Романов #08

Глава 24

Немногим ранее. Трасса Красноярск-Енисейск.

Виктория Львовна откинулась на сидении и прикрыла глаза. Трудиться в новом качестве градоправителя было для боярышни не так уж и легко. Ответственность за жизни тысяч людей всегда давила на подсознание, напоминая о последствиях ошибочных решений.

Как в случае с Красовским. Петр Григорьевич заслуживал куда более строгого наказания, чем то, что выбрала для него Морозова. И урок, который преподал ей Дмитрий Алексеевич, пришелся весьма кстати. Больше таких скоропалительных решений будущая княгиня не допускала.

— Время в пути два часа, Виктория Львовна, — произнес охранник из числа приставленных Романовым бойцов. — Вы можете отдохнуть. В правом кармане уложен плед и мягкая подушка.

— Спасибо, Сергей, — ответила боярышня, не открывая глаз, но на ее губах появилась улыбка.

Было немного странно, что люди Дмитрия оберегали его невесту, словно Виктория была хрустальной. И за этой заботой совсем не чувствовалось желания угодить князю, да и по лицам было видно, что к ней относятся действительно именно так, как показывают.

И хотя Виктория поделилась с женихом страхами своих подданных, которые сильно опасались солдат Романовых, она прекрасно понимала, что эти люди готовы сражаться за нее до последней капли крови. Не так уж и давно это показалось бы невозможным, однако теперь с каждым днем Морозова все больше расслаблялась в окружении охраны. И хотя она пока что еще не стала Романовой, она уже прониклась к этим бойцам симпатией.

— Боярышня, пригнитесь.

Голос Сергея, ведущего машину, сразу же встревожил Викторию. Она распахнула глаза, взывая к силе…

Время будто замедлилось.

Морозова видела, как резко повернул головной автомобиль, вставая перпендикулярно дорожному полотну. Увидела вспышки выстрелов — охрана уже вступила в бой с неизвестным противником.

Сергей опустил забрало брони, и повернул руль, намереваясь развернуться.

Первые вражеские пули заколотили в головной внедорожник.

— Глушат всю связь, — предупредил Сергей, не оборачиваясь к Виктории. — Пригнитесь! Пригнитесь!

Выдохнув, Морозова легла на сидение и зажмурила глаза. Машины хорошо защищены, добраться до сидящих внутри не просто. А у нее единственной есть дар.

Сосредоточиться удалось не сразу, все-таки волнение давило. Но с четвертой попытки боярышня выдохнула облачко пара.

Стихия ответила.

Впереди, где отстреливался головной автомобиль, шесть человек с тяжелым оружием. Морозова ощущала врагов пустым местом, и не могла повлиять на них напрямую.

Защита от магии.

В другое время она бы растерялась, однако опыт общения с Дмитрием сделал свое дело. Раз нельзя повлиять на сам объект напрямую, нужно действовать опосредованно.

И Виктория применила первую технику.

Ледяной кол вырвался из кювета, потянулся, расширяясь в стену крепкого льда.

— Назад! — приказала она. — Иначе я не достану!

Но Сергей не стал ее слушать. Закончив разворот, он вдавил педаль в пол, набирая скорость.

Третья машина тоже развернулась, блокируя стрельбу другой группы врагов. От бронированного бока внедорожника летели искры.

Сергей ткнул в кнопку на панели, и Морозова услышала механический лязг под крышей машины. Она не видела, но отчетливо услышала, как застучали пулеметы, укрытые до поры до времени под металлическими кожухами.

«Рой».

Два других внедорожника тоже разворачивали свои установки. И головной автомобиль начал разворот, чтобы вернуться в Енисейск.

Виктория вскинула голову и обернулась к нему как раз в тот момент, когда через построенную ей ледяную стену перескочил боец в тяжелой боевой броне без опознавательных знаков.

Выпустив пулемет, позволяя ему повиснуть на ремнях, враг вытянул руку вперед, и с его предплечья выстрелил крюк.

Пребывая в состоянии легкого транса, Виктория почувствовала, как крюк зацепился за задний бампер машины. Выстрелы «Роя» враг игнорировал, хотя пластины его брони уже были посечены и погнуты.

Приземлившись на дорогу, враг уперся ногами в асфальт. Его ступни раздвинулись, от тела отделились дополнительные упоры. А потом он потянул трос из предплечья, заставляя заарканенную машину сперва остановиться, а затем начать пятиться.

Все заняло не больше секунды.

— Пригнитесь, — повторил Сергей. — Наши люди знают, что делают!

Виктории очень хотелось в это верить, но оторвать взгляда от картины того, как один человек наматывает руками трос и тащит несколько тонн металла на себя, будто та ничего не весила, было выше ее сил. И это приводило боярышню в ужас.

— Экзоскелет Германского рейха, — догадалась она.

— Пригнитесь, Виктория Львовна! — повысил голос Сергей. — Князь нам головы оторвет, если вы пострадаете!

Тем временем пойманный на крючок внедорожник сложил раскрытые пулеметы «Роя», и из люка машины поднялся боец Романовых с широкой трубой на плече.

— Это что, гранатомет? — спросила она.

А в следующий миг из раструба позади солдата Романовых ударил столб огня. Ракета ударила прямо в грудь немца, но не разлетелась на осколки, как подсознательно ожидала боярышня, а принялся прожигать доспех врага, пока не вышел снаружи.

Мертвый враг застыл на месте, однако машина оставалась прикованной. И к пойманным охранникам сквозь ледяную стену лезли новые враги в более легкой боевой броне.

— Мясо, — усмехнулся Сергей, после чего тут же поправился: — Не смотрите.

Но Виктория не могла оторвать взгляда от того, как вновь показавшиеся из кожухов пулеметы просто перерезали защищенных доспехами людей на части. Брызги, искры, стрекот очередей — все слилось в один протяжный стон.

Вся схватка заняла около минуты. За это время Сергей миновал попавшую под обстрел третью машину, и на полном ходу мчался по дороге обратно в Енисейск.

— Вам не о чем переживать, боярышня, у Романовых все под контролем, — бросив на нее взгляд в зеркало заднего вида, сообщил водитель.

В днище внедорожника что-то ударило, машину подбросило в воздух и перевернуло набок. Скрежет металла об асфальт оглушил. При падении Виктория ударилась головой, потеряв концентрацию.

— Не волнуйтесь, боярышня, — произнес водитель, отстегивая ремни безопасности. — Сейчас со всем и всеми разберемся.

Морозова выглянула через заднее стекло в сторону продолжающегося боя. И головная и замыкающая машины вступили в бой с десятком бронированных противников, одетых в такие же тяжелые доспехи, что и первый с крюком.

Сконцентрировавшись, боярышня применила еще одну технику. Ледяной шип вырвался из снежного кювета, но бессильно ударил по доспеху ближайшего врага и рассыпался. Ее потуг не заметили — враг даже не оглянулся, чтобы проверить, что его ударило в спину.

— Не тратьте силы, — велел Сергей. — И не покидайте машину.

Его дверь смялась и оказалась вырвана. Бойца Романовых схватили за шлем металлическими когтями. Охранник успел дотянуть до автомата, и, прижав его к себе, оказался извлечен наружу. Через мгновение Виктория услышала короткую очередь, в ноздри потек запах жженного пороха.

Из дыры, оставшейся на месте водительской двери, тянуло приятным холодком. Был виден кусочек серого зимнего неба. И на долю мгновения Морозова позволила себе выдохнуть. Наружу вырвалось облако пара, после чего боярышня попыталась с помощью дара вернуть машину на колеса.

Ледяной горб нарастал под перевернутым внедорожником, и через несколько секунд автомобиль принял вертикальное положение. Боярышня сразу же увидела застывший чуть в стороне крупный остов, покрытый кровью. Она не знала, что конкретно сделала Сергей, но от вырвавшего дверь и утащившего водителя врага остались только конечности. Ни головы, ни туловища не имелось.

Оглянувшись, Морозова увидела, что бой охраны Романовых против нападавших в немецких экзоскелетах все еще идет. И бойцы Дмитрия Алексеевича помалу начинали теснить врагов. То один, то другой противник замирал на месте, заливая кровью дорогу под собой.

Но без жертв не обошлось. Виктория видела три тела в доспехах Романовых, замершие на асфальте. Они еще были живы, Морозова их ощущала с помощью дара — чувствовала сердцебиение и дыхание. Но дела были плохи.

Один из немцев повернулся к ней и, наплевав на охрану, рванул к машине. Виктория, помня, что прошлую стену такой же враг уже перескочил, призвала стихию другой техникой.

Воздух вокруг врага загустел, кристаллизуясь, и пока жертва еще бежала, пользуясь мощью экзоскелета, Морозова ударила, приложив всю доступную мощь.

Глыба прозрачного, как слеза, льда возникла в одно мгновение. Бежавший человек в тяжелом доспехе замер навсегда, промороженный насквозь. Первая же пуля, выпущенная кем-то из охраны Романовых, разнесла голову врага на тысячи красных от крови льдинок.

Но теперь, израсходовав весь свой резерв, Виктории требовалось отдохнуть и восстановиться. Впрочем, время у нее было — ее защитники связали врагов боем, не позволяя тем сдвинуться с места.

Но вот один из немцев схватил не успевшего отскочить охранника крюком. Трос намотался вокруг туловища бойца Романовых, а в следующий миг враг уже рванул плененного на себя, выставив руку навстречу. Сила удара оказалась такой, что охранника сложило пополам. Виктории показалось, что она слышит хруст ломающегося позвоночника.

Враг и сам застыл на месте — пулеметы «Роя» продырявили его броню, и распотрошили укрывшегося за ней человека.

Морозова смотрела, как обмотанный тросом охранник валится на землю, не в силах отвести взгляда. Она была уверена, что это Сергей, ее водитель.

Тот самый, что совсем недавно предлагал ей подушку и плед. И вот он лежит без движения на дороге. А она ничего не может сделать.

Охватившая боярышню апатия продлилась всего несколько секунд, прежде чем Виктория пришла в себя.

Ее покров, распущенный на максимальную дистанцию, ощутил нового врага совсем рядом.

Встрепенувшись, Морозова повернулась в ту сторону. И увидела еще одного противника в легкой боевой броне.

Пока шел бой на дорого, этот враг крался осторожно. А теперь уже шел, не скрываясь, на ходу раскручивая огненные хлысты обеими руками.

Одаренный.

Первый же взмах огненного хлыста рассек внедорожник Морозовой, срезав часть крыши и капота. Со скрежетом и лязгом часть автомобиля отпала в сторону. Второй удар прошел горизонтально, но Морозова успела упасть на пол салона.

Волна жара прошлась по боярышне, не причинив вреда. Но машина уже перестала быть безопасной.

Виктория рванула наружу, выскакивая с целой стороны машины. И вовремя — третий удар хлыстом пришелся как раз туда, где Морозова только что укрывалась.

— Ложись! — услышала приказ боярышня, и прыгнула в кювет, мгновенно погружаясь в сугроб по пояс.

А над головой засвистели пули. «Рой» бил прицельно по одаренному, но огненный покров, хоть и был не больше метра, просто растворял пули на лету.

Огневик раскрутил свой хлыст и, вытянув руку, трансформировал его в длинную пику. Первый же удар техники оплавил пулемет, заставив его замолкнуть.

Виктория втянула холодный воздух сквозь стиснутые зубы. Противник не был силен, но умело тратил дар, не расходуя больше, чем требовалось.

И хотя реального боевого опыта у боярышни не было, она знала, что если ничего не предпримет, то здесь полягут все ее защитники. И она сама.

Огневик тем временем подошел на расстояние в пять метров от раскуроченной машины. И снова вскинул руку с хлыстом, готовясь нанести удар.

Морозова выдохнула, закрывая глаза. С шипением пламя устремилось к ней, с каждым мгновением приближаясь все ближе и сияя все ярче.

Алый свет резко зашипел, столкнувшись с толстой коркой льда.

Медленно выпрямляясь, покрытая ледяным доспехом Виктория подняла руку. Вслед за ее жестом из снега в кювете сформировалась ледяные пики. Они градом забили по вражескому покрову, вынуждая огневика сперва замедлиться, а потом и вовсе начать отступать.

Морозова шагнула вперед. От ее ступни устремилась волна снежинок — со свистом вспарывающих воздух. Они мощной волной впились в пламя чужого покрова, одна за другой снижая его прочность. Остужая его. Вымораживая.

Виктория выдохнула, и из ее прикрытого ледяным шлемом рта устремился холодный ветер. За мгновение он обернулся снежной бурей, окружая одаренного. И подавляя покров врага окончательно.

Ослепленный бураном противник потерял драгоценные мгновения, стараясь восстановить покров.

И Морозова поставила в дуэли точку.

Ледяные струны обхватили конечности врага, и тут же сжались, отрубая их.

Виктория рухнула в снег, израсходовав весь свой не до конца восстановленный резерв. Она слышала, как кричали за ее спиной люди, но не могла понять, свои это были или враги. Апатия накатила снова, как бывало всегда после магического опустошения. Но боярышня все еще оставалась в сознании.

С неба посыпались серые хлопья. Не сразу Морозова осознала, что это не снег, а пепел. Поднять голову удалось лишь со второй попытки, а на то, чтобы обернуться ушли все остатки сил.

Горел один из внедорожников охраны. Но, судя по тому, как много людей с гербом Романовых на плече было на дороге, атаку все же удалось отбить.

К Виктории бежали двое охранников. Их доспехи были погнуты, один из бойцов подволакивал ногу, оставляя на дороге кровавые следы. А ведь они совсем не одаренные, простым людям гораздо сложнее выдерживать такие травмы.

Но даже если бы сейчас это были враги, она бы все равно ничего не смогла им противопоставить. Боярышня смотрела, как к ней приближаются люди жениха и медленно моргала. Приятный холод укутывал тело со всех сторон, пробирался под одежду, успокаивая взвинченную нервную систему, предлагая погрузиться в сладкий спасительный сон.

Уже почти поддавшись соблазну, Морозова успела подумать, что враги совершили смертельную ошибку.

Они напали на аристократа с атрибутом Воды. Зимой. Посреди заснеженных полей.

Эта мысль вызвала у нее улыбку, и боярышня уснула с ней на губах.

Как ее подняли на руки охранники, она уже не ощущала. А бойцы Романовых, погрузив Викторию Львовну в единственную уцелевшую машину, разбились на группы. Нужно было найти глушилку, с помощью которой нападавшие перекрыли доступ к связи. Лишив отряд не только возможности передать весть о нападении, но и вызвать подкрепление.

И нужно было срочно доложить князю. Дмитрий Алексеевич будет очень зол из-за нападения. И тем, кто стоит за этой атакой, наверняка не поздоровится. Никто из охранников и мысли не допускал, что их княжич, а теперь уже князь Красноярский, оставит нападение без ответа.

* * *

Красноярск.

Первое, о чем подумал боярин Островерхов, едва ему доложили о нападении на боярышню Морозову, было желанием пустить себе пулю в лоб прямо сейчас. Нестор Петрович видел Дмитрия Алексеевича всяким — и злым, и добрым, и хмурым, и смеющимся.

А еще градоначальник прекрасно понимал, что за свою невесту князь Красноярский будет лично снимать кожу живьем со всех, кто допустил нападение.

А потому были в срочном порядке организованы все необходимые мероприятия. Навстречу попавшим под атаку была выслана подмога, усиленная отрядами красноярской Царской Службы Безопасности, оповещены и приведены в готовность имеющиеся в княжестве военные части.

А когда бойцы Романовых привезли боярышню без сознания, Нестор Петрович окончательно потерял покой. И хотя его личной вины в случившемся не имелось, Островерхов всеми внутренностями чувствовал, что князь снисхождения в этот раз проявлять не станет.

Сам Дмитрий Алексеевич прилетел не один. Под охраной десятка солдат Волковых с ним прибыла целительница. Пока она работала с пострадавшими, князь Красноярский не отходил от палат, где разместили его людей и невесту.

Островерхов был рядом, готовый исполнить любой приказ, но Дмитрий Алексеевич не задавал вопросов, не уточнял детали. Однако от его покрова, периодически проявляющего себя голубыми росчерками силовых разрядов, хотелось держаться подальше.

И вот целительница вышла из последней палаты и, скинув халат на стул, села рядом с князем.

— Все, что могла, сделала, — устало выдохнула она. — Твоим людям повезло, князь. Если бы не Виктория Львовна, их бы там всех пережарили.

Дмитрий Алексеевич кивнул и положил руку поверх кисти целительницы.

— Спасибо за помощь, Василиса, — произнес он. — Я этого не забуду.

Он поднялся из кресла, в котором сидел, после чего направился к палатам, где лежали его люди. Обернувшись у самой двери, Дмитрий Алексеевич повторил:

— Спасибо.

* * *

Красноярский госпиталь. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Сидя возле кровати Виктории, я молча смотрел на ее лицо. Своих людей я уже посетил. И, к сожалению, двум уже не придется служить нам в строю. Даже Волкова не может творить чудеса, тут бы и Ерофеев наверняка не справился — слишком много времени прошло после получения травм.

Но Романовы своих людей не бросают. Все положенные выплаты останутся за героически проявившими себя бойцами. Их семьи получат поддержку, а сами бойцы — новые возможности. Они и так сделали больше, чем могут неодаренные.

Я смотрел на спящую невесту и ждал, когда она придет в себя. Мне самому следовало рассказать ей, кто и почему напал на нее. Выбрав такой удачный момент, когда меня точно не будет рядом.

Техника позволила превзойти хваленые германские экзоскелеты, хотя и не без потерь. Однако где еще в мире можно найти такой размен? Мои люди положили почти два десятка врагов в считавшейся передовой броне, и при этом никто даже не умер с нашей стороны. Да, двое получили инвалидность, но будут первыми в очереди, когда мы получим наноботов.

Плевать я хотел, кого там назначил Михаил II после того, что случилось сегодня.

Морозова медленно выдохнула и открыла глаза. Я улыбнулся ей, и взял за руку.

— Доброе утро, моя принцесса, — сказал я, наблюдая, как взгляд боярышни становится все более осмысленным.

Виктория несколько мгновений смотрела на меня, пока ее не нагнали воспоминания о случившемся. Вздрогнув, она попыталась встать, но я придержал ее за руку, заставляя остаться на кровати.

— Дима, что с ними? — спросила она негромко с искренней тревогой в голосе.

— Все закончилось хорошо, — заверил я свою невесту. — А наиболее пострадавших мы поставим на ноги с помощью наномашин. Так что можешь не переживать. Романовы не бросают своих людей. Никогда.

Она кивнула, на глазах выступили слезы, но боярышня удержалась от плача.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросила Виктория. — У них были немецкие экзоскелеты…

Я улыбнулся в ответ. Ну да, заглянуть под забрало шлема разрезанного огневика никто в тот момент не догадался.

— Скажи мне, дорогая, — спросил я, — ты помнишь такую великую княжну Татьяну Игоревну?