Робот-сыщик

ФЕЛЬДА, РОБУС-ГРОБУС И ДАВИЛО

45 митября по галавремени, 74 часа 65 минут

А теперь, уважаемые читатели, пришло время познакомиться с похитителями животных. Для этого автор воспользуется имеющимся у него правом проникать куда угодно и когда угодно, не стесняясь ни временем, ни расстоянием. Правда, было бы лучше, если бы мы дали роботу Супу возможность распутать этот сложный преступный узел, но уж очень хочется сделать это самому.

Ранним утром на астероиде Шестисот Смертей космическая ведьма Фельда и ее подручные – четырехрукий киборг Робус-Гробус (во время похищения зверей, чтобы не привлекать внимания, дополнительные две руки Гробус снял и спрятал на звездолете, а теперь снова их привинтил) и говорящий зубастый питон[1] Давило – держали совет, каких еще редких животных им украсть с планеты Земля.

После того как страус вышиб ему зуб, Давило слегка шепелявил, однако новый треугольный зуб уже начинал у него пробиваться и через пару недель должен был заново вырасти. Питон хотел сожрать страуса, но Фельда уменьшила птицу и куда-то спрятала, а питон был слишком ленив, чтобы долго ее искать.

Вначале совещание протекало относительно мирно, но внезапно Робус-Гробус не нашел своих запасных аккумуляторов и устроил скандал.

– Обокрали! Где мои энергобатареи? Если этот трехметровый кусок шланга их сожрал, я его узлом завяжу!

Ведьма Фельда и Робус-Гробус уставились на питона. Через некоторое время Давило, изо всех сил притворявшийся спящим, открыл один глаз, потом другой.

– Энергобатареи – это такие маленькие? – уточнил Давило.

– Маленькие!

– Такие кругленькие?

– Кругленькие!!!

– Хм… Такие невкусненькие?

– Невкусненькие!!! – взревел Гробус.

Питон надолго задумался.

– Никогда не видел. Понятия не имею, о чем ты говоришь! – заявил он и свернулся в кольцо.

Робус, закованный в броню киборг с квадратной головой, в которой были прорезаны две узкие щели для зрительных датчиков, горевших всегда красным ровным огнем, шагнул к питону, сжимая в кулаки все четыре свои ладони:

– Откуда ты знаешь, как они выглядят, если никогда их не видел, буксирный канат? Ты их сожрал?

– Меня угнетает твоя подозрительность, – сказал Давило и почему-то икнул. – Зачем мне твои батареи, если у меня есть свои вкусненькие живые кролики?

– Ага, кролики! – торжествующе проскрипел Робус-Гробус. – Ну, погоди, шепелявая связка сосисок! Хватишься ты как-нибудь своих кроликов! А я спрошу: «Кролики – это такие ушастенькие? Кролики – это такие с лапками? Кролики – это такие пушистенькие?» А ты скажешь: «Да, кролики такие. А где они?» И я отвечу: «Понятия не имею, я их никогда не видел!»

– Жалкий плагиат! Все украдено до последнего слова! Я всегда знал, что ты не способен на самостоятельное мышление, Гроб, – отметил питон и обвился вокруг летающего кресла Фельды.

– Как? Да я тебя морским узлом завяжу, кишка ты пожарная! – И киборг угрожающе придвинулся, выпрямившись во весь свой трехметровый рост.

– Попробуй только! – И Давило смело оперся на хвост, раскачивая из стороны в сторону похожую на молот голову, одним ударом которой он легко вышибал сейфовую дверь.

– Надоели оба! Я и так уже долго терпела! – крикнула Фельда и топнула стройной ножкой. От ее каблучка, ударившего по кремнистой поверхности астероида, полетели искры, и, увидев, что госпожа не на шутку разозлена, питон и Робус-Гробус утихомирились. Оба они любили свою хозяйку, но побаивались ее. Однажды рассердившаяся Фельда превратила змею в червяка, а киборга – в робота-муху, и оба ее подручных навсегда зареклись выводить свою повелительницу из себя.

Они знали, что всякое космическое волшебство, основанное на законах микрофизики, галактических провалов во времени и сгустков материи, может действовать только трижды, а потом, превращенный навсегда, замирает в своем последнем состоянии. То есть, если бы Давило был превращен в червяка три раза подряд, он навсегда остался бы червяком, а Гробус, три раза превращенный в муху, стал бы мухой. Именно поэтому дразнить вспыльчивую ведьмочку не стоило.

Фельда была очень хорошенькой и молоденькой ведьмочкой: темноволосая, с ямочками на щеках, ее легко можно было принять за ученицу девятого или десятого класса. Но когда она начинала колдовать, ее глаза светились зеленым огнем, волосы на голове вставали дыбом, и в такие минуты Фельда становилась похожа на свою бабушку Нафанию, которую хотели сжечь на костре в 1602 году, после того как старушка, прилетев на Землю собирать какие-то редкие травы, промчалась над городом на антиграве, который приняли за ступу.

Астероид Шестисот Смертей был небольшой, странствующей по Галактике планетой с искусственной атмосферой, продолжительность суток на которой составляла двенадцать земных часов: шесть часов день и шесть – ночь. Уже многие миллионы лет астероид, не становясь спутником ни одной звезды или крупного небесного тела Вселенной, колесил по сложной орбите, рассчитать которую мог только мощный процессор.

Существовала легенда, что астероид был проклят, после того как много тысячелетий назад здесь произошла кровавая битва. Неизвестно, кто участвовал в этой битве, как выглядели сражающиеся, к какой инопланетной цивилизации они принадлежали и по какой причине произошло это сражение, но из поколения в поколение передавалось, что в этой битве погибли все, кто сражался с обеих сторон, и их кровь смешалась с землей.

Иногда по ночам со стороны Большой долины и из леса, на краю которого находился небольшой замок юной колдуньи, доносились звон оружия, стоны умирающих, выстрелы и боевые призывы. Потом все стихало, и по долине начинали бродить белесые призраки, похожие на сгустки дыма. Под утро все исчезало.

Фельда, выросшая в замке, относилась к этому довольно спокойно. В духов и призраков она не верила, а все происходившее называла памятью пространства.

– В этом мире ничего не может исчезнуть. У пространства тоже есть своя память, – говорила юная ведьмочка, вычитавшая про такие явления в одной из кристаллических книг. – Вселенная помнит все, что в ней когда-либо происходило, – не только преступления, но любой поступок, движение, любое слово и мысль. Вселенная помнит не потому, что хочет помнить, а потому, что не может забыть.

– А как это происходит? – интересовался Робус-Гробус.

– Этого даже я не знаю. Известно только, что пространство отпечатывает все, как бумага, по которой провели ручкой. Такие вот дела, несгораемый ты шкаф! – отвечала Фельда.

Она обожала давать своим туповатым помощникам разные прозвища. Так, питона она дразнила «пожарным шлангом», «якорным канатом», «связкой сосисок», «детским шарфиком» и еще сотней прозвищ в зависимости от настроения. Робус-Гробус назывался у нее Гробом, Омнибусом, Сейфом, «ржавой батареей», «чугунной гирей», «штангой», «тупой башкой» и т. д.

– Значит, и наш разговор тоже останется в памяти Вселенной? – с опаской вопрошал киборг.

– Увы, да, древний ты холодильник! – вздохнула Фельда и подбросила в старомодный камин, оставшийся еще от прапрапрабабушки, искусственное долгоиграющее полено. Так как деревьев на астероиде было мало, в подвале замка Фельды стоял специальный молекуляризатор, способный изменять атомную структуру вещества и превращать любой мусор и ненужный хлам в топливо для камина.

Дальние предки Фельды были родом с Земли, из Атлантиды. После падения в океан метеорита и сильного землетрясения, последовавшего за этим, Атлантида скрылась под водой, но народ атлантов, освоивший к тому времени космические перелеты, сумел спастись, вырвавшись в космос.

Теперь, став единственной хозяйкой астероида Шестисот Смертей, Фельда решила населить его животными с Земли. Она мечтала, что будет подходить по вечерам к окну своего замка и смотреть, как по Большой долине у реки бродят дикие лошади, олени, белые носороги, жирафы, и знать, что в тропическом лесу живут обезьяны, ягуары, гигантские ленивцы, болтливые попугаи и сотни других видов животных, – и все это будет ее собственностью. Маленькая ведьмочка была большой эгоисткой и совершенно ничем не желала делиться.

Прежде всего Фельда благоустроила климат астероида Шестисот Смертей – натянула над ним атмосферу, подобную земной, синтезировала подходящую почву, устроила гравитацию и выставила мощный обогреватель, который обеспечивал необходимую температуру. Раньше на астероиде климат был неважный. Ночью свирепствовал мороз до минус 30°, а днем наступала жара до плюс 50°. Но ведьма по старым чертежам атлантов, целые пачки которых валялись у нее на чердаке, восстановила климатическую машину, и теперь средняя температура днем на астероиде была плюс 22°, а ночью понижалась до плюс 15–17°, что было оптимально для большинства видов животных.

Фельда приказала Гробусу вырыть реку и несколько озер, что киборг и сделал, вооружившись мощным динамитом и едва не расколов астероид на куски. Создав замкнутую планетную систему и отрегулировав в ней все механизмы – вплоть до скорости вращения, испарения влаги и дождей, Фельда посадила деревья, вывезя их с Земли, и стала терпеливо ждать, когда они вырастут, подсвечивая саженцы ускоряющей рост биолампой.

На благоустройство астероида и на придание ему подобия Маленькой Земли ушло около ста лет – для ведьмочек, которые живут по тысяче и более лет, это совсем не так много, как кажется. К тому же Фельда старалась делать все очень тщательно, потому что создать сопящую, хрипящую планетку с дырявой атмосферой и наспех сделанными морями можно гораздо быстрее, но то, что наспех сделано, быстро ломается и выходит из строя.

Одновременно с благоустройством своей планеты Фельда, чтобы внести разнообразие в свою деятельность, увлеклась немного и космическим пиратством. У нее был неплохой многоуровневый боевой звездолет, самый мощный в этом секторе космоса, и иногда под черным флагом ведьма перехватывала роботизированное торговое суденышко и перегружала содержимое его трюмов в свой звездолет. Потом они с Гробусом и Давилой уменьшали обворованное судно в несколько тысяч раз, так что оно могло бы поместиться в спичечный коробок, и прятали его в специальный прозрачный, хорошо проветриваемый ящик.

Гробус иногда хвастался, что в этом ящике у них хранится немалый звездный флот и в случае необходимости его легко можно будет снова увеличить и получить солидную космическую армаду, которой хватило бы для завоевания всей Галактической системы.

По своему замыслу эти преступления совершались идеально: торговые суда просто исчезали с экранов радаров раз и навсегда, и никакие патрульные крейсеры, посылаемые на поиски в тот сектор космоса, где их в последний раз видели, ничего не могли обнаружить. Не оставалось ни обломков, ни следов сражения – просто абсолютная пустота. В руках Фельды такая, в общем-то, немудреная штука, как уменьшитель, стала грозным оружием.

И вот наконец, когда астероид был готов принять животных и трава на Большой равнине, выросшая из расклонированных семян, достигла почти полутора метров, Фельда решила, что пора создать собственный зоопарк.

Около недели назад она, питон Давило и Робус-Гробус сели в боевой звездолет и, выйдя в гиперпространство, по которому можно было перемещаться со скоростью, в несколько десятков раз превышающей сверхсветовую, через пять галактических часов вошли в орбиту Земли. Здесь киборг включил биолокатор, и они стали сканировать поверхность планеты в поисках мест с большой концентрацией зверей. Пока Гробус настраивал локатор, Фельда перелистывала Красную книгу.

– Хочу носорога! – заявила она, разглядывая фотографию гиганта.

– А питон тебе больше не нужен? – поинтересовался Давило, приподнимая тяжелую голову с маленькими глазками.

– Я же тебя не выбрасываю. Пока, – пожала плечами юная ведьма, и питон обиженно умолк.

– Но учти, носорог не умеет разговаривать, как мы, – предупредил киборг.

– Ну и отлично, Гроб. Тебе будет чему у него поучиться, а то я уже подумываю отключить твой речевой динамик, – насмешливо сказала Фельда, а питон, который давно уже находился в состоянии непримиримой вражды с Гробусом, усмехнулся.

Как это ни удивительно, первым местом, где биолокатор нашел белого носорога, был не африканский заповедник, в котором этот редкий вид животных еще встречался, а гастролирующий зоопарк в городском парке Орла.

А о том, что произошло дальше, вы уже знаете. Звери из зоопарка стали исчезать один за другим, их перемещали в грузовой отсек звездолета. Киборг взламывал дверцы клеток, и инопланетяне похищали животных, при необходимости уменьшая их. Единственным, кого они не стали уменьшать, был страус.

Давило и Гробус решили, что раз страус – птица, и притом нехищная, то с ним не будет никаких хлопот. Но они просчитались. Страус дождался, пока они подойдут поближе, а затем лягнул вначале Робуса, а потом и питона. Киборг был сбит с ног, будто его брыкнула лошадь, а Давило лишился зуба. Но потом оба набросились на страуса, и птица мигом оказалась в специально заготовленном для нее мешке.

После похищения жирафа и уменьшения Супа и Юры Фельда и Давило подцепили лебедкой еще не совсем оттаявшего и похожего на ледяную статую Гробуса и втянули его в шлюз.

– Хотела бы я знать, кто на нас напал? Кажется, это были мальчишка и какой-то коротенький гусеничный робот. Я уменьшила их раньше, чем успела толком разглядеть, – проворчала колдунья, когда они уже вышли на орбиту.

– А они теперь навсегда останутся крошечными? – поинтересовался Давило.

– К сожалению, нет. Я-то настраивала уменьшитель на жирафа, а какой мне был смысл уменьшать его навсегда? Вот моя бабушка была большой любительницей карликовых животных. Однажды она уменьшила целое стадо индийских слонов, поместила их в спичечный коробок, и они скреблись в нем своими хоботами – вот была умора!

– А что стало с этими слонами потом?

– Я играла с ними в траве и отошла на минутку, а они все потерялись, – вздохнула Фельда. – Может быть, они и сейчас еще где-то живут, если ими не закусила какая-нибудь птица. Было десять крошечных слонов, размером с жука, и один слоненок.

Робус-Гробус постепенно оттаивал. На полу под его ногами натекла лужа, и лед отваливался уже целыми кусками. Глаза-амбразуры киборга, прорезанные на квадратной, лишенной выражения и каких-либо украшений голове, гневно замерцали красными угольками.

– Это был робот-сыщик, – прохрипел Гробус, очищая ото льда свой звуковой динамик. – Только такие допотопные модели еще снабжены устаревшими замораживателями! Если бы он не успел выстрелить первым, я бы испепелил его сразу шестью лазерными лучами из пулемета! Я бы вбил его в землю по уши!

– Тебе все время мешают роковые обстоятельства, Гроб, – усмехнулся Давило. – Слышал пословицу: «Плохому роботу процессор мешает»? На самом деле ты просто тупица и неудачник.

– Кто бы говорил, беззубый ты канат! – рассвирепел киборг. – Думаешь, я забыл, как ты три раза перекувырнулся, когда страус тебя лягнул?

– Заткнитесь, вы мне мешаете!

Фельда рассадила всех похищенных зверей в специальные коробки, поставила их на стол под зеленую лампу и принялась с интересом их разглядывать. Все животные стали совсем крошечными, самый большой из них – носорог – был размером примерно с кулак, он очень смешно фыркал, топал ногами и в ярости, все еще считая себя непобедимым гигантом, таранил рогом картонную стенку коробки. Юная колдунья некоторое время забавлялась тем, что щекотала носорога соломинкой и дула на него, а бедное животное едва удерживалось на ногах, как от сильного бурана.

Лев рычал и старался выпрыгнуть из своего маленького вольера, поэтому Фельде все время приходилось ловить царя зверей, чтобы он не свалился со стола и не забился в какую-нибудь щель в бортах звездолета, где его вполне могли съесть здоровенные крысы-мутанты.

Шимпанзе и ее детеныш сидели, прижавшись друг к другу, и отказывались есть те мелко нарезанные кусочки бананов, которыми Фельда их великодушно угощала. На голове у малыша была крошечная шляпа, с которой он отказывался расставаться. Ведьма ради забавы попыталась отобрать у детеныша эту шляпу, но он так крепко вцепился в нее ручонкой и так жалобно заверещал, что Фельда пожалела его.

– Можешь оставить себе эту дрянь! – разрешила она.

Когда колдунье надоело возиться с карликовыми животными, она сгребла их всех со стола и заперла в небольшом специально приготовленном контейнере.

– Сидите пока здесь! – заявила она. – Когда вас будет достаточно, примерно сотня, я привезу вас на свой астероид и увеличу. Будете бродить по Большой долине и распугивать привидений. Они вообще-то ничего, мои привидения, трогательные и несчастные, но по ночам начинают бесноваться, вопят, бряцают оружием и от них можно ожидать всяких пакостей. Как-то раз они едва не разодрали киборга на куски. Если бы он не был прочный, как наковальня, мой Гробик, ему бы не поздоровилось.

Робус-Гробус заблестел от счастья, словно его только что отполировали. Он любил, когда хозяйка называла его так нежно – Гробик.

Давило выполз из-под звездного компаса и потерся своим чешуйчатым боком о ногу Фельды, надеясь, что и ему перепадет немного нежности. Но колдунье уже надоело быть нежной, она нахмурилась и рявкнула:

– Хватит сантиментов! Ненавижу эти слюнявости и сюси-пуси! Мне нужны еще животные, много животных! Слышите?

– Что мы, глухие, что ли? – проворчал питон. – Значит, опять надо лететь на Землю?

– Ты угадал, кусок шланга! Гробус, прокладывай курс! – Фельда нетерпеливо схватила штурвал звездолета и, не взглянув на компас и локатор, резко дернула его.

Но даже в космосе, где не так много предметов, в которые можно врезаться, и нет интенсивного движения, нельзя терять бдительность.

Неожиданно боевой звездолет так сильно вздрогнул, что Робус-Гробус едва удержался на ногах. Раздалось шипение воздуха, а потом сразу включилась аварийная система и все перегородки корабля захлопнулись, исключив возможную разгерметизацию.

– Тревога! Тревога! – завыл навигатор. – Повреждение обшивки главного двигателя. Вышел из строя правый руль.

– Что случилось? На нас напали? Ну, мы им сейчас покажем! – возмутилась Фельда, вскакивая с пола, на который она опрокинулась вместе с креслом.

– Нет, повелительница. Мы столкнулись с метеоритом. В орбите Земли полно всяких инородных тел. Мы не должны были разворачиваться, не посмотрев на локатор, – сказал Гробус. Он деликатно произнес «мы», хотя на самом деле следовало бы употребить «вы».

– Ладно, не учи ученую. Как хочу, так и буду летать, – пробурчала ведьма.

Она некоторое время помолчала, а потом добавила:

– Давило, выключи эту дурацкую сирену!

Питон протаранил головой динамик, и он замолк.

– И что, звездолет теперь неуправляемый? – спросила Фельда.

Робус-Гробус кивнул:

– Мы еще сумеем дотянуть до Земли, но выйти в гиперпространство с поврежденной обшивкой и вышедшим из строя рулем не сможем.

– Ну и пускай. Давай, Гроб, садись за штурвал, у тебя это лучше получается. Найди на Земле какое-нибудь тихое местечко, где мы можем отремонтироваться. Пока вы с Давилой будете чинить обшивку и руль, я поживу немного среди людей. Давно хотела посмотреть, какие они.

– Это опасно! – забеспокоился киборг. – Я пойду с тобой!

– Не забывай, что это тебя заморозили, а не меня! – засмеялась Фельда. – А я-то сумею за себя постоять!

Она вытянула левый палец со старинным бабушкиным кольцом, и вылетевший из кольца синий луч проделал огромную дыру в навигационном кубе.

– Так будет со всяким, кто попытается мне помешать! – удовлетворенно сказала колдунья.

– Ну вот, теперь еще и куб чинить, – печально прошепелявил питон.