Рождественский папа

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Фейс и Марджи сидели за столом, а перед ними лежали проволочки, обмазанные горячим клеем, — из них, а также из сосновых шишек, лент и зеленых еловых веток они делали гирлянды для украшения культурного центра.

— Это ты здорово придумала, Фейс. Удобнее приглядывать за Джорджем и Джейки здесь, а не в центре. Близнецы собираются после школы пойти к соседям, так что мне не надо нестись домой. — Марджи похлопала по подушке на стуле. — Намного лучше, чем сидеть на складном табурете. — Она потерла поясницу. — Надеюсь, Джордж не безобразничал вчера ночью.

— Они с Джейки дружат.

— Вы с Ником хоть выспались? — Марджи многозначительно улыбнулась.

Она и Ник… Кухня. Их поцелуй. Его прикосновения. Напряженность между ними, которую они старались скрыть, играя с мальчиками, а затем устраивая для Джорджа постель на полу. Дети не умолкали до полуночи, а около трех часов Джейки позвал их, чтобы убедиться, что они рядом.

— Почти, — сдержанно ответила Фейс и бросила взгляд в гостиную, где мальчики занимались раскрашиванием картинок. Она вспомнила, как лежала в постели, словно каменная; вспомнила слова Ника о том, что она подавляет в себе желание. Но про это ведь не скажешь.

— Раз Джейки нравится играть с детьми, то вам с Ником следует кое о чем подумать, — подмигнула ей подруга.

— Пока еще рано.

Марджи внимательно взглянула на Фейс.

— Между вами все в порядке?

Фейс чуть не проговорилась: как Ник женился на ней из-за Джейки, как он уехал сегодня утром в Берлингтон встретиться с агентом по продаже недвижимости и не слишком ласково с ней попрощался, хотя и обещал не опоздать на встречу с Дарлой. Но все считали, что они с Ником — счастливая пара, поэтому она вовремя сдержалась и оставила свои переживания при себе. Завязывая золотой бант на гирлянде, лишь сказала:

— Мы приспосабливаемся к семейной жизни.

Марджи ободряюще похлопала Фейс по руке:

— Даже мы с Бадом спустя столько лет… Ох!

— Что такое? — испугалась Фейс.

— Воды отходят. Ой, черт возьми. О— о— о! — Лицо Марджи скривилось от боли, и она обхватила руками живот.

Фейс вскочила так стремительно, что едва не опрокинула стул:

— Я отвезу тебя в больницу.

Тяжело дыша между схватками, Марджи покачала головой:

— Уже нет времени, чтобы доехать до Берлингтона. Я оба раза рожала быстро. Надо было сообразить, что поясница сегодня у меня болит не просто так… — Она застонала от следующей схватки и сквозь стиснутые зубы проговорила: — Отправь мальчиков наверх.

Фейс поняла, что роды придется принимать ей. Она пыталась восстановить в памяти уроки первой медицинской помощи, которые посещала в этом году. Сказав детям, что ей необходимо разложить рождественские украшения в гостиной, она велела им до ужина играть в комнате Джейки. Ребятишки без лишних слов собрали фломастеры и картинки и ушли наверх.

Тут раскрылась входная дверь и появился Ник.

— Слава Богу, — с облегчением вымолвила Фейс. — У Марджи схватки. Позвони по 911, пока я уложу ее на диван.

Ник быстро оценил ситуацию: Марджи корчится от боли на стуле, а наверху слышны детские голоса.

— Не представляю, как сюда доедет «скорая помощь». Снова пошел снег, а трейлер с трактором застрял поперек дороги в Берлингтон. Мне пришлось сделать большой крюк, чтобы добраться домой. Позвони в «скорую» сама, пока я уложу Марджи на диван.

Фейс кинулась к телефону, а Ник сбросил куртку.

— Вызови и Бада! — крикнул он ей вслед. — Он, возможно, еще в школе.

На кухне Фейс позвонила куда следует, приготовила полотенца и поставила кипятить воду, бросив в чайник ножницы. Вспомнив еще кое-что из курса первой помощи, достала моток ниток в одном из ящиков шкафа, отрезала от него два куска и отнесла все необходимое в гостиную.

Ник отвернулся, а она помогла Марджи в перерыве между схватками снять туфли и брюки. Затем укрыла ее стеганым одеялом.

— Чем я еще могу помочь? — спросил Ник. — Может, мне заняться с мальчишками?

— Не уходи, — тяжело дыша, произнесла Марджи.

Фейс опустилась на колени около подруги.

— Это может произойти действительно быстро, и мне понадобится твоя помощь. Если можешь, то останься… — попросила она Ника.

Он подошел к жене и ласково обнял за плечи.

— Тогда говори, что нужно делать.

Нужно, чтобы… ты по-настоящему любил меня, мысленно попросила Фейс, и был со мной именно поэтому, а не из-за того, что тебе необходима семья. Впрочем, не следует спешить, надо научиться верить ему. А пока хорошо, что он рядом.

— Посмотри, не закипела ли вода. И намочи полотенце — я оботру ей лицо. — Не успел Ник сделать первый шаг, как Фейс схватила его за руку. Он посмотрел на нее, и в его вопросительном взгляде уже не было равнодушия. Борясь с сомнениями, она сказала: — Я рада, что ты здесь.

Ник ничего не ответил, так как Марджи от сильной схватки почти села на диване. Он поспешил на кухню.

Спустя несколько минут в дом ворвался Бад и занял место Фейс около жены.

— Ты же не должна была рожать еще дней десять!

— Скажи это младенцу, — с болезненной улыбкой ответила Марджи.

Бад взял жену за руку, а Фейс переместилась к ногам Марджи. Заглянув под одеяло, она сказала:

— Я вижу головку.

Бад побледнел:

— Бог ты мой! Что же делать?

— Мы примем ребенка, — с уверенностью, которой она вовсе не испытывала, заявила Фейс, вспомнив, что основное в таких случаях правило — это не мешать природе делать свое дело.

Она никогда не была свидетелем подобного потрясающего зрелища, которое сейчас происходило у нее на глазах.

У Марджи начались потуги. Она сжимала руку Бада, а Фейс и Ник были наготове.

Бад подбадривал жену, и Фейс чувствовала, как они любят друг друга. Когда показалась головка младенца, Фейс подсунула руки под крошечные плечики. Неужели когда-нибудь Ник вот так же будет сидеть около нее! Ей захотелось родить ему ребенка и увидеть восторг от этого чуда в его глазах.

— Со следующей схваткой тужься изо всех сил, — охрипшим от волнения голосом приказала Фейс, инстинктивно чувствуя, что ребенок вот-вот окажется у нее в руках.

Марджи послушно выполнила указания подруги… и Фейс подхватила младенца, который тут же закричал. Фейс поспешила обернуть его полотенцем.

— У тебя девочка, — со слезами на глазах произнесла она.

Этот момент ей запомнится на всю жизнь.

На улице раздался вой сирены, и через окна было видно мигание огоньков. Ник впустил в дом медицинскую бригаду, а Джейки и Джордж сбежали вниз по лестнице. В гостиной началась суматоха.

Фейс положила девочку роженице на живот. Улыбающийся Бад поцеловал жену, затем подошел к мальчуганам и обнял Джорджа:

— У тебя появилась сестричка.

— А можно на нее посмотреть? — спросил Джордж.

— Иди сюда. Сейчас маму и твою сестру отвезут в больницу для обследования, но через пару дней они вернутся домой.

— Ты тоже хочешь посмотреть на малышку? — Фейс опустилась на колени около Джейки.

Мальчик кивнул в знак согласия, и она подвела его к носилкам, куда фельдшеры положили Марджи.

Взяв Фейс за руку, та сказала:

— Спасибо тебе. — Потом перевела взгляд на стоявшего рядом Ника. — И тебе тоже. Слава Богу, что я была не одна… — В глазах у нее блестели слезы.

— Уложились в один день, — улыбнулся ей Ник. По его голосу Фейс поняла, что рождение ребенка и для него было потрясением.

— Сделайте еще одно одолжение, — попросила Марджи. — Оставьте Джорджа и на эту ночь, а то Бад едва справится с близнецами.

Фейс посмотрела на Ника — им снова не удастся побыть вдвоем, потому что позже придет Дарла. Но нельзя не выручить подругу.

За жену ответил Ник:

— Разумеется.

Через пятнадцать минут «скорая помощь» увезла Марджи и ребенка. Затем ушел Бад, сказав, что заберет сынишку завтра утром. Мальчики были в восторге оттого, что следующую ночь тоже проведут вместе. Пока Фейс готовила ужин, с ними играл Ник. У нее не было времени перекинуться с мужем даже парой слов, так как мальчики не переставая задавали им вопросы о «скорой помощи», приехавшей под звуки сирены, и о родившемся ребенке. Не успели все поужинать, как раздался звонок в дверь. Фейс быстро убрала со стола, а Ник пошел открывать. Усадив ребят смотреть рождественский видеофильм, супруги устроились за кухонным столом беседовать с Дарлой Грейнджер.

Прежде чем Дарла раскрыла свою папку, Ник сказал:

— Тут у нас была небольшая суматоха — подруга рожала, и мальчики все еще возбуждены. Когда родился младенец, они были наверху…

— Она рожала здесь? — поразилась Дарла.

— Не было времени отправить ее в больницу, — спокойно объяснила Фейс. — Все произошло очень быстро. Сын наших друзей сегодня ночует у нас.

— Понятно. Как будто мало рождественских хлопот. Итак, скажите мне, как вы живете?

Ник переглянулся с женой.

— Мы с Фейс ходили как-то вечером в ресторан, а Джейки должен был переночевать у ее родителей. Но они вскоре вызвали нас, потому что он не захотел оставаться на ночь — испугался, что мы не заберем его.

Дарла сидела с бесстрастным видом.

— Это неудивительно. Как вы вышли из положения?

Фейс рассказала о том, как они «разбили лагерь» в комнате Джейки.

— Кто это предложил?

— Я, — сказал Ник. — Не знаю, правильно это или нет, но меня беспокоило, что, если Фейс согласится спать у Джейки, это войдет у него в привычку.

— Но не вошло?

— Мы оставляем двери открытыми, чтобы он мог позвать нас, когда ему нужно, — честно ответила Фейс.

— Трудно сказать, правильное это решение или нет. Время покажет. Я выясню у Джейки, что он об этом думает. Но меня интересует, как подобные эпизоды влияют на ваш брак. У вас есть время побыть вдвоем?

Фейс не успела придумать подходящий ответ, как Ник сказал:

— Мы прекрасно проводили время в тот вечер до звонка. Ужинали и танцевали. А когда Джейки станет чувствовать себя поувереннее, то у нас появится больше возможностей для личной жизни.

Дарла внимательно оглядела обоих.

— Мистер Кларк, вам с Фейс необходимо выкраивать время для себя. Хотя моя главная забота — Джейки, я считаю это необходимым. Изучение домашних условий включает в себя также и вопросы о вашем браке. Давайте просмотрим анкеты, которые я оставляла вам для заполнения. Надеюсь, вы приготовили данные о налогах и доходах?

Ник передал ей конверт:

— Здесь все, о чем вы просили. А Бруэры представили подобное?

Дарла открыла конверт и бегло просмотрела бумаги.

— Я не могу обсуждать с вами Бруэров, мистер Кларк. Скажу лишь, что они по-прежнему интересуются Джейки и хотят встретиться с ним еще. Он явно им понравился. Но я убедила их нанести визит после Рождества. Пока это все, что я могу вам сообщить до окончания анкетирования.

Нахмурившись, Ник спросил:

— Но если дело зависело бы от вас, вы за то, чтобы Джейки остался с нами?

В ожидании ответа у Фейс сильно забилось сердце.

Положив бумаги на стол, Дарла посмотрела Нику прямо в глаза:

— Еще рано делать выводы, но я вижу, что вы трое уже связаны узами. Хорошо бы они укрепились.

Ник улыбнулся и, потянувшись через стол, взял Фейс за руку. Интересно, он сделал это исключительно для Дарлы или был искренен, подумала она.

На следующий вечер под аккомпанемент рождественских гимнов, передаваемых по телевизору, стоявшему на краю сцены, Фейс с матерью и другими женщинами развешивала украшения для живых картин.

Одна из мам повторяла с детьми роли, так как многие никак не могли запомнить стихи. Правда, до кануна Рождества оставалось еще восемь дней. Джейки стоял среди детей, ожидая своей очереди. Ему не нужно ничего говорить, но он должен знать, когда подняться по ступенькам и появиться на сцене.

Фейс поставила лестницу сбоку сцены, собираясь повесить большую гирлянду. Сегодня они с Ником наконец останутся ночью наедине. Прошлой же ночью мальчики беспрестанно вставали то в ванную, то попить водички, то хихикали, а взрослые ворочались без сна каждый на своей стороне постели.

Фейс влезла наверх по старой лестнице. Она обдумывала слова Дарлы о том, что им с Ником необходимо бывать наедине. Наедине они оставались, но после объятий около кухонной мойки у нее сложилось впечатление, что Ник специально старается не приближаться к ней. А сегодня утром вообще уехал в Берлингтон и вернется лишь к вечеру.

Непрочная лестница зашаталась, но Фейс решила, что она ее выдержит — ей надо всего лишь зацепить за гвоздь конец гирлянды. Но… лестница накренилась, и Фейс очутилась по полу. Запястье пронзила резкая боль.

— Милая, ты не ушиблась? — кинулась к ней мать.

Вокруг Фейс собрались взрослые и дети. Она с трудом поднялась на ноги и сразу посмотрела на Джейки.

— Ничего страшного.

Оказалось, на лестнице с одной стороны отвалилась металлическая скоба.

— У нас есть другая лестница? — спросила она.

Констанция махнула рукой, чтобы все разошлись, и тихо сказала дочери:

— Неужели нельзя посидеть спокойно несколько минут и убедиться, что ты ничего не сломала?

— Мама, все в порядке. — Фейс нагнулась и подняла искривленную лестницу, разглядывая поломку. Когда она сделала движение левой рукой, ее снова пронзила боль.

— Где болит? — забеспокоилась Констанция, видя, как Фейс прижала руку к боку.

— Я просто ушиблась. Сейчас пройдет. Приду домой и положу на место ушиба лед. Заканчивай нанизывать попкорн, а я попытаюсь все же повесить эту гирлянду.

На принтере появилась опись товаров. Ник отправил в рот еще одно печенье из банки. Он нашел очень хорошее место для магазина в торговом центре Берлингтона. Агент по продаже недвижимости подготовила документы для аренды помещения. Но Ник колебался. Решил, что просмотрит их завтра с утра, на свежую голову.

Можно подумать, что удастся спокойно поспать.

После того вечера на кухне он держался подальше от Фейс, иначе ему было не справиться с накалом страсти. А с тех пор, как он увидел появление на свет ребенка Бада и Марджи, ему ужасно захотелось иметь такую же семью. Он с улыбкой представил себе, как вокруг бегают четыре малыша.

Зазвонил телефон.

— Ник, это Констанция. Ты сможешь приехать в культурный центр?

Он бросил взгляд на документы, разложенные на столе.

— Что-то случилось?

— Фейс упала с лестницы. Делает вид, что все в порядке, но не может двигать левой рукой. Я боюсь, не сломала ли она ее. Фейс порой бывает такая упрямая…

— Я сейчас же приеду. Не позволяйте ей самой вести машину.

— Постараюсь. И… спасибо, Ник.

— Давайте обойдемся без благодарностей, миссис Хьюитт. Я буду через пять минут.

Забыв выключить компьютер, Ник схватил куртку и кинулся к двери, злясь на жену. Почему она сама ему не позвонила?

Припарковавшись у центра, Ник торопливо вошел внутрь. Увидев Фейс, стоявшую на стремянке с гирляндой в руке, он закипел от гнева.

— Фейс, спускайся вниз. Сейчас же.

— Ник, что ты здесь делаешь? Подожди минутку, пока я вот это повешу…

Терпение у него лопнуло. Он схватил ее в охапку и спустил на пол, потом взял у нее из рук гирлянду, взобрался сам на стремянку и зацепил зеленые ветки за гвоздь. Спрыгнув вниз, он сердито посмотрел на Фейс.

— Позвонила твоя мама и сказала, что ты упала.

— Незачем было звонить!

Ник заметил, что она придерживает здоровой рукой ушибленную.

— Пошевели пальцами.

— Ник…

— Пошевели пальцами, — тихо, но строго приказал он.

Фейс подчинилась и сморщилась от боли.

— Одевайся. Я отвезу тебя в травматологический пункт.

— Не говори глупостей. Нам надо укладывать Джейки спать…

Ник был настолько зол, что чуть не встряхнул ее как следует. Но, взяв себя в руки, крепко обнял Фейс за плечи.

— Не будем спорить. Сегодня же твою руку должны осмотреть. А мама займется с Джейки. Одевайся.

Он поцеловал ее и пошел за Джейки. К нему присоединилась Констанция.

— Фейс, наверное, вне себя из-за того, что я позвонила тебе.

— Очень хорошо, что вы это сделали. Она с трудом двигает пальцами, и кисть опухла. Вы сможете взять Джейки к себе, пока мы не вернемся из больницы?

— Конечно. А если он не захочет остаться?

Тут Джейки увидел Ника и подбежал к нему.

Ник присел перед мальчиком на корточки.

— Сделай одолжение, малыш, Фейс ушибла руку, и я повезу ее к врачу. Побудешь немного у бабушки?

Мальчик замялся.

— Это важно, Джейки. Я обещаю забрать тебя вечером, даже если будет поздно.

— Обещаешь? — переспросил тот.

— Обещаю.

— Мы попьем какао и почитаем книжки, — вставила Констанция.

— Ты не забудешь? — беспокоился Джейки.

— Не забуду, — серьезно ответил Ник. Малыш кивнул головой в знак согласия. Ник действовал так быстро, что Фейс не успела побранить мать за то, что та устроила переполох. Удостоверившись, что Джейки согласился остаться с бабушкой, и заверив мальчика, что скоро его заберут, она подчинилась Нику.

В Берлингтон они ехали молча. Ник подозревал, что Фейс просто не показывает виду, как сильно у нее болит рука. К счастью, в травматологическом пункте было мало народу и им не пришлось долго ждать. Врач осмотрел Фейс и послал на рентген. Ник тем временем нервно ходил взад и вперед по коридору.

В результате врач сказал, что у Фейс не перелом, а растяжение связок. Нужно положить на кисть лед и принять болеутоляющее.

На обратном пути Ник включил радио. Фейс, вероятно, считала, что он зря устроил суматоху, но иногда подстраховаться необходимо.

Когда они подъехали к Извилистому Ручью и Ник свернул к их дому, а не к родительскому, Фейс удивилась:

— Мы же должны забрать Джейки.

— Джейки заберу я, а ты займешься тем, что положишь на запястье лед, — оборвал ее Ник, сердясь, что она опять не думает о себе.

Фейс не стала ждать, пока Ник поможет ей выйти из машины. Зайдя в дом, она скинула куртку, которую он тут же подхватил и повесил в стенной шкаф, при этом громко хлопнув дверцей.

— Ник, почему ты злишься?

— Почему? Да потому, что ты ведешь себя так, как будто ты по-прежнему свободная женщина. У тебя есть муж, а ты не считаешь нужным сообщить ему, что ушиблась!

— Мне помощь не нужна, — покраснев, с нажимом ответила она. — Я и так собиралась домой, чтобы положить на руку лед. Маме незачем было поднимать тревогу.

— А как бы ты добралась до дома? Вела бы машину одной рукой? Если тебя не волнует собственная безопасность, то подумала бы о Джейки.

— Не смей так говорить! Велика важность — проехать всего пару кварталов. Я не хотела мешать тебе, зная, что ты работаешь.

Ник потерял самообладание. Приподняв ее лицо за подбородок, он требовательным тоном спросил:

— Когда ты станешь думать о себе и научишься не отказываться от того, чего хочешь?

— А ты не отказываешься? — не отводя глаз, спросила она.

Желание, горячее и пронзительное, охватило Ника. Он опустил руку.

— Черт возьми, Фейс. Перекинуть бы тебя сейчас через плечо, унести наверх в спальню и сделать своей женой в полном смысле этого слова… Но я не могу взять силой то, что ты не готова мне отдать.

— Я готова.

От ее слов он сначала похолодел, затем кровь прилила к вискам, а в определенном месте нестерпимо запульсировала.

— Я готова, — повторила Фейс. — Я хочу близости с тобой. Но не знала, как сказать тебе об этом… а тут еще Джордж…

Мучительное томление, снедавшее Ника неделями, мгновенно вспыхнуло с неудержимой силой. Он обнял Фейс и припал к ее губам. Поцелуй был бесконечным. Ник хотел было покрепче прижать к себе жену, но ему мешала куртка, которую он забыл снять.

Он обуздал желание, вспомнив о ее руке.

— Я могу случайно задеть тебе руку и сделать больно.

— Ничего не случится. Вот только… помоги мне раздеться.

Она покраснела от смущения, но Нику все в ней было мило. Сняв куртку и перебросив ее через перила лестницы, он подхватил жену на руки и понес наверх в спальню.

Ни на минуту не забывая о неопытности Фейс в любовных делах и радуясь этому, Ник бережно опустил ее на постель и зажег свет на тумбочке. Затем помог ей снять свитер. Один раз он видел ее обнаженной, и этот образ неотступно стоял перед его мысленным взором.

У нее такая красивая шея, плечи мягко округлены, а кожа… нежно-кремовая. Так и хочется ее целовать. Ник не удержался от поцелуя, расстегивая ей лифчик. Фейс не сопротивлялась и сама стала снимать с него рубашку.

— Я многое могу сделать одной рукой, — улыбнулась она, и от предвкушения у него завибрировал каждый нерв.

Сгорая от нетерпения, Ник сидел на краю постели и ждал, пока Фейс расстегнет пуговицы на его рубашке. Наконец она вытащила подол рубашки из-под ремня брюк. Они заглянули в глаза друг другу, и Ник благоговейно коснулся ее груди, отчего у Фейс перехватило дыхание. Он перевел взгляд на ее лицо, чтобы убедиться, довольна ли она. А она гладила ладонью волоски у него на груди, еще больше разжигая его страсть.

— Если ты воспламеняешь меня одной рукой, то что будет, когда станешь действовать двумя! — Сдерживая свой пыл, Ник старался, чтобы его голос звучал беспечно. Ему хотелось показать, как она ему желанна, подбодрить, чтобы она держалась посмелее и пораскованнее и не думала о приличиях.

Фейс медленно водила большим пальцем по его соску, чувствуя, как он твердеет.

— Давай совсем разденемся, — прошептал Ник.

Она сняла туфли, а он помог ей освободиться от джинсов и трусов. Пока она сама стягивала с себя носки, Ник быстро разделся и опустился на постель рядом с ней.

— Ник, в тумбочке презервативы, — едва слышно прошептала Фейс.

Он удивился, хотя имело смысл предохраниться. Вопрос о детях обязательно возникнет в дальнейших беседах с Дарлой, но пока они этого не обсуждали. Он хотел иметь большую семью, но сейчас не время заниматься обсуждением этой проблемы. Ему не терпелось заняться с Фейс любовью.

Сунув руку в ящик, Ник нашел пакетик, переложил его поближе и… отправился в эротическое путешествие. Он целовал ее грудь, играл с языком, а она отвечала ему тем же. Его возбуждало каждое прикосновение к ее коже. Здоровой рукой Фейс водила по его телу, пальцы ее спускались все ниже и ниже. У Ника твердела плоть и больше не было сил сдерживаться — обоюдные ласки затянулись.

Он приподнялся над ней и сказал:

— Я не хочу причинять тебе боль.

Фейс понимала, что он имеет в виду не только поврежденную руку.

— Ты не сделаешь мне больно, — она погладила его по щеке, забыв обо всем, кроме восхитительного чувства, которое вызывало в ней ощущение его тела.

Конечно, приняв решение отдаться Нику, Фейс рисковала приобрести взамен разбитое сердце. Но выносить царившую между ними напряженность и спать по разные стороны кровати ей уже было невмоготу. Она любила его и не могла больше сдерживать свою любовь и страсть. Ее тело, как плод, созрело под его ласковыми руками, она была готова принять его как мужа и разделить с ним будущее. Фейс притянула к себе Ника, как бы приглашая в свое лоно.

Их тела соединились. Ник проникал в нее медленно, бережно и нежно. Оттого, как напряглись его руки и бедра, Фейс поняла, чего это ему стоило, и прошептала:

— Я не стеклянная, не бойся.

Ее слова сломали барьер сдержанности: со стоном Ник сделал сильный рывок. У Фейс было ощущение, что он возносит ее все выше и выше к сияющим вершинам наслаждения. Вонзившись ногтями ему в спину, она выкрикивала его имя, не в силах сдержать свою радость и любовь. Спустя несколько минут у Ника наступила разрядка.

Они с трудом отдышались. Ник прижался лбом к ее лбу.

— Ради этого стоило подождать.

Крепко поцеловав Фейс, он наконец оторвался от ее тела, а она свернулась калачиком и положила голову ему на плечо. Запястье у нее снова болезненно запульсировало. Она тихонько пристроила руку у него на груди. Надо было, конечно, пойти за льдом, но не хотелось нарушать близость с Ником.

Он нежно водил большим пальцем по ее ладони.

— Как ты себя чувствуешь?

— Замечательно.

— Я имею в виду руку.

— Болит, — призналась Фейс.

Отбросив волосы с ее лица, Ник сказал:

— Мне надо ехать за Джейки. Хочешь, я сначала принесу лед?

Она отрицательно покачала головой:

— Одевайся и поезжай. Лед я достану сама. Не хочу, чтобы Джейки волновался.

Ник чмокнул ее в висок.

— Предупреждаю, даже со льдом на руке ты не удержишь меня сегодня на противоположной стороне постели.

С застенчивой улыбкой Фейс ответила:

— Я на это рассчитываю.

Удивленное выражение на лице Ника сменилось удовлетворением — его мужские достоинства нашли признание. Фейс же наконец ощутила себя по-настоящему замужней женщиной.