Рихард Зорге: заметки на полях легенды - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Владимир Чунихин (Ю.В. ГЕОРГИЕВ) #6

Ю.В. ГЕОРГИЕВ

"Рихард Зорге: исследователь, разведчик, геополитик":

"…Андрей Фесюн, научный сотрудник Института востоковедения РАН, сумел ознакомиться с материалами комиссии по пересмотру дела Зорге, созданной при Хрущеве. В этих материалах он обнаружил рукопись "Опыт организации и деятельности группы Рамзая". Автором ее был Сироткин — начальник японского отделения Четвертого разведуправления. В этой рукописи утверждается, что большая часть информации Зорге соответствовала действительности. Однако при оценке информации сказывался ярлык недоверия, наклеенный на Зорге Сталиным. На протяжении четырех последних лет работы группы Зорге о ней прочно утвердилось представление как о группе двойных шпионов. В результате ее продолжали использовать, но уже не заботились о ее безопасности. В этих условиях провал группы был неизбежен.

Недоверие Москвы сказывалось на работе Зорге. Но ничего уже невозможно было изменить. Зорге стал много пить, теряя уверенность в себе. Дома у него появились батареи пустых бутылок из-под виски.

В сентябре l939 года произошло кардинальное изменение ситуации. Из Москвы поступило указание: "Получать деньги и сдавать информацию будете в Токио". До этого пунктами обмена были Шанхай и Гонконг. Теперь группа Зорге была вынуждена контактировать с сотрудниками советского посольства в Токио, но все они были под плотным колпаком японской жандармерии и особой полиции, так что раскрытие группы Зорге становилось лишь вопросом времени…"

"…Кэйдзи Касама, профессор русской литературы университета Васэда, считает: "Игнорирование информации Зорге о нападении Германии на Советский Союз было проколом лично Сталина. Поэтому живой Зорге превращался для него в мину замедленного действия"

Когда позже японское правительство предложило обменять Зорге на кого-либо из японских военнопленных, Сталин ответил: "Я не знаю такого человека".

В ноябре 1944 года Зорге и Одзаки были казнены через повешение в токийской тюрьме Сугамо.

Четвертое разведуправление Генштаба Красной Армии, к которому относился Зорге, теперь называется Разведывательноем управление МО России. Оно расположено неподалеку от станции метро "Полежаевская". Естественно, никаких вывесок на здании нет.

Когда наш фотокорреспондент попытался сделать снимки этого девятиэтажного здания, появились 6–7 охранников. Они окружили нас, воспрепятствовали съемке и отобрали пленку.

Так что Четвертое управление продолжает действовать. Однако цели его значительно изменились со времен Зорге, который боролся за "построение мира социализма"…

Сказанное выше, как мы с вами можем понять, — это выдержка, сделанная Георгиевым из статьи японского журналиста.

Теперь приведу выводы Ю. Георгиева, основанные на его собственных интереснейших изысканиях по материалам Коминтерна:

"…По характеру своей работы в Коминтерне, особенно в период, когда он был контролером Секретариата, проверявшим выполнение принятых решений, Зорге сотрудничал с Бухариным, хотя и не был так близок с ним в личном плане, как, скажем, с Мануильским, Куусиненом или Пятницким, его будущим непосредственным начальником по OMC.

Тем не менее архивные документы позволяют нам установить факты совместной работы Зорге и Бухарина…

… Об участии Зорге в работе VI Конгресса Коминтерна и о его сотрудничестве в ходе этого конгресса с Бухариным мы знаем только со слов самого Зорге.

Вот что ответил он на вопрос о VI Конгрессе Коминтерна после своего ареста на допросе в токийской тюрьме Сугамо 19 декабря 1941 г.: "С июля 1928 г. в Москве проходил VI Конгресс Коминтерна. Как работник штаба Коминтерна и человек, обладающий информацией по Скандинавии, я приезжал в Москву и участвовал в работе конгресса вместе с делегатами от различных стран".

И далее: "Что касается моей работы на конгрессе, то я (1) был востребован как специалист по Скандинавии; (2) выступая как бы в роли личного секретаря влиятельного политика Бухарина, я участвовал в политических дискуссиях, связанных с Троцким, Зиновьевым и Каменевым; в итоге этих дискуссий все трое окончательно разошлись с Коминтерном; (3) я был делегатом конгресса с совещательным голосом и входил в комиссию по Скандинавии; (4) в этом качестве я участвовал в обсуждении политических вопросов и вопросов, касавшихся Скандинавии; (5) участвовал также в подготовке "Тезисов Коминтерна" (Программы Коминтерна. — Ю. Г.), помогал вносить в них изменения и дополнения, помогал формулировать их и добиваться их принятия". (Дело Зорге, т. 4, с. 123, 124.)

… Тем временем развитие событий в руководстве Коминтерна приняло драматический характер. В ноябре 1928 г. Бухарин демонстративно подал заявление об отставке с поста члена Президиума ИККИ (а также с поста ответственного редактора "Правды"). Руководство партии отклонило эту отставку, но Бухарин так и не вернулся к исполнению своих обязанностей. И в конце апреля 1929 г. пленум ЦК ВКП(б) отозвал его из Коминтерна и снял с работы в "Правде". Это означало фактическое завершение политической деятельности Бухарина в международном коммунистическом движении. Формальное отстранение Бухарина от поста члена Президиума ИККИ состоялось 19 июня 1929 г. на Х пленуме ИККИ. Тогда Бухарину было предъявлено политическое обвинение в том, что он "скатывается к оппортунистическому отрицанию факта все большего расшатывания капиталистической стабилизации, что неизбежно ведет к отрицанию нарастания нового подъема революционного рабочего движения". (Х пленум ИККИ. Тезисы. Резолюции. Постановления. М., 1929, с. 77.) 17 ноября 1929 г. очередной пленум ЦК ВКП(б) обвинил Бухарина уже в правом оппортунизме и фракционной деятельности и вывел его из состава Политбюро, но оставил членом ЦК партии.

С устранением Бухарина из Коминтерна началась "чистка" "штаба мировой революции" от его сторонников и просто от тех работников, которые симпатизировали Бухарину. Решение о "чистке" было принято на том же Х пленуме ИККИ. В решении, в частности, говорилось: "Постоянная комиссия Секретариата должна создать комиссию из политически ответственных товарищей и представителей бюро ячейки (ВКП(б). — Ю. Г.) для проверки состава сотрудников в целях освобождения аппарата ИККИ от негодных элементов в деловом отношении и от политически невыдержанных товарищей". (РГАСПИ, ф. 495, оп. 18, д. 682, л. 63).

Факты говорят о том, что Зорге был зачислен в категорию таких "политически невыдержанных товарищей". Его положение усугубилось тем, что наряду с Бухариным резкой критике как "правый" и "примиренец" подвергся в то время в Коминтерне и Эверт, который дал рекомендацию Зорге для работы в ОМСе (Отдел международных связей Коминтерна — В.Ч.).

Далее события для Зорге развивались следующим образом. Командировка в Норвегию завершилась с проведением III съезда КПН в феврале 1929 г. В апреле Зорге вернулся в Москву, в мае отчитался на Политсекретариате о положении в КПН.

Вновь встал вопрос о его дальнейшей работе. 2 апреля 1929 г. этот вопрос с участием Куусинена и Мануильского обсуждало бюро делегации ВКП(б) в ИККИ. В протоколе заседания бюро было записано: "Слушали: О работе т. Зорге. 4. Считать необходимым оставить т. Зорге до Пленума ИККИ в Москве для работы в качестве секретаря Экономической комиссии". (РГАСПИ, ф. 508, оп. 1, д. 79, л. 1). Однако уже через два дня, 4 апреля, Постоянная комиссия секретариата ИККИ приняла другое решение: "Определить тов. Зорге секретарем тов. Мануильского до следующего Пленума ИККИ". (РГАСПИ, ф. 495, оп. 7, д. 8, л. 1).

Напомним, что эти решения принимались до того, как ЦК ВКП(б) на своем пленуме в конце апреля принял решение отозвать Бухарина с поста члена Президиума ИККИ. Уже после того, как это случилось, 6 июня 1929 г., Зорге сделал попытку переломить ситуацию в свою пользу, задействовав все доступные ему рычаги влияния в руководстве Коминтерна. Он написал следующее заявление в Постоянную комиссию: "Я прошу Постоянную комиссию решить вопрос о моей дальнейшей работе, причем в том плане, чтобы я в дальнейшем, как и прежде, использовался в качестве инструктора ИККИ. Одновременно я прошу определить также партию, в которой я должен работать как инструктор, и тем самым дать мне возможность впредь работать с одной партией.

Я хочу отметить, что эта моя просьба нашла понимание в орготделе. Далее, что тов. Мануильский, к которому я определен секретарем до пленума, поддерживает эту просьбу. И, наконец, я обращаю внимание на то, что тов. Куусинен сам предложил мне самостоятельно определиться относительно его желания использовать меня в Восточном отделе. Зорге. 6 июня 1929 г.". (РГАСПИ, ф. 495, оп. 7, д. 9, л. 165)…"

"…Через два дня, 8 июня, Постоянная комиссия рассмотрела эту просьбу Зорге. Все его усилия оказались напрасными. В протоколе вновь было записано: "Перенести решение на после пленума ИККИ". (РГАСПИ, 495, оп. 18, д. 666, л. 24).

Х пленум ИККИ состоялся, как известно, 19 июня 1929 г. Однако за день до него, 18 июня, Зорге скоропалительно был отправлен в свою третью и последнюю командировку — в Англию и Ирландию. Сегодня трудно судить о причинах или мотивах такого решения. Возможно, "высокие покровители" Зорге в руководстве Коминтерна решили срочно отправить его на время "чистки" подальше от Москвы, чтобы сохранить Зорге в Коминтерне и обезопасить себя лично. Возможно, наоборот, просто решили убрать его с глаз долой и решить судьбу Зорге без нервотрепки в его отсутствие. Оба варианта возможны. Все же автору представляется более предпочтительным первый вариант.

… Однако участь Зорге была решена двумя днями раньше — на заседании делегации ВКП(б) в ИККИ 16 августа 1929 г. Из решения, принятого тогда на заседании: "Исключить из списков работников ИККИ тт. Зорге и Мингулина". И еще: "Сейчас же решить вопрос об откомандировании в распоряжение ЦК ВКП(б) и ЦК КП Германии тт. Вурм, Шумана, Зорге и Майстера". (РГАСПИ, ф. 508, оп. 1, д. 31, л. 2). И уже 24 августа 1929 г. Постоянная комиссия "вычистила" группу активных "бухаринцев": Вурм, Шуман, Майстер. Абрамович и Зорге.

Всем "вычищенным" не предъявлялось никаких обвинений и не давалось никаких объяснений. Принятое постановление было предельно кратко: "После возвращения из отпуска эти товарищи должны быть освобождены от работы в ИККИ и направлены в распоряжение соответственно ЦК ВКП(б) и КПГ". (РГАСПИ, ф. 495, оп. 18, д. 666, л. 59).

… 31 октября 1929 г. Зорге окончательно уволился из аппарата ИККИ. На такой минорной ноте закончилась работа Зорге в "штабе мировой революции".

Чистка Коминтерна от "бухаринцев" прошла тогда в довольно "безболезненных" формах. Самому Бухарину, "вычищенному" из партийных и коминтерновских "верхов", на тот момент сохранили жизнь и работу вне партийного аппарата. За ним даже оставили квартиру в Кремле, ту самую, которую после самоубийства своей жены уступил ему Сталин. Бухарин оставался членом ЦК до ареста в 1937 г. "Вычищенные" "бухаринцы" были репрессированы позже, вслед за своим идейным вождем, который после открытого судебного процесса был расстрелян 15 марта 1938 г.

Зорге в 1929 г. дали возможность перейти на работу в советскую военную разведку.

Однако ярлык "примиренца с правыми" и имидж "политически невыдержанного товарища", созданные ему в Коминтерне, осложнили работу Зорге в военной разведке и априори питали подозрительность и политическое недоверие к нему со стороны Сталина…"

"…Зорге и Сталин.

Наряду с Бухариным Сталин был еще одним человеком, который сыграл роковую роль в судьбе Зорге. Зорге встречался со Сталиным во время своей работы в Коминтерне. Он сам заявил об этом на допросе в токийской тюрьме Сугамо 19 декабря 1941 г. инспектору "особой полиции" Хидэо Охаси: "Во время больших совещаний я неоднократно встречался со Сталиным". (Дело Зорге, т. 4. Токио, 1971, с. 123.) Это заявление Зорге подтверждается документами архива бывшего Коминтерна. В них зафиксировано, например, что Зорге присутствовал на заседании Президиума ИККИ 7 мая 1926 г., обсуждавшем английский вопрос, а также на аналогичном заседании 7 августа 1926 г., обсуждавшем польский вопрос. На этих заседаниях присутствовал и Сталин (РГАСПИ, ф. 495, оп. 2, д. 55а, л. 60)…"

"… Еще одним, на этот раз довольно широко известным, эпизодом из разведывательной деятельности Зорге, когда ему пришлось пересечься со Сталиным, явились его донесения из Токио в Москву о переговорах относительно заключения между Японией и Германией Антикоминтерновского пакта в 1936 г. Просмотрев сводку этих донесений, Сталин наложил на нее следующую резолюцию: "По-моему, это дезориентация, идущая из германских кругов". (Советско-японская война 1945 года: история военно-политического противоборства двух держав в 30-40-е годы. Документы и материалы. //Русский архив. Великая Отечественная. Т.18 (7–1). М., 1997, с. 141. В дальнейшем Русский архив.)

Ветеран советской военной разведки, генерал-майор в отставке М. Иванов, который молодым офицером пришел в 1940 г. в центральный аппарат РУ и работал в его Восточном отделе, пишет в своих воспоминаниях, что в одну из ночей (это было в 1940 г.) по указанию Поскребышева личное дело Зорге было доставлено Сталину для просмотра. ("Азия и Африка сегодня", N 2, 2000, с. 48.) Это означает, что Сталин точно знал, кто скрывался под псевдонимом Рамзай…"

"…Когда в конце 1937 г. Зорге получил приказ свернуть резидентуру и вернуться в Москву, он ушел от его выполнения, сославшись на неотложность незаконченных дел в Токио. Доказательством того, что его действия были совершенно правильными, служит судьба Айно Куусинен, жены одного из руководителей Коминтерна О. В. Куусинена. Она не входила в группу Зорге, но также работала тогда в Токио, выполняя другое задание советской военной разведки. Айно вернулась в Москву. Ее арестовали, и она 8 лет провела за колючей проволокой сталинских концлагерей. В 1949 г. последовал новый арест, освобождение принесла лишь смерть Сталина. В 1965 г. Айно предпочла эмигрировать в Финляндию, где и умерла в 1970 г. в возрасте 84 лет…"

Ещё одно интересное набюдение Ю. Георгиева:

"… 23 июня 1941 г. в Токио в адрес военного атташе Гущенко и Рамзая ушла следующая шифрограмма (в переводе с японского): "Доложите информацию о позиции японского правительства в отношении войны Германии с СССР. Директор". (Кокусай спай Дзоргэ. Токио, 1992, с. 321). Оригинал этой телеграммы был написан на английском языке от руки. Судя по всему, она была отправлена в советское посольство в Токио.

По-видимому, Гущенко не смог оперативно ответить на эту телеграмму. Поэтому 26 июня 1941 г. Зорге получил по радио персональную шифрограмму (в переводе с японского): "Токио, тов. Инсону (Рамзаю). Сообщите, какие решения приняло японское правительство в отношении нашей страны в связи с войной Германии с СССР. Сообщите о передвижениях войск к нашей границе. Начальник Первого отдела Четвертого управления". (Там же). Оригинал этой телеграммы был отпечатан на машинке на русском и немецком языках.

В этой шифрограмме Центр впервые сообщил Зорге о его новом псевдониме. Этим жестом РУ как бы закрывало прежнюю историю своих взаимоотношений с Зорге и заявляло о желании начать их с чистого листа…"

Ю.В. Георгиев о некоторых выступлениях на первом международном симпозиуме, посвящённом Рихарду Зорге, состоявшемся в ноябре 1998 года в Токио:

"…Вопроса об истоках политического недоверия Сталина к Зорге коснулся на симпозиуме автор данной книги. Его выступление было посвящено в основном коминтерновскому периоду жизни Зорге. По своим симпатиям Зорге примыкал в Коминтерне к группе сторонников Н. И. Бухарина. Когда в результате острых политических и идейных разногласий со Сталиным Бухарин был в 1929 г. "выдавлен" из Коминтерна как "примиренец с правыми", началась "чистка" Коминтерна от его сторонников. В августе 1929 г. вместе с группой "бухаринцев" был "вычищен" из Коминтерна и Зорге. Его не репрессировали тогда и позволили уйти в военную разведку. Однако в глазах Сталина он остался "политически невыдержанным товарищем" со всеми вытекавшими отсюда последствиями…

…Тема подлинного облика Зорге как разведчика и человека заняла видное место и в выступлении Сэцу Микумо, тележурналиста компании "Эн-Эйч-Кэй", руководившего созданием серии телефильмов о Зорге.

Один из разделов его доклада носил заголовок "Облик Зорге без элементов шпионских романов". В этом разделе Микумо поставил ряд проблем, связанных с обликом Зорге, которые вызывают у него размышления. Одна из них касалась судьбы Зорге. Микумо считает, что облик "трагического героя" создан для Зорге в значительной степени искусственно. В частности, Микумо не верит в то, что Зорге наверняка был бы расстрелян, если бы смог вернуться в СССР. ("ХХ век и дело Зорге", с. 61.)…"