Рождественский папа

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Зазвонил телефон, и Фейс проснулась. Она сразу почувствовала, что лежит прижавшись к Нику, голова ее покоится у него на плече, а рука — на его голой груди. Он спал. И Джейки тоже. Фейс тихонько вылезла из-под одеяла, поспешно выбежала в коридор и вниз по лестнице в контору. Она ожидала услышать в телефонной трубке материнский голос, так как Констанция Хьюитт считала, что все встают в семь утра.

Обычно Фейс в это время и вставала, но этой ночью они с Ником плохо спали.

К ее удивлению, в трубке раздался низкий мужской голос:

— Это Грег Бламфилд. Могу я поговорить с Николасом Кларком?

— Простите, но он еще спит. Это его жена. Могу я что-нибудь передать?

Наступило молчание.

— Его жена? Я не знал, что он… Хм… Миссис Кларк, я его управляющий из магазина. Он велел сегодня доставить партию товара в культурный центр Извилистого Ручья. Мне нужно быть уверенным в том, что товары встретят.

Столько информации, когда ты едва проснулась, — это чересчур. Но одно было ясно: Ник не сказал своему управляющему о том, что женился.

— Подождите минутку, я его позову.

Идя по коридору, Фейс отчетливо представила себе сцену в ресторане, когда Ник передавал визитную карточку хорошенькой блодинке. На самом ли деле она коммивояжер? Может быть, он подстраховывает себя на случай, если этот брак не удастся? Почему он не сказал управляющему о том, что женат? Потому ли, что считал это временным явлением?

В дверях она увидела, как Ник борется с Джейки среди одеял на полу. Он щекотал малыша, а тот хихикал. Подобная сцена в другое время порадовала бы ее, но сейчас у нее заныло сердце. Если Ник уедет, что будет с Джейки?

— Тебя к телефону, — сказала она Нику.

Тот приподнялся на локте.

— Твой управляющий.

На лице Ника промелькнуло недовольство.

— Очевидно, он не знал, что ты женат, — добавила она.

— Фейс…

— Что ты будешь есть на завтрак: яичницу или оладьи?

Поднявшись на ноги, Ник нахмурился:

— Не имеет значения. Но нам надо поговорить. Я сейчас. — Он бросил на нее острый взгляд.

Фейс помогла Джейки одеться, и тот отправился смотреть любимый субботний мультфильм. Стараясь ни о чем не думать, она занялась уборкой одеял.

Вернулся Ник и спросил:

— Ты сообщила всем знакомым о том, что мы поженились?

— Это Извилистый Ручей. Здесь всем все известно.

Ник стал помогать ей складывать одеяла.

— Я собирался сказать Грегу после того, как начну заниматься новым магазином. Не хотелось, чтобы в магазине подумали, будто я продаю все в Рутланде и оставляю служащих без работы.

— Из-за этого не сказал? Просто глупо.

Ник бросил одеяла на кровать.

— Я не говорил Грегу о том, что ищу место для нового магазина. Он знает только, что у меня продлился отпуск.

— Но почему?

Все выглядело так, словно Ник скрывал свою жизнь с ней и Джейки. Возможно, он не был уверен, откроет ли магазин в Берлингтоне, потому что колебался, оставаться ему здесь или нет.

— Грег работает у меня управляющим всего год. И замечательно себя проявил. Но ты знаешь, что такое слухи. Если бы я сказал Грегу, что женился, усыновляю ребенка, переезжаю жить в Извилистый Ручей и подумываю открыть магазин в Берлингтоне, это навело бы его на мысли об уходе. А я хочу какое-то время избежать сплетен и проблем.

Фейс старалась вникнуть в объяснения Ника, но ей это плохо удавалось. Наверное, он до сих пор не уверен, хотел ли жениться.

— Итак, ты никому ничего не сказал по деловым соображениям.

— Да.

— Но теперь об этом знает Грег.

— Он поклялся, что будет молчать, пока я не утрясу планы с новым магазином и не предложу служащим что-то конкретное. Надеюсь, мне удалось убедить его в том, что это изменение не повлияет ни на него, ни на других. Я не хочу, чтобы он уволился в такое жаркое для бизнеса время года.

— Значит, если кто-нибудь позвонит, я не должна говорить, что мы женаты.

Ник потер шею.

— Это не секрет. К тому же никто, кроме Грега, не позвонит. Фейс, не делай из этого проблемы.

Обидевшись на него за последние слова, Фейс фыркнула:

— Прекрасно. Не будем считать это проблемой. Просто, когда кто-нибудь позвонит, я дважды подумаю, прежде чем сказать, что мы женаты. — Она собрала в кучу оставшиеся одеяла и положила их на кровать Джейки. — Я займусь этим позже. В десять у меня репетиция с детьми. Кстати, твой управляющий упомянул о доставке товара сегодня в культурный центр. Мне следует что-нибудь об этом знать?

— Я отправил игрушки для рождественского праздника. Там плюшевые звери, машинки и куклы. Можешь не говорить мне, что бюджетом это не предусмотрено, — я их дарю.

Пораженная Фейс смогла вымолвить лишь одно:

— Спасибо.

Они молча смотрели друг на друга, а между ними вибрировало чувственное напряжение.

Фейс вспомнила, как проснулась в его объятиях…

Она отвела взгляд и пошла к двери.

Елка была высотой почти два с половиной метра. Ник надеялся, что она поместится в гостиной. Вообще-то он старался исключительно ради того, чтобы глаза Фейс снова блестели, когда она смотрит на него.

Всегда следует ожидать непредвиденного. С этой мыслью он стащил елку с багажника машины и понес к дому. Он не ожидал, что Грег будет разговаривать с Фейс, а Фейс так расстроится. Она избегала даже смотреть на него, пока он разгружал игрушки с прибывшего в центр грузовика.

Ник не знал, как теперь помириться с ней. Она, видно, думает, что он стыдится их брака. Но ведь это не так. Просто они очутились в сложном положении.

Фейс вместе с Джейки ушла из культурного центра, прежде чем Ник кончил распаковывать игрушки. Оставшись один, он примерил костюм Санта-Клауса. У него поднялось настроение, когда он увидел себя в красном облачении с искусственными белыми бакенбардами. Теперь надо, чтобы и дома ощутили рождественский дух.

Придя домой и едва открыв дверь, Ник почувствовал запах печеного теста. Он внес елку в дом. Первым его увидел Джейки и запрыгал от радости:

— Посмотри, Фейс! Рождественская елка! Мы уже можем ее наряжать?

В гостиной появилась Фейс в фартуке поверх бледно-голубого свитера и джинсов.

— Спроси у Ника, — тихо ответила она. — Я не знаю, собирается ли он устанавливать ее сейчас.

Ник прислонил елку к стене.

— Как хотите. Если есть в чем ее укрепить, то я займусь елкой прямо сейчас.

— Подставка в конторе в стенном шкафу. Подождите, пока я выну печенье из духовки.

— Мы с Джейки сами все сделаем, если ты не возражаешь.

— Хорошо. Подставка должна лежать слева. На ней наклейка с надписью. А под ней — коробка с игрушками и лампочками. Принесите все сюда.

По крайней мере Фейс не хмурилась и не велела ему выбросить елку. Может быть, удастся помириться с ней, подумал Ник.

Установка елки заняла много времени. Нужно было прочно укрепить ее и решить, где пристроить. Затем Ник повесил на ветки белые мигающие лампочки и золотые гирлянды. Потом они сделали перерыв на ужин. Фейс была молчаливее обычного, но радость Джейки от рождественских приготовлений разрядила натянутую обстановку.

Ник попробовал овсяное печенье с изюмом, которое Фейс испекла к празднику.

— Покажи мне, чем ты хочешь украсить верхушку елки. Этим мы займемся в первую очередь.

Фейс положила на стол салфетку.

— Это украшение мама подарила мне, когда я купила дом.

— А мы сейчас можем его достать? — с блестящими от радости глазами спросил Джейки.

Фейс с улыбкой встала:

— Конечно. А посуда подождет.

Она направилась к большой зеленой коробке и опустилась на колени. Джейки уселся на пол рядом. Фейс сняла крышку, вытащила белую шкатулочку и разрешила Джейки самому открыть ее.

Мальчик очень осторожно развернул папиросную бумагу, словно чувствовал, что под ней скрыто что-то хрупкое.

— Это ангел.

— Ну, вынимай его, — сказала Фейс. Ангел, в темно-красной с изумрудно-зеленой отделкой одежде, был сделан из папье-маше. Золотой нимб красовался у него на голове. Джейки благоговейно дотронулся пальцем до золотых крыльев.

— Когда мама дарила его, то сказала, что он принесет мне рождественское благословение и счастье на многие годы.

У Фейс даже сел голос от волнения — настолько дорог был ей подарок. Ник заметил, как она посмотрела на Джейки, и понял, что величайшим счастьем она считала именно его. Затем она перевела взгляд на Ника — в нем сквозила благодарность за то, что он помог ей сохранить у себя мальчика, которого она считала своим сыном.

Но Нику было нужно нечто большее, чем благодарность.

— Крылья у меня есть, а вот этого нет. — Джейки показал на нимб. — Мы сможем его сделать?

Фейс засмеялась:

— До Рождества еще десять дней. Успеем сделать несколько нимбов.

— Ты ведь придешь на представление, да, Ник? — спросил Джейки.

— Ни за что не пропущу, — пообещал тот. Он тоже проникся духом рождественских праздников и понял, почему для Фейс даже мысль о том, чтобы уехать куда-нибудь на Рождество, казалась невероятной.

Ник ни разу не украшал елку. Его отца подобные вещи не интересовали, их с Пэм брак оказался слишком кратким и не дотянул до Рождества, а одинокому холостяку елка ни к чему. Джейки был в восторге от блестящих шаров, крошечных домиков, деревянной лошадки— качалки и северного оленя. Ник испытывал не меньший восторг.

Когда Джейки повесил последнюю игрушку, они отошли подальше и с восхищением залюбовались своей работой. Ник включил лампочки, и мальчуган от неожиданности вскрикнул. У Ника сдавило горло. Он посмотрел на Фейс — глаза у нее сияли. Ему ужасно захотелось заключить ее в объятия, но она повернулась к Джейки и обняла его за плечи:

— Пора переодеваться.

— А ты с Ником будешь спать в моей комнате? — осведомился малыш.

Фейс опустилась перед ним на корточки.

— У тебя своя комната, а у нас своя. Но сегодня ты можешь оставить свою дверь открытой, и мы тоже так сделаем. Если тебе что-нибудь понадобится, позови нас. Хорошо?

Джейки кивнул головой.

— А может, вы опять устроите лагерь в моей комнате?

— Давай после Рождества, — предложил Ник. — А лучше позови своих друзей и устрой лагерь с ними.

— Можно, Фейс?

— Конечно. Думаю, Джордж Матсон с удовольствием придет, если ты его пригласишь.

— А завтра я могу его пригласить?

— Я позвоню его маме. Возьмем его к себе после рождественского праздника.

— Вот здорово! Ты ей позвонишь прямо сейчас?

— Позвоню, а ты готовься ко сну.

Джейки стремглав понесся вверх по лестнице.

— Хорошие мысли приходят неожиданно, — сказал Ник, приближаясь к Фейс.

— Подумай о том, что тебе завтра предстоит быть Николаем Угодником.

Ник засмеялся:

— Святым Николаем?

Фейс пожала плечами.

— Днем ты изображаешь Санта-Клауса, а ночью тебе предстоит терпеть под боком двух мальчишек, так что это имя подходит. Особенно если учесть, что ты женился на мне из-за Джейки и подарил игрушки для завтрашнего праздника.

Сарказм не был характерен для Фейс, и поэтому Ник его просто не заметил. Но интонации ее голоса ему не понравились. Тем не менее он протянул руку и ласково погладил ее по щеке:

— Мы оба знаем, что я не святой.

Внутренне затрепетав от его прикосновения, она все же отстранилась:

— Мне надо позвонить Марджи. Ведь Джейки потребует полный отчет о разговоре.

Фейс ушла к телефону, и Нику стало ясно, что сегодня ночью они будут спать на разных краях постели. Фейс оценила его хлопоты с елкой, но не забыла случившуюся накладку.

Сколько это будет продолжаться?

Воскресным днем дети собрались вокруг Ника, переодетого в Санта-Клауса. Он слушал их рождественские просьбы, периодически переглядываясь с родителями. Как только он появился в красном наряде, Фейс отметила про себя, что из него получился замечательный Санта-Клаус. Его громкий голос заполнял помещение, и он вполне соответствовал образу.

Если бы Фейс не была так расстроена тем, что он не сказал своим служащим об их женитьбе, то день выдался бы замечательный. Ник гордился и любовался установленной им рождественской елкой, как будто впервые ее увидел. Его воодушевление было таким заразительным, что ей ненадолго показалось, будто они — настоящая семья и он никуда не уедет. Но затем сомнения снова вернулись и особенно усилились, когда они улеглись спать, отодвинувшись друг от друга подальше…

Появление Констанции отвлекло Фейс от грустных мыслей. Она принесла красивую банку печенья, открыла ее и поставила на стол, где Фейс разливала сидр в бумажные стаканчики.

— Ник очень хорошо играет с детьми, — заметила мать.

— И прекрасно ладит с Джейки, — добавила Фейс, недоумевая, куда та клонит — обычно мать просто так ничего не говорила.

— Я слышала, что он подарил детям игрушки, а ведь до сих пор мы только угощали их апельсинами и конфетами.

— Ник хотел сделать что-то особенное.

Вероятно, удобный случай для вопроса представился:

— А что будет на следующий год, если он уедет? Дети почувствуют себя разочарованными…

— Мама, тебе не кажется, что Ник останется? Неужели я не смогу сделать его счастливым?

— Милочка, никого нельзя осчастливить. Каждый создает свое счастье сам.

— Ник — хороший человек.

Мать на секунду задумалась.

— Возможно. Он вовсе не должен был помогать нам чинить крышу, да и возиться с декорациями.

— И не должен был изображать Санта-Клауса, — вставила Фейс.

В это время Ник посадил на колени девчушку, совсем как сажал Джейки, читая тому сказку.

Констанция взяла Фейс за руку.

— Он добр с тобой? Я имею в виду, не предъявляет никаких требований?

Фейс покраснела и вышла из себя:

— Хватит, мама. Я не хочу обсуждать с тобой подробности нашего брака.

Вообще-то обсуждать было нечего. Не сообщать же матери, что Ник даже не сказал управляющему в Рутланде о своей женитьбе. Это лишь возбудит материнские подозрения.

— Я беспокоюсь о тебе, Фейс. И о Джейки.

— У нас все хорошо. Завтра вечером будет еще одна встреча с Дарлой.

— Думаю, что Бруэры тоже вскоре появятся.

Когда Фейс вспоминала о Бруэрах, у нее все холодело внутри. Но надежды она не теряла.

— Возможно. Нам надо просмотреть с Дарлой все анкеты, которые мы заполнили, сообщить ей наш подоходный налог и доходы. — Не желая больше отвечать на вопросы или провоцировать их, Фейс попросила мать заняться угощением и отошла помочь Нику с игрушками.

Джордж и Джейки уже сидели у него на коленях и играли с грузовичками. Марджи и Бад стояли рядом. У Марджи был усталый вид. Хоть сегодня ночью они освободят ее от Джорджа. Фейс проталкивалась к Нику через толпу знакомых: Две женщины уточнили у нее время следующей репетиции. Кто-то поздравил с недавним бракосочетанием. Она чувствовала, что не одинока. Но стоило ей взять кучу игрушек и положить их около стула Ника, как ей захотелось… чувствовать себя не одинокой в его объятиях, а не в общении с другими.

Ник спросил последнюю малышку, что бы той хотелось получить в подарок на Рождество, и вручил девочке маленького плюшевого медвежонка. Только тут Джейки, что-то заподозрив, уставился на Ника.

— В чем дело, Джейки? — спросила Фейс.

— Ты не Санта-Клаус. Ты — Ник.

Ник прижал малыша к себе и прошептал:

— Санта-Клаус не смог сегодня приехать, поэтому я решил его заменить. У меня это получилось?

Джейки кивнул.

— Но в канун Рождества Санта-Клаус приедет, да?

— Уверен, что приедет. А тебе больше ничего не хочется, кроме пожарной машины?

Машина была куплена Фейс и спрятана в шкафу, так как Джейки высказал свое желание заранее.

— Да, я хочу еще кое-что.

Фейс и Ник переглянулись.

— Хочу, чтобы Фейс была моей мамой, а ты — моим папой.

Фейс не знала, что ответить. С одной стороны маячили Бруэры, а с другой… они с Ником еще не нашли путь друг к другу.

Ник откашлялся и сказал:

— Я поговорю с Санта-Клаусом, и мы решим, как поступить.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Джейки обхватил Ника за шею и крепко обнял.

У Фейс на глаза навернулись слезы. Только бы им стать настоящей семьей!

Немного спустя, сняв наряд Санта-Клауса, Ник отвез их домой. Подъезжая к дому, они увидели перед собой чужую машину. Но женщина, вышедшая из нее, была Фейс знакома: кудрявые светлые волосы, стройная фигура в длинном зеленом пальто и… соблазнительная улыбка.

Неужели коммивояжер решила посетить Ника в воскресенье? На бизнес это не похоже, подумала Фейс. Она вспомнила оживленное лицо Ника, его чарующую улыбку, когда он отдавал этой женщине визитную карточку.

Фейс решила, что ей лучше удалиться, тем более что она была в простой куртке и джинсах и к тому же с растрепанными волосами. Не говоря ни слова, она быстрой походкой пошла к дому, увлекая за собой Джорджа и Джейки. Ей послышалось, что Ник позвал ее, но она не стала оборачиваться.

Джейки повел друга к себе в комнату показывать любимые машинки. Она пошла за ними с рюкзаком Джорджа, стараясь не думать о Нике, беседующем с гостьей. Возможно, они о чем-то договариваются. Мальчики с удовольствием устроились играть на полу, а Фейс спустилась вниз готовить ужин.

Она начала обжаривать мясо для начинки кукурузных лепешек, когда услыхала, как хлопнула входная дверь. Спустя две минуты на кухне появился Ник. Рукава его фланелевой рубашки были засучены, а джинсы плотно обтягивали фигуру.

— Почему ты убежала? — сердито спросил он.

Не поднимая головы от плиты, Фейс ответила:

— Мне надо было заняться с мальчиками. К тому же не думаю, что вы с дамой нуждались в моем обществе.

Ник обошел вокруг нее и выключил горелку на плите.

— Изволь объясниться.

Она снова включила горелку.

— Ник, я должна закончить…

На этот раз он взял у нее из рук ложку, положил на край плиты и с силой выключил газ.

— Мальчики наелись печенья и не голодны. А нам с тобой надо объясниться до ужина. Что у тебя на уме?

Рассердившись, Фейс выложила ему все:

— На уме у меня то, что ты хочешь спать с этой так называемой коммивояжеркой и что в тот вечер ты дал ей свой телефон. Тебе ведь не привыкать к развязным девицам!

Она не успела разглядеть, что промелькнуло в глазах Ника — гнев или желание, потому что он схватил ее и начал со страстью целовать, отчего у нее из головы вылетели все мысли.

Грудью она ощущала его крепкий торс, а спиной — его сильные руки. Язык Ника очутился у нее во рту. У Фейс напряглись соски, и она инстинктивно стала тереться ими о его грудь. Ник застонал и прижался к ней бедрами, отчего у нее запылало сначала внизу живота, а потом жар разлился по всему телу. Вцепившись ему в плечи, она жадно вдыхала мужской запах.

Он запустил руки под ее свитер, но Фейс была настолько опьянена поцелуем, что не заметила этого жеста и лишь ощутила острое наслаждение, когда загрубевшие мужские пальцы коснулись обнаженной кожи. Ей хотелось, чтобы поцелуй длился вечно.

Вдруг Ник посадил ее на мойку и, обхватив ладонями голову, продолжал целовать с такой силой, словно это был последний в их жизни поцелуй. Нетерпение Ника настолько возбудило Фейс, что, не помня себя и отбросив сдержанность, она так же страстно стала целовать его, водя языком по его языку, ласково гладя по спине.

Ник — ее воплотившаяся мечта, муж, которого она любит. Он ошеломил ее своей чувственностью и подарил наслаждение, о существовании которого она даже не подозревала. Когда он отнял руки от ее головы, ей показалось, что она чего-то лишилась — в его прикосновениях она черпала уверенность в прочности их отношений.

Внезапно Ник снова приподнял ее свитер и ладонью обхватил грудь. Фейс содрогнулась от болезненного наслаждения. Эта боль превратилась в мучительное желание, когда он одной рукой расстегнул ей лифчик, а другой отбросил его в сторону.

Его поцелуи не прекращались, и в предвкушении дальнейшего Фейс изогнулась под руками Ника. Зачем так долго ждать? Ник щекотал большим пальцем ей сосок, а она стонала от удовольствия. Запустив руки ему в волосы, Фейс взлохматила их, давая понять, что ей нужно большего.

Он гладил и мял ей грудь. Она знала, чего ей хочется, но как этого достигнуть? Он стоял между ее ног, и она сдавила коленями его бедра.

Все эти ночи Ник буквально сходил с ума. Ведь это пытка — лежать рядом с Фейс, сгорая от желания овладеть ею, и знать, что ты не можешь до нее дотронуться, пока она сама того не захочет. Сегодня последней каплей, переполнившей его терпение, стала ее слепая ревность.

Фейс, эта милейшая из всех женщин, которых он до этого знал, без конца сомневалась: то в себе, то в нем. Сколько можно?

Стук сверху на секунду отвлек Ника. Когда стук повторился, стало понятно, что насладиться любовью им сейчас не удастся — на верхнем этаже двое мальчуганов, за которыми нужен глаз да глаз.

Ник отодвинулся от Фейс, тяжело дыша.

— Ник?.. — недоумевающе шепнула она. Глаза ее светились страстью. Он указал рукой наверх.

— Там что-то происходит. — Ему наконец удалось справиться с дыханием и немного остудить свой любовный пыл.

— Хорошо, что они там, наверху. — У Фейс дрожал голос, лицо раскраснелось. Схватив лифчик, она опустила вниз свитер.

— Почему? Иначе ты дала бы волю своей страсти? Черт возьми, Фейс, Кэтлин действительно коммивояжер. Вчера вечером она сказала мне, что у нее есть каталоги новой серии игрушек. Она узнала, что я остановился в Извилистом Ручье, и пообещала завезти их мне по пути в Рутланд.

— Могла бы оставить каталоги у двери, — пробормотала Фейс.

Опять сомнения! Ник чувствовал, что начинает раскаляться от гнева.

— Она так и сделала бы, но мы как раз подъехали. Фейс, как ты представляешь себе наш брак, если не веришь мне?

Спрыгнув с мойки, Фейс стояла, глядя прямо ему в глаза.

— Как я могу тебе верить, если ты даже своим друзьям не сказал, что мы женаты?

Нику стало стыдно. Во многом он виноват сам. Но тем не менее он ринулся в атаку:

— У меня нет друзей в Рутланде. Я объяснил, почему ничего не сказал своему управляющему, но тебе подавай скрытые мотивы. Надо верить и себе и мне, Фейс.

Наверху продолжали стучать.

— Придется посмотреть, в чем там дело, — сказал Ник. Он подождал, не остановит ли его Фейс и не скажет ли, что доверяет и себе и ему. Но она молчала.

Раздраженный, он вышел из кухни и поднялся наверх.