Рожденный Грешником

Глава 25

- Какого хрена ты говоришь?

Изуродованное шрамом лицо Каина принимает угрюмый вид, и Каин переводит черные, как смоль глаза то на меня, то на своего лидера. Мы едва успели привести себя в порядок, как Легион созвал срочное собрание, несмотря на поздний час.

- Я говорю, что, когда придет время, мне придется выполнять свою часть сделки и найти колдуна.

- То есть ты говоришь, что решил сложить полномочия и сдохнуть!

Стул за ним скрипит и падает с грохотом, когда Каин, вскакивает на ноги.

- Ради нее! Она, мать твою, того не стоит, Ли. Она человек. - Последнее слово, пропитанное желчью, слетает с его языка.　

- Человек, которому мы пообещали помочь. Человек, которого ты будешь продолжать защищать, если только не хочешь бросить вызов моей власти, - отчитывает Легион, поднимаясь на ноги.　

Два демона смотрят друг на друга несколько мгновений, прежде чем Кайн отводит глаза, и переводит на меня свой злобный взгляд.　

- Это еще не конец. - Хлопнув тяжелой металлической дверью, Каин поставил пресловутую точку в его, наполненных угрозой, словах.

- Он прав, и ты это знаешь, - тихо произносит Андрас, садясь рядом с Лилит.

- Андрас, - ворчит она.

- Извини, Ли, ты наш лидер... наш брат. Наш друг. Что это о нас говорит, если мы просто сидим, сложа руки, и позволяем отдать тебе свою жизнь за девушку, которую ты едва знаешь? Должен быть другой выход. Мы будем сражаться с колдунами. Их ковен не ровня Се7мерки, независимо от их магии.

- Мы не будем бросать вызов Темным. - Легион с усталым выражением лица откидывается на спинку стула. Он ехал весь день, не останавливаясь, чтобы поесть и попить. А после инцидента с Альянсом, он должен быть полностью истощен.

- Ли прав, - добавляет Феникс. - Ввяжемся с ними в войну, разделим темный мир. А значит, будет много жертв - потенциально человеческих жертв. Земля не может быть сопутствующим ущербом.

- А что мы будем делать без лидера? - спрашивает Тойол, с мольбой смотря на Легиона. - Вместе мы сила. Но без Ли, что будет удерживать нас вместе? Кто будет сдерживать Каина, когда он будет произносить одну из своих триад?

- Феникс, - отвечает Легион.

- Что? - Остальные за столом, кроме Джина, взвизгивают.

- Он ученый, дипломат. Он сможет образумить Каина, и повести вас по праведному пути. Плюс, он падший. Он знает Его Слово. Возможно, даже лучше меня.

Феникс качает головой.

- Но я никогда не был одним из Серафимов, Ли. И мои отношения с ними очень хрупкие, в лучшем случае.

- Но они знают тебя. И знают, что я доверяю тебе.

- Кстати, говоря, о серафимах...- начинает Лилит. - Должна быть очень хорошая причина, почему они решили обосноваться здесь. Словно, они знают, что Иден здесь и под нашей защитой. Я знаю, что им нравится появляться время от времени, но сейчас всё как-то по-другому.

- Айрин? - спрашивает Тойол.

В ответ Легион отрицательно качает головой.

- Серафимы презирают способы Наблюдателя. Они никогда не падут так низко, чтобы просто спросить. И точно уж они не объединились с Темными. В их глазах это стало бы кощунством.

- Тогда кто? Или что?

- Не знаю. - В голосе Легиона слышится поражение, словно признавать, этот факт причиняет ему боль. - Но в любом случае, присутствие серафимов не к добру.

- Возможно, я …- от звука моего голоса, кроткого шепота по сравнению с их, все обращают свой взор на меня. Я подавляю дрожь. Я приглашена на их собрание просто из-за любезности.

Но я должна сказать. Должна сделать что-нибудь - что угодно - помимо того, чтобы сидеть без дела и быть жертвой. - Возможно, я могу, поговорить с ними - серафимами. Возможно, если они увидят, что я в безопасности и под присмотром, они отступят. Может быть, даже помогут.

- Нет! - рычит Легион, черты его лица становятся жесткими и грубыми. Этого достаточно, чтобы я вздрогнула, но я больше не боюсь. Не его. Больше не боюсь.

- Хорошо, а что с Альянсом? Не помешало бы на пути иметь на одного врага меньше. Возможно, они были теми, кто информировал серафимов. Я могла бы отправиться к ним - сказать, что мне не причинили вреда, и моя жизнь будет спасена.

- Я сказал, нет! - От резкого тона в его голосе пол под нашими ногами содрогается.

- Но так неправильно! - продолжаю я, игнорируя его приказ. - Я должна сделать хоть что-нибудь! Я отказываюсь скрываться и прятаться все свою оставшуюся жизнь!

- У тебя отнимут жизнь, если ты приблизишься к серафимам или Альянсу.

Я вскакиваю и ударяю ладонями по мраморной столешнице.

- Так, какого черта, мне предполагается делать?

Легион тоже встает на ноги, затмевая мое тело своим. Сила мерцает в его глазах, подобно вспышкам.　

- Ты, как предполагается, хоть раз в своей проклятой жизни должна послушаться! Ты, как предполагается, должна оставаться рядом со мной!

Я смотрю на него с отвисшей челюстью. Тишина вокруг стола оглушительна, я сказала бы жуткая. Даже звук моего прерывистого дыхания не заполняет пространство.

Не способная выдержать вес его слов и пристальный взгляд, я отхожу от стола, подальше от Легиона.

Остаться с ним? Ничто никогда не казалось таким заманчивым, но настолько безумно невозможным.

Как последняя трусиха я бегу в самую дальнюю комнату, ту самую, в которой была его пленницей и врагом.

Его другом. Я знаю, что не могу убежать от него, и что-то во мне - что-то иррациональное и управляемое одними эмоциями - не хочет. Я не совсем понимаю этого, чтобы бороться.

Даже если бы и понимала, не могу точно сказать, что стала бы бороться.

Я стою спиной к нему, когда слышу приближающиеся шаги.

Я не дышу, пока не слышу, как закрывается дверь. Но, поскольку его подавляющее тепло касается моей спины, я разворачиваюсь и грудью прижимаюсь к его телу, притягивая его лицо к своему. И я целую его.

Я целую его, отдавая всю себя, весь мой страх, всю ярость, всю безнадежность. Я целую его, сдаваясь в плен его губам и ощущая огонь, бушующий в его груди, словно он может все это забрать.

Целую его и молюсь, что он еще раз спасет меня и ответит на поцелуй.

Напряженными накаченными руками он обхватывает меня за спину и отрывает от пола, предоставляя больший доступ к его губам - таким же горячим и сладким, и повелительным, как всё остальное в нем.

Его толстый и непреклонный язык скользит между моими дрожащими губами и сталкивается с моим. Неистово желая распробовать его больше, я обхватываю Легион за шею, и сжимаю в кулак его длинные волосы на затылке.

Я тяну достаточно сильно, игнорируя укол боли от порезов на руках. Он отвечает на мое жесткое сексуальное желание, вонзаясь пальцами в мою задницу, пока поддерживает мой вес.

Я обхватываю ногами его за талию, острая боль сильнее возбуждает меня.

Я никогда не была той девушкой.

Уверенной, чтобы принять то, чего она хочет. Той, кто может заставить мужчин пасть под ее чарами. Той, которая не позволяет страху сдерживать ее плотские желания.

Но, сейчас, в объятиях Легион, поглощая его удушающее тепло с моим, я не могу вспомнить то время, когда чувствовала себя такой красивой, такой беззаботной. Потому что, когда он бросает меня на кровать и прижимает своим телом, то все остальное уже неважно.　

Я никогда не стану той девушкой. Но в течение нескольких минут, или может с того момента, как он привез меня сюда, я стала его, как и сказала Лилит. Точно так же, как чернила пропитали нашу кожу. Так же, как кровь, мчащаяся по нашим венам.

Он отстраняется, всего лишь слегка, но я сжимаю ноги вокруг его талии, будьте прокляты ободранные коленки. Он изучают меня серебристыми глазами, ища любой признак сомнения. А когда ничего не находит, то хмурится.

- Что такое? - шепчу я, накрыв ладонью его щеку.

- Иден...- В его глазах я вижу вспышку боли, и он закрывает глаза. - Ты толкаешь меня на грех.

Я обхватываю вторую его щеку, надеясь, что он сможет ощутить каждую унцию моей решимости.　

- Так согреши.

Эти глаза, в которых горят звезды, смотрят в мои, а затем Легион снова обрушивается на мои губы. Он поспешно целует меня, словно мое дыхание поддерживает в нем жизнь.

Мой язык встречается с его, они ударяются, скользят против друг друга, подражая всеми способами, какими я желала его. Лоно изнывает от боли, поскольку я трусь против твердости в его джинсах.

Его налитый ствол настолько очевиден, что выпячивается из-под грубой ткани вдоль бедра, пульсируя и умоляя быть обласканным моим ртом, руками и телом.

Он - желание. Страсть. Он - огонь. И может быть потушен только во мне.

Я тянусь к его штанам, в то время как он срывает с меня футболку, разрывая в клочья.

На долю секунды холодный воздух обжигает кожу моей груди, прежде чем Легион накрывает ее жаром своего рта. Приподняв груди, он стаскивает вниз кружевной лифчик, освобождая острые от возбуждения соски.

Влажными губами, раз за разом, он задевает горошины, прежде чем втянуть в рот и жадно посасывать. Я громко стону, пока Легион покусывает и облизывает, а затем переходит к другому соску и заставляет меня издавать еще более эротические звуки.

Я могу кончить только от этого. Черт, я уже так близка. Но я хочу ощутить его. Хочу его ярость, его агрессию. Я хочу, чтобы он наполнил меня огнем, который бушует под его загорелой кожей.

Я расстегиваю его ширинку и обхватываю массивную длину, которая пульсирует между нами. Он слишком толстый и твердый, чтобы свободно вытащить, поэтому опустив немного ноги, я коленями пытаюсь стянуть с Легиона джинсы.

Мой рот наполняется слюной, пока я держу член Легиона в руках и чувствую каждую вену. Я представляю, как обведу их языком, как эти вены будет пульсировать между моих губ.

Я на самом деле никогда не была по-настоящему близка с мужчиной, чтобы хорошо изучить мою плотскую сторону, но по некоторым причинам, я не могу дождаться, чтобы попробовать его. Словно я уже это делала, а в памяти сохранился его вкус на моем языке.

Легион выпускает мои чувствительные соски и садится на колени. Все еще проникновенно смотря на мое извивающееся тело, он начинает мучительно медленно стягивать с себя джинсы.　

V-образная дорожка из мышц спускается к твёрдому стволу и небольшой тёмной поросли вокруг него.

Я облизываю губы. Он толще, чем я себе воображала, но от мысли, что он разорвет меня на части в порыве страсти, я еще сильнее возбуждаюсь, и соки желания впитываются в мои трусики.

Он стягивает джинсы по бедрам и меня бросает в дрожь.

Я еще не вижу его головку, но точно знаю, что каждый дюйм его длины прекрасен. Я протягиваю руку к нему, в надежде почувствовать шелковистую кожу кончиками пальцев.

Жара, исходящая от него, обещает растопить мои стенки, а внутренности превратить в жидкость. Его явный размер, вероятно, затронет каждую частичку во мне, пока я буду задыхаться от стонов.　

Еще немного ниже, и я вижу большую, набухшую головку, которая будет ласкать моё трепещущее лоно. Еще чуть ниже и....

Раздается стук в дверь.

- Ли, - позвал Тойол, - Каин вернулся. Нам нужна Клятва на крови.

- Черт, - бросает он, натягивая обратно джинсы на бедра. - Черт!

Волшебный момент рассеивается, словно пыль в воздухе. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Покалывание в ногах и руках начинает проходить, а огонь сменяется ледяным холодом. Я отворачиваюсь от Легиона, стыдясь своей наготы, и пытаюсь натянуть обратно футболку на груди.

- Эй, - его голос мягкий, извиняющийся. - Я должен...

- Знаю, - киваю я, все еще отводя взгляд. Всего несколько секунд назад я лежала перед ним, обнажив себя, умоляя попробовать и почувствовать его. А сейчас я даже в глаза смотреть ему не могу.　

Я слышу шелест одежды, пока он приводит себя в порядок. Когда слышу, как Легион направляется к двери, то, наконец, сажусь.

- Ты должна быть там.

Я качаю головой, демонстрируя ему свою обнажённую спину.　

- Нет. А ты иди.

- Я хочу, чтобы ты была там. Клятва на крови — это таинство, но... я просто хочу, чтобы ты присутствовала там.

Я робко смотрю на него через плечо.

- Думаю, что это плохая идея.

- Тебе решать. Но, если бы ты захотела... если бы позволила мне разделить эту часть меня с тобой, для меня бы это многое значило. Я хочу, чтобы ты увидела меня.

И я понимаю, что именно он хочет сказать этим.

Он нёс тяжесть тысячи потерянных душ на протяжении веков, в надежде искупить свои грехи. Вот что люди видят, когда смотрят в эти, притягательные серебристые глаза. Вот что они думают, когда слышат его имя. Но он не такой. В нём есть не только не это. Легион просто никому не позволял увидеть другую его сторону.　

"Я Ад на Земле, Иден. Но это не значит, что я хочу этого".

Может быть, именно таким способом он хочет открыть и показать мне себя тем, кем он хочет быть. Может быть, это его первый шаг.

- Хорошо.

Один раз кивнув, он кладет руку на дверную ручку.

- Хорошо. Я жду тебя в коридоре.

Я понятия не имею, что собой представляет Клятва на крови, но это кажется чертовски пугающим. Я, вероятно, должны была спросить, во что снова ввязываюсь, но была слишком сбита с толку интимным моментом, который мы разделили.

До сих пор, если честно. В одну минуту мы сражаемся за наши жизни, а в следующую уже срываем одежду друг с друга. Я не понимаю его. Большинство дней он ведет себя так, как будто терпеть меня не может.　

Но есть дни, когда он добрый и ласковый. Как тогда, когда обнимает меня во время кошмаров.

И после вечеринки у Наблюдателя... как он прижимался к моей заднице и сказал, что пока целовал Айрин, представлял на ее месте кого-то другого.

И как он рассказывал историю о его татуировках, и особенно та, когда он потерял крылья.

По крупицам он показал мне, кем является на самом деле, а я была слишком занята, противостоянием ему, чтобы увидеть это. Итак, какова бы не была кровавая Клятва, я буду стоять рядом. Это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая все, что он сделал для меня.　

Учитывая все, что он значит для меня.

Я быстро одеваюсь и выхожу в коридор. Легион стоит, прислонившись к двери напротив лазарета - двери, как сказал Феникс, которая ведет к хранилищу.

- Готова?

Нервно улыбнувшись, я пожала плечами.　

- Как никогда.

Он открывает дверь, и первое что меня поражает так это запах. Выжженная земля и палёное дерево, и какие-то благовонья. Единственным источником света в огромном пространстве являются свечи, которые отбрасывают золотое сияние с разных точек комнаты.

В центре комнаты полукругом стоят остальные члены Се7мерки в ожидании своего лидера. Легион кивает мне и оставляет около входа, а сам делает шаг вперед и завершает петлю вокруг большой, запечатленной в полу, звезды.

Пентаграмма. Святое дерьмо, это сатанинский ритуал.

- Это не то, что ты подумала, - говорит Легион, прочитав беспокойство на моем лице.

Я киваю, но не смею сделать шаг ближе. Теперь, когда мои глаза приспособились к тусклому свету, я оглядываю комнату. Высокотехнологичные тренажеры стоят на противоположной стороне в комплекте с подвешенными к потолку тяжелыми грушами.

На другой стене висят мишени, некоторые изрешечены. У них здесь есть оружие.

Как? Я имею в виду, да, комната огромная, в два раза больше общей спальни. Но как люди не слышат звуки стрельбы с улицы?

По той же причине, почему кричать было бесполезно, когда меня привезли сюда впервые.

Все звуконепроницаемое. Черт, не удивлюсь, что есть какое-нибудь заклинание, которое сдерживает шум.

- Начнем, - призывает Легион. Я чувствую взгляды других на себе, они сомневаются в моем присутствии.

Без сомнения, Каин в бешенстве. Но Легион игнорирует их и подходит к маленькому столбу у стены. Красная декоративная подушка лежит на нем, а сверху на ней кинжал.

С почтением Легион осторожно берет кинжал в ладони. Рукоять кинжала украшена мерцающими красными драгоценными камнями, которые кажется, пылают от прикосновения Легиона.

Он встал между Фениксом и Каином.

- Клятва на крови показывает единство Се7мерки, - заявляет Легион, в его голосе слышится древний акцент. - В этом мы едины, поскольку наша цель единственная. Наша жертва - кровь, олицетворяющая жизни, которые мы должны забрать, чтобы спасти тех, кто не может спасти себя от несправедливости. Это усиливает нашу связь и нашу решимость. В этом кругу мы принимаем единую сущность.

С этими словами он режет кинжалом открытую ладонь, и густая кровь капает на пол. Ли передает кинжал Фениксу, он делает то же самое, а затем они берутся за окровавленные руки.

Рядом с Фениксом стоит Лилит. Она забирает у него кинжал и не только режет себе руку, но и Фениксу тоже, прежде чем сжать его руку.

Дальше все происходит по кругу, до тех пор, пока кинжал снова не возвращается к Легиону, Каин отпускает почести, режет себе обе ладони, после чего возвращает кинжал обратно на подушку.

Затем Каин возвращается, оставляя за собой кровавый след, чтобы взять лидера за руку.

И затем я чувствую странный запах.

Их кровь... движется. Стекается к центру. Она буквально скользит, одновременно создавая большой темно-красный бассейн.

Се7мерка начинает напевать - на языке, который я никогда не слышала и, наверное, о котором никто не знал - в унисон. Начиная с низкого ропота, они увеличивают тембр, громкость и скорость. Выкрикивая мифические слова и магические заклинания, они вызывают сильный, холодный ветер, который раздувает мои волосы и от которого по коже бегут мурашки.

Я отхожу назад, насколько могу, пока не врезаюсь в кирпичную стену. Пение достигает своего апогея, и с диким, почти животным визгом - возможно, это звук издала я или кто-то другой - свечи вспыхивают огнем.

Тишина. Тишина, которая присутствует только в смерти.

Внезапно, комнату охватывает огонь, свечи вспыхивают злым пламенем. И то, что свет показывает, чертовски меня пугает. Я больше не вижу Се7мерки. Я вижу зло.

Оставаясь на месте, они превращаются в чудовищ. Монстров. Рогатых, краснокожих существ со светящимися глазами, которые мучают вас в ночных кошмарах и преследуют в часы бодрствования.

Они мерцают, словно явление - простые вспышки призраков, которые пытаются закрепиться на этом уровне. Однако, это нечто самое ужасное, что я когда-либо видела, и мои легкие разрываются от крика, который чужд даже моим ушам.

Их голоса, на это раз мрачные и бесчеловечные, заглушают мои крики, и они остаются неуслышанными.

Головы монстров продолжают мерцать, демонстрируя мне вспышки ужасающего зла. Я не могу на это смотреть или зажмуриться, поэтому я приседаю и прячу голову в коленях. Мои джинсы влажные от слез, а тело скованно страхом. Я не могу убежать, даже если бы могла.

Я думала, что знала страх перед лицом бедного, проблемного ребенка, который родился и вырос в опасной части Чикаго. Как я ошибалась.

Минуты, может быть, часы, хотя мне кажется, что время остановилась, но я точно не уверена. Я слишком напугана, чтобы поднять голову. Что, если они всё ещё там, стоят в своих истинных формах и ищут человека, которым можно бы полакомиться?　

Теплая рука касается моего плеча, и я кричу, отбиваясь руками. Легион осторожно хватает меня за запястья и притягивает к груди.

- Шшш. Это я, хлопушка. Это я.

Я не перестаю с ним бороться, потому что знаю, что это он. И что он... действительно Ад на Земле.

Но Легион не прекращает обнимать меня, не прекращает успокаивать словами. Он показал мне, какой на самом деле и я не могу справиться с этим. Я больше не вижу в нем того сильного, стойкого и прекрасного воина.

Я могу принять убийцу, окутанного легендами и тайнами. Но не знаю, достаточно ли я сильна, чтобы принять это. И это истинная причина моих слёз.　

Он прижимает меня к груди, пока мои крики не превращаются в рыдание, и я оседаю в его руках, больше не отталкивая, а наоборот прижимаясь еще плотнее.

- Мне очень жаль, - шепчет он мне в волосы, целуя дыханием сбитые локоны - Я не хотел тебя пугать.

- Тогда зачем? - мой голос охрип от крика.

Легион поднимает мою голову за подбородок, чтобы я встретилась с ним взглядом. Его глаза наполняет сила, которую я не могла себе представить в самых мрачных ночных кошмарах. Я изо всех сил стараюсь не отвести глаз.

- Я хотел, чтобы ты меня увидела и всех моих демонов. Так же, как я вижу твоих. Ты хочешь мужчину, но захочешь ли ты монстров, живущих в нем?　

Я не отвечаю ему.

У меня просто нет ответа.