Романтичная леди

Глава 12 Последствия обмана

Серьезные опасения, с которыми Каролайн приняла приглашение Бартоломью Тренча, отошли в сторону, поскольку за время их поездки тот вел себя более чем пристойно. Говорил на приличные и совсем безобидные темы, демонстрируя такую изрядную долю здравомыслия, что она даже начала задумываться, правильно ли она оценивала раньше этого человека. Ей по-прежнему не слишком нравилось, как все складывалось, но девушка успокаивала себя мыслью, что все это только на короткое время и на следующий же день она сможет отправиться в Брайтстоун-парк.

Но когда они достигли цели поездки, сомнения вновь всколыхнули ее душу с прежней силой. Улица, на который проживала миссис Помфрет, видела лучшие дни. Некоторые здания поражали своим обветшалым, неопрятным видом, над остальными витал дух прежнего благополучия, они сохраняли претензию на прошлую аристократическую жизнь. Жилище миссис Помфрет производило странное, тревожное впечатление. Окна были завешены помятыми и довольно неопрятными шторами, а медный дверной молоток и ступеньки, ведущие к двери, давно требовали чистки. Правда, вокруг дома не толпились грязные ребятишки, как у некоторых соседних зданий, а те, которые подбежали поглазеть на пассажиров экипажа, разбежались в разные стороны при первых же звуках голоса мистера Тренча.

Он отпер входную дверь своим ключом, который достал из кармана, впустил мисс Крессуэлл в темную и узкую прихожую, наполненную благоуханием несвежих ароматов с кухни, и провел в комнату, выходящую окном на улицу. В комнате было очень холодно, и после безрезультатных попыток оживить тлеющий огонь в камине мистер Тренч извинился и отправился искать свою родственницу.

Оставшись одна, Каролайн тревожно огляделась. Комнату когда-то обставили с претензиями на элегантность, но на мебели лежал толстый слой пыли, обивка стульев и дивана замаслилась от долгого пользования, и от вида запустения и одиночества веяло тоской. Каролайн, сдерживая брезгливость, все же напомнила себе, что ей следует благодарить Бога за любое пристанище и что, если бы не мистер Тренч, она вообще оказалась бы без крыши над головой.

Когда он вернулся в комнату, она стояла у камина, пытаясь согреть закоченевшие пальцы над крохотным огоньком пламени, трепетавшим среди углей. Он подошел к ней.

– Миссис Помфрет сейчас придет. Она не ожидала гостей и ушла наверх, чтобы переодеться. Прошу вас, присядьте мисс Крессуэлл, – радушно предложил Бартоломью.

Он придвинул стул поближе к камину, заметив при этом, что в комнате не слишком-то тепло, и взял в руки кочергу. Маленький язычок пламени задрожал и потух.

– Тьфу ты, как неудобно! – разозлился мистер Тренч, возмущенно глядя на черные дымящиеся угли. – Белла никогда не может правильно разжечь огонь. Безрукая дуреха! Мои извинения, сударыня.

– Не беспокойтесь, сударь, – вежливо успокоила его Каролайн. – Я в полном порядке, ручаюсь вам. У меня только немного замерзли руки, и все.

– Нисколько не удивлен, сударыня. Очень холодные вечера в это время года. Вам следует носить муфту. – Он с безмятежным видом овладел ее рукой, сжал ее своими большими и не слишком чистыми пальцами и неодобрительно покачал головой. – Нет, нет, это вообще недопустимо! Вам необходимо иметь муфту. Позвольте мне сделать вам небольшой подарок.

– Конечно нет, сэр! – возмутилась Каролайн, отбирая у него руку. – Вы проявили необыкновенную любезность, решив помочь мне в трудной ситуации, но, прошу вас, не делайте ничего такого, я ведь не могу вас достойно отблагодарить.

– Я никак не хотел вас обидеть, милая леди, прошу прощения, – спокойно возразил он. – Мне было бы приятно оказать внимание такой симпатичной женщине. Что тут плохого – принять небольшой подарок от друга? Ну что в этом ужасного?

– Спасибо, сэр, но у меня уже есть великолепная муфта. – Каролайн была непреклонна. – Мне только пришлось одолжить ее на время подруге, но, без сомнения, она вскоре возвратит ее.

В этот момент перед ее глазами возникла картина, как Агнесс поднимает с пола муфту, в спешке оставленную Дженни в «Шутовском колпаке». Неужели с тех пор минуло всего пять дней? Кажется, целая жизнь прошла.

К ее облегчению, мистер Тренч не стал продолжать обсуждение этой щекотливой темы. Он вместо этого возобновил свои атаки на камин, и спустя некоторое время его усилия были вознаграждены несколькими робкими языками пламени. Каролайн чувствовала себя крайне неловко и села как можно дальше от него, в душе надеясь на скорейшее появление хозяйки дома.

Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем ее желание исполнилось. Но приход миссис Помфрет не принес с собой того спокойствия, на которое мисс Крессуэлл надеялась.

Миссис Помфрет оказалась высокой, костлявой женщиной лет пятидесяти, без меры молодящейся, одетой в наряд, который больше пристало бы носить даме лет двадцати. Завитые волосы были неестественно интенсивного черного цвета, лицо щедро накрашено, и вокруг нее витал слабый, но безошибочный аромат джина. Она приветствовала Каролайн с назойливым дружелюбием, называла ее милым дитем, выражала ужас от ее затруднительного положения и заверяла в своем неизменном для нее гостеприимстве, пространно предлагала оставаться в стенах этого дома столько, сколько потребуется.

Каролайн вежливо благодарила, заверяя, что она уедет из города уже на следующий день и не злоупотребит гостеприимством миссис Помфрет надолго. Втайне она пожалела, что вообще приняла это приглашение. Пожалуй, она чувствовала себя в большей безопасности во время своего заключения в уединённом домике Миков, нежели теперь.

Уже пробило девять часов, и миссис Помфрет, очевидно не придерживавшаяся аристократических привычек, объявила, что она проголодалась и пора ужинать. Они сели за дурно сервированный стол. За столом их с унылым сопением обслуживала неряшливая маленькая служанка, и хотя Каролайн после завтрака ничего практически не ела, как она ни старалась, аппетит исчез, так как ее беспокойство увеличивалось с каждой минутой.

После обеда хозяйка исчезла куда-то вслед за служанкой. Мисс Крессуэлл напрасно ждала ее возвращения. Она вышла из-за стола и села на диване у камина, мистер Тренч же остался с бутылкой вина у стола с явным намерением опустошить ее до дна. Он, похоже, не пьянел, но становился более шумным и разговорчивым. Тренч все говорил и говорил, видимо желая произвести на нее впечатление громкими именами, но Каролайн, до некоторой степени знакомая с высшим обществом, оставалась безучастной.

– Не могу понять, куда это подевался Джордж, – вздохнула она, воспользовавшись паузой в потоке анекдотов из жизни сильных мира сего, которыми без конца сыпал Тренч. – Ему давно пора бы приехать.

– Нет нужды волноваться за Джорджа, любезнейшая, – с приторной ласковостью в голосе успокоил ее Тренч, подливая себе в бокал вина. – Где-нибудь обедает, осмелюсь предположить. Предпочел смыться из дома, вы ведь понимаете. Не в милости у своей мамаши, да и у дедушки тоже, полагаю. Похоже, те не понимают, что нельзя взрослого человека удержать на детских помочах. Джордж – горяч и пылок без меры! Он уже вырос из коротких штанишек и время от времени должен немного поразвлечься.

– Но он что, не понимает, к чему приведут его ссоры с дедушкой? – резко возразила Каролайн. – Вы оказываете Джорджу дурную услугу, мистер Тренч, поощряя его необузданные выходки.

Она замолчала, услышав шаги в прихожей, после которых раздался безошибочно угадываемый звук закрывающейся входной двери. Внезапно заподозрив неладное, Каролайн поспешила к окну. Она успела вовремя. Отодвинув в сторону штору, девушка мельком увидела хозяйку дома, идущую прочь от дома.

Каролайн в волнении воскликнула:

– Миссис Помфрет куда-то ушла!

– Совершенно верно, сударыня, – приветливо откликнулся мистер Тренч, привольно развалившись в кресле. – Пошла навестить друзей. Белла – очень мудрая женщина! Знала, нам не захочется, чтобы нас беспокоили.

Каролайн взглянула на Тренча, смотревшего на нее масляными глазами, и все ее неопределенные подозрения переросли во вполне реальную тревогу. С трудом сдержавшись, чтобы сразу не броситься к двери, она холодно заметила:

– Похоже, милейший, вы с миссис Помфрет сильно ошибаетесь. Я не могу остаться здесь наедине с вами ночью, а вы не имели никакого права предполагать, будто мне это придется по душе.

Мистер Тренч откинулся в кресле, но потом, передумав, поднялся, продолжая приторно улыбаться. Он обошел стол и решительно взял Каролайн за руку:

– Ну же, дражайшая, нет никакой надобности изображать невинность. Со мной можно запросто, это правда. Признаюсь, в прошлом вы обманывали меня своей мнимой щепетильностью, но не больше. Видите ли, теперь-то мне известна ваша маленькая тайна. – Он хихикнул и начал тянуть ее к дивану. – Ну, ну, ладно, не будем больше об этом! Смею надеяться, я человек широких взглядов.

– Как вы смеете, сэр! – Задохнувшись от негодования, Каролайн с силой выдернула руку. – Я не останусь здесь, вы оскорбляете меня подобным образом! Прошу вас, пропустите меня!

Тренч покачал головой. Он все еще продолжал улыбаться, но в его улыбке затаилась змеиная издевка, заставившая ее похолодеть. Каролайн интуитивно почувствовала, что это не просто посягательство мужчины на ее невинность; всего на какую-то секунду в этом человеке приоткрылась его истинная суть, его порочная жестокость, и девушка ужаснулась. Зыбкие надежды, что все обойдется, рассеялись как дым, осталась только омерзительная фамильярность как в словах, так и во взглядах.

– Очень красиво сыграно, сударыня, но со мной вы впустую тратите силы. Я не такой простак, чтобы поверить в сказку, которой вы пытались одурачить вашу тетушку. Визит к родственникам! – Он рассмеялся и пьяно обнял ее за талию. – Нет, нет, это не пройдет! Я немного вращался в обществе, и уж я-то знаю – такое платье, какое вы надели, никогда не сошьют в провинции. Ах, кокетка! Ах, хитрая лисичка!

Вне себя от страха и ярости мисс Крессуэлл поступила опрометчиво, выказав свой нрав. Она изо всех сил размахнулась и нанесла мистеру Тренчу звучную пощечину, от которой обидчик даже задохнулся. Он расжал свои объятия, и Каролайн бросилась к двери. Но негодяй изловчился и поймал ее прежде, чем она успела добежать до порога.

– Показываешь коготки, не так ли? – злобно прошипел он, схватив ее за запястье и не давая ударить себя второй раз. – Глупо, дражайшая. На самом деле очень глупо. Тебя, видно, испортил богатый любовник, но если он терпел истерики, я этого делать не буду. Я быстро научу тебя, милочка, хорошим манерам!

За окном раздался стук подъехавшей кареты. Хлопнула дверца, и затем в дверь громко постучали. Каролайн с новой силой попыталась высвободиться, но Тренч только усмехнулся и подтолкнул ее в глубь комнаты.

– Всего лишь Джордж, любезнейшая, – насмешливо прошипел он, обдавая ее запахом вина, – а уж он-то не станет вмешиваться. Ему это ни к чему. Уж он-то знает. Делает все, как ему сказано. И вы бы лучше слушались, если не хотите, чтобы я делал вам больно. Ну-ка, поцелуйте меня и будем друзьями!

Он попытался прижать ее к себе, она увидела его пылающее страстью лицо совсем близко от себя, и внезапно ее охватил безумный страх. Каролайн что есть силы позвала на помощь. Она слышала, как служанка вышла из кухни, чтобы открыть дверь, и понимала, что даже слабая поддержка Джорджа все же лучше, чем вообще никакой.

– Отпустите меня, вы, животное, – выпалила она, пытаясь разжать потные объятия. – Пустите меня! Джордж! Джордж!

В прихожей раздались быстрые шаги, дверь в комнату распахнулась, но на пороге появился вовсе не Джордж Крессуэлл. Каролайн секунду недоверчиво смотрела на вошедшего, а затем облегченно всхлипнула и, вывернувшись из ослабевшей от неожиданности хватки мистера Тренча, рванулась вперед с протянутыми руками. Мистер Рэйвиншоу крепко сжал ее, проговоривая спокойно:

– Я счастлив, что нашел вас, мисс Крессуэлл, поскольку весь день провел в поисках. Я облазил весь Лондон. Хочу передать вам приглашение от моей невестки, которое, как я полагаю, вам следует принять. Она просит вас на время составить ей компанию.

Каролайн машинально кивнула, только наполовину постигая смысл его слов. Ее сейчас не волновало ничего, кроме неожиданного чудесного появления Гая, прекратившего весь этот кошмар.

– Слава богу, вы пришли! Прошу вас, пожалуйста, заберите меня отсюда! – шептала она прерывистым шепотом.

– С превеликим удовольствием, – вежливо ответил он. – У двери меня ждет извозчик, ваши вещи уже в экипаже. Ваш кузен был достаточно любезен, чтобы позаботиться обо всем.

Рэйвиншоу освободил дверной проем и кинул через плечо:

– Входите, мистер Крессуэлл. Ваш друг, как я полагаю, уже ждет вас.

Джордж, понуро проскользнул мимо него в комнату, беспомощно и испуганно глядя на Бартоломью Тренча, который еще не оправился от оцепенения, не спуская ошалевшего взгляда с мистера Рэйвиншоу. Гай, не обращая на него никакого внимания, отыскал накидку, поднял ее со стула и передал Каролайн, затем вручил ей шляпку, сумочку и перчатки.

– Пойдемте, сударыня, – сказал он, пропуская Каролайн вперед. – Джейн с нетерпением ждет вас. Не стоит утруждать себя прощанием с мистером Тренчем.

С этими словами он бросил холодный, уничтожающий взгляд на Тренча, но тот не произнес ни звука. В серых глаза Гая мелькнула легкая тень сожаления, Но он больше ничего не сказал, повернулся и захлопнул за собой дверь.

Только уже в карете, когда они отъехали довольно далеко, Каролайн пришла в себя. Гай не делал никаких попыток разъяснить ей ситуацию, и она решилась нарушить молчание.

– Не знаю, как вы оказались в том доме, но я до самой смерти буду вам благодарна за спасение, – тихо и смущенно проговорила девушка.

Ответа не последовало, и после короткой паузы она продолжила, еще больше смущаясь:

– Вы не должны думать обо мне плохо, но, понимаете, миссис Фентон уехала, и я совсем без денег, и больше некуда идти… – Слова падали и исчезали в тишине, и она замолчала, нервно теребя ленточки шляпки, которую держала на коленях.

– Не надо никаких объяснений, сударыня, – наконец холодно ответил он. – Я могу понять, в каком сложном положении вы оказались. Единственная мысль, как кость в горле, засела у меня в голове – вы явно сочли этого типа, Тренча, более достойным вашего доверия, чем меня.

Она сделала слабую попытку возразить ему, но он резким жестом остановил ее.

– Почему, ради всего святого, почему вы не пришли ко мне? Не могли же вы предположить, что я откажусь вам помочь?

– Нет! О нет! Но как же я могла обратиться к вам? Я не имею никакого права, я и так уже доставила вам столько неприятностей! – Она пыталась говорить сдержанно, но из этой жалкой попытки ничего не вышло, поскольку его гнев после всех ударов, свалившихся на нее за этот день, переполнил чашу ее выдержки. Голос девушки надломился, и уже второй раз за день обычно сдержанная мисс Крессуэлл зарыдала.

Ее слезы возымели немедленное действие. Мистер Рэйвиншоу, чей гнев был вполне естественной реакцией на беспокойство, которое он за нее испытывал, тут же сменился на сострадание и жалкость. Этот человек привык видеть в слезах лишь разновидность женского оружия самого презренного толка, но теперь циничная сентенция была полностью забыта. Гай нежно обнял девушку за плечи и стал успокаивать:

– Ну, ну, не надо плакать! Я жестокий и грубый, я не смел так обращаться с вами после всего, что вам пришлось пережить. Простите меня, ради бога.

Возражения мисс Крессуэлл были неистовы, но невнятны, так как она произносила обвинительные слова, уткнувшись в его пальто. Но через несколько минут Каролайн опомнилась и почувствовала некоторую неловкость. С превеликим сожалением она оторвала голову от его плеча и стала бестолково искать носовой платок, причитая дрожащим голосом:

– Мне искренне жаль, что я вела себя так глупо. Я не знаю, почему вы так добры ко мне. Уверена, я не заслуживаю вашего хорошего отношения.

При первом же ее порыве освободиться он отпустил Каролайн. Она села, осушила слезы и постаралась вернуть себе самообладание. Это оказалось нелегко. Она слишком боялась, что выдала себя, ведь ее сердце билось так сильно и волнение было так искренне, что наводило на определенные мысли. Каролайн спасала только темнота, которая позволяла скрыть лицо от спутника.

– Если бы я обращался с вами, как вы того заслуживаете, – задумчиво откликнулся Гай, несколько оживившись, – мне надо было бы наказать вас. Вы вели себя как неразумный ребенок. Я ни за что на свете не хотел бы заново пережить этот день.

И что она могла ему на это ответить? Каролайн решительно высморкалась, припрятала носовой платок и поправила шляпку, подвязав ленточки под подбородком.

– Куда вы меня везете, сэр? – смиренно поинтересовалась она.

– К моей невестке, как я уже говорил вам. – Удивление в его голосе прозвучало отчетливее, чем когда-либо. – Как странно, мисс Крессуэлл, вы меня совсем не слушали. Или вы вообразили, что это была всего лишь вежливая отговорка, чтобы скрыть за ней несколько менее пристойное намерение? – Он выждал, но не услышал ответа. Гай рассмеялся: – Ладно, ладно, не буду вас больше дразнить. Сейчас мы направляемся к Джейн, но я отвезу вас в дом вашей кузины сразу же, как только вы того пожелаете. Хотя в сложившейся ситуации, вероятно, следовало бы сначала написать ей. Она, наверное, очень беспокоится за вас.

– О да, вы правы! – согласилась Каролайн убитым голосом, поскольку она упустила из виду, что в семье Уайльд о ней ничего не слышали со дня ее похищения. – Столько всего случилось со мной за последнее время, что у меня все в голове перепуталось и я едва понимаю, где я и с кем я. Даже не могу понять, как вы умудрились найти меня?

Он объяснил ей, подробно рассказав про свои поиски, начиная со своего визита в дом ее дяди. Каролайн молча слушала рассказ, не прерывая его, но когда он упомянул, что взял к себе Бекки, она не смогла удержаться.

– Ой, какой же вы хороший! – импульсивно воскликнула девушка, погладив его по руке. – Кто другой проявил бы интерес к бедной девочке!

– Избавьте себя от идеи, сударыня, будто я упражняюсь в филантропии или увлекаюсь благотворительностью. Я просто люблю платить по своим долгам. Девочка оказала мне огромную услугу, и было бы в высшей степени неблагодарно отсылать ее назад, чтобы она испытала на своей спине последствия своего благородного поступка, – насмешливо осадил он Кэролайн после секундной заминки.

Каролайн улыбнулась, пользуясь темнотой и благоразумно промолчав. Было понятно, что он не желал никакой благодарности за свои действия и не видел ничего из ряда вон выходящего в своем желании помочь маленькой служанке, с которой плохо обращались в доме ее тетушки.

– После этого все оказалось проще некуда. – Гай коротко завершил свой рассказ. – На мою удачу, я нашел вашего кузена, когда тот отъезжал от дома своего отца, ну а остальное вы знаете.

– Да, действительно, и я никогда не сумею в полной мере отблагодарить вас. Я была смертельно напугана. Но есть один момент, сэр, который я не совсем понимаю. Зачем вы приехали в дом моего дяди тогда, в первый раз?

– Повидать вас, мисс Крессуэлл, – спокойно ответил он. – Я надеялся убедить вас поехать со мной кататься. Мне казалось, вам интересно, чем кончились наши приключения. Неужели в вас до сих пор не проснулось любопытство?

– Естественно, я просто сгораю от нетерпения, – поспешно ответила Каролайн, подавив восторг, вызванный его признанием в желании вновь встретиться с ней. – Но я вообразила, что мне придется долго ждать, пока я не услышу часть истории от Дженнифер или миссис Фентон.

– Вовсе нет, надо было немедленно уведомить вас о результатах, ведь вы все-таки являетесь вдохновителем и разработчиком всего плана. – И снова в голосе Гая прозвучали оживленные нотки. – После того как мы с вами вчера распрощались, я прямиком отправился домой, где узнал, что мои слуги в невероятной степени заинтригованы моим исчезновением и тем письмом, которое я послал из дома полковника Моркэмба. От дворецкого я услышал и об очередном визите моего кузена Пелема.

Каролайн вскрикнула удивленно и негодующе, а Гай засмеялся:

– Точно так, сударыня! Такой наглец! Должно быть, он прямиком направился в Лондон, оставил своего человека распорядиться коляской и лошадьми и тут же приехал ко мне. Он объяснил дворецкому, будто это я назначил ему встречу, и выразил удивление моим отсутствием.

– Вот как! – негодовала Каролайн. – Это уж действительно слишком! И с какой целью он это сделал? Хотел снять с себя подозрения, якобы он вовсе не причастен к вашему исчезновению?

– Частично так, я полагаю, хотя у него имелся также и другой повод. Он объяснил дворецкому, что непременно должен дождаться меня, поскольку вопрос, который мы якобы собирались обсудить, имел огромную важность. Но, подождав достаточно долго и тем придав определенное правдоподобие своим действиям, он изобразил раздражение и сказал, что оставит записку для меня. После этого Пелема проводили в библиотеку. Там у меня стоит письменный стол, где я обычно разбираю почту. – Гай помолчал и затем добавил: – Пелем прекрасно знал, что я по привычке держу в ящике значительную сумму денег.

– О боже милостивый! – потрясенно воскликнула Каролайн. – Вы хотите сказать, он имел наглость обыскать ваш стол и затем спокойно покинуть дом?

– Именно так, мисс Крессуэлл, именно так. Он, конечно, оставил письмо для меня, объясняя, что он нездоров, что ему принесет пользу поездка за границу. Сообщил мне адрес конюшни, где я смогу найти свою коляску и лошадей. Негодяй дописал, что ему жаль возвращать мне мой выезд, но это необходимо, поскольку серые слишком известны и нет никакой возможности продать их, не навлекая на себя подозрений. Затем Пелем вручил письмо моему дворецкому, забрав с собой столько всего, столько мог унести в карманах, не привлекая внимания слуг. Я не знаю, в какую сумму ему обошлись услуги камердинера, но, раз ему удалось завладеть бриллиантовым кольцом мисс Линли, полагаю, он, судя по всему, вышел из этого дела богаче приблизительно на полторы тысячи фунтов.

– Какой испорченный, беспринципный молодой человек! – разозлилась Каролайн. – Вы знаете, сэр, он был готов убить вас той ночью в доме после того, как его человек оглушил вас.

– Мне не сложно в это поверить, – хладнокровно согласился Гай. – По правде сказать, я еще легко от него отделался, поскольку пройдет очень много времени, прежде чем он рискнет снова показаться в Англии. Кроме того, цена, которую он потребовал за возвращение своей пленницы целой и невредимой, составляла двадцать тысяч фунтов.

– Двадцать тысяч! – едва слышно повторила она. – И вы заплатили бы сэр?

– Конечно, если бы оказалось невозможным поступить иначе, но, к счастью, этого не потребовалось. Могу себе представить ликование, с которым Пелем узнал бы правду, если бы деньги благополучно перетекли в его карман. Выкупить будущую жену за баснословную сумму, а потом обнаружить, что она уже на пути в Шотландию с другим мужчиной, – вот смешно бы я выглядел!

Каролайн вздрогнула:

– Спасибо небу, этого не произошло, хотя и сейчас дела обстоят не слишком хорошо.

– Не все так трагично, как вы думаете. Узнав о действиях Пелема и его намерениях, я нанес визит леди Линли. – Он хмыкнул. – Довольно мучительный у нас состоялся разговор, если не сказать больше.

– Я верю вам, сэр, и, сказать по правде, была очень довольна, когда вы отказались от моего предложения пойти вместе с вами. Осмелюсь предположить, ее милость во всем винит только меня.

– Да, ее отзывы о вашем характере и поведении нельзя назвать лестными, – задумчиво подтвердил Гай. – Хотя полагаю, мне все-таки удалось убедить ее, что вами двигали мотивы, достойные похвалы. А вот ее собственное поведение в этом деле нельзя назвать безупречным. Естественно, я был вынужден рассказать ей обо всем, а поскольку исчезновение мисс Линли наделало большой шум в обществе, отрицать очевидные события не удалось. Мы все же решили объявить, что мнимое похищение было всего лишь уловкой, чтобы скрыть ее тайное бегство, как только об этом всем станет известно, тем более произойдет это совсем скоро. Таким образом, ваше имя может не упоминаться в связи с этими событиями, а это имеет самое большое значение для меня.

– Вы заставили леди Линли согласиться с вами? – изумилась Каролайн.

– Признаюсь, это было нелегко, но в конце концов ее милость смогла признать, что после того, как поступила со мной ее дочь, с моими пожеланиями все же приходится считаться. Ведь нельзя отрицать, мисс Крессуэлл, для меня все очень серьезно: это от меня невеста убежала из-под венца прямо накануне свадьбы.

Она не смогла удержаться от смеха:

– Но, сударь, нельзя отрицать, что вас лично не особенно волнует, какие пересуды пойдут в обществе по этому поводу. Ну а потеря Дженни? Так вы сами мне говорили, если она по-настоящему любит Роланда, для вас их побег обернулся счастливым избавлением.

– Верно, но мы не можем ожидать от леди Линли подобных взглядов. Впрочем, она согласилась, и это самое важное. И хотя кое-кому придется рассказать правду, я думаю, именно им можно довериться. – Он прервался, поскольку экипаж остановился, и, наклонившись вперед, открыл дверь. – Поездка окончена, мисс Крессуэлл! Вы увидите, с каким нетерпением вас ждет Джейн.

С некоторым трепетом Каролайн позволила ему сопровождать ее в дом, поскольку ей казалось, что мистер Рэйвиншоу немного приукрасил желание своей невестки принять в качестве гостьи совершенно незнакомого ей человека.

Но в ту самую минуту, как они вошли в гостиную, все ее сомнения утихли. Джейн вскочила со своего места и бросилась навстречу гостье с распахнутыми объятиями:

– Моя дорогая мисс Крессуэлл, как я рада видеть вас! Гай пропал на целую вечность, и я начала бояться, не случилось ли чего страшного с вами. Но теперь вы здесь, у меня, и все хорошо. Пойдемте, я проведу вас наверх, вы там снимете накидку и шляпку, а затем мы поужинаем. Гай, вы ведь останетесь поужинать с нами, правда?

– С превеликим удовольствием, Джейн, – улыбнулся он. – Честно говоря, я надеялся на ваше приглашение.

Джейн рассмеялась и повела Каролайн в спальню, где горничная уже ждала их. Туда сразу же принесли вещи Каролайн.

– Я попросила Алису прислуживать вам, раз вы не могли привезти с собой горничную, – осторожно объяснила Джейн. – Она очень ловкая, ручаюсь вам. – Когда Каролайн сняла шляпу, Джейн восторженно воскликнула: – Какие у вас красивые волосы! Я всегда завидовала тем, у кого яркий цвет волос, мне хотелось быть то рыжей, то брюнеткой, но не такой бесцветной блондинкой.

Мисс Крессуэлл не могла сдержать улыбку, ведь она-то всегда считала цвет своих волос скорее недостатком, чем достоинством, но было невозможно заподозрить Джейн Рэйвиншоу в неискренности. В ответ Каролайн назвала свою новую знакомую необычайно хорошенькой, похвалила ее светлые локоны и нежные голубые глаза, в душе радуясь возможности не кривить душой в ответ на искреннее восхищение.

Джейн, улыбнувшись в ответ, покачала головой.

– О, я самая обыкновенная, – сказала она с сожалением, – но от вас, моя дорогая, глаз не оторвать. – Она рассмеялась. – Вы сочтете меня на удивление невоспитанной особой, раз я говорю вам такие вещи, ведь мы только-только познакомились. Но на самом деле мне уже кажется, будто я вас давным-давно знаю. Можно мне звать вас по имени?

– Конечно, можно, – горячо откликнулась Каролайн. – А я не могу передать, как я вам благодарна за всю вашу доброту. Я боялась… – Она замолчала, так как горничная, подняв крышку дорожного сундука и приготовившись распаковывать его, остановилась в ужасе и потрясенно вскрикнула.

– Что случилась, Алиса? – удивилась Джейн.

– Ой, госпожа, ничего не понимаю, но я хотела бы, чтобы вы и мисс видели, что я только-только открыла сундук. Пусть мисс Крессуэлл не подумает, будто ее вещи превратились в такое жалкое зрелище в нашем доме. Ума не приложу, не могли же их так упаковать!

Джейн и Каролайн подошли посмотреть и поражение переглянулись. Все содержимое находилось в каком-то диком беспорядке, как если бы кто-то переворошил все содержимое или в спешке забрасывал в сундук все подряд. Алиса открыла саквояж: там тоже царил невероятный хаос.

– Нет, – медленно произнесла Каролайн, – разумеется, все укладывали очень аккуратно. Очевидно, кто-то потрошил мои вещи уже потом.