Рожденный для войны

Глава 23 Дела домашние

Поезд из Крыма прибыл в Москву ближе к вечеру. Пока вышли, пока выгрузили чемоданы, сели в микроавтобус-«рысь» и наконец-то выехали, темнота понемногу уже начала окутывать город. Пусть наверху и был ещё виден багровый солнечный диск, медленно оседавший за горизонт, вечерний город уже переливался разноцветными огнями фонарей над тротуарами и мостовыми, хотя верхние окна домов пока ещё сияли остатками заката. Гудели проезжавшие автомобили, зажигались зелёные и красные огни на перекрёстках, ветер знойно дышал в приоткрытое окно микроавтобуса перегаром бензина, запахами перегретого бетона домов и асфальта дорог, ароматами пыли и суеты большого города. Всем, от чего они отвыкли в Крыму.

Улица сделала поворот, и сразу взгляд Михаила зацепился за красиво подсвеченную клумбу-календарь, на которой цветами была нарисована сегодняшняя дата «30.08». Приехали они удачно. Учебный год здесь начинается с пятнадцатого сентября. Как раз две недели без суеты подготовиться к школе, закрыть все остальные дела. И может быть, запустить проект со сказками, над которым Михаил сидел в Библиотеке, ещё пока они отдыхали в Крыму.

Младшие девочки неожиданно обратили внимание на большой билборд, повешенный прямо над календарём.

— Смотрите, Потапыч, — так звали медвежонка, героя популярного мультфильма.

— Ага, и у него знак нашей семьи.

— И что за магазин, куда он приглашает? Миша!

— А это то, над чем мы с Аней мучились перед отъездом. Сеть продуктовых магазинов.

— Знаешь, когда с макетами рекламы сидели — я и не думала, что так красиво получится, — довольно сказала Аня.

— Завтра поедем проверять, как там первые две недели работы.

Про себя же Михаил отметил, что, кажется, его идея сработала, раз те же младшие сёстры мгновенно обратили внимание. Использовать детей в рекламе здесь было не запрещено, но ориентировано всё было исключительно на взрослых. Девочка любит маму, потому купит для неё именно наш стиральный порошок. Мальчик любит папу, так что дарит именно нашу марку пива. Михаил приказал своей совести заткнуться и решил использовать передовой опыт рекламы своего мира, обогнавшего в этом здешних маркетологов на десятилетия. Рекламная кампания была ориентирована в первую очередь на детей, которые и затянут взрослых. От плакатов и праздников на открытие с раздачей бесплатных шариков и сахарной ваты до картинок с героями мультфильмов на упаковке и одноразовых тарелках. И конечно же, всякие автоматы с почти дармовой газировкой, которую наливали в картонный стаканчик опять же с героем мультиков и книжек или автоматы по продаже грошовых жвачек и безделушек за копеечную монетку, установленные в самом дальнем конце магазина. Даже когда взрослый зайдёт исключительно по просьбе ребёнка, что-то по дороге через зал туда-обратно обязательно да купит.

Машина свернула в район дворянских усадеб. Высотная застройка исчезла, её сменили высокие глухие заборы поместий. Показался шлагбаум с плакатом-уведомлением, что дальше начинаются земли рода Тёмниковых. Вместо куска глухой дороги через заброшенные сады их встретил новенький жилой микрорайон. Тщательно распланированный, уже стоит с десяток одноподъездных девятиэтажек-«свечек». Причём три явно жилые, горят окна в квартирах, остальные на разной стадии застройки. Видно, как поднимают стены больницы, а дальше будет построен детский сад. Сразу за границей жилой части вовсю идёт застройка хозяйственной зоны.

— Ничего же не было, — поперхнулась Маша. — Мы когда уезжали, тут же пустырь был.

— Да, недооценил я нашего Дмитрия Кузьмича, — потрясённо сказал Михаил. — Когда уезжали, сказал начать застраиваться и семьи перевозить. И что нам скорость важнее всего остального. Но чтобы так быстро… Водитель машины и встречавшие бойцы личной охраны молчали, но было заметно, что их просто распирает от желания чего-то начальству сказать. Однако держатся. В чём дело стало понятно, когда микроавтобус въехал на господскую часть поместья. Оставляли они кусок фактически одичавшего леса, а вернулись в самый настоящий пейзажный парк. Свободная планировка, вроде бы естественные ландшафты, чисто природная красота. Возвышенности, склоны, низины, природные водоёмы, болотца — мастер ландшафта создал впечатление, словно здесь всё так и было, просто сюда пришёл человек и в подходящих местах устроил для себя дом, мост или беседку, ну и добавил красивую подсветку.

Маша и Аня переглянулись и ошеломлённо сказали:

— Чудо.

Младшие девчонки завизжали от восторга. Михаил согласился:

— Да уж. Тоже потрясён. Особенно когда всё закончат…

Хотя его больше изумило другое. Прав был Энрикет, им достался уникальный специалист по защите объектов. Дмитрий Кузьмич Харитонов, после того как принёс личную присягу, очень серьёзно подошёл к своей должности начальника охраны. Внимательно слушал идеи Михаила, когда тот делился опытом большой войны от Мариуполя до Артёмовска. Объединял со своим опытом. В итоге поместье окажется местом комфортным для проживания, но в случае чего — буквально за несколько часов от парка до высоток жилой застройки превращается в единый укрепрайон, штурмовать который очень тяжело даже при наличии танков, РСЗО и авиации с фугасными авиабомбами. Про здешний военный уровень и говорить нечего.

Особенно когда смогут оборудовать в поместье закрытый полигон, Энрикет подберёт надёжных специалистов, и они доведут до ума остальные идеи Михаила. Здесь не случилось Первой Мировой с её окопной войной, а потому не додумались до концепции миномётов. Не говоря уж про идеи наблюдения и наведения с беспилотников, а также кассетных боеприпасов и управляемых ракет, от которых Дмитрий Кузьмич пришёл в восторг. И заявил, что если ему дадут год на подготовку — он готов обломать на штурме поместья зубы хоть всем боевикам Воронцовых вместе взятым. Тем более, учитывая историю выделения Михаила и сестёр в «отдельный род», Харитонов укрепление безопасности главной резиденции паранойей не считал. А как человек опытный и тёртый жизнью быстро сообразил, что в итоге сетью из пары десятков магазинов свою деятельность Михаил не ограничит.

Машина остановилась возле дома, и последовали новые восторженные ахи. Сносить и строить заново тут никто не стал, но капитальный ремонт провели. Явно пахали в три смены круглые сутки. А вот дальше оказалось, что в доме уже ждут Харитонов, Энрикет и приехал Ругимов. Приезд последнего означал, что процесс взятия под контроль империи Столешниковых дошёл до этапа, когда его вот-вот заметят. И значит, Ругимов официально якобы занимается обустройкой своего санатория возле Ярославля, бросив казино — а в реальности переходит на нелегальное положение сразу после отчёта. Михаил был уверен, что если уж в прошлой реальности Ругимов смог спрятаться от внимания сразу генерала Юсупова и Карим-бея одновременно, Воронцовым он тем более окажется не по зубам.

Михаил и Аня переглянулись, и сестра тяжело вздохнула:

— Маша, Женя, Яна, Юна. Давайте пока идите осматривать дом, а мы… чуть попозже добавимся.

Михаил её сейчас более чем понимал, тоже самому до жути хотелось осмотреть дом после ремонта, но есть дела, которые перенести назавтра нельзя.

Их ждали в специально оборудованном для главы клана кабинете, защищённом в том числе от прослушивания. Михаил сел во главе вытянутого стола, дальше заняли места остальные. Аня, Ругимов, Энрикет и Харитонов.

— Всем доброго вечера. Итак, начнём наше первое заседание кланового совета. Прежде чем приступим, прошу рассказать о текущем состоянии дел. Первым давайте вы, Дмитрий Кузьмич.

— Как мы и говорили перед вашим отъездом, приоритетом я выбрал время. К октябрю будут окончательно сданы жилые корпуса на две тысячи человек и закончена своя ТЭЦ. Я сохранил присоединение к внешним сетям, но считаю, что мы должны иметь возможность стопроцентной автономности. Отсюда я скорректировал проект, помимо фильтрующих чар для водоносного слоя мы добавляем не одну, а две артезианские скважины, причём обе в официальных бумагах проекта не фиксируются. Далее…

Доклад шёл обстоятельный, и впечатлились все, особенно Ругимов. Ибо в перспективе Харитонов даже предлагал построить школу для детей персонала. Это не только позволяло готовить преданных клану людей с детского сада, но и существенно затрудняло любому потенциальному недругу возможности давления на сотрудников через шантаж детьми. Ряд моментов пришлось обсуждать совместно, потому что предложения Харитонова затрагивали как глобальную безопасность, так и требовали финансирования. Отсюда приходилось решать — чего они могут позволить себе немедленно, а какие вещи пока отложить.

Дальше была очередь Энрикета. И начал он с неожиданной благодарности:

— Хотел сказать отдельно спасибо, Михаил Юрьевич. Ваш инсайд про договорённости Карим-бея с маршалом Леже не просто подтвердился, а был получен нами донельзя вовремя. Теперь мы имеем в Африке несколько довольно серьёзных должников, которые обязаны нам головой за предупреждение, что османы и французы всерьёз готовят зачистку Сахеля под уже полноценную аннексию как колонии. Вдобавок Леже руками Карим-бея начал активно сводить счёты с теми, с кем имел, скажем так — разногласия по Африканскому корпусу. Опять же я предупредил интересных нам людей, в итоге многие успели бежать. Бросив всё, зато живы.

— И они готовы обустраиваться уже на новом месте, пусть и с нуля. На какое количество бойцов мы сможем рассчитывать, господин Энрикет?

— Четыре сотни, не считая семей.

— Сколько? — поперхнулся Михаил. — Я потрясён.

Аня всё совещание молчала, ибо отлично понимала, что хотя она присутствует в обязательном порядке на каждом совещании как наследница, но квалификации в обсуждаемых вопросах у неё пока ноль. Отсюда на брата посматривала с восхищением… На цифре отборных бойцов, которых навербовал Энрикет, даже у неё отвисла челюсть. Добавить охрану поместья, которую Харитонов понемногу добирал из отставников, пользуясь своими армейскими связями — пять с половиной сотен профессиональных головорезов клановой гвардии это уже немалая сила за спиной рода.

— Более того, — с довольной улыбкой продолжил Энрикет. — Пятеро дворян из тех, кого я знаю лично и считаю достойными, готовы предложить службу на правах самостоятельных вассальных семей.

— Потрясён. Вашему мнению я доверяю, потому давайте я на днях с ними побеседую и приму окончательное решение.

Когда Энрикет закончил свою часть, у Михаила голова шла кругом. Он не ожидал, что по силовому блоку вопрос фактически решится так быстро и практически в полном объёме. Включая нужных специалистов для работы в военной лаборатории. Более того, с таким количеством бойцов они сразу же не только запустят работу поместья целиком, включая найм гражданского персонала без каких-либо рисков, но и смогут взять под охрану московское производство семьи без привлечения сторонних контор. Конечно, вряд ли здесь будут устраивать пакости конкурентам в стиле «братвы из девяностых», но рисковать Михаил не собирался.

Последним шёл экономический блок. Как ни удивительно, здесь Аня воспрянула духом, потому что её знания оказались вполне востребованы. И то, чем её пичкали ещё до войны, и опыт, наработанный уже с братом при организации магазинов. Пусть пока ещё не участвовать в обсуждении и не давать советы, но хотя бы уже понимать о чём речь. Причём если Михаил во всём этом разбирался по необходимости, но без удовольствия, Аня чувствовала себя в финансово-экономических хитросплетениях как рыба в воде. Совещание вышло плодотворным со всех сторон… и затянулось до двух ночи. Остальные домашние свалились спать, так и не дождавшись брата с сестрой.

Проснулся Михаил оттого, что кто-то раздвинул шторы и распахнул настежь окно. На улице уже вовсю царил день, и в комнату подула свежая, здоровая прохлада. А ещё донеслись звуки стройки как из парка, так и со стороны жилого микрорайона.

— Подъём, засоня. Два засони, — раздался голос Жени над ухом. — Завтрак вы пропустили, но так и быть, чай с вами попьём. Заодно познакомитесь.

— С кем? — не сообразил Михаил спросонья.

Но сестра уже сбежала.

По дороге в столовую Михаил заодно решил осмотреться, где же он теперь живёт. Техническое задание по дизайну дома составляла Маша как главный специалист, ей помогали младшие сёстры. Они с Аней высказали личные пожелания только по своим комнатам. Дальше Михаил техзадание подписал даже не глядя и утвердил смету. Сам он предпочитал модерн и хай-тек, Маша явно любила явно стиль ар-нуво, так что повсюду обои или фрески растительных орнаментов на стенах, витиеватая гнутая мебель и детали интерьера, в которой сплошь линии, напоминающие волны или извивающуюся лозу.

В столовой обнаружились и сёстры, и те, с кем Женя хотела брата познакомить. Делать себе отдельный дом Энрикет не захотел, сказав, что для него такой большой объём избыточен, да и не любит он широко жить. Потому обдумав, он просто решил забрать «в личное пользование» целиком один этаж в «свечке», сделав там квартиру для себя и семьи. Но пока в «офицерском» доме ещё шли отделочные работы — не жить же члену кланового совета с семьёй в солдатской казарме? Вот с женой и детьми пока занимал несколько комнат в главном особняке.

Старший сын Нерео до переезда учился, оказывается, в Берлинском Политехническом, а сейчас, как российский подданный готовился к пересдаче академической разницы, чтобы продолжить уже в Москве. Причём и он, и его младший брат Теодор были натурально копии отца, разве что в более молодом возрасте — двадцать и пять лет. Зато познакомившись с госпожой Абель Энрикет и средней дочкой десятилетней Бертой, Михаил тихо «выпал в осадок». Вот что значит уроженцы Пруссии, обеих хоть сейчас на плакат «настоящих арийцев», настолько типичные пшеничные волосы, голубые глаза и нордический тип лица. И что порадовало, если Берта и младшие сёстры пока ещё аккуратно лишь присматривались друг к другу, то госпожа Энрикет с Машей явно нашли общий язык. Абель немало моталась по миру, следуя за мужем, но умела ценить и домашний уют. Ещё один плюс — на семейном совете Машу поставили заведовать хозяйством главной резиденции, и отныне ей не придётся тащить всё на себе одной, будет у кого попросить о помощи. Зато Аня весь завтрак мало общалась и очень сонно моргала, под язвительные замечания Жени — во сколько сестра легла и до скольки читала.

— Ладно, какие на сегодня у кого планы? — закончив есть, поинтересовался Михаил. — Мы с Аней в офис. Разбираться, чего без нас назапускали. Остальные?

— Ну… — задумалась Маша. — Хотели походить и посмотреть, чего тут понастроили.

— Отлично. Яна, Юна, просьба из поместья никуда сегодня пока не уезжать. Вы мне можете понадобиться, чтобы я вас не искал…

— Вот и правильно, — неожиданно категорично заявила Женя. — Давай будут они, а меня не вмешивать.

— Что — мы? — растерянно переспросила Яна.

— А пусть Мишка сам объясняет. И не смотри на меня так, ты сам по комнате разбросал листы, я в твоих вещах утром не рылась. Потому сразу говорю. Меня — не вмешивать.

Близнецы сидели растерянные. Михаил осуждающе посмотрел на сестру — да, не в вещах рылась, а просмотреть бумаги на столе не считается? Женя на это всем видом демонстрировала «ничего не знаю, чужое преступление шьёшь мне, братик». По опыту в гляделки сестру так не переглядеть, так что Михаил плюнул, хотя и дал себе слово потом наедине Жене устроить выволочку. Мало ли какие бумаги у него лежат, в том числе и личные письма, к примеру? Хотя и сам хорош, надо обзавестись привычкой даже самую последнюю ерунду перед сном убирать со стола в сейф.

Уже в машине Аня поинтересовалась:

— И что это было? В столовой между тобой и Женей?

— Это Женина привычка совать везде свой любопытный нос, — раздражённо прокомментировал Михаил. — Вредная привычка, за которую пороть надо. Сразу как в офисе самое срочное решим, ты едешь на телевидение. Мне в любом случае надо с ними встретиться, это по вопросу тех самых договорённостей использования их мультфильмов в нашей рекламе. Но есть у меня ещё одна мысль, под которую в рекламу понадобится кто-то из наших младших. Только прежде чем с ней на телевидение ехать, надо у Игната Карловича разрешение взять. Потому из офиса ты на Шаболовку, договариваться о встрече, а я сначала в школу.

— А Женя тут при чём? Так сердилась.

— Да она терпеть не может сниматься. Года четыре назад у кого-то в окружении деда возникла гениальная идея сделать единый корпоративный календарь. Ну а отец пропихнул, что девочка на календаре будет Женька. И над ней месяц издевались со съёмками, хотя она отбрыкивалась. В итоге — бесполезно, на календарь выбрали другие фото с офисными девушками, а у Женьки с тех пор прямо аллергия на камеры.

— Да уж. И не знала.

— Да что мы все друг про друга знали?

Оба исполнительных директора с горящими глазами ещё с раннего утра ждали начальство в офисе.

— Здравствуйте, Михаил Юрьевич, Анна Васильевна. Вот, ознакомьтесь. Это успех, это фантастический успех.

Михаил был настроен более скептически, однако сев знакомиться с бумагами, вынужденно согласился. Привыкнув к бешеной конкуренции сектора услуг и войне разнообразной рекламы за умы в мире двадцать первого века Российской Федерации, даже предположить не мог, что в местных стерильных по этой части условиях на его взгляд стандартные и простенькие уловки сработают как ядерная бомба.

Здесь максимум привыкли как-то рекламировать себя в момент открытия, а дальше, как дело пошло — просто время от времени напоминать целевой аудитории потребителей, что они существуют. Михаил рекламную кампанию начал прогревать ещё за неделю до открытия, причём массово «бил по площадям», стараясь на первое время завлечь побольше людей пускай из тех, кто потом возможно постоянно ходить не будет. Главное — создать эффект толпы, иллюзию в сознании «смотри как много, все ходят, один ты глупый — нет». Ну а дальше выбывающих будут заменять новые люди, падкие на популярность.

С началом работы сети — продолжил, но уже изменив подход. Через неделю стартовала акция «в течение следующих семи дней всем, купившим на определённую сумму — уникальный подарок ручной работы». Покупателям ведь не обязательно знать, что подарок давно заложен в цену продукта, они ведь получают именно подарок просто так? Для этого на подработку на корню скупили бездельничающих студентов Художественной академии и всех московских профильных училищ. Раскрашивает человек одну игрушку, а привязанные к нему магией кисти на двух сотнях заготовок повторяют движение. И даже когда несколько человек делают одного и того же мишку или колобка, они получаются немного разные, тем более исполнители имели право на свой вкус чуть исправлять образ. А две сотни фигурок на миллионную Москву, да ещё перемешанные в сети магазинов — подарок выходил действительно уникальный. Вдобавок выдавали его в непрозрачной упаковке, что внутри не знали в том числе и продавцы — это, как оказалось, подстёгивало азарт даже у взрослых, непривычных к таким вещам. Среди детей же началась самая настоящая «эпидемия» собирательства и обмена.

— Мы в первую же неделю задействовали все резервные мощности, наращиваем производство, и то еле-еле успеваем со спросом, — отчитался ответственный за кухонную фабрику-комбинат директор.

— И к нам поступило уже два десятка предложений по нашему патенту начать совместное производство одноразовой посуды, — добавил второй.

Быстро просмотрев, Михаил убедился, что пока лезет к ним в основном всякий мусор, желающий прицепиться к чужому успеху. Потенциал одноразовой посуды, простоту изготовления и отсюда огромные прибыли мгновенно оценили все — но иногда удобно обладать послезнанием, внеся в патент все возможные формы и варианты. В том числе и те, до которых додуматься можно лишь через десяток лет производства и использования. Лишь два предложения заслуживали внимания. Хотя… будь Тёмниковы именно тем, чем выглядели — маленькой семьёй, Михаил бы вполне ухватился. Но после вчерашнего совещания, и учитывая отныне не только экономическую составляющую, но и гарантию силовой защиты своего бизнеса силами гвардии рода… Точно! Из-за дуэли сплавать в Феодосию морем и встретиться с Михаилом Потаповичем Хабаровым не получилось, но всё лето они активно переписывались. Надо будет сказать Ругимову, пусть выйдет на контакт и предложит развернуть совместное производство Хабаровым. Будет первая проба стыковки легального фасада с теневой промышленной империей. Хабаровы от столичных дрязг далеко, выгода для них немалая, а Михаил Потапович, человек в своём роду не последний, дал понять, что ему интересны перспективы хороших отношений с Михаилом. Ну а если «не выгорит», Тёмниковы примут одно из московских предложений.

— Прекрасно, господа. Тогда двигаемся дальше. Начинаем следующий этап с продвижением в школьные столовые. Анна Васильевна едет на телевидение. А я направляюсь на встречу с директором Первой Старомосковской гимназии.