Рождественские ожидания

ГЛАВА ПЕРВАЯ

С того самого момента, когда док шлепнул его по попке в роддоме тридцать один год тому назад, Гэс был неугомонным, ужасно озорным мальчишкой, выросшим в жесткого, бесстрашного ковбоя.

Не было дороги, на которой он хотя бы раз не сваливался с полудикой лошади, Не раз он получал удар копытом, пытаясь приручить необъезженного скакуна. Почти мистическое сочетание мужества и воли ковбоя плюс дарованное Господом упорство многие годы помогали ему доводить до конца все проклятые дела, за которые он брался.

Это помогало ему участвовать в соревнованиях, несмотря на три сломанных ребра и плечо, которое он вывихнул в тот первый год, когда ему посчастливилось отправиться в Вегас на Национальный финал. Это позволило ему год назад в сентябре отправиться в Пендлтон и выиграть соревнования по скачкам на необъезженных жеребцах.

Это поддерживало его на протяжении десятка лет.

Но это не спасло его теперь, потому что впервые за тридцать один год у Гэса не осталось цели в жизни.

Он был разбит, потерян, подобно кораблю без штурвала, компасу без стрелки.

Впервые Гэс не знал, чего хочет или к чему стремится. Хуже всего то, что он даже не знает, как все произошло.

Он знал лишь, что у него не осталось никаких желаний.

И у него даже не осталось оправданий.

Большинство ковбоев, участвующих в родео, прощались с карьерой из-за травм. В больницах врачи советовали им заняться чем-нибудь другим. Некоторые вешали свои шпоры на стену, когда первыми приходили к финишу. Выиграв свою золотую пряжку, они с удовлетворением удалялись.

Гэс тоже получил свою долю травм, и доктора говорили ему, что он сможет разбогатеть, занявшись еще чем-нибудь. Но он никогда не соглашался с ними и всегда боролся за возвращение. Гэс выиграл достаточно золотых пряжек, включая самую большую, о которой мечтал каждый. Три года назад он стал чемпионом мира по верховой езде на диких лошадях. Но даже после этого он побеждал, сохраняя право на участие в соревнованиях, потому что по-прежнему в нем было стремление побеждать и по-прежнему в его груди бушевали огонь и страсть.

А сейчас всего этого нет.

Он стал замечать это в мелочах. Все те мили, которые он одолел в этом году, стали казаться длиннее. Удовлетворение от заезда на восемьдесят восемь миль не было полным.

Оказавшись в конце привычного пути, Гэс как-то сник. Он затрачивал все больше сил на то, чтобы держать себя в форме.

Будь в нем чуть больше энергии, он бы собрался в этом году на Финал. По крайней мере у него была бы цель.

Но впервые за восемь лет он никуда не собирается. Сломанное в августе запястье положило конец такой возможности.

Он поклялся себе, что примет участие в двух заездах в конце сезона.

Но к середине октября его запястье было все еще в плохом состоянии, и врач сказал, что так рисковать - чистое безумие.

Слова о том, что он сумасшедший, никогда прежде не останавливали Гэса.

Но теперь это произошло.

И когда Ной Тэннер и Таггарт Джонс пригласили его преподавать в их школе верховой езды в Элмере, он пропустил скачки в Миноте и Коровьем дворце и отправился в Элмер.

У него возникло некое подозрение. Когда такой сорвиголова, как он, подумывает преподавать в школе - даже в школе верховой езды, вместо того чтобы отдать всего себя родео, что-то явно не складывается.

Он приехал к Таггарту, думая, что разберется со всем на месте и через неделю отправится восвояси. Но все было не так.

Уже почти месяц, как он здесь. Три-четыре дня учит оказывать первую помощь, а в остальное время помогает в работе на ранчо.

Он чувствовал: что-то должно произойти.

И произошло - только не с ним.

Он был удивлен, узнав, что его брат, Джей Ди, через неделю женится. И Лидия Кочрейн объявила это во всеуслышание!

Гэс даже не представлял себе Джей Ди женатым. Всю жизнь Джей Ди менял девушек, так же как лучший бык Таггарта - телочек, и не выказывал намерения остепениться - до тех пор, пока внезапно Лидия не прижала его к ногтю.

Гэс удивлялся, что такая женщина, как Лидия - успешный адвокат - могла увидеть в таком упрямце, как его брат.

К тому же Джей Ди не так привлекателен, как Гэс. Что бы там ни говорили его прежние подружки, нет у него ни обаяния, ни каких-либо иных привлекательных черт.

Нет, сэр, Джей Ди просто чертовски удачлив.

Он думает, что его брат удачлив, потому что тот собирается жениться!

Ради бога, если брак - это так восхитительно, то почему же он сказал Мери, что ничего не получится, так как он не настолько стар, чтобы остепениться?

Вероятно, ему не следовало все это говорить.

Мери не приняла его объяснений.

Думая о Мери, он испытывал чувство стыда.

Он никогда не думал о Мери.

Ну, почти никогда.

В этом не было смысла. Он не видел свою бывшую невесту много лет. Последнее, что он слышал о ней, было то, что она переехала в Аризону, где собиралась поступать в колледж. Это было очень давно.

Аризона? Колледж?

Мери?

Продолжай вспоминать, подумал Гэс, бродя вокруг домика на ранчо Джона. Все, что он знал, так это то, что очень долгое время держал себя в руках, даже думая о ней.

Порой, когда ездил в Скотсдейл, Таксон или Виндоу-Рок на скачки, он вдруг задумывался о Мери, и ему казалось, что она пришла и наблюдает за ним - как в былые времена.

Он действительно вспоминал подобные фантазии раз или два, после нескольких родео, в которых победил.

Подобные мысли не успокаивают.

А он снова думает о спокойствии!

Гэс продолжал расхаживать, испытывая несомненную тревогу. С каких пор его вообще заботит спокойствие? Раньше такого не было.

Но подобное случается, когда ты застрянешь непонятно где без дел. Он не поехал сегодня вечером с другими ковбоями в Элмер.

«Капля росы» - это не шикарный ковбойский бар, но там он мог сыграть в бильярд, выпить кружку пива, а может, снять девицу, такую же одинокую, как и он.

Что же с ним происходит? Гэс упал на узкую деревянную кровать и задумался.

Он не мог вспомнить, что когда-либо испытывал чувство одиночества. Черт подери, он никогда в жизни не был одиноким! С ним всегда был его брат, приятели или целая стая женщин. Одиночество?

Нет, он не одинок. Он просто... просто...

Проклятье! Он спрыгнул с кровати. Ему нужен шум! Люди! Действие!

Сейчас только десять часов. «Капля росы» еще не закрылась.

Он вытащил из гардероба чистую рубашку, застегнул и заправил ее в брюки. Затем вытер манжетой золотую пряжку на ремне и накинул на себя короткую дубленку.

Теперь Гэс почувствовал себя лучше. Он был полон планов.

Как бы то ни было, «Капля росы» все же лучше!

В нос ему ударил сигаретный дым. Громко звучала музыка. Несколько местных ковбоев сидели за барной стойкой. Большинство играли в карты или бильярд. Двое из наездников быков Таггарта тоже играли в бильярд. Трое других, которые днем вычищали с арены грязь, топили боль и горе в пиве. Парочка местных девиц болтали с ними. Когда появился Гэс, еще одна, повиснув на руке Стива Хаммонда, направлялась с ним к выходу.

Проходя мимо, Стив показал Гэсу большой палец.

- Не делай ничего, чего бы не сделал я, - сказал Гэс.

Стив ухмыльнулся.

- Не бойся. - Затем он обернулся к державшей его за руку женщине. - Немного найдется вещей, которые бы не сделал старина Гэс.

Это точно. Гэс усмехнулся, когда позади него захлопнулась дверь.

- Эй, Гэс! - Один из играющих в бильярд ковбоев помахал ему. - Хочешь поиграть пара на пару?

Гэс отпил пива, взял кий и присоединился к ним. Он старался вызвать в себе интерес. Гэс всегда все делал азартно, но было трудно сосредоточиться, когда все, кроме него, били по шару, косясь на наблюдающих за игрой девушек.

Когда две из них склонились над столом, у него появилась надежда, что это может быть любопытным, но оказалось не так. Они играли плохо. Девушки просто хлопали ресницами и флиртовали, а его приятели отвечали им тем же.

Гэс и сам тысячу раз поступал подобным образом. И никогда его это так не раздражало. Сегодня вечером его это просто достало.

Он пытался заигрывать, но без особого успеха. Улыбка смотрелась неестественно. Шуточки были такими же пресными, как и пиво.

Может, он заболевает?

Но прежде чем он смог определить, не начинается ли у него жар, один из местных решил, что Гэс стоит слишком близко к его девушке.

- Я не твоя девушка, Томми, - сказала она. Но Томми был достаточно пьян, чтобы поверить в это.

- Я сказал, убери от нее свои руки. - И тут же последовал удар кулаком.

О черт! - подумал Гэс. От удара его голова резко откинулась назад.

Он размахнулся и крепко врезал ковбою по челюсти.

- Задай ему, Гэс!

-Давай, Том!

После этого началась всеобщая драка.

Через двадцать минут с подбитым глазом и двумя выбитыми зубами Гэс ехал на ранчо. И, несмотря на уверенность в том, что одарил его подбитым глазом и выбитыми зубами один из наездников быков, а не Томми, Гэс не жаловался.

Какого черта!

Он чувствовал себя прекрасно, хотя его и пошатывало, когда он покидал бар.

В любом случае, подумал, вздыхая, Гэс, ему такое не впервой.

- Милый синяк, - заявил Таггарт, когда Гэс появился к завтраку. - Не думаю, что это проделки очередной дикой лошади.

- Нет, - проворчал Гэс, опускаясь в кресло рядом с дочерью Таггарта Бекки.

- Что произошло? - спросила она с расширившимися от волнения глазами.

Гэс неуклюже пожал плечами.

- Наткнулся на дверь, - невнятно проговорил он. Ему не следовало выходить к завтраку. Но он но придал синяку особого значения, хотя утром трое или четверо парней заметили, что он, должно быть, хорошо провел время прошлой ночью.

В былые деньки Гэс бы усмехнулся и согласился с ними. Сегодня же он только пожал плечами и направился к дому Таггарта.

Он приходил сюда каждое утро к завтраку.

- Это входит в сделку, - сказал Таггарт, когда Гэс только приехал. - Стоимость домашней еды вычитается из твоей зарплаты. Добро пожаловать на семейные трапезы.

Таким образом Гэс стал как бы частью семьи, отыскивая внезапно куда-то запропавшие книги по математике для Бекки, разрезая на тонкие ломтики тост для Вилли и Эбби, трехгодовалых близнецов, и слушая всю их болтовню. Он чувствовал, что вскоре все это ему надоест и захочется вернуться к столь любимым ковбоями кофе и пончикам.

И все же весь месяц он появлялся не только к завтраку, но и к обеду. Ему действительно нравилось это.

- Тебе нужно было немедленно приложить лед, - сказала жена Таггарта, Фелиция, ставя перед ним тарелку с яичницей с беконом. - У нас всегда его в избытке. В этих местах это профессиональная необходимость.

- Это случилось вчера ночью? Ты мог бы позвонить. Я принесла бы тебе немного льда, -встрепенулась Бекки.

Бекки была увлечена Гэсом так же, как тот завтраками.

Он по-прежнему старался общаться с ней как с подростком.

Она, естественно, не выглядела той малышкой, какой он ее помнил. Она уже доходит ему до подбородка, у нее длинные темные волосы.

Гэс скользнул по ней взглядом и сказал грубовато:

- Не такой уж я старик, чтобы не прихромать сюда за льдом, если бы это было нужно. Мой глаз в порядке. Я по-прежнему хорошо вижу, например овсяную кашу на твоем подбородке.

Бекки поспешно вытерла лицо. От смущения у нее покраснели уши.

- Я пошутил, - поспешно сказал он.

- Ты же не хочешь идти на свадьбу к Джей Ди с подбитым глазом, - решила Фелиция.

Гэс вообще не хотел идти к нему на свадьбу. Свадьбы никогда не интересовали его. Он совершенно отказался от них с тех пор... с тех пор, как увернулся от своей собственной.

- Я принесу немного льда. - Бекки отодвинула свой стул так резко, что тот опрокинулся. Она поставила его на ножки, отчего теперь у нее покраснели еще и щеки.

Гэс удивился такой неуклюжести, скорее свойственной мальчишкам-подросткам.

Вздыхая, Бекки закончила накладывать лед в пластиковый пакет и обернула его в полотенце для посуды.

- Вот, - она приложила все это к глазу Гэса. Их руки соприкоснулись, и лед выпал ему на колени. - Господи! Прошу прощения! Я...

- Все хорошо, милая.

Но Бекки, с пунцовым лицом, опустилась на колени, собирая лед. Вилли и Эбби нырнули под стол, чтобы помочь ей.

- Оставь это им, - сказал Таггарт, потянув Бекки за ступню. - Мы уходим.

Бекки, стараясь не глядеть на Гэса, в смущении пролепетала:

- Я не хотела... Ну, я... я надеюсь, глазу станет лучше, Гэс.

Он ослепил ее улыбкой.

- Не беспокойся обо мне. Ничего серьезного. Пока.

Бекки вздохнула.

-Да. Хорошо. Пока.

Таггарт выставил ее за дверь.

- У Бекки сейчас сложный период в жизни, - сказала Фелиция.

Гэс сощурился.

- В самом деле?

В общем-то это касалось не только Бекки.

Внутренняя вялость беспокоила его.

Он ломал из-за этого голову целыми днями. Он пытался понять, почему у него нет такого напора, как у других наездников.

Куда это ушло?

Просто испарилось? Это нормально? За ланчем он спросил Ноя Таннера:

- Это что, просто исчезло в тебе в один день? - В конце концов, Ной тоже становился однажды чемпионом мира по верховой езде.

- Исчезло? - Ной нахмурился.

- Желание ездить верхом. Я знаю, у тебя был несчастный случай и это все изменило... - Каждый на родео помнил автомобильную аварию сразу же после выигрыша золотой пряжки Ноем и Таггартом. Они отошли от дел спустя несколько месяцев. - Но до этого... ты когда-нибудь чувствовал... я не знаю... словно чего-то недостает?

Ной покачал головой.

-Нет.

Но Таггарт сказал:

-Да!

Гэс с надеждой посмотрел на него.

- Бекки, - сказал Таггарт. - Я был занят поездками, а ее со мной не было.

- Может, и у тебя где-нибудь есть ребенок, - весело сказал Ной. - Как у меня.

Его дочь, Сюзанна, стала большим сюрпризом для него, когда спустя семь лет он обнаружил, что является отцом.

- Господи, надеюсь, что нет! - Гэса будто ударили кулаком.

Но он, несомненно, задумывался об этом. Начал задумываться - и беспокоиться. У него были женщины после Мери. Он не отрицает этого. Но он был осторожен - всегда - и уверен, что оба, он и она, в этом вопросе были застрахованы.

Но что, если Мери... Нет, она не могла!

Кроме того, он уже спрашивал. Он позвонил ей из Рино и спросил без обиняков:

- Ты беременна?

Она спросила:

- Кто это? - Словно не знала! Словно у нее было много знакомых парней.

Но он проигнорировал это и сказал:

- Я просто хотел, чтобы ты знала: я женюсь на тебе, если ты беременна.

- Иди к черту, Гэс, - на сей раз уже без всякого притворства сказала она.

Из чего он заключил, что она не беременна.

И ему стало легче дышать. И он легко дышал много лет. Но помнил, что Тесс не сказала о ребенке Ною...

Что, если Мери не удосужилась сказать ему?

Что, если у него ребенок - ребенок почти такого же возраста, как Бекки, и похожий на него? Что, если...

Он отодвинул тарелку с чили.

-Я что-то неважно себя чувствую.

Гэс вышел на улицу и глубоко вдохнул ноябрьский бодрящий горный воздух. Он старался думать логично и разумно, несмотря на неприятно поразившие его слова Ноя.

Мог ли у Мери быть ребенок?

Несомненно, она бы ему сказала. Разве не так? Разве она не позвонила бы Джей Ди и не сказала бы ему, чтобы Гэс перезвонил ей? Не достала бы его из-под земли?

Конечно, она бы все это сделала, заверил он себя.

Мери любила его. Она не стала бы хранить подобное в секрете.

Он вес еще ломал голову над этими вопросами, когда ему свистнул Ной.

- Пора на занятия.

Гэс провел день в разговорах о технике верховой езды, о том, что происходит, когда совершаешь ошибку, а затем еще и еще одну.

Может, он задержался в одном месте слишком долго, наблюдая за последним наездником, совершающим заезд. Может, он по-сумасшедшему волнуется, проведя так много времени на одном месте. Может, ему следует отправиться в путь на юг, к солнцу, испытать себя на парочке родео в Аризоне.

-Эй! Гэс!

Он обернулся и увидел приближающуюся к нему Бекки.

- Ты вооружена? - усмехаясь, спросил он.

Она залилась румянцем.

- Что? - Ее щеки еще больше покраснели. - Нет, - пробормотала она.

Его усмешка стала шире. Ничто так не нравилось Гэсу, как поддразнить хорошенькую девчонку.

- Что случилось?

- Я подумала... э-э... может, ты подвезешь меня в школу?

- Я думал, ты только что из школы...

- Да, я... просто забыла. Я хотела потренироваться для ораторского турнира. Моя учительница сказала, что останется после занятий, чтобы послушать нас. Но я уже была в автобусе, на полпути домой, когда вспомнила это.

- Похоже, что ты любишь школу, как и я когда-то.

- Да, люблю, - быстро сказала Бекки. - Особенно английский. И ораторское мастерство. Мне предстоит рассказать о том, как мы с отцом тренируем Домино.

- Хотел бы я, чтобы в мою бытность в школе был такой предмет, - немного завистливо сказал Гэс. - Я бы с удовольствием произнес речь о езде верхом на полудикой лошади.

- Ты бы мог сделать это в моем классе. Это было бы здорово. В восьмом классе. Ты знаешь, я перехожу в среднюю школу в следующем году?

- Святый Боже! - Он действительно почувствовал себя стариком. - Думаю, скоро я попаду в дом престарелых.

- Не попадешь! Ты не старый! Я хочу сказать... ты не кажешься намного старше меня.

Гэс надеялся, что это комплимент. Но не был в этом уверен. Он порасспрашивал ее об обучении Домино, и Бекки увлеченно рассказывала об этом по пути в Элмер.

Он остановился перед школой. Бекки открыла дверцу, затем обернулась к нему.

- Я буду там минут тридцать. - Она указала на класс на первом этаже. - Вот где я буду. Ты можешь встретить меня там. Я выйду, как освобожусь.

Гэс улыбнулся.

- А мне нельзя послушать?

- Ты же не хочешь этого!

- Я мог бы кое-чему поучиться.

Бекки помолчала в нерешительности, затем пожала плечами.

- Ну, если я не выйду через сорок пять минут, приходи и забери меня. Я буду готова уйти к тому времени.

- Мне показалось, ты говорила, что тебе нравится этот предмет.

- Да. Но у меня есть своя жизнь, ты же знаешь. И я не хочу заставлять тебя ждать. Может, мы выпьем по кока-коле, когда закончу. Я плачу, - быстро сказала она, ее щеки пылали. - Это значит, что я приглашаю тебя.

Гэс рассмеялся.

- Думаю, что могу съездить за парой бутылочек кока-колы. Я готов выполнить твои поручения. Если тебя не будет, когда вернусь, я войду и заберу тебя.

Бекки лучезарно улыбнулась.

- Увидимся! - Она побежала к школе, резко остановилась и, бросив на кого-то мимолетный взгляд, продолжила путь спокойно, словно желая произвести впечатление.

Он посмотрел вокруг, чтобы увидеть, кого она пытается поразить. Там на лужайке была пара мальчишек, подбрасывающих футбольный мяч и исподтишка смотревших на Бекки.

Затем Гэс зашел в бакалею и купил продукты по списку Фелиции. Служащая, чья визитка гласила, что ее зовут Китци, была в баре прошлой ночью. Она засуетилась, увидев его подбитый глаз.

- Я могла бы поцеловать его, чтобы ему стало лучше, - предложила она, моргая ресницами.

Но стоило Китци хлопнуть своей жевательной резинкой и окинуть его «фирменным» взглядом, как Гэс поскучнел. Он потер затылок и отступил в сторону двери.

- Я вроде как спешу.

- Ты можешь прийти ко мне вечером, сладенький, - сказала Китци. - Когда не будешь в такой жуткой спешке.

Гэс одарил ее мимолетной улыбкой.

- Не думаю, - пробормотал он, забирая молоко и хлеб и направляясь к двери.

Во всяком случае, пришло время забирать Бекки. Он положил покупки на заднее сиденье и поехал к школе. Бекки еще не было, поэтому, припарковав грузовик, он выпрыгнул из него и вошел в школу.

В ноздри ему ударил запах мела, лака и старых кроссовок. Он не был в школе с тех пор, как окончил ее. Казалось, что это было вчера или сто лет тому назад.

Он ускорил шаг, подходя к классу, на который указала Бекки. Ботинки стучали о линолеум, и эхо раздавалось по коридору. Из самой последней классной комнаты он услышал девичий голос.

Это была Бекки. Ее голос был чистым, сильным и искренним. Гэс подошел к двери и остановился. Бекки стояла перед классом с развернутым листочком, пальцы судорожно сжаты. Она подняла глаза и при виде Гэса запнулась.

Он быстро поднял большой палец и ободряюще улыбнулся.

- Действуй, - губами произнес он.

Бекки кивнула, глубоко вздохнула и продолжила. Она еще раз взглянула на свой листочек, затем подняла взгляд и теперь уже рассказывала ему, рассказывала ему про Домино. О том, как она учила его, о том, как он научил ее.

Это была хорошая речь. Черт подери, это была необычайно хорошая речь. И когда она закончила, Гэс вошел, восхищенно аплодируя.

Он заметил сидящую за дальним столом белокурую женщину - судя по всему, учительницу Бекки. Ее лицо было абсолютно белым, она пристально смотрела на вошедшего.

- Гэс? - хрипло спросила она.

Он открыл рот от изумления.

- Мери?