Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв.

Тема, задачи, структура исследования

Приступая к формулировке темы, постановке целей и задач исследования, нельзя не констатировать, что избранный нами исторический период — эпоха крестовых походов относится к едва ли не самому изучаемому периоду в истории. Все большее внимание привлекает тема межконфессиональных и межкультурных контактов эпохи крестовых походов. Достаточно вспомнить о том вкладе, который был внесен в изучение франко-мусульманского соприкосновения благодаря монографиям К. Хилленбранд и С.И. Лучицкой[1], или о работах Б. Гамильтона, П.-К. Тодта, К. Сигаар, М. Мусы, К. МакЭвитта, посвященных межхристианским контактам в государствах крестоносцев[2]. Сразу следует сказать о том, что автор ни в коей мере не пытается поставить свой скромный труд в один ряд с вышеуказанными работами, прибегая к публикации лишь в надежде привлечь внимание представителей научного сообщества к Антиохии и северо-сирийским государствам крестоносцев — как самобытному центру соприкосновения латинского Запада и византийского Востока. Тем не менее, нельзя не отметить, что до недавнего времени земли северной Сирии и Киликии, пережившие период второго византийского (969–1084 гг.), франкского и армянского правления (1097–1268/1375 гг.), не воспринимались как самобытный центр соприкосновения цивилизаций латинского Запада и византийского Востока и не удостаивались отдельного, полноценного рассмотрения. Исключение здесь, конечно же, составляют выдающиеся работы К. Казна, Т. Асбриджа, а также участников конференции в замке Хернен (Нидерланды, май 2003 г.)[3].

К примеру, об Антиохии вспоминают часто, но вспоминают скорее эпизодически — когда речь заходит о комниновской Византии, об Иерусалимском королевстве крестоносцев, о спорах и противостоянии между Римской Церковью и Православными Церквями Востока. Чаще всего о франко-нормандском княжестве Антиохийском или о сирийских графствах Эдессы и Триполи упоминают исключительно как об отдаленных фьефах королевства Иерусалимского. Между тем, эти северные сирийские государства крестоносцев вели совершенно обособленное существование, сохраняя заметные отличия от палестинского королевства Иерусалима (и Акры), отличия, выраженные и в составе населения, и в культурной жизни, и в историческом пути. Невзирая на то, что именно в Сирии, в занятых крестоносцами Антиохии и Эдессе, зародилась сама идея создания франкских государств на Востоке, сирийские княжества и графства вскоре оказались на положении самой отдаленной, полузабытой окраины латинской ойкумены. Та же Антиохия, несмотря на всю свою религиозную и экономическую значимость, вскоре перестала привлекать те потоки паломников и крестоносцев, которые в XII–XIII вв. продолжала притягивать Святая земля — Палестина. Оказавшись на периферии латинского мира, франки Антиохии, Эдессы и Триполи были вовлечены в гораздо более интенсивный диалог с христианами Востока — ромеями, армянами, сирийскими христианами (мелькитами, сиро-яковитами, маронитами); тем более что к началу крестовых походов северо-западная Сирия и Киликия едва только выпали из состава Ромейской империи и, в отличие от Палестины, оставались преимущественно христианскими регионами. Более того, Антиохийское княжество и графство Эдесское были единственными из ближневосточных государств крестоносцев, находившимися в прямом соприкосновении с сильными восточно-христианскими державами — Ромейской империей (в XI–XII вв.) и Киликийской Арменией (XII–XIII вв.); это соприкосновение в значительной степени обогатило историческую составляющую межхристианских контактов на землях избранного нами региона. Связи осевших в Сирии и Киликии латинян с восточно-христианским миром, ив особенности — с Византией и православными христианами[4] нашли свое отражение в сферах культурной, торгово-экономической и церковной жизни, в государственном устройстве, в архитектуре и нумизматике, наконец — в многочисленных военных конфликтах, союзах и династических браках. И если говорить о центрах соприкосновения или, пользуясь определением, популяризированным блистательными работами В.А. Арутюновой-Фиданян — о «контактных зонах» латинского Запада и византийского Востока, то можно смело утверждать, что христианские государства, лежавшие к северу от Иерусалима — княжество Антиохийское, графства Эдессы и Триполи, королевство Киликийской Армении — представляют собой один из наиболее значимых и самобытных подобных центров (или зон) соприкосновения, равноценных Нормандской Италии, Латинской Романии, Кипрскому королевству, венецианским владениям в восточном Средиземноморье.

Итак, книга посвящена историческому и культурному соприкосновению латинян (франков) и ромеев (греков, мелькитов, грузин, армян-халкидонитов) на землях Сирии и Киликии в XI–XIII вв. Если точнее говорить о рассматриваемом регионе — то это киликийские и сиро-ливанские земли: от Марата и Мелитены на севере, Тараса и Селевкии на северо-западе, Эдессы и побережья Евфрата и Оронта на востоке, Библа и Бейрута на юге. Хронологические рамки исследования охватывают X–XIV вв., хотя основное внимание сосредоточено на событиях, относящихся к XI–XIII столетиям. Первая часть книги охватывает и более ранние периоды — время римского и первого византийского правления, и, конечно же, эпоху арабских завоеваний и исламского господства на Ближнем Востоке. Особое значение для избранной нами темы имеет подробное рассмотрение второго византийского правления в Сирии и Киликии (966–1084 гг.), т. к. именно в этот период были заложены многие процессы, получившие дальнейшее развитие в эпоху крестовых походов. Вне контекста второго византийского правления невозможно полноценно говорить о процессах формирования франкских государств в Антиохии, Эдессе, на сиро-ливанском побережье и Кипре; о взаимном ужесточении борьбы христиан и мусульман; о становлении армянских княжеств в Киликии и северной Сирии — в том числе и о великом государстве Рубенидов; о церковном соприкосновении православных и латинян, в особенности о положении и идентичности клира и паствы Антиохийского Патриархата, для которых восстановленное византийское господство было сопряжено, пожалуй, с более чувствительными переменами в церковной жизни, нежели утвержденное впоследствии латинское правление.

Цель исследования — создать систематизированное обозрение всего комплекса военно-политических, культурных и церковных контактов латинских и византийских христиан XI–XIII вв., так или иначе связанных с Антиохией, Эдессой, сирийскими и киликийскими землями. Книга разделена на два тома. Первый том содержит общее и весьма краткое обозрение становления христианской, римско-византийской цивилизации на Ближнем Востоке; описание арабо-мусульманского завоевания Леванта; очерки о географическом распространении и социальной роли православных христиан на землях мусульманского Востока; подробное рассмотрение эпохи второго византийского господства в Сирии и Киликии; историю государства Филарета Варажнуни и последовавших сельджукских завоеваний. Вторая часть книги посвящена утверждению крестоносцев на Ближнем Востоке, зарождению франкских государств Заморской земли и последовавшим франко-нормандским завоевательным кампаниям в ближневосточных владениях Византии; взаимоотношениям Ромейской империи и франкской Сирии; ромейским кампаниям против киликийских армян и антиохийских франков, политике императоров династии Комнинов в отношении латинских государств Заморской земли, периоду византийского сюзеренитета над княжеством Антиохийским. Во втором томе объединены разделы, посвященные истории взаимоотношений Латинской и Православной Церквей на землях исторического Антиохийского Патриархата (XI–XIII вв.); культурной и экономической жизни франкской Сирии; истории соприкосновения латинян и ромеев в Сирии и Киликии после падения византийского сюзеренитета (1182–1291 гг.). Эта часть книги включает и подробное рассмотрение истории Антиохийской коммуны и т. н. «войны за Антиохийское наследство»; разделы посвященные эпохе монгольских и последующих мамлюкских завоеваний на Ближнем Востоке, падению и уничтожению важнейших оплотов христианского господства в Сирии; историю последних кампаний киликийских и кипрских христиан на сиро-ливанском побережье; заключительные мысли автора.

Источники и историография

Обширный материал по истории Антиохии и Сирии поздневизантийского и франкского правления могут предоставить различные латинские, старофранцузские, византийские, арабские, сирийские и армянские тексты как нарративного, так и документального характера, составленные в XI–XIV вв. Из всех сохранившихся средневековых источников, лишь два текста полностью посвящены княжеству Антиохийскому. Первым подобным текстом является книга «Антиохийские войны» Готье Канцлера — нарративный первоисточник, содержащий описания ключевых событий правления князя Рожера Антиохийского (1114–1115, 1119 г.)[5]. Второй текст — свод законов Антиохийского княжества, т. н. «Антиохийские ассизы», сохранившиеся лишь в армянском переложении Смбата, коннетабля (спарапета) королевства Киликийской Армении[6]. Во всех остальных источниках, повествования об Антиохийском княжестве и сирийских графствах Эдессы и Триполи, или об Антиохии эпохи второго византийского правления (X–XI вв.), носят характер отдельных, часто — весьма разрозненных упоминаний и отступлений. К примеру, старофранцузский хронист Амбруаз, в своей истории Третьего крестового похода («Истории Святой войны»), всего лишь раз упоминает Антиохию[7]. Среди латинских нарративных первоисточников мы опирались преимущественно на «Иерусалимскую историю» Фульхерия Шартрского, на анонимные «Деяния франков», на книгу «Деяний Танкреда» нормандского каноника Рауля Канского, на вышеупомянутые «Антиохийские войны» Готье Канцлера, и, конечно же, на хронику архиепископа Гильома Тирского — «История деяний в Заморских землях»[8]. Из числа латинских текстов, составленных западными авторами, никогда не бывавшими на Востоке, неоценимое значение для избранной темы представляют «Церковная история» Ордерика Виталия и «Иерусалимская история» Альберта Аахенского[9]. Среди старофранцузских текстов, основными источниками послужили различные варианты хроники Продолжателя Гильома Тирского (в особенности ее Лионский вариант), а также «Деяния киприотов» Тирского Тамплиера[10]. Разумеется, в рамках данного исследования мы будем обращаться и к другим западным (латинским и старофранцузским) авторам, однако вышеназванные тексты, опять же, являются основными «франкскими» нарративными источниками по избранному предмету.

Если говорить о византийских авторах, описавших положение Сирии со времен ромейского завоевания и вплоть до начала крестовых походов (т. е. с 60-х гг. X в. и вплоть до 80-х гг. XI в.), то необходимо обратиться к текстам Льва Диакона, Яхьи Антиохийского, Михаила Атталиата, Михаила Пселла, кесаря Никифора Вриенния[11]. Об осевших в Сирии франках, об их войнах и взаимоотношениях с Ромейской державой подробно пишет «великая троица» византийских историков XII в. — Анна Комнина, Иоанн Киннам и Никита Хониат[12]. Особый интерес представляет и «История царствования Михаила и Андроника Палеологов» Георгия Пахимера, содержащая весьма ценные сведения о положении православной иерархии на землях франкской Сирии и Киликийской Армении в XIII в., а также крайне примечательное византийское описание падения франкских государств Заморской земли[13]. Обширный материал для изучения Сирии эпохи византийского и франкского правления предоставляют восточно-христианские, сирийские и армянские авторы. По истории византийского и арабского Востока X в. это, конечно же, хроника мелькита Яхьи Антиохийского[14]. Для Сирии эпохи поздневизантийского и франкского правления особое значение имеют хроники Сирийского (Сиро-яковитского) Патриарха св. Михаила I Великого, более известного под именем «Михаила Сирийца», а также мафриана Сирийской Церкви — Абу-ль-Фараджа ибн Харуна (Бар Эбрея)[15]. Среди армянских текстов, в первую очередь, следует упомянуть хроники Матфея Эдесского и его продолжателя — пресвитера Григория, летопись Вардана Великого, хроники, приписываемые Смбату Спарапету и королю Хетуму II, а также рифмованную хронику Вахрама Эдесского[16]. Из числа арабских источников наибольшую ценность для избранной нами темы предоставляют «Свод всеобщей истории» Ибн аль-Асира него же «История атабеков Мосула», «Алеппская хроника» Кемаль ад-Дина, «Продолжение Дамасской хроники» Ибн аль-Каланиси, «Анналы истории» Абу аль-Феды, а также «Жизнь Салах-ад-Дина», составленная Баха-ад-Дином и мемуары Усамы ибн Мункыза — «Книга назиданий», содержащая сведения не только об истории, но и о повседневной жизни и культуре Сирии XII в.[17]. Также нельзя не упомянуть о своде переводов и анализа арабских источников, составленном замечательным русским арабистом рубежа XIX–XX вв. — Н.А. Медниковым[18]. Правда, собранные и систематизированные им источники относятся как раз к периоду, предшествующему эпохе крестовых походов, однако без этого материала невозможно заниматься указанной темой.

Ценные сведения о городах и населении Сирии оставили паломники, путешественники и географы (Х–XIII вв.). Среди текстов латинских пилигримов первенство принадлежит Жаку де Витри, Вильбранду Ольденбургскому и Бурхарду Сионскому[19]. Из текстов восточно-христианских паломников стоит, в первую очередь, упомянуть писания коптского священника Абу-ль-Макарима и православных паломников — Юханны ибн Бутлана, Иоанна Фоки, черниговского игумена Даниила (хотя последний текст связан преимущественно с Палестиной и королевством Иерусалимским)[20]. Также значительный интерес представляет и «Цвет историй Востока» Хетума, властителя Корика, одного из баронов Киликийской Армении. Если говорить об арабо-мусульманских географах и путешественниках, то неоценимый вклад в изучение средневекового Ближнего Востока оставил Ги Ле Стрейндж, составивший подробный свод переведенных на английский язык арабских средневековых описаний практически каждого левантийского города, крепости или поселения, объединив их в рамках одной книги «Палестина под властью мусульман»[21]. Помимо нарративных текстов, обширную источниковую базу составляют документальные свидетельства (в основном — хартии и послания), приведенные в различных западноевропейских сборниках, в томах латинской и греческой «Патрологии» аббата Жак Поля Миня и в многочисленных папских «Регистрах». Последние имеют особое значение применительно к истории войны за Антиохийское наследство и церковной истории Сирии и Киликии первой половины XIII вв.

В историографии последних двух веков история франкской Сирии и Антиохии XI–XIII вв. затрагивалась неоднократно, однако вновь — в известной мере разрозненно. Достаточно подробные сведения о княжестве Антиохийском, графстве Эдесском и графстве Триполи можно найти в «Истории крестовых походов» Рене Груссе, в аналогичной «Истории…» сэра Стивена Рансимена и в пятитомной «Истории крестовых походов», вышедшей под редакцией Кеннета Сеттона[22]. Неоценимое значение для изучения франкской Антиохии имеет диссертация французского историка Клода Казна — «Северная Сирия в эпоху крестовых походов и франкское княжество Антиохийское», изданная в Париже в 1940 г.[23]. На сегодняшний день, это, бесспорно, самое фундаментальное исследование по топографии, этнографии, истории, экономической и культурной жизни франкской Сирии. Графству Триполи эпохи правления провансальской, Тулузской династии посвящена диссертация Жана Ришара — «Графство Триполи и Тулузская династия», вышедшая в свет в 1945 г.[24]. Графству Эдесскому, сходным образом, посвящена монография Моник Аморо-Мурад, изданная в 1988 г.[25]. В ХIХ–ХХ вв. выходили в свет и биографии основателей сирийских государств крестоносцев: в 1862 г. книга Б. Куглера «Боэмунд и Танкред, князья Антиохийские», в 1883 г. статья П.В. Безобразова, посвященная Боэмунду I Антиохийскому, в 1901 г. — монография П. Гиндлера «Балдуин I, граф Эдесский», в 1923 г. — диссертация П. Юдейла «Боэмунд I, князь Антиохийский», в 1940 г. монография Р.Л. Николсона о Танкреде, а в 1962 г. — монография Дж. и Л. Л. Хилл «Раймонд IV, граф Тулузский»[26]. Здесь, конечно же, нельзя не вспомнить и о работе Э. Рея, посвященной князьям Антиохийским[27], а также о вышедшей в 2007 г. работе Ж. Флори «Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи»[28]. Однако, в целом, нельзя не отметить, что количество монографий и статей, специально посвященных северо-сирийским государствам франков, изданных в XX в., в достаточной степени уступает числу аналогичных работ по истории королевства Иерусалимского[29].

Контактам крестоносцев с Византией посвящен целый комплекс монографий и публикаций. В ходе данного исследования мы прибегали преимущественно к «классическим» работам Ф.И. Успенского и Г. Шлюмберже[30] и, среди современных работ, к монографии Р. Дж. Лили «Византия и государства крестоносцев. 1096–1204» и, в меньшей степени, к книге Дж. Харриса — «Византия и крестоносцы»[31]. Что касается работ, посвященных межхристианским отношениям в государствах крестоносцев, то здесь определенное «первенство» (и по структуре исследования, и по числу привлеченных источников) за монографиями Джиорджио Федальто «Латинская Церковь на Востоке» и Бернарда Гамильтона «Латинская Церковь в государствах крестоносцев. Секулярная Церковь»[32]. Гамильтону принадлежит и целый ряд других публикаций, посвященных церковной жизни и межхристианским контактам в государствах крестоносцев[33]. В связи с темой межхристианских контактов на Латинском Востоке, стоит указать на две монографии, вышедшие в свет в 2008 г.: на книгу М. Мусы «Крестовые походы: Столкновение Христианского мира с Исламом»[34] (т. к. особое внимание автор уделяет положению сирийских христиан в государствах крестоносцев), и монографию Кристофера МакЭвитта «Крестовые походы и мир Христианского Востока», всецело посвященную взаимоотношениям франков и восточных христиан[35]. Нельзя не обратить внимание читателя и на опубликованную в 2012 г. диссертационную работу К.С. Паркера «Христиане Арабского Ближнего Востока в эпоху крестоносцев, монголов и мамлюков (1244–1366 гг.)»[36]. Если же говорить исключительно об Антиохийском Патриархате Х–XIII вв. и истории православных, халкидонских христиан Леванта, то неоценимый вклад в исследование этой темы внесен мелькитским архиепископом Жосефом Насраллой[37], а позднее — немецкими византинистом — Клаус Питером Тодтом[38]. Конечно же, нельзя не упомянуть и о монументальной «Истории Мелькитских Патриархатов (Александрии, Антиохии и Иерусалима): со времен монофизитской схизмы до наших дней»[39]. В связи с историей православных в средневековом Леванте, невозможно не вспомнить и о нескольких статьях уже упоминавшегося выше Клода Казна, которые прямо касаются взаимоотношений мелькитов и «заморских» франков[40]. Достаточно подробное статистическое и этнографическое исследование, посвященное присутствию православных на Ближнем Востоке, принадлежит американскому историку Роберту Беттсу[41].

Фундаментальные археологические исследования окрестностей Антиохии и территорий к западу от города, работы, посвященные преимущественно грузинскому монашеству в Сирии, принадлежат Вахтангу Джобадзе[42]. Истории, городской жизни и архитектуре Антиохии посвящен фундаментальный труд Дж. Дауни[43], однако эта работа охватывает лишь исторический период от основания города до арабского завоевания. Несколько более общая «Краткая история Антиохии» Э.С. Бушье, изданная в 1921 г. и охватывающая период от основания Антиохии до ее разорения мамлюками, к сожалению, не может служить полноценным восполнением этого пробела, хотя, в целом, и небезынтересна[44]. Крайне интересное и значимое исследование по истории средневековой Антиохии, в известной степени восполняющее исторический пробел, оставленный Дауни, принадлежит Аса Эгеру[45]. Выдающаяся работа по истории и археологическому наследию Эдессы (со времен римского правления и вплоть до окончательного мусульманского завоевания) принадлежит Дж. Сигалу[46]. Достаточно интересное исследование средневековой архитектуры и укреплений Антиохии, Эдессы и сирийских замков составил, в рамках диссертационной работы, Т.Э. Лоуренс («Лоуренс Аравийский»). Позднее его диссертация была издана в качестве полноценной монографии «Замки крестоносцев»[47]. В сочетании, работы Джобадзе, Лоуренса, Дауни и Бушье помогают сформировать относительно целостное представление о византийском архитектурном наследии франкской Сирии. В числе работ по искусству поздневизантийской и франкской Сирии, наиболее значимыми являются работы Ярослава Фолды и Александра Саминского[48]. Изучение Сирии эпохи второго византийского и франкского правления также невозможно без обращения к работам В. и Ж. Лорана[49], Ж-К. Шейне[50], отечественного историка В.П. Степаненко[51].

Новый всплеск интереса к Антиохии и франкской Сирии со стороны западного научного сообщества обозначился в последние годы, на рубеже XX–XXI вв. Истории княжества Антиохийского посвящены две работы английского историка Томаса Асбриджа: монография «Основание княжества Антиохийского. 1098—130 гг.», а также перевод и обширные комментарии к книге «Антиохийских войн» Готье Канцлера (работа, предпринятая совместно с Сьюзен Эджингтон)[52]. Однако наиболее значимый вклад в изучение поздневизантийской и франкской Антиохии Х–XIII вв. был внесен после публикации двухтомного сборника «Запад и Восток в средневековом восточном Средиземноморье. Антиохия от византийского завоевания до падения княжества крестоносцев»[53]. По сути дела, это материалы конференции, состоявшейся в голландском замке Хернен, в 2003. Опубликованные в сборнике работы К. Сиггаар, С. Эджингтон, А.Л. Саминского, Б. Гамильтона и Т. Вордерстрассе в значительной степени расширяют наше представление о средневековой Антиохии как об уникальном центре соприкосновения латинского Запада, Византии, христианской Сирии, Арабского Востока, Армении, Грузии.

Выражаем надежду, что данная книга сможет внести свою лепту в исследование Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв., по крайней мере — как работа, имеющая некоторую компилятивную ценность.