Родной знакомый

ГЛАВА 5

– Прости меня.

Андрей остановил машину на стоянке перед въездом на базу отдыха. Через полчаса я должна была заступать на смену, и, мне кажется, я никогда так не боялась приходить на работу так, как сегодня. Не хотела приходить, мне даже пришло в голову, притвориться больной, взять больничный, но вряд ли меня кто-то пожалеет, и забудет о моем обещании. Поэтому и время тянуть бесполезно.

Утром я открыла глаза, вздохнула и с кровати поднялась.

Муж был тих и беспрекословен. Я этот факт для себя отметила, но мне было не до Андрея. Я сама ходила по квартире в молчании и в задумчивости.

– Я отвезу тебя на работу, – сказал мне Андрей за завтраком.

Мне захотелось зло усмехнуться. Обычно Андрей всячески демонстрировал то, что делает мне великое одолжение, отвозит за двадцать километров от города, на мою дурацкую работу. А тут такое благодушие – отвезу! Без всяких просьб.

Вместо усмешки, я кивнула.

– Хорошо, – согласилась я без всяких эмоций.

Кто бы знал, чего мне это стоило.

Почти всю дорогу мы молчали. Андрей со вчерашнего вечера, как я вернулась домой, вообще, был молчалив, при этом угодлив и ни в чем мне не перечил. А теперь вот это:

– Прости меня.

Не припомню, когда мой муж у меня за что-то прощения просил. Даже если откровенно косячил, по обыкновению, пытался делать вид, что ничего ужасного или скандального не произошло. Такой уж Андрей был человек – ему трудно признать свои ошибки. Мамино воспитание, Любовь Григорьевна всегда внушала своим детям, что они идеальны. А если что-то не так, то это не их вина – это люди вокруг, обстоятельства, злой рок. Порой было смешно и страшно слушать её выводы по той или иной ситуации, но оспаривать видение жизни свекрови мне не разрешалось. Меня в той семье не понимали, и всерьёз не воспринимали.

Я на мужа посмотрела. Андрей смотрел на меня, очень серьёзно.

– Это моя вина, Наташ, я знаю. Ты согласилась из-за меня.

– Что теперь об этом говорить? – Я провела ладонями по мягкой коже сумки, что лежала у меня на коленях. – Главное слово: согласилась.

– А я даже не поблагодарил тебя.

Я снова молчала. Не знала, что сказать. Весь этот разговор, тон мужа, слова, которые он произносил – были для меня в новинку. Боялась как-то реагировать.

Андрей протянул руку, и накрыл ею мою ладонь.

– Для меня очень важно то, что ты сделала. – Он как-то по-особенному печально вздохнул, затем его губ коснулась усмешка, кривая и некрасивая. – Честно, не знаю, смог бы я так поступить. А ты сильная, – закончил он с оттенком то ли гордости, то ли воодушевления. – Ты всегда была сильнее меня. А я дел наворотил, – закончил Андрей потерянно.

– Перестань, – проговорила я, не зная, что ещё сказать. А Андрей вдруг перегнулся ко мне, опустил голову так низко, что коснулся лбом моих рук. Я в растерянности смотрела на его темную макушку. – Андрей, перестань, – уже тверже проговорила я. Попробовала поднять его голову, выглядело всё это странно и немного меня пугало.

Муж выпрямился, снова на меня посмотрел.

– Я тебе обещаю, что сделаю всё, как ты скажешь, – сказал он мне. – Захочешь – уедем, захочешь – уволюсь. – Он бодренько так улыбнулся. – Ну, что я, совсем никчемный, что ли? Что я, работу не найду?

– Никакой ты не никчемный, – вырвалось у меня. – Просто надо немного постараться. Что хорошего от этих Югановых?..

Андрей смотрел на меня абсолютно чистым взглядом, потом быстро меня поцеловал. Я не сразу поняла, что таким образом он мне рот закрыл.

– Поговорим потом, – сказал он мне. – Когда всё закончится. Да? Сядем с тобой, и будем думать, как жить дальше.

– Да… Наверное, так и поступим, – проговорила я и посмотрела на часы. – Мне нужно идти. Осталось пятнадцать минут, а ещё переодеться нужно.

– Конечно, конечно. Поцелуешь?

Я его поцеловала. Прижалась губами к теплым губам мужа, дернула ручку двери и вышла из машины. Ощущение было, словно меня окутал какой-то светлый, теплый туман.

– Что, так и сказал? – не скрываясь, усмехнулась Кристина, когда я зачем-то пересказала ей разговор с мужем в машине. Видимо, он всё же меня беспокоил. – Что уедете, что он уволится?

– Ну да.

– Веселый парень. Главное, искренний.

Я всё же глянула на подругу с укоризной, а Кристина только руками развела.

– Что? Я не ты, я отношусь к ситуации непредвзято. Оцениваю, так сказать, со стороны.

– И как оценила?

Кристина глубоко вздохнула, бюст в вырезе смелого декольте заманчиво поднялся и опустился. А мне сообщила:

– Что тебя, дуру, снова дурят.

Я не удержалась и фыркнула.

– Если я и так дура, какой смысл меня дурить? На дурака не нужен нож, – озвучила я слова старой, детской песенки с особой интонацией.

– Ну, значит, не совсем дура, – в тон мне проговорила Кристина. Фыркнула насмешливо. – Радуйся тогда.

Добрая Кристина всё-таки женщина. Я всегда это отмечаю. Её доброту и тактичность.

Я от подруги отвернулась, просматривала журнал событий за прошедшие с моего предыдущего дежурства двое суток, но Кристина уже через пару секунд весьма ощутимо толкнула меня локтем в бок. И таинственно зашипела:

– Смотри, смотри, кто идет.

Я машинально подняла взгляд, и меня тут же бросило во взволнованный жар. Я увидела Глеба Романова, выходящего из зала ресторана, видимо, он завтракал. Глеб Кириллович – я уже успела выучить и его отчество, и дату рождения, и даже адрес по прописке зачем-то (кстати, не женат, детей нет), – в мою сторону даже не глянул, мимо прошел, а я вся гусиной кожей покрылась и липким потом.

Кристина, как оказалось, за мной внимательно наблюдала. И когда объект моего волнения отошел на достаточно приличное расстояние, подружка негромко, зато очень выразительно проговорила:

– М-да, Наташка, чую, будет тяжело.

Теперь я толкнула её локтем, в нетерпении.

Не знаю, будет тяжело или нет, я, если честно, даже не представляла, что мне делать. Что, вообще, от меня требуется? Надо как-то проявиться рядом с Глебом Кирилловичем, о чем-то с ним заговорить… У нас ни одной общей темы нет, я в этом почти уверена. А Иван Алексеевич четко объявил: сблизиться с заезжим врагом и узнать причину его визита. О причинах своих поступков Романов вряд ли станет рассказывать администратору отеля, в котором он остановился, правда? Значит, нужно что-то придумать.

Пока же в моей голове никакого плана не складывалось.

Ближе к обеду, освободив себе полчаса для обеденного перерыва, я отправилась к коттеджу, который снимали шумные москвичи. Гости они, на самом деле, были шумные и достаточно резвые. По крайней мере, это касалось друга Глеба Кирилловича и его (или их, уж не знаю) спутниц. Я осторожно расспросила персонал о том, что происходило в моё отсутствие, и узнала, что вечером Вадим с подружками здорово повеселились в ресторане. До двух часов ночи. А так, как ресторан наш работает по дурацкому графику «до последнего посетителя», их все отлично запомнили, и никаких добрых чувств именно к этим гостям не питали.

– Пили, шумели, одна из девок на барной стойке танцевала, – пожаловалась мне одна из официанток. – Еле угомонили. Их охрана до коттеджа провожала, так они ещё по пути песни пели, представляешь?

Представлять сию феерию мне необходимости не было, интересовало меня другое.

– А другой… тот, что с Кабановым в коттедже проживает, тоже в ресторане вечером был?

Официантка призадумалась, вспоминая, после чего решительно качнула головой.

– Нет, не было. Этот один был. И три девицы. Слушай, у него реально на них троих силенок хватает? У моего вот на меня одну сил нету.

Кто-то рядом посмеялся.

– А с чего ты взяла, что ты одна? Может, до тебя, Марин, просто очередь не доходит?

Девчонки за моей спиной принялись переругиваться. Одна смеялась, отмахивалась, а оскорбленная Марина отчитывала ту за наглость и наговоры.

В обеденный перерыв я первым делом прогулялась до КПП. Очень кстати там сегодня дежурил Костя.

– Всё спокойно? – начала я издалека свои расспросы.

Константин с удовольствием вышел из маленького домика и остановился рядом со мной, жмурился на теплом солнце. А мне сказал:

– Спокойно. А что? Тебе скучно?

– Не говори глупостей. Просто хочу знать, как дела обстоят. Я же на сутки заступила. – Я смотрела на яркие клумбы, на подстриженные кустарники. На Костю посмотрела. – Говорят, москвичи эти вчера снова жару дали.

– Ах, эти. Ну да, слышал. Отдыхают люди, даже завидно. – Он повернулся ко мне, усмехнулся. – Я утром эту матрешку видел. Ну, побитую нашу. Ничего, бодренькая такая. Лицо цвета килограмма тонального крема. – Костя весело заржал.

Я же глянула на него с укоризной.

– Нам нельзя обсуждать гостей и их поведение, забыл?

– Да кто узнает?

– Кстати, а где второй? – невинно поинтересовалась я. – Он вечером уезжал с базы?

– Тот, который трезвый всегда?

Я кивнула.

– Кажется, да. Посмотреть по журналу?

– Посмотри, – согласилась, радуясь тому, что любопытному Косте пока не приходит в голову поинтересоваться, для чего мне эта информация.

В пропускном журнале он, на самом деле, сверился. Оказалось, что Романову Глебу Кирилловичу вчера вечером, а точнее, в 20.12, вызывали такси до города.

– И что он там делал? – выпалила я риторический вопрос.

Костя же воспринял мой вопрос с неожиданной серьёзностью, взглянул на меня, как на собрата-следователя, и озабоченно качнул головой.

– Не знаю. Может, в магазин ездил?

– А вернулся когда?

– После полуночи. Также прибыл на такси, даже номер зафиксирован. На самом деле, интересно, где он был?

Костя был странным парнем. Неплохим, но уж чересчур любопытным и въедливым. Иногда прицепится к какой-нибудь мелочи или случайному слову, и примется развивать целую теорию или расследовать несуществующий заговор. Когда он тоже призадумался, для чего же наш гость выезжал в город на полночи, я решила, что пора уходить. А то Костя со мной отправится за коттеджем следить, а необходимость этого поступка я точно объяснить не смогу.

Я, якобы неспешно, прогулялась по территории базы отдыха, дошла до коттеджа, осторожно заглянула через ровный ряд стриженого кустарника, что служил чем-то вроде заборчика, в сад. У коттеджа, как мне показалось, никого не было. Только дверь дома была распахнута настежь, но людей не видно. Я обошла дом ещё раз, очень старательно прислушиваясь. Тишина. Посматривала на окна. Ни намека на близкое присутствие людей.

Сама не знаю для чего, но мне пришло в голову заглянуть в одно из окон первого этажа. Когда шумные гости пропадают с глаз, начинаешь, поневоле, переживать и задумываться о грядущих неприятностях. Конечно, мне нужно было дойти до калитки, подняться на крыльцо, и просто войти в открытую дверь. Уверена, что я придумала бы не одну причину для своего визита, но мне отчаянно не хотелось встречаться ни с кем из гостей этого дома. А вот в окно заглянуть хотелось, будто это могло мне что-то дать или чем-то помочь. И я решила лезть через кустарник. Благо, позади дома он рос не так плотно, как впереди. Я огляделась по сторонам, где-то слышались голоса, но люди были достаточно далеко, и я, решив больше не раздумывать, чтобы не передумать, раздвинула упругие ветки, и начала протискиваться в образовавшееся отверстие. По моей задумке, произойти это должно было, куда легче, чем вышло на самом деле. Кустарник едва доходил мне до плеча, что трудного, пройти сквозь него, да? Но ветки оказались погано колючими, неподатливыми и цепляющимися за одежду. Я даже поругалась сквозь зубы, зацепилась рукавом за какой-то сучок, ахнула, чертыхнулась, но, наконец, оказалась с другой стороны кустарника. На ровной лужайке позади коттеджа. Можно было выдохнуть, что я и сделала, одернула форменную юбку, поправила воротник белой блузки, шагнула к дому, и, к своему ужасу, услышала совсем рядом мужской голос:

– Любопытное появление. Вы всегда так эффектно появляетесь?

Я голову повернула, и увидела Глеба Кирилловича. Он сидел в плетеном кресле, совсем рядом с кустовым забором, видимо, поэтому я его и не заметила, когда заглядывала в сад, подпрыгивая и вставая на цыпочки. Он сидел в плетеном кресле, в шортах и футболке, а на коленях открытый ноутбук. Уверена, что он с энтузиазмом работал до моего, на самом деле, столь эффектного появления. А когда я, фыркая и сопя, полезла через колючие ветки, он с интересом наблюдал. Наверное, решил, что я не в своём уме.

– Здравствуйте, – проговорила я, на самом деле, чувствуя себя местной сумасшедшей.

– Здравствуйте, – кивнул Глеб Кириллович, улыбнувшись.

Улыбка у него была что надо. Знаете, таких улыбчивых, успешных, привлекательных мужчин обычно показывают в сладких мелодраматических фильмах. Они обязательно играют главную роль, принца из столицы, шикарно, белозубо улыбаются милой провинциальной девушке, а та, конечно же, тут же беззаветно влюбляется. Потому что никого лучше в своей жизни, до его появления, не встречала.

Я на Глеба Кирилловича смотрела, думала обо всем этом, и начинала заметно тосковать в душе. И что мне делать? Принять сюжет какой-нибудь любовной киноленты за план к действию? Иначе как я сведу с ним более близкое знакомство? Для чего такому, как он, такая, как я? Вопрос без ответа.

Я смущенно кашлянула. Затем призналась:

– Глупо вышло.

– Ну, почему же? – Романов переставил ноутбук со своих колен на столик, что стоял рядом. Поднялся с кресла, и мне пришлось закинуть голову назад, чтобы смотреть ему в лицо. – Было весьма занятно наблюдать, – посмеялся он над моими действиями. – Проверяли работу садовника?

– Нет, мне показалось… Показалось, что кто-то стонет, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

– Стонет? – Глеб Кириллович всерьёз удивился моим словам, его брови взлетели вверх, затем он посмотрел на распахнутые настежь окна дома. Хмыкнул. – Что ж, я бы не удивился, хорошо зная постояльцев, но я ничего не слышал.

– Показалось? – вроде как с облегчением переспросила я его. И тут же серьёзно кивнула. – Да, думаю, мне показалось. – И вдруг вспомнила про то, что мне следует наладить контакт, свести знакомство, а как это сделать, я совершенно не представляю, и поэтому неожиданно для самой себя, я протянула Романову руку для рукопожатия. – Меня зовут Наташа, – представилась я. Тут же мысленно себя одернула, и исправилась: – Наталья. Я – администратор.

Он смотрел на мою протянутую руку несколько секунд, в некотором замешательстве, но затем аккуратно сжал мои пальцы.

– Очень приятно. Глеб.

Его прикосновение вызвало в моей душе оторопь. Совсем не относящуюся к волнению, внезапной симпатии и, вообще, не связанную с его мужской притягательностью. Я вдруг почувствовала, что наше с ним знакомство принесет немало проблем. Мне. Предчувствие, интуиция, можно назвать, как угодно. И при других обстоятельствах я, наверное, предприняла любую попытку держаться от этого человека подальше, как бы притягательна не была его улыбка и насмешливые взгляды. Но выбора у меня не было. Сбежать я не могла.

Напротив, мне нужно было сделать всё, чтобы быть с ним рядом, втереться в доверие. Как бы противно мне от самой себя при этом не было.

Руку свою я опустила. Наверное, выглядела глупо, стоя перед ним, не зная, что сказать, как объяснить своё странное поведение.

– У вас всё в порядке? – спросила я.

– У меня? – снова удивился он.

Я указала на дом.

– С вашими друзьями всё в порядке? Больше никаких… неприятностей?

Глеб качнул головой и снова улыбнулся. Он улыбался слишком часто.

– С ними всегда неприятности. Это нормально. Или вы хотите убедиться лично, что все живы и здоровы?

– Лично? – Я осторожно втянула в себя воздух. Затем качнула головой. – Нет. Наверное, нет. Если вы говорите, что всё в порядке…

Он вдруг протянул руку к моему лицу, я от неожиданности дернулась, а Глеб снял с моих волос зеленый лист. Показал мне.

– Украшение.

– Спасибо. – Я зачем-то забрала у него листик. Покрутила его в руке, затем спросила: – Вам нравится наш отель?

– Уже пора оставлять отзыв? – посмеялся он. – Вижу, вы не чаете от нас избавиться. Доставляем много неприятностей?

– Ваши друзья шумные, – признала я. – Но это не редкость.

– Часто буйные гости попадаются?

Я улыбнулась.

– Зачастую из столицы. Но это и понятно, люди приезжают отдыхать.

– А отдыхать любят шумно.

Я лишь плечами пожала, не споря с ним. И тут же поинтересовалась:

– Вы тоже приехали отдыхать?

– Я не похож на отдыхающего?

– На праздно гуляющего – нет.

Глеб включился в мою игру. И это была именно игра, я была уверена, что мы оба это понимаем. Но он понятия не имел, по каким правилам играю я, и что планирую получить в качестве приза. Скорее всего, решил, что романтичная провинциалка разглядела в нем мужчину мечты, и всеми силами старается привлечь к себе его внимание. Паршивое ощущение, если честно. Смесь стыда, неприятия себя, но я старательно глядела Глебу Кирилловичу в глаза и самоотверженно улыбалась.

– Это точно, – ответил он тем временем. – Праздно гулять я не привык. Как говорила одна моя хорошая знакомая: за бесплатно я даже на диване лежать не стану.

– Очень хорошая знакомая?

– Что? – переспросил Романов.

– Знакомая очень хорошая? – продолжала разыгрывать из себя простушку я. – Жена про вас так говорит?

– Бывшая, – сказал он после короткой паузы, наверное, про себя подивившись, куда завел случайный разговор с администратором отеля.

– Уверена, что это она сгоряча, – добавила я.

Глеб вдруг весело и громко рассмеялся.

– Совсем в этом не уверен. Но раз уж нас пошел разговор по душам, вы, Наталья, замужем?

Прозвучал вопрос, на который я совсем не знала, как ответить. Наверное, если бы я сказала в тот момент правду, всё не пришло бы к столь трагическим событиям и последствиям. Это был тот самый поворотный момент в моей судьбе, как бы пафосно не звучало. Но это сейчас, спустя время, я могу судить об этом, а тогда, после этого вопроса, мои мысли заметались, и я, в итоге, сказала то, что сказала. Я соврала.