Рождественские сказки

Жил-был Странствующий голубь по имени Гурьян.

— Голуби бывают почтовые! — скажете вы.

— Конечно, — отвечу я. — Но если Голубиная почта не работает, почтовый голубь превращается в Странствующего. Понятно?

Гурьян любил путешествовать по свету.

Кружась вокруг Земли, он многое пережил, многому научился, перестал бояться хищных птиц и зверей. Сама жизнь стала представляться ему бесконечным путешествием с опасностями и приключениями.

1

Когда Гурьян появился на лазурном берегу, до Рождества оставалось всего несколько часов. Стояла теплая зима: ни мороза, ни снега… Да и как могло быть иначе на известном курорте Франции!

Гурьян присел, чтобы осмотреться, на крышу самого красивого дома рядом с дымящей трубой, но, побоявшись испачкаться сажей, — он дорожил своей белоснежностью — слетел вниз на перила. Уютный свет лился из окон, отражалсяь в лужах. В лужах отражалась также луна, отражались фонари и звезды, отражалось что-то ещё — удивительное, похожее на Рождественскую иллюминацию.

Гурьян запрокинул голову. Среди холодных ярких звезд, между небом и землей, чуть покачиваясь, парил сверкающий замок.

— Невиданное чудо! — влскликнул Гурьян. — Нигде в мире нет такого!

Дверь отворилась, с корзиной для дров вышла женщина и скрылась в сарае. Но скоро она поспешила обратно и тогда заметила Гурьяна.

— О, добрый вечер, месье!..

— Меня зовут Гурьян, — с достоинством представился Странствующий голубь.

— А я — Бертина, экономка господина Аламбера. Чего же мы здесь стоим?.. — Бертина пригласила голубя в дом, вошла следом и поставила корзинку с дровами у горящего камина.

— Господин Аламбер очень любит тепло, — пояснила она, бросая в огонь полено за поленом. — Он даже летом часто просит протопить дом.

Гурьян огляделся. Повсюду были расставлены планшеты и макеты. На планшетах были листы с проектами всевозможных построек. Сразу стало понятно: здесь живет архитектор.

— Подлетайте поближе, господин Гурьян, — пригласила экономка. — Вот кресло. Господин Аламбер, к сожалению, болен.

— Что с ним? — поинтересовался голубь с каминной полки.

— А-а! — махнула рукой Бертина. — Легкая простуда. А вы — к нему?..

— Увы, мадам… Я путешествую! — развел крыльями Гурьян. — Так, пролетал мимо…

— Ах! — мечтательно закатила глаза Бертина. — Это так романтично: путешествовать и вдруг свалиться с неба в гости! Я в хорошем смысле, месье!.. Представьте, когда-то так вот точно я познакомилась со своим покойным муженьком, Он был летчиком французской эскадрильи. Однажды в такую же праздничную ночь Пьер свалился на парашюте прямо на крышу моего дома! Она по-иолодому расхохоталась: — Всю жизнь я называла его «небесным подарком»… Давайте же и мы встретим Рождество вместе. Окажите нам честь! Господин Аламбер, хоть и нездоров, хоть, как обычно, очень занят, любит гостей. Знаете, ведь он — великий архитектор! — приветливо болтала Бертина. — Вы, наверно, заметили над городом воздушный замок? Так вот: это — его работа.

— О! — воскликнул голубь. — Сказочная работа!

— Господин Аламбер, — подтвердила Бертина, — выдумал кирпич, который легче воздуха! Жаль только — господину Грегуару опять не нравится. Господин Грегуар — это мэр нашего города. Представляете, они вместе учились в школе. С детства наш мэр лучшему архитектору просто дышать не дает! Что делать ума не приложу!

Голубь опустился на спинку кресла, предложенного ему Бретиной, а она, поворошив каминными щипцами горящие поленья, стала рассказывать…

— Когда господин Аламбер был маленький, его увлекло строительство замков. Вначале он их лепил из песка, — настоящие города на Лазурном берегу: с улицами, площадями… Но каждый вечер являлся малыш Грегуар и все затаптывал, все расшвыривал. Позже Аламбер стал вырезать замки из картона, совсем как и сейчас. Он также, — она показала на макет, стоящий на каминной полке, — склеивал стены, раскрашивал крыши, вставлял в окошки кусочки слюды. Его чудесные макеты выставляли в витринах книжных магазинов на суд всего города.

— И что же Грегуар? — спросил Гурьян.

— Он бил витрины, представляете? И разорял бумажные замки. Однажды устроил поджог. В магазине был страшный пожар! Разбил витрину и бросил спичку!

— Как же хулиган стал мэром? — удивился Гурьян. — как допустили горожане?!

— У него дядя был «большой шишкой на столичной елке», — покачала головой экономка. Он просто купил голоса избирателей. Теперь господин грегуар нацепил ангельскую маску, а под ней — брр!.. — хуже некуда: алчен и бессердечен этот господин Грегуар! Задавил всех налогами, а уверяет, что это — для нашего же блага! Каков?! Но все это вам, должно быть, неинтересно, месье Гурьян!

— Очень интересно! — воскликнул голубь. — Почему же неинтересно?

— Когда господин Аламбер вырос, — продолжила Бертина, — он стал строить воздушные замки. Фантазия его творила чудеса! Да что я вам рассказываю, вы и сами видели. Самое любопытное — другое!.. — Она таинственно подняла палец к потолку: — Там, на воздушном замке, обитают звери, рыбы и птицы, которые когда-то жили на Земле! Все те, кто давно попал в «Красную Книгу», — объяснила она. — Как только господин Аламбер выстроил замок — в нем тут же объявилось исчезнувшее зверье. Представляете?!

— Господин Аламбер не раз приглашал меня посетить замок, но я не то, что мой покойный муж — страшная трусиха: боюсь высоты. Укрепить упавший флюгер — и то проблема, а уж туда — увольте!..

Гурьян не на шутку заволновался — ведь он был Странствующий голубь, а не домашний.

— Скажите, госпожа Бертина, а можно мне слетать в этот замок?

— Конечно! — радостно воскликнула она. — Непременно слетайте! Хоть сейчас! Вам будет интересно. Только помните: к полуночи я жду вас за праздничным столом!

И Бертина открыла окно.

2

Замок приближался, становясь все больше и больше. И было удивительно, как это он держится на тонком стальном тросе, привязанном к земле. Когда огни городка превратились в звездную пыль, Гурьян наконец достиг цели. Вблизи замок оказался огромным. Гурьян влетел в раскрытые ворота.

Среди рычанья и мычанья, среди чириканья, клекота, карканья, свиста, пения до него донеслось гульканье Странствующих голубей!

— Гу-ур!.. — так звала его только мать-голубица. — Сынок!

«Где я?» — только и подумалось ему.

— Гуриа-ан! — так звала его только бабушка-голубушка. — Гуриан, детка!

— Гурр-ян! Гурр-ян! — неслось со всех сторон.

Вдруг замок содрогнулся. Огни города стали уменьшаться с кааждым мгновеньем. Земля с огромной скоростью стала уноситься в звездную бездну.

3

Опустимся на землю. Вернемся к тому часу, когда у дома архитектора Аламбера остановился изумрудный «Ситроен» мэра.

Грегуар решительно хлопнул дверцей машины, стремительно направился к дому и резко постучал в дверь.

— Бегу, бегу! — раздался голос экономки.

Она распахнула дверь и столкнулась нос к носу с Грегуаром.

— О, господин мэр!.. — растерялась Бертина. — С наступающим вас Рождеством!

— Спасибо! — буркнул Грегуар, входя в дом без приглашения.

— Он болен, — сказала экономка.

— Тем лучше, — сказал мэр. — Обойдемся без него.

— Что это значит, месье?! — строго спросила экономка. Приветливость мигом слетела с её лица.

— Это значит, Бертина, что если до утра ваш хозяин не очистит пространство над городом — я это сделаю сам! И на сей раз сдержу слово!..

— А на каком основании? — спросила она, подбоченясь.

— На основании двух жалоб от горожан. В одной жалобе говорится, что этот замок мешает любоваться звездами, а в другой — предупреждение о прямой угрозе для всех наших жителей!.. В один прекрасный день… то есть, я хотел сказать — в один далеко не самый прекрасный день — он просто рухнет всем нам на голову!.. В конце концов, я отвечаю за безопасность горожан!..

— Интересно, каким же образом вы собрались избавиться от замка на этот раз, старый хулиган? — усмехнулась Бертина.

— Это мое дело, дерзкая Бертина! — рявкнул мэр. — Даже утра не стану дожидаться!

— И все-таки?! — настаивала она. — Руками не достать, так каким же образом?

— Каким?!.. Очень простым! — взвизгнул Грегуар. Он вытащил из-под пальто ледоруб, показал его Бертине и бросился вон из дома Аламбера.

— Злодей! — крикнула вслед Бертина.

«Ситроен» понесся к побережью.

Бертина стояла на крыльце и с тревогой смотрела на светящийся в ночи замок.

4

Машина мэра остановилась у врытого в землю мощного стального кольца. От него в ночное небо тянулся стальной крученый трос. Грегуар, весь дрожа от злости, высоко схватился за него левой рукой, а правой — ударил ледорубом. Так срубают елку под Новый год.

Словно лопнула струна космической скрипки.

Не успевший разжать пальцы, мэр взлетел к звездам, как на воздушном шаре. Земля убегала вниз все быстрей и быстрей.

Грегуар в ужасе закрыл глаза.

«На старости лет, — подумал он, — людям насмех мне придется стать космонавтом… А скоро выборы!..»

5

Бертина с крыльца видела, как воздушный замок воспарил в небо.

— Злодей, злодей! — повторяла она.

Над её головой распахнулось окно.

— Что там случилось? — раздался слабый голос архитектора Аламбера.

— Все в порядке, мэтр, — ответила экономка и ворчливо добавила: Ложитесь-ка в постель! А то опять возись с вами!

Окно над головой послушно закрылось. Бертина вытерла слезы и, тяжело вздохнув, направилась в дом, сочиняя на ходу, что скажет утром своему хозяину.

6

Что же так злило Грегуара, когда он смотрел на воздушный замок? Зависть?.. Ревностное отношение к службе?.. А может, и в самом деле ответственность чиновника перед людьми?.. Увы! Ни то, то другое, ни третье!..

Когда-то давно предок Грегуара гостил в замке польского князя Цышевского и убил на охоте самого последнего на Земле тура. Вот что!

Будучи мальчиком нервным, Грегуар услышал в детстве эту историю от деда, очень близко воспринял её к сердцу и на всю жизнь возненавидел всяческие замки. Почему-то любой из них напоминал ему княжескую охоту и какое-нибудь несчастье. Эта ненависть застряла у него в крови и совпала со страхом, что горожане узнают жуткую тайну его семьи и не изберут своего мэра на второй срок.

Несчастный мэр стремительно удалялся как от Земли, так и от своего муниципального* кресла.

Полет был молниеносным. Грегуар не успел даже по-настоящему испугаться. Замок опустился на какую-то небесную твердь. Канат отбросило в сторону, Грегуар упал в мягкую зелень в виде травы, разжал наконец пальцы. Болела рука, болело плечо. Болела и кружилась голова. по виду напоминающую траву, и разжал пальцы. Он с трудом поднялся на ноги, но снова упал.

Очнулся Грегуар словно в легком тумане. А когда попытался проморгаться, то ужаснулся: совершенно голый, он лежал на металлическом столе. Внезапно над ним зажглось сразу десять солнц. Грегуар зажмурился. Сомнений не было: он, привязанный по рукам и ногам, находился на операционном столе. Грешуар пошевелил пальцами рук и ног, повертел головой, надул живот и провел языком по краю зубов — все было цело, всё на месте: и руки, и ноги, и зубы, и, соответственно, — голова. Он прислушался к своему телу: нет! нигде ничего не болело. Тогда к чему операция?! Грегуар скосил глаза влево, вправо, но никого не обнаружил. Лампы и в самом деле грели как десять солнц, и вскоре он почувствовал, что весь горит. Очень хотелось пить. Грегуар вспомнил с тоской свой небольшой городок, в котором он был мэром, рождественскую ночь, разговор с экономкой сумасшедшего архитектора и свой стремительный полет на воздушном замке.

— Наверное, это мне снится, — подобрал он наиболее доступное объяснение происходящему.

Из жаркой пелены внезапно появилось и нависло над ним существо, странно похожее на человека. Даже одето было в приличный человеческий костюм. На квадратных плечах существа сидела огромная тыква-голова лилового цвета. Ни глаз, ни ушей, ни носа, ни рта Грегуар не увидел. Зато шестипалые волосатые руки держали прибор, напоминающий стетоскоп. В отличие от простенькой деревянной трубки этот прибор излучал тонкий яркий луч.

— Эй, — забеспокоился Грегуар, ерзая на столе, — что ты собираешься со мной сделать?..

Головастый на мгновенье замер над голым мэром и тут же противно зажужжал.

— Что такое? Что?! — с испугом спросил Грегуар, бесполезно пытаясь вырваться из пут.

— Это я смеюсь, — ответил головастый на чистом французском языке.

— Как?!.. — поразился голый мэр. — Надо мной?! — Он не мог поверить, что над ним можно так вот запросто и так вот отвратительно смеяться. — Но почему?! Может, оттого, что моя голова в несколько раз меньше твоей?!.. Зато она в тысячу раз умнее!

— Может быть, — согласился Некто. — Вот только умные не лежат здесь связанными.

— Кто ты?! — прошептал в ужасе мэр.

— Алхимик Ниширг, — ответил тот. — Правитель планеты Ажырг. У всех, кто попадает сюда, — продолжил алхимик, — я отбираю золото.

Грегуар искоса глянул на свою левую руку:

— Ты уже отобрал часы и перстень. Больше у меня нет золотых украшений.

— Золото внутри тебя, — прожужжал космический алхимик.

— Если ты имеешь ввиду золотые зубы, — усмехнулся связанный мэр, — то мои — фарфоровые.

Ниширг вновь противно зажужжал и удобно уселся прямо на воздух, словно в невидимое кресло.

— В тебе самом — сотни унций золота!

— О каком золоте ты говоришь, тыквенная башка?! — раздраженно спросил Грегуар, на мгновенье позабыв, в каком находится положении.

— О золоте в твоей крови, — ответил правитель Ажырга, пропуская оскорбление. — Я бы объяснил тебе все обстоятельно, не будь ты моим пленником. Но сейчас не вижу смысла тратить время на лекцию, ибо через минуту ты уже будешь бесполезен.

— Ах, вот оно что! — ответил Грегуар, не теряя самообладанья. — Я действительно где-то читал, что в крови есть все химические элементы, в том числе и золото. Но в таком количестве?!.. У меня — не золотые руки и, как говорят, — не золотое сердце!

— Верно, — прожужжал Ниширг. — Ты — скверный землянин. Однако из того количества крови, что ты высосал у людей, можно добыть горы драгоценного металла!

Космический алхимик подплыл по воздуху к распростертому на столе мэру и поднял над ним странный прибор.

— Вот теперь-то я все понял! — воскликнул Грегуар и стал хохотать так громко, что от колебаний воздуха Ниширг закачался в невидимом кресле. — Я действительно высосал уйму крови. Но храню её не в себе!

Ниширг застыл от неожиданности.

— Как, не в себе?!.. А где же?..

— Вот с этого и надо было начинать, Правитель! — поспешил добавить Грегуар. — Чтобы кровь не свернулась, я храню её в особых резервуарах: на воздушном замке моего компаньона Аламбера. Так что немедленно развяжи меня, и ты получишь все, что хочешь.

Ниширг не двигался, словно что-то обдумывая.

— Сам ты до них не доберешься, — предупредил мэр. — Резервуары охраняют хищные звери и птицы.

— Согласен! — холодно ответил правитель Ажырга.

В тот же миг Грегуар очутился перед воздушным замком, вновь одетый и освобожденный от пут.

— Ну, — нетерпеливо произнес Ниширг. — Командуй! Или я на глазах всей звериной оравы разложу тебя на атомы!

— Эй! — привычно-грозным голосом закричал освобожденный мэр. Сумчатые волки, толстокожие туры, угрюмые дронты и морские коровы! Все спускайтесь сюда!

Тут же все, и названные им, и забытые в перекличке звери, птицы и рыбы, явились на зов. Их было так много, что правитель Ниширг невольно сделал шаг назад.

Мэр, напротив, преодолевая страх, направился к ним.

— Это чудовище, — сказал он, указывая рукой на Правителя чужой планеты, — хочет уничтожить вас! Пусть попробует?

— Так вот что значат твои лживые слова, землянин!

Разъяренный Правитель Ажырга взмахнул светящейся трубкой. Тонкий луч пробежал по стае, но никого не опалил. Он прошел сквозь толпу зверей и птиц, сквозь воздушный замок и ушел в бесконечность.

— И в этом ты обманул меня, мэр Грегуар! — зарычал Ниширг. — Ведь они — бестелесны!

— Неправда! — откликнулся Гурьян. — Я — из плоти и крови!.. — И, расправив крылья, Странствующий голубь бросился на Правителя.

Он стал клевать эту безглазую, огромную, безобразную тыкву. Ниширг пытался поймать его, но голубь легко уворачивался, пока из тыквенной головы не повалил черный удушливый дым. Гурьян, закашлявшись, отлетел подальше. А из башки наружу, как из вулкана вырывался дым и в один миг обволок планету. Наступили густые сумерки. Во мгле животные и замок стали едва различимы.

Гурьян с трудом разглядел лежащего ничком землянина с закрытыми глазами. Он уже догадался, что это — тот самый мэр, о котором говорила Бертина. Мэр задыхался. Несмотря на неприязнь к нему, голубь понимал, что Грегуар — единственный, что связывает его с Землей.

— Эй! — Гурьян сел к нему на плечо и тронул лицо крылом, покрытым копотью. — Вставай! Нам пора домой!..

Грегуар уже дышал часто-часто, с посвистом и хрипом. Не хватало воздуха. И чем сильнее он вдыхал едкий дым, тем хуже ему становилось.

Гурьян беспомощно оглянулся: мгла становилась с каждой минутой все плотнее. И тут он увидел тяжело бегущего тура. Вернее, туриху.

— Постой! — крикнул ей голубь, и она остановилась.

— Гу-ур!.. — позвала его мать-голубица. — Сынок!

— Гуриа-ан! — окликнула его бабушка-голубушка. — Детка!

— Гурр-ян! Гурр-ян! — понеслось со всех сторон. — Ты не попрощался с нами.

Гурьян лишь крылом махнул им в ответ…

7

…Они летели среди звезд обратно к Земле: туриха, на спине которой покачивались едва пришедший в себя Грегуар и Странствующий Голубь, присевший на плечо мэра. Вокруг простиралось вечное безмолвие. С полузабытой с детства улыбкой, взирал мэр Грегуар на крошечный голубой шарик под названьем Земля. Она приближался с такой быстротой, словно невидимый космический великан кинул её навстречу: ЛОВИ, ГРЕГУАР!.. Чувствуя умиротворение в душе, напоенной покоем и вечностью, Грегуар погладил туриху по загривку, и она повернула к нему голову и пожаловалась:

— Я — та последняя, которую убил твой предок… Пуля… Она жжет шею…

Грегуар провел ладонями по её голове, нащупал под ухом смертельную рану и вытащил оттуда свинцовую пулю.

8

Ровно в полночь, когда веселый бой часов уже разносился над всей Францией, они вернулись на Землю. Голубь слетел с плеча Грегуара, а белая туриха умчалась обратно.

— Смотри-ка! Новый воздушный замок!.. Ай да господин Архитектор! А притворился больным! — глядя в недолго пустовавшее небо, воскликнула экономка Бертина.

— С Рождеством! — поприветствовал Бертину мэр.

— С Рождеством, злодей!.. — процедила она сквозь зубы. — Зачем прибыл? Наверное, опять придумал какую-нибудь пакость!..

— Знаете, мадам, — улыбнулся Грегуар хорошей улыбкой, — завтра я подаю в отставку. Не верите? А сегодня, в эту праздничную ночь, грех не выпить вместе французского шампанского. Разрешите войти?

Пораженной Бертине только и оставалось пригласить его в дом. За столом было шумно. Гурьян поведал несколько историй из его путешествий. Потом бывший мэр подробно рассказал о своем космическом приключении, а Бертина ахала, восторгалась и негодовала. И тут — в самый разгар веселья — наверху лестницы, ведущей со второго этажа, кто-то звонко рассмеялся.

— Это — Аламбер! — охнула экономка. Повернувшись к лестнице, Бертина крикнула: — Мы ждем вас, мэтр! Ваш любимый малиновый сок уже согрелся.

К удивленью Гурьяна по лестнице степенно спустился… мальчик лет десяти. Аккуратно уложенные белокурые локоны обрамляли его бледное лицо, на котором светились радостью огромные детские глаза.

Он неспеша подошел к господину Грегуару и вежливо поздоровался с ним за руку, потом погладил по спинке обалдевшего голубя, затем подбежал к Бертине и звонко поцеловал её в обе щеки.

— Вас что-то смущает, дорогие гости? — спросила Бертина и расхохоталась: — Ах, да! Ведь вы же не знаете, что с каждым новым замком господин Аламбер ненадолго возвращается в Детство!