Романов #10

Глава 18

Красноярск, резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Доброе утро, дорогой, — шепнула мне Виктория, поцеловав в щеку.

Супруга ловко выскользнула из-под одеяла и, накинув халат на плечи, скрылась в стороне ванной комнаты. Я же остался лежать на постели, наслаждаясь ощущением покоя.

Как-то незаметно я действительно стал воспринимать этот особняк своим домом. Не знаю, что конкретно на это повлияло, может быть, тот факт, что у меня появилась собственная семья? В Казани я тоже провел немало времени, но и там это был лишь очередной дом, в котором мы можем проживать.

Сбросив одеяло, я свесил ноги на пол и потянулся.

Ощущение, что никуда спешить больше не требуется и у меня впереди целый год без московских интриг, было чертовски приятным. Что говорить, сегодняшняя ночь, пожалуй, единственная, которую я не просто с удовольствием провел со своей супругой, но и не стал просыпаться, как обычно, перед рассветом, а позволил себе давить подушку до полудня.

Никаких запланированных мероприятий у меня на сегодня не назначено, так что можно дать себе как следует отдохнуть. В конце концов, с сентября, честно говоря, я в безостановочном темпе работал больше, чем может выдержать физика тела вчерашнего подростка. Такое насилие, конечно, позволительно, но — дозированно, взрывная активность должна сопровождаться временем для восстановления, которого у меня почти что и не было.

Прихватив халат, я направился в ванную. Виктория как раз ее покинула и уже разместилась на диване гостиной. Рядом с моей супругой стояла раскрытая шкатулка с ее личными линзами. Каждому я делал свои, чтобы не путаться, сколько осталось.

— Я закажу завтрак сюда или спустимся в столовую? — поинтересовалась она, провожая меня взглядом.

— Спустимся, — принял решение я, прежде чем закрыть за собой дверь.

Повара сегодня постарались на славу. Нас и так кормили достаточно вкусно, но сегодня, видимо, выспавшийся организм улавливал сигналы рецепторов ярче и полнее. Так вкусно я еще в этом доме не ел.

Когда мы перешли к десерту, Виктория, помешивая ложкой в чашке, спросила:

— Великий князь Апраксин так и не ответил? — задала вопрос она, поглядывая на меня из-под ресниц.

— Нет, — покачал головой я. — Полагаю, его штат сейчас рассчитывает, сколько они могут мне уступить, не теряя прав и возможностей. В конце концов, если я выкупаю производство полностью, оставлять его в Смоленске могу и не захотеть. Тем более с нашими условиями, что государь лично оплачивает наши производства, это было бы экономнее. Поэтому сейчас Петр Глебович будет вырабатывать предложение настолько привлекательное, чтобы я и денег ему дал, и при этом завод не утащил к себе.

— Может быть, стоит так и сделать? — задумчиво уточнила Виктория.

Я махнул рукой, после чего воткнул нож в брусничный пирог.

— Перенос — это еще одна затянувшаяся работа. Уж проще добавить средств, чем начинать все заново. Опять же, у нас не так много подходящих людей, а у Апраксина уже зарезервирован весь штат предприятия. Перевозить их в Красноярск? Так кто же нам позволит, — переложив кусок выпечки к себе на блюдце, я покрыл его тонким слоем сливочного масла. — Да и, в конце концов, если мы все будем тянуть на своем горбу, какой смысл вообще во всем этом будет?

Виктория приподняла бровь, не отрываясь от чашки с чаем.

— Поясни?

— Все наши технологии, — сказал я, прежде чем глотнуть кофе, — должны поступать в массы. Применяться на местах, повсюду. Что толку от «Оракула», если он не может работать там, где нет соответствующей инфраструктуры? Так и во всем остальном. А я не имею возможностей для того, чтобы насыщать рынок самостоятельно. А если бы и занялся этим вопросом, то о выпуске новых разработок можно было бы забыть — слишком много мощностей пришлось бы отдать на штамповку уже созданного.

Несколько минут мы молча потягивали свои напитки, заедая их сладким угощением. Наконец, Виктория отодвинула в сторону пустое блюдце и вновь обернулась ко мне.

— Ты поэтому не стал вывозить комплекс с Урала? — уточнила супруга. — Чтобы Демидовы сами работали на тебя, собирая заказы и доставляя их покупателям?

— И не забудь к тому же, что комплекс зависит от ресурсов Уральского княжества. А в Красноярске промышленность все еще пребывает в глубокой коме. — Даже на уровень, достаточный для обеспечения внутреннего рынка, мы выйдем только в следующем году. И это — в лучшем случае.

Увы, это действительно было так. Измайлов со своей администрацией хорошо потрудился, чтобы практически разорить собственное великое княжество. И сейчас мои соседи испытывают те же проблемы, что и Красноярск. Вот только у меня больше денег и возможностей.

Наш разговор прервался осторожным стуком в дверь.

— Войдите, — разрешила княгиня.

К нам заглянул управляющий и с поклоном вручил мне запечатанное письмо с гербом нашего губернатора, князя Еремина. Пока управляющий не покинул столовую, я не прикасался к посланию.

Виктория же поглядывала на письмо с любопытством. Хотя государь и перенес столицу Восточной Сибири в Иркутск, и советовал мне познакомиться с губернатором поближе, у меня банально не было времени, чтобы этим заняться.

Взломав печать, я извлек несколько листов бумаги. Сразу же передал супруге плотное приглашение явиться на официальный прием в Иркутске, устраиваемый через две недели нашим губернатором.

А сам пробежался глазами по написанному от руки посланию.

«Дмитрий Алексеевич!

Как князь Красноярский, согласно указу государя Русского царства Михаила II Милославского „О губернаторах“ вы входите в состав Восточно-Сибирской губернии. На этом основании я жду вас на официальном приеме с документацией по вашим землям, со всеми полагающимися отчетами.

Закончился первый квартал, и властью данной мне нашим государем, я призываю вас исполнить свой долг и встретиться со мной и другими князьями Восточной Сибири для подведения итогов этого периода и выстраивания нашего внутреннего курса по развитию губернии на оставшийся год. Если у вас имеются какие-либо предложения, также не забудьте подкрепить их соответствующими документами.

Прием запланирован на 25 апреля сего года в Иркутске. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы все подготовить.

Губернатор Восточной Сибири,

Князь Еремин Олег Владимирович»

— Что пишет губернатор? — спросила Виктория, глядя не на письмо в моих руках, а на мое лицо.

— Требует отчета и предложений по улучшению Восточной Сибири, — пожав плечами, я передал послание супруге. — Так что готовься, дорогая, двадцать пятого числа мы будем в Иркутске.

Сам тон письма, конечно, мог бы показаться слишком наглым и строгим, однако я-то прекрасно понимаю, что князь Еремин, во-первых, писал всем одно и то же, во-вторых, руководствовался своим положением губернатора, стоящего над князьями, и в-третьих, никаких норм не преступил. Письмо нейтральное, написанное скорее под копирку официальных призывов к подчиненным.

— Хм, — прочитав письмо, Виктория свернула его и вложила обратно в конверт вместе с приглашением. — Не кажется ли тебе, дорогой, что губернатор наш надеется услышать от тебя, как обустроить Русь?

Я с усмешкой покачал головой.

— Скорее организует нечто вроде совета, в который войдут все князья и губернатор, — возразил я, подливая себе еще кофе в чашку. — Чтобы мы совместными усилиями решали проблемы всей губернии. И это, на самом деле, правильно. Еремин, может быть, и рекомендован государем, однако в таких масштабах никто из нас пока что не действовал. А ведь у каждого княжества свои проблемы и возможности, а губернатору придется выступать не только в роли председателя, но и в качестве человека, который эти проблемы будет решать, используя наши совместные возможности.

Закон «О губернаторах» давал нам достаточную автономию, чтобы губернии не заваливали царскую канцелярию множеством мелких проблем, а решали их на местах. Конечно же, после того, как губернатор зафиксирует результаты своей деятельности, он подаст отчет государю. И следом подключится не только исполнительный аппарат, но и суды, если потребуется, или законодательные органы — на случай, если придется вносить правки в имеющиеся акты и указы.

На словах все выглядит красиво, но жизнь-то реальная вносит свои коррективы, и я скорее склонен ожидать, что Красноярску придется выступать донором, чтобы вытащить из ямы безденежья и нищеты соседние земли. Восточная Сибирь — богатый регион Русского царства, но пострадал немало во время мятежа.

— Что ж, тогда мне нужно пошить себе пару платьев, — вздохнула Виктория, убирая конверт в сторону. — Как мне лучше будет выглядеть — скромной и не слишком богатой, чтобы не вызывать у жен наших соседей зависть, или, наоборот, показаться во всей красе, чтобы их мужья от меня глаза оторвать не могли?

Я посмеялся ее шутке.

— Романовы бедными не бывают, — заметил я. — Я передам тебе контакты нашего ювелирного дома, чтобы они подобрали тебе подходящие к платью украшения. Что же касается остального, то наши соседи и так прекрасно знают, сколько в Красноярск уже вложили наши друзья и сколько еще вложат.

Покинув столовую, мы разошлись по своим комнатам. Виктория хотела заняться наномашинами для одаренных, а я решил не откладывать в долгий ящик и начал готовить бумаги для отчета губернатору.

Предлагать какие-либо идеи сейчас, на, по сути своей, предварительном собрании, где будут больше организационные вопросы решаться, чем реальные проблемы, я счел неуместным. Да, можно открыть доступ к своим деньгам и выдавать уж если не гранты, то кредиты всем желающим. Однако люди так устроены, что берешь деньги чужие, а отдаешь свои. И в итоге вместо группы единомышленников я получу недоброжелателей.

Да и все мои предложения требуют определенной материальной базы, а где ее взять? Из воздуха она не появится, это Романовы могут себе позволить перебивать заказы и выкупать все, что требуется. Да и я пока что ничего сверхнового в этот мир не привнес, все мои технологии — всего лишь продолжение уже имеющегося.

И это все не говоря о том, что я самый младший по возрасту в Восточно-Сибирской губернии. И несмотря на награды, приближенность к государю и прочие заслуги, все равно буду выглядеть щенком на фоне старшего поколения. Так зачем лезть на амбразуру? Послушаю, что скажут люди, а потом и думать стану.

В конце концов, дед с отцом были правы. Если все пойдет совсем плохо, придется использовать наше влияние, чтобы сменить губернатора. Не на меня, естественно, мне это будет лишней головной болью, а на кого-нибудь более лояльного и послушного.

Как ни хотелось, а от политики никуда в этом мире не денешься. Чувствую, год без вызовов в Москву будет совсем не таким легким, как я надеялся.

* * *

Германский рейх, город Бисмарк, резиденция рода фон Бисмарк.

Некогда возведенное для защиты оборонительное укрепление, принадлежащее семье правителей, давно превратилось в роскошный дворец. Не лишенный основательности, строгий и готовый к порядку, но все же не замок.

Род кайзера часто гостил здесь, собираясь по особым случаям, когда требовалось решить вопросы не государственного, а родового уровня. Но в этот раз все было немного иначе.

Единственный постоялец дворца жил в своих апартаментах, и ни в чем не знал отказа. После долгого плена и чудесного спасения Герберт все еще плохо спал — казалось, стоит открыть глаза, и он снова очнется в том же каменном мешке в Испанской Америке. Шрам на руке от изъятого чипа слежения уже почти зарос. Целители рода старались как могли, но до конца разгладить кожу не получалось.

Бывший принц, а ныне простолюдин без роду и племени, Герберт все же имел полный доступ ко всем возможностям фон Бисмарков. И сейчас рылся в документах, пытаясь разобраться в причинах произошедшего с ним за это время.

В дверь после аккуратного стука вошел слуга и, низко поклонившись, произнес:

— Ваша милость, кайзер ждет вас в своем кабинете.

Подобное обращение звучало в адрес любого не правящего члена семьи. Несмотря на наличие у подавляющего большинства громких титулов, в родовом гнезде все они превращались в милостей. И только правитель оставался кайзером — так уж сложилось исторически.

Поднявшись из-за стола, Герберт кивком отослал слугу и, накинув на плечи пиджак, направился по коридорам дворца. То и дело бывший принц замечал бросаемые на него взгляды. Родни здесь сейчас не присутствовало, но штат прислуги никогда маленьким не был. И каждый раз Герберт кожей чувствовал сочувственные взгляды этих людей. И нет, он прекрасно знал, что эта жалость — не по поводу изгнания и лишения права наследовать. За него, как одного из самых молодых Бисмарков, просто волновались после плена.

Да и скрыть свои посттравматические реакции у Герберта не получалось при всем желании.

Наконец, он остановился в приемной главы рода, и секретарь кайзера доложил деду о прибытии внука. По знаку слуги войдя в кабинет Вильгельма, Герберт поклонился, как положено приветствовать монарха члену семьи. Хотя формально, конечно, бывший принц к ней уже не принадлежал.

— Рад видеть тебя в добром здравии, — произнес кайзер.

Монарх Германского рейха в своем кабинете всегда сидел на деревянном стуле с очень высокой спинкой, на которой был вытравлен герб рода. Позади него располагалась обширная библиотека, собиравшаяся почти восемьсот лет. Каждый глава добавлял в нее что-то свое, особенное. И эти записи передавались от одного предводителя фон Бисмарков к другому.

— Благодарю, ваше величество, — ответил Герберт, все еще не представляя, как себя вести с дедом.

Это была их первая встреча с момента, как самолет Русского царства приземлился в Берлине. Тогда Герберт просто получил приказ отправляться в родовое поместье и не показываться на глаза людям.

— Оставь официоз, это личная встреча, — махнул рукой кайзер, после чего замолчал, дожидаясь, когда его внук займет указанный стул. — Нам нужно обсудить, что будет с тобой дальше, Герберт.

Бывший принц склонил голову. Была у него мысль, что похитили его по приказу самого деда — во избежание возможных скандалов, интриг и эксцессов. Чем не версия? Ведь, откровенно говоря, никаких издевательств над молодым человеком не чинили, кормили сытно, позволяли ухаживать за собой, а что не выпускали — так мало ли секретных тюрем у любого правителя?

— Мне тяжело далось решение о твоем изгнании, Герберт, — признался Вильгельм. — И еще тяжелее было услышать о твоем похищении. Я рыл землю в поисках следов, перетряс все притоны, контрабандистов и работорговцев, до которых смог дотянуться. Не думай, что я не искал тебя.

— Я никогда и не сомневался, — честно ответил внук, вновь склоняя голову. — Знал, что ты будешь меня искать. Но, полагаю, раз меня все же выкрали из столицы Германского рейха, кто-то из наших высокопоставленных людей оказался замешан?

Кайзер несколько секунд рассматривал его, прежде чем дать ответ.

— И да, и нет, — проговорил он. — Официально не существует никаких доказательств, что имело место предательство. Однако мы с тобой прекрасно знаем, что такие вещи не провернуть без поддержки изнутри. А уж тот факт, что тебя нашла разведка Русского царства — только доказывает, что у нас завелся далеко не один противник при дворе.

Участие Русского царства в своем спасении Герберт не забыл. Однако и поверить в их добровольное желание вернуть пленника не мог.

— Как они меня нашли?

Кайзер вздохнул.

— Когда началось дело о твоем разводе с Анной, царь Михаил послал своих людей, чтобы удостовериться, что все идет правильно. Естественно, изучая вопрос твоей жены, и тебя они тоже проверяли. А когда выяснили, что ты исчез, начали действовать шире и резче.

Герберт кивнул.

— Судебное дело может тянуться годами, и развод в итоге можно и не получить. А вот если супруг мертв, тут и судить некого и незачем. Если бы я пропал, ты мог бы обвинить Михаила II в том, что ради своей подданной он меня прикончил, — уловил он мысль своего деда. — Михаил же опасался, что кто-то меня убил и мою смерть постараются повесить на Русское царство, вбив между нашими странами клин?

Вильгельм покивал в ответ на слова принца.

— И оказался прав, Герберт, при нашем дворе в Берлине нашлись деятели, которые решили, что так все и обстоит. Была попытка вынудить меня сменить нашу политику вплоть до войны с Русским царством, — объявил он. — Имена называть не буду, потом сам в хронике прочтешь. Главное, что я действовал быстрее, и теперь они никому ничего не скажут.

Установилась тишина, во время которой кайзер нахмурил брови, очевидно, погружаясь в воспоминания. Своего деда в таком состоянии принц уже наблюдал и понимал, что торопить его не имеет смысла — глава рода продолжит разговор, когда сочтет нужным.

— Те люди, которые держали тебя в плену, — произнес кайзер, подняв взгляд на внука, — это всего лишь наемники. Хорошо обеспеченные, снабженные и обученные. Но все-таки шваль. Узнать, кто за ними стоял на самом деле, пока не удалось. Но верные нам люди уже задают правильные вопросы, отслеживая все контакты и знакомства твоих пленителей. Рано или поздно мы найдем настоящего заказчика твоего похищения.

Герберт кивнул, принимая слова кайзера.

— До тех пор, пока наши поиски не закончатся, ты будешь укрыт в этом доме, — объявил свою волю правитель Германского рейха. — Наши люди будут охранять тебя, обеспечивать всем необходимым. И учить, Герберт.

— Чему? — поднял глаза на деда тот.

— Править страной. Ничего не поменялось, Герберт. Как только мы выйдем на твоих похитителей и отомстим им, ты вновь получишь свой титул и станешь официальным наследником рода, — пояснил Вильгельм фон Бисмарк. — И тебе я передам корону Германского рейха.