Рождённые во грехе

Эпилог

Матео

Годы спустя

— Папочка! — Алисия с визгом бежит ко мне, когда я выхожу из лифта. Ее рыжие косички подпрыгивают во все стороны. Подхватываю ее на руки, ее маленькие ручки касаются моих щек, и она трется своим носиком о мой. Хихикает, когда я делаю то же самое в ответ.

— Как поживает моя зайка?

— Объелась сахара, — кричит Эмма из кухни.

— Нет.

Не уверен, что верю ей. Ее личико все еще покрыто глазурью. Алисия может быть немного помешана на кексах. Мы никогда не сможем уличить ее в краже, но она как-то умудряется это делать.

— Ты разрешаешь своей сестре готовить кексы? — спрашиваю своего сына Данте, который сидит на диване в гостиной с компьютером на коленях. В свои шесть лет малыш справляется с работой лучше, чем я. Это то, что я получаю за то, что однажды позволил Зеро посидеть с ребенком.

— У нас есть кексы? — он подавляет ухмылку, когда говорит это.

Алисия хихикает, зная, что брат никогда ее не бросит. Уверен, что он даже помогает ей. Ставлю Алисию на ноги. Она подбегает к своему брату и плюхается рядом.

До появления Моны я никогда не думал, что у меня может быть семья. Но я каждый чертов день благодарю свою счастливую звезду за то, что она столкнулась со мной в моем клубе той ночью.

— Ты будешь с ней допоздна, когда она будет отскакивать от стен. — Я смотрю на время.

— Сегодня вечер свиданий! — Алисия поет нараспев.

Точно. Кстати, о том, где моя жена?

Направляюсь в спальню. Мы часто остаемся в городе, когда у нас намечаются свидания. Мы меняем дом в зависимости от того, что происходит. Мы с Моной не проводим ни одной ночи порознь. Я не могу уснуть без нее, и знаю, что она будет волноваться, если меня не будет в постели в конце ночи.

Когда нигде ее не нахожу, я возвращаюсь в гостиную и достаю свой телефон.

— Она ушла, — сообщает Данте.

— Ушла в самом красивом блестящем платье на свете! — сообщает мне Алисия.

— Это так? — я стискиваю зубы. Мне требуется всего секунда, чтобы найти свою жену. Я зол, потому что никто не сказал мне, что она покинула квартиру. Когда вижу, где она, не уверен, злиться мне или предвкушать что-то новое.

— Я принесла, — говорит Эмма, выходя из кухни. — Мы с Алисией собираемся испечь печенье.

— Кексы! — возражает Алисия, заставляя Эмму закатить глаза, но мы все знаем, что они будут печь кексы.

Рыжеволосые женщины в доме в конце концов всегда получают то, что хотят. Трудно сказать им «нет».

— Ведите себя прилично, — велю я детям, целуя их в макушки, прежде чем спуститься к своей машине.

Мне не требуется много времени, чтобы добраться до своего клуба. В моей памяти всплывает та ночь, когда я встретил Мону. Никогда не пойму, как я мог поверить, что она меня подставила. Только не мой милый маленький кролик. Эта девушка стала моей в ту же секунду, как я увидел ее. Она тоже это знала. Наша связь была несомненной.

Даже если бы не нашел ее в тот вечер на вечеринке по случаю помолвки, это был бы только вопрос времени. Я искал ее и не остановился бы, пока не обнаружил. Даже если не понимал, что собираюсь делать с ней, когда найду.

Не хочу думать о жизни без нее. Не уверен, как вообще жил без нее. Все, что я делал, это работал. Больше у меня ничего не было. Я ни от чего не получал удовольствия. Неудивительно, что в ту же секунду, как прикоснулся к ней, я стал зависимым. Она была единственным, чего я когда-либо жаждал.

— Я отшлепаю ее по маленькой заднице. — Стискиваю зубы, когда вижу, как она стоит у стойки бара.

Эти рыжие волнистые волосы невозможно не заметить. Какой-то панк стоит рядом с ней и разговаривает. Мона пару раз кивает головой. Все ее изгибы выставлены на всеобщее обозрение. Это платье, которое на ней надето, должно быть объявлено вне закона. По крайней мере, чтобы появляться в нем на публике.

Мона любит прихорашиваться. Мне нравится, когда она устраивает для меня один из своих показов мод. В уединении нашей гребаной спальни.

Она, должно быть, чувствует меня, потому что бросает взгляд в мою сторону, и на ее сочных губах появляется легкая ухмылка. Скоро она обхватит ими мой член. Идиот рядом с ней продолжает что-то бормотать, но теперь наши взгляды прикованы друг к другу. Ее щеки розовеют по мере того, как я приближаюсь к ней.

Мне нравится, как она все еще возбуждена из-за меня, но я ненавижу, когда кто-то еще видит ее такой. Я ревнивый ублюдок, желающий, чтобы все эти моменты были видны только моим глазам.

Хватаю парня сзади за шею. Он издает писк.

— Отвали. — Отпускаю его, толкнув. Он отваливает.

— Маттео. — Мона кладет руки на свои пышные бедра, которые стали еще полнее после того, как она родила наших детей.

Черт, мне нужно к ним прикоснуться. Хватаюсь за них и притягиваю ее к себе, чтобы она почувствовала, какой я чертовски твердый. В конце концов, именно она позаботится об этом.

— Это была твоя вина. Тебе повезло, что я не отвел его в подвал.

— Зачем ты это сделал? — она скользит руками по моей груди и обнимает за шею. — Когда ты сможешь отвести меня к себе в офис? — Мона прижимается ко мне. — И я смогу позаботиться о тебе. — Мои руки скользят по ее заднице.

— На этот раз не убежишь, крольчонок. — Не то, чтобы у нее когда-нибудь снова будет такой шанс.

— Может, тебе стоит связать меня.

— Это доставит мне удовольствие. — Я поднимаю ее на руки.

— Чувствую, что и мне тоже.

Она права. Так и будет, но я всегда получаю удовольствие от того, что даю своей жене то, что она хочет. В конце концов, она дала мне все остальное.