Резчик. Том 6

Глава 2

Проснулся я с тяжёлой головой и чувством усталости, словно накануне в одиночку разгрузил галеру. Повозка немного покачивалась, сквозь плотно занавешенные окна просачивались лучики яркого солнца. Асверы никуда не спешили, чтобы не тревожить мой сон, но хотели как можно дальше уехать от пагубного места.

— Долго спал? — спросил я, усаживаясь на сиденье и сбрасывая покрывало.

— Не очень, — Клаудия отложила учебник по огненной магии, чтобы передать мне кружку. — Госпожа Адан и Уни что-то заварили утром, только уже остыло. Ты проспал ночь и полдня, но у тебя вид всё равно уставший.

— Да, состояние соответствует внешнему виду, — я принюхался к отвару, затем сдвинул шторку на окне, чтобы выглянуть наружу. Зажмурился от яркого солнца, больно резанувшего по глазам. — Уни, ты какие травы в отваре смешала?

— Всё по рецепту, — отозвалась девушка, ехавшая на багажной полке. — Как госпожа Адан просила. Два цветка синей полыни, лист медвежьей мяты и две щепотки древесного гриба.

— Красного или зелёного?

— Зелёного, — она нагнулась с полки, чтобы посмотреть на меня. — А что не так?

— Ничего, — я вернулся в салон. — Только травы редкие переводите зря. После этого напитка меня до следующего вечера можно будет и не будить вовсе.

Пригубив горький отвар, я совсем немного посмаковал его. Интересно, подействует ли?

— Вот, уже начал вести себя как Грэсия, — улыбнулся я Клаудии. — Я что-нибудь важное проспал?

— Нет, — она пожала плечами. — Мы почти сразу обратно поехали и очень поздно на ночлег остановились.

Я сделал ещё один глоток, выглядывая теперь в другое окно. Мне показалось, что наш отряд уменьшился на шесть асверов из старшего рода. Возможно, повезли детей к Холодному мысу. Из этой части Империи им целый месяц придётся добираться, а там сейчас зима. О деревеньке отрёкшихся даже думать не хотелось. Просто вычеркнул их из мыслей. Нет, если я спрошу, Рикарда обязательно расскажет, но я догадываюсь, чем всё закончилось. Слишком много в моём отряде суровых женщин, у которых давно вместо сердца кусок древесной коры, жёсткой и сморщенной.

В пару больших глотков я допил остывшее зелье и снова улёгся на сидение. Спать на нём — то ещё удовольствие, но усталость брала своё. Сопротивляться ей совершенно не хотелось, и я снова провалился в сон. Мне почему-то снились огромные грибные наросты на деревьях, скрюченные наплывы, покрытые мхом и капельками росы. Асверы использовали его редко, заваривая вместе с листьями синей полыни как успокоительное средство. Причём он обладал убойной силой, способной на пару дней свалить с ног даже взрослого и крепкого телом мужчину. Им иногда его давали, когда нервный срыв только подступал. Многим действительно помогало прийти в себя и успокоиться. От этого горького напитка проспал я до вечера, а потом полночи не мог уснуть. Ходил кругами по лагерю, погружённый в тяжёлые мысли. Не знаю, почему сорвался. Может, Уга надавила на эмоции — она это любит.

Мы спешили вернуться в торговый город, чтобы забрать обещанное золото и двинуться дальше на запад. Если бы не эти зигзаги по всей провинции, уже давно бы добрались до Лекки, крупнейшего города на юге Империи. Там несчастных родственников мятежного герцога Крус ждёт плаха и палач с топором. По традиции, знать, приговорённую к смерти, казнили либо через обезглавливание, либо через удушение в тюрьме при трёх свидетелях. В редких случаях несчастным позволяли совершить самоубийство через приём яда. Но в данном случае народ провинции будет требовать публичной казни, на центральной площади. Ничто так не радует простых граждан и крестьян, как смерть правителя, летевшего над облаками и сброшенного на грешную землю. А если вместе с ним казнят супругу, родственников и всю прислугу, то это будет настоящий праздник.

К торговому городу мы добрались к обеду очередного дня. Посмотрели, как по имперскому тракту движется огромный обоз, входя в одни ворота города и выходя через другие. Охраны немного, но достаточно, чтобы разбойники побоялись сунуться. Почти на каждой телеге по два легионера из тяжёлой пехоты, много всадников и пеших, идущих налегке. В этом и заключалась главная проблема, почему обоз двигался медленно. Когда мы отправимся дальше, они будут нам сильно мешать. Дорога в этих краях хорошая, но двум широким повозкам не разминуться, особенно если они едут в одном направлении.

В отличие от прошлого посещения города, на улицах стало заметно больше людей. Лавки открыли свои двери для покупателей, заработал крупнейший рынок. Мы ещё утром решили, что не станем задерживаться, поэтому часть отряда отправилась как раз к рынку, чтобы пополнить запасы провизии и купить что-нибудь вкусное. Я же направился к дому барона, на площади перед которым расположился отряд легионеров человек в сорок. Заметив отряд асверов, они оживились, встали в два ряда как на параде. На вымпеле был изображён знак легиона в виде быка, опустившего голову.

Выйдя из повозки, я подошёл к строю, где меня ждали центурион и маг в стандартной фарфоровой маске.

— Господин герцог! — центурион приветствовал меня, стукнув себя в нагрудник пластинчатого доспеха. — Сорок первый центурион Красных быков Джирардо Кара!

— Эдвард Кейн, — спокойно представился маг. Судя по голосу, он был немолод.

— Рад встрече, — кивнул я. — Золотые быки разве не ушли на запад вместе с военным наместником?

— Мы из второго резерва, — сказал центурион, покосился на любопытствующую Аш, усевшуюся за моей спиной, что со стороны должно было казаться внушительно и жутко. — Нам приказано подавить мятежные настроения в городе.

— А они есть, настроения эти? — удивился я, не обращая на мелькнувшее желание легионеров отступить немного назад и закрыться щитами. Учитывая, насколько дружно они об этом подумали, можно было судить о слаженности отряда. — Барон, как мне помнится, был на стороне Империи и горячо приветствовал наместника Фартариа.

— У него возникли проблемы со стражей и кем-то из горожан. У меня в подчинении две сотни легионеров, и мы можем быстро со всем разобраться, устроив облаву.

— Хорошо. Только не нужно заливать улицы города кровью. И грабить никого не надо.

— Имущество мятежников по закону должно перейти в собственность Империи, — вставил маг.

— А барон не пытается нашими руками избавиться от собственных врагов и тех, кого недолюбливает? — спросил я, и, судя по лицу центуриона и по взгляду мага из-под маски, это было само собой разумеющееся. — Ладно, пусть наместник Фартариа с этим разбирается. От меня вы что хотите?

Маг и центурион переглянулись.

— Видите ли, герцог, — осторожно сказал маг, — мы здесь как раз для того, чтобы заваливать улицы города трупами и грабить. У нас работа такая.

— Хорошая работа, — хмыкнул я, плохо представляя, что вокруг происходит и что от меня действительно нужно.

Глядя на лица легионеров, становилось сразу понятно, что эти будут грабить без зазрения совести. Может, это такой особый отряд в легионе, для наведения порядка кардинальным образом и устрашения?

— Давайте так, раз у барона проблемы со стражей, и он чего-то боится, вы поговорите с капитаном. Убедите, что для его же блага с наместником ничего не должно случиться. И с остальными проблемами города пусть они вместе с бароном и разбираются. А вы побудьте здесь, пока движется обоз, и если начнётся городской бунт, то можете делать то, что лучше всего умеете.

— Будет исполнено! — центурион ещё раз стукнул кулаком в доспех. Маг утвердительно закивал, словно одобряя это решение.

Оставив их на площади, я прошёл к большому дому, где меня уже ждали. Барон Рико Дуарте, упитанный мужчина с сильно выпирающим животом, меня встретил с большой радостью. Пока провожал к дому, едва ли не скакал вокруг.

— Обед уже готов и вино. Я вскрыл бочонок отличного вина.

— Барон, — я остановился у входа. — Я сильно задержался на востоке провинции, а вместо этого должен быть уже в Лекке. Мне нужно спешить, понимаете? Поэтому прямо сейчас я отправляюсь на запад.

— Но… ведь скоро уже будет темнеть, — он посмотрел на небо. Солнце только час назад миновало зенит и до темноты было ещё очень далеко.

— Я сделал крюк и вернулся только из-за того, что Вы писали про золото.

— Да, золото, мы всё подготовили, — быстро сказал он. — Ровно та сумма, о которой говорил Ваш помощник, господин Фрай. Я сейчас распоряжусь, чтобы всё погрузили в… погрузили…

Он посмотрел в сторону моей повозки и фургона Кифайр.

— В фургон?

— На телегу.

— Как прикажете, — он коротко поклонился и быстрым шагом направился вглубь дома, делая знак кому-то из помощников.

Пройдясь немного по крыльцу, я посмотрел на отряд легиона. Центурион с магом стояли всё там же, что-то обсуждая. Минут через пять на пороге дома вновь появился барон, следом за которым шла тройка охранников, каждый из которых нёс в руках по тяжёлому сундуку.

— Туда, к телеге, — сказал им барон и подошёл ко мне. — Господин герцог, тридцать тысяч монет, всё как положено, дважды пересчитано и взвешено…

Он проводил золото взглядом, вздохнул украдкой.

— Тяжело будет следующие несколько лет…

— Уверен, военный наместник Фартариа это понимает, — сказал я. — Для небольшого города это солидная сумма.

— Огромная, — подтвердил барон, едва не всплеснув руками.

Я положил руку ему на плечо, слегка сжал и кивнул понимающе.

— Замолвлю за Вас слово перед наместником и Императором. К тому же часть легиона останется в городе на некоторое время, — я кивнул на людей, стоявших на площади и с интересом наблюдавших за движением примечательных сундуков с золотом в сторону наших телег. — Если вспыхнут волнения и беспорядки, они помогут с ними справиться.

Барон как-то сник, пару раз кивнул, не став больше меня задерживать, но долго провожал взглядом. В его намерениях читалось желание попросить легионеров на площади куда-то пойти и забрать что-то ценное. Может, он сейчас думал о том, чтобы ограбить пару купцов, живущих в городе. Глупый шаг, который приведёт лишь к озлоблению богатой элиты. Ведь когда грабят соседа, ты начинаешь бояться, что завтра придут к тебе. А когда один страх пересилит другой, то барона просто стукнут чем-нибудь тяжёлым по голове или банально отравят.

Город мы покинули сразу, как только к нам присоединился отряд, закупавший продукты. Но, как я и говорил, двигаться одновременно с медленно ползущим по тракту обозом было непросто. Видя огромную чёрную собаку и отряд асверов, повозки спешили уступить дорогу, но не везде это можно было сделать быстро. Лишь к вечеру мы смогли обогнать первую часть длинного каравана из телег и до самой темноты ехали, не останавливаясь, чтобы немного опередить его и уйти как можно дальше. Если ориентироваться по моей карте, то следующим крупным городом шёл Лейфтри. Ещё один богатый торговый город юга. Дело в том, что он стоял на реке, несущей свои воды на запад через провинцию Янда и впадающей в Великое море. Поэтому товары с запада Империи на юг перебрасывали на больших галерах. Ещё одним положительным фактором для торговли являлось то, что река зимой не замерзала. Как раз в начале холодного сезона в эти края заплывали купеческие корабли из далёких княжеств, всё ещё думающих, что Империя — это добрый сосед, с которым можно выгодно торговать. Но даже если они так наивно и не рассуждали, это не отменяло того факта, что торговля с Империей была крайне выгодным мероприятием. А Лейфтри, как самый восточный город на реке, являлся удобным перевалочным пунктом для товаров из провинции Кортезе и обратно.

В Лейфтри мы прибыли с закатом, потратив на дорогу четыре дня. Дважды нам удалось переночевать на постоялом дворе, хорошенько выспаться, отдохнуть, поесть вкусной и горячей еды. Особенно этим остановкам радовалась Кифа, так как к началу четвёртого дня мы вышли к полноводной реке, на которой виднелись рыбацкие корабли и лодки. Озёрная рыба из небольших водоёмов не шла ни в какое сравнение с вкусной и свежей речной форелью. Надо было видеть её удивлённое лицо, когда она увидела огромного двухметрового сома весом под сто килограмм. На постоялом дворе, где мы провели последнюю ночь, постояльцев кормили дорогой форелью, приготовленной пятью разными способами. Сома же подавали в виде густой похлёбки, самая большая тарелка которой стоила всего пару серебряных монет. Но Кифе понравился как раз сом, она говорила, что он и рыбой пах больше, и вкус имел необычайно насыщенный. Асверы тоже считали, что он лучше, потому что дешевле. Платить по золотой монете за тарелку с форелью они были просто не готовы.

Была одна странность, на которую я обратил внимание только утром, когда мы покидали постоялый двор. Когда повозки и фургон были готовы, я вышел на задний двор и заметил хозяина постоялого двора рядом с фургоном. Он с опаской косился на полудемонов, но нашёл в себе храбрость выйти и поговорить с Кифой. Ему было лет шестьдесят, бывший легионер, причём дослужившийся до звания центуриона. Увидев меня, он даже обрадовался.

— Доброго утра, господин герцог, — он низко поклонился, хватаясь за поясницу.

— Просил же, береги спину, — сказал я.

— Она пока ещё гнётся, — улыбнулся он, затем опомнился. — Я хотел попрощаться с госпожой Кифайр, но не знаю, как это сказать на том языке, на котором она говорит.

— Не переживай, она тебя понимает, — я бросил взгляд на Кифу, выглядывающую из фургона. Она едва сдвинула полог, сонно выглянув изнутри, но делала это как-то изящно, словно столичная красотка, приоткрывающая занавески в карете, чтобы выглянуть наружу.

— Не знаю, из какой она страны, — он ещё раз улыбнулся ей. — Никогда не видел таких красивых женщин. И хотел отблагодарить её за то, что она остановилась на моём постоялом дворе. Заметил вчера, что ей понравились местные сомы. Вот, ещё до рассвета сходил на пристань, чтобы достать одного. Его как раз ночью выловили.

Хозяин постоялого двора показал на бадью, в которой лежала здоровенная рыбина. Немного меньше, чем вчерашний, но тоже очень большой и даже ещё живой.

— Денег с Вас не возьму, — быстро сказал он, видя мой взгляд в сторону сома. — Примите в знак благодарности и уважения. Буду всем хвастаться, что у меня останавливался герцог с прекрасными спутницами и асверами.

— Хороший подарок, — я тоже улыбнулся.

— Заезжайте к нам на обратном пути, — сказал он, посмотрев на Кифу.

— Если этой дорогой возвращаться будем, то обязательно заедем.

— Спасибо, — он снова решил поклониться, но я успел его перехватить, положив руку на плечо.

— Ивейн, можно с этой рыбой что-то сделать? — спросил я у девушки.

— До обеда она дотянет, потом надо будет приготовить. Отнимет лишний час от обеденной стоянки.

— Нормально. К вечеру всё равно успеем до Лейфтри добраться.

Повозки и лошадей успели подготовить, поэтому уже через пять минут мы выехали за ворота, провожаемые взглядом пожилого хозяина постоялого двора. Он долго стоял возле ворот, глядя нам вслед. Ну а Кифа уснула ещё до того, как мы выехали, и до самого вечера не просыпалась. Учитывая, сколько она съела накануне, можно смело рассчитывать, что ближайшие дней пять она в сторону еды смотреть не будет. Всё-таки странно, что она ест раз в несколько дней.

Почти целый день мы двигались вдоль реки, которая становилась всё шире. Больших кораблей, или галер, видно не было. Выше по течению реки много порогов и всего одно маленькое поселение, поэтому и смысла заходить так далеко не было. Зато небольшие крестьянские подворья начали встречаться задолго до того, как показался сам город. По пути мы миновали несколько полей, с которых недавно убрали урожай. Чтобы крестьяне до следующего сезона не скучали, после сбора урожая им разрешалось работать в городе на причалах. Как раз в это время торговля оживала, и свободных рук зачастую не хватало. Это стало понятно, когда мы добрались до Лейфтри и увидели затор из кораблей и небольших лодок у крайних причалов, где их скопилось столько, что непонятно, как они вообще двигались, не толкая друг друга.

Стен у города не было, поэтому он разрастался довольно активно, занимая всё больше и больше пространства. В основном это были бедные кварталы из тесно стоявших убогих домов, сложенных на скорую руку из досок, глины и даже обломков галер. Тёмно-коричневая черепица местами поседела и смотрелась как проплешины на крышах. У въезда в город был организован большой пост стражи, которая тщательно проверяла всех входящих и, как не странно, покидающих город. Совсем недавно здесь прошло войско Бруну, о чём свидетельствовало большое количество легионеров, следящих за порядком. Собственно, нас встретил лично легат Красных быков в сопровождении конного отряда, прокладывающего нам путь, разгоняя людей с дороги, так как посмотреть на нас вышло очень много людей. Я бы даже сказал, слишком много. Понятно, что не каждый день в город приезжает отряд асверов и огромная демоническая собака. Но мне это внимание не понравилось. В предыдущем городе всё было гораздо спокойнее. Легат об этом тоже подумал, поэтому конный отряд довольно грубо теснил толпу, загоняя её в узкие улочки между домами.

— Наместник Фартариа очень хотел дождаться Вас, — говорил легат, — но сведения из центра провинции заставили его поторопиться.

— Что за сведения? — спросил я.

Я ехал на лошади рядом, хмуро глядя на узкие и грязные улицы. Пахло в городе рыбой, водорослями, помоями и ещё чем-то отвратительным. К тому же было дико шумно, орали чайки, стараясь перекричать грузчиков в порту. Главный восточный проспект нового района города слишком близко подходил к причалам. Я даже подумал, что стоит укрыть Аш накидкой. Она шла рядом с повозкой и с лёгкой брезгливостью смотрела по сторонам. Запах воды и рыбы ей нравился не больше, чем мне.

— К сожалению, не знаю. Генерал сказал лишь, что надо торопиться. Он несколько раз ругался с Вашим помощником, и если бы не это сообщение, то обязательно остался бы в городе.

— Кстати, а Колин Фрай, он здесь?

— Отправился вместе с генералом Фартариа.

«И что я здесь должен делать без него? — недовольно подумал я, едва не сказав это вслух. — Искать родственников мятежного герцога и пытаться выбить золото из местного барона? Вообще-то, Император отправил меня сюда, чтобы подтвердил законность действий нового наместника, а не занимался наказанием мятежников. Это Бруну должен их казнить, а я только кивать одобрительно».

По поводу Крус, я слышал, что этим городом управлял то ли его брат, то ли кузен.

— Там что? — я немного натянул поводья, останавливая лошадь. Отряд асверов остановился почти синхронно со мной, а вот легионеры проехали ещё метров пять.

— Должно быть, одна из портовых таверн, — немного неуверенно сказал легат. — Судя по виду, не самое поганое заведение в этом районе.

— А что у нас по плану? Встреча с бароном?

— Да, он всё подготовил и ждёт Вас в резиденции. Будет ужин, потом деловые разговоры. Насчёт Вашего отряда он договорился с хозяевами постоялых дворов рядом с центральной площадью города.

— Ужин подождёт, — я оглянулся, поймал взгляд Бальсы, затем посмотрел на легата. — Проводите отряд асверов к постоялым дворам. А я немного прогуляюсь по городу перед встречей с бароном.

Легат посмотрел на меня удивлённо, кивнул, как бы говоря, что не ему мне приказывать или спорить. Он жестом показал, что можно двигаться дальше. Я же направил лошадь к примыкающей улице, чтобы пропустить повозки и фургон. Встретился взглядом с Аш, затем кивнул, показывая, чтобы шла с остальными. Немногим позже ко мне присоединились команда Ивейн и Рикарда вместе с Пин и Фир. Последние позаимствовали лошадей у охотников Бальсы, пересадив их в фургон. В итоге я, как всегда, оказался в окружении восьми женщин и Тэчча, который на это смотрел флегматично.

— Ивейн, — позвал я её. — Если все здесь, кто в лавке остался?

— В смысле? — не поняла она. Рикарда на это только ухмыльнулась.

— За Аш кто присмотрит? Кто её мягкой щёткой почистит?

— Клаудия, — озадаченно ответила она.

— Нам с Клаудией ещё на приём к барону идти, и ей нужно переодеться. Не в дорогом же платье она будет Аш заниматься?

— Мне пойти? — спросила она.

— Нет, не надо. Бальса что-нибудь придумает.

Взгляды всех собравшихся скрестились на Виере, как бы показывая Ивейн, кого она должна была отправить с отрядом. Виера же пожала плечами, имея в виду, что рядом со мной всяко интересней и увлекательней, чем на постоялом дворе.

— Что на сей раз случилось? — спросила Рикарда. — Ты что-то или кого-то почувствовал?

— Да, — кивнул я. — Опасности никакой нет, просто… не знаю даже, как сказать. Хочу посмотреть.

Спрыгнув с лошади, я направился к питейному заведению. Остальные последовали моему примеру, быстро передав поводья лошадей Виере и Тэччу. Я сначала подумал, почему не Гуин, а потом до меня дошло, что все посчитали это не самой лучшей идеей. Девушке не хватало серьёзности. Вот и сейчас её захватило любопытство. Уни с интересом разглядывала витрину дома и топтавшихся у входа пьянчуг. Перепившие матросы, увидев такое количество рогатых женщин, быстро протрезвели и дружно решили сбежать от беды подальше.

Как правильно заметил легат, это заведение — не самое поганое в районе. Внутри довольно чисто, потемневшие и покрытые пятнами столы, крепкие лавочки, достаточно тяжёлые, чтобы посетители не швыряли их друг в друга. Пахло в заведении кислым вином, а ещё немытыми телами и рыбой. Причём запах рыбы превосходил все остальные на голову. Я поморщился, потёр глаза и использовал небольшое заклинание, которое применяли целители, чтобы убрать трупную вонь. Помогло не сильно, но стало более или менее терпимо. Рикарда и тас’хи к этому запаху отнеслись спокойно, а вот молодёжь поморщилась. Уни так вообще прикрыла рот и нос ладонью, словно это могло помочь. Затем она подтянула шейный платок повыше и так посмотрела на посетителей, что им должно было стать обидно, если бы они могли оценивать эмоции асверов. Хозяин заведения, увидев нас, побледнел, едва не выронив кружку, которую усердно протирал грязной тряпочкой.

Моё же внимание привлекла женщина, сидевшая за круглым столиком едва ли не в центре зала. Лет тридцать, высокая, с широкими бёдрами и крепким телом. Она была одета как мужчина, в плотные штаны, сорочку и стёганую куртку. Хорошие сапоги, кожаный пояс, в петле которого висел боевой топор с изогнутым лезвием-клювом. Подобным оружием пользовались южане, такие как Бран Хедбёрг и его дружина. Не скажу, что женщина была красивой, но что-то в её облике притягивающее было. Широкий нос, низко посаженные густые брови, карие глаза и тёмно-каштановые волосы, стянутые в косу. Картина, мягко говоря, необычная. В Империи среди женщин штаны носили только благородные дамы, в виде дорожного костюма, и асверы. Да, забыл добавить редких представительниц оборотней на службе Империи, таких как Бристл, но это скорее исключение.

Я занял один из крайних столиков у выхода, наблюдая за залом. Женщина в центре поигрывала отполированной и блестящей золотой монетой, слегка постукивая по столу. На нас она внимание обратила, что-то оценила, увидев оружие у асверов, и почти сразу выкинула из головы. Пару минут мы так и сидели. В зале с появлением полудемонов стало тихо и неуютно. Хозяин, наконец, оторвался от стойки и решил подойти.

— Доброго вечера, господин, — сказал он, косясь на рожки Пин, сидевшей рядом. — В… кхм… желаете вина? У меня есть несколько бутылок южного терпкого сьерского…

— Спасибо, не надо, — ответил я, но уловил заинтересованный и даже немного удивлённый взгляд Рикарды. — Две бутылки, нераспечатанные.

— Одно мгновение, — он поклонился и умчался к стойке, где был проход в подсобное помещение.

— Это хорошее вино, если человек не врёт, — сказала Рикарда.

Женщина тем временем шумно вздохнула, со стуком опустив ладонь на стол и прижав золотую монету.

— Ну, что, смелые и сильные мужи, никто больше не хочет выиграть эту монету у женщины? — спросила она, обводя взглядом матросов и горожан, спокойно напивавшихся, пока не появились асверы. Женщина демонстративно поставила локоть на стол, словно хотела с кем-нибудь побороться на руках. — Остались среди вас смельчаки?

— Оборотень, — подметила Рикарда, говоря на языке асверов.

— Точно, — кивнул я. — Очень вкусный… то есть, необычный оборотень.

Глава гильдии хмыкнула, хотела съязвить, но не стала. Я сделал вид, что не заметил, встал и направился к столику в центре. Диана поспешила следом, остановившись в паре шагов от стола так, чтобы успеть среагировать, если женщина потянется за топором.

— Привет, — я уселся за стол, широким жестом положил золотую монету и улыбнулся. — Обираешь несчастных мужчин в таком месте. Могла бы в порту установить пару ящиков и бочку, стрясла бы с грузчиков гораздо больше золота.

— Прогнали, — фыркнула она, подтолкнув к моей монете свою. — После того, как я сломала руку тому червяку.

— Так аккуратней надо быть, поддаться немного, дать надежду сопернику, что он может выиграть, а потом, изобразив усилие, победить и забрать золото. К вечеру бы разбогатела.

— Поддаться? — она посмотрела на меня так, словно я сморозил глупость. — Поддаваться — это удел слабых и никчёмных. Если ты сильный, то сильный.

— Логично. Но хитрость тоже важна, без неё не всегда получается победить.

— Руку сломаю, страже не жалуйся, я предупредила, так что всё по-честному.

— Нет, так ты много точно не заработаешь, — я рассмеялся, ставя локоть на стол. — Давай знакомиться, я Берси Хаук. Тебя как зовут?

— Монна, — сказала она, поставила локоть, но в последний момент остановилась. Повернула голову, поймав холодный взгляд Пин и Фир, отображавший их желание убить.

Я посмотрел на тас’хи укоризненно, на что они сначала поморщились, а потом демонстративно отвернулись.

— Не обращай внимания, они просто переживают за меня и ничего тебе не сделают.

— Отец говорил чтобы никогда не связывалась с рогатыми. Они вспыльчивы и неуравновешенны. Чуть что, сразу в драку лезут.

— Тут он прав, — я рассмеялся, — но только отчасти. Вижу, что они тебя не пугают.

— Меня не так просто напугать, — она улыбнулась. Я отметил, что клыки у неё немного увеличены, как и у всех оборотней.

Ладонь у неё была широкой и короткой, а хватка крепкой. Я вовремя успел вложиться, напрягая кисть изо всех сил, чтобы её не свернули. Монна немного удивилась моей силе, чуть сдвинула брови к переносице и буквально за две секунды прижала мою руку к столу. По силе Бристл ей уступала, причём значительно. Думаю, только Диана могла бы побороться с ней на равных или кто-то из мужчин асверов.

Монна накрыла монеты ладонью, довольно заулыбалась. Вынула из-за пазухи небольшой кошель на шнурке, быстро сунула туда мою монету и убрала обратно.

— Сильна, — я покрутил запястьем и локтем.

— Ты тоже, — отозвалась она, проверяя, как кошель лёг под одежду, — для человека. То есть, я хотела сказать, ты сильный для… эм… для…

— Для человека, — рассмеялся я.

Послышалось громкое урчание в животе Монны. Она смешно поморщилась, погладила живот, как бы уговаривая потерпеть ещё немного.

— Хм, Монна, давай я тебя обедом угощу, а ты расскажешь, где рождаются такие сильные женщины.

— Не только женщины, но и мужчины, — важно заметила она, затем посмотрела подозрительно с прищуром и покосилась на асверов.

— Нет, здесь кормят дрянью, раз так воняет, — сказал я. — Но может, где-нибудь по соседству найдётся постоялый двор, где можно поужинать.

— Харчевня, — она кивнула в сторону северо-западной стены. — Через две улицы отсюда. Не пойду с тобой, подозрительный ты.

— Простое любопытство. У меня две жены и обе оборотни из рода Блэс, слышала и таком?

— Нет, не слышала, — она посмотрела ещё более подозрительно. — У меня муж есть.

— Да ты… думай, что говоришь, — возмутился я, а сидящая за соседним столиком Рикарда залилась смехом, даже по столешнице пару раз ладонью стукнула. — Дура.

— Сам дурак, — обиделась она и насупилась.

— Я просто хотел узнать, где в Империи ещё оборотни живут, особенно те, кто про Блэс ничего не слышал.

— Не в Империи, — она выпрямилась, скрестив руки на груди.

— Слушай, в этом портовом кабаке так воняет, что у меня аппетит на месяц вперёд пропадёт. Давай в харчевне поговорим. Слово, кстати, смешное. Я тебя угощу обедом, ты расскажешь, где вы живёте. Ты утолишь голод, я любопытство.

— Нормальное слово, обычное.

Монна целую минуту оценивающе смотрела на меня, никуда особо не торопясь.

— Хорошо, уговорила, дам золотую монету за рассказ.

— Две, — быстро поправила она.

— Пусть будет две, — улыбнулся я.

Монна встала, поправила стёганую куртку и ремень. Мне на секунду показалось, что с оружием она управляется не очень умело. То, как она коснулась топора, как поправила его в петле. Он, скорее всего, играл устрашающую роль, чтобы любой желающий обидеть женщину видел, что ему могут раскроить голову. Хозяин успел выйти из подсобки как раз в тот момент, когда мы покидали заведение. Рикарда сама сходила к нему чтобы забрать вино. Я не видел, но, по-моему, она не заплатила ни монеты. А потом удивляются и спрашивают, почему их люди не любят.

Монна шагала широко и уверенно, проведя нас по тихой улочке, затем свернула в тихий тупик, где действительно находился типичный постоялый двор для купцов средней руки. Проживание в таком обычно обходилось в золотую монету за ночь, вместе с ужином или завтраком. Местные жители в подобные заведения редко заглядывали, так как вино здесь дорогое, как и еда. Гораздо проще и веселее напиться в кабаке, в таком, откуда мы ушли.

Появление отряда асверов у хозяина постоялого двора и посетителей зала вызвало примерно те же чувства, что и у пьянчуг в заведении по соседству. Но приняли нас теплее, хозяин подошёл сразу, спросил, чего желают господа, и, услышав: «ужин» — обрадовался, видя, сколько голодных к нему пожаловало. Зная, сколько может съесть голодный оборотень, я заказал всего и побольше, чем окончательно расположил к себе немолодого мужчину. В его намерениях даже мелькнуло желание достать пару бутылок вина, прибережённого для особого случая.

Обедать в подобных заведениях для Монны было в новинку, она с интересом оглядывала простой зал, ловила запахи, долетавшие со стороны кухни. Повара ожидания не обманули, приготовив пару очень вкусных блюд. Особенно у них удались перепёлки в медовом соусе. Монна их ела с огромным удовольствием, хрустя мелкими косточками. Приглянулась ей свинина с пряными специями и необычная сладкая выпечка, которую я ещё не пробовал. Это были небольшие шарики из теста, мёда и орехов. Асверы — те ещё сладкоежки, решили посоревноваться с оборотнем, кто больше десерта съест. Победила Монна. Я только смеялся, думая о несчастных двух золотых монетах. О цене данного ужина, кроме меня, задумывалась только Рикарда, успевшая выпить половину бутылки вина. Под хорошую закуску у неё даже глазки не заблестели, но было видно, что вино ей понравилось.

— Хороший обед, — сказала Монна, принимая из моих рук полотенце, чтобы вытереть лицо. Губы и щёки она испачкала изрядно, даже нос умудрилась измазать жиром.

— Ужин, если быть точнее, — сказал я. — Неплохо, согласен. Кормят здесь лучше, чем на востоке провинции. Перепёлки жирнее и мёд слаще. Ну так что, откуда же родом такая необычная женщина в одежде наёмника.

— Из Мон-Бевре, — сказал она. — Отсюда — на юго-востоке. Много дней пути на корабле и ещё много от Великого моря вглубь лесов.

— Значит, ты на корабле приплыла? Много, это сколько? Десять дней, двадцать?

— Пять, — она посмотрела на ладонь, растопырив пальцы, затем на другую руку, — ещё пять. И твои пять.

— Пятнадцать дней?

— Может, и пятнадцать, — она пожала плечами.

— Далеко вы забрались.

— Я, — она ткнула себя пальцем в грудь, — забралась. Одна. На галере, наравне с мужчинами на вёслах была.

— Зачем же так далеко плыть? — заинтересовался я.

— Надо, — ёмко ответила она, как бы говоря, что рассказывать о причинах не собирается.

— Тогда расскажи о Беве.

— Мон-Бевре, — поправила Монна. — Большой город. Не такой большой, как этот, но богаче. С нами все торгуют, все уважают.

— Я смотрю, ты на имперском языке хорошо говоришь, но акцент есть.

Она что-то произнесла на незнакомом языке, как говорят в Империи — на варварском.

— У нас жил травник из этих краёв. Он нашего языка сначала не знал, но быстро научился и нас обучал. Смеялся, говорил, что мы дикие, рассказывал, что на севере много городов из камня, где дворцы до небес высокие. А ещё реки в камень одеты.

— Только если в столице, — улыбнулся я. — Да и то, только основные судоходные реки имеют каменные берега в черте города.

О своём городе Монна рассказывала охотно. С её слов получалось, что жили там оборотни в деревянных домах, но крышу покрывали черепицей. Жили небольшими семьями, обычно муж с женой и двое, максимум трое детей. Не знаю, как с ними торговали соседи, но город располагался глубоко в дремучих лесах, где никогда не выпадал снег, но очень часто шли дожди. У Монны дома остался муж и сын семи лет от роду. Про семью она ничего толком не рассказала, но как я понял, супруг у неё тот ещё трус, который только и может, что прятать голову под подушкой. Время от времени кто-то из их рода добирался до Империи, узнавал о последних событиях в мире, о войнах. Поэтому Монна знала и об асверах, и о магах могла многое рассказать, хотя видела их только издали и то один раз. Мне её даже жалко немного стало. Со своими повадками и характером может много дров наломать. Хорошо она женщина рассудительная, пусть и диковатая. Ещё я отметил, что выглядела она довольно опрятно и чисто. Интересно, где она остановилась в городе?

— Хорошо, — подытожил я, когда на улице окончательно стемнело. — Приятно было поговорить с тобой и узнать, что так далеко на юге живут оборотни. Держи.

Я положил на стол стопку из пяти золотых монет, за что заработал ещё один подозрительный взгляд. Но золото довольно быстро перекочевало со столешницы в небольшой кошель на шнурке.

— Но с борьбой на руках тебе надо завязывать, — продолжил я. — Не доведёт это до добра. Люди злые и завистливые. Сдадут тебя страже, потеряешь всё золото, что успела собрать. Можно найти работу прибыльную и даже не слишком опасную.

Монна погрустнела. Скорее всего, тоже думала, что ничего хорошего из её затеи не выйдет.

— Я в городе проездом, но на пару дней задержусь. Выпадет случай ещё раз встретиться, угощу обедом. Удачи тебе.

— Спасибо. Тебе тоже удачи, чего бы ни добивался, — она кивнула.

Мы вышли на улицу, где было неожиданно прохладно. Со стороны реки неприятно тянуло сыростью. Тэчч передал мне поводья лошади.

— Стоило того? — спросила Рикарда, убирая недопитую бутылку вина в седельную сумку.

— Что? — отвлёкся я от мыслей.

— Стоила эта встреча потраченных денег? Соришь ты, герцог, золотом.

— Ерунда. Да, определённо это того стоило.

Сложно передать словами то чувство, которое посетило меня, когда я впервые почувствовал рядом сильную кровь. Такое бывает только, когда рядом Лиара. Но стоило побыть рядом с Монной, и это чувство немного притупилось. Её кровь может и вкусная, но совсем не такая, как у маленького белого оборотня.

— Как думаете, барон меня ещё ждёт в гости?

— Шутишь? — рассмеялась Рикарда. — Герцога, который планирует его ограбить, он обязательно ждёт. Надо только тебе наряд сменить, а то этот пропах кислым вином. Ещё, вон, пятно посадил от мёда.

Я опустил взгляд на рукав, где красовалась тёмная липкая капелька.

— Демоны, — проворчал я. — Ладно, поехали, переоденемся, а потом в гости к барону.

* * *

На ужин к барону я не пошёл. Для нас выделили неплохой постоялый двор, и когда я пришёл, то застал Клаудию спящей. Она приготовила красивое платье, разложила на туалетном столике заколки для волос и украшения, но не дождалась. Я её будить не стал, посвятив немного времени, чтобы написать письмо Александре. Раз Империя восстановила контроль над этой частью провинции, надо пользоваться возможностью передать послание через курьерскую службу легионов. С печатью герцога они доставят его максимально быстро и безопасно. Отдельно я написал послание для Тали, сказав, что подобрал нагу из заброшенного поместья среди пустыни. Если у неё есть что сказать, то буду ждать ответного письма.

Утро следующего дня началось неспешно и размеренно. Хорошо, когда не нужно спешить завтракать, чтобы быстрее отправиться в путь. Можно уделить немного времени простым занятиям, таким как тренировка с оружием. Сегодня утром к нам с Дианой присоединилась Кифа, сонная, но решительно настроенная.

— Каждое утро уделяет ровно сорок минут занятию с копьём, — сказала Диана, показывая на неё.

— Почему сорок?

— Я сказала, что это оптимальное время, достаточное для укрепления тела и освоения приёмов.

Мы разминались на заднем дворе, греясь в лучах восходящего солнца. Кифа для занятий выбрала простое серое платье, подаренное явно кем-то из асверов. Я и не знал, что они ей такой подарок сделали. Как выяснилось, вещи Кифайр пополнились ночной сорочкой из мягкой, приятной на ощупь шерстяной ткани. А чтобы вещи были в порядке и не пачкались, у неё появился свой небольшой походный сундучок, в котором раньше Рикарда держала личные вещи, письменные принадлежности, вино и золото.

— И как, у неё получается? — спросил я, наблюдая, как Кифа пытается управиться с копьём.

— Получается, — кивнула Диана, следя за ней.

— Она быстро всё запоминает, — вставила Рикарда, сидевшая недалеко от нас на перевёрнутой деревянной кадке. Вообще-то, зрителей было гораздо больше, но остальные хотя бы старались делать вид, что заняты полезным делом. — Не путает последовательность движений, положение рук и копья. Пока удары и выпады неуверенные, но у неё определённо есть талант.

Я посмотрел на сосредоточенную Кифайр, выписывающую восьмёрку наконечником копья. Короткий выпад, наклон тела, словно она подныривала под встречную атаку, и резкий жалящий удар в её исполнении. Да, видно, что уверенности и плавности движений не хватает. Да и тело змеиное пока плохо вписывалось в общую картину боя. Если бы у неё были ноги, тогда это смотрелось бы лучше. Диана, кстати, задумчиво следила за ней, словно пытаясь придумать, как улучшить движения.

— Манёвренности не хватает, — сказал я.

— Не делай вид, что ты в этом хоть что-то понимаешь, — рассмеялась Рикарда. — Двигается она прекрасно, но только вперёд и вбок. А вот пятиться не умеет, и это большой недостаток. Ты не отвлекайся, а то сила у тебя есть, а отточенности движений не хватает. Резче руби, намерения прячь и плечами работай активней, а то словно деревянный. Диана, стукни его по пятой точке, чтобы шевелился.

Тренировалась Кифа увлечённо и сосредоточенно, словно погрузившись в транс. Пару раз не рассчитала длину копья, ударив по хвосту и сбившись. Закончив свои упражнения, вернула копьё Диане и с любопытством понаблюдала за мной. Затем посмеялась, когда Диана помогла мне смыть пот, поливая водой из ведёрка. Предложила меня целиком окунуть в бочку с водой, чтобы быстрей. Затем вздохнула, понимая, что сама в эту бочку забраться не сможет.

— Вы сегодня пойдёте в гости в тот большой дом? — спросила Кифа, когда мы возвращались на постоялый двор.

Дом барона можно было видеть в дальнем конце площади. Двухэтажное каменное здание с высокой крышей из тёмно-красной черепицы, как и во всём городе. Фасад дома недавно отделали мрамором, приставив колонны и нарастив балкон, но получилось аляповато.

— Планы именно такие, — кивнул я. — Хочешь с нами?

— Я подумала, что в таком большом и богатом доме должна быть библиотека.

— В принципе, должна быть, — согласился я. — Мы пробудем там недолго, может час. Если хочешь, пролистай несколько книг, выбери одну, которая больше понравится. Я постараюсь уговорить барона подарить её тебе. Проблема только в наряде. Ты в таком виде хочешь пойти?

— Нельзя? Хорошее ведь платье, — ответила она. Подняв рукав, провела пальцами по незамысловатой вышивке. — И поясок есть.

— Интересно, получится ли твои волосы уложить в причёску?

— Пусть в таком наряде идёт, — посоветовала Рикарда. — Меньше внимания привлечёт.

— Или наоборот, — добавил я. — Вы пойдёте?

— Конечно, любопытство утолить, — кивнула она.

Примерно через полчаса мы большой компанией направились через площадь к дому барона. По идее, нужно было взять повозку, но хотелось немного размять ноги. Мы в этой повозке провели уже столько времени, что обычная прогулка доставляла море удовольствия. Погода радовала тёплым ветром с юга, прогоняющим из центра города неприятный запах с причалов и грязных улиц.

— Кифа, оставь голубей в покое, — сказал я, видя, как она нацелилась на слишком беспечных и наглых птиц, отдыхающих на площади. — Это крысы в перьях, переносчики болезней и блох.

— Яркие птицы, голубенькие и жирные, — сказала она, словно никогда голубей не видела.

— Поверь мне на слово, этих птиц даже голодающие бедняки не ловят и не едят.

По правде говоря, именно голодающие бедняки их ловили и ели, но часто это заканчивалось серьёзными болезнями. А вообще, интересно посмотреть, как она без пращи собирается их ловить.

— В столице, в некоторых ресторанах подают голубей, — вставила Клаудия, но я посмотрел на неё строго.

— Которых специально выращивают и откармливают так, что они летать не могут. А это — крысы с перьями.

— Мы поняли, — улыбнулась она, крепче беря меня под руку, — что голубей ты не любишь.

— После двух справочников о паразитах я много чего не люблю. Дать почитать?

— Нет, спасибо, даже слышать не желаю, — быстро сказала она. — Прости, прости, прости. Только не рассказывай…

— А можно мне, — вмешалась Кифа, — почитать эти справочники?

— Я подумаю, — улыбнулся я. Боюсь, что после прочтения Кифа может потерять аппетит к половине всего, что любила из дичи, и особенно к сырой рыбе.

В такой вот весёлой обстановке мы дошли до дома барона. Точнее, почти дошли, но навстречу нам бросился какой-то пузатый купец. Добежать ему не дала Пин, перехватив за руку и грубо приземлив на мостовую.

— Жить надоело? — произнесла она, наклоняясь к несчастному.

— Слово, слово! — заверещал он, барахтаясь на земле, не в силах перевернуться, так как Пин наступила ему коленом на спину.

Клаудия посмотрела на купца прищурено и недоверчиво, Кифа с интересом. Пин же действовала так жёстко совсем не потому, что он мог представлять угрозу. Конкретно этого человека здесь никто не боялся. Просто сказать он ничего хорошего не собирался. В который раз я недобрым словом помянул способность читать намерения.

— Она, эта женщина, — заторопился мужчина, — она Крус, его дочь.

Я посмотрел на Пин, и она сильно стукнула мужчину по затылку, отчего тот въехал носом в булыжник мостовой.

— Пойдём, — негромко сказал я. — Умеют же люди портить настроение…

— О ком он говорил? — Клаудия обернулась, бросила на него ещё один заинтересованный взгляд.

— Не обращай внимания.

Мы прошли оставшуюся часть площади к высокой кованой ограде. Похоже, барон не хотел полностью отгораживаться от людей, собирающихся на площади во время праздников или ещё по какому-нибудь случаю. Но и подпускать близко к своему жилью горожан не собирался. Теперь понятно, зачем он пристроил к дому несуразный балкон. Думаю, что вид оттуда на площадь, заполненную людьми, открывался изумительный. Стража, охраняющая ажурные ворота, выглядела красиво и опрятно, все мужчины как на подбор высокие, крепкие и бородатые. Сам барон ждал нас у лестницы дома. Это был щуплый мужчина лет тридцати пяти, одетый богато, с толстой золотой цепью на груди и символом наместника города.

— Безумно рад приветствовать знаменитого герцога в своём доме, — сказал он хрипловатым голосом. Покосился на асверов, слегка задержал взгляд на Кифайр.

— Так уж и знаменитого? — уточнил я.

— В Империи о Вас много говорят. Не помню такого случая, чтобы герцог смог единолично уничтожить огромную армию, защищая собственные земли. Это настоящий пример самоотверженности и героизма. А также демонстрация великой силы. Естественно, даже в такой глуши, как этот южный торговый город, мы слышали о Вас. И читали баллады о маге-целителе Берси Хауке. Эта прекраснейшая дама, Ваша супруга Александра, о которой говорится в балладе?

— Нет, — я едва не поморщился от такого потока лести, — это моя невеста Клаудия Лоури.

— Польщён и рад познакомиться, — он расплылся в приторно-сладкой улыбке. — Барон Бальдо Эверланн. Там двойная буква «н» в конце. Это отличительная черта благородных семей центрального юга.

Барон вытянул шею в направлении купца, который так и лежал посреди площади. Сделал жест одному из стражников, чтобы убрали его.

— Что хотел тот… человек? — осторожно спросил барон.

— Говорил что-то о Крус.

— Негодяй, — возмутился барон. — Кажется, я знаю его. Он влез в огромные долги и не желает расплачиваться.

— Ну так разобрались бы с ним по закону.

— Думал, что разобрался, — задумчиво протянул он, затем опомнился. — То есть, я отдал распоряжение, а мои люди, как это часто бывает, не справились. Прошу, проходите в дом, я с радостью…

Он не договорил, так как с другой стороны дома послышался громкий звук ломаемого дерева, звон стекла и душераздирающий рёв. Секундой позже в доме закричал мужчина, которому вторил женский голос.

— Клаудия, побудь здесь с… — я оглянулся, выделил взглядом Ивейн. — А мы сейчас узнаем, что происходит.

— Может, стража сначала узнает?.. — начала она, но послышались ещё один громкий удар, звон стекла и ещё одна порция криков.

Барон казался испуганным, но успел дать указания двум стражникам, ринувшимся к лестнице. Я же побежал вокруг дома, тем более, что он не был таким уж большим. На заднем дворе поместья барона располагались конюшни, откуда доносилось обеспокоенное ржание. С другой стороны одиноко стоял амбар или небольшой склад. Мы только обогнули здание, когда со второго этажа дома, прямо сквозь широкое окно выпрыгнул крупный бурый оборотень. Он рассчитывал прыгнуть на крышу склада и пробежать по ней к забору, но не рассчитал хлипкость конструкции. С громким хрустом черепица проломилась под его весом, и оборотень рухнул внутрь. А ещё я заметил, что он держал под мышкой что-то очень похожее на сундук для монет. На складе послышался грохот, шум ломаемого дерева, затем рык, и оборотень вышел сквозь крышу уже в другом месте. Черепица словно взорвалась изнутри, взмыла вверх и посыпалась на землю крупными обломками.

— Просто загоняйте! — успел я крикнуть охотникам из отряда Бальсы. — Пин!

Тас’хи где-то умудрилась раздобыть короткое копьё и намеревалась первой всадить его в оборотня, уже добравшись до склада. Моё намерение она почувствовала в последний момент и немного скорректировала направление броска. Копьё метнулось вперёд как стрела, попав оборотню в бок, но, к нашему общему удивлению, не смогло пробить шкуру. Оборотень даже не заметил этого удара, добравшись до края крыши, и одним сильным прыжком перелетел через забор.

— Что за монстр такой? — удивился я на бегу, направляясь к калитке в той стороне.

На первый взгляд, шкура у этого оборотня была более густой, чем у живущих на севере сородичей Блэс. Кряжистая фигура с короткой шеей и более толстые ноги и руки. Было слишком далеко, чтобы рассмотреть его получше. Точнее — её, так как я уже догадался, кто это был. Здесь на весь город всего один оборотень. К тому же не у каждого хватит смелости и наглости вломиться в дом барона.

Повезло, что калитка в заборе, через которую на территорию усадьбы заходили слуги, была открыта. Я проскочил в неё и помчался по узкой улице на север, куда убегал оборотень, легко неся под мышкой тяжёлый сундук. Пара асверов оказалась быстрее и проворнее, но остановить его у них не получалось. На повороте в переулок на пути оборотня попалась небольшая телега, и тот просто отшвырнул её с дороги ударом лапы. Без жезла целителя я мог использовать заклинания шагов на пятнадцать, поэтому пришлось поднажать, чтобы немного сократить расстояние. Погоня довольно быстро вышла за пределы узких улочек центра города. Мы выбежали к храмовой площади, людей на которой утром было совсем мало.

— Стой, дура! — крикнул я, тяжело дыша.

Меня обогнала Пин, успевшая вернуть оружие. Она легко догнала группу впереди и просто сунула древко копья под ноги оборотню. Монстр картинно взмахнул руками и тяжело рухнул. Сундук со звоном ударился о мостовую площади, треснув, рассыпая вокруг золотые монеты. Это дало мне возможность сократить дистанцию и наложить сразу два заклинания Карста. Не был уверен, что одного хватит. Оборотень издал устрашающий рёв, но подняться не смог. Только подтянул к себе сундук огромной лапой с короткими и толстыми чёрными когтями.

— Ну ты… — тяжело дыша, я остановился рядом. — Диана, подожди… Уф…

Я согнулся пополам, пытаясь восстановить дыхание.

— Ты, женщина, из ума выжила, раз пытаешься ограбить барона средь белого дня, — в итоге сказал я. — Это была самая глупая авантюра, которую я только видел.

Оборотень что-то прорычал, явно какое-то ругательство.

— Ага, сквернословить самое время. Да отпусти ты уже этот ящик! Видишь, у него дно отвалилось? И вообще, хватит рычать и реветь как животное, говори человеческим языком.

Монна снова что-то проревела, оскалившись, демонстрируя острые зубки. Собственно, на волка она не была похожа совершенно. Морда страшная, скорее медвежья, тело крупное и шерсть более густая.

— Стражу прогоните, — сказал я паре охотников, — чтобы не мешали. Пин, Диана, хватит примеряться к её шее.

— К глазу, — поправила Пин. — Шкура толстая, так просто не пробьёшь.

— Тем более.

— Ты слишком добрый, — сказала она повторяя слова Рикарды.

На площади, кстати, начали появляться асверы с керку́, медвежьими копьями.

— Монна, давай серьёзно, — я встретился с ней взглядом. — Я к тебе испытываю вполне дружеские чувства. Не каждый день встретишь оборотня… такого… необычного. И очень хочется тебя ещё раз расспросить об этом. И от того, что ты ответишь, будет зависеть, как я дальше к тебе относиться буду. Зачем тебе золото так внезапно понадобилось? Если это у Вас забава такая, удаль показывать, то плачет по тебе ошейник и рудники…

Монна что-то проревела, затем насупилась.

— Человеческая речь в этом облике не даётся? А волки неплохо разговаривают. Одежду бы тебе…

— Вижу, интересное происходит, — к нам наконец подошла Рикарда, с любопытством глядя на оборотня. — Хрумова задница и кошачий ливер, Берси, это что, медведь?

— Медведь, — кивнул я. — И дразниться нехорошо.

— Ты это часто повторяешь, вот и прицепилось, — она хмыкнула. — Что собираешься с ним делать.

— Это наша вчерашняя знакомая Монна, — сказал я, хотя Рикарда наверняка догадалась.

— Понятно, почему тебя она так заинтересовала.

— Так, Монна, я тебя сейчас отпущу, — сказал я, наклоняясь к ней. — Ты покажешь нам, где остановилась в городе. Прогуляемся туда, ты переоденешься и поговорим. Идёт?

— Берси, — Рикарда взяла меня под локоть, отводя в сторону. — Я чего-то в происходящем не понимаю или не вижу всю картину целиком? К оборотням в Империи относятся плохо, в частности, по той причине, что они могут стать очень опасными преступниками, понимаешь, о чём я говорю? Или тебя просто все необычные существа этого мира привлекают? Особенно те, кто шерстью обрастает и в страшных животных превращается.

— Это не смешно, — я поморщился и посмотрел на рассыпавшиеся монеты. — Золото надо всё собрать.

— Ох как хочется иногда дать тебе по шее, — вздохнула Рикарда. — Вот сейчас понимаю Иль, когда она говорила, что ты спятил и ведёшь себя как сумасшедший. А тебе просто нравится изводить окружающих.

— А может и спятил, — я развёл руками, затем вздохнул, став немного серьёзней. — Меня со вчерашнего дня, как только мы в город въехали, не покидает чувство, что здесь притаился кто-то жуткий, сильный и опасный. Сначала подумал, что это равана, но теперь понимаю, что это не так. И как только чувство опасности обостряется, вот она всегда появляется рядом. Что вчера, что сегодня. Вряд ли я путаю следствие и причину.

— Мог бы вчера поделиться опасениями, — серьёзно сказала она. — Ладно, давай эту допросим и решим, что делать.

Рикарда показала подчинённым, чтобы собирали золото. Те сноровисто связали плащ, превратив его в небольшой мешок.

— Вставай, — сказал я Монне. — А то мы привлекаем очень много внимания. Опять слухи по Империи пойдут, что герцог творит что-то невообразимое.

Монна села, повела шеей, что-то очень тихо прорычала и вздохнула. Посмотрела на груду золота, высыпавшуюся из сундука, затем в сердцах ударила лапой, разбивая сундук и разбрасывая монеты к большому недовольству асверов, которым придётся их собирать. Опустила плечи.

— Далеко твой дом? — спросил я. Монна что-то проревела, показала рукой на восток.

Она встала, посмотрела на нас. Стоя, она была на две головы выше и на медведя действительно похожа примерно так же, как Блэс на волков. Голова точно медвежья, тут без вариантов. Кисти и пальцы совсем как у человека, только больше и с когтями. Такой крупный оборотень может показаться неуклюжим, но судя по тому, как Монна бежала по городу, она гораздо проворнее и быстрее человека.

— Слушай, — заинтересовался я, — а ты по городу так шла, распугивая людей?

Она снова зарычала, взмахнув руками.

— Ага, на месте перевоплотилась, — понял я. — А почему средь белого дня? Можно же было ночи дождаться. Что значит времени не было? Куда золото должно было исчезнуть? Точно, асверы бы забрали. Это тебя не оправдывает.

— Что она говорит? — спросила Рикарда. — Я слышу, что она только ревёт как медведь.

— Говорит, что там золота много было, и сундуком больше, сундуком меньше, большая империя бы не обеднела от этого.

— Да ну? — Рикарда посмотрела на оборотня, как на глупую девчонку. — Что она в этом понимает. Для города десять тысяч монет — огромная сумма. А там было тысяч пятнадцать, судя по размеру сундука. И что она этим рыком хочет сказать?

— Не соглашается. Говорит, что барон отберёт у горожан и торговцев столько, сколько ему нужно.

Монна посмотрела на меня, затем закрыла глаза ладонью.

— Что, я неправильно перевёл? Ну так превращайся уже обратно, а то, когда через город пойдём, толпу за собой соберём, с вилами и факелами. Дайте плащ кто-нибудь.

Монна всё же превращаться обратно посреди площади не захотела. Пошла к дому на краю площади, нагло вломилась, сломав засов на двери, и вышла через пару минут, закутанная в плащ. Взъерошенная, хмурая и босая. Затем повела нас на восток, к бедным городским кварталам. Я хотел пойти рядом, но Диана успела вклиниться между нами. В общем, я решил с вопросами пока не наседать, поэтому всю дорогу мы шли молча. Дом, где остановилась Монна, выглядел старым и грязным. Небольшое каменное строение было разбито на четыре части, в каждой из которых жил человек или даже целая семья. Ей же досталась совсем крошечная комната, размером два на три метра, где места хватило только для кровати, деревянной табуретки и старенького сундука. Мы ждали на улице, греясь на солнышке, пока она переодевалась. Попутно асверы распугали жителей всего квартала, поэтому вокруг было необычно тихо. Наконец Монна вышла, переодевшись в привычный наряд наёмника, не забыв повесить топор в петлю на пояс.

— Удивляюсь, как твои вещи в этом квартале никто к рукам не прибрал, — улыбнулся я. — Тут даже спать нужно чутко, чтобы не обворовали.

— Хозяйка за вещами присматривала, — сказала Монна.

— Доверчивая ты. Ладно, бери тот ящик, садись, давай поговорим.

Монна подобрала треснувший ящик, поставила поближе и уселась, скрестив руки на груди.

— Золото тебе зачем? — спросил я. — Ещё вчера заметил, что оно тебе очень нужно.

— Брата выкупить, — ответила она. — Его торговец обманул, и он к нему на галеру попал за долг.

— Много твой брат задолжал?

— Торговец говорит, что много, — она посмотрела на ладонь, растопырив пальцы. — Много, пальцев не хватает.

— А к барону-то зачем полезла? Откуда узнала, что у него золото есть?

— Я вчера ходила выкупать брата, — она вздохнула, коснулась груди, где под одеждой прятался мешочек с золотыми монетами. Желваки на её скулах вздулись. — Он смеялся. Потом сказал, что барон много золота собрал, откупиться и сгладить гнев Императора.

— Какой информированный торговец, — удивился я, даже головой покачал. — Так почему же ночью к нему в дом не вломилась?

— Торговец сказал, что утром золото достанут из хранилища. До этого магия его защищать будет.

— Ну, осуждать не буду, — сказал я. — Потому что сам дурак и в такую же беду попал когда-то.

Помолчали.

— Я к нему ходила утром, — сказала Монна.

— К кому? — не понял я.

— К барону. Просила золото в займы. Сказала, что отработаю и отдам.

— О! — удивлённо протянула Рикарда, посмотрев на Монну. — Неожиданно наивный взгляд на мир. Только из любопытства спрошу, действительно отдала бы? Если взять зарплату стражника в два золотых за день, то двадцать лет работать надо, чтобы отдать.

— Двадцать один год, — вставил я. — Без пары месяцев.

— А как же годовая премия и взятки с торговцев?

— Ну да, тогда лет за пятнадцать управиться можно, — согласился я. — Пошли, посмотрим на этого торговца. Если он барона планировал ограбить, то мы его за жабры возьмём и брата твоего освободим.

Монна подняла взгляд, посмотрела прищуренно.

— Он опасный колдун и демон, — сказала она, затем осмотрела асверов, словно прикидывала, справятся они с ним или нет.

— Тем более, — добавил я. — Ты говорила про галеру, она в порту? Торговец в городе живёт?

— Нет, он не местный. Из-за Великого моря приплыл. На галере живёт.

— Колдун и демон? — я посмотрел на Рикарду.

— Посмотреть можно, — кивнула она.

Во дворик, где мы сидели, заглянула пара асверов, продемонстрировав мешок из плаща, в котором звякнули монеты. Навскидку — килограмм сорок, даже показалось, что жёсткая ткань опасно трещит. Мы решили время не тянуть и направились сразу в порт, чтобы посмотреть на этого странного торговца. Его галера стояла у самого дальнего грузового причала и была немного больше, чем другие. На такой ходить по узким рекам слишком опасно. Если сядет на мель, понадобится тройка магов, чтобы стянуть. Ещё в глаза бросился большой шатёр из красной ткани, установленный на корме, и щуплые чернокожие матросы, работающие на палубе. Шесть вооружённых охранников из числа чернокожих охраняли часть причала, не подпуская к галере посторонних. На юге встретить людей с подобным цветом кожи не так уж и сложно, но только не среди матросов. Жители пустынь не любили воду, не умели плавать и всегда старались обходить галеры стороной. Говорили, что таких на борт можно загнать только в цепях.

Когда мы подошли ближе, стало понятно, что чернокожие были не из местных, так как носили необычные доспехи. Кожаной броне они предпочитали стёганые кафтаны, обшитые круглыми железными пластинками. В руках же у них были изогнутые бронзовые мечи, отполированные до блеска и украшенные замысловатым узором. Красивое и дорогое оружие. В отличие от железных мечей, которые гнулись и быстро тупились, бронзовые были слегка тяжелее и оставались острыми даже после десятка ударов по крепкому щиту. Говорили чернокожие на грубом варварском языке, совершенно неразборчивом и некрасивом. Нас они останавливать не стали, только у трапа один из охранников показал мечом в сторону шатра, что-то сказав. На его месте я бы не размахивал оружием так небрежно, потому что асверов это сильно напрягало. Полудемоны довольно быстро договорились друг с другом, встав на причале рядом с галерой так, чтобы в случае необходимости одномоментно вырезать всех, кто находился на палубе.

Довольно широкая галера когда-то была серьёзным боевым кораблём с двумя толстыми мачтами, сохранившая удобную площадку для лучников, а также таран в носовой части. При желании, на борту спокойно можно было разместить несколько десятков легионеров. Сейчас же свободное пространство было заставлено бочками и ящиками. С первого взгляда и не поймёшь, какой товар продаёт хозяин галеры. Мне бросились в глаза шкуры диковинных расцветок, бесформенной грудой лежащие под навесом. Даже я понимал, что если их так будут хранить, то они быстро испортятся.

— На подобном корыте обязательно должен быть шаман, а то и два, — сказала Рикарда. — Иначе южные князья давно бы разграбили такую вкусную и неповоротливую добычу.

Когда мы подошли к шатру, из-за него выскочила пара слуг, быстро растянув ткань в разные стороны, открывая богатое внутреннее убранство. В центре, на мягких подушках и шкурах, лежал красивый чернокожий жилистый мужчина с голым торсом. Кудрявые короткие волосы, голубые глаза и белоснежные зубы. Ему можно было дать лет тридцать пять, но на самом деле он был старше — это было понятно по взгляду. От шеи к животу маленькими белыми точками был нанесён замысловатый рисунок, напоминающий клубящийся дым. А ещё он держал в руках длинную трубку, от которой поднимался сизый дымок. Судя по тому, что в намерениях слуг читалось желание держаться как можно дальше от дыма, курил он сильно дурманящие разум травы.

— Высокие гости на моём корабле, — белозубо улыбнулся он. — Понимаю, что у вас не принято лежать в присутствии герцога, но простите мне эту слабость.

С того самого момента, как полог шатра развели в стороны, явив нам хозяина галеры, Уга впилась в него взглядом и ни на секунду не отрывала его. Я молчал целую минуту, пытаясь понять её намерения, но не смог. Она просто следила за ним, и всё.

— Вы ждёте, что я представлюсь? — так расценил моё молчание чернокожий. — Ну конечно же, как иначе! Великий чародей и торговец редкостями Имад Кадир, к вашим услугам.

Он картинно взмахнул трубкой, за которой потянулся дымок.

— Я покупаю и продаю только редкости, — важно заметил он. — Но особую страсть испытываю к уникальным вещам. К примеру, этот глиняный горшочек, стоящий за моей спиной. С языка жителей Н’гинды его название переводится как «бездонный желудок». Он способен втягивать в себя воздух с такой силой, что люди в радиусе сотни метров могут умереть от удушья. Но ценность его в том, что он может поглотить вихрь золотого песка, пленив его в своей бездонной утробе.

— Хорошая вещица, — покивал я. — Дельная. Главное, очень полезная и нужная. Но меня она не интересует. Монна сказала, что ты владеешь её братом и готов продать его.

— Оборотни, — он посмотрел на хмурую Монну, улыбнулся ей. — Сильные, выносливые, но много едят. Если вы готовы заплатить, на этой галере продаётся всё, кроме его хозяина. Но здесь нет ни одной дешёвой вещицы.

Последнее он добавил очень неприятным тоном. У меня появилось желание хорошенько врезать ему сапогом по морде, выбив пару белых зубов. Посмотреть бы, сотрёт ли это неприятную улыбку с его лица и как тогда он будет улыбаться. Ну не понравился он мне с первого взгляда, ничего не могу с собой поделать.

— Сколько? — просто спросил я.

— Золото. Четыре раза по десять килограмм, — задумчиво произнёс он, словно сомневаясь в цене и в том, стоит ли продавать что-то мне.

— По рукам, — быстро сказал я. Диана, подай мешок.

Мне передали плащ, и я бросил его к ногам Имад Кадира, немало удивив того. Меня его неожиданное удивление порадовало, заставив улыбнуться.

— Здесь примерно сорок пять килограммов золота, — сказал я. — Разницу оставь себе и помни о моей щедрости.

Сзади недовольно заворчала Рикарда. Не то чтобы её смутил мой поступок, просто сам факт такого бездумного разбазаривания золота ей было сложно принять. Она привыкла экономить, считая каждую серебряную монету.

— Золото — это хорошо, но я могу взять вместо него простую услугу…

— Вели своим людям привести сюда брата Монны, — перебил я его, говоря спокойно. — Ты назвал цену, я её уплатил с лихвой. Никаких услуг я тебе оказывать не собираюсь.

— Не нужно сердиться, — он улыбнулся, сделав ещё одно движение трубкой, но уже более резкое, чем пару минут назад. — Могу я ещё что-нибудь предложить дорогим гостям?

— Нет. Больше я у тебя ничего не куплю.

— У меня есть несколько хороших досок кровавого дерева, — он наклонил голову набок, снова улыбнулся. — Свеженькие, ещё сочатся кровью.

Я подал короткий знак асверам, что пора возвращаться.

— Прощайте, Имад Кадир, — сказал я, затем развернулся и направился к трапу.

У люка на палубу гребцов появились чернокожие надсмотрщики за рабами, ведя крепко сбитого широкоплечего парня. Было видно, что он исхудал за последнее время, но на ногах стоял уверенно. На шее у него красовался знакомый ошейник для рабов. На оборотней он тоже действовал, сжимаясь и ломая им шеи, если они пытались перевоплотиться. Поэтому на обращённых такие ошейники не надевали, так как в полную луну они себя контролировать не могли.

Один из надсмотрщиков успел расстегнуть ошейник как раз в тот момент, когда до них добралась Монна. Она заключила парня в объятия, даже от земли оторвала. Я не расслышал, что она ему сказала, так как мы уже спустились с трапа на причал. Теперь можно было вздохнуть свободно. На борту этой галеры находиться было очень неприятно, а спроси почему, ответить не смогу.

— Ну что, — тихо спросила Рикарда, подходя ближе, — демон?

— Нет, гораздо круче. Его имя с языка демонов переводится как «великий столп» или «великая опора». Никогда и ни при каких условиях не вздумайте иметь с ним дело. Ни покупать, ни продавать, ни меняться чем-либо.

— Почему? — не поняла Рикарда. Обернулась на секунду, чтобы посмотреть в сторону шатра.

— Я в книжке деда про него читал. Потом расскажу. Монна! Хотите остаться на этом корабле?..

— Что? — быстро спросила Рикарда увидев, как я на секунду напрягся, выпрямился и посмотрел в сторону центра города. Асверы тоже подобрались, удобнее перехватывая оружие. Заметили это и стражники галеры, потихоньку пятясь к трапу.

— Парень, как же ты не вовремя, — проворчал я. — Вигор объявился. И он решил выйти из себя, используя божественные силы. Нам нужно быстрее вернуться, пока он не добрался до Кифайр и не разрушил половину города.