Рискни ради любви

Глава 20

— Господи, этот дьявол слишком красив — на свою же беду, — пробормотала Элис, пока они ждали возвращения Марко.

Это еще что, подумала Кейт.

— И вот что еще я хочу сказать вам, мисс Кэтрин, — заявила Элис. — Я бы забыла о своих обязанностях, если бы не напомнила вам, что истинная леди никогда, ни при каких обстоятельствах не стала бы встречаться с мужчиной, имеющим такие… анатомические черты.

— А задница у него хорошая, =— заметила Кейт.

Наступила пауза, потом раздался вздох:

— Изумительная.

— Элис, я думаю, мы с тобой поладим, как только ты привыкнешь к моим маленьким капризам. — Посмотрев на свое отражение в окне магазина, Кейт улучила мгновение и чуть ниже надвинула капор налицо. — Во-первых, запомни раз и навсегда: я могу быть внучкой герцога, но во мне нет ни единой черты истинной леди.

Элис задумчиво посмотрела на нее.

— А во-вторых? — спросила она.

— Мне совершенно наплевать на то, огорчает ли это кого-то, — проговорила Кейт. И добавила: — Включая герцога Клейна.

— Ах! — вырвалось у Элис. — Есть ли что-то третье?

Кейт усмехнулась:

— Нет, третьего нет, но можно сказать, что третье объединяет первое и второе.

— Давайте посмотрим, правильно ли я все поняла, мадам. — Горничная расправила складочки на своем плаще. — Я буду весело напоминать вам о правилах, а вы будете так же весело разбивать их на мелкие осколки.

— Совершенно верно, — согласилась Кейт.

Элис слегка улыбнулась и заговорила, причем к ее речи добавился ирландский акцент:

— Ну вот, а я-то думала, что быть горничной у внучки герцога — невероятная скука.

Верный своему обещанию, граф вернулся в считанные минуты, при этом он больше не выглядел как наплевавший на все условности пират.

Дорогой, сшитый на заказ сюртук подчеркивал ширину его мускулистых плеч и тонкую талию, а узкие панталоны красиво облегали длинные стройные ноги.

— Может, прогуляемся, синьора? — Нацепив на голову со все еще влажными волосами касторовую шляпу, Марко предложил Кейт руку. — Боюсь, у вас есть серьезное преимущество, — промолвил он. — Вы знаете мое имя, а ваше мне неизвестно.

— Кейт Вулбридж, — ответила она.

— Мисс Кэтрин Вулбридж, внучка герцога Клейна, — уточнила Элис, ни на шаг не отстававшая от них.

— Очень рад познакомиться с вами, мисс Кейт Кэтрин, — лукаво подмигнув ей, промолвил Марко.

Кейт сомневалась, что он стал бы так мило подмигивать ей, если бы знал, кто она такая. Впрочем, он этого не узнает — она не допустит. Она опустила голову и уставилась на мостовую. Чем меньше он видит ее лицо, тем лучше.

— Если не возражаете, давайте не будем тратить время на фривольный флирт, сэр, — проговорила она. — Я уже сообщила вам, что очень беспокоюсь за Алессандру.

— Я считал, что она находится в Бате и работает там на раскопках древнеримского форта с группой ученых, — сказал он.

— Так оно и есть, — ответила Кейт. — Но перед отъездом она была сильно чем-то взволнована. Прочитав ее последнее письмо, я поняла, что она попала в беду.

— Уверен, что вы преувеличиваете, — заметил Марко. — Алессу порой обуревают эмоции.

— Напротив, Алессандра — самый спокойный и уравновешенный человек из всех, кого я знаю, — возразила Кейт. — И если интуиция подсказывает мне, что ей грозит опасность, значит, так оно и есть.

По лицу Марко пробежал золотой отблеск, когда он задумчиво подбросил вверх цепочку от своих карманных часов. Он старался держаться беззаботно, однако Кейт почувствовала, что кузен ее подруги тоже заподозрил неладное.

— Почему вы так считаете? — спросил он.

— Трудно объяснить, — ответила Кейт. — Все дело не в словах, которыми написано письмо. Скорее, в его тоне. — Когда она произнесла это вслух, собственные подозрения вдруг показались ей нелепыми. — Знаете, уж очень веселым оно мне показалось.

— Может, она хорошо проводит так время…

— Нет, — настаивала Кейт. — Говорю же я вам: что-то не в порядке.

— В Бате она должна быть в безопасности, — тихо промолвил он.

— В безопасности? — переспросила Кейт. — Вы хотите сказать, что Алессандре что-то угрожает?

Марко пожал плечами:

— Да нет, это всего лишь образное выражение, фигура речи, знаете ли… Беспокоиться не о чем. Всего лишь семейное дело.

— Боже, какие напыщенные речи! — возмутилась Кейт. — Вы лжете и не краснеете.

Его красиво очерченные губы растянулись в легкой улыбке, которая, однако, не осветила его глаз, не сделала его взор более открытым.

— Да и к чему мне лгать, мисс Кейт Кэтрин?

— Понятия не имею. — Она заскрежетала зубами, стараясь держать голову опущенной, чтобы он не видел ее лица. — Но я обязательно выясню это. С вашей помощью или без нее.

— Не стоит беспокоиться… — начал было Марко.

— Все, с меня довольно! — взорвалась она. — Не думаю, что вы расскажете мне, что именно она вам написала в письме.

— В каком еще письме?

— Разве вы его не получили?

Алессандра говорила мне, что написала вам в Шотландию письмо.

Марко покачал головой.

— Я закончил свои дела там раньше, чем предполагал, — ответил он.

— Мне показалось, что она очень ждала вашего ответа, — продолжала Кейт. — Более того, она дважды повторила это. Поэтому я подозреваю, что с ней что-то случилось.

— Вы читаете слишком много романов, — заявил Марко. — В Бате нет глубоких темниц и трусливых мерзавцев. Моя кузина окружена книжными червями, она наслаждается свежим воздухом и чудесными британскими пейзажами. И получить от меня весточку ей наверняка хочется лишь по той причине, что она… изнывает от скуки.

— А луна сделана из зеленого сыра, — пробормотала Кейт.

— Я слышал, из моцареллы ди Буфала, — усмехнулся Марко.

Она с вызовом посмотрела на него.

— Думаю, я отправлюсь в Бат, как только рассветет, — заявила Кейт.

— Да будет вам, успокойтесь. — Граф так крепко схватил ее за руку, что она неожиданно остановилась. — Предоставьте это мне.

— По той причине, что женщина может упасть в обморок при первых же признаках опасности? — с сарказмом промолвила Кейт. — Можете мне поверить: я не такая глупая и беспомощная гусыня. И я знаю, как позаботиться о себе и своих друзьях.

— О, дьявол, ох уж эти женщины! — вполголоса произнес Марко. — Вы такая же упрямая особа с сильной волей, как и моя кузина.

— Ох уж эти мужчины! — парировала Кейт. — Вы даже не понимаете, что только что сказали: «У вас обеих есть ум, и вы не боитесь его использовать».

Он медленно отпустил ее и размял пальцы. Кейт, словно зачарованная, наблюдала за его грациозными движениями, за гибкими изящными руками. Змея… Граф Марко получил свое прозвище не только из-за своих амурных приключений. Ходили слухи, будто в Неаполе в одной драке он был быстр и смертоносен, как кобра. Задумчиво потерев руку, Кейт напомнила себе о необходимости быть осторожной и держаться подальше от его клыков.

Марко придвинулся ближе, заставив ее отступить назад.

— Нет, я хочу сказать, — промолвил он, — что существуют причины, — причины, которые я не хочу обсуждать с кем бы то ни было, — побуждающие меня держать это дело в тайне. Дело, видите ли, личного характера. И если уж вы считаете себя такой умной, то я прошу вас задуматься о моих словах, мисс Кейт Кэтрин, прежде чем вы умчитесь куда-то, задрав голову. Почему, по-вашему, Алессандра ничего вам не рассказала?

Кейт открыла рот и через мгновение закрыла его. Дело в том, что этот же вопрос она задавала сама себе.

— Может ли быть, что некоторые тайны слишком болезненные, слишком личные, чтобы делиться ими даже с ближайшими друзьями?

Кейт очень хотелось сказать в ответ что-нибудь остроумное, однако в глубине души она понимала, что Марко прав.

— И что вы будете делать? — спросила она. — Если, допустим, я соглашусь положиться в этом деле на вас?

Сжав кулак, Марко уперся им в бедро.

— Сначала мне надо навести кое-какие справки среди друзей, и только потом я смогу ответить на ваш вопрос. Главное — не спешить. Вы даже не представляете, насколько это опасно.

Можно подумать, что она никогда в жизни не сталкивалась с опасностью!

Кейт прикусила губу, осознав, как глупо будет выглядеть, если произнесет это вслух. К тому же какими бы ни были ее недостатки, она все же не дурочка. Так что как бы все это ни раздражало ее, Кейт была вынуждена признать, что Марко прав. Любое необдуманное вмешательство в это дело может навредить Алессандре.

— Очень хорошо. — Не сдержавшись, она добавила: — Однако вам придется что-то предпринять в ближайшие дни, или действовать начну я.

Марко прищурился.

— Что вы о себе возомнили? — спросил он. — Кто вам дал право обращаться со мной как с комнатной собачонкой?

Эти слова послужили резким напоминанием о том, насколько Кейт не хотелось, чтобы Марко вмешивался в эту историю. Иногда осторожность лучше отваги. Однако даже это соображение едва сдерживало ее естественное желание броситься на помощь подруге. Осторожность, повторила про себя Кейт. Учитывая сложившиеся обстоятельства, бессмысленно рисковать, поэтому нельзя допустить, чтобы Марко начал вспоминать прошлое.

— Я начну действовать, как только смогу, но мне может понадобиться несколько дней для того, чтобы обратиться ко всем источникам, — продолжал Марко. — Доверьтесь мне, даже несмотря на существующую угрозу. Алессандре сейчас лучше находиться в Бате, чем здесь.

— Полагаю, мне придется положиться на ваше слово, — неохотно промолвила Кейт. — Я могу чем-то помочь?

— Если в этом возникнет необходимость, я сразу же свяжусь с вами, — ответил Марко.

Судя по всему, он поставил точку в их разговоре.

— Хорошо, — кивнула Кейт, прежде чем отвернуться от графа. — Пойдем, Элис.

Марко с усмешкой отвесил ей церемониальный поклон.

— Еще увидимся, мисс Кейт Кэтрин, — промолвил он.

Джек опустился на колени рядом с Алессандрой. Завязки ее плаща развязались, и плащ постепенно сполз на землю. В слабом свете волосы Алессандры, ниспадавшие на ее поникшие плечи, сияли.

Гнев полыхал в нем, однако крохотные язычки пламени, разгоравшегося у него внутри, потрескивая, запели: «Глупец, глупец, глупец…» Когда Джек понял, что с ним происходит, ему стало казаться, что его нутро терзает адский огонь. Ослепленный — нет, скорее, потерявший голову от страсти, — он был сражен ее манящей красотой и умом, поэтому оказался не в состоянии разглядеть изощренную ложь.

Но несмотря на это, часть его существа отказывалась верить в то, что, в сущности, он хладнокровно совершает преступление.

При виде дрожащих губ маркизы, казавшихся такими невинными, что-то внутри у него надорвалось.

— Черт возьми!

Джек схватил Алессандру за руки, осознавая при этом, что его пальцы впиваются в ее плоть.

Она не протестовала, ее тело застыло в неподвижности, лишь ресницы слабо трепетали. Ее глаза светились при этом странном, водянистом свете.

— Не делай из меня идиота, Алессандра! — воскликнул Джек. — Не так уж сложно установить правду. Или ты так давно живешь во лжи, что уже забыла значение этого слова?

— Во лжи… — то ли повторила, то ли прорыдала она. — Да, моя жизнь полна лжи, только не той, которую видишь ты.

— Расскажи мне все. — Джек положил ей руки на плечи. — Доверься мне.

— Я… я не могу, — проговорила Алессандра.

— Но почему? — спросил Джек, пытаясь держать себя в руках.

Алессандра поморщилась:

— Прошу тебя, не спрашивай… И у меня нет сил сопротивляться тебе…

Ее боль казалась такой естественной. Или она снова манипулирует им?

— Мне бы хотелось… — прерывисто прошептала Алессандра. — Мне бы хотелось позаимствовать у тебя хоть часть силы. — Подняв руку, она бережно провела пальцем по его подбородку. — Хоть немного твоей отваги. — Ее кожа была холодна как лед. — И твоей чести. — Она опустила голову, и ее лицо скрылось в тени. — Потому что моя, боюсь, была утрачена очень давно.

— Возьми у меня все, что хочешь, — ответил Джек.

Внезапно, в это самое мгновение, ему стало совершенно не важно, правду она говорит ему или лжет.

Алессандра снова подняла голову, неровный свет фонаря прочертил едва заметную линию на ее нежных губах.

— Как бы мне хотелось, чтобы это было возможно…

Запах ее духов кружил ему голову. Судорожно вздохнув, Джек крепче прижат Алессандру к себе.

— И что же тебя останавливает? — спросил он.

Ее губы приоткрылись, словно она хотела что-то сказать. Однако внезапно огонь в ее глазах погас, и она тихо вздохнула.

— Алессандра…

— Я…

— Продолжай, — попросил Джек.

Она судорожно сглотнула. Несколько мгновений Алессандра молчала, а затем изогнулась, чтобы запечатлеть на его щеке поцелуй.

Осторожность… Джек мрачно вспомнил наставления Фредерико: «Используй все, что считаешь нужным». Бесчисленное количество раз он видел, как враг прибегает к этой тактике на полях битвы в Испании. Однако осторожность превращается в обоюдоострую саблю, когда имеешь дело с опытным врагом. Опасность может угрожать с обеих сторон.

Взяв лицо Алессандры в ладони, Джек наклонился и провел языком по ее губам. Застонав, она вцепилась в его сорочку и прижалась к его груди.

Джек едва сдерживал себя. Ее губы заставляли его забыть обо всем на свете.

Сгорая от желания, Джек прижал Алессандру к себе, повернулся, уложил ее на камни и устроился сверху. Казалось, от камней поднялась и окутала его волна влажного жара. Он прижался к ней своим естеством.

Алессандра тихо вскрикнула.

Джек на мгновение замер, почувствовав себя безжалостным животным.

Но через мгновение руки Алессандры обвили его шею, ее тонкие пальчики прикоснулись к его волосам.

— Джек… — зашептала она. — Si grando nero Jiacomo[15]…

О да, он действительно большой, плохой Черный Джек.

Черный, черный дьявол, чье сердце утопает в грехах.

Он понимает, что Алессандрой движет отчаяние. И все же он бесстыдно воспользуется ее слабостью. Джек запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

Когда он стал покрывать поцелуями ее шею, Алессандра застонала. От его прикосновений ныли ее груди, а соски наливались жаром.

— Святой Иисус…

Приподнявшись, Джек нашарил завязки ее платья и быстро расшнуровал кружева на ее корсете. Чувство вины исчезло, когда Алессандра стала снимать с него одежду.

Стянув с Джека камзол, она проникла руками под его сорочку, ее ногти оставили пылающий след на его плечах. Джек застонал — или это был рык? — и чуть передвинулся. Подобрав подол ее юбок, он задрал их ей до талии. Ткань зацепилась, запутавшись в кружевах и тесемках, и он услышал легкий треск.

Над кремовыми резинками чулок он увидел белоснежные кружевные оборки. Джеку понадобилось всего мгновение, чтобы снять с Алессандры подвязки и обнажить ее плоть. Внутренняя поверхность ее бедер была нежной и чувствительной, как согретые солнцем лепестки розы.

— Приподними бедра, дорогая, — прошептал Джек.

Алессандра изогнулась дугой, и он подсунул ей под спину свой камзол. Она могла сказать «Нет!», и он остановился бы, несмотря на то что сгорал от желания.

Словно почувствовав, что Джека терзают сомнения, Алессандра обхватила руками его бедра и прижала к себе. Ее губы погладили уголок его рта.

— Да, Джек, да!

Да! Ее шепот пробежал по его коже, как легкое облачко пара. Джек чуть приподнялся.

Сорвав с себя рубашку, Джек положил ладони на ее бедра и развел их в стороны. Сквозь кружева он разглядел шелковистые кудряшки, прикрывавшие вход в ее лоно, и это едва не довело его до исступления. Одной рукой придерживая ее, другой он расстегнул пуговицы на своих панталонах. Его возбужденная плоть вырвалась наружу.

Все его мышцы были напряжены.

Алессандра, приподнявшись, посмотрела на его восставший жезл. Ее рука прикоснулась к его животу, скользнула по шелковистой поросли внизу живота и обхватила жезл.

Дьявол! Он был не в силах больше терпеть.

Силясь унять участившееся дыхание, Джек склонился над ней. Исходящий от ее тела жар ласкал его плоть.

Сдержав крик триумфа, он вонзился в ее плоть, проникая в самую глубь ее лона…

Тяжелый, пульсирующий жар охватил Алессандру. Слияние их тел — это так чудесно.

Впасть в сладкое забытье перед тем, как сдаться своему грешному прошлому?

Эти мгновения — еще одна интерлюдия, которая задержит ее в мире порядочных и добрых людей, прежде чем верх над нею возьмет отвратительный обман. Черный Джек Пирсон — живое воплощение сияющей силы, сама душа неоспоримой чести. Она не заслуживает его. Однако собственный эгоизм заставляет ее хвататься за этого мужчину.

— Алессандра…

Щетиной на подбородке Джек слегка потерся об ее щеку. Головокружительный аромат — смесь мускуса и животного возбуждения — исходил от его тела, блестевшего от пота. Ладонями Алессандра чувствовала, как напряжены его мускулы, как неистово бьется его сердце.

— Дже-ек…

Его близость сводила ее с ума.

Джек… Это благодаря ему она стада болезненно ощущать пустоту в своей жизни, причем не только физическую пустоту. Потому что она воспринимала его не просто как человека из плоти и крови, но и как саму силу, мощь. О, если бы только она могла набраться мужества и прикоснуться к его сути!

Однако единственное, на что она может рассчитывать, — это торопливое соитие. К собственному стыду, она не откажется от него. И не важно, как она будет себя чувствовать потом.

— Почему ты мне не доверяешь? — прошептал Джек. — Я хочу тебе помочь.

Ее глаза наполнились слезами.

— Потом… Мы поговорим об этом позже…

Голос Алессандры дрогнул. Еще одна ложь. Ну как она может что-то объяснить ему, если ответы на вопросы, которые он ей задает, настолько чудовищны, что она не может даже произнести их вслух?

— Позже… — эхом отозвался он. — Va bene[16].

Хорошо?! Да это же чудовищно!

Ее душа проклята, обречена на вечные муки. И эти последние мгновения слабости едва ли усугубят ее грехи.

Грехи… Да грехом надо считать уже то, что его язык делает с ее телом! Кончик его языка оставил пылающую дорожку на ее шее, слегка прикусил изнывающий по его ласкам сосок, его ласки становились все более требовательными. Алессандра потянулась к нему, когда Джек, зацепив пальцем корсаж, обнажил ей грудь.

— Sei cosi bello! До чего же ты красива!

Скользнув по его спине, руки Алессандры крепко сжали его упругие ягодицы. Едва ее ногти укололи его плоть, как Джек ритмично задвигался.

Силясь сдержать стон, она уткнулась лицом в его волосы и изогнулась, чтобы быть ближе к нему. Испепеляющий ее тело жар становился все горячее. Заниматься любовью для нее было не впервой: ее покойный муж с удовольствием предавался плотским утехам в супружеской постели. Но если Стефано был нежным и медлительным партнером, то Джек зажигал в ней неистовую страсть.

Страсть… Как давно она не испытывала ее! И сейчас собственная горячность даже пугала Алессандру. Уж она-то знала, как это опасно, когда страсть берет верх над разумом. Но когда Джек слегка прикусил изгиб на ее шее, она забыла обо всем на свете.

Будь проклята опасность!

Тихо застонав, Алессандра приподняла бедра, чтобы сократить серебристое пространство между ними.

Джек судорожно вздохнул, и из его груди вырвался хриплый стон.

— Еще мгновение — и я окажусь на самом краю, дорогая, — прошептал он. — Я больше не смогу терпеть… Откинься назад.

Его рука проскользнула между их телами, и он прикоснулся к самой чувствительной точке ее тела.

— Позволь мне сначала довести тебя до экстаза…

Алессандра замерла, а затем стала ритмично двигаться, прижимаясь к его руке. Постепенно мир вокруг них перестал существовать, их тела слились воедино, и уже через несколько мгновений Алессандра взлетела на вершину блаженства.