно немного мрачное. Как только доберёмся до цивилизации, закажу тебе пару нарядов.

— Других не надо, мне это очень нравится, — быстро сказала она.

— Тогда надо будет Пин ещё раз поблагодарить, что поделилась. Как спалось? Не страшно, что из дома ушла?

Кифа вздохнула.

— Мне не страшно, — она показала на рукав, под которым прятался браслет в виде змейки. — Тревожно.

— Это пройдёт. Я хотел поговорить о том, что мы сейчас поедем в земли, где живут люди. Много людей. И увидев демона-нага, они будут убегать с криками. А потом вернутся с факелами и оружием, чтобы попытаться убить тебя.

— Я смогу их обмануть. Меня учила мама, как это делать.

Кифа невинно захлопала ресничками. Я уже говорил, что она обладала редкой красотой. Серебряного цвета глаза, правильные черты лица, бледная кожа и чёрные волосы.

— Слушай, — спросил я, — а как у тебя волосы остаются такими блестящими и чистыми? Магия или это такая особенность? Они довольно длинные и очень красивые. Хорошо, что не пачкаются, а то мороки с ними было бы много. Мне кажется, если я головой потрясу, то ведро песка собрать смогу.

— За ними надо ухаживать, — важно сказала она, зачерпнув ладонью волосы, выделила прядь и сунула её в рот. Потянув, она смочила прядь слюной, затем немного распушила и потрясла на воздухе, чтобы быстрее высохла.

— Ага, понятно… — сказал я, ожидая явно не этого.

— Берси, — со стороны выхода раздался голос Гуин. — Завтрак.

— Как раз кстати, — я откинул полог и забрал две деревянные миски. Протянул одну Кифе. — Ты как к обычной еде относишься?

— А что это? — она принюхалась, сморщила носик.

— Каша с кусочками мяса. А это варёные яйца, повезло их достать в городе.

Гуин постаралась достать для нас аж четыре небольших яйца, заранее очищенных. Местные куры больше напоминали крупных столичных голубей, поэтому и яйца несли не особо крупнее перепелиных. Мы скупили все, что продавали на рынке, получилась маленькая корзинка. Думал, что наш отряд их съел ещё по пути сюда. Кифа подцепила одно пальцами, положила в рот.

— Ты жуй, не глотай сразу, — посоветовал я.

— М-м! — удивилась она. — Вкусно!

Второе яйцо исчезло у неё во рту ещё быстрее, чем первое. Я переложил ей в тарелку свою порцию.

— Ешь, — улыбнулся, видя её взгляд. — Каша, кстати, тоже неплохая. Не смотри, что почти безвкусная, зато позволяет целый день не чувствовать голод.

— А рыбки нет? — с надеждой спросила она, косясь на кашу с сомнением.

— Нет. Она портится быстро, и в дорогу с собой не возьмёшь, — подав пример, я первым попробовал завтрак.

Кифа тоже попробовала, изменилась в лице, словно скушала что-то очень противное. Отложила ложку, отставив тарелку подальше, не забыв проглотить два мелких яйца.

— Давай, доем, — я забрал тарелку. — Так что тебе по вкусу, кроме рыбы?

— Всё, что бегает и летает, — она облизнула губы.

— То есть, любая дичь, — подытожил я. — Постараюсь что-нибудь раздобыть.

Пару минут я молча завтракал, а Кифа витала в облаках, думая о чём-то своём. Рядом зафыркали лошади, фургон едва заметно качнулся.

— Не хочешь перед долгой дорогой размяться? — спросил я. — Нам ехать целый день на север. И с кадлой попрощаешься, а то он за деревней притаился и не уходит.

Я дождался её кивка и первым выбрался из фургона. Солнце постепенно поднималось над горизонтом. В воздухе отчётливо пахло лошадьми, песком и дымом костров. Кифа выскользнула следом, немного придерживая подол тёмного платья, чтобы не испачкался. Мы обогнули лагерь и прошли через заброшенную деревню. За некогда большим домом, от которого осталось две стены, притаился огромный червь. Увидев его, Кифа обрадовалась, поспешила навстречу. После пыльной бури кадла выглядел серым и покрытым пылью. Пока они обнимались, я уселся на кусок поваленной стены.

— Ты про поручение Императора не забыл? — рядом опустилась Рикарда.

— Хотелось бы забыть.

— Ты посетил уже два города провинции, но не вывез ни одной золотой монеты. Если так пойдёт дальше, Вильям будет недоволен. Может тебе поручить это дело тому, кто не испытывает угрызения совести, грабя баронов?

— Поставил бы он конкретную задачу и назвал сумму, было бы проще.

— Если бы всё было так просто, он бы не отправил герцога. К тому же она, — Рикарда кивнула в сторону Кифы, — доставит много проблем. Люди не привыкли к огненному псу, справедливо считая его демоническим отродьем, а ты приведёшь с собой в столицу ещё более страшного и злобного, с их точки зрения. А если выяснится, что ей нужно людей есть, как вампирам?

— Не говорите глупости. Сколько я не встречал разных существ, самые страшные из всех — это люди. И демоны должны их бояться, пугая своих детей Кровавым культом или Экспертным советом. Я вот что думаю, может мне провалить задание Императора? Может, он тогда от меня отстанет?

— Боюсь, что в тебе он разбирается не хуже, чем ты сам, — глава гильдии асверов улыбнулась. — Золото важно и нужно, особенно сейчас, но куда важнее проверить, насколько ты лоялен. Готов ли ты что-то сделать для Империи. Ведь если твоя провинция решит отделиться, как это сделал Янда, Вильяму будет очень сложно вернуть её обратно силой. И отстанет он от тебя как раз в том случае, если ты хорошо выполнишь его поручение. А если провалишь, он обязательно займёт тебя ещё чем-то. Даст более глупую и грязную работу, где не надо думать.

— Это понятно.

— Что она ему говорит? — спросила Рикарда.

— Что будет скучать. Если поиски мамы приведут её на край пустыни, она обязательно зайдёт к нему в гости.

— Это демонический язык?

— Вроде как. Не знаю, почему понимаю его. Вроде слова звучат незнакомые, а смысл понятен. Если не задумываться, то кажется, что она на имперском разговаривает.

— Странно, что она имперский язык понимает. Лет триста назад здесь были дикие княжества и люди разговаривали на совершенно других языках.

Земля немного затряслась и со стены посыпался песок. Червь пришёл в движение и неспешно направился на юг. Кифа провожала его взглядом, затем крикнула: «Мы ещё увидимся!» — и замахала рукой.

— В платье и без ног она похожа на духа, который скользит над землёй, — хмыкнула Рикарда, встала и пошла обратно в лагерь.

Пока отряд готовился к отправлению, Кифа с любопытством скользила между асверами и лошадьми, разглядывала оружие, как грузят вещи и палатки на телегу, даже в нашу с Клаудией повозку заглянула и, к большому для себя огорчению, поняла, что места внутри для неё точно не хватит. Пожаловалась, что люди строят очень маленькие повозки. Стоит сказать, что Клаудия вполне спокойно отнеслась к огромному змееподобному демону. Удивилась, конечно, долго расспрашивала меня вечером, где я её нашёл и почему взял с собой. Она мне напомнила Аш, когда узнала, что Кифа хочет найти пропавшую семью. Сказала, что если я ей в этом помогу, то будет очень хорошо. Поразительное спокойствие.

Чтобы добраться до города Джоса к закату, отряд решил не делать привал. Мы не торопились, держа спокойный темп. Имперские легионы сюда не добрались, поэтому дорога представляла собой просто старую колею, по которой повозки и телеги ездили ещё в прошлом столетии.

За те несколько дней, что мы отсутствовали, гильдия караванщиков Джосы умудрилась вернуть рынку и складам прежний вид. Поломанные стены склада окончательно разобрали и сложили по новой, вернули на крышу черепицу и, главное, убрали весь мусор, оставленный пустынными дикарями. Когда мы проезжали через небольшой рынок за городской чертой, он уже заканчивал торговлю. Я сначала удивился тому, что она шла до самого вечера, но потом вспомнил, что в пустыню вот-вот должен отправиться крупный караван. Городские торговцы и ремесленники рассчитывали продать им как можно больше товара, а для горожан, пользуясь случаем, устроили что-то похожее на ярмарку.

Торговцы и покупатели при виде большого отряда всадников спешили спрятаться или сбежать в сторону городских ворот. Мы почти миновали рынок, когда послышался крик, шум, лошадиное ржание. Я выглянул из повозки, увидел разлитые в воздухе чёрные волосы — они метнулись куда-то за первый ряд прилавков, а следом скрылся толстый змеиный хвост. Выскочив из повозки, побежал в ту сторону, почувствовав мелькнувшее намерение Ивейн, говорящее, что всё хорошо. Когда же я добежал до второго ряда прилавков, то увидел Кифу, держащую в руках большую рыбину. Она впилась зубами в верхний плавник, вырвав его, затем откусила от спины большой кусок, зажмурившись от удовольствия.

— Кифа! — сказал я, подходя ближе. Она словно опомнилась, сделала глотательное движение, посмотрев на меня то ли удивлённо, то ли немного испуганно. — Нельзя же так. Она же сырая.

Кифа медленно поднесла рыбу ко рту, откусив ещё и быстро проглотив, даже не жуя.

— И с чешуёй, — вздохнул я. — Надо сначала её почистить, потом горькие кишки вытащить. К тому же она грязная и…

Кифа ещё раз откусила от спины, с хрустом дробя зубами чешую. Я обошёл её, посмотрел на удивлённую и немного напуганную торговку. Но напугали её рогатые асверы, а не змееподобный демон, что хорошо. Рядом с женщиной стояла большая плетёная корзинка с крупной и не очень рыбой. Интересно, почему она её за целый день не продала? Обычно такое разбирается до обеда, а потом торговать смысла нет, рыба будет только портиться.

— Почём рыба? — спросил я.

— Шесть монет, — неуверенно ответила она.

— Беру, вместе с корзиной, — я протянул ей три золотые монеты, затем кивнул Виере, чтобы та забрала рыбу. — Кифа, мы её почистим, приготовим, будет очень вкусно. Отпусти эту несчастную рыбину. Ты же лицо измазала и руки. Стой, ничего руками не трогай, особенно платье!

Пока я говорил, она ещё пару раз откусила от рыбы, съев почти всю верхнюю часть. Облизав грязные губы, она бросила остатки в траву и улыбнулась самой невинной улыбкой, на которую была способна. Ивейн протянула мне флягу с водой.

— Руки давай, — сказал я. — И лицо ополосни. Вкусная рыба?

— Очень, — радостно закивала она. Взяла платок, вытирая мокрое лицо и руки.

Я ещё раз отметил, что торговцы поблизости совсем не косятся на длинный змеиный хвост, словно не замечают его. Асверы же успели разойтись так, чтобы в случае чего быстренько всех перебить, устраняя свидетелей. Пара городских стражников, видя не самые добрые взгляды полудемонов, даже отвернулись и тихо начали уходить к городу, дескать, делайте что хотите, мы ничего не видим.

— Плохая рыба, — сказала Гуин, разглядывая рынок. — Ночь пролежала и целый день. Жгучей травой её обложили по уму, конечно, но я бы за это ей вообще платить не стала.

— Вот и приготовьте быстрее, чтобы совсем не испортилась, — сказал я. — В глине запеките, должно получиться вкусно. Кифа, ты с нами в гости к наместнику пойдёшь или вместе с Уни рыбу готовить?

— Наместник? — она посмотрела на меня, затем вслед унесённой корзине.

— Ладно, беги за рыбой, а то без тебя съедят, — улыбнулся я, беря за руку Ивейн и подтягивая ближе. — Вот её зовут Ивейн, будешь её слушаться. Хорошо?

— Хорошо, — закивала Кифа и поспешила к телеге, куда поставили корзинку с рыбой, облизываясь на ходу.

Я многозначительно посмотрел на Ивейн, вручил ей кошель с оставшимся золотом.

— Если на рынке яйца продают, купи всё, что есть. И пару кур.

— На такой жаре всё быстро портится, — проворчала она. — И все обмануть хотят.

Я тоже чувствовал такое намерение, витающее в воздухе. Я ободряюще сжал её плечо и зашагал к повозке, решив оставшуюся часть пути проехать верхом. Вечером в городе было шумно, в воздухе витало что-то воодушевляющее, словно приближался праздник. Мужчины и женщины ходили в красивой одежде, сверкая серебряными украшениями и вышивкой. Богатых же горожан отличало наличие золота и драгоценных камней в украшениях. Со столицей, конечно, не сравнить, но здесь они выглядели настоящей знатью.

Когда мы добрались до центральных районов города, к нашему отряду присоединилось несколько всадников во главе с Алтаром, главой гильдии караванщиков. Он тоже сменил наряд, выбрав дорогие светлые ткани, пояс, вышитый золотом. На боку короткий бронзовый меч в ножнах, которые больше напоминали произведение ювелирного искусства.

— Пустыня не приняла Вас благосклонно? — спросил он, поравнявшись со мной. Лошадка у него, тёмно-гнедой масти, была немного ниже той, на которой ехал я.

— Нас догнала песчаная буря, но задела лишь краем.

— Харуман в это время года особенно злобен, — покивал он, вспоминая демона песков.

— И вы решили в такое время отправить караван? Не боитесь?

— Будет трудно, — согласился Алтар. — Зато обратный путь станет легче. Мы не первый раз отправляем торговцев через пустыню в это время года.

Пару кварталов мы ехали молча.

— Уважаемый Алтар, тебе нужно говорить об этом с наместником Фартариа, — сказал я. — Империя не меняет баронов, исходя из принципа: сегодня один лучше управляет землями, а завтра — другой. Бывают бароны мерзкие, ленивые и бесполезные для Империи, но они часть системы. Пока платят налоги, подавляют мятежи и защищают границы, даже наместник не может с ними ничего поделать.

Алтар промолчал, сохраняя спокойное выражение лица, но я догадывался, что происходило у него внутри. Твои предки были хозяевами этой земли, народ тебя уважает, но всё вокруг теперь принадлежит пришлому человеку, которого назначила Империя, выбрав наверняка из числа тех, кто участвовал в захвате княжества. Его можно убить, отравить, столкнуть с лестницы, но это приведёт лишь к недовольству Империи, которая отправит сюда специалистов, умеющих подавлять подобные мятежи. Подозрение ведь в первую очередь падёт на бывших князей, огромный раздражающий фактор. И Алтару, вопреки желаниям, приходилось договариваться с бароном и даже обеспечивать его безопасность.

— Вы искали рубины, — сказал наследник южных князей. — Простите, если лезу не в своё дело, но я видел взгляд на красные камни. Там, за пустыней, их можно купить дёшево, обменять на хорошее железо и магические кристаллы. Мой караван может привезти много рубинов. Очень много.

Думаю, когда в провинции вспыхнул мятеж и нынешний барон выбрал сторону восстания, Алтар в предвкушении потирал руки. Он был готов в одну секунду смести барона со всей жалкой свитой и принести его голову на серебряном подносе Императору. Но случилось так, что мятеж сдулся быстрее. Барон Салай это тоже понимал и сейчас очень рассчитывал на благосклонность нового наместника. Да, я легко могу объявить его предателем и на радость городским жителям вздёрнуть на главной площади. Но так дела в Империи не ведут.

— Рубины — это хорошо, — сказал я, глядя вперёд. — А что-нибудь о кровавом дереве вы слышали?

— Не доводилось, — он удивлённо посмотрел на меня, покачал головой.

— Мне нужно это дерево. Семена, саженцы, древесина, всё что угодно. Может быть, в землях, лежащих за пустыней, об этом что-то слышали. Много времени нужно каравану, чтобы пересечь пустыню и вернуться?

— Сто дней. Они посетят несколько торговых городов, продадут товар и купят новый. Может быть, узнают что-то о кровавом дереве.

— То есть к лету обернутся? Не быстро.

— У верблюдов нет крыльев, — он рассмеялся. — Да даже если бы и были, то груз они бы на спину не взяли.

— Я поговорю с наместником Фартариа о сложившейся ситуации на границе провинции. Если после мятежа где-то остались земли без хозяина, то, возможно, барон Салай согласиться переехать поближе к центру. А на освободившееся место я порекомендую верного подданного Империи, главу гильдии караванщиков.

Алтар ещё более удивлённо посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнула надежда. Благодарить или что-то говорить он не стал, погрузившись в свои мысли. У дома наместника он немного отстал, решив не заходить внутрь. Барон Салай уже ждал гостей на пороге, радушно улыбаясь. Я помог Клаудии выйти из повозки, и вместе мы поднялись по мраморным ступеням.

— Вы вернулись! — немного наигранно обрадовался барон, всплеснув руками. — Вы великий человек, герцог Хаук! Вам удалось прогнать в пустыню огромного монстра и этих дикарей.

— Они больше не доставят городу проблем, — сказал я.

— Об этом будут слагать стихи и баллады. Я лично напишу Его Императорскому Величеству письмо со словами благодарности, что он послал Вас на самый край мира.

— Пустыня ещё не край мира, — устало покачал я головой.

— Прошу, прошу, — барон замахал руками, подгоняя слуг, чтобы они быстрее распахнули двери. — Я распорядился подготовить роскошный ужин в Вашу честь.

— Я слышал, в Вашем имении есть замечательна банная комната.

— Всё верно, — он хитро и даже немного коварно улыбнулся. — Слуги уже греют воду, чтобы вы смогли хорошенько искупаться. У нас в городе живёт старый и чудаковатый алхимик, но мыло он варит восхитительное.

Насчёт роскошного ужина барон немного погорячился, но это была не его вина. Его подчинённые скупили утром на рынке лучшие продукты, но особым разнообразием они не отличались. Птица, рыба смотрелись ещё нормально, но вот баранина вызвала бы у жителя центральной части Империи изжогу одним только запахом. Клаудия, кстати, носик морщила. Но тут все дело в том, как её приготовить. Асверы, к слову, к баранине относились очень даже положительно, предпочитая её жёсткой говядине. И находись здесь кто-то из отряда полудемонов, он бы долго над выбором блюд не раздумывал. Больше баранины они любили только конину, но сегодня её не подавали. Зато порадовало обилие пряных и острых специй.

За ужином к нам присоединилась жена барона, невысокая и худощавая женщина лет пятидесяти. И мне показалось, что она была целительницей, возможно, даже прошедшая службу в легионе. Что-то было в её поведении, напоминающее знакомых мне целительниц.

— У вас есть дети? — спросил я у барона, посмотрел на его супругу.

— Сын, — сказал он. — Он учится сейчас в столице на мага воды. Смешно, здесь на всю округу два маленьких озера, а дождей можно ждать несколько месяцев. Энцо уже на третьем курсе и делает большие успехи. В последнем письме порадовал нас, сказав, что его могут взять на практику помощником капитана речной галеры.

— Что такое? — удивился я, когда барон немного погрустнел. — С ним всё в порядке?

— Нет, нет, с ним всё хорошо. Просто наследник барона из мятежной провинции…

— Понимаю. Я знаком с главой гильдии речных магов, Хеттином Дале. Если ваш сын талантлив, порекомендую его на эту практику. Сейчас зима, все галеры стоят в портах, и есть время до того, как откроется речное судоходство.

— Это было бы… — обрадовался барон. — Мы будем вам очень благодарны, господин герцог. Вода для нашего сына — мечта всей жизни.

— Пустяки. А как вам, в целом, живётся в этой глуши?

— Земли здесь не богатые, но и не бедные, — он пожал плечами. — Есть железная шахта, гильдия караванщиков, приносящая стабильный доход городу. За то время, что город в составе Империи, мы не пропустили ни одного года, выплачивая налоги. Последние полгода выдались тяжёлыми, но ничего критичного.

— Поправьте, если я не прав, Вы служили магом в легионе, и эта земля досталась вам после отставки?

— Всё так, — подтвердил барон. — И я бы выступил против мятежа, если бы рядом с моим городом был гарнизон. Мятежник Крус обманом забрал у нас триста человек, которые защищали город от нападения пустынных варваров. Сейчас под моим началом всего три десятка стражников и двадцать слуг.

О городе на самом краю провинции мы говорили много. Барон рассказывал охотно и о планах, и о прошлом, когда он только появился здесь. Мне показалось, что он больше переживал за судьбу сына и супруги, чем за себя. Да и о том, что ему так далеко от центра цивилизации неплохо живётся, говорил вполне искренне. Но вот о проблемах и тяжёлых отношениях с местным населением он преуменьшал. И по-хорошему, ему бы не помешал небольшой гарнизон, хотя бы в сотню опытных бойцов. Надо не забыть поговорить об этом с Бруну.

Банная комната в поместье была устроена в отдельном домике на заднем дворе, где барон разбил небольшой зелёный сад из неприхотливых и стойких к жаркому климату деревьев. И баня меня приятно поразила. Во-первых, внутри она была выложена из разноцветного мрамора и украшена изумительной по красоте мозаикой. Во-вторых, помимо «жаркой» комнаты, самое просторное помещение занимал небольшой бассейн с прохладной водой. Смыв с себя песок, мы с Клаудией с огромным удовольствием окунулись в бассейн и просидели там, наверное, целый час. Мы вспоминали банную комнату у нас в поместье и сошлись во мнении, что нам тоже очень нужен такой домик с бассейном. Он должен быть обязательно отделан лучшим мрамором из моей провинции и украшен мозаикой от знаменитого на всю столицу художника. Клаудия даже придумала композицию в виде золотых карпов, которым украсит свод комнаты. Оказывается, строить планы на отдалённое будущее весьма забавно и увлекательно. Ты словно делишься своими мечтами с кем-то ещё, и когда находишь отклик, на душе становится тепло.

После купания я спал как убитый, что не помешало увидеть необычный сон. Это был кошмар, впервые посетивший меня с того момента, как Уга начала присматривать за сновидениями. Поэтому я больше удивился, чем испугался. Мне снился дом, наша гостиная, полная близких людей. Я отдыхал, развалившись на кушетке и слушая разговоры. Мимо прошла Александра в своём любимом домашнем платье. Она несла поднос с чаем и не заметила ещё одну гостью, невысокую девочку лет восьми. То, что на гостье было надето, сложно назвать платьем, это скорее серая ткань с большой прорезью для головы и рук. Девочка стояла недалеко от кушетки, глядя на меня так, что стало жутко. Из-за этого взгляда я и понял, что мне снится кошмар. Просто у незваной гостьи было три глаза. Почему-то я не смог понять, нарисован у неё третий глаз или он настоящий. Он располагался в нижней части лба… В этот момент кто-то подёргал меня за руку, отвлекая, и я проснулся.

— Трёхглазые демоны мне ещё не снились, — тихо проворчал я, приходя в себя.

Спящая рядом Клаудия тоже проснулась, посмотрела на меня сонно.

— Спи, — сказал я, усаживаясь и накрывая её одеялом. Подняв правую руку, пару секунд смотрел на неё, пытаясь понять, что не так. — Демоны… Кифа…

— Что она? — спросила Клаудия. Она посмотрела в постепенно светлеющее окно. — Утро, надо вставать.

— Пропала, — сказал я, потянувшись за одеждой.

Пока одевался, Клаудия посмотрела вокруг, заглянула под подушки, но серебряную змею не нашла. А когда я уже собрался выходить из комнаты, то в щель под дверью что-то проскользнуло.

— Кифа! — сказал я. — Ты почему гуляешь одна?

Змейка посмотрела на меня красными глазками-бусинками. При этом из её пасти торчало что-то похожее на золотое колечко.

— Кифайр! — я добавил строгости в голос. Опустился рядом, протягивая руку. Она восприняла это своеобразным образом, поспешив забраться на ладонь и обвиться вокруг запястья.

Послышался какой-то хруст, и секундой позже змейка выплюнула золотое кольцо, лишившееся камня. Судя по креплению, драгоценный камень был крупный, минимум с ноготь мизинца.

— Маленькая вредительница, — вздохнул я, поворачивая руку и пытаясь заглянуть ей в глаза. — Нельзя так делать, понимаешь? Если что-то нужно — просто попроси. Ты же не беспризорный ребёнок. Иначе я сильно огорчусь.

Не знаю, восприняла ли она мои слова всерьёз. Пару раз сверкнул маленький серебряный язычок. Пришлось убрать испорченное кольцо в кошель, заметая следы преступления. Потом отдам Бальсе на переплавку. У неё в отряде есть потомственный ювелир, которого старейшины отправили в столицу, посчитав, что умение обращаться с оружием сейчас более востребовано, чем плетение цепочек и ковка браслетов.

Барона я вчера вечером предупредил, что в путь мы отправимся рано утром, чтобы как можно быстрее вернуться к центру провинции и догнать военного наместника Фартариа. И завтракать мы планировали уже в дороге. Поэтому, когда мы спустились во двор, прислуга уже заканчивала грузить в нашу повозку корзины с едой и даже умудрилась поместить в багажный ящик кувшин вина, обмотав его тканью, чтобы не разбился. Отряд асверов, как всегда, не теряет бдительности, пристально наблюдая за стражей, прячущейся у выхода с площади.

— Что это у вас такой воинственный вид? — спросил я, подходя к Бальсе. Отметил, что на месте возницы повозки, где сейчас спала Кифа, сидела Рикарда вместе с Пин.

— Великая мать утром волновалась, — сказала она.

— Не заметил, — я огляделся, словно причина волнений должна быть в поле зрения.

Клаудия, подошедшая к повозке, что-то обсуждала с Ивейн, показывая на одну из корзинок с едой. В итоге, она вручила корзинку девушке, словно говорила, чтобы забрали это с глаз долой. Ивейн же удивлённо посмотрела сначала на неё, затем на корзинку, пожала плечами и поднялась на место возницы, делая особый знак Виере, чтобы составила компанию. Похоже, их ждёт вкусный завтрак в виде вчерашней баранины. В намерениях девушки мелькнуло желание оставить немного тёте.

В это время из поместья вышел барон в компании крепкого стражника, несущего в руках средних размеров сундук для перевозки монет. Из опыта знаю, что в таком помещается около пяти тысяч золотых, то есть почти пятнадцать килограмм. Барон выглядел немного уставшим, словно не спал ночью. В его возрасте это было особенно заметно.

— Герцог Хаук, — начал он, — мы с супругой хотели поблагодарить за то, что Вы для нас сделали. Передайте, пожалуйста, военному наместнику, что род Салай верен Империи и клятвам, что мы приносили. В этом году мы уже дважды выплачивали налог герцогу и надеемся, что всё то золото дойдёт до столицы. Здесь же часть наших с Айей сбережений. Наш вклад в покрытие убытков Империи из-за глупых действий мятежника Крус. Понимаю, что это всего лишь капля в полноводной реке, не способная оправдать даже Вашего присутствия в этом городе.

Насчёт части он немного лукавил. Скорее всего, это все или почти все сбережения барона. Не густо, учитывая, что город вовсе не выглядел бедным. Видел я города в гораздо более плачевном состоянии. Если потрясти какого-нибудь мелкого столичного чиновника, то с него можно взять гораздо больше.

— Хорошо, барон, — неохотно сказал я. — Ваше золото дойдёт до столицы, это я могу пообещать. А ещё поговорю с военным наместником. Думаю, он оценит этот шаг и преданность рода Салай.

— Спасибо ещё раз, — он коротко поклонился.

На этой ноте мы и попрощались. Южный город я покидал с чувством облегчения. Чем дальше я от пустыни, тем лучше. Колючий песок, огромные черви, вечная жара и жажда. Ещё с прошлой прогулки под палящим солнцем у меня это вызывает не самые приятные эмоции. Отсюда вопрос: как семья раван дошла до такой жизни, что решила спрятаться от всего мира в сердце пустыни? Я понимаю, когда вокруг лес, дикари бегают и живность всякая, то это какое-никакое, но развлечение. А в песках к тебе птицы не каждый год прилетают к оазису.

Надо вспомнить о Кифайр, которая дорвалась до рыбы и умудрилась-таки съесть её всю. Они вчера устроились за городской стеной, развели костёр, поставили палатку. Пока Ивейн и Уни потрошили и чистили рыбу, Кифа очень беспокоилась, что своей готовкой они её испортят, поэтому несколько штук съела в сыром виде, так ловко тягая её из общей кучи, что девушки это не сразу заметили. Запечённая в глине рыба ей понравилась, но сырая ей была вкуснее. А наевшись, Кифа забралась в повозку и уснула. Только к обеду, когда мы остановились на привал, сонно выглянула наружу. Надо сказать, заспанное лицо у неё было довольно смешным. Не увидев вокруг ничего интересного, она снова завалилась спать, что асверы всецело одобрили.

Окончательно проснулась Кифа только к середине второго дня, когда мы вновь остановились на привал в живописном месте. Бескрайние поля, заросшие жёлтой жёсткой травой, солнышко светит, прохладный ветерок. Вдалеке едва виднеются домики с жёлтой крышей из соломы или камыша. Дорога в этом месте делала крюк и близко подходила к небольшому водоёму, заросшему сухим камышом. Мы ещё по пути на юг здесь останавливались, чтобы напоить лошадей и пополнить запасы воды. Так вот, Кифа почувствовала запах камыша, прохладу воды и сонно выползла из повозки. Пройдясь по небольшой дуге, она с шумом вломилась в заросли, стаскивая платье на ходу. Отряд за ней наблюдал с большим удивлением, а когда она скрылась из виду, все словно опомнились и заторопились по своим делам.

— А она красивая, — сказала Клаудия, протягивая мне миску с обедом. Огонь разводить не спешили, поэтому это было отварное мясо, успевшее остыть с утра, и хлеб с очень горьким диким луком. Не знаю, где его асверы откопали, но ели с большим удовольствием. Клаудия же решила скормить мне свою порцию, морщась только от одного запаха.

— Кифа-то? — удивился я. — Красивая.

Сидевшая недалеко Гуин только хмыкнула, захрустев луком.

— Когда в облике человека, — продолжила Клаудия. — И ножки красивые и вообще…

Теперь уже хрюкнула Виера, едва не подавившись. Диана вопросительно приподняла бровь, не сразу поняв о чём идёт разговор.

— В облике человека? — переспросил я. — Ты ревнуешь?

— Я? Вовсе нет, — она отняла у Уни стручок лука, положив в мою тарелку.

— Да, хотел бы посмотреть на то, как она будет выглядеть с ногами, — рассмеялся я и захрустел зеленью. — Это ведь не магия, поэтому странно, что асверы видят Кифайр в истинном виде, как и я.

— Хочешь сказать, это иллюзия? — не поняла она.

— Конечно. У неё всё такой же змеиный хвост, как ты заметила, красивый. По-моему, я говорил, что она так может.

— Я думала, она облик сменила, — Клаудия обернулась, посмотрела в сторону водоёма. — Только я одна вижу её ножки?

— Красивые?

— Берси, — надула губки Клаудия. — Не смейся.

Из водоёма Кифу пришлось выгонять, погрозив, что она может оставаться и жить здесь, а мы поедем дальше. Она сразу заторопилась и после купания на берег выбралась с довольной улыбкой на лице. По указанию Ивейн долго обтиралась полотенцем, чтобы не мочить платье и одеяла в повозке. Я заглянул к ней, когда отряд двинулся дальше.

— Ну ты соня, — сказал я, усаживаясь у выхода. — Кушать хочешь?

— Не, я наелась вчера.

— Позавчера, — поправил я. — Проголодаешься, скажи. Думаю, не будет лишним ещё раз напомнить, что люди не должны узнать, кто ты на самом деле. Это очень важно.

Кифа только улыбнулась, сладко потянувшись.

— Хорошо, хорошо, — ответила она на мой строгий взгляд. — Я буду стараться.

— Вот и хорошо.

— Ты говорил, что у тебя интересные книжки есть, — вспомнила она.

— Дома большая библиотека. А здесь… у меня только справочники по целительству. Подожди, — я выглянул из повозки, жестом подозвал Диану. Через минуту она присоединилась к нам, прихватив с собой небольшую непромокаемую дорожную сумку, где хранила две книги. — Знакомая обложка. Летописи Якынского ханства. Ты же её давно прочитала, и не один раз.

— Сказки очень интересные, — сказала Диана, погладив обложку. — Мне нравятся.

— Якынское ханство? — оживилась Кифа. — Которое за седыми скалами в истоках Драконьей реки?

Я перевёл слова для Дианы, и она кивнула, протянув книгу. Кифа очень бережно взяла её, словно боялась, что та рассыплется от простого прикосновения. Она целую минуту держала книгу, как великое сокровище, глядя с волнением и каким-то очень странным чувством.

— Ты на этом языке читать умеешь? — спросил я.

— Умею, — она кивнула, затем положила книгу на одеяло и потянулась в другой конец повозки, чтобы взять ещё пару и соорудить своеобразный столик.

До самого вечера, пока позволял солнечный свет, Кифа читала не отрываясь. Медленно, никуда не торопясь, словно пыталась запомнить каждое слово, проникнуться каждым предложением. Когда мы остановились на ночлег, я думал, что попросит лампу, но нет, она отложила книгу до утра. И даже спать легла пораньше, чтобы утро быстрее наступило. Не припомню, чтобы я видел кого-то настолько счастливым. Может, только Диану, когда она увлекалась чтением новой и интересной книги. Не удивительно, что утром я их обнаружил вместе. Диана разминалась, используя тяжёлое копьё, а не меч, а Кифайр делилась впечатлениями от первой сказки. Со стороны это выглядело забавным. Я ненадолго потерял их из виду, а когда вернулся, то обнаружил в руках у Кифы копьё. Держала она его как палку, внимательно слушая наставление Дианы. А ещё почти физически ощущалось недовольство Бальсы и Рикарды. Старшие сошлись во мнении, что холодное оружие в руки демону лучше не давать.

— Чем это вы занимаетесь? — спросил я подходя.

— Зарядка, — ответила Кифа, делая неуклюжий выпад.

— Тяжело, когда ног нет, — задумчиво сказала Диана, разглядывая её хвост. — Баланс странный, не знаю, что посоветовать.

— Ног нет, — смешно согласилась Кифайр.

— Удар должен идти не только за счёт рук, — сказала Диана. — Плечи, спина, всё тело должно стремиться вперёд.

— С чего ты взялась её учить, и как вы нашли общий язык? Она же на имперском не говорит. Кифа, копьё тебе зачем?

— Хочу научиться чему-то новому, — она пожала плечами. — Это интересно, уметь что-то, что не умела раньше.

— Логично, — согласился я. — А меч?

— Меч нельзя, — она вздохнула. — Ди говорит, что я хвост себе отрублю. А без хвоста я не могу. Поэтому сначала надо научиться бить копьём.

— Ди? — я рассмеялся. — Не надо сокращать имена асверов, они этого не любят. Имя для них очень много значит. Это как частичка тебя.

— А если это не имя, а прозвище? — заинтересовалась Кифа.

— Ну… не знаю. Так, копьё отдай, мы скоро должны отправляться в путь, иначе к вечеру не успеем до города добраться и придётся ещё раз в палатках ночевать. Завтракать будешь?

— Нет, не хочется. А можно у меня будет своё копьё? Я могу его сама сделать или выменять на что-нибудь.

— Подумаю. Если Диана скажет, что ты умеешь им пользоваться, тогда разрешу и даже лично подарю копьё.

— Спасибо! — меня заключили в объятия, отрывая от земли. Надо сказать, что хватка у Кифы была не слабее, чем у Бристл. — Я тогда пойду книжку почитаю.

Я сильно по поводу оружия не переживал, так как Диана строгий учитель, и скорее Кифа устанет и ладони в сплошную мозоль превратит, прежде чем услышит одобрение и похвалу. Но странно, что она вдруг решила учиться обращаться с оружием.

— Не сегодня, — покачал я головой, когда Диана продемонстрировала меч. — Чем раньше отправимся в путь, тем лучше.

* * *

Поместье барона Рико Дуарте, торговый город на основном тракте между провинциями Кортезе и Крус, поздний вечер

В небольшую гостиную, где отдыхал барон Дуарте и несколько богатейших торговцев города, вошёл глава ремесленных гильдий. Крепкий и высокий мужчина, долгое время работавший в кузне, посмотрел на хозяина дома из-под густых бровей.

— Собрали? — спросил барон, приподнимаясь в кресле. Вид у него был усталый от долгих переговоров со знатными горожанами.

— Собрали, — пробасил глава ремесленников. — Пять тысяч. Но железо и уголь нам закупать будет не на что.

— Герцог Фартариа отдал вам две телеги с оружием, — отмахнулся барон. — Переплавьте во что хотите, в гвозди или подковы.

— Смеётесь? — даже удивился бывший кузнец. — Дороже будет это оружие продать и купить всё, что необходимо.

— Ну так продайте. У вас три оружейных лавки в городе.

— После сражения? Кому оно сейчас…

— Дитрих, — оборвал его барон Дуарте, — я тебя прошу, не начинай. У меня проблем по горло. И главная — где взять золото. С минуты на минуту приедет герцог Хаук и ограбит нас. Его помощник, откуда он взялся… Когда это у нашего города были такие огромные обороты золота? Пять лет назад, десять, когда Кортезе срочно требовался строевой лес и камень? Тогда да, у нас места на складах не хватало, а у вас телег и волов.

— Поторгуйся, — вставил пожилой мужчина, подмявший под себя половину лавок в западной части города. — Ты это умеешь. Сэкономишь наше и своё золото.

— Само собой, но… — барон вздохнул. — Эти демоны, они же умеют читать мысли. Если хочешь врать герцогу, пожалуйста, я тебе такие полномочия предоставлю.

— Солнце село, — сказал ещё один мужчина, хранивший молчание половину вечера.

На минуту в комнате воцарилась тишина. Все разом посмотрели в окно, оценивая, как быстро темнеет.

— Пора бы ему уже быть здесь, — согласился барон.

Словно прочитав его мысли, в комнату вошёл помощник капитана стражи.

— Господин барон, только что пришло срочное сообщение. Отряд полудемонов под руководством герцога свернул с главной дороги и сейчас движется на запад.

— Там же дороги нет… — не понял барон.

— Есть старый тракт, — сказал пожилой торговец. — Восемь имперских миль на запад, и ещё столько же по дуге, чтобы вернуться на дорогу, ведущую к Лейфтри.

— Зачем герцогу объезжать мой город? — высказал общий вопрос барон, и в его голосе появились едва заметные панические нотки. А поймав взгляды собравшихся, Рико Дуарте ещё больше заволновался. Ему показалось, что на него смотрят уже как на бывшего барона и строят планы на то, как подмазаться к новому наместнику города.

Барон встал, прошёл к двери, взял помощника капитана за локоть и вывел в коридор. Пройдя до лестницы, он остановился, оглянулся на секунду.

— Пусть Эмиль срочно отправит гонца на перехват герцога Хаука. И пусть узнает, почему они хотят объехать мой город. Ему надо сказать, что у нас всё готово, золото для Императора собрано в полном объёме, а ещё их ждёт лучший постоялый двор в городе.

— Всё сделаю, — кивнул стражник. — Лично отправлю пару самых доверенных людей. Полудемоны наверняка встали на ночлег у Диких холмов. И до утра мы уже будем знать причину.

— Рассчитываю на тебя, — кивнул барон. — Да, ещё, усиль охрану поместья. И передай магистру магии Гудди, что я срочно желаю его видеть.

— Всё сделаю, — повторил помощник капитана и поспешил к лестнице, придерживая ножны, чтобы не споткнуться.

* * *

До города мы не добрались совсем немного. Оставалось примерно два часа пути, когда на дороге появился знакомый безрогий асвер. Он ждал на обочине, сидя на телеге, в которую была запряжена невысокая лошадь. По местным меркам, да ещё и учитывая долгую войну, наличие лошадей делало любую деревеньку зажиточной. С нашей последней встречи мужчина асвер совсем не изменился, такой же худощавый и нескладный. Рикарда много раз повторяла, что, оставшись без присмотра, мужчины всегда стремились к силе, но этот, по-видимому, был исключением. Но даже так, чтобы я смог подойти и поговорить, Бальса проследила, чтобы его крепко взяли под руки.

Мужчина рассказал, что деревня беглых асверов находится на юго-западе, всего в двух днях пути. Он очень просил поспешить, так как таинственная болезнь свирепствовала, и каждый день был на счету. В принципе, наши планы это не сильно изменило. Главное, что эти два дня мы будем двигаться на запад, где, в конечном итоге, выйдем к очередному крупному городу. А там уже и до столицы провинции рукой подать.

На старой, едва различимой дороге, ям и ухабов было столько, что проще идти пешком. И почти три часа мы тряслись, неспешно двигаясь вдоль серой равнины к холмам. Лишь дважды нам попадались клочки зелёной и плодородной земли. В первом случае, рядом с таким участком виднелся хутор на несколько домов, а во втором — группа мужчин гнала куда-то небольшое стадо коров. Асверы лишь качали головой, глядя на это. Кто-то даже высказался, что таким темпом люди убьют последнюю плодородную землю, позволяя крупному скоту вытаптывать её.

Поздно ночью, когда я уже досматривал второй сон, меня разбудил шум в лагере. Пришлось вставать и идти выяснять в чём дело. Выйдя из палатки, я тихо выругался, споткнувшись о какой-то мешок. Единственным источником света в лагере был небольшой костерок, даже не горящий, а едва тлеющий. Асверы прекрасно видели в темноте, и свет им был не нужен, к тому же приходилось экономить дрова и куски каменного угля, чтобы развести костёр утром и приготовить горячий завтрак. Хорошо, что звёзд на небе много и можно было хоть что-то рассмотреть. В темноте постепенно проявлялись очертания палаток, установленных полукругом, повозка и телеги. Из фургона выглянула любопытная Кифа. Вокруг же царил такой сумбур намерений, что разобраться в нём могли только Бальса или Рикарда. Я смог только понять, что дежурившие в первую смену кого-то поймали, то ли лазутчика, то ли убийцу. Недалеко от дороги мелькнула пара факелов, поэтому я направился в ту сторону.

— Что за суета? — спросил я в темноту, откуда выскочила Фир в платье тас’хи и с коротким копьём в руках.

— Эти заполошные ут’ше поймали посыльного с донесением, — фыркнула она, показывая в сторону дороги.

Когда мы подошли, то стали свидетелями очень странной картины. Один из охотников старшего рода держал под уздцы высокую чёрную лошадь, а рядом, в окружении ещё троих асверов, на земле лежал бледный юноша, окровавленными руками прижимая к груди сумку посыльного. Почему раненому уделяли столько внимания и оставили для охраны четырёх воинов, я не понял, но поспешил ему на помощь. Сразу использовал малое исцеление, на всякий случай, чтобы не помер внезапно от потери крови. Вблизи он выглядел ещё более бледным, чем издалека.

— Г…герцог Хаук, — прохрипел посыльный, выпуская из уголка рта длинную струйку крови, — для Вас срочное п… послание.

— Стрела? Ну-ка помоги, — попросил я одного из мужчин, чтобы он повернул парня набок и немного придержал. Стрелы я не увидел, в отличие от пятна крови и рваной дыры в куртке, под правой лопаткой. Интересно, кто в него стрелял и как умудрился попасть в темноте? — Терпи.

Парень дёрнулся и закашлялся, когда наконечник арбалетного болта начал выходить из раны. Вторым на очереди шёл длинный порез на левой руке, от плеча до локтя. Били очень острым, но не тяжёлым клинком, возможно, ножом или коротким мечом.

— Из столицы? — спросил я, применяя два заклинания. — Посвети мне.

Охотник, держащий факел, немного сместился. Рана на руке посыльного довольно быстро сходилась, оставляя розовый след. Парень ещё раз закашлялся. Выдавил что-то неразборчивое.

— От барона Дуарте, — в конце концов сказал он, когда я уложил его на спину. — Он просит передать, что город собрал золото для Империи и ждёт Вас, чтобы отдать его. Барон опасается, что Вы проедете мимо и беспочвенно посчитаете, что он не выполнил Ваши указания.

— Указания? — уточнил я, на что парень мотнул головой, как бы говоря, что не знает, что именно я приказал барону.

— Золото — это неплохо. Не переживай, жить будешь. Поспишь до утра и придёшь в норму. Крови потерял много, но раны пустяковые для любого целителя. Кто на вас напал?

— Не знаю, — он замотал головой.

— Ладно. Кто рядом? Уни, иди сюда. Уложи его где-нибудь поспать и одеялом укрой, а то замёрзнет. Воды с белоцветом дай, пусть напьётся.

Девушка кивнула, затем махнула рукой напарнику, чтобы принёс одеяло и помог унести раненого. Я же встал, отозвал в сторону охотников. К нам как раз спешила Бальса со стороны дороги. А ещё спустя пару секунд присоединилась Рикарда. Только в отличие от остальных, она выглядела так, словно вышла из палатки утолить любопытство и снова планировала лечь спать.

— Двое всадников ушли, — сказала Бальса, показывая копьём в темноту. — Ещё трое людей убиты. Все в доспехах имперской городской стражи.

— Посыльный сказал, что барон выполнил какие-то мои указания и собрал золото для Империи, — я развёл руками, отвечая на их взгляды. — Завтра посыльный придёт в норму, я с ним ещё раз поговорю.

Рикарда махнула рукой и ушла первой, подумав о том, чтобы поспать под тёплым одеялом. Ночь действительно была прохладной. Я минут десять постоял на дороге, пытаясь собрать мысли в кучу, но ничего толкового в голову не лезло. Единственное логичное объяснение — это попытка ограбить барона. Всего неделю назад через этот город прошёл имперский легион, а обозы, подкрепление и прочее до сих пор должны двигаться непрерывным потоком. Что-то рано там начало безобразие происходить. Но менять планы и идти разбираться не хотелось совершенно. Деревня беглых асверов меня беспокоила гораздо больше. Придя к выводу, что проще заниматься текущими проблемами и решать их по мере поступления, я последовал примеру Рикарды и отправился спать. Прочитал полную молитву Уге, прося защитить сновидения и присмотреть за нами. Что-то неспокойно мне спалось последние несколько дней. Всё время в воображении мелькало лицо той жуткой девчонки.

Следующим утром я первым делом поговорил с посыльным, но ситуация яснее не стала. Он толком ничего не знал и ссылался на пару стражников, которым не повезло. Пришлось набросать короткое письмо для барона, скрепив его герцогской печатью. Парень принял послание как важнейшее в жизни задание и умчался в сторону города. Надеюсь, от слабости он не свалится с лошади и не свернёт себе шею. Это будет очень смешно и печально одновременно. А стражников мы похоронили как подобает. Выложили круг из камней, и я использовал огненный жезл Морра, чтобы сжечь тела.

Пока я решал дела с посыльным и телами стражников, проснулась Кифа и решила выяснить, что же происходило ночью. Только её вопросы никто не понимал, поэтому она махнула на асверов рукой, решив последить за тем, кто и как готовит завтрак, попутно стащив пару сырых яиц. Затем с большим интересом понаблюдала, как готовят лошадей к дороге. Было забавно наблюдать, как она двигается по лагерю и как асверы на это реагируют. У неё довольно длинное змеиное тело, и приходилось обходить Кифу стороной, чтобы не перешагивать. Она даже заглянула в гости к Клаудии, но разговора у них снова не получилось. В целом же, я заметил, что ей были любопытны разные занятия, начиная от того, как правильно ухаживать за оружием и заканчивая рецептом простой овощной похлёбки. Сами же асверы интереса у неё не вызывали, кроме Дианы и Ивейн, с которыми она умудрилась найти общий язык. Ну и Аш, которая на неё ворчала, но терпеливо слушала.

До деревни мы добирались два дня. Дорога подкачала, сильно нас замедлив. За холмами её практически не было, и иногда мы ехали очень медленно, чтобы не разбить колёса о камни. И чем ближе мы подъезжали, тем более угрюмыми становились асверы. В отряде Бальсы каждый воин выглядел как натянутая до предела тетива. Они разглядывали окрестности хмурыми взглядами, постоянно держа оружие под рукой. Под стать общему настроению к вечеру второго дня, когда до деревни оставалось совсем немного, пошёл лёгкий дождик, а небо закрыло тяжёлыми серыми тучами. Последний участок пути я решил проехать верхом, укрывшись дорожным плащом. Наконец впереди показались крыши домов из серой черепицы и знакомого жёлтого камыша. Бальса отправила вперёд три пары, чтобы проверили строения и территорию вокруг. Всего жилых домов было пять, плюс три большие хозяйственные постройки и общий амбар. Когда мы подъехали ближе, послышалось мычание коровы. Возле амбара показалась женщина в простом платье с деревянным ведёрком в руках.

— Что они говорят, — спросил я у Бальсы, не разобрав те намерения, которые передали разведчики.

— Там может быть опасно, — сказала она, жестом отправляя ещё две пары. — Четверо мужчин, пять женщин и… дети.

— Ну, дети — это логично и понятно, — заметил я.

Вокруг всего поселения тянулась невысокая околица из коротких и кривых жердей. На одну из них недалеко от ближайшего к дороге дома взлетел большой красный петух и громко закукарекал. Затем он с шумом слетел вниз, откуда послышалось недовольное кудахтанье. Вход в деревню представлял собой высокие двустворчатые ворота, смотревшиеся очень странно и неуместно. Но зачем их поставили, я понял довольно быстро, когда мы подъехали ближе. Под верхней перекладиной ворот висел очень примечательный символ: две четырехлучевые звезды, большая и малая, слившиеся вместе. Древний знак богини Лиам — звезда в восемь лучей. Это означало, что деревня находится под защитой богини, а околица отмечает границы, в которых распространяется её благодать. Такое увидеть в поселении, где живут асверы — это как увидеть знак демона Хрума над входом в храм Зиралла. Символ заметил не только я, но и Ивейн, поднявшая голову. А следом за ней и все остальные заинтересовались. И чувство пакостное появилось, когда мы через ворота проезжали.

Отправленные вперёд охотники успели вывести из домов трёх мужчин и двух женщин, с детьми. На всякий случай Бальса подала недвусмысленное и яркое намерение, что любой, кто вздумает сердить её, будет убит на месте. И сразу стало понятно, что так не понравилось охотникам. У всех жителей крошечной деревни были спилены рога. Их удалили так, что и пеньков не оставалось, лишь грубые шрамы. У мужчин эти шрамы были видны, а женщины носили платки на голове, закрывающие лоб.

— Кошачий ливер, — тихо произнёс я, не торопясь спешиваться. Почему-то захотелось отсюда уехать как можно быстрее.

— Ну да, ну да, — послышался сзади голос Рикарды. — Берси, скажи мне, есть у них проклятия?

— Нет, — отозвался я, всё же спрыгнув на землю и передав Ивейн поводья.

— Что-то я даже не подумала о таком, — сказала она, проходя ближе. — И, кажется, знаю, что за болезнь их постигла. Только она не в теле, а в головах. Ты! Иди сюда.

Рикарда ткнула пальцем в самого молодого парня, выглядящего лет на пятнадцать. Один из крепких мужчин-охотников Бальсы шагнул к нему, грубо взял за руку и вытащил вперёд. Глава гильдии осмотрела парня с ног до головы.

— Ты по своей воле отрёкся от Великой матери, своего рода и имени? — спросила Рикарда, говоря на языке людей. — Или старшие в роду не оставили тебе выбора?

Парень опустил взгляд, с опаской косясь на вооружённых копьями охотников.

— Отвечай, — тон Рикарды стал жёстче.

— Я сам, — тихо сказал парень.

— Убивал людей?

— Н… нет, — он поднял удивлённый взгляд. Говорил при этом искренне.

Потеряв к нему интерес, Рикарда прошла к женщинам, глядя на детей, спрятавшихся за их спинами. Две девочки в возрасте семи-восьми лет и мальчишка, года на два старше. У девочек рожки только начинали проявляться, образовав небольшие чёрные бугорки. Удалить их сейчас было просто невозможно. У мальчика рожки были не больше двух сантиметров. Рикарда опустилась перед ними на колени, в то время как две женщины из отряда Бальсы ловко оттеснили отрёкшихся.

— Берси, — Рикарда обернулась, посмотрев на меня взглядом чёрных глаз, — может ли Великая мать появиться здесь? У тебя это получится лучше, чем у меня.

Я поднял руки, обращая ладони к небу. Богиня всё видела и всё понимала, скрываясь за моим плечом. Но явила себя окружающим она, только когда её позвали по имени. Асверы почувствовали её присутствие сразу, не в силах сохранить прежний облик и меняясь. Их лица слегка вытягивались, становились холоднее, проявлялись жёсткие черты лица и удлинялись клыки. Великая мать так явственно явила себя, что её могли почувствовать и в далёком поселении у Холодного мыса. И дети заплакали, когда эта сила вскользь коснулась их. У них ещё не сформировались до конца рожки, чтобы они в полной мере ощутили Великую мать, смогли понять, сколько места она занимает внутри каждого асвера. А вот взрослые жители деревни Угу не услышали. Поняли, что происходит что-то не то, но не почувствовали даже мимолётно.

— Мы её дети, — сказала Рикарда, протянув руки, привлекая к себе плачущих детей и крепко обнимая их. — Порой мы можем отказаться от имени, теряя себя, но никогда, слышите, никогда не откажемся от неё.

Она ещё что-то очень тихо говорила, но я не слышал. Затем во дворе между домами повисла гнетущая и давящая тишина.

— Это наш выбор, — спокойно сказал мужчина, который привёл нас в эту деревню. — Мы сами решаем, кем быть и кого из богов почитать.

— Выбор?! — меня словно холодной водой окатили, вырывая из транса. И я едва не взорвался от нахлынувших эмоций. — Не смей подобное говорить при мне!

Я обернулся, нашёл взглядом притихшую Гуин. Она чувствовала присутствие Уги, но так, словно стояла за городской стеной, когда внутри шёл грандиозный праздник. Она слышала песни, смех, могла уловить запах вкусной еды, но не была частью этого. Её не пригласили, не пропустили в ворота. Подойдя, я взял её за руку и вывел вперёд.

— Она хочет быть вместе с Великой матерью, но не может. Родители отняли у неё эту возможность. Что ей сделать, чтобы Уга приняла её? Что?! А вы все… волки, что вырвали себе зубы, чтобы стать овцами. И что теперь? Пройдёт несколько поколений, вы даже блеять научитесь, забыв вкус мяса и крови. Трусы, недостойные слышать голос Великой матери. Я даже не знаю…

— Берси, — Гуин положила руку мне на плечо, пытаясь успокоить.

— Предатели, сбежавшие от матери, когда она была слаба и не могла вас защитить, — процедил я. — Прошлись, как по ярмарке, и выбрали другую. А теперь хотите сделать собственных детей несчастными, забрав их у Великой матери?

У меня перед глазами даже пелена появилась. Я почувствовал присутствие Дианы, нагло вклинившейся в моё сознание. Затем туда заглянули Фир и Пин, которые ждали только одной мысли, простого пожелания, прежде чем вырезать деревню, без зазрения совести и малейшего сожаления. Пару раз глубоко вздохнув, я попытался успокоиться. Странно, что гнев вспыхнул не у Уги, которая в этом вопросе гораздо категоричнее меня. Она сейчас была спокойна и величественна. Находясь рядом, чувствуешь себя частью чего-то огромного и цельного. Словами это сложно описать.

— Хорошо, я спокоен, — я с шумом выдохнул и с силой потёр лоб. Посмотрел на жителей деревни, почему-то сейчас не видя в них асверов. — Скорблю о вас. Вы больше никогда не почувствуете себя частью рода асверов. Но я пришёл сюда помочь и хочу сдержать слово. Беды вашей деревни в воде, которую вы пьёте. В грязном молоке, которое надо кипятить. У вас кишечная чума. Мутные глаза, коричневый налёт на языке, твёрдый на ощупь живот и пятна на теле, пропадающие, когда на них надавливаешь. Жар, лихорадка, спутанное сознание, смерть!.. Я уже использовал магию, подавляющую чуму. Она уйдёт из деревни, но это не значит, что вы не заболеете вновь. Кипятите воду и молоко, заваривайте белоцвет и смените источник питьевой воды. В него попадает трупный яд и навоз. Бойтесь мух и крыс, они разносят эту болезнь… Рикарда, я пойду, посижу в повозке, устал.

— Спасибо, Берси, ты всё правильно сказал, — кивнула она. — Мне даже добавить нечего. Ну что, милые мои, хотите быть с Великой матерью? Вы ведь не хотите потерять её?

Дети одновременно и закивали, и замотали головой. Мальчишка взял себя в руки, шмыгая носом, а вот девчонки ещё плакали.

— Уни, пока я так близко к Великой матери, и она не выпила из меня всю силу, хочу сказать, чтобы ты не опускала руки. Прояви упорство, и когда-нибудь она придёт к тебе.

— Так и собираюсь делать, — улыбнулась девушка, взяв меня под локоть, а то я как-то неуверенно стоял. — Спасибо. И за этот красивый рог тоже. По-моему, я ещё не говорила тебе спасибо. Теперь мне кажется, что я слышу её лучше, чем раньше. Это пугает и радует.

Диана тут же оказалась рядом, ревниво забирая мой локоть у Гуин, и повела к повозке. Одно из двух, то ли я переборщил, то ли Уга силу не рассчитала. У меня даже голова закружилась, а тело стало ватным. Мы вышли за околицу, пройдя под знаком Лиам, и немного полегчало. Я словно из гнилого болота вырвался на свежий воздух. Диана отвела меня к повозке, передав с рук на руки Клаудии.

— Что случилось? — с тревогой в голосе спросила Клаудия, помогая мне сесть. — У тебя на лице красные пятна. Ты злился?

— Чайник вскипяти, пожалуйста. Хочу двуцвет заварить, он меня всегда успокаивает.

— Сейчас, — она поставила чайник на походную подставку, активировала накопитель. Вообще-то, мы его экономили на крайний случай, но я решил не ворчать.

Я лёг головой на мягкую подушку, пахнущую любимыми духами Клаудии, и провалился в сон.