Рожденная в полночь

ГЛАВА 28

— Открывай же! — крикнула Делла, встав у нее за спиной.

Кайли оглянулась: Делла стояла слева, Миранда справа. Еще раз тяжело вздохнув, Кайли открыла сообщение.

Дальше Кайли читать не стала. И мать и отец родились совсем не в полночь. Внутри у нее поднялась буря. На душе творилось ужас что. Почувствовала ли она облегчение? Возможно, ответ матери означал, что она обыкновенный человек.

— Ну, видите, я же говорила, девчонки. Мы с вами разные.

На сердце вдруг легла тяжесть. Но Кайли ведь не хотела оказаться такой, как они. А может, она просто разочаровалась, что снова выпала из большинства? Снова. Разве в этом не вся история ее жизни? «В глубине души ты всегда знала, что не такая, как другие». Слова Холидей звучали в ушах у Кайли. И впервые она призналась себе, что Холидей права. Кайли всегда казалось, что она не такая, как все. Всегда «вне игры». А выяснилось, что она-то как раз… такая. Она самая что ни на есть естественная. И вот доказательство.

— Не верю, — первой, нарушила тишину Делла.

— Холидей говорила, что сверхъестественные способности могут передаваться через поколение, — поддакнула Миранда.

— Только в исключительных случаях, — сказала Кайли.

— Может, твоя мать врет? — прибавила Делла.

— Зачем ей врать? — оглянулась Кайли на вампиршу.

Делла пожала плечами.

— Может, у нее просто паршивое настроение из-за развода. Не знаю.

— Твои родители разводятся? — спросила Миранда.

— Да, — подтвердила Кайли.

Она ничуточки не расстроилась, что Делла сказала об этом при Миранде. Пусть она и знала своих новых подруг всего несколько дней, но она им доверяла.

— Вот блин.

Миранда легонько сжала плечо Кайли.

— Ага.

— А чего они разводятся? — спросила Миранда.

— Не знаю. Мать такая…

— Стерва, — презрительно подсказала Делла.

Кайли чуть было не кивнула, но вовремя остановилась.

— Нет, она не стерва, она просто… холодная, отчужденная. В ней тепла, как в сосульке. Так отец ей однажды сказал, я слышала.

— Значит, у твоего папаши роман, — высказалась Делла.

Кайли развернулась на стуле и уставилась на Деллу.

— Нет!

Делла скорчила гримаску.

— Поверь, если мужчина говорит жене, что она сосулька, значит, нашел штучку потеплее и помоложе.

— Он не такой, — убежденно произнесла Кайли и только тут поняла, что назвала мать холодной. — «Холодная» — я имею в виду, эмоционально, а не…

— Знаю, — сказала Делла, — но не думай, что нужно щадить мои чувства.

Однако в глазах ее читалось обратное. Кайли знала все о том, как притворяться крутой. По этой части за последние недели она прошла ускоренный курс.

— И правда… с мамой временами бывает нелегко. Я не виню отца, что он ушел.

— Значит, собираешься жить с папой? — спросила Миранда.

Ее вопрос заставил Кайли вернуться к тому дню, когда, стоя на подъездной дорожке, она умоляла отца взять ее с собой. И как ни больно вспоминать об этом, она вынуждена согласиться с правдой: в тот день было чувство, что, решив оставить мать, он решил оставить и ее.

— Уже поздно, и я устала.

Кайли поднялась, прошла в свою спальню и дала волю слезам.

Утром Кайли пошла на беседу с Холидей и положила распечатку сообщения на стол перед воспитательницей.

— Видите, я же вам говорила, — сказала она. — Наверное, теперь можно позвонить моему психотерапевту и маме, чтобы она меня забрала.

Возвращение домой больше не казалось возвращением к нормальной жизни, как всего несколько дней назад. Кайли даже не очень хотелось уезжать, но если она обыкновенный человек, то ей нечего делать в этом лагере.

— Что это?

Холидей взглянула на бумажку. Глаза ее становились все шире по мере того, как она читала ее. Оторвавшись от записки, она встретилась с внимательным взглядом Кайли.

— Ладно, согласна, я удивлена, но факты остаются фактами.

— Разве? Ведь вы же сами говорили, что лишь в очень редких случаях дар передается через поколение.

— А призрак, по-твоему, не факт? И то, что сама ты родилась в полночь? И что твои мысли не поддаются чтению, как у нормальных людей?

Кайли опустилась на стул напротив Холидей.

— Может, я просто аномалия и по неизвестным причинам могу общаться со сверхэнергетически заряженными призраками?

— Либо, вполне возможно, люди, которых ты считаешь своими родителями, вовсе и не твои родители, — выдала Холидей.

— Поверьте, у меня сейчас дома творится черт знает что, и мне бы даже хотелось верить, что я приемыш, но я сама видела фотографии беременной мамы…

Холидей собралась было поспорить, но только покачала головой.

— Я уже говорила, что это — твой собственный поиск.

— Поиск завершился. Ответ нашла я сама. Я — нормальный человек.

Холидей облокотилась правой рукой о стол и подперла подбородок. Кайли подумала, что это — фирменный знак воспитательницы, потому что она всегда делала так, прежде чем пуститься в рассуждения.

— И ты действительно это чувствуешь?

Вопрос напомнил ей психологиню мисс Дей, которая вела себя очень похоже, разве что не наклонялась вперед, а откидывалась в кресле и кивала. Хуже всего, что подобная тактика всегда срабатывала.

— Ты уверена? — спросила Холидей. — Ты и правда хочешь уехать из «Тенистого водопада»?

— Да. Нет. Не знаю. — Кайли на мгновение закрыла лицо руками. — Я хочу сказать… вот сейчас каждый в своей группировке: Миранда — с ведьмами, Делла — с вампирами. А я… я вот тут с вами, потому что сама по себе.

Она почувствовала себя полностью вне игры — неудачницей.

— Разве кто-нибудь дал понять, что тебе не рады? — спросила Холидей.

— Дело не в этом, — сказала Кайли.

— Я видела Фредерику вчера ночью, — глубоко вздохнула Холидей. — Если проблема в этом…

— Никаких проблем, — возразила Кайли, ей не хотелось, чтобы девица-оборотень подумала, что она сплетничает. — К ней это вообще не имеет отношения.

Собственно, она была не так уж далека от истины.

Холидей снова посмотрела на принесенную Кайли бумажку.

— Слушай, хочу предложить тебе кое-что. Дай мне… нет, дай себе полмесяца на раздумье, Кайли. Если ты и тогда захочешь уехать, я сама поговорю с твоей мамой.

Может, потому, что в глубине души Кайли не манила перспектива вернуться домой к матери, или скорее потому, что она знала: ей будет не хватать Миранды и Деллы, полмесяца показались ей не таким уж большим сроком.

— Согласна, — сказала Кайли.

— Вот и хорошо, — Холидей встала, — и, поскольку в моем распоряжении всего полмесяца, думаю, пришло время поговорить серьезно.

— Серьезно? — спросила Кайли. — О чем?

Холидей вытащила из кладовой две циновки для йоги.

— О призраках.

Она расстелила циновки на полу и жестом показала Кайли, чтобы та села.

— Тебе надо научиться общаться с ними.

— У меня он один, — сказала Кайли.

— Начинается всегда с одного. Но поверь, вслед за ним явятся и другие. На самом деле они все уже явились. Ты просто не помнишь.

У Кайли свело живот.

— О чем это вы?

— В твоих файлах написано, что тебя мучают ночные кошмары.

Слова Холидей ее почти испугали.

— То есть вы хотите сказать, что причина моих кошмаров… призраки?

— Они являются к тебе во сне, — кивнула Холидей. — Но иногда, если у тебя происходит то же, что было со мной, они появляются, когда ты стоишь в очереди в кино, сидишь в классе и даже на свидании.

Кайли вспомнила ночи, когда просыпалась в полном ужасе, понятия не имея, почему. По спине побежали мурашки.

— Я просто хотела бы научиться их отгонять.

— Выбор за тобой, — нахмурилась Холидей. — Но позволь мне сказать это своими словами. Чтобы добраться до выключателя, ты должна пройти через место, где духи обычно шляются.

— Это одноразовый выключатель? Как только я отсеку их, меня больше не потревожат?

— Как сказать, — пожала плечами Холидей.

— Что значит «как сказать»?

— Все зависит от того, насколько призраку нужно поговорить с тобой.

Холидей села на циновку.

— Ты когда-нибудь медитировала?

Кайли покачала головой.

— Ты когда-нибудь слышала об экспериментах вне тела?

— Нет.

И она предпочла бы оставаться в пределах своего тела.

— Значит, вы хотите сказать, что призраки могут снова включиться, даже если я этого не захочу?

— Сильный может. Или ты можешь слышать их и узнать, чего они хотят. Знание их желаний больше всего пригодилось мне. А теперь попрактикуемся в медитации.

Следующие четыре дня прошли как в тумане. Кайли попыталась уговорить Деллу и Миранду сходить к водопаду, но и та и другая отказались. Так что, если Кайли в самом деле хотела посмотреть на водопад, нужно было идти одной. Оставалась только одна маленькая проблема: при мысли, что она может увидеть танцующих ангелов смерти, ее мутило от страха. Поэтому Кайли решила не зацикливаться на водопаде. У нее и без того хватало, о чем подумать. Ну, скажем, постоянные перепалки Деллы и Миранды. Они продолжали ссориться по меньшей мере раз в день. А Кайли продолжала их разнимать, чтобы они не поубивали друг друга.

Каждое утро и каждый вечер она разговаривала с матерью. Если не звонила Кайли, мать звонила сама. Из-за ее звонков заметнее становилось молчание отца. Кайли уверяла себя, что это — типично мужское, что большинство мужчин звонят только тогда, когда им есть что сказать. Кроме того, она повидается с ним в воскресенье, то есть завтра. Это немного расстраивало ее мать. Но разве она сама не настаивала на том, чтобы дочь спросила, приедет ли он?

И Кайли была рада, что позвонила. Ей действительно хотелось — нужно было — повидать отца. И почему-то, возможно, потому, что ей так не хватало его, чем ближе воскресенье, тем больше Кайли склонялась к тому, чтобы простить отца. Она надеялась, что завтра он скажет, что ему тоже ее не хватает, и разрешит Кайли уехать с ним, когда истекут полмесяца в лагере.

Она растянула завтрак почти на час, разговаривая с Сарой и посылая ей сообщения; Сара на удивление быстро полностью избавилась от страха перед беременностью и с былым размахом вернулась к прежнему с новым дружком — девятнадцатилетним двоюродным братом ее соседа.

Если Кайли правильно понимала намеки Сары, они собирались заняться любовью в ближайшем будущем. Кайли чуть было не напомнила подруге, через что той совсем недавно пришлось пройти, но в последнюю минуту решила поберечь свои нервы. Или просто подумала, что все равно ничего не добьется, а лишь подтолкнет лучшую подругу к дальнейшим действиям. Сара никогда особо не следовала советам.

Трей дважды звонил ей, заводя одну и ту же старую пластинку. Он любит ее, ему так жаль. Если бы она только дала ему шанс, он доказал бы, как любит ее. Кайли подозревала, что его «доказательство» будет состоять в том, что оба разденутся донага. И чем больше она думала об этом, тем больше склонялась к тому, что лучше все-таки оставаться одетой. Она даже спросила его, не может ли он просто побыть ее другом это лето. Но он чуть с ума не сошел, когда она произнесла имя другого парня. Что он будет делать, если она решит уехать с другим? Пустится во все тяжкие, подозревала Кайли.

Почему Трей не мог вести себя как Дерек? Она попросила полуфея быть ее другом, и он не стал говорить, как ему хочется, чтобы она поцеловала его, а просто перестал преследовать ее. А какой он замечательный! Всегда говорил с ней, даже расспрашивал о ее проблемах с родителями. Обсуждали они и то, как возмущалась Холидей из-за того, что оба хотят отказаться от своего дара. Чаще всего он приходил и просто сидел рядом с ней в столовой. Тем не менее все его поведение говорило только об одном — о дружбе.

Никаких страстных медленных взглядов, когда она придвигалась так близко, что видела золотые крапинки в его глазах.

Никаких двусмысленных улыбок.

Никаких прикосновений.

Даже когда она сидела рядом, он всегда следил, чтобы между ними было расстояние в добрых шесть дюймов. Когда же она видела, как он сидит плечом к плечу с другой девушкой, это жалило ее, как оса. Она не обращала внимания на укус и говорила себе, что это к лучшему. Немногим более чем через неделю она уедет. И, говоря по правде, лучшее не всегда весело.

Так, например, занятия медитацией в попытке добраться до выключателя, который навсегда избавил бы ее от призраков, превращались в небывало пугающую поденщину. Холидей расстилала циновки три раза в день. Они перепробовали ладан, счет, музыку и даже визуализацию — ничто не помогало. Мозг Кайли отказывался как-то измениться.

Холидей не теряла надежду, чего Кайли не могла сказать о себе. «Так и будет, обещаю», — говорила Холидей после каждого провального урока. Для Кайли это было лишним доказательством, что она не такая, как они. Не то чтобы она нуждалась в каких-то еще доказательствах, но все же…

Единственное, что оставалось не до конца понятным, — Бравый Солдат мог появиться в любую минуту. Кайли попросила Холидей связаться с ним, чтобы не терять времени попусту. Холидей здраво возразила, что «это не сработает».

Кайли возненавидела эту фразу. Почти настолько, насколько ненавидела ежедневные встречи с призраком. К счастью, он больше не доводил ее до судорог кровавыми забавами, но при одном его виде ей начинала мерещиться всякая нечисть. То, как он смотрел на нее, как стоял, — во всем было что-то зловеще знакомое. Кайли убедила себя, что Холидей права. По всей видимости, он вторгался в ее ночные кошмары, поэтому, появляясь, неизменно оставлял странное чувство дежавю.

Холидей предложила Кайли попробовать заговорить с ним, но эта идея привела девушку в несказанный ужас. Она представила, что, как только он откроет рот, оттуда выползут черви или потекут кровавые слюни. Нет уж, она будет держать рот на замке и молиться, чтобы он делал то же самое.

К счастью, последние несколько дней ей удавалось не попадаться на глаза Лукасу и Фредерике. Однако каждое утро, ожидая, кто вытянет ее имя на Час Знакомства, Кайли волновалась, как бы оно не досталось кому-то из них.

И сегодня все было как всегда. Если кто-нибудь из них вытянет бумажку с ее именем, Кайли притворится, что у нее страшная мигрень, и попросит извинить ее. Конечно, Фредерика сразу обвинит Кайли, что та ее боится. Но уж лучше обвинения, чем верное знание. А если Кайли придется провести час наедине с девицей-оборотнем, Фредерика наверняка учует запах страха.

Кайли стояла между Мирандой и Деллой, следя, как обитатели лагеря вытягивают бумажки и вслух читают имя своего спутника. Она знала, что Миранда в душе молится, чтобы ее вытянул Крис, действительно очень симпатичный вампир. Делле всегда было вроде бы наплевать, кто вытащит ее, но вчера Кайли заметила, как вампирша положила глаз на Стива-протеиста. Когда она спросила об этом Деллу, та стала отнекиваться, но от Кайли не ускользнуло, что Делла слегка зарумянилась. Кто бы мог подумать, что вампиры тоже краснеют?

Дерек подошел к Кайли.

— Привет! — улыбнулась она, быть может, шире, чем обычно.

— Привет, — ответил он сухо и стал смотреть, как вытаскивают бумажки.

Видя, что он не обращает на нее внимания, Кайли окинула его взглядом. Он был в шортах цвета хаки, достававших ему почти до колен. У него были крепкие ноги, немного поросшие волосами. На нем была светло-зеленая футболка, туго обтягивавшая торс. Кайли вспомнила, как положила голову ему на грудь. Ей живо припомнилось, как это было приятно и как, когда она посмотрела вверх, его губы оказались близко от ее губ.

Она вдруг заметила повязку у него на локтевом сгибе.

— Это… Ты… Ты сдавал кровь?

— Ага.

Их взгляды встретились, и впервые за несколько дней он не отвел глаз. Это был один из тех моментов, которых ей не хватало.

— Прости.

Она нежно провела пальцем по повязке.

— За что? Ты ничего не сделала.

— Больно? — спросила она.

— Нет.

Казалось, что, кроме них, в мире никого нет. Кайли видела, как золотые крапинки вспыхивают и меркнут, если она не хочет встать ближе.

— Дерек! — позвал вдруг чей-то очень громкий голос. — Я вытянула тебя!

Дерека потащили куда-то. Кайли увидела, что это Мэнди, симпатичная темноволосая фея. Мэнди обвила шею Дерека руками, притянула к себе его голову и быстро поцеловала в губы. Кайли думала, Дерек хоть удивится. А он только взглянул на Кайли и отвернулся к Мэнди, которая, приподнявшись на цыпочки, снова его поцеловала. Дерек не удивился. Он… обрадовался. А потом улыбнулся Мэнди — той самой особой улыбкой, которой раньше улыбался только Кайли.

— Отлично. Ты готова? — спросил Дерек чересчур бойкую брюнетку.

— Скажи, куда пойдем, — попросила Мэнди.

— Лучше я покажу, — ответил Дерек.

Куда он поведет ее, к ручью? У Кайли стеснило грудь. Она вспомнила, что почувствовала то же самое, увидев Трея на вечеринке с новой подружкой. К счастью, ей удалось подавить свои чувства, прежде чем Дерек обернулся.

Ласковый взгляд его зеленых глаз нашел ее.

— Еще увидимся. Ладно?

— Ага, — сказала Кайли и заставила себя изобразить улыбку-смайлик.

Ведь они с Дереком просто друзья, и она не имела права ревновать. И все же… почему так больно? Она закусила губу. Вот поэтому-то она и не хотела, чтобы у них с Дереком что-то было. Просто больно. Затем, словно желая еще сильнее наказать себя, она повернулась и смотрела, как парочка удаляется, держась за руки.

— Вот блин! — раздался резкий голос Миранды.

Кайли почти забыла, что ее соседки тоже здесь. Впрочем, в комнате осталась только Миранда. Делла ушла.

— Что случилось? спросила Кайли. — Кто вытянул твое имя?

Миранда скорчила рожицу:

— Не мое. Твое. Или не слышала, кто только что вытянул твое имя?